Текст книги "Противостояние"

– Я на это надеюсь. Или мы, или вы, так он говорит. И я ему верю.

– Они верили и Гитлеру. Но вы ему не верите: вы просто до смерти им запуганы.

– Одевайся, Дейна.

Дейна надела слаксы, застегнула пуговицу. Потом молнию. Потом вскинула руку ко рту.

– Я… думаю, меня сейчас вырвет… Господи!.. – Схватив блузку с длинным рукавом, она повернулась, промчалась в туалет и заперла дверь. Принялась издавать рвотные звуки.

– Открой дверь, Дейна! Открой дверь, а не то я выбью замок!

– Мне плохо… – Издав очередной рвотный звук, Дейна поднялась на цыпочки, ощупала верх аптечного шкафчика, где, слава Богу, оставила нож, зажим и скобу, молясь о необходимых ей двадцати секундах…

Схватила скобу. Закрепила на руке. Теперь в спальне слышались и другие голоса.

Левой рукой Дейна включила воду в раковине.

– Минутку. Меня рвет, черт бы вас побрал!

Но они не собирались ждать. Кто-то пнул дверь ванной, и она затрещала. Дейна вставила нож в подпружиненный зажим. Теперь он лежал вдоль предплечья, как смертоносная стрела. Со скоростью молнии надела блузку и застегнула рукава. Набрала в рот воды, выплюнула. Спустила воду в туалете. Еще пинок в дверь. Дейна повернула ручку, и они ворвались в ванную. У Ллойда глаза едва не вылезали из орбит. Дженни стояла позади Кена Демотта и Одинокого Туза с пистолетом в руке.

– Меня вырвало, – холодно объяснила Дейна. – Жалеете, что не удалось посмотреть?

Ллойд схватил ее за плечо и вышвырнул в спальню.

– Мне следовало сломать тебе шею, паршивая манда!

– Помните голос своего хозяина. – Она застегнула блузку, оглядывая их сверкающими глазами. – Он же для вас царь и Бог, верно? Один поцелуй в его зад, и вы принадлежите ему.

– Тебе бы лучше замолчать, – пробурчал Уитни. – Ты только усложняешь себе жизнь.

Дейна посмотрела на Дженни, не в силах понять, как эта вульгарная девчонка с открытой улыбкой превратилась в безжалостную, лишенную эмоций тварь.

– Разве вы не видите, что он готов пойти на второй круг? – в отчаянии спросила она. – Убийства, стрельба… эпидемия?

– Он самый крутой и сильный, – с необъяснимой мягкостью ответил Уитни. – Он собирается смести вас с лица земли.

– Довольно разговоров! – бросил Ллойд. – Пошли!

Они шагнули к ней, чтобы взять ее, но она отступила, скрестив руки на груди, и покачала головой:

– Я пойду сама.

Казино пустовало, если не считать нескольких мужчин, которые с винтовками в руках стояли и сидели у дверей. Все они, казалось, нашли что-то очень интересное на стенах, потолке или пустых игральных столах, когда двери лифта открылись и появилась компания Ллойда, взявшая Дейну в плотное кольцо.

Ее подвели к двери, которая находилась за длинным рядом кассовых окошечек. Ллойд открыл дверь маленьким ключом и переступил порог. Дейна последовала за ним в помещение, которое напоминало банк: машинки для счета купюр, корзины с бумажной лентой, банки с резинками и скрепками. Дверцы денежных ящиков закрыть никто не удосужился. Из некоторых деньги вывалились на пол. Преимущественно купюры по пятьдесят и сто долларов.

Уитни открыл другую дверь в дальней стене банковского зала, и Дейну по устланному ковром коридору провели в пустую приемную. Обставленную со вкусом. С белым столом для ослепительно красивой секретарши, которая умерла несколько месяцев назад, кашляя и отхаркивая комья зеленой мокроты. Картина на стене казалась репродукцией Пауля Клее. Пол устилал мягкий светло-коричневый ворсистый ковер. Чувствовалось, что это приемная кабинета человека, наделенного властью.

Страх плескался в лагунах ее тела, как холодная вода, сковывая ее, мешая свободе движений. Ллойд наклонился над столом и щелкнул тумблером-переключателем. Дейна заметила, что он весь в поту.

– Мы ее привели, Эр-Эф.

Дейна почувствовала, как внутри забурлил истерический смех, и не смогла его сдержать… да и не очень пыталась.

– Эр-Эф! Эр-Эф! Ох, это круто! К съемке готов, Си-Би[203]203
  «К съемке готов, Си-Би» – фраза оператора, обращенная к известному американскому режиссеру Сесилу Блаунту Демиллю (1881–1959).


[Закрыть]! – Она расхохоталась, и внезапно Дженни отвесила ей оплеуху.

– Заткнись! – прошипела она. – Ты не знаешь, что тебя ждет.

– Я-то знаю. – Дейна смотрела ей в глаза. – А ты и остальные… Вы вообще не в курсе.

Из аппарата внутренней связи донесся голос, теплый, довольный, веселый:

– Очень хорошо, Ллойд, благодарю. Пошли ее ко мне, пожалуйста.

– Одну?

– Естественно. – Добродушный смешок, и аппарат внутренней связи отключился. Дейна почувствовала, как во рту у нее пересохло.

Ллойд повернулся к ней. Большие капли пота подрагивали у него на лбу и скатывались по щекам, как слезы.

– Ты его слышала. Иди.

Она сложила руки на груди, прижимая нож к телу.

– А если я откажусь?

– Я тебя затащу.

– Посмотри на себя, Ллойд. Ты так напуган, что не затащишь и щенка. – Она оглядела остальных. – Вы все напуганы. Дженни, ты же сейчас наложишь в штаны. Это вредно для цвета лица, дорогая. Да и штанам не пойдет на пользу.

– Заткнись, мерзкая шпионка, – прошептала Дженни.

– Я никогда так не боялась в Свободной зоне, – продолжила Дейна. – Там я чувствовала себя уютно. И сюда пришла только потому, что хотела, чтобы все оставалось по-прежнему. Это политика – ничего больше. Вам пора задуматься об этом. Может, он продает страх, потому что больше ему нечего предложить.

– Мэм, – в голосе Уитни слышались извиняющиеся нотки, – я бы с удовольствием дослушал твою проповедь до конца, но тебя ждут. Я сожалею, но сейчас ты или скажешь «аминь» и войдешь в эту дверь, или я тебя туда затащу. Ты сможешь ему все рассказать, как только попадешь туда… если у тебя найдется достаточно слюны, чтобы говорить. А до тех пор мы несем за тебя ответственность. – И странное дело, голос его звучал искренне. К сожалению, страх тоже был неподдельным.

– Обойдемся без этого.

Дейна заставила ноги сдвинуться с места, но уже второй шаг дался ей легче, чем первый. Она шла навстречу своей смерти, сомнений в этом не было. Раз так, будь что будет. Нож при ней. Первый удар – ему, если удастся, второй – себе, если возникнет необходимость.

Она подумала: Меня зовут Дейна Роберта Джергенс, и я боюсь, но я боялась и раньше. Он может забрать у меня лишь то, с чем мне и так придется рано или поздно расстаться, – мою жизнь. Я не позволю ему сломать меня. Я не позволю ему раздавить меня. Я хочу умереть с гордо поднятой головой – и собираюсь добиться чего хочу.

Она повернула ручку и вошла в кабинет… оказавшись один на один с Рэндаллом Флэггом.

Просторная комната оказалась практически пуста. Стол был отодвинут к дальней стене, за ним стоял вращающийся стул. Картины прятались в чехлах, свет не горел.

Портьеры были раздвинуты, открывая панорамное окно с видом на пустыню. Дейна подумала, что никогда раньше не видела ничего более бесплодного и отталкивающего. В небе висела луна, напоминающая маленькую, до блеска отполированную серебряную монетку. Почти полная.

У окна, на фоне пустыни, темнел человеческий силуэт.

Он еще долго продолжал смотреть на пустыню и после того, как Дейна вошла, потом все-таки повернулся. Сколько времени занимает такой поворот? Две, максимум три секунды. Но Дейне показалось, что темный человек поворачивался целую вечность, мало-помалу открывая все большую часть себя, будто та самая луна, на которую он смотрел. Дейна вновь ощутила себя маленькой девочкой, окаменевшей от любопытства, сопровождавшего любой страх. В эти мгновения она влипла в паутину его привлекательности, его обаяния и уже не сомневалась, что когда поворот закончится, через многие и многие столетия, увидит образ из своих снов: средневекового монаха в рясе с капюшоном, а под капюшоном – полнейшую черноту. Человека без лица. Она увидит эту черноту и сойдет с ума.

А потом он уже смотрел на нее, шел к ней, тепло улыбаясь, и первой мелькнула шокирующая мысль: Это ж надо, он мой ровесник!

Спутанные темные волосы Рэнди Флэгга обрамляли симпатичное, пышущее здоровьем лицо, свидетельствовавшее о том, что он много времени проводит на открытом воздухе. Лицо подвижное, выразительное, а глаза сверкали весельем, словно глаза ребенка, приготовившего маленький, но удивительный тайный сюрприз.

– Дейна! – воскликнул он. – Привет!

– П-п-привет, – вот и все, что ей удалось выдавить из себя. Она думала, что готова ко всему, а вот к такому приему не подготовилась. В голове у нее все смешалось. Он раскинул руки, как бы извиняясь, одетый в вылинявшую узорчатую рубашку с обтрепанным воротником, подвернутые джинсы и очень старые ковбойские сапоги со стоптанными каблуками.

– А кого ты ожидала увидеть? Вампира? – Улыбка стала шире, практически требуя ответной. – Оборотня? Что они наговорили про меня?

– Они боятся, – ответила она. – Ллойд… потеет как свинья. – Он по-прежнему улыбался, и ей пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не улыбнуться в ответ. Ее пинком сбросили с кровати по его приказу. Привели сюда для… чего? Чтобы сознаться? Рассказать все, что она знала о Свободной зоне? Дейна не могла поверить, что он еще чего-то не знал.

– Ллойд? – Флэгг печально рассмеялся. – Ллойду пришлось многое пережить в Финиксе, во время эпидемии. Он не любит об этом говорить. Я спас его от смерти и… – кажется, улыбка стала еще более обезоруживающей, – …и от того, что, пожалуй, похуже смерти. Он связывает меня с тем испытанием, выпавшим на его долю, хотя к тому, что с ним произошло, я не имел никакого отношения. Ты мне веришь?

Дейна медленно кивнула. Она ему поверила и задалась вопросом: а не вызваны ли частые визиты Ллойда в душевую пережитым в Финиксе? Даже почувствовала по отношению к Ллойду то, что никак не ожидала ощутить: жалость.

– Ладно. Присаживайся, дорогая.

Она в недоумении огляделась.

– На пол. Пол очень даже подойдет. Нам надо поговорить, и поговорить правдиво. Лжецы сидят на стульях, поэтому мы без них обойдемся. Посидим, беседуя, как друзья напротив друг друга у костра. Присаживайся, девочка. – Его глаза весело блеснули, он словно едва сдерживал рвущийся наружу смех. Сел, скрестив ноги перед собой, потом призывно посмотрел на Дейну, как бы говоря: Ты что, намерена позволить мне в одиночку сидеть на полу в этом нелепом кабинете?

После короткого колебания она тоже села, скрестила ноги и положила руки на колени. Почувствовала вселяющую уверенность тяжесть ножа в пружинном зажиме.

– Тебя послали сюда, чтобы шпионить, дорогая. Я правильно излагаю?

– Да. – Отрицать не имело смысла.

– И ты знаешь, как обычно поступают со шпионами в военное время?

– Да.

Его улыбка могла бы затмить солнечный свет.

– Как хорошо, что мы не воюем, твои люди и мои.

Дейна изумленно вытаращилась на него.

– Но мы же не воюем, ты знаешь. – Его голос звучал совершенно искренне.

– Но… вы… – В ее голосе вихрем закружились мысли. Индиан-Спрингс. «Шрайки». Мусорный Бак с его дефолиантом и «Зиппо». Смена темы разговора при упоминании имени темного человека – или его возможного присутствия. И этот адвокат, Эрик Стреллертон, бродящий по пустыне Мохаве с выжженными мозгами.

Он просто посмотрел на него.

– Мы что, напали на вашу так называемую Свободную зону? Повели себя враждебно по отношению к вам?

– Нет… но…

– Или вы атаковали нас?

– Разумеется, нет!

– Нет. И мы ничего такого не планируем. Посмотри! – Он внезапно поднял правую руку, сложил пальцы трубочкой. Сквозь нее Дейна видела пустыню за окном. – Великая западная пустыня! – воскликнул Флэгг. – Большой облом! Невада! Аризона! Нью-Мексико! Калифорния! Группы моих людей сейчас находятся в Вашингтоне, Сиэтле и Портленде, штат Орегон. По несколько человек отправлены в Айдахо и в Нью-Мексико. Мы так разбросаны, что даже переписью населения сможем заняться не раньше чем через год. И мы гораздо более уязвимы, чем твоя Зона. Свободная зона – высокоорганизованный улей, или коммуна. Мы – всего лишь конфедерация, а я – ее номинальный глава. Места хватит и нам, и вам. Места будет хватать и в две тысячи сто девяностом году. При условии, что дети выживут, о чем мы узнаем только через пять месяцев. Если выживут и человечество останется на Земле, пусть наши внуки решают территориальные проблемы. Или внуки наших внуков. Но нам-то что делить?

– Нечего, – пробормотала Дейна. В горле у нее пересохло. Он потряс ее до глубины души. И она ощутила что-то еще… надежду? Посмотрела ему в глаза – и уже не могла отвести взгляд, да и не хотела. Она не собиралась сходить с ума. Он вовсе не сводил ее с ума. Она видела перед собой… более чем здравомыслящего человека.

– Для борьбы у нас нет ни экономических, ни технологических причин. Политическое устройство у нас несколько отличается, но это мелочь, а с учетом Скалистых гор, которые нас разделяют…

Он меня гипнотизирует.

Невероятным усилием воли она оторвала взгляд от глаз Флэгга и посмотрела поверх его плеча на луну. Улыбка темного человека чуть поблекла, тень раздражения проскользнула по его лицу. Или ей это только почудилось? Когда она вновь посмотрела на него (на этот раз более настороженно), он улыбался по-прежнему доброжелательно.

– Ты убил Судью! – резко бросила она. – Ты чего-то от меня хочешь, а когда получишь, убьешь и меня.

Он спокойно смотрел на нее.

– Вдоль границы Айдахо с Орегоном стояли блокпосты, и они ждали Судью Ферриса, это правда. Но не для того, чтобы убить! Они получили приказ привезти его ко мне. До вчерашнего дня я находился в Портленде. Я хотел поговорить с ним, как сегодня говорю с тобой, дорогая, спокойно, здраво, благоразумно. Два человека, находившиеся на блокпосту в Копперфилде, штат Орегон, заметили его и попытались остановить. Он открыл стрельбу, смертельно ранил одного из моих людей и убил второго. Раненый убил Судью перед тем, как умер сам. Я сожалею, что все так вышло. Ты даже не можешь себе представить, как сожалею. – Его глаза потемнели, и в этом она ему поверила… но, вероятно, он хотел, чтобы она поверила ему и в остальном. Внутри у нее снова похолодело.

– Они рассказывают иначе.

– Дорогая, верь кому хочешь. Но помни, что приказы здесь отдаю я.

Он умел убеждать… чертовски хорошо умел убеждать. И казался совершенно безобидным… но соответствовало ли это действительности? Или такое впечатление возникало потому, что он был человеком… хотя бы внешне? Только от этого она испытала столь огромное облегчение, что едва не превратилась в пластилин. Он умел подать себя, с мастерством прирожденного политика разбивал все твои аргументы… причем проделывал это весьма ловко, что не могло не тревожить.

– Если вы не собираетесь воевать, зачем все эти реактивные штурмовики и прочая боевая техника, которая находится в Индиан-Спрингсе?

– Меры предосторожности, – без запинки ответил Флэгг. – Та же работа ведется в Сирлс-Лейк, Калифорния, и на Военно-воздушной базе Эдвардса. Еще одна группа работает на атомном реакторе в Якима-Ридж, штат Вашингтон. Твои люди займутся тем же… если уже не занялись.

Дейна покачала головой, очень медленно.

– Когда я уезжала из Зоны, они все еще пытались восстановить подачу электричества.

– Я бы с радостью отправил к ним двух или трех инженеров, но мне известно, что ваш Брэд Китчнер и сам справился. Вчера у них случилось небольшое отключение, но он быстро решил эту проблему. Перегрузка на Арапахоу.

– Откуда ты все это знаешь?

– У меня есть источники информации, – искренне ответил Флэгг. – Старая женщина вернулась, между прочим. Милая старая женщина.

– Матушка Абагейл?

– Да. – Его глаза потемнели и затуманились, возможно, от грусти. – Она умерла. Жаль. Я очень надеялся встретиться с ней лично.

– Умерла? Матушка Абагейл умерла?

Глаза Флэгга очистились, он улыбнулся Дейне:

– Для тебя это такой большой сюрприз?

– Нет. Но меня удивляет, что она вернулась. А еще больше меня удивляет, что ты об этом знаешь.

– Она вернулась, чтобы умереть.

– Она что-нибудь сказала?

На мгновение маска добродушия слетела с лица Флэгга, обнажив злобное недоумение.

– Нет, – ответил он. – Я думал, что она сможет… сможет заговорить. Но она умерла, не выходя из комы.

– Ты уверен?

Его улыбка вернулась, яркая, как летнее солнце, рассеивающее утренний туман.

– Хватит о ней, Дейна. Давай поговорим о более приятном, скажем, о твоем возвращении в Зону. Я уверен, там тебе нравится больше, чем здесь. Я хочу, чтобы ты кое-что взяла с собой. – Он сунул руку в нагрудный карман, достал замшевый мешочек и извлек из него три дорожные карты. Протянул карты Дейне, которая с растущим недоумением принялась их разглядывать. Семь западных штатов, некоторые территории закрашены красным. Надписи внизу поясняли, что это районы, где население вновь начало расти.

– Ты хочешь, чтобы я взяла это с собой?

– Да. Я знаю, где находятся ваши люди. Я хочу, чтобы вы знали, где находятся мои. Это жест доброй воли и дружбы. Я хочу, чтобы ты сказала всем: «У Флэгга нет намерений причинять вам вред, и люди Флэгга вам не враги». Скажи им, что не надо отправлять сюда новых шпионов. Если они хотят кого-то прислать, пусть это будет дипломатическая миссия… или обмен студентами… да как угодно. Но прийти они должны открыто. Ты им это передашь?

Дейна пребывала в шоке.

– Конечно. Я скажу. Но…

– Это все! – Он вскинул руки, открытыми ладонями к ней. Она увидела кое-что необычное и наклонилась вперед, охваченная тревогой. – На что ты смотришь? – резко спросил он.

– Ни на что.

Но она уже все разглядела – и по выражению лица Флэгга поняла, что он это знает. На его ладонях не было линий. Ровные и гладкие, они напоминали живот младенца. Ни тебе линии жизни, ни линии любви, ни кругов, колец или петель. Просто… ничего.

Они – как показалось Дейне, очень долго – смотрели друг на друга.

Потом Флэгг легко поднялся и направился к столу. Встала и Дейна. Она уже начала верить, что он может ее отпустить. Он присел на краешек стола и пододвинул к себе аппарат внутренней связи.

– Я скажу Ллойду, чтобы он заменил в твоем мотоцикле масло, свечи и контакты трамблера. Я также скажу ему, чтобы он полностью залил бак. Теперь можно не беспокоиться о нехватке бензина или нефти, верно? Этого добра хватает. А ведь было время… я помню, да и ты, наверное, тоже… когда весь мир мог погибнуть от взрывов атомных бомб из-за недостатка высокооктанового неэтилированного бензина. – Флэгг покачал головой. – Люди были очень, очень глупы. – Он нажал кнопку на аппарате внутренней связи. – Ллойд?

– Да, слушаю.

– Ты сможешь заправить мотоцикл Дейны, подготовить к долгой поездке и оставить у отеля? Она собирается нас покинуть.

– Да.

Флэгг отключил связь.

– Вот и все, дорогая.

– Я могу… просто уйти?

– Да, мэм. Рад нашему знакомству. – Он протянул руку к двери… ладонью вниз.

Она направилась к выходу. Уже коснулась дверной ручки, когда услышала его голос:

– Еще один момент. Один… сущий пустяк.

Дейна повернулась к нему. Флэгг улыбался, и вроде бы дружелюбно, но на долю мгновения она вдруг увидела в нем огромного черного мастиффа, вывалившего язык меж острых зубов, способного оторвать ей руку так же легко, как если бы это была ветхая тряпка.

– Какой?

– Здесь еще один из ваших людей. – Улыбка Флэгга стала шире. – Кто бы это мог быть?

– Да откуда мне знать? – спросила Дейна, а в голове у нее мелькнуло: Том Каллен… Неужели все-таки он?

– Да перестань, дорогая. Я думал, мы поладили.

– Но это так. Попытайся взглянуть на ситуацию объективно, и ты поймешь, что я говорю правду. Комитет послал меня… и Судью… и одному Богу известно, кого еще… и они попытались свести риск к минимуму, чтобы мы не выдали друг друга, если бы что-то… ты понимаешь, случилось.

– Если бы мы решили выдернуть пару ногтей?

– Да, именно. Ко мне обратилась Сью Штерн. Я полагаю, Ларри Андервуд… он тоже в комитете…

– Я знаю, кто такой мистер Андервуд.

– Да, конечно, я думаю, что к Судье обратился он. А что касается кого-то еще… – Она покачала головой. – Это мог быть кто угодно. Даже не один, а несколько человек. Если исходить из того, что мне известно, каждый член комитета мог предложить кого-то в шпионы.

– Да, мог, но не предложил. Остался только один, и ты знаешь, кто это. – Его улыбка стала шире и начала пугать Дейну. Неестественная улыбка. Она напоминала о дохлой рыбе, загрязненной воде, поверхности Луны, какой ее видно в телескоп. Мочевой пузырь Дейны завибрировал, заполненный горячей жидкостью.

– Ты знаешь, – повторил Флэгг.

– Нет, я…

Флэгг вновь склонился над аппаратом внутренней связи.

– Ллойд еще не ушел?

– Нет, я здесь. – Дорогой аппарат, прекрасное качество воспроизведения звука.

– Повремени с мотоциклом Дейны, – продолжил Флэгг. – У нас тут образовалось одно дельце… – он посмотрел на нее, его глаза задумчиво поблескивали, – …которое надо довести до конца.

– Хорошо.

Аппарат щелкнул. Флэгг смотрел на нее, улыбаясь, сложив руки на груди. Смотрел долго. Дейна начала потеть. Его глаза, казалось, становились все больше и темнее. Глядя в них, она словно смотрела в колодцы, очень старые и очень глубокие. И когда она захотела отвести взгляд, ей это не удалось.

– Скажи мне… – Мягко, очень мягко. – Зачем нам лишние неприятности, дорогая?

Она услышала свой голос, доносящийся из далекого далека:

– Это все сценарий, верно? Маленькая одноактная пьеска.

– Дорогая, я не понимаю, о чем ты.

– Ты все понимаешь. Ошибка в том, что Ллойд ответил слишком быстро. Когда ты здесь, они все исполняют мгновенно. Ему полагалось уже возиться с моим мотоциклом. Да только ты велел ему никуда не уходить, потому что и не собирался отпускать меня.

– Дорогая, это ужасный случай ни на чем не основанной паранойи. Подозреваю, причины кроются в происшествии с теми мужчинами, которые создали передвижной зоопарк. Должно быть, это было ужасно. Теперь может стать даже хуже, но ведь мы этого не хотим, верно?

Ее сила убывала, казалось, стекала по ногам в пятки. Последним усилием воли ей удалось сжать онемевшие пальцы правой руки в кулак и ударить себя повыше правого глаза. Голову отбросило назад, затылок с глухим стуком ударился о дверь. Ее взгляд оторвался от его глаз, и она почувствовала, как вновь обретает контроль над разумом и телом. Возвращалась и сила, сила к сопротивлению.

– Здорово у тебя получается, – прохрипела Дейна.

– Ты знаешь, кто это. – Он соскользнул со стола и направился к ней. – Ты знаешь – и ты мне скажешь. Удары по голове тебе не помогут, дорогая.

– Как вышло, что ты не знаешь? – выкрикнула она. – Ты знал о Судье и знал обо мне! Как вышло, что ты не знаешь…

Его руки с ужасающей силой сжали ее плечи, холодные руки, холодные как мрамор.

– Кто?

– Я не знаю.

Он тряхнул ее, как тряпичную куклу, с яростной и жуткой улыбкой. Стиснул ее плечи ледяными руками, а от его лица шел жар пустыни.

– Ты знаешь! Скажи мне! Кто?

– Почему ты не знаешь?

– Потому что я не могу этого видеть! – проревел он и швырнул ее через комнату.

Она покатилась, потом застыла на полу бесформенной грудой, а когда увидела над собой светящееся в сумраке лицо, мочевой пузырь подвел ее и теплая жидкость потекла по ногам. Мягкое и понятливое благоразумие исчезло. Рэнди Флэгг исчез. Теперь она имела дело со Странником, высоким человеком, большим парнем, и оставалось уповать только на помощь Божью.

– Ты скажешь. Ты скажешь мне все, что я хочу знать.

Она смотрела на него, потом медленно поднялась. Ощутила тяжесть ножа, прижатого к предплечью.

– Да, я тебе скажу, только подойди ближе.

Он шагнул к ней улыбаясь.

– Нет, гораздо ближе. Я хочу прошептать имя тебе на ухо.

Он подошел ближе. Она почувствовала обжигающую жару, леденящий холод. В ушах пронзительно гудело. В ноздри бил запах безумия, словно вонь гниющих овощей из темного погреба.

– Ближе, – хрипло прошептала Дейна.

Он сделал еще шаг, и она резко изогнула правое запястье. Услышала щелчок пружины. Нож прыгнул в ладонь.

– Получай! – истерически взвизгнула Дейна и взмахнула рукой, чтобы вспороть ему живот, оставив метаться по кабинету с вываливающимися внутренностями. Вместо этого он загоготал, упершись руками в бедра, откинув назад пылающее лицо, трясясь от хохота.

– Ох, дорогая моя! – воскликнул он и вновь зашелся смехом.

Дейна тупо уставилась на свою руку. Она сжимала твердый желтый банан с сине-белой наклейкой «Чикита». В ужасе выронила его на ковер, где он и застыл болезненной желтой ухмылкой, имитирующей ухмылку Флэгга.

– Ты скажешь, – прошептал он. – Да, ты обязательно скажешь.

И Дейна знала, что он прав.

Она резко развернулась, так быстро, что застала врасплох даже темного человека. Одна из этих черных рук метнулась к ней, но ухватила только блузку, вырвав шелковый лоскут.

Дейна бросилась к панорамному окну.

– Нет! – прокричал он, и она почувствовала, что он нагоняет ее, словно черный ветер.

Она оттолкнулась ногами и ударила в стекло макушкой. Раздался глухой треск, и Дейна увидела, как на удивление толстые куски стекла летят на стоянку для автомобилей сотрудников отеля-казино. Извилистые трещины, будто ручейки ртути, побежали от места удара. Толчка хватило, чтобы передняя половина ее тела проскочила в дыру, где она и застряла, обливаясь кровью.

Дейна почувствовала его руки на плечах, задалась вопросом, сколько ему потребуется времени, чтобы заставить ее заговорить. Час? Два? Она подозревала, что уже умирает, но смерть могла и повременить.

Я видела Тома, а ты не можешь его учуять… или как там ты нас находишь, потому что он другой, он…

Флэгг уже втаскивал ее обратно.

Она покончила с собой, резко дернув головой вправо. Острое как бритва стеклянное острие вонзилось ей в шею. Другое проткнуло правый глаз. Ее тело на мгновение застыло, только руки колотили по стеклу. Потом Дейна обмякла. И темный человек втащил в кабинет кровоточащий мешок.

Она ушла, возможно, торжествуя.

Взревев от ярости, Флэгг пнул ее. Податливое безразличие тела разъярило его еще сильнее. Он принялся пинками гонять труп по кабинету, ревя и рыча. Искры полетели из его волос, будто где-то внутри заработал циклотрон, создавая электрическое поле и превращая Флэгга в аккумулятор. Глаза сверкали черным огнем. Он ревел и пинал тело, пинал тело и ревел.

В приемной Ллойд и остальные побледнели как полотно. Переглядывались. Наконец не выдержали. Дженни, Кен, Уитни – все они ушли, и их перекошенные, застывшие лица говорили о том, что они ничего не слышали и надеются ничего не слышать и впредь.

Остался только Ллойд – и не по своей воле. Просто он знал, что от него этого ждут. Наконец Флэгг позвал его в кабинет.

Он сидел на широком столе, скрестив ноги, положив руки на обтянутые джинсами колени. Смотрел поверх головы Ллойда, в никуда. Ощутив легкий ветерок, Ллойд повернул голову к окну и увидел дыру в центре. Зазубренные края стекла были испачканы в крови.

Что-то отдаленно напоминающее человеческое тело лежало на полу, завернутое в портьеру.

– Избавься от этого, – приказал Флэгг.

– Хорошо… – Говорить Ллойд мог только хриплым шепотом. – Мне оставить голову?

– Вывези все к востоку от города, облей бензином и сожги. Ты меня слышишь? Сожги! Сожги всю эту хрень!

– Хорошо.

– Да! – Флэгг добродушно улыбнулся.

Дрожа, с пересохшим ртом, чуть ли не постанывая от ужаса, Ллойд попытался поднять лежащий на полу объект, завернутый в штору. Липкий снизу. Объект изогнулся буквой «U», проскальзывая между рук, вновь упал на пол. Ллойд бросил испуганный взгляд на Флэгга, но тот сидел в прежней позе, уставившись в никуда. Ллойд предпринял вторую попытку, прижал сверток к груди и, пошатываясь, направился к двери.

– Ллойд!

Тот остановился, оглянулся. С его губ сорвался стон. Поза Флэгга не изменилась, только он поднялся на десять дюймов над столом, продолжая смотреть вдаль.

– Ч-ч-что?

– Ключ, который я дал тебе в Финиксе, все еще у тебя?

– Да.

– Держи его под рукой. Время подходит.

– Хо-хорошо.

Он ждал, но Флэгг больше не произнес ни слова. Висел в темноте, исполняя потрясающий воображение трюк индийских факиров, глядя в никуда, кротко улыбаясь.

Ллойд быстро выскользнул за дверь, как всегда, радуясь, что уходит живой и в здравом уме.

Тот день в Лас-Вегасе выдался тихим. Ллойд вернулся в два часа пополудни, воняя бензином. Поднявшийся вскоре ветер к пяти часам уже завывал на улицах и между отелями. Пальмы, начавшие засыхать без полива, гнуло из стороны в сторону. Их кроны напоминали порванные боевые знамена. Облака странной формы проносились по небу.

В баре «Каб» Уитни Хоргэн и Кен Демотт пили бутылочное пиво и ели сандвичи с яйцом и салатом. Три старушки – сестры-ведьмы, так их называли, – держали кур на окраине города, и все вдруг полюбили яйца. В казино, расположенном ниже уровня бара, в котором сидели Уитни и Кен, маленький Динни Маккарти радостно ползал по столу для игры в кости, окруженный армией пластмассовых солдатиков.

– Посмотри на этого засранца! – Голос Кена переполняла нежность. – Кто-то спросил меня, пригляжу ли я за ним часок. Я готов приглядывать за ним всю неделю. Как бы мне хотелось, чтобы он был моим. Моя жена родила только одного, семимесячного. Умер в инкубаторе для недоношенных на третий день. – Он поднял голову, посмотрел на вошедшего Ллойда.

– Привет, Динни! – поздоровался Ллойд.

– Йойд! Йойд! – закричал Динни. Быстро перебрался к краю стола для игры в кости, спрыгнул вниз и побежал к нему. Ллойд подхватил его на руки, закружил, прижал к груди.

– Приберег поцелуй для Ллойда? – спросил он.

Динни громко чмокнул его в обе щеки.

– У меня для тебя кое-что есть. – Ллойд достал из кармана пригоршню завернутых в фольгу «Хершис кисес».

Динни заверещал от радости и схватил конфеты.

– Йойд!

– Что, Динни?

– Почему от тебя пахнет, как от ведра с бензином?

Ллойд улыбнулся:

– Сжигал мусор, милый. Иди поиграй. Кто сегодня твоя мамуля?

– Анджелина. – В устах Динни это прозвучало как «Анджейина». – Потом опять Бонни. Я люблю Бонни. Но я люблю и Анджелину.

– Не говори ей, что Ллойд дал тебе конфеты. Анджелина отшлепает Ллойда.

Динни пообещал не говорить и убежал, смеясь, представляя себе, как Анджелина шлепает Ллойда по попке. Минуту-другую спустя, с набитым шоколадом ртом, он вновь командовал армией пластмассовых солдатиков на столе для игры в кости. Подошел Уитни в белом фартуке. Принес Ллойду два сандвича и бутылку «Хэммса».

– Спасибо, – поблагодарил Ллойд. – Выглядит отлично.

– Это домашний сирийский хлеб! – В голосе Уитни слышалась гордость.

Какое-то время Ллойд жевал.

– Кто-нибудь его видел? – наконец спросил он.

Кен покачал головой:

– Думаю, он отбыл.

Ллойд задумался. Снаружи донеслось громкое завывание сильного порыва ветра. Тот словно жаловался, что ему одиноко, что он потерялся в пустыне. Динни в тревоге поднял голову, но тут же вернулся к солдатикам.

– Я думаю, он где-то здесь, – озвучил свои мысли Ллойд. – Не знаю почему, но мне так кажется. Я думаю, он здесь, ждет, когда что-то случится. Я только не знаю, что именно.

– Ты думаешь, он узнал от нее что хотел? – тихим голосом спросил Уитни.