Текст книги "Романы Круглого Стола. Бретонский цикл"

– Увы! что мне делать? – сказал он себе, – вот уже подходит день, когда мне надо явиться ко двору короля; я поклялся быть вдали от него не более года. Но ведь я больше не Гавейн, а существо совершенно ничтожное и достойное жалости; так должен ли я выполнять обещания Гавейна? Увы! к несчастью, да. Я волен прийти и уйти, меня не держат в плену; стало быть, я буду клятвопреступником, если не вернусь к назначенному сроку; а я не намерен загубить и душу свою так же, как тело.

Беседуя так сам с собою, он вступил в Броселиандский лес, росший на пути к той гавани, откуда он должен был отправиться в Великую Бретань. Все так же верхом на Грингалете, он услышал справа некий голос. Он повернул голову, но не увидел ничего, кроме легкой дымки, которая, как ни была легка, не давала коню двинуться дальше. Он прислушался и различил такие слова:

– Мессир Гавейн, мессир Гавейн, не падайте духом; все, что должно случиться, случится.

– О! Кто так говорит со мной? – спросил Гавейн.

– Как! – произнес голос, – вы меня не узнаете? Когда-то вы лучше знали меня. Вот так оно и бывает в этом мире, и правду говорит пословица: «С глаз долой – из сердца вон». Я был вашим другом, пока мог услужить королю и его баронам; а нынче король и бароны уже не думают обо мне. Стыдно вам так скоро меня забывать!

Эти слова навели монсеньора Гавейна на мысль, что он слышит голос Мерлина.

– Да, – сказал он, – мне следовало вас узнать, ведь я часто слышал ваш голос; теперь прошу вас, покажитесь и позвольте мне вас увидеть.

– Нет, Гавейн, отныне вы меня больше не увидите; сожалею об этом, но не могу поступить иначе. Отныне я буду невидим для всех, кроме моей возлюбленной. Я заключен навеки в этой тесной ограде; она не из дерева, не из камня, но нет ограды более прочной и неодолимой. Лишь та, что держит меня здесь, единственная знает, как в нее войти. Она приходит сюда, когда ей угодно дать мне насладиться ее присутствием.

– Как! любезный друг Мерлин, вы здесь в плену и не можете вырваться из него ни ради меня, ни ради кого другого! Вы, наимудрейший из людей!

– И глупейший тоже, – отвечал Мерлин. – Я сам устремился в западню, куда мне суждено было угодить, и мне ли было этого не знать. Ведь это я поведал своей любимой тайну, как меня пленить.

– Мне горько это слышать, – промолвил Гавейн, – и как сказать об этом монсеньору королю, который послал десять рыцарей искать вас в надежде, что они приведут вас обратно?

– Надо покориться нашей участи, мы никогда более не увидимся, и вы последний человек, с кем я говорю. Покинув это место, вы, возможно, попытаетесь вернуться сюда, но вам это не удастся. Возвращайтесь в Великую Бретань, кланяйтесь от меня Королю, Королеве, всем баронам; расскажите им, что со мною приключилось. Вы найдете их в Кардуэле Уэльском, куда в одно время с вами придут и те десять рыцарей, что ездили искать мой приют. И пусть вас не печалит перемена, постигшая ваше тело: вы скоро встретите девицу, которая сыграла с вами эту злую шутку. Но не забудьте хотя бы с ней поздороваться.

– Бога ради, уж никак не премину.

Гавейн уехал с сердцем, преисполненным радости и сожаления; окрыленный надеждой вновь обрести свой прежний облик, опечаленный, что навсегда лишился общества Мерлина. Он подъехал к морю, переплыл обратно на остров Бретань и направился к Кардуэлу Уэльскому, по пути проезжая тот самый лес, где он, на свою беду, забыл поприветствовать девицу. Тут он припомнил совет Мерлина и, не желая опять показаться нелюбезным с дамами, снял свой шлем, чтобы лучше видеть вокруг. Подъехав к месту первой, столь пагубной встречи, он разглядел сквозь густые заросли кустарника двух рыцарей в доспехах, но без шлемов. Их копья и щиты были прислонены к стволу дерева, и там же привязаны поводья их коней. Они вдвоем держали девицу, над которой, похоже, собрались надругаться; один сжимал ей руки, другой на нее набросился, несмотря на ее крики и метания.

– Рыцари, – с ходу закричал Гавейн, замахнувшись копьем, – вы достойны смерти: как вы смеете оскорблять девиц на земле короля Артура? Или вы не знаете, что здесь они защищены против всех и каждого?

– Ах! Гавейн, – воскликнула девица, – посмотрим, хватит ли у тебя доблести, чтобы избавить меня от грозящего позора.

– Сударыня, по крайней мере, вы будете под надежным покровительством до последнего вздоха моей жизни.

Услышав такое, рыцари поднялись и надели шлемы; ибо они опасались Гавейна, хотя девица и убеждала их, что им нечего бояться и что их доспехи силой заклятия ограждены от его ударов.

– Боже мой, гнусный и мерзкий карлик, – сказали они, – это тебе уготована смерть; но нам даже совестно нападать на столь презренное существо.

– Каков я ни есть, знайте, что вы встретили меня на свою беду. Но Боже упаси, чтобы я наезжал на вас верхом, когда вы пешие. На коней, господа, и вы увидите, умею ли я наказывать рыцарей, оскорбляющих дам.

– Как! вы настолько доверяете своему жалкому телу, чтобы биться с нами на равных!

– Я доверяю Господу Богу, – ответил Гавейн, – и я уверен, что впредь вам уже не доведется обидеть ни одну девицу в Артуровом королевстве.

Рыцари вскочили на коней, схватились за глефы и отступили назад, чтобы сообща ринуться на монсеньора Гавейна. Они сломали копья о его щит, не поколебав его; но первый же, кого поразил Гавейн, распластался на земле; Грингалет запнулся и стал топтать его ногами; поломав копье, Гавейн обнажил меч, обернулся ко второму и так жестоко ударил его по шлему, что девица поспешно воскликнула:

– Довольно! Мессир Гавейн, не заходите слишком далеко.

– Сударыня, если такова ваша воля, то ради вас я опускаю меч; и дай Бог удачи вам и всем на свете юным девам! Но если бы вы не заступились, я покарал бы этих негодяев так, как они заслуживают. Ну, а те гадости, что они мне наговорили, я им прощаю; слишком все это верно, я – существо безобразное и достойное презрения; и несчастье это приключилось со мною в этом самом лесу, шесть месяцев назад.

При этих словах девица рассмеялась.

– Сир Гавейн, – сказала она, – что бы вы отдали той, которая бы вас преобразила?

– Сначала себя самого, а потом все, чем обладаю в этом мире.

– О! так много у вас и не просят; всего лишь поклянитесь исполнить мои желания, и я вас исцелю.

– Я готов.

– Поклянитесь своей верностью королю Артуру, что вы никогда не откажетесь прийти на помощь дамам или девицам, встреченным вами, и ни одну из них не минуете без приветствия.

– Госпожа, клянусь вам в этом, как верный рыцарь.

– Да будет так; но при условии, что если вы нарушите свой обет, то снова примете облик, в котором пребываете ныне.

– Согласен и на это, если, впрочем, жалобы дам или девиц будут оправданны и честны; ибо даже ценою жизни не хотел бы я оказать помощь особе вероломной и лживой.

– Так станьте же опять таким, каким были шесть месяцев назад!

И Гавейн почувствовал, как рвутся ремни, крепящие его шоссы и железные рукава. Члены его удлинились, и он принял тот облик, в каком был прежде. Сойдя с коня, он преклонил колени перед девицей и дал слово, что будет ее рыцарем всю жизнь.

– Благодарю! – отвечала она, поднимая его под руку с колен.

Как вы догадались, она и устроила ему вначале это злоключение. Стоило ей попрощаться с ним и с обоими рыцарями, как Гавейн поспешил удлинить стремена и ремень щита, потом сел на Грингалета – меч на боку, копье в руке. Он продолжил путь в Кардуэл, куда прибыл в тот же день, что и Ивейн, Сагремор и все бывшие с ними рыцари. Немало всех порадовали рассказы о приключениях Ивейна и Сагремора, но еще более – когда мессир Гавейн поведал о встрече с девицей, которую он не почтил приветствием, и о мести, которую она ему учинила. Когда он заканчивал речь, в залу вошел прежний карлик в облике весьма пригожего юноши двадцати двух лет. Вместе со своею подругой, он подошел к королю и учтиво приветствовал его. Когда Артур ответил тем же, юноша произнес:

– Сир, вы меня не знаете; и это неудивительно, ибо вы видели меня всего однажды, и я был таков, что никто не сумел бы меня распознать.

– Как бы то ни было, – отозвался король, – я вижу в вас молодого и вполне ладного рыцаря.

– Премного благодарен! Сир, помните ли вы девицу, которая привезла вам карлика, чтобы посвятить его в рыцари?

– Да, мой друг; тем более что он прислал мне пять пленных.

– Сир, я и есть тот карлик, посвященный вами, а вот девица, которая просила вас об этом. Что же до пятерых пленников, посланных мною, об этом вам расскажет правду мессир Гавейн: мы с ним дважды встречались. Во второй раз это было в Троицын день, он пожелал нам радости волею Господней, и едва он отъехал от нас, как я ощутил, что вновь принимаю присущий мне облик, утраченный в возрасте тринадцати лет.

Затем Анадеан рассказал в немногих словах, из какой он страны, и как отцом ему стал король Траделинан. Артур принял его в число рыцарей Круглого Стола, а девица вошла в свиту королевы.

Оставим Логрский двор, чтобы вкратце поведать о том, что случилось в Галлии после отъезда Артура и всех рыцарей, прибывших с ним из Великой Бретани.

Король Бан имел от своей супруги сына, который окрещен был с именем Галахад, но всю жизнь носил прозвание Ланселот[501]501
  Здесь романист непоследователен. На стр. 425 говорится, что Ланселот получил свое «прозвание» сразу при рождении. Это имя производят либо от французского lance (копье), либо от старофранцузского l’ancel (слуга, паж). (Прим. перев.).


[Закрыть]. Супруга короля Богора Ганнского в то же время произвела на свет сына по имени Лионель, а двенадцать месяцев спустя – второго сына, названного Богором. Потомки эти, все трое, обрели великую славу не только во Франции, но и в королевстве Логр и в целом свете. Но вскоре после рождения Богора король, его отец, тяжко заболел, что вынудило его сидеть в городе Ганне, и король Бан тем более горевал об этом, что мог лишь изредка навещать его, будучи занят войной против соседнего государя, вероломного, упрямого и жестокого короля Клодаса из Берри; провинция эта, с тех пор как стала жертвой грабежей и пожаров, сменила свое название на Пустыню, или Пустынную землю. Клодас не стал бы возобновлять войну, если бы король Артур не взял и не разрушил Рубежный замок в отместку за нападение на конвой с пленными Римлянами, о чем была речь ранее. Клодас был недоволен службой, которой вправе был ожидать от своих рыцарей, и прибег к помощи Римлян, а те, все еще разозленные смертью императора Луция и потерей Галлии, во второй раз снарядили сенатору Понтию Антонию большое войско, согласившись помочь королю Буржа против королей Беноика и Ганна. Хоэль Нантский после долгого противоборства с Клодасом сошел в могилу, так что Римляне вновь овладели провинциями, недавно отнятыми у них Артуром. Затем Понтий Антоний и Клодас вторглись в земли Беноика. В лице короля Бана они нашли грозного противника, который часто одолевал их и в чистом поле, и под стенами своих крепостей. Иногда Бан побеждал, иногда уступал: так оно и бывает на войне. Леонс Паэрнский, Фарьен, Грациан Требский и Банен, крестник короля Бана, совершили много славных подвигов и стремились превзойти друг друга в доблести. Но в конце концов Леонс, Грациан и Фарьен были смертельно ранены. На глазах у короля Бана его города и крепости перешли в руки врага; ибо он не мог ждать никакой подмоги от своего брата Богора, прикованного к постели болезнью, от которой ему уже не суждено было оправиться. Так что ему пришлось покинуть город Беноик, и от всего королевства ему остался лишь Требский замок, куда препроводили королеву Элейну и маленького Галахада-Ланселота, еще в колыбели. Король всецело доверял, и не зря, своему крестнику Банену, доброму и честному рыцарю, а еще сенешалю Требскому, которого он воспитывал с детства. Этот сенешаль его предал; из-за него-то король и потерял Требский замок, как мы увидим с самого начала следующей книги, называемой Книга о Ланселоте.

Литература

Апулей Луций. О Божестве Сократа // Метаморфозы и другие сочинения / Пер. А. Кузнецова. – М.: Художественная литература, 1988. – Сер. «Библиотека античной литературы». – 400 с.

Беда Достопочтенный. Церковная история народа англов. / Пер. с лат., вступ. статья, комментарии В. В. Эрлихмана. – СПб: Алетейя, 2001. – 363 с.

Гальфрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина / Послесл. А. Д. Михайлова. – М.: Наука, 1984. – Сер. «Литературные памятники». – 288 с.

Гильда Премудрый. О погибели Британии. Фрагменты посланий. Жития Гильды / Пер., вступ. статья и примечания Н. Ю. Чехонадской. – СПб: Алетейя, 2003. – 463 с.

Кретьен де Труа. Ивейн, или Рыцарь со львом // Средневековый роман и повесть / Вступ. ст. и прим. А. Д. Михайлова. – М.: Художественная литература, 1974. – Библиотека Всемирной литературы, сер. 1, т. 22. – 639 с.

Кретьен де Труа. Ланселот, или Рыцарь Телеги / Пер. со старофр. Н. В. Забабуровой и А. Н. Триандафилиди. – М.: Common place, 2013. – 328 с.

Кретьен де Труа. Персеваль, или повесть о Граале / Пер. со старофр. Н. В. Забабуровой и А. Н. Триандафилиди. – М.: Common Place, 2014 – 408 с.

Мап Вальтер. Забавы придворных. – М.: Наука, 2020. – Сер. «Литературные памятники». – 423 с.

Мария Французская. Двенадцать повестей / Пер. со старофр. В. Долиной. – М.: Водолей, 2011. – 140 с.

Мэлори Т. Смерть Артура. – М.: Наука, 1974. – Сер. «Литературные памятники». – 900 с.

Песнь о Роланде / Пер. со старофр. Ю. Корнеева // Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро. – М.: Художественная литература, 1976. – Библиотека Всемирной литературы, сер. 1, т. 10. – 656 с.

Робер де Борон. Роман о Граале / Пер. со старофр. Е. Кассировой. – СПб: Евразия, 2005. – 224 с.

Роман о семи мудрецах / Пер. со старофр. А. Наймана. Предисл. и примеч. А. Д. Михайлова. – М.: Наука, 1989. – 207 с.

Роман о Тристане и Изольде / Пер. с фр. Ю. Н. Стефанова // Средневековый роман и повесть / Вступ. ст. и прим. А. Д. Михайлова. – М.: Художественная литература, 1974. – Библиотека Всемирной литературы, сер. 1, т. 22. – 639 с.

Свентицкий А. Книга сказаний о короле Артуре и о рыцарях Круглого стола. – М.: Т-во «Мир», 1923.

Эрлихман В. В. Король Артур. – М.: Молодая Гвардия, 2009. – Сер. «Жизнь замечательных людей». – 320 с.