Текст книги "Рассеивая сумрак. Бессонная война"

Нуска уже не понимал, где свои, а где чужие. Где члены других отрядов, а где Оанн, Мара, Варла, Гард и Ойми. Где сиф, а где карборец, где он, а где…

Повозка подскочила ещё раз, и Нуска был вынужден наклониться вправо, чтобы не дать ей перевернуться. Своим весом пытаясь сохранить баланс, лекарь и сам чуть не вылетел из повозки.

– Офицер Нуска!

Юношеский взволнованный голосок привёл его в чувства. Оанн был где-то поблизости – значит, другие тоже. Их цель – доставить груз в целости и сохранности. И Нуска ни в коем случае не должен был потерять управление.

Запах смерти и тёмной дэ окружали со всех сторон. Нуска думал, что на поле боя его поглотит мешанина из разнообразных дэ, но… Густая, чёрная и мерзкая, как ядовитая кобра, энергия медленно заполняла все поля целиком, поглощая дыхание живых и отравляя сам воздух.

Верно. Смерть – это и есть тёмная дэ, рирская энергия, магия боли, страха и сожаления. И там, где до горизонта всё было заполнено чужими страданиями, болезненными криками и звоном смертоносного оружия, её концентрация достигала пика. Небеса и земля почернели не просто так, воздух был тягучим, как вода, неспроста. Их с ног до головы, целиком и безвозвратно поглотила, взяв в тиски, энергия самой смерти.

И пока другие, подобно слепым котятам, на ощупь тыкали друг в друга оружием и пытались вдохнуть тяжёлый воздух, риры скользили в потёмках, как гадюки, – целясь и нападая из-за спины, они забирали одну жизнь за другой.

Нуска слепо следовал за идущей впереди повозкой Гарда. Он мог лишь надеяться, что этот умудренный жизнью арцент сможет привести их к цели. Но, чем дольше они ехали и чем ближе подбирались к эпицентру битвы, тем чаще над головой пролетали огненные вихри, тем сильнее по затылку лупил ледяной дождь и тем чаще земля под колёсами проваливалась под ударами сифов.

Всё больше бойцов на скирах, всё чаще металлические стрелы врезаются в древесину в метре от Нуски и заставляют повозку раскачиваться, кое-как с треском выдерживая атаки сурии.

«Так не может продолжаться. Мы не доберёмся до следующей стоянки. Повозка просто развалится раньше, чем мы…»

Оглушительный грохот. Пыль и грязь полетели прямо в лицо, и Нуска с тяжёлым стоном, который поглотили крики окружающих сурии, осознал, что совершенно потерял направление.

– Офицер Нуска!!!

Разлепить глаза было невозможно. Скир нёс повозку дальше, скорее всего, продолжая скакать по следу Гарда, но Нуска не мог ни увернуться от внезапной атаки, ни предугадать действия дарвельцев.

– Кто-нибудь, помогите Нуске! – услышал лекарь крик Варлы.

– Господин, прошу вас… Тормозите! – громко прокричал Оанн.

И Нуске ничего не оставалось, как послушаться и, откинувшись назад, со всей силы потянуть на себя поводья.

Скир с оглушительным ржанием резко затормозил, повозка чуть не завалилась набок, но устояла.

Нуска тяжело дышал, пытаясь справиться с шумом крови в ушах. Оттирая глаза от грязи, лекарь молился духам, чтобы ничего не произошло за эти несколько секунд, но…

Чья-то холодная рука легла поверх пальцев Нуски. Лекарь вздрогнул, но затем узнал энергию Оанна. Вторая рука легла уже на глаза – мокрая ладонь помогла Нуске убрать комки грязи и, наконец, разлепить веки.

Сначала лекарь увидел перед собой хмурое лицо полукровки. Тот скосил глаза вбок – и Нуска перевёл взгляд следом.

Видимо, их повозка уже давно привлекла внимание дарвельцев. И сейчас в округе по такому неудачному стечению обстоятельств не оказалось ни одного скиданца – плотным кольцом их взяли в кольцо вражеские сурии.

Нуска почувствовал, как в сумасшедшем танце заметалось сердце. Он вспомнил свой сон, где все члены его отряда оказались растерзаны, – неужели это действительно было предсказание? Неужели… они все сейчас погибнут?

Первым, кто пришёл в себя и принял боевую стойку, оказалась Мара. Девушка, чьи длинные волосы выбились из-под шлема, оголила оружие – длинную косу с загнутым лезвием. Нуска с удивлением наблюдал, как Мара орудует этим, казалось бы, мирным приспособлением, – и орудует так, что двое ближайших противников упали замертво, разрубленные пополам.

Вот чего не было во сне Нуски – ещё одного человека, Мары.

«Может, это был просто сон? – с некоторым воодушевлением подумал Нуска и тут же взялся за земной меч на своём поясе. – Пускай моё оружие и уступает оружию дэ, но этот клинок выковал Минхэ и его закалили ещё раз в Эрьяре под надзором карборцев и Сина. Он обязан выдержать минимум сто ударов».

Так решил Нуска. И начал считать.

Отразив удар одного из фасидцев, нацеленный прямо в голову Оанну, Нуска быстро повалил дарвельца навзничь, яркой вспышкой дэ ослепив окружавших противников. Пока они слепо глазели по сторонам, Мара рассекла своим пугающим оружием ещё семерых – их рассечённые тела падали, как отрезанные ломти тыквы, и Нуска с некоторым ужасом думал о том, что произошло бы, не будь эта сифа на их стороне.

Лекарь и сам сражался как дикое животное – его меч под воодушевленные выкрики Варлы и Гарда рубил по конечностям одного за другим, но даже сейчас, оказавшись в смертельной опасности, Нуска старался не убивать.

Остальные члены отряда сбились в кучу, таким же земным оружием, как и у Нуски, отражая языки пламени и летящие в повозку стрелы.

«Мы слишком медленно двигались по полю боя. Один из вражеских отрядов обратил на нас внимание и решил окружить. Наша маленькая повозка неспособна прокормить эту многотысячную армию… Значит, это не стратегическое решение, а просто… Они… они голодны?»

Это была совершенно глупая и безумная мысль, которая могла прийти в голову только выходцу из трущоб, но теперь он посмотрел на нападавших другими глазами. Их лица казались изнурёнными, а скулы отбрасывали угловатые тени на впалые щёки. Хоть эти сурии и призывали оружие дэ, но не могли справиться даже с горсткой безликих и низкоранговых скиданских бойцов.

Один из вражеских фасидцев уже заносил громоздкий молот, чтобы ударить им в очередной раз о землю и вызвать дождь, но Нуска бросился вперёд, а затем одним лёгким движением руки разрубил чужое оружие дэ, которое тут же рассыпалось на части; сделав подсечку, лекарь повалил противника в грязь. Грудь лекаря тяжело вздымалась, когда он остриём меча разорвал капюшон, прикрывавший лицо фасидца.

Нуску сковал ужас. Этот дарвелец начал что-то жалобно выкрикивать на своём ломаном шипящем языке, но лекарь продолжал разглядывать его впалые глаза, иссушенное и обветренное лицо, потрескавшиеся губы. Встретившись с безжизненным оголодавшим взглядом поверженного, Нуска нахмурился и вскинул руку с мечом.

Дарвелец затрясся, как лист на ветру, прикрывая окровавленными и грязными руками лицо, – он и ждал, и боялся смерти. Их выходка сегодня на поле боя была последним шансом на выживание, последней ступенью перед пропастью, которая должна была освободить их от страданий одним из двух способов – убийством противников и кражей еды либо смертью.

Был ли Нуска единственным, кто понял это? Кто знает. Его следующий поступок был безумен, но и иначе поступить он не мог – яркая белоснежная вспышка сорвалась с граней меча, осветив поля смерти, бешеный взрыв чистой светлой дэ рассеял туман тёмной энергии, а над полями прояснилось небо.

Оказалось, что ещё день. Облака выделялись длинной белёсой полосой, а звезда тепло освещала лучами омытые кровью поля. Казалось, что на секунду прекратилась битва, а противники застыли напротив друг друга, запрокинув головы к небесам.

Наверное, сначала они думали, что кто-то воспользовался навыком. Что сейчас сверху прольётся огненный дождь, который расплавит их лица. Но все они немо взирали вверх и осматривались по сторонам, как потерянные дети.

Кто-то даже опустил оружие. Кто-то закричал. На протяжении нескольких километров вокруг все прекратили сражение, и разразилась безмолвная тишина.

Но Нуска знал, что ненадолго.

Свет может рассеять сумрак в чужих головах, но не в сердцах.

Дарвельцы, так рьяно желавшие заполучить провизию четвёртого отряда, бросились врассыпную. Мара попыталась послать им вдогонку несколько ударов, но Нуска, сдерживая дрожь во всём теле, выкрикнул:

– Не преследовать противников! Защищать повозки!

Все так и застыли в нелепых позах вокруг двух мечущихся скиров и пошатывающихся из стороны в сторону повозок. Животным не понравился резкий энергетический перепад – они раздували ноздри и громко ржали, переступая с ноги на ногу.

Прошло несколько минут. Наверное, четвёртый отряд ждал приказа. Нуска и сам понимал, что нужно как можно скорее убираться отсюда, но…

В глазах троилось. Накатила такая слабость, что Нуске думалось: если он сдвинется, то просто упадёт лицом в грязь. Вся энергия, что теплилась в теле лекаря, ушла на такую… глупость. На спасение дарвельцев.

Вскоре сражение возобновилось. Мощного удара, которого все ожидали после вспышки, не последовало, но… сразу несколько вражеских отрядов двинулись в сторону, где произошла вспышка.

Им действительно следовало действовать скрытно. И Нуска… не справился. Он провалился как лидер и как офицер.

Шипящая, давящая на голову непонятная вражеская речь постепенно окружала со всех сторон. Когда противников в странных костюмах с рогами и клыками стало так много, что Нуска уже не мог разглядеть ни одного скиданца, кроме членов своего отряда, пришлось сдвинуться с места.

Ватные ноги не хотели держать. Тяжёлый меч не желал подниматься, а ослабшие руки не шевелились.

Началась битва. Чей-то навык раскроил землю под ногами, разрушая её, превращая в зыбучий песок и остроконечные скалы. Нуска с ужасом наблюдал, как повозка почти складывается пополам, а скир с безумным ржанием срывается с места и в последнюю секунду успевает увернуться от нескольких летящих в его сторону копий.

Неразбериха и хаос. Всюду мелькают чужие навыки, зыбкий смрад чужой дэ и гул незнакомой речи.

Нуска даже не успевал осознать, что происходит. Оанн оказался рядом, поддерживая под плечо, но лекарь всё равно свалился на колени, когда землю под ногами пробила сильная дрожь. Было ощущение, что плачет сама земля, сотрясается в рыданиях, не в силах выдержать разразившейся кровопролитной битвы.

Рядом что-то плюхнулось. Нуска скосил взгляд и заметил, что это Ойми. Вроде бы жива, но ранена. Лекарь еле сдержал тяжёлый вздох. Мара и Варла отбивались за всех на передовой. Оанн прикрывал от шальных стрел голову Нуски, Гард пытался защитить повозки с провизией и спасти скиров.

«Мы так и умрём, верно? Как было в моём сне? Просто потому, что я снова ошибся и принял неверное решение? Так, th`are, просто?»

Разум туманился. Нуска, даже собрав все оставшиеся силы, не смог бы сейчас подняться и ринуться в бой. Не теперь.

Противников становилось всё больше. Шум их оружия, жар их залпов и холод выстрелов ощущались всем телом и кожей.

Наверное, хотелось молиться духам. Но Нуска не молился. И, лишь услышав карканье над головой, вдруг вздёрнул голову вверх.

Это была большая чёрная птица – кажется, ворон. Лекарь с некоторым изумлением наблюдал за тем, как он бесстрашно рассекает мерцающее взрывами энергии небо, а затем ловко уходит из-под огня, скрываясь вдали.

В одну секунду просветлевшее небо вновь стало непроглядно-чёрным. Темнота опустилась на поля смерти. Кто-то вскрикнул, видимо, думая, что вот она и пришла. Смерть. Ведь пахло смертью.

Но Нуска не успел испугаться, нет. Опираясь на Оанна, с безумным блеском в глазах, он почти что вскарабкался по плечу своего подчинённого, чтобы подняться на ноги и увидеть, как чёрная молния расчертила горизонт.

Как под будоражащие кровь крики дарвельцев одетая в чёрную одежду и длинный развевающийся плащ фигура легким движением меча прорубает себе путь.

Как эта тень со смертоносным оружием приближается, заставляя сердце колотиться от смеси радости и страха.

– Не может быть…! – выкрикнул издалека Гард.

– Это же… Да как… – вздохнула Варла.

– Подоспел как всегда вовремя, – спокойно отозвалась Мара, но даже в её голосе послышалось искреннее облегчение.

Казалось, на этот раз Нуска совершенно ослеп. Потому что не мог видеть ничего, кроме сияющей фигуры одетого в парадную военную форму эрда с высоким остроконечным шлемом, напоминавшим корону.

Нуска даже не заметил, как огромный огненный шар вдруг возник прямо перед его лицом.

И как это божество, этот великий дух сократил дистанцию в полкилометра за секунду, чтобы своей спиной и широко расставленными руками прикрыть маленький немощный четвёртый отряд с двумя жалкими побитыми повозками с провизией.

Сверкающие чёрные доспехи осветила красная вспышка. Чёрный плащ, увенчанный драконьим гербом, взметнулся, а на прекрасном бледном лице, испещрённом чёрными рытвинами, отразилось лишь терпение.

Эрд не успел отразить атаку мечом, но принял удар на себя, чтобы защитить каких-то пятерых жалких солдат.

Нуска вновь покачнулся. Нет, Син не выглядел ни сильно пострадавшим, ни умирающим. Просто…

«Как же сильно ты всё это время старался? Как же много ты в одиночку пытался сотворить? И насколько же много вины ты несёшь на своих плечах, что прикрываешь ими даже наш жалкий отряд?»

Последним, что лекарь запомнил, был профиль всматривающегося вдаль эрда. Он стоял среди груды мёртвых дарвельцев, его спину прикрывал обожжённый, но целый плащ. Прекрасные лёгкие драконьи доспехи не переставали сверкать даже в полной темноте, а высокая корона с изогнутыми шипами, казалось, тянулась к звёздам. Чёрные волосы, собранные в тугой хвост, змеёй стелилась по плечам, пока эрд медленно поднимал свой меч, указывая самому себе направление.

Все безмолвствовали. А Нуска, смеясь себе под нос и одновременно плача, согнулся пополам, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.

Тёмная дэ правителя душила и одновременно пробуждала самые потаённые желания и мысли. Желание выжить любым способом и мрачное желание умереть, чтобы больше не вступать в схватку. Осознание того, что он выбрался из трущоб и за какой-то год дорвался до звания офицера, и понимание, что даже сейчас он и в подметки не годится правителю Скидана, которому прочат будущее великого духа.

За какое-то мгновение всё это переполнило голову Нуски, который, валяясь в грязи, наблюдал, как эрд покидает их, чтобы тут же направиться на помощь другим.

«Ждал ли ты меня? Надеялся ли, что я вернусь? И… что же ты, meste ti, творишь, когда загораживаешь своей спиной обычных скиданских солдат?!»

– Разве… правители поступают так? – ошеломлённо и пробормотала Ойми. Она растянулась в паре метров от Нуски, но, видимо, всё это время тоже не сводила глаз с появившегося на поле боя эрда.

– Это и не было поступком правителя. Вас спас не эрд Скидана, а Син Рирьяд, – спокойно ответила на это Мара, а Нуска вновь почувствовал в её голосе холодок. Спустя несколько секунд она добавила: – Собираемся. Выступаем. Дарвельцы не будут ждать, пока эрд снова придёт на выручку. Они просто нападут, пока вы разлеглись в этой луже.

Но Нуска продолжал лежать и глупо улыбаться, смотря в точку на горизонте, где скрылся Син. Он снова спас его, но… Нуска здесь, чтобы точно так же прикрыть спину эрда, когда понадобится.

– Просто… ждите, – тихо пробормотал лекарь и прикрыл глаза под взволнованные окрики Оанна и шум начавшегося дождя.

Глава 66. После долгого пути

– Офицер Нуска, вам следует оставаться в постели!

– Главнокомандующая Вильна всё равно не примет вас в такой час, ложитесь!

– Господин… Нуска, прошу вас… Ваше лицо слишком бледное. Нам и так через несколько дней отправляться в путь. Зачем же прямо сейчас…

Нуска, который наспех натянул на себя специально подготовленные по его приказу белые одежды, отпихнул Оанна в сторону и вышел из палатки.

– Офицер Нуска! Нам пора собираться в путь! Какие будут приказания? – услышал Нуска бодрый голос Гарда, который начищал привязанного к столбу скира.

– Командующим отрядом назначается Мара Сивьера. Во всём следуйте её указаниям, – протараторил Нуска, не задержавшись даже на секунду возле своего подчинённого и не удостоив его взглядом.

– Что?! Нуска, а вы… не поедете с нами за следующей партией провизии?! Вы бросаете нас?! – выкрикнул Гард в ответ и даже вскочил с места, чтобы преградить своему офицеру путь.

Тогда Нуска смерил арцента взглядом – тот застыл на месте, не решаясь сказать и слово.

– Значит, бросаю.

Некоторое время Нуска слышал тихие шаги за спиной. Это не мог быть Гард. Лекарь с помощью энергии прощупал пространство – и вдруг свернул прочь из лагеря. Красные, обитые чёрной бахромой палатки остались позади.

Энергия, подобная горячему снегу, следовала по пятам. И только когда лекарь решил, что они оказались достаточно далеко от лагеря, остановился.

– Господин Нуска, вы приняли это решение из-за того, что произошло вчера на поле боя? Вы с самого начала ехали сюда, чтобы…

– Чтобы найти эрда. И чтобы оказать ему поддержку.

Молчание. Нуска стоял, уставившись в просвет между деревьями. Телом он был здесь, но мыслями – уже обкладывал правителя грязными ругательствами. К Оанну лекарь даже не повернулся и ни разу не взглянул на его лицо.

– Господин Нуска… Так Гард прав, и вы действительно… бросаете нас? Вы оставляете свой отряд без поддержки и руководства, потому что для вас есть кто-то важнее?

– Я был никудышным офицером, Оанн, и решил отправиться туда, где от меня будет больше пользы. И я не оставил вас без руководства – Мара Сивьера служила в городской страже и будет куда опытнее непутёвого и грязного оборванца из…

– Не говорите! Не говорите о себе так! Господин Нуска, для нас вы – не нищий оборванец! Вы – наш командующий и офицер!

Этого Нуска и боялся. Оанн уже повис на его руке и даже не думал отпускать.

– Господин Нуска, вы разве не знаете, что если самолично сложите с себя полномочия, то уже никогда не сможете восстановиться в должности?! Даже если дело не дойдёт до трибунала, вас могут выслать с поля боя как дезертира! Господин Нуска, прошу вас, давайте…

Что можно сказать такого, чтобы он отстал? Нуска не хотел врать своему самому преданному подчинённому, а потому…

– Оаннес, я последую за эрдом, даже если мне придётся предать не только вас, но и самих духов.

Снова тишина. Нуска не смел даже посмотреть в сторону Оанна, но почувствовал, как хватка на его рукаве ослабла. Некоторое время они стояли, но Нуска не выдержал затянувшегося молчания и сделал несколько шагов вперёд. На этот раз его никто не остановил, а потому лекарь направился вглубь леса, прямиком в сторону стоянки высокопоставленных.

Оанн не препятствовал и даже не сдвинулся с места – Нуска так и не услышал шагов за своей спиной.

«Прости, Оанн. Но, наверное, это правда. И Вьен тоже был прав, когда говорил…», – Нуска не смог даже мысленно повторить слова брата, а потому просто ускорился.

С каждым днём становилось холоднее, но Нуске, который провёл столько месяцев в самой южной части страны, это даже нравилось. Лёгкий холодок, собравшиеся над головой дождевые тучи и промозглый северный ветер навевали воспоминания о произошедшем год назад.

«Кажется, через несколько месяцев уже настанет шайшай. Именно тогда мы с эрдом и отправились на очищение Дивура. Разве не…»

Нуска вдруг застыл и задумался. Несмотря на свою должность и попытки вникнуть в реалии передовой, он даже не задумался о том, чтобы изучить карты, поинтересоваться расположением войск и…

«…ближайшими городами и деревнями. Помог ли кто-то жителям? И было ли случайностью то, что случилось год назад? Тогда все решили, что зараза пришла из Кнона – самой бедной страны на континенте. Но что, если… это была попытка ослабить страну и самого эрда до вторжения? И настоящие виновники – не кнонцы, а дарвельцы?»

Даже сейчас, когда Нуска уже спускался с холма в сторону возвышавшихся в низине чёрных палаток главнокомандующих, он не мог перестать думать о войне. О том, что ему довелось пережить за последние месяцы. О множестве больных и искалеченных скиданцев, которым не мог помочь даже Нуска, и о десятках павших вчера дарвельцев.

«Эта война… Нужна ли она хоть кому-то из солдат? Дарвельцы, которых я видел вчера, похожи на истощённых новобранцев, а не на желающих чьей-то смерти убийц. Это просто бойня. Для обеих сторон».

С этими тяжёлыми мыслями Нуска вступил в лагерь. Что удивительно, стоянка совершенно не охранялась, в отличие от лагеря арцентов. Каждую ночь лекарь засыпал под шаги бдящих – более сотни бойцов каждую ночь не спали и сторожили сон солдат. Но здесь всё было иначе.

Наступил вечер, темнело. Нуска петлял между огромных круглых палаток. На вытоптанных тропинках догорали факелы. В это время в лагере Нуски обычно все пили, ужинали и рассказывали истории о своих дневных свершениях. Но эта стоянка… походила на пристанище мертвецов.

Лекарь смог немного расслабиться, когда почувствовал слабую энергию других сурии и услышал голоса. В одной из палаток несколько командующих перешёптывались, да так тихо, что Нуска не смог разобрать ни слова. Пришлось идти дальше в надежде, что удастся встретить кого-то знакомого.

Вскоре эта возможность представилась. Лекарь ощутил неприятный холодок вдоль позвоночника и застыл. С каждым днём чутьё Нуски становилось всё лучше, но сейчас, в этом месиве из энергий, он смог прочувствовать лишь одну, самую знакомую.

«Неужели… Вьен? Нет-нет, быть его здесь не может! – мысленно одёрнул себя лекарь и вытер моментально намокшее лицо рукавом. – Th`are. Наверное, это энергия семьи Ариера. Значит, Вильна. Она ведь…»

Нуска даже не успел как следует обдумать, что скажет ей. Эта женщина тоже, видимо, почувствовала его, а потому через несколько секунд выпрыгнула из-за ближайшей палатки, и сразу же с оружием дэ перед собой.

Меч Вильны искрился огнём. Размер двуручного орудия действительно впечатлял, но Нуска только криво усмехнулся, обнажая свой земной клинок.

«Я видал оружия куда больше и страшнее, вторая помощница Вильна».

Арцентка решила взять лекаря наскоком. Сразу же припугнуть его и обратить в бегство, и, кажется, она совершенно не рассчитывала, что Нуска бросится под первый же удар массивного тесака и парирует боковиной лезвия.

Они схлестнулись. Лекарь увидел взбешённое и одновременно измождённое лицо Вильны. Взметнувшиеся в воздух огненные искры тут же погасли, пеплом опадая наземь.

– Нуска! Какое право ты имел приходить сюда?! Думаешь, все офицеры прогуливаются по лагерю главнокомандующих?! Ты напрямую подчиняешься мне, а значит…

– Я больше не офицер четвёртого отряда. Мою должность заняла Мара Сивьера. Так что гуляю, где хочу, главнокомандующая Вильна.

В словах Нуски сквозило искреннее презрение. Кривая усмешка, отразившаяся на лице лекаря, вызвала у арцентки такой гнев, что она с воплем бросилась в атаку.

Скорее всего, она ожидала, что Нуска тут же сдастся и упадёт наземь. Но Вильна слишком плохо представляла, какие навыки Минхэ успел передать своему ученику. Своим тонким мечом, выкованным простыми кузнецами, Нуска парировал удар за ударом. С каждой секундой его тело наливалось силой, а светлая энергия струилась по каналам и медленно распространялась по лагерю. Огненные залпы, которые испускала Вильна, тут же гасли под напором энергии Нуски, но соседние палатки всё равно обожгло. Вскоре послышался шум голосов – потревоженные шумом и запахом гари высокопоставленные сурии начали медленно выбираться из своих палаток, чтобы поглазеть на битву.

А битва действительно бурлила. Они танцевали вокруг друг друга, не желая разить насмерть, но Вильна со своим двуручным мечом кое-как поспевала за Нуской, который наносил новые и новые удары, с каждой секундой подбираясь всё ближе к противнице. Когда один из молниеносных выпадов почти достиг цели, Вильна отступила и, сплюнув на землю, с рычанием опустила оружие.

Арцентка была истощена. С неё градом катился пот – Нуска только сейчас заметил, что всё это время она удерживала меч одной рукой.

– Следуй за мной! Нечего тут шум поднимать! – выкрикнула она. Её оружие тут же распалось на частицы, а Вильна резко развернулась и направилась в противоположную сторону от сбившихся в кучу сурии.

Нуска бросил лишь один взгляд на лица собравшихся – этого оказалось достаточно, чтобы понять, что главные сурии, сильнейшие бойцы скиданской армии выглядят ненамного лучше, чем напавшие вчера на лекаря дарвельцы. Отпечаток усталости и даже некоторого безразличия к происходящему виднелся на лице каждого из них. Сейчас они совершенно не походили на тех зажравшихся вельмож из дворцов – наоборот, Нуска в сравнении с ними сошёл бы сейчас за наследника трона.

«Неужели… ситуация настолько критичная? Разве Мара не говорила, что мы побеждаем? Почему они выглядят так, будто всё это время сражались без отдыха и сна?»

Нуска сглотнул. Вильна, шаркая, медленно вела его вглубь лагеря. Лекарь тоже спрятал своё оружие в ножны и, хмурясь, перебирал в голове догадку за догадкой.

Вероятнее всего, первое впечатление не обмануло его. Это он лишь недавно присоединился к армии – а они провели на передовой уже несколько долгих месяцев.

Главнокомандующая привела Нуску к своей палатке; приподняв полог, она, согнувшись, пробралась внутрь. Свечи медленно догорали на низеньком столе, заваленном донесениями и картами. С тяжёлым вздохом Вильна устроилась на полу, подогнув под себя ноги. Нуска, совершенно не стесняясь, присел напротив.

В свете огней лицо арцентки выглядело ещё хуже: чёрные синяки под глазами, ввалившиеся щёки и выпирающие скулы выдавали её состояние. Нуска, который на миг успел ощутить собственное превосходство, сник. Разве можно радоваться победе, когда твой противник в таком состоянии?

– Что тебя сюда притащило? Только не говори, что хочешь увидеться с…

– Верно. Я хочу видеть эрда Сина.

– Высшего сурии эрда Сина Рирьярда – ты имеешь право называть его только так! – повысив голос, огрызнулась Вильна и одним резким движением руки сбросила на пол все бумаги. В её глазах светилась искренняя неприязнь – она практически прожигала Нуску насквозь, но в своём состоянии никаким образом не могла его выгнать, не привлекая внимания окружающих. Видимо, это бессилие злило её сильнее всего.

– Почему все в вашем лагере в таком состоянии? Не хватает поставок продовольствия? Война идёт настолько тяжело? – не выдержал Нуска, игнорируя словесные плевки арцентки. Даже если бы у лекаря было желание прийти сюда только ради того, чтобы прилюдно разругаться с главнокомандующей, сейчас было не до этого. Он не хотел так бездарно тратить время, когда сам эрд мог находиться в соседней палатке.

– Война… Да что ты знаешь о войне, Нуска! Ты довёз всего одну партию продовольствия, угодил в засаду и свалился без сил! Знаешь ли ты, что мы с наступления жаркого времени день за днём отбиваем атаки противника?! Знаешь ли ты, что даже ночью никто из главного состава не может сомкнуть глаз! Не то что валяться в кровати целыми днями, Нуска! Да что ты… – Вильна резко взревела, и так же быстро её возглас сошёл на нет. Она замолчала и, размышляя, склонила голову над столом.

Сейчас главнокомандующая была в обычных красных одеждах арцентов – конечно, качество тканей демонстрировало её знатное происхождение, как и золотые узоры на них, но в её глазах больше не светилась непоколебимая уверенность, так злившая Нуску раньше. Это было лицо измождённой, валившейся с ног, выжатой без остатка женщины, чей прежде безукоризненно ровно заплетённый хвост сейчас свисал на плечо. Выбившиеся из причёски пряди прикрывали лицо, неаккуратными змейками спадая до самого подбородка.

– Нуска, – вновь начала она, – зачем ты… пришёл сюда? Тебе разве не говорили, что это не твоя война? Что не каждый рождается для битвы, что не любой сумевший обнажить меч способен правильно применить его на поле боя? – Она нахмурилась и, вскинув голову, устремила на Нуску всё ещё уставший, но такой же дерзкий взгляд. – Тебе здесь не место. Убирайся немедленно. А лучше – сразу из Скидана долой. Син не в том состоянии, чтобы нянчиться с тобой…

– Син?! Что с Сином?! – запальчиво выкрикнул Нуска и подскочил на месте.

– Не твоего ума дело! Не твоя война, не твои заботы! Не лезь! Сколько раз мы с Наридом пытались тебя пнуть под зад?! Когда ты уже поймёшь, что от твоего вмешательства всё становится только хуже?!

Нуска помотал головой и уставился на Вильну. Его решимость всё равно была непоколебима – так зачем так стараться?

– Я не уйду, пока не увижу Сина, – медленно и чётко проговорил лекарь, смотря Вильне прямо в глаза.

Сначала она разозлилась. Ударила по столу и перевернула его – он покатился, а тлевшие свечи вспыхнули и потухли, упав на подстилку. Но, выплеснув свою ярость, Вильна встретилась взглядом с двумя немигающими глазами, в которых даже в полумраке можно было разглядеть абсолютную непоколебимость.

Нуска не отступит. Не теперь, когда проделал такой путь. Не теперь, когда от эрда его отделяет всего несколько поворотов. Нуска плёлся сюда с самой Арценты – и каждая секунда этого бесконечного путешествия сейчас отразилась на его лице.

– Бездна с тобой. Иди. Пусть Син сам разбирается с тобой – может, хоть у него получится сбить с тебя эту спесь! В самом конце лагеря, на возвышении высокая чёрная палатка с гербами – он сейчас там. Но, Нуска…

Он больше не слушал. Добившись своего, Нуска тут же вскочил на ноги и вышел вон. Эта мерзкая женщина в который раз пыталась встать у него на пути, как будто не понимала, что у Нуски уже нет никакого права отступить даже на один шаг.

Он утратил свою волю и возможность отступить тогда, много месяцев назад, впервые представ перед самим эрдом в Эрьяре.

Белые одежды Нуски запачкались во время битвы, а длинные рукава местами прогорели и покрылись сажей. Разноцветные волосы, где-то всё ещё чёрные, а где уже белые, свободно спадали на плечи. Но, наверное, Нуска не был бы нищим голодранцем из трущоб, если бы беспокоился о своём внешнем виде в такой момент?

Спустя несколько бесконечных минут блужданий между однотонными чёрными палатками лекарь нашёл, наконец, холм, на котором возвышалась огромная постройка. Эта палатка могла бы сравниться в размерах с жильём Нуски в трущобах – только здесь мог почивать сам правитель.

Взобравшись на холм по ведущей ко входу тропинке, лекарь на несколько секунд застыл, ощупывая бахрому полога. Тянущая изнутри тёмная энергия говорила лишь об одном – Син сейчас там.

Был бы Нуска собой, если бы сейчас в нерешительности отступил или простоял там ещё несколько минут, переминаясь с ноги на ногу? Конечно же нет.

Нуска влетел в палатку подобно урагану. Не разбирая ничего на своём пути, перелез через выставленный посреди комнаты столик. Столкнувшись с Сином лицом к лицу, Нуска вдруг накинулся на правителя и выдал: