Текст книги "Симбиоз"

– Ты лжешь.

Слова мои гулко прозвучали в звенящей тишине подъезда, избитые и неискренние. Аббадон не обратил на них внимания.

– После двух порталов подряд тебе не удастся сразу применить еще и трансформацию, поэтому будь готова провести некоторое время на поле боя без нее.

– Они не могли погибнуть, Абби.

Я медленно опустилась на пол напротив входа в квартиру.

Сгоревшие полицейские участки были актом мести Питера за то, что произошло в Гренландии. Он напал на них, чтобы заставить страдать Бенедикта, тяжело переживающего смерть каждого человека, но счел это недостаточным наказанием для меня, посмевшей предать его в его собственном доме на глазах у всех. Я обязана была расплатиться чем-то более дорогим.

В свое время мама пожертвовала собой, чтобы защитить нас от Питера. Шедшие против него симбионты увозили семьи на другие континенты, скрывали свои настоящие имена, становились отшельниками – я же не предприняла ничего. И теперь моя квартира была сожжена дотла, а где-то в ее глубинах лежали два трупа. В животе в очередной раз все сжалось; я отвернулась от Аббадона, чтобы исторгнуть остатки завтрака из виски и чая на лестницу. Затем прижалась лбом к холодным перилам.

Если бы только они задержались у дяди Джека еще на два дня. Если бы я настояла на этом. Если бы перезвонила Рене, как собиралась…

– Прямо сейчас демоны массово возвращаются в Инкхигхаим. Далеко отсюда происходят важные события, и твоя собственная душа, Андреа, по-прежнему находится под угрозой.

– Без них ничего не имеет смысла.

Бледная и разгромленная, я оставалась на месте на протяжении пятнадцати минут, не шевелясь, не позволяя себе ни всхлипа. Почти не дыша. Безмолвный изувеченный коридор терпеливо ждал, когда у меня хватит храбрости зайти в него. Мой замутненный взгляд окончательно затерялся в нем; все вокруг перестало существовать, все сводилось только к нему – тонуло в этой огромной черной дыре. Я с трудом поднялась на ноги. От одной лишь мысли, что он скрывает в своих недрах, к горлу подкатывала новая волна тошноты, но и просто оставить его казалось невозможным и неправильным. Как в тумане я шагнула вперед, и тогда путь мне внезапно преградил Аббадон.

– Нет. Я привел тебя сюда не для того, чтобы ты сломалась.

– А для чего?

– Будет крайне сложно выкрутиться из той ловушки, в которой ты оказалась. В которую я загнал тебя. Чтобы у тебя появился шанс, ты должна стать гораздо сильнее, чем раньше, и одной справедливостью, служащей тебе до сих пор верным ориентиром, уже не получится обойтись. Ты должна злиться, должна так страстно желать отмщения, что не чувствовать даже страха, не замечать даже смерти вокруг. Ярость – самый легкий и быстрый способ для человека приумножить все свои ресурсы, а на более сложные у нас нет времени.

– Ярость? Я опустошена, Абби. Почему ты просто не позволил мне отправиться вместе со всеми, если с самого начала знал, что получится именно так? – я с силой надавила на глаза пальцами, чтобы не плакать и чтобы хоть немного отвлечься на физическую боль. – Ты ведь знал. Я помню, как ты говорил, что мы с Рене могли бы погибнуть с разницей в два дня…

– Для тебя было гораздо лучше выяснить все сейчас, когда твоя опустошенность еще может обернуться неистовством и сослужить тебе добрую службу, чем выиграть войну и потерять разум от горя после нее.

– Помоги мне. Пожалуйста, Абби, я не хочу так…

– Я не могу воскресить их, Андреа. Никто не способен на это.

– Тогда я просто пойду туда и попытаюсь прикончить Питера. И плевать, что он победит.

– Человек, поглотивший демона, не стал бы устраивать пожар. Он охотнее забрал бы души тех, кого пожелал бы уничтожить, тем самым делая убийство гораздо более жестоким. Его здесь не было. В гибели твоих близких виновен обыкновенный симбионт. Симбионт, в данную минуту находящийся на острове, где сражаются твои союзники. Сейчас ты либо присоединишься к ним и попытаешься найти причину, чтобы жить дальше, либо уничтожишь саму себя.

Договорив, Аббадон неторопливо отошел от двери, приглашая меня войти, если я все еще не передумала. Будто бы пытаясь доказать, что отныне с вмешательством в мою жизнь с его стороны покончено, и решение в любом случае останется за мной. Я посмотрела на него чуть более ясным взглядом. Покрытые копотью и сажей стены ненадолго отпустили меня, власть черного коридора ослабла. Никакие слова соболезнования не могли облегчить мое состояние, ни слезы, ни крики, ни одиночество – все было бесполезно в борьбе с сокрушительной болью, однако демон, с которым мы провели вместе почти полгода, который видел мое прошлое и бесконечное множество вариантов моего будущего, знал меня слишком хорошо. Наверное, только он один и знал, как удержать меня от падения в бездну.

– Ты укажешь мне на этого симбионта? Скажешь, кто убил Рене?

– Он сам откроется перед тобой. Не сомневайся.

– Хорошо. Тогда приступим к порталу.

* * *

Я очутилась меж двух незамысловатых металлических конструкций, напоминающих приземистые башни. На фотографии они выглядели несколько иначе, но мне хорошо запомнились их цилиндрические формы и вытянутые узкие окна – по одному на каждую башню. В воздухе сильно пахло океаном, и после того, как я почти полчаса просидела в искореженном пламенем подъезде, запах этот показался мне самым свежим на свете. Место, которое Себастьяну позволили запечатлеть на камеру, располагалось на краю острова – оглянувшись, я обнаружила за спиной темную зеленоватую воду и бескрайний горизонт. Здесь всю нашу группу наверняка должны были встретить, хотя бы обитатели тех самых башен; встретить, проводить и отчитаться: сколько вражеских симбионтов замечено, какие действия уже предприняты и какие готовятся привести в исполнение прямо сейчас. Вот только меня никто не встретил. Сейчас башни пустовали.

По небу сновали крылатые тени, но было их очень мало: либо военным удалось организовать надлежащий отпор, и первая волна симбионтов давно слегла в бою, либо тюрьма уже пала под их натиском, и все они в данную минуту находились где-то возле нее. Стоило мне ненадолго задуматься, как над головой просвистела короткая автоматная очередь. Я тотчас прижалась животом к земле и нервно оглянулась.

– Абби, мне нужна твоя защита.

Демон послушно потянулся за кровавой данью. Серый холодный камень простирался на несколько десятков метров вправо и влево. Сзади он обрывался, и за ним начинался океан, впереди же виднелось громоздкое сооружение без окон, такое же металлическое и невысокое, как и башни по бокам, – то ли стена, то ли сама тюрьма. Местность была открытая, ровная и без единого деревца. Я с ужасом подумала, что выгляжу на ней очень броско в своем рыжем, как апельсин, наряде. Будто бы в ответ на мои мысли неподалеку приземлился симбионт, однако не успел сделать и пары шагов, как рухнул ниц и больше не шевелился. С минуту понаблюдав за его затылком, неподвижным, как и остальные части тела, и седым, я осторожно, на полусогнутых ногах, приблизилась к нему и перевернула к себе лицом. Противник оказался совсем юным; у него не было ни видимых травм, ни огнестрельных ранений, зато из его правого бока торчал инъекционный дротик – разработка Джованни, которая, вполне возможно, и уберегла меня от драки с ним.

– Где его демон?

– Он уже ушел.

– Ушел? Почему?

– Этот симбионт трансформировался много раз. У него остановилось сердце.

– Ясно.

Я спокойно поднялась, не испытывая ничего похожего на сострадание. Отчасти даже торжествуя: раз пособники Питера продолжали трансформироваться и умирать, цели они до сих пор не достигли. Остров по-прежнему держал оборону. Голый и маленький на первый взгляд, он все равно доказывал свою несгибаемость. Я побрела вперед, не оборачиваясь на единичные выстрелы, участившиеся и раздававшиеся теперь отовсюду; и хотя их можно было не опасаться, пока действовала защита Аббадона, это было скорее безрассудство с моей стороны, чем смелость.

Не прошло и пяти минут, как меня обнаружил новый враг: мой комбинезон притягивал их подобно магниту, бросая вызов всем симбионтам в округе, уже давно догадавшимся, на чьей стороне сражаются те, кто в них облачены. Громоздкий силуэт на жестких треугольных крыльях повис в воздухе напротив, заслоняя солнце, – лицо его оказалось в тени, но не узнать его было невозможно.

– Абби…

– До трансформации еще немного придется подождать. Ты ведь не хочешь, чтобы с тобой произошло то же самое, что и с тем мальчишкой?

Я не стала говорить ему, что между остановкой сердца и смертью от руки Маркуса без раздумий выбрала бы первое. Маркус спустился ниже, и кто-то зоркий и отчаянный пустил ему пулю прямо в грудь – спустя мгновение она благополучно шлепнулась на землю, выскользнув из него, как муравей из щели муравейника. По крайней мере, невидимый стрелок догадался, в кого из нас стрелять. От мысли, что люди все же разглядели во мне союзника, я почувствовала слабый намек на воодушевление. Этот стрелок, сам того не зная, стал для меня первым проблеском надежды за целое утро.

На сей раз Маркус не был настроен на разговор. Он сорвался с места, и расстояние между нами очень быстро сократилось. Я не успела даже пошевелиться. Судя по силе удара и хорошо знакомой всем симбионтам остроте демонических когтей, они должны были проткнуть меня насквозь, но почему-то лишь отбросили в сторону. Я отлетела к подножию одной из башен и больше от испуга, чем от боли, схватилась руками за живот, пытаясь нащупать глубокие колотые раны, которые просто не могли не появиться. Однако их не было.

– Тебе же объясняли, что трансформация подразумевает использование всех способностей в их преуменьшенной форме, – укоризненно заметил Аббадон, очутившись рядом. – В отличие от единичной силы – она ничем не ограничена. Сейчас ты неуязвима для подобных ударов.

Маркус, должно быть, тоже не сразу понял, каким образом я уцелела. Он прищурился с изумлением и ненавистью, а затем предпринял еще одну попытку покончить со мной, избрав на этот раз иной инструмент для исполнения задуманного: высоту. Остров под нами съежился до размеров небольшого бронированного корабля посреди бескрайней морской долины – Маркус разжал пальцы, и в ушах у меня засвистел ветер, а небо и земля вмиг перепутались местами. Пережив страшные секунды падения, такие долгие, что можно было осмотреть всю территорию тюрьмы и увидеть материк, я погрузилась в ледяную воду. Она сомкнулась над головой и потянула вниз; было странно, что противник не скинул меня на сушу, ведь так вероятность разбиться возросла бы в разы. Огромная высота, должно быть, несколько сбила его прицел – только я обрадовалась, что уцелела, как Аббадон вновь подал голос, прозвучавший в толще океана непривычно гулко.

– Он не промахнулся. Способность, которую ты используешь, никак не влияет на человеческую потребность в кислороде.

Выпустив от волнения лишний пузырек воздуха изо рта, я активнее заработала ногами и руками, устремляясь к поверхности. Расстояние до нее уменьшалось медленно и неохотно, и в какой-то момент мне почудилось, что я вообще плыву не в том направлении, однако вскоре перед глазами все же заискрился долгожданный свет. Вырвав из пучины голову, я надрывно задышала. Один судорожный глоток, второй – и тут же на плечи обрушилась тяжесть: Маркус навалился сверху, как хищная птица на свою добычу. Только, в отличие от пернатых охотников за рыбой, вытаскивать меня из воды он не собирался. Все было в точности наоборот. Я отчаянно забилась, когда доступ к кислороду вновь оказался перекрыт; силы были неравны, и в текущих физических кондициях мне нечего было ему противопоставить. Нарастающая паника принуждала к хаотичным и бесполезным телодвижениям, из-за которых воздух заканчивался быстрее, чем обычно, среди пенистых брызг ничего не было видно, но я старалась держать глаза открытыми, чтобы демон не пропустил приказ, ведь без него он не имел права действовать, а обратиться к нему вслух сейчас было попросту невозможно.

«Ну же, Абби!»

Пытка длилась и длилась: Маркус будто бы специально оттягивал момент казни, наслаждаясь моими мучениями. Его взгляд горел издевательским алым огнем, преследовал меня и под небом, и в море; едва я подумала, что больше не могу с ним сражаться, и открыла рот, чтобы впустить в легкие взбаламученную воду, как вдруг почувствовала острую боль там, где его когти врезались в мою спину. Демоническая броня исчезла, уступив место заветному холоду, отчетливо ощущаемому даже в ледяных волнах.

Я с необычайной легкостью отбросила противника и взмыла вверх. Инстинктивно вдохнула – образовавшейся под сердцем камень никак не отреагировал на этот жест. Он не нуждался в кислороде. Маркус, уже знатно поседевший, посмотрел ошарашенно и испуганно – от былой насмешки на его лице не осталось и следа. Он явно не ожидал, что я сумею трансформироваться на пределе своих сил.

– Теперь беги.

Он резко развернулся и полетел к острову, надеясь найти там укрытие. Я последовала за ним. Мне хотелось смеяться, победоносно и громко – трансформация принесла с собой безумную помесь восторга и облегчения, будто бы сознание Аббадона заполнило или даже вытеснило мое собственное, преисполненное страданиями и конфликтами, и оттого казалось, что помутненный рассудок больше мне не принадлежит. Я нагнала Маркуса у самой земли. Не мешкая размахнулась – тут желание смеяться отпало, а на его место пришла безжалостная решимость, – и снесла ему голову.

Знакомый фиолетовый огонек, очень тусклый при дневном свете, но все равно впечатляющий, очутился в руках огромного желтокожего демона с копытами и коротким облезлым хвостом. Я проследила, как он поглощает его и бесследно растворяется в воздухе, и лишь тогда отвернулась от изувеченного тела противника. Ощущение восторженного исступления пропало так же резко, как и появилось. Острая, беспомощная тоска вернулась. Аббадон не мог подсказать мне, но я чувствовала: два дня назад в мой дом приходил не Маркус. Раз так, то и смерть его ничего не значила.

Первый оранжевый комбинезон, бросившийся мне в глаза, принадлежал Люку. На крыльях он улепетывал сразу от троих противников, периодически изменяя траекторию полета, чтобы разделить их и подловить самого медлительного. Не чувствуя усталости, я помчалась ему на выручку. Один из нападавших, самый хилый и, судя по всему, самый проницательный, заметив подкрепление, решил не рисковать и спешно ретировался. Двое других потерпели предсказуемое поражение: Люк нанес смертельный удар женщине с длинными растрепанными волосами, когда она ненадолго остановилась, потерявшись в пространстве после замысловатых пируэтов в воздухе, а я уверенно расправилась с мужчиной, чья трансформация и так подходила к концу.

– Ты здесь… Франциско сказал, что…

– Немедленно спускайся! – оборвала его я. – Ты еле языком ворочаешь. Это твоя вторая трансформация за сегодня?

– Третья… – прохрипел Люк, складывая крылья.

– Ты с ума сошел! Подожди, я найду тебе укрытие.

– Нет, Андреа… там Бен… помоги ему…

– Где? – вскинулась я. – Где он?

– Ближе к тюрьме… с правой стороны…

Люк обессиленно уронил голову и замолчал. Я взволнованно посмотрела на демона за его спиной: он не двинулся с места. Значит, сердце Люка продолжало биться, и забирать его душу было еще рано. Счет моей трансформации шел на минуты – не желая расставаться с ней прежде, чем отыщется убийца Рене и отца, я в очередной раз поднялась в воздух. С высоты открывался воистину жуткий вид: территория острова была устелена телами. Военнослужащие, симбионты – после смерти все принимали одинаковый человеческий облик, и отличить их друг от друга было возможно только по одежде. Еще вчера подобная картина ввергла бы меня в ужас, но сегодня самое страшное было уже позади. Сегодня ничего не могло заставить меня отвернуться.

Я разглядела второй дружественный комбинезон, лежащий посреди площади, и рванула к нему. По большей части заляпанный кровью, он превратился теперь из ярко-оранжевого в багряный, а обладатель его был уже мертв. Им оказался Джованни Махоун. Грудь его была сплошь разорвана, словно в ней хорошенько покопались; распахнутые стеклянные глаза смотрели в небо. В животе у меня шевельнулось нечто тягостное и противоречивое – я наклонилась, чтобы опустить ему веки. И сразу отвернулась.

Обращенные Питером симбионты, растратившие все свои силы и ставшие бесполезными мишенями в этой непрестанной борьбе, разбегались по разным концам острова и спрыгивали прямо в океан, пытаясь уберечься от пуль. Военные безжалостно расстреливали их на полпути – судя по редеющим очередям, их тоже оставалось очень мало. Пролетая над ними, я размышляла о том, почему Питер не продумал удобный путь к отступлению. У него в распоряжении была целая армия, и было удивительно, что он столь беспечно бросил ее на произвол судьбы, в то время как мог бы выделить одного-двух человек, чтобы они поддерживали порталы где-нибудь в безопасном месте. Или же бросил он только тех, кто не имел в его глазах значимости?

Я приземлилась возле сбитого вертолета, перекрывшего пропускной пункт на внутренние владения тюрьмы. Там, среди обломков, яростно сражались два симбионта. Волосы обоих отливали серебром, но один из них был значительно моложе. И именно он готовился выиграть эту схватку.

– Нет!

Эрик небрежно вынул когти из горла Себастьяна и обернулся на мой истошный вопль. Бесконечно долгое мгновение мы смотрели друг на друга. Вернее, он смотрел на меня, а я – на демона Себастьяна, забирающего его освободившуюся душу. Душу человека, которому не удалось отомстить и которому не суждено было вернуться к своим детям. С новой силой заклокотали внутри ненависть и горечь – я бросилась вперед, ощущая, как опять начинаю тонуть в собственной беспомощности, как кровавые образы заполоняют все вокруг, а список их только растет, и надеясь избавиться от них, выплеснуть до последней капли на врага. В таком состоянии для меня не существовало поражения, и Эрик, кажется, тоже понял это, потому что избрал тактику отступления. Он полетел строго на запад, не сворачивая и не оглядываясь, хотя впереди был лишь океан, и длительность его трансформации не могла позволить ему пересечь его. Очень скоро мне стало ясно, что он не просто пытается скрыться от меня: он ищет портал. Все же он существовал, все же Питер припас пути к отступлению для самых преданных из своих последователей. Сделав последний рывок, он исчез, а я, опоздавшая чуть больше, чем на полторы секунды, безуспешно пронеслась мимо. Портал захлопнулся. То ли он был сотворен самим Эриком, то ли Питером, и он навесил на него какие-то неведомые мне ограничения; в любом случае противник, погубивший и Николь, и Себастьяна, сумел уйти.

Я издала короткий, полный злобной досады крик – пустое небо поглотило его, ничего не ответив. Затем описала в воздухе круг, безрассудно надеясь, что Эрик просто хорошо замаскировался и еще вернется, и лишь тогда спустилась обратно к вертолету. Трансформация закончилась, как только ноги мои коснулись земли. Я зашаталась – Аббадон, отделившийся от меня, что-то негромко произнес, но в ушах будто бы образовалась пробка, пропускающая лишь стук моего собственного сердца, и я ничего не услышала. Просто рухнула на землю рядом с телом Себастьяна.

– Я подавал тебе сигналы, что пора заканчивать. Почему ты игнорировала их? – донеслось до меня, когда окружающий мир начал потихоньку возвращать себе звуки.

– Его нужно было догнать…

– Теперь ты не сможешь трансформироваться. На сегодня это твой предел.

– Что?! Я ведь ничего не успела!

– Ты должна была рассчитывать нагрузку, – безжалостно отрезал Аббадон. – Теперь поздно плакаться. Поднимайся. Ты должна найти Габриэля.

Я перевернулась на живот и поползла к хвостовой части вертолета, заметив возле нее чей-то пистолет. Отец никогда не позволял нам с Рене баловаться с оружием: он чересчур опекал нас. Зато дядя Джек пару раз давал мне пострелять, когда тот отворачивался.

– Габриэля? Зачем?

– Чтобы обездвижить его: завязать глаза и закрыть рот. Сделать так, чтобы он не поддался влиянию и не покончил с собой. Пока он будет жить, Дентара Анто не сможет забрать твою душу.

В обойме оказалось четыре патрона.

– Думаешь, он уже собирается за ней? Но ведь сначала Габриэлю нужно одолеть Бенедикта…

– Бенедикт очень скоро встретит свою истинную смерть.

– Где он?

– Тебе нужно…

– Где Бенедикт?!

– В том направлении.

Собравшись с силами, я встала. Перед глазами все кружилось, будто бы остров штормило на волнах, как какую-нибудь утлую лодочку, времени катастрофически не хватало. Раны на спине отзывались болью при каждом вздохе, а дышать приходилось часто и глубоко; дрожали ноги, дрожали руки, но после череды шагов, показавшейся мне мучительной и нескончаемой, я наконец увидела яркое оранжевое пятно. Комбинезон.

– Бен!

Нас разделяли каких-то двадцать метров, когда в поле зрения появился еще один вражеский симбионт – светловолосый мужчина с длинной шеей и затуманенным взглядом, чья трансформация тоже недавно завершилась. Плечо его сильно кровоточило, было расцарапано лицо, и я понадеялась, что он просто пройдет мимо, однако он, выплюнув горсть оскорблений, неясно кому адресованных, поднял руку, на которой тотчас выросли когти. Это была единичная способность, простая и практически бесполезная, и я с легкостью справилась бы с ней, если бы он появился десятью минутами ранее или позже – если бы у меня оставались хоть какие-нибудь силы. Но сейчас их не было. Когда он побрел в мою сторону, весь перепачканный, дерганный и лопочущий себе под нос проклятия, я по-настоящему растерялась. Казалось ужасно нелепым погибнуть от руки случайного встречного, да еще и в двух шагах от Бенедикта, который явно был ранен и нуждался в помощи. К счастью, смятение мое продлилось недолго: я вспомнила про пистолет и с трудом выставила его перед собой. Первый выстрел прошел мимо цели, второй тоже: крупная дрожь сотрясала все мое тело, и нормально прицелиться никак не получалось. Противник был уже совсем рядом, когда прозвучал третий выстрел. Чужой выстрел, сделанный не мной.

У спасшего меня военного было очень выразительное лицо. За счет низких бровей оно казалось хмурым, а круглые глаза придавали ему удивленное выражение; он выглядел взросло и по-детски одновременно.

– Как твое имя? – не опуская свое оружие, издалека крикнул он.

– Я вам не враг. Меня зовут Андреа Фишер.

Военный застыл, что-то усердно припоминая.

– Да. Ты была в списке.

Убедившись, что он не собирается стрелять в меня, я вновь повернулась в ту сторону, где видела комбинезон Бенедикта. Оранжевый рукав торчал из-под двух неподвижных вражеских тел. Накрывшись ими, словно одеялом, бессменный лидер нашей группы лежал на земле. Доковыляв до него, я сразу попыталась избавить его от лишнего груза, но непреодолимая слабость не позволила мне сделать это. Тела не поддавались, и им были глубоко безразличны мои усилия – отчаявшись, я рухнула на колени. Демон Бенедикта, верховный Вельзевий, парил неподалеку. Он был еще жив. Утерев со лба пот, я предприняла вторую попытку высвободить его. Вскоре к нам приблизился военный, выручивший меня, и вдвоем мы стащили трупы.

– Бен! Вы слышите? Чем вам помочь? Что нужно сделать?

– Бедная девочка… – Бенедикт с усилием разомкнул веки. – Маленькая, несчастная девочка… я не сумел спасти ее…

– Что? О ком вы?

Он слабо повел рукой, указывая на одно из тел, которое мы успели с него снять. Это была тонкая женщина с рыжеватыми волосами. Саманта.

– Ей было так мало лет, когда грянула первая война… она боялась… если бы тогда я не упустил ее…

– Не говорите. Вам нужно беречь силы.

– Андреа? – Бенедикт моргнул, и взгляд его прояснился. – Это ты?

– Я.

– Мы доставим вас к порталу, ведущему в госпиталь, – неожиданно произнес военный. – Я помню, где он находится.

Я с сомнением на него покосилась: Бенедикта было опасно даже трогать, не то что куда-то переносить. Все тело его превратилось в одну сплошную рану. Кровь бежала из груди, из живота и рта, а хлюпающий звук, с которым он кашлял, предупреждал, что она просочилась в легкие.

– Нет, Август. С такими повреждениями не выжить ни одному симбионту, но я счастлив, что капитан Армии США считает меня достойным спасения.

Ощутив укол удивления, я вновь заглянула в хмуро-удивленное лицо военного – выходит, мне помог не обычный рядовой. Август Кокош, доверенное лицо Нари из Министерства обороны, тот, о ком хорошо отзывался Франциско и кого считал «нормальным мужиком» Себастьян, собственной персоной принимал участие в операции по удержанию Сан-Клементе.

– Андреа, где Слеза? – просипел Бенедикт. – Нужно срочно доставить ее сюда.

– Не знаю, – выдавила я, пряча глаза. – Я искала… но у меня больше нет возможности использовать трансформацию.

– Тогда уходи. Мой портал продержится еще несколько минут, Август проводит тебя. Они ведь не пробились внутрь?

– Нет, – откликнулся Кокош. – Но и не отступили.

– Не отступили… значит, Питер еще здесь. Франциско и Дакоте не удалось прикончить его… – Бенедикт закашлялся сильнее. – Какая жалость… я так надеялся… забрать с собой в могилу эту проклятую вещицу…

– Пожалуйста… – всхлипнула я, и слезы тотчас заструились по моим щекам, хотя прежде мне удавалось их сдерживать, и даже в черном подъезде я не позволила себе разрыдаться. – Ваши раны затянутся, если вы… пожалуйста, не умирайте!

– Тебе незачем здесь оставаться, Андреа. Ты помогла нам всем, чем могла.

– Нет! Я должна была с самого начала отправиться с вами!

– Франциско сказал, демон предрек твою гибель. Возможно, вы оба… ты и Франциско… отыскали ту нить, в существование которой я никогда не верил, – Бенедикт мучительно вздохнул. – Возможно, есть другой способ сосуществования с ними… и я заблуждался все это время, видя в них лишь опасность…

Капитан Кокош слушал нас с долей любопытства, присущего каждому профессионалу, и при этом не спускал внимательных глаз с окрестностей. Я же безудержно плакала над умирающим Бенедиктом, который с самого начала казался мне сосредоточением благородства и самоотверженности, оплотом всех гуманных симбионтов, и без которого битва за Сан-Клементе, по моему мнению, была обречена на поражение. Плакала не только из-за него: именно в эту минуту меня в полной мере настигла мысль, что я больше никогда не увижу и не поговорю с теми, без кого еще недавно не представляла свою жизнь. Кого знала с детства или узнала только пару месяцев назад, но успела привязаться, как к родным. Они уходили один за другим, безжалостно бросая меня в пучину одиночества; нет, даже не одиночества, – сплошной пустоты.

– Мой портал скоро закроется… тебе нужно… – болезненная судорога не позволила Бенедикту договорить.

Вельзевий склонился над своим симбионтом, и в этот же момент Кокош рывком поставил меня на ноги.

– Ты его слышала.

– Уже поздно, – голос мой резко переменился, а слезы враз высохли: я увидела фиолетовый огонек, выскользнувший из груди Бенедикта. – Портала больше нет.

Ничего не вышло. Мои друзья, моя семья – мне не удалось отомстить за погибших, не удалось помочь живым, не удалось даже избавить мир от демонического камня. Никто больше не посмеет бросить Питеру вызов и не рискнет защищать бесперспективных. Да и наплевать. Пускай Денница забирает мою душу: зачем мне мое непонятное «продолжение», если все получилось именно так?

– Я отведу тебя в безопасное место.

– Спасибо вам, Август. Я лучше… посижу здесь.

Он непонимающе прищурился.

– Жить надоело?

– Вроде того, – устало согласилась я. – Если честно, мы с одним демоном заключили сделку, и я не выполнила свою часть, так что он вот-вот придет за мной. С ним бесполезно играть в прятки.

– Его можно убить? – деловито осведомился Кокош.

– Нет… боюсь, нет. Абби, прости, что я не послушалась тебя и не стала искать Габриэля. Ты…

– Подожди прощаться.

Такой ответ меня немало удивил: и Аббадон, и Манту еще вчера уверенно заявляли, что от Денницы, раз уж ты заключил с ним договор, не удастся скрыться ни под каким предлогом. Из этого следовало, что жить мне оставалось буквально несколько минут. Я вопросительно покосилась демона, однако он стоял ко мне спиной и задумчиво смотрел куда-то вглубь острова, в ту сторону, где располагалась тюрьма. Кокош выдержал паузу, любезно предоставляя мне возможность довести диалог с невидимым для него собеседником до конца, а затем принужденно поправил ремень от штурмовой винтовки, привлекая к себе внимание.

– Я не приучен оставлять беззащитных женщин на линии огня. Давай хотя бы переберемся в менее открытое место?

Сбитая с толку подозрительным поведением Аббадона, я кивнула. Но прежде, чем встать, быстро дотронулась губами до холодного лба Бенедикта и закрыла ему глаза – уже третьему по счету, считая Себастьяна и Джованни.

* * *

Остров все же оказался не обделен укромными уголками. За монолитной стеной, от которой по всему периметру растянулась, заслоняя небо, проволочная сеть, ближе к основному зданию тюрьмы, выглядевшему со стороны, как огромный бункер, дорога начинала трескаться и извиваться каменистыми холмами. Кокош затащил меня за один из таких холмов – там мы обнаружили симбионта, еле дышавшего после трансформации. На вид ему было лет пятьдесят, и пребывал он в полуобморочном состоянии, не замечая никого и ничего вокруг. Кокош велел мне спускаться дальше, а сам, когда я отвернулась, выпустил пулю ему в лоб. Он сделал это не из жестокости, а строго в соответствии с регламентом: военные были обязаны стрелять на поражение по всем симбионтам, явившимся на охраняемый объект, если только на них не было оранжевых комбинезонов.

Мы обустроились в низине, и когда Кокош неожиданно подал голос, обращаясь явно не ко мне, я заметила, что под его армейской каской скрывается гарнитура.

– Слушаю. Где? Понял. Объявить пятнадцатиминутную готовность.

– Что случилось? – почти безразлично спросила я.

– Противник преодолел второй защитный барьер.

– И что случится через пятнадцать минут?

– Остров уничтожат, – коротко ответил Кокош.

– Такими темпами Денница опоздает за моей душой, – я снова озадаченно уставилась на Аббадона. – Где он? Почему медлит?

– Я… не могу ответить на этот вопрос.

Впервые мне показалось, что он по-настоящему растерян. Что он действительно не может ответить, а не затрудняется или попросту не хочет, как бывало достаточно часто.

– Я должен идти. Оставайся здесь. И… у нас еще есть шанс, – неловко подбодрил меня Кокош, видимо, испугавшись, что после известия о ракетах я впаду в панику. – Это только предварительная готовность.

– Спасибо, что поверили нам.

Несколько секунд после его ухода я провела в молчании, а затем вновь повернулась к Аббадону. Исход сражения с недавнего времени окончательно перестал меня волновать, и воздушного удара я совершенно не боялась – единственное, что еще могло разжечь во мне любопытство, так это заминка со стороны верховного демона.