Текст книги "Тупиковое звено"

Глава 43

1

Полетаев был в шоке, увидев в половине второго ночи на пороге дома свою рыжеволосую подругу. От апоплексического удара его уберегла железная воля и годы тренировок.

– Ты… что здесь делаешь?

– Стою перед тобой, как конь перед травой, – ответила Даша, пытаясь прорваться в глубь квартиры.

– Ты же должна быть на даче!

– Хочешь верь, хочешь нет, но меня там нет. Впустишь меня, наконец?

– Проходи.

Подполковник освободил проем. Сказать, что он был недоволен – ничего не сказать.

– Как тебе удалось сбежать?

Вместо ответа Даша повернулась задом и наклонилась, демонстрируя печальные последствия побега.

– Убедительно.

Дыра на штанах размером с сами штаны произвела на Полетаева сильное впечатление.

– Я так понимаю – наши собачки постарались? – засмеялся он.

– Собачки! – Даша обратилась к подполковнику разгневанным ликом. – Это не собачки, это волкодавы, натренированные на живого человека. Они меня чуть с потрохами не сожрали.

– А чего тебе на даче не сиделось? По проблемам заскучала? – Полетаев помог гостье снять куртку. – Надо было тебя цепью к печной трубе приковать…

Даша была слишком возбуждена, чтобы обращать внимание на его ворчание.

– Послушай, Филипп и моя двоюродная бабуля окончательно тронулись. Если не вмешаться, моему отцу кранты.

Полетаев только рукой махнул:

– Я это уже слышал миллион раз. У вас вся семья такая. Ради этого ты разбудила меня посреди ночи?

– Нет, конечно. Я знаю, кто похитил дело моего деда из архива.

Полетаев шумно выдохнул и потер лоб.

– Так пойдем на кухню, я приготовлю кофе, и ты расскажешь все подробно.

Дашу уговаривать не пришлось. Прошмыгнув в ванную, она быстро умылась, переоделась в хозяйское и появилась на кухне краше прежнего.

– Когда ты уехал, я принялась размышлять – кто же мог быть уборщицей, похитившей дело из архива Минобороны. И почти сразу поняла. – Она выжидающе замолчала.

Полетаев усмехнулся.

– Ну, не томи.

– Маневич, домработница Миллера.

В лице подполковника не дрогнул ни один мускул.

– Смело, – сказал он, и было не понятно, к кому именно относилось это замечание. – Откуда такая уверенность?

– Начнем с того, что благодаря Генриху Рейнгольдовичу она была прекрасно знакома с историей моей семьи…

– С историей твоей семьи уже пол-Москвы знакомо, – перебил Полетаев. – Это не доказательство.

– Доказательство – ее звонок французским адвокатам. – Даша выложила на стол полученный у Миллера факс. – Можешь связаться с ними и поинтересоваться, с какой именно просьбой она к ним обращалась. Уверена, что все они назовут тебе фамилию Вельбах.

Полетаев посмотрел на часы и отложил факс в сторону.

– Допустим. Еще что?

– Так, всякая ерунда, вроде той, что Оксана – ее крестница… – Даша с нарочитым равнодушием зевнула.

Подполковник задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– Ну, допустим, а при чем здесь твой отец?

Даша легла грудью на стол, широко расставив локти.

– Скажи, ты согласен с тем, что Скуратовы были убиты ради…

– Нет, не согласен. – Подполковник даже дослушивать не стал. – Лично я понятия не имею, почему они были убиты и были ли убиты вообще. – Он сделал вид, что задумался – Кажется, кто-то мне говорил, что на вашем роду фамильное проклятье лежит… Все никак не могу вспомнить, кто бы это мог быть.

– Прекрати, а? – Даша густо покраснела. – Ты же не будешь отрицать того факта, что если бы Скуратовы не погибли, то не видать Богдану замка, как собственных ушей.

– Какое это имеет значение? Все равно теперь ему все достанется.

– О, и этот туда же! – Даша всплеснула руками. – Ну ладно, Филипп дурачок, никого кроме своей обожаемой маман не видит. Но ты-то нормальный человек!

– Допустим. И что с того?

– Что с того! В отличие от бабушки, мне не безразлично, кто, в конце концов, окажется владельцем всего ее барахла…

Заметив, что лицо подполковника приобретает ироническое выражение, сердито шикнула:

– А ну прекрати! Убийца должен понести наказание, а не в пуховых перинах париться.

– Давай конкретно – о чем идет речь?

– Давай. Речь идет о человеке, без колебания отправившем на тот свет семерых ни в чем не повинных людей. Это…

– Да, – Полетаев старался говорить спокойно, – это очень плохой человек, я согласен. Мы эту тему уже не раз обсуждали. Ну и что дальше?

– Дальше, этот идиот Филипп, прости меня, Господи, уверяет, что бабушка все равно передаст Богдану свое состояние, даже если я предъявлю стопроцентные доказательства его причастности к убийствам и…

– Это тоже было известно с самого начала.

– Ты дашь мне договорить или нет?!

Полетаев прикрыл рот ладонью, показывая, что больше не издаст ни звука. Даша недовольно продолжила:

– С самого начала предполагалось, что за наследство будут сражаться законные представители нашей семьи. А Богдан законным наследником не является, его таковым пытаются представить, устраняя наследников как раз законных. Понимаешь, что это означает для моего отца?

– Что?

– Что как только обман раскроется, а он обязательно раскроется, или я – это не я, то наследником автоматически становится мой отец.

– Поздравляю, – подполковник ухмыльнулся. – И что в этом плохого?

– Что они не успокоятся, пока его не убьют! Так же, как убили всех остальных. Теперь понятно?

– Мне давно все понятно. – Подполковник с грустью смотрел на часы. – Кроме одного: почему Богдан обязательно окажется незаконнорожденным? Насколько мне известно, существует свидетельство о рождении его отца и его самого. Этого, практически, достаточно – значит оба они родились в законом браке.

– Есть один пункт, который меня здорово смущает.

– Какой?

– У его матери и отца одинаковое отчество.

– Хм. И что?

– Что если Богдан сын не сына сына моего деда, а сын его дочери?

Полетаев, оттопырив ухо, подался вперед.

– Прости, я могу попросить тебя повторить еще раз? Только очень, очень медленно.

– Пожалуйста. Вот смотри: у Николая Андреевича Вельбаха был сын от второго брака – Николай. Так?

– Так.

– У этого Николая тоже имелся сын, но! – Даша подняла указательный палец – мы не знаем, сколько всего у него было детей!

– Не знаем.

– А что если у него, кроме сына, была еще и дочь?

– И что?

– Что если дочь действительно была, и Богдан именно ее сын? Она тоже Николаевна.

– У вас прямо, как у индейцев – родовое имя, – проворчал подполковник, доставая чашки. – Николаи, Николаевичи, Николаевны… С ума сойти можно. А почему тогда в свидетельстве о рождении Богдана у отца фамилия такая же, как и у матери?

– При браке он мог взять ее фамилию.

– Ну, не знаю… Странная семейная традиция. – Подполковник насыпал в турку четыре ложки кофе. Подумал и досыпал еще две. – Проверить-то все равно нельзя. Архив сгорел.

– Точно! – Даша треснула рукой по столу, попала по ножу и тот, весело просвистев, воткнулся в разделочную доску, висевшую по правую руку от хозяина.

Полетаев медленно обернулся. Лицо его было белым, как мел.

– Ты что, совсем очумела? Даша растерялась.

– Я не…

– Да тебя изолировать надо от общества! – зашипел подполковник. Руки его ходили ходуном. – Что, интересно, ты предпримешь в следующий раз? Воткнешь нож мне в спину?!

– Это случайно! Я клянусь…

– Не ври. Думаешь, я не слышал как ты крикнула «Точно!»?

– Но я совсем другое имела в виду! – продолжала оправдываться Даша. – Я наоборот хотела тебя похвалить…

– Странный способ. Хотел бы я знать, что ты делаешь, когда хочешь кого-то осудить! – Убрав со стола все колющие и режущие предметы, подполковник достал рюмку. – Раньше мне бутылки хватало на месяц, теперь еле на неделю хватает.

Даша поспешила переменить тему.

– Именно поэтому они и сожгли архив. Чтобы нельзя было в точности установить, кто родной отец Богдана. Все ясно: надо опросить тех, кто помнит их семью, – решительно предложила она.

– Так давай. Что тебе мешает?

– Ты же понимаешь, за неделю это сделать нереально. Украина сейчас другая страна, прошло более четверти века…

– Я понимаю, – поднял глаза Полетаев. – Поэтому делать этого и не собираюсь. Но ты-то у нас из другого теста. Тебе ни годы, ни расстояния не помеха…

– Хватит острить. Лучше подскажи, что делать.

– Подскажу. – Поставив турку на огонь, подполковник обернулся. – Если тебя интересует мое мнение, оно следующее: либо Богдан законный наследник, либо ищи слабое звено в другом месте. Выяснить, кто были родители ребенка, без архива ЗАГСа не так уж и сложно: существуют архивы больниц, роддомов. Живы люди, которые помнят своих соседей или знакомых. Всех, как говориться, не перебьешь. – Он еще раз посмотрел на торчащий в доске нож.

Даша устало ткнулась лбом в ладони.

– Тогда не знаю… Но где же это слабое звено?

– Я бы сказал тебе где, да воспитание не позволяет, – проворчал Полетаев.

– А что с повторной экспертизой?

– Завтра будет результат. Но обольщаться не стоит: полагаю, никакой сенсации мы не получим.

2

Часы показывали четыре пятнадцать утра.

Даша перевернулась на другой бок и в сотый раз попыталась закрыть глаза. Но они тут же открывались, словно внутри головы сидел невидимый злой черт, который при первом удобном случае дергал за веки, не давая уснуть.

– Да пропади все пропадом! – прошептала она, зарываясь головой в подушку.

Сон не шел. Даша чувствовала, что она на верном пути. Она была уверена, преступники сделали ставку на Богдана по одной единственной причине: в его биографии или в биографии его предков существует дыра, то самое слабое звено, за которое наследника можно держать на привязи, как племенного быка за кольцо в носу.

«Ай да Марья Сергеевна, ай да сукина дочь, как все закрутила!»

Пойди теперь, найди ту дыру. Интересно, а сам Богдан знает об этом, или свято верит в непогрешимость своего происхождения?

«Паразиты…»

Сквозь подушку было трудно дышать. Даша перевернулась на спину и уставилась в потолок. Из-под двери пахнуло табачным дымом. Неужели и подполковнику не спиться?

Четыре двадцать пять.

Засыпать уже бессмысленно. Наверное, не надо было пить такой крепкий кофе посреди ночи. Хотя при чем тут кофе!

Повернувшись спиной к окну, Даша попыталась считать овечек. Вместо овечек через забор прыгали наследники. «Один, два, три…» Двадцать три!

Треснувшись лбом о стену, она опять развернулась. Занавеска тихонько колыхалась. «Спать… Спать…»

Нет. Нельзя спать. Пока она не поймет, в чем дело – спать нельзя. …Зачем ей подбросили наркотики? Почему ей нельзя было встречаться с мадам Boy? Возможно, именно в их разговоре и кроется ключ к разгадке происхождения Богдана?

Зажав уши ладонями, Даша слово за словом пыталась вспомнить беседу в странной вертикальной квартире. Китаянка косвенно подтвердила первоначальный рассказ Богдана. Сходилось абсолютно все: Николай Николаевич – законный сын Николая Вельбаха, женат на Тайване не был, в СССР сначала женился, а потом у него родился сын, кажется, всего один… Все правильно. И все-таки оставалось ощущение, что она через что-то перескакивает! Словно та овца через забор. Через что-то очень важное.

«Знаю только, что Николеньке помог отец, его родной отец…»

Даша отпустила уши, подняла голову, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя.

Интересно, а чем это морской офицер мог помочь своему сыну, перебежавшему с территории врага и не имеющему даже документов? Деньгами? Допустим… Нет, самое главное – документы. Николаю нужны были документы, без них бы он и шагу ступить не смог… Документы. Стоп!

От близости догадки гулко забилось сердце. В самом деле, как же тому удалось легализоваться? Как Вельбах превратился в Титаевского? Был женат еще раз и взял фамилию жены? Но для регистрации брака все равно нужен гражданский паспорт, без этого брак не заключишь. Нет, здесь что-то не так. Младшему Вельбаху к моменту возвращения на родину было не меньше двадцати лет. У него должен был быть советский паспорт и послужной список! Он не мог просто так всплыть в СССР с одним свидетельством о рождении в кармане – его бы тут же посадили. Симулировал амнезию? Взял себе другое имя? Вполне возможно… Но как тогда Маневич вышла на его след? Как проследила его путь?

«Может, в деле деда упоминалось о нем?» Даша вскочила, нащупала на столе телефон. В темноте, на ощупь, набрала номер. Гудок. Второй, третий… восьмой… И, наконец, заспанный голос матери: – Алло?!

– Мама, это я, – зашептала Даша. Мать, как всегда, испугалась:

– Дашка? Что случилось? Что у тебя с голосом?

– Все в порядке. Просто не могу говорить громко. Кругом все спят.

– Кто это кругом тебя спит? – забеспокоилась мать. – Мужчина?

– Да, мужчина! – рассердилась Даша. – Тебе-то какая разница. Тем более, что спит он за кирпичной стеной.

– Вот это-то и плохо! – Последовал неодобрительный вздох. – Если бы он рядом спал…

– Мам, давай об этом после. Сейчас у меня к тебе одна огромная просьба. Ты можешь связаться с отцом? Немедленно.

Раздался короткий, но очень эмоциональный вскрик.

– У тебя с головой все в порядке?

– Мамочка, пойми, это очень важно. Речь идет о его жизни.

– Хватит ерунду молоть! – разозлилась мать. – Как у тебя только язык поворачивается такие глупости говорить!

Но Даша решила идти до конца:

– Если ты не задашь ему один вопрос сейчас, то завтра может быть поздно.

Мать на некоторое время замолчала.

– Какой вопрос?

– А ты свяжешься с ним прямо сейчас?

– Я попробую. Но не все зависит от меня. Так о чем ты хотела спросить?

– Знакома ли ему фамилия Титаевский. Запомнила? Ти-та-е-вский.

– Кто это?

– Именно это я и хочу узнать. Спроси, не так ли, часом, звали «брата» его отца.

– Что, прямо сейчас и спросить? – Мать все еще колебалась.

– Немедленно.

– Хорошо, я попробую. Но если после этого он со мной разведется…

– Я найду тебе другого мужа, – поспешила успокоить ее Даша.

– Ты лучше себе найди, – ответила мать и повесила трубку. Даша поставила будильник на живот. Светящийся кончик секундной стрелки весело бежал по кругу. Минута. Вторая. Пять минут. Десять. Начало клонить в сон. «Не спать. Не спать…»

И все-таки она почти уснула, когда телефон в руке начал вибрировать.

– Алло!

– Дашка, это я. Ты бы слышала, что мне сказал твой папаша. Он…

– Мама, лирику в сторону. Говори по существу.

– Пожалуйста. По существу следующее: фамилия Титаевский ему не знакома.

Даша разочаровано выдохнула. Еще одна версия к черту!

– Жаль, я так надеялась…

– Но вот фамилия Титаевская – очень даже.

– Не может быть… – Даша приподнялась на локте.

– Судя по всему, может. Она была актрисой в местном театре.

– Опять актриса, – пробормотала Даша.

– Что?

– Нет, нет, ничего. А почему отец ее запомнил?

– Говорит, что бабушка к ней сильно ревновала мужа. Они из-за этого даже развелись на два года.

– Как это на «два года»?

– Ну вот так. Развелись, а потом помирились и снова поженились.

Даша потрясла головой: с такими темпераментными предками и с ума сойти недолго.

– Ясно. Что еще папа вспомнил о ней?

– Что его отец, то есть твой дед, эту Титаевскую очень защищал, говорил, что ее жалеть надо – единственный сын на войне пропал без вести, что она, бедняжка, совсем одна осталась, и что он сам лично ей по гроб жизни обязан. Все.

– Все?

– Да, Это все, что мне удалось выжать из твоего драгоценного отца.

– Спасибо, мама, – с чувством ответила Даша. – Ты не представляешь, как мне помогла.

Даша смотрела на будильник. В Москве было только начало шестого. Вряд ли Тишков просыпается в такую ранг Но без его помощи все равно не обойтись.

И тогда Даша выбрала нейтральный путь. Она послала сообщение на мобильный телефон Тишкова. Убедившись, что сообщение благополучно доставлено, молодая женщина натянула одеяло на голову и через минуту уже тихонько посапывала.

Глава 44

1

– Рыжая, привет.

– Привет… – Даша была готова поклясться, что только-только закрыла глаза. Но солнце пробивалось сквозь шоры, а в начале ноября это уже ближе к полудню. – Кто это?

– Это я, человек, который имел несчастье учиться с тобой на одном факультете. Какого черта тебе по ночам не спиться?

– Тишка, ты что ли? – Она с трудом приподнялась.

– Я, что ли.

– Ты получил мое сообщение?

– Разумеется, если звоню… Кстати, благодарю за то, что в половине шестого утра тебе хватило сил удержаться от соблазна позвонить мне лично.

– Я старалась.

– Напрасно. Ибо я все равно проснулся.

– Телефон пищал? – догадалась Даша.

– Умница.

– А ты ставь его на режим вибрации.

– Знаешь что…

– Ладно, Миш, прости. – Меньше всего ей сейчас хотелось поссориться с Тишковым. – Обещаю: впредь это не повторится.

– Разумеется. Потому что теперь, я надеюсь, ты от меня, наконец-то, отстанешь.

Даша заволновалась.

– Ты… нашел что-то?

– И да, и нет.

– Да говори же! Не тяни резину… Тишков важно кашлянул.

– Спокойно. Начну с того, что личных дел ни Титаевского, ни Титаевской в архиве мною обнаружено не было. Но!

– Но что?

– Сохранилась опись пропавшего дела Вельбаха.

– И?..

– В деле фигурировало три неотправленных письма. Одно из них адресовалось Николаю Николаевичу Титаевскому.

У Даши перехватило дыхание.

– А содержание письма известно?

Тишков фыркнул.

– Ну ты даешь! Это же опись.

– Но адрес-то, адрес там был?

– Если письмо находилось в конверте, то, наверное, был. Только в описи это не указано.

– Все ясно. – Даша помолчала. – Спасибо, тебе, Миш, огромное. Я твоя должница.

– Не премину воспользоваться. Чао.

– Пока.

2

– Я их достала. – Даша плюхнулась на табурет, а на другой закинула ноги.

– Кого? – поинтересовался Полетаев, не переставая резать овощи.

– Всю эту дружную компанию Бонч-Бруевичей.

– Почему Бонч-Бруевичей?

– Ну Гончарук-Маневичей.

– И как же сие событие произошло?

– «Как произошло, как произошло»… Как и все гениальные открытия: ночью, в тишине, когда умному человеку не мешают глупыми вопросами.

Подполковнику ничего не оставалось делать, как сочувственно кивнуть.

– Понимаю…

– Ни черта ты не понимаешь. Ты ночью только сигаретками можешь пыхать. А я зато теперь могу доказать, что Богдан действительно является незаконным наследником.

– Точно?

– Абсолютно.

– Ну, ну… Давай, я весь внимание.

– Вся загвоздка в том, что Николай Вельбах-младший не брал фамилию никакой жены.

Она победно улыбнулась.

– Вот как? А чью же он взял фамилию?

– Пропавшего без вести на войне сына знакомой или любовницы своего отца.

Полетаеву пришлось отвлечься от приготовления завтрака, он обернулся.

– То бишь твоего деда?

– Именно. У меня, честно говоря, такое подозрение, что и настоящий Титаевский, ну тот, который пропал, тоже был сыном Николая Андреевича – но незаконным, разумеется.

– Почему незаконным?

– Фамилия у него матери, а имя и отчество…

– Ох уж этот твой дедушка! – Подполковник вернулся к салату. – Шалун он, однако, был…

– Ты пойми, – Даша игривый тон перенимать не стала, – Николай Андреевич не случайно за помощью обратился именно к Титаевской: чтобы о таком просить, надо быть очень уверенным, что тебе не откажут и не сдадут куда следует. К тому же, если юноши действительно были братьями, то и внешне, наверняка, были похожи, и значит, один вполне мог выдать себя за другого. Вот так-то.

– Мило. – Подполковник, посмеиваясь, вынул из шкафа оливковое масло. – Ты знаешь, я был не прав, когда обвинял тебя в нервном характере… Гены – страшная вещь. Но я одного так и не понял: почему же Богдан незаконный наследник?

– Все очень просто: его дед женился на его бабке по поддельным документам. То есть фактически он на ней и не женился.

Понимаешь?

– Понимаю. – По всему было видно, что подполковника в данный момент больше всего интересует только внешний вид приготовляемого блюда. – Он уже в курсе?

– Пока нет. Но уже завтра я ему и бабуле об этом сообщу. Посолив, поперчив салат, подполковник принялся ловко перемешивать его двумя прозрачными ложками.

– Даш, поехали лучше куда-нибудь отдохнем, а? Пусть они сами разбираются. Просто позвони и…

– Сергей Павлович, не могу! – Молодая женщина приложила руку к груди. – Я должна расставить все точки над «i».

– Гонорара ты все равно не получишь: наследник-то липовый оказался, – продолжал настаивать Полетаев. – Говорю тебе, позвони бабуле, опиши ей ситуацию, а дальше пусть она сама разбирается.

– Получу я гонорар или нет, это дело десятое. Сейчас для меня главное – выяснить статус моего отца.

– То есть ты не хочешь части, а положила глаз на все целое? Умно. – Поставив салатницу на стол, подполковник сел. – Только не все так просто.

Полетаев медлил. Он явно хотел сказать нечто большее, но сомневался – стоит ли.

– Видишь ли, в чем дело… Сегодня утром я позвонил тем троим адвокатам. Даша замерла:

– И… что?

– Двое категорически отказались сообщить какие-либо подробности, но вот третий…

– Что, третий?

– Третий долго расспрашивал меня кто я, что я, ходил вокруг да около, а потом попросил перезвонить попозже. Ему якобы надо с кем-то посоветоваться.

– Посоветоваться?

– Да. И полагаю, что он это уже сделал.

– Что сделал?

– Связался с Гончарук – Маневичами и сообщил им о моем звонке. Так что теперь они в курсе и с нетерпением ждут твоего появления. Уверяю – без боя не сдадутся.

– Да и черт с ними! – рассмеялась Даша. – Они будут готовиться к тому, что я обвиню их в убийствах, а я предъявлю доказательства того, что Богдан не является законным наследником.

– Пока таких доказательств у тебя нет – одни только умозаключения.

– Получить их – дело времени. Главное, поставить баронессу в известность, а уж она…

– Я никак не пойму, ты что, не можешь воспользоваться телефоном? – разозлился подполковник. – Ведь для чего-то его изобрели! Зачем тебе туда лететь?

Даша злорадно усмехнулась:

– Э, нет! Я хочу видеть их лица в этот момент. Это окупит все мои страдания.

– Ты просто… У меня слов нет.

– Все. Эту тему мы уже закрыли. Так ты летишь со мной?

– Куда?

– Во Францию, разумеется.

– А что мне остается делать? Конечно, полечу. – Полетаев принялся с грохотом расставлять тарелки. – Не бросать же тебя на съедение волкам.