Текст книги "Рассеивая сумрак. Бессонная война"

Глава 74. Всё будет хорошо

Нуска искренне верил, что, когда проснётся, увидит и пробудившегося эрда. Но этого не произошло даже к следующему утру. Поэтому голодный Нуска в расстроенных чувствах сначала принял ванну, оделся и привёл себя в порядок, а затем отправился на поиски пропитания. Лентой Сина он собрал в хвост свои белоснежные волосы. Видимо, во время последней битвы, когда Нуска использовал свою дэ на пределах возможностей, вся краска и осыпалась. Также над лекарем взяли верх его армейские привычки – он не смог выйти из дворца без своего меча и пояса с хрусталями, в которых снова копилась энергия.

А ещё Нуске не хотелось долго сидеть над эрдом, грустить и вздыхать. Да и этой ночью лекаря даже не мучили ставшие привычными кошмары. Если предположить, что хоть части из них суждено было сбыться… Всё обошлось? Теперь всё будет хорошо? Они просто отпразднуют победу, потом убьют всеми силами Скидана Тиаму и заживут счастливо?

Нуска широко и уверенно вышагивал по дворцу. Улыбка касалась его лица, а утренние лучи приятно грели голову и плечи. Даже если впереди ждут трудности… Ну и что! Вместе с Сином они обязательно справятся!

Выпрашивать еду у слуг Нуска не решился. Да и заметил, что прислуги во дворце стало намного меньше. С чем были связаны эти перемены, лекарю было невдомёк – он просто отправился в город.

И вдруг впервые за долгое время почувствовал себя частью столицы. Люди повыходили на улочки, улыбаясь, они громко переговаривались, шумели и поздравляли друг друга.

– Да кто мог на это рассчитывать? Во второй раз победить Дарвельскую империю! Расправиться с самими всадниками смерти из бездны!

– Друг, а чего ты хотел? Неужели думал, что наш эрд позволит Скидану стать колонией?

– Ха! Так другие страны, и побольше Скидана, та же Сония позволила! А мы-то не так просто слеплены! Чьи-то тела должны кормить землю[18]18
  «Чьи-то тела должны кормить землю» – скиданская поговорка.


[Закрыть], но на этот раз кормом стали точно не скиданцы!

– И всё же главная сурии земли…

– Ха-а?! Да кому нужна эта бабка! Она только и делает, что который год пишет в Эрьяру претензию за претензией. Но кому интересно её мнение, когда мы победили?!

– Среди погибших двухсот солдат из корпусов Кезеона и Мейзо было много сифов и фасидцев. Ни Сифа, ни Фасид не оставят это без внимания.

– И что они сделают? Придут ко дворцу, будут сидеть и размахивать руками под дверьми у покоев высшего сурии? Да кто им позволит…

Нуска уже прошёл мимо, а шум голосов двух арцентов растаял в городской суете. И всё же лекарь сбавил шаг, задумавшись.

«Кезеон, Мейзо… Что, хах, те самые? Старейшины северной обители? Тот старик-сиф, который возвёл арену на моём экзамене, и тот противнейший фасидец, который пытался меня унизить перед учителем? Да разве этот день может быть ещё лучше?!»

Конечно, лекарь не радовался чужой смерти. Солдаты, которые погибли в тот день, не заслужили такой участи. Но осознание того, что Кезеон и Мейзо лишились всех своих привилегий, понижены в ранге, да ещё получили по сто ударов кнутом прилюдно, очень и очень грели душу Нуски. Ведь он, не натворив ничего, всего за месяц ученичества получил больше ста оплеух и пинков.

Нуска присвистывал под нос. Когда он отыскал лавку со съестным, его лицо просто лопалось от довольства. Расплатившись с торговцем за парочку только что выпеченных, посыпанных кунжутом и сахаром булочек, лекарь даже не забрал сдачу. Его офицерское жалованье оказалось неприлично высоким, поэтому теперь Нуске не требовалось таскаться по улицам и навязывать свои лекарские услуги.

Всухомятку поглощая булку, Нуска прогуливался по одной из главных улиц. Всеобщее приподнятое настроение было заразительным. Отовсюду слышалось:

– Наш славный Скидан!

– Страна победителей!

– Во славу эрда Скидана!

– В память о погибших и во славу выживших!

Нуска стал покачивать головой, напевать под нос, едва не припрыгивая на ходу. Особенно приятным было осознание того, что и он приложил свою руку к этой победе, – Нуске действительно было чем гордиться. Пускай о том, что лекарь спас несколько тысяч солдат на вересковых пустошах, знали только он, Вильна и Отэн, но ему этого было достаточно. Нуска не желал славы… Он просто радовался, что какие-то из этих восклицаний и похвал напрямую относились и к нему.

– А-а?! Нуска?! Неужто это наш воришка Нуска?!

Лекарь вдруг застыл, услышав старческий скрипучий голос.

– Дед, а дед, да какой это Нуска! Не говорите такого знатным господам – они могут и обидеться!

Нуска обернулся, наблюдая за тем, как старика под руку ведёт молодая девушка. Они оба были в самом простом тряпье, да и выглядели не лучшим образом. Можно было сказать сразу, что эти двое – выходцы из трущоб, которые наведались на главную улицу, чтобы раздобыть еды или выпросить немного золота.

И да, Нуска знал их, старик не обознался. В трущобах они жили практически напротив – лекарь в своей маленькой лачуге, а этот дед с внучкой в покосившемся деревянном домишке. Иногда старик приходил к Нуске и просил помочь облегчить зубную боль, но там уже и сам лекарь мало что мог поделать – из-за скудного питания дед лишился почти всех зубов.

Нуска быстро догнал уходящую парочку и впихнул девушке целый мешочек серебра. Подмигнув, лекарь лишь сказал:

– Передаю вам привет от Нуски. У него всё лучше не придумаешь – так и передайте тем, кто будет спрашивать. А заодно поделитесь с ними монеткой.

Нуска проигнорировал и громкие охи, и попытку отказаться от серебра, и все последовавшие вопросы. Лекарь просто развернулся на невысоких каблуках своих сапог и быстрым шагом направился вниз по улице.

«Было бы хорошо навестить ещё семью, но… боюсь, семьи больше нет».

Раз Вьен позволил себе шататься в Арценте – значит, их пути с другими наёмниками разошлись. Скорее всего, дети подросли и ушли в город, а те, кто постарше, отправились на войну. От Вьена Нуска слышал лишь упоминания о Жои, которая помогала брату с поисками Нуски, а сам лекарь лично видел Тинея в последнюю встречу с Вьеном. Что же произошло с другими – да духи ведают.

Не только во дворце началась подготовка к празднику – все люди в этот выходной день не просто околачивались у торговых лавок, а украшали Эрьяру. Прямо над головой Нуски натягивались длинные цветные ленты и флаги: одни горожане, придерживая других, рука об руку начали возводить яркий фиолетово-синий шатёр, который длинным полотном должен был возвышаться над главной улицей города от самого дворца до южных ворот.

Столица была особенным местом. Здесь проживали сурии со всех уголков страны – Нуска даже смог заметить среди работяг и парочку риров в армейской одежде. Видимо, после войны они решили обосноваться в этом городе, а теперь помогали местным готовиться к празднеству. Что было ещё удивительнее – никто этому и не противился.

– Эй, рир, а ну-ка подай мне фонарь! Ты ж промучаешься час с тем, чтобы его зажечь! Давай, давай сюда!

– А ты сбавь-ка тон! – перебила его женщина, которая в это время хлопотала над спутавшимися в комок лентами. Ткнув арцента пальцем в грудь, она запричитала: – Кто же так разговаривает с героями войны?! Ты-то из дома и носу не казал, а они воевали!

– Ох, дорогая, ну куда бы я пошёл? Ты видела, что с моими ногами после Континентальной войны? Я своё отвоевал!

– Вот и будь вежлив с молодыми! Вчера был ты, а сегодня – они! Кто-то же должен защищать Скидан, пока ты подогреваешь соляные ванны для своих ног?!

– Дорогая, – шёпотом заговорил он, выпучив глаза, – ну не при людях же…

Нуска смеялся себе под нос. Границы между народами стёрлись – все они объединились перед лицом настоящей угрозы, а старые предубеждения отошли на второй план. Да и…

– Риры, вы молодцы! Уж мы-то наслышаны, что творил высший сурии эрд Син, – вы все прирождённые бойцы! Расскажите-ка ещё раз, как крошили дарвельцев на северном фронте…

Син своим влиянием и славой улучшил отношение людей к рирам. Возможно, пройдёт ещё не один год, прежде чем о них перестанут отзываться как о заразных убийцах… Но даже сейчас происходили невиданные изменения.

Эрд одним своим примером, своим самоотверженным служением народу менял ход их мыслей. Может, именно об этом Минхэ и говорил? Что правитель – это пример, светоч, направляющий своих подчинённых?

Нуска так глубоко задумался, устроившись в тени у небольшой оружейной лавочки, что совершенно не замечал ничего вокруг. Он уже даже подумывал, а не стоит ли и ему присоединиться к горожанам и помочь в украшении города, когда чья-то рука мягко коснулась его плеча.

И снова взяли своё привычки: Нуска рывком развернулся, сжав рукоять своего меча, он уже был готов вступить в схватку, но… встретился взглядом лишь с маленьким безоружным парнишкой с цветастыми глазами и нечитаемой дэ.

Ну конечно. Куда уж он без…

– Оаннес? – приподняв бровь, уточнил Нуска, но руку с оружия убрал.

Мальчишка был с ног до головы закутан в плащ, но лекарь знал, что не ошибся.

– Верно, господин Нуска. Я хотел переговорить с вами по одному очень важному вопросу…

– Важному вопросу? Какие важные вопросы могут быть сейчас? – нахмурившись, переспросил Нуска, сложив руки на груди.

– Просто идёмте со мной, – сглотнув, попросил Оанн, потянув Нуску за рукав с таким несчастным видом, что лекарь уже не смог отказать. Ну что с ним может случиться? Не развалится, если немного пройдётся…

Нуске были знакомы все улицы Эрьяры и окрестностей, но он всё равно не понимал, куда же ведёт его этот полукровка, так крепко вцепившийся в его рукав.

– Как… твои дела? – вдруг ни с того ни с сего решился спросить Нуска. Меньше всего ему сейчас хотелось беспокоиться понапрасну да портить себе настроение бессмысленной руганью.

– Собираюсь… поступать в школу сурии, – неуверенно выдал он, даже не обернувшись и не сбавив шага.

Нуска задумался.

– А ты справишься? Я, конечно, знаю, что итоговое испытание бывает разным… Но у меня это была самая настоящая схватка, в которой пострадали многие ученики.

– Недавно прошли реформы во всех обителях. Теперь обучаться там может любой – даже я со своей мирой[19]19
  Мира – музыкальный струнный щипковый инструмент, распространённый в Фасиде, Сифе и Хаване, внешним видом и звукоизвлечением напоминающий лиру.


[Закрыть].

– Тогда… Я рад за тебя, Оанн. Но не получал ли ты вестей от Жамина? – поинтересовался Нуска. Его лицо разом осунулось – лекарь уже объехал столько городов, помог стольким людям, но бросил брата Оанна, так любезно приютившего его, на произвол судьбы.

– Я получал письмо. Возможно, Жамин будет на празднике, – помешкав, без особого энтузиазма ответил Оанн. Он явно не горел желанием обсуждать своего брата. Зато Нуска разом расцвёл – как хорошо, что этот арцент жив! Возможно, у Нуски ещё есть возможность оказать ему всю посильную помощь.

Оанн окольными путями вывел Нуску за стену, в пригород. Здесь один за другим хаотично мостились домишки обыкновенных людей, которые выживали благодаря близости со столицей. Эрьяра с этой стороны была окружена лугами, но Оанн повёл Нуску через перелесок, через редкую листву которого виднелась гладь реки.

День постепенно перетекал в ночь, а звезда медленно закатывалась к горизонту. На её место пришли две белёсых тусклых звезды, которые освещают континент ночью.

В траве шумели последние насекомые. Нуска поёжился от холода: он уже успел отвыкнуть от сурового климата – скоро придётся задуматься о покупке тёплой одежды.

Пока Нуска оглядывался по сторонам да мысленно считал свои медяки, они вышли к реке. Здесь протекала самая крупная река в Скидане – её называли линией жизни, ведь именно по ней струилась энергия, наполнявшая их мир. И именно здесь, в этих цветных камышах, Нуска когда-то поймал эрда за рукав и пообещал, что будет следовать за ним до конца.

Но на этот раз у реки его встретил не Син, а несколько улыбающихся лиц, которые были знакомы Нуске.

– Офицер Нуска! – радостно выкрикнула Ойми.

– Командующий, здравствуйте! – весело отозвался Гард.

– Рады снова вас видеть! – с улыбкой проговорила Варла.

Его… отряд? Что они здесь забыли?

Нуска остановился. Хмурясь, он ещё раз оглядел собравшихся: они сидели вокруг разведённого у воды костра. Только сейчас ветер донёс до лекаря запах жареной рыбы – кажется, бывшие солдаты решили пировать прямо здесь, в камышах.

– Не стойте столбом, проходите! Мы решили не праздновать без вас победу – не смогли. Будьте благодарны, офицер Нуска, потому что Гард выловил самую толстенную рыбу в этой реке! – смеялась Варла, потягивая трубку. Она стояла у костра и подзывала Нуску рукой.

– Я… больше не офицер, – глухо ответил Нуска и опустил взгляд. Подойти ближе он так и не решился.

Однако Оанн толкнул Нуску в спину, заставляя направиться прямиком к маленькой стоянке.

– Что такое вы говорите, господин Нуска? Разве вы отправляли официальный запрос об отставке генералу Отэну? – с умным видом спросил Оанн.

Нуска нахмурился сильнее.

– Я в любом случае покинул свой пост и не исполнял приказы командования. Мара должна была…

– Мару не назначали на эту должность официально, хоть она и многое для нас сделала.

– А она сейчас?.. – неуверенно переспросил Нуска, подходя ближе к костру.

– Она вернулась в Сифу по велению матери, – покачала головой Ойми и улыбнулась. А затем пихнула в руки растерянного Нуски деревянную кружку, от которой так и тянуло яблочным сидром.

– Нуска! – Варла подняла свою кружку, а за ней повторили другие. Все они в этот момент поднялись на ноги, чтобы высоко поднять наполненные кружки и сказать:

– За нашего офицера Нуску!

Нуска просто наблюдал, как они пьют за его здоровье, а затем утирают мокрые губы рукавами. Оанн, хоть и не пил, но прокричал «за Нуску» громче всех.

Чем он, Нуска, заслужил эти почести? Тем, что был никудышным офицером? Тем, что сначала обманывал свой отряд, а затем его бросил? Почему они просто не могли возненавидеть его, как поступали люди, от рождения окружавшие Нуску?

– Офицер!.. – вдруг ахнула Ойми.

Начала ругаться и Варла:

– Ты, щенок-недоарцент, не мог хоть спросить Нуску, хочет ли он тут быть?!

Гард только вздохнул и пнул камень под ногами.

Нуска не мог ничего поделать с собой – он плакал. Да и в последнее время ему было всё тяжелее сдерживать слёзы. Хоть он и понимал, что мужчина, офицер армии Скидана, ни в коем случае не может себе такого позволить… Но ведь он и не офицер. Он – это просто он. Обычный маленький Нуска, которого волей судьбы забросило и в Арценту, и в армию.

Он… не сделал ничего для того, чтобы заслужить уважение или любовь этих замечательных и верных солдат, которые прошли вместе с ним тысячи километров, которые сражались вместе с ним в Бессонной войне. Которые остались на его стороне, даже когда он так поступил с ними.

У Нуски больше не осталось сил. Возможно, сказалось и напряжение, усталость, которые он испытывал на протяжении долгих месяцев. Он просто сел на землю, отбросил кружку в сторону, закрыл руками лицо и разрыдался, как маленький ребёнок.

И слёзы не высохли даже тогда, когда арценты сели рядом, придерживая его за плечи и похлопывая по спине.

– Ну полно вам, Нуска… Мы больше не будем навязывать встречи, ладно? – предложил Гард.

Варла снова набила трубку и, зажав её зубами, отчаянно отбивая рукой Нуске спину, невнятно пробормотала:

– Отказались бы, и всё! Зачем тут слёзы лить? Как будто кто-то умер!

– Может быть, и умер бы, – вдруг выдал Оанн. Все зашикали на него, но он продолжил: – Но офицер Нуска сделал всё, чтобы мы не отправились в последний бой и не участвовали в Предвестной схватке. Я ведь прав?

Нуска зажмурился, цепляя пальцами свои волосы. Повязка медленно сползла вниз, а белые волосы рассыпались по плечам. Но зато теперь никто не видел его зарёванного лица.

– Оанн! Это правда? – взволнованно переспросила Ойми.

– Нуска способен видеть будущее во снах. И раз он оставил нас в лагере… Мы действительно должны были погибнуть на этой войне. Поэтому я тогда и проголосовал за то, чтобы следовать велению командования, а не отправляться на вересковые пустоши втихомолку, – заключил Оанн.

В воздухе повисла тишина, которую нарушали лишь треск костра и шум реки.

Нуска сделал над собой усилие и решился сказать:

– Да. Перед тем как отправиться на вересковые пустоши, я был у генерала Отэна. И лично попросил его допустить до участия в миссии только меня. Я… почти ввязался в битву со всадниками смерти. И, если бы вы были там и попытались помочь, скорее всего, вас бы убили, а меня взяли в плен.

Некоторое время все хранили молчание, словно переваривали эту мысль. А затем со всех сторон послышались облегчённые выдохи и даже смех:

– Нуска, ну вы и учудили!

– Бездна! Мы думали, что настолько мешаемся вам под ногами, что вы решили нас просто выкинуть! – выкрикнула Варла и горестно простонала, а затем, видимо, снова начала агрессивно потягивать трубку.

– Нуска! Ну почему вы ничего не сказали нам?! – выдохнула Ойми.

– Потому что… вы бы меня не послушали. Я никогда не был хорошим офицером и после своего обмана явно не вызывал доверия. Вы бы просто не поверили мне.

Сбоку вдруг подобралась Варла. Она ручкой трубки отодвинула волосы с лица Нуски, а затем, приблизившись, выпустила облачко дыма ему прямо в лицо.

Пока Нуска откашливался, она, сложив руки на груди, сказала:

– Нуска, вы и не были для нас офицером или командующим. Вы всегда были для нас самым дорогим товарищем, который пересёк с нами пешком всю пустыню, помогал таскать мешки, везти повозку, кормить лошадей и каждый день возводить лагерь. Пока другие офицеры разъезжали на своих скирах и смотрели на всех свысока, вы были с нами. Вы помогали нам. Вы были не выше и не ниже нас – вы были частью четвёртого отряда. А теперь… мы должны вам ещё и за свои жизни. Бездна дери, Нуска, прекратите реветь и просто примите нас! Мы хоть и самые слабые арценты, отбросы из отбросов, пастухи, пекари и плохие бойцы, но и мы были с вами до последнего! И вы – единственный, кто этого не замечал!

Нуска громко выдохнул. Шлёпнул себя по щекам, а затем поднял расплывающийся взгляд к темнеющему небу.

Верно. Он был так занят своими проблемами: его раздирало от чувства долга, от желания выложиться на полную и стать лучшим офицером, что он совсем не обратил внимание на то, что всё это время его окружали самые преданные товарищи.

Нуска криво улыбнулся. Хлопнув себя по бёдрам, он встал, а затем, обернувшись на взволнованных арцентов, сказал:

– Варла, ты права. И вы все правы. Только духи знают, насколько я вам благодарен. Так что давайте хотя бы в этот раз сделаем всё правильно… Наедимся рыбы, напьёмся и будем до рассвета обсуждать нашу победу!

Нуска подал руку Варле и помог ей подняться. Следом повскакивали и остальные: они смеялись, одобрительно кивали, и только Оанн стоял в стороне и улыбался. Видимо, он и планировал что-то такое с самого начала. И насколько этот паренёк умён, что смог прознать про сон Нуски и разгадать все его планы?

Они праздновали всю ночь. Нуска напился так, как не напивался уже давно. Он лез с объятиями к каждому, кто оказывался рядом, осыпа́л их благодарностями, предлагал самые лучшие куски рыбы из своей тарелки, а между делом рассказывал и о своём походе, и о Предвестной схватке.

Все слушали, разинув рты. И все были счастливы, что их офицер, их товарищ Нуска наконец снова с ними.

– Так что вы планируете дальше? – вдруг спросил Нуска.

К тому времени небо уже посветлело, а все четверо валялись пьяные прямо на траве и разглядывали звёзды. Один Оанн был трезв, а потому сидел в отдалении на посту. Всё-таки от армейских привычек так быстро не избавишься.

– Я решил вернуться в Арценту, обратно на пастбища. Теперь у меня достаточно денег, чтобы привести свои дела в порядок, – сказал Гард.

– Мы с Оанном решили поступать в школу сурии, – радостно выдала Ойми.

– А я уже подала заявку в городскую стражу Эрьяры. Останусь тут, в Арценте у меня никого нет, – заключила Варла.

Нуска понимающе кивнул. Хоть их пути теперь и разойдутся, но каждый из них пошёл своей дорогой. Теперь каждый сам отвечает за свою жизнь.

– И мы добьёмся желаемого. Никто не сможет встать у нас на пути, – вслух сказал Нуска. И все одобрительно закричали, подняв руки к усеянному звёздами небу.

* * *

Они провели ночь прямо в лесу, на траве. Утром, когда все отходили от ночной попойки и с криками совали головы в ледяное русло реки, лекарь только посмеивался, приводя свои одежды в порядок перед возвращением в город.

– Нуска! Как же хорошо вы пьёте! – стонал Гард, который то мучился от приступа тошноты, то хватался за трещащую голову. – Может, хаванцы умеют лечить похмелье?!

– Может, и умеют. Но это плохая практика. Так вы точно сопьётесь, – смеясь, покачал головой Нуска.

Лекарь быстро собрался и откланялся, напоследок обняв каждого. Обычно Нуска старался держать дистанцию с Оанном, но на этот раз обнял и этого мальчишку. Кто бы видел его лицо! Нуска уже успел попрощаться со всеми и отправиться в путь, скрывшись в перелеске, но Оанн всё стоял да смотрел ему вслед.

Вчерашний день многому научил Нуску. Например, тому, что мир зачастую совсем не такой, каким он может его видеть. И, наверное, единственный способ выйти за границы своих представлений – это узнать как можно больше.

«Я точно должен объехать весь Скидан. Я не хочу жить лишь в представлениях о том, каков он. А может, стоит объехать и весь континент! Я хочу увидеть его своими глазами. Иначе не узнать правды».

Нуска был непривычно задумчив, когда вернулся обратно во дворец. По пути лекарь успел отметить, что горожане времени зря не теряли – город действительно стал напоминать огромную ярмарочную площадь. Во дворце тоже произошли некоторые изменения – только вот далеко не праздничные.

Нуска как раз взбирался по бесконечной винтовой лестнице на верхний этаж, когда заметил, что во дворце непривычно шумно – все слуги и даже стража бегали по коридорам, шёпотом переговаривались и будто бы к чему-то готовились.

«Тоже, что ли, решили дворец украсить? Да неважно. Мне сейчас нужно как можно скорее вернуться в комнату да написать эти vevih`al письма. Иначе Нарид меня с потрохами сожрёт, если я после всех своих наглых заявлений ещё ничего и не сделаю».

Взобравшись на верхний этаж, Нуска с улыбкой отметил, что после военного похода стал куда выносливее, – он даже не запыхался. Довольный лекарь с самоуверенной улыбкой свернул с лестницы в коридор и… врезался в кого-то из прислуги.

Нуска только ойкнул от столкновения и начал потирать ушибленное плечо, а вот мальчишка, которому так не посчастливилось оказаться у лекаря на пути, повалился прямо на пол.

– А, да… Прошу прощения, – виновато выдавил Нуска и подал упавшему руку. Всё-таки ему ещё учиться и учиться… И как он не заметил целого человека, когда поворачивал?

Это оказался юноша, показавшийся Нуске смутно знакомым. Лекарь за последние месяцы перевидал столько лиц, что ему потребовалось некоторое время, чтобы выцепить из своей памяти его имя.

Подняв юношу на ноги и даже удивившись, каким лёгким и маленьким он показался Нуске теперь, лекарь спросил:

– Миела, верно? Из личной прислуги эрда.

Всё ещё ошарашенный внезапным столкновением юноша кивнул, а затем, хмурясь и разглядывая лицо Нуски, сказал:

– Я был недостаточно аккуратен, господин… Господин Нуска? Это ведь вы? – с нарастающим волнением уточнил он.

Нуска непонимающе изогнул бровь, но кивнул. Всё это время он просто разглядывал необычные черты молодого человека: его волосы были рыжими и мягкими, а кожа – смуглой; мочки ушей украшало множество золотых серёжек, подробное изучение которых тоже заняло бы немало времени.

– Верно, – кивнул Нуска.

– Духи! Скорее, пойдёмте, все вас ищут! Высший сурии поднял такой переполох… – взволнованно начал рассказывать Миела, потащив Нуску под локоть дальше по коридору.

– Высший… сурии? – непонимающе переспросил лекарь, быстро переставляя ноги и стараясь поспеть за Миелой. – Син проснулся?!

– Да, сегодня ранним утром. А потом он поднял на ноги весь дворец, чтобы вас найти! Он отказывался слушать кого-либо и просто требовал привести вас в его покои… Скорее, пойдёмте!

Миела настойчиво тащил лекаря за собой, а Нуска, даже не замечая этого, улыбался. И чем ближе они подходили к огромной тяжёлой двери покоев эрда, тем шире становилась его улыбка.

Если Син и правда проснулся, то всё даже слишком хорошо! Война закончилась, Тиама с позором отступила, Нуска скоро получит самый близкий к эрду ранг, а они смогут обсудить всё происходящее! Теперь Нуска знает способ, как избавиться от Тиамы раз и навсегда. И очень скоро они смогут жить вместе во дворце, заботиться о процветании Скидана и ни о чём не волноваться.

Нуска коротко кивнул Миеле, который не решился зайти внутрь, а затем лёгким движением рук распахнул двери в покои эрда. В этот момент сердце лекаря быстро стучало от волнения, его ладони вспотели, а улыбка натянула рот до ушей.

Энергия эрда, которую Нуска не чувствовал с самой Предвестной схватки, ударила в лицо подобно жару. Обволакивая его тело, попадая в дыхательные пути, пропитывая клеточку за клеточкой тела, она переполняла Нуску и приводила его в состояние нервного возбуждения.

Громко хлопнув дверьми за своей спиной, лекарь вступил в комнату и встал посередине. Плотные шторы были задёрнуты, поэтому в комнате царил полумрак. Здесь так никто и не прибрался, а сами покои казались и вовсе нежилыми. И лишь чья-то фигура, в нерешительности застывшая напротив штор, оживляла комнату.

Некоторое время они оба молчали. Нуска в полутьме разглядывал эрда, пытаясь оценить его состояние. К этому моменту правитель успел принять душ, переодеться, собрать волосы и привести себя в порядок – сейчас Син действительно выглядел не только здоровым, но и хорошо отдохнувшим. В его теле и в комнате скопилось слишком много тёмной дэ, но это не было критично – Нуска мог справиться с этим за день лечения.

Не выдержав затянувшегося молчания, лекарь начал:

– Син… Как вы себя чувствуете?

Но не получив даже ответа, Нуска оказался сбит с толку, да и просто сбит с ног налетевшим на него эрдом.

Син дышал слишком часто, будто задыхался, с головы до ног ощупывая Нуску прохладными руками. Лекарь смутился так, что еле сдержался от того, чтобы не врезать эрду и не сбежать… Потому что это было слишком внезапно!

– С-Син… Что… Что происходит?! – чуть ли не в полный голос выкрикнул Нуска. От волнения Нуска выпустил больше энергии, чем обычно, и две стихии столкнулись, огнями и вспышками охватив комнату.

– Последнее, что я помню на поле боя, – это ты. Я проснулся, а тебя нигде нет. Все говорили, что ты просто вышел в город, но я никому не мог верить. Они бы не сказали мне, даже если бы ты погиб. Зачем ты вернулся? Почему ты не остался в Арценте?

Но Нуска просто обнял правителя в ответ, коснулся лбом его плеча. Ему не хотелось сейчас обсуждать пережитое, но одновременно он желал успокоить Сина. Поэтому прошептал:

– Син… Син, теперь всё будет хорошо. Я обещаю, что всё будет хорошо. Я тут, мы вместе, мы справились и снова рядом.

Когда Син пришёл в себя, Нуска решился задать волновавшие его вопросы. Подтянув эрда к себе за ворот, лекарь начал расспрашивать:

– Зачем вы выпили тот яд? Вы решили избавиться от меня?

– Я бы не умер. Я должен был выпить его, чтобы остановиться.

– Син, вы так плохо врёте.

Нуска не мог избавиться от этих тяжёлых мыслей, а потому продолжил уверенно спрашивать:

– Зачем вы бросили меня? Зачем отослали так далеко? А когда я вернулся, то просто выгнали из палатки? Син, вам не кажется, что с личными лекарями так не поступают?

– Мы можем встретиться вновь лишь до тех пор, пока ты жив, – отозвался Син.

– Высший сурии эрд Син, я могу зайти?

Стук. Этот… Раздражающий стук и голос Нарида! Обязательно было прерывать их во время такого важного разговора?

После дозволения эрда фасидец вошёл в покои и смерил лекаря высокомерным взглядом.

– Первый помощник Нарид, а мы не договаривались, что вы не будете мешать лечению эрда?! – взвился Нуска.

– Только когда вы отправите письма, лекарь Нуска, – с довольной ухмылкой заметил Нарид.