Текст книги "Посиделки на Дмитровке. Выпуск восьмой"

– Ты такая красивая, молодая, свежая, а я обожжен войной, мне тридцать пять, но ни одна женщина не родила мне ребенка, ты сделала мне неоценимый подарок, ты осчастливила меня. Игорек мой сын.

Она пошла на огонек сигареты к нему в объятия, понимая, что порывает с мечтой навсегда – ведь мечта сбывается прямо сейчас.

Они венчались в церкви «Всех скорбящих Радость», что на Большой Ордынке, там, где крестили всех детей из «Дома ребенка». Баба Паша держала Игорька за ручку и шептала: «Посмотри, какие у тебя красивые мама и папа. Запомни этот день». Мальчик впервые был в церкви, озирался испуганно. Пришли Вера Федоровна с Клавдией Павловной, все свободные сотрудницы Дома ребенка и детского дома во главе с Семен Семенычем, известинцы Алексей и Сергей с женой. Свадьба продолжилась в «Трактире» на Пятницкой.

Они втроем ехали в свадебное путешествие к морю. Малиновский рассказал, о чем мечтал в двадцать лет:

– Думал: обязательно женюсь на девушке из хорошей семьи, с университетским образованием и чтобы оказалась девицей в полном смысле этого слова. И ведь надо же! Сбылось все! Ты, Зи-зи, мечта всех мужчин.

– А знаешь, как я страшилась тебя увидеть! Все годы думала о тебе, но так боялась, что сердце мое не обомлеет при встрече!

– Обомлело?

– Да! У меня сбылось все, о чем мечтала.

– И у меня сбылось: мама и папа.

Сын взял их руки и соединил.

Вячеслав Щепкин

Мастер и Надежда

Роман «Мастер и Маргарита» М. Булгакова в иллюстрациях Нади Рушевой (1952—1969)

Шедевры, даже если они разделены эпохой, встречаются. Великий роман Михаила Булгакова и его графическое прочтение юной художницей стали завершающими как в жизни писателя, так и в биографии московской школьницы.

При имени Нади Рушевой каждый вспоминает свое: трогательного кентавренка с веночком, автопортреты, юную Наташу Ростову, красавицу Наталию Гончарову и Пушкина, Маленького принца, персонажей главного романа Булгакова… Рисунки на пятнадцати прижизненных выставках Рушевой не повторялись. А для вдовы Михаила Булгакова вернисаж устроили в ее квартире.

Волею судьбы первым лежал большой вертикальный портрет, рисунок фломастером на розовой бумаге, образ Маргариты во время первой встречи ее с мастером: «Вам не нравятся желтые цветы?» Медленно и тихо Елена Сергеевна произнесла: – Это изумительно!.. Передана мгновенная, глубокая влюбленность и страх потерять ее! Жертвенная любовь!.. Готовность бросить букет мимозы и готовность на все!

Первые впечатления вдовы Михаила Булгакова от просмотра цикла рисунков Нади Рушевой к роману «Мастер и Маргарита» сохранились в неопубликованных записях отца художницы. В субботу 29 ноября 1969 года Николай Константинович принес две объемистые папки иллюстраций в дом у Никитских ворот. Знал ли он, что идет в квартиру не только к хранительнице писательского подвига Михаила Булгакова? К «самой Маргарите»! Знал. А Елена Сергеевна? Шел последний год ее жизни. Вряд ли могла она ожидать от домашнего вернисажа столько волнующих минут, узнаваемых моментов пережитого. То, что говорила во время просмотра любимая женщина писателя Булгакова, отец Нади записывал дословно.

– Чудесный рисунок! Каков Берлиоз! Самодовольный, беззаботный, с сытым брюшком. А как свободно заплела Надя в листья дерева свиту Воланда. В романе этого нет. Удачное добавление! – Иван Бездомный. – Он не чувствует ссадины на щеке… Глаза!.. Какие срезки ладоней с образком и огарком свечи… Еще не прозрел… Вылупливается, написавший трактат о безбожии…

– Да! Это Голгофа… Но как Надя лаконична: разбойник – один, от Христа в вышине – лишь ноги… Душно. А суровая голова впереди в черном капюшоне – Афраний – срезана, как лицо недостойное…

– Какой безошибочный рисунок! Как Надя чувствовала Христа! Как ребенок – ребенка… Простота средств и мудрость.

– Удивительная композиция… Какие глаза! Мастер оброс, а прекрасен. У обоих разбросаны волосы… Как ясно… Маргарита босиком и очень женственна… Как она его поддерживает! А шапочку эту я ему в гроб положила…

– Вот достойный подход к Воланду! Каков глаз! Один из-под берета с пером, а плащ со шпагой… И это не театр, а кусок тучи!.. Иное расстояние.

– Боже! Какая сатира! Совсем свихнулся буфетчик, и ноги от страха перекосились… А какой придумала мини-фартучек на обнаженную красавицу… Никакого секса – высокое искусство!

– Как свободно!.. Зрело!.. Поэтическая недосказанность… Хорошо, что Надя и свечу нарисовала… Михаил Афанасьевич любил работать при свечах… Замечательно! – Какие лица!.. Цвет одеяний! Неземное счастье! Вечный покой. Какая акварельность.

Мне пишет одна женщина из США – ей это непонятно, что это такое? А вот девочка в 16 лет прекрасно все поняла. И не только поняла, но и изобразила. Не могу расстаться, душа взволновалась…

Рисунки просмотрены. Узнав, что одним из любимых художников Нади был испанец Эль Греко, вдова писателя дарит Николаю Константиновичу несколько старинных репродукций с его картин. Их любил рассматривать Булгаков. На титульном листе Надиного экземпляра романа – двух сброшюрованных журнальных тетрадок, переплетенных в черный коленкор, Елена Сергеевна неделю спустя напишет:

«Как я грущу, что не знала это необыкновенное существо – Надю Рушеву!

Елена Булгакова 6.12.69».

Этот автограф на первом издании «Мастера и Маргарита» в журнале «Москва» за 1966—1967 годы многого стоит. До публикации в СССР шестидесятых, роман печатался за границей свыше двадцати раз. И без иллюстраций. В декабре 1969 года, написав о своих чувствах к Наде, булгаковская Маргарита сказала: «Я хотела бы увидеть издание романа с её иллюстрациями». Кто мог знать тогда, какие тернии ждут рисунки Рушевой, интерес к творчеству которой стремительно нарастал.

Любовь к колдунье

На исходе зимы 1929 года Булгаков познакомился с Еленой Сергеевной Шиловской.

«Это была быстрая, необыкновенно быстрая, во всяком случае, с моей стороны, любовь на всю жизнь», – говорила Елена Сергеевна много лет спустя. Через год после их встречи писатель сжег первую редакцию «романа о дьяволе».

Известно точно – среди персонажей той рукописи не было ни Мастера, ни Маргариты…

Замысел книги пришел к Булгакову еще в конце 1920-х. Тогда им был написан «Великий канцлер» – первый черновой вариант. Писатель начал и диалог с Кремлем. Булгаков, почти играючи, как ему представлялось, пообщался с вождем народов (а, по сути, в первом и единственном телефонном разговоре со Сталиным он обрек себя на статус невыездного). И сразу решился вопрос о трудоустройстве в любимый им МХАТ. Ушла и острота материальных проблем литератора. Булгакову мнилось, что он получил от земного «канцлера» карт-бланш на свой роман.

На деле он вызвал лишь «тень императора», создал литературного героя, которого мы знаем под именем Воланд. У прототипа иностранного профессора из романа Булгакова много ликов и достаточно забот. Его зовут по-разному. Повелитель темных сил. Сатана. Нечистый. Дьявол. Вступать с ним в контакт, а тем более в диалог, решаются лишь самые бесшабашные, отчаянные или мудрые. Говорить с ними на равных – всё равно что ходить по лезвию бритвы. Вызывают его только на грани безумия, в измененном состоянии сознания. Или когда терять нечего и за бессмертие, мнится, можно продать душу. Но каково искушение! С самим потягаться… Булгаков напутствует себя и свой роман, а значит, и нас, читателей, цитатой из «Фауста» Гёте:

– …так кто ж ты, наконец?

– Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.

Эпиграф появится на финише двенадцатилетней эпопеи написания романа. После того, как в жизнь писателя вошла… Маргарита. Шиловская была красивой и умной женщиной, способной покорить и вдохновить мужчину. Писатель уводит ее от законного мужа. Она становится его третьей женой. Но главное – любимая женщина Булгакова оказывается прототипом героини романа о дьяволе! Кто бы мог ожидать такого поворота? Недаром Елена Сергеевна любила загадочно утверждать, что она колдунья и может ворожить и привораживать… Она умела достигать цель, даже если на это уходили годы и десятилетия!

– Чтобы знали, – сорвалось с губ умирающего Булгакова февральским днем 1940 года. Понять, о чем беспокоился перед смертью писатель, могла только его жена. Она и исполнила последнюю волю мужа: издать его главную книгу.

Под одной обложкой три романа Булгакова напечатали скромным тиражом всего однажды за десятилетие, в 1973 году. В широкую продажу они не поступили. А журнальная публикация, которой так дорожила Надя, содержала 139 цензурных купюр, искажающих текст. Роман оставался труднодоступным для читателя.

Возможность получить представление о нем через иллюстрации стало одной из причин небывалой популярности посмертных вернисажей Нади Рушевой.

Встреча после смерти

Легендарный роман Надя Рушева иллюстрировала «для себя». С беспечностью гения она и не задумывалась, что до нее этого не делал никто. Журналы с текстом романа попали к ней осенью 1967 года. Н. К. Рушев вспоминал:

«Надюша вдруг преобразилась и повзрослела! Она отложила все другие мечты и серии рисунков, засыпала меня просьбами достать все что можно о Булгакове и как-то сразу и упоенно стала создавать свою лебединую песню «Мастер и Маргарита». <…>

Ее замысел мне казался грандиозным, и я сомневался в том, что она его может исполнить. Ведь ей было в это время 15 лет. Она трудилась много и вдохновенно. Четырехслойность романа подсказала ей и четыре графических приема: перо на цветных фонах, акварельные заливки, фломастер, пастель и монотипия. Цельность решения при этом сохранялась. Готовилась она к этой работе тщательно. Прочитала и принесенный мною из библиотеки сборник Михаила Булгакова. <…>

Теперь и я, и все наши родные, друзья-наставники восхищены «Мастером», которого так долго замалчивали.

А впервые для меня раскрыла обаяние таланта Булгакова Надюша. Бабушка Вера Алексеевна Лебедева подарила Наде свои журналы «Москва», которые она [Надя], обрадованная, переплела и сделала книгой. Эта книга стала у нее настольной. Рисунки рождались удивительные… За год Надя сделала свыше 160 композиций. <…> [Как-то на выставке] подошел к нам с Надей один старый художник, пожелавший остаться неизвестным. Он сказал, что знаком с вдовой Михаила Булгакова – Еленой Сергеевной Булгаковой, что Наде для продолжения своей удачно начатой работы необходимо с ней познакомиться, ибо у нее хранятся и все купюры, выпущенные при первой публикации. <…> Несколько позже от Ю. В. Ларионова, пригласившего нас на премьеру своего литературного концерта «Мастер и Маргарита», <…> мы узнали, что на улице Горького живет не супруга М. А. Булгакова, а сестра писателя – Надежда Афанасьевна, и что он договорился с ней о встрече 9 марта 1969 года. Но судьбе не угодно было… Утром 6 марта, надевая школьную форму, Наденька внезапно потеряла сознание… Её увезли в больницу… Там, не приходя в себя, от кровоизлияния в мозг она скончалась…».

В декабре 1968 года часть иллюстраций Рушевой к «закатному роману» Булгакова были выставлена в Центральном доме работников искусств. Но до этого их увидел ее наставник и старший друг. Скульптор и график, действительный член Академии Художеств СССР Василий Алексеевич Ватагин в августе 1968 года пригласил приехать Рушевых к себе домой в приокскую Тарусу. По традиции Надя показывала «дедушке Ватагину» то, что нарисовала за летние каникулы, за время прошедшее с их предыдущей встречи. Из двух папок просмотр начали с той, где были серии «Пушкиниана» и «Современная молодежь». Во второй папке лежали сто иллюстраций к роману «Мастер и Маргарита», который был незадолго до этого прочитан Ватагиным. Казалось бы, художник знал разнообразие интересов и возможностей своей подопечной достаточно хорошо. Но и для него увиденное обернулось удивлением, «вдруг»…

Год спустя в статье-некрологе памяти Нади Рушевой напечатанной в сентябрьском номере журнала «Юность», академик Ватагин пишет:

«Беспощадная жестокость судьбы вырвала из жизни только что расцветший талант гениальной московской девочки – Нади Рушевой. Да, гениальной – теперь уже нечего бояться преждевременной оценки… В свои 16 лет Надя вдруг создала около ста монотипий, рисунков кистью и фломастером к роману М. Булгакова „Мастер и Маргарита“… И как талантливо и просто она справилась со сложными философскими концепциями романа! Как убедительна в передаче страданий больного Мастера и жертвенного чувства Маргариты, суровости Пилата и одержимости Иешуа, животной силы Крысобоя и предательства Иуды, фантасмагории Воланда и его бесовских спутников, а также в сатирических образах Ивана Бездомного, управдома, буфетчика, бюрократов».

По свидетельству отца Нади, академик Ватагин в числе прочего отметил:

«Меня заботило, как ты поймешь образ Христа, ведь уже сто лет русские художники за него не берутся. Как много вариантов и подходов к Иешуа-Христу, и все меня, старика, убеждают. Неужели двенадцать решений? Допросы, пытки, несение креста, казнь… Да, это он… Дожить бы до издания книги „Мастер и Маргарита“ с этими иллюстрациями. Да это и не иллюстрации, это всплеск психологических этюдов, рисунков, живущих своей жизнью параллельно с романом…»

Запомним эти слова мэтра! Ватагин, как в воду смотрел, предугадав на десятилетия судьбу творческого наследия художницы. А теперь заглянем «в святая святых». Узнаем от самой художницы нечто важное.

От первого лица

В детстве не создают архивов. Не думают о наследии. Так и ученица десятого класса Рушева, разговаривая со студентом ВГИКа, просто отвечала на вопросы, в том числе и о рисунках к роману Булгакова. Из катушечного магнитофона «Комета» прошлого века звучит голос Нади Рушевой. Единственное интервью художницы было записано незадолго до ее ухода из жизни. Возможно, что в напечатанном виде, этот фрагмент приводится без купюр впервые.

– Рисовать – просто потребность такая… Сейчас вообще… Раньше можно было каждый день рисовать, это уже как-то в привычку вошло, и поэтому, в общем-то, и произошел такой сдвиг: от этих глупеньких маленьких человечков, коротконогих, большеголовых – к таким удлиненным фигурам, таким композициям. Конечно, школа заедает – все девяносто процентов времени. Когда приходишь, решаешь что-нибудь, задачку или еще что-нибудь, пишешь и видишь, что у тебя на столе бумажка лежит, и так охота забросить подальше все эти учебники и рисовать, рисовать, сколько хочешь и что хочешь!.. Хорошо, когда рисуешь, что хочешь. Вот когда начинаешь что-нибудь по заданию, то всегда становится что-нибудь не так. Ну и вообще, каждая вещь, которая по заданию, она уже из души вон. А вот «Мастер и Маргарита» – единственная такая книжка. Во-первых, я ее делала для себя, а не для кого-нибудь. И даже с некоторым сопротивлением, потому что кое-кто не хотел, чтобы я ее сделала… Ну да, не хотели, потому, что там другие темы… Мама ее позже прочла. А папа, поскольку (роман в библиотеке) давали на один день, он ее прочел за одну ночь и все это, конечно, у него перемешалось… И он ее так и до конца не понял. А ее надо так, в общем, понять… Как-то у нас был урок английского языка, и надо было рассказать о своем любимом писателе. И я рассказала о Булгакове. Надо было рассказать содержание любимой книги. Ну что там можно было сказать? Ну, о хороших и плохих людях и Мастере и Маргарите. Я так и сказала: о Мастере и Маргарите. Кто читал, для них скажешь «Мастер и Маргарита» – и для них все ясно. И об этой всей чертовщине. И, вообще, не люблю когда Азазелло, Коровьева, в общем, всю эту шайку-лейку называют чертовщиной, дьявольщиной и, в общем, как-то опошляют. Хотя, в общем-то, они принадлежат к виду чертей, но… Они очень милые какие-то, особенно Азазелло, даже лучше людей намного…

– Мастер… Меня очень занимал этот образ, я его приблизила в рисунках к Иешуа, к Христу. Ну, некоторым не понравилось, что они у меня вышли такие похожие. Впрочем, ведь все это обоснованно, ведь Мастер стал как бы преемником в Москве Христа после его смерти, отбытия…

Вот тоже, в связи с Булгаковым. Ходишь по старому Арбату и смотришь: а вот здесь, наверное, Маргарита шла, здесь она с Мастером встретилась… И вот когда мы ходили на Патриаршие пруды, то там, можно сказать, каждый шаг исследовали. Все: и где они сидели, и где та скамейка, и куда Берлиоз побежал, куда за ним Иван кинулся… Заходили в подворотни старые, смотрели, рисовали.

Помянут тебя – помянут и меня

Что же еще поняла прозорливая художница, увлекшись судьбой и книгами писателя Булгакова? Она изучает и литературную критику, узнает, в частности из статьи В. Я. Лакшина в «Новом мире», что ее любимый писатель создал роман в сложнейшем литературном жанре минипеи: сразу четыре повествования переплетаются между собой. Фантасмагорическая жизнь Москвы начала тридцатых, исторические библейские пласты взаимоотношений Понтия Пилата и Иисуса до и после распятия на Голгофе. А еще история Мастера, написавшего роман о дьяволе. И драма любви, трагедия помешательства и вызволения из дома скорби. Силою чувства Маргариты и всевластия Воланда. Но еще Рушева сердцем и душой чувствовала и отобразила, «как текла не прилюдная, внешняя, а творческая, одинокая жизнь художника. Когда дело касается работы за столом, возникают иные ритмы времени, – стремительно, незаметно летят дни, недели, месяцы».

То, что пропишет литературовед, открылось Рушевой в работе над иллюстрациями. Ей была близка и одна из коренных мыслей романа – «мысль о справедливости, которая неизбежно торжествует в жизни духа, хотя иной раз и с опозданием, и уже за чертой физической смерти творца», как формулирует ее Лакшин. Не отсюда ли и признание Нади в том, что она «работает для будущих людей»? «Помянут тебя – помянут и меня», – сказано на страницах романа Булгакова. В сознании любителей искусства образы книги давно переплелись с теми, что воссозданы на бумаге гением Рушевой. В Советском Союзе графику Рушевой посмотрели миллионы. Все крупные художественные музеи государства, выставочные залов областей, краев и республик показали ее работы, как по директиве ЦК КПСС. Но указаний сверху не было. Всесоюзное признание началось с выставки в Кабинете графики Музея изобразительных искусств в Москве в 1970-м. Из 100 рисунков, кроме «пушкинских» и на темы античности, 29 иллюстраций к роману Булгакова. Две тысячи семикопеечных каталогов, отпечатанных в издательстве «Советский художник» с репродукциями семи рисунков и фотографией художницы достались лишь счастливчикам. Чтобы попасть на вернисаж Рушевой, многие часами стояли в очереди. Кураторы выставки в печатной форме отметили уникальность иллюстраций к роману Булгакова:

«Здесь Надя Рушева выступает в нечастой и для взрослого художника роли: первооткрывателя пластических аналогий к значительному литературному произведению. У Нади здесь не было предшественников, и от этого особенно поражает зрелость ее прочтения булгаковского романа, ее способность легко переключаться из лирического плана в бытовой, из бытового – в фантастический, из фантастического – в исторический. Эти иллюстрации Нади Рушевой – законченные произведения искусства, и интересно было бы видеть издание романа с ее рисунками».

Искусствоведы вторят Ватагину и «вердикту» булгаковской Маргариты!

После показа графики Рушевой на Волхонке к ее родителям потянулись посланцы городов и весей. Одновременно по стране демонстрировалось до десяти экспозиций. Их организаторы хотели непременно включить в вернисажи и булгаковские иллюстрации Нади. Николаю Константиновичу пришлось согласиться на показ обретших известность рисунков в виде фотокопий. Разумеется, избранных. Трудно представить, но выставки Рушевой прошли в 150 городах СССР. К нашему времени число ее персональных вернисажей перевалило за две сотни.

В 1972 году на Центральном телевидении режиссер Фахри Мустафаев снял часовой документальный фильм «Надя Рушева» – его аудиторией стал весь СССР. Людей взволновал трагически поданный образ девочки-вундеркинда. «Комсомольская правда» публикует сенсационную статью Лидии Графовой «Загадка Нади Рушевой». Журнал «Юность» делает достоянием общественности ее письма артековским друзьям – свидетельства невероятной для отрочества духовной и социальной зрелости «обыкновенной московской школьницы».

Рушева до востребования

«Спрос на Рушеву» достиг апогея к середине семидесятых. И пошел на убыль, как только умер отец Нади. А ее рисунки вернулись с выставок на домашнее хранение. Известно – пророков в своем Отечестве нет. Рушева, конечно, не забыта. Но какова переменчивость судьбы художницы! Ее то превозносили до небес, обольщая при жизни известностью, а по смерти всесоюзной славой. То низвергали с вершин популярности и востребованности.

А что же с изданием иллюстрированного Рушевой булгаковского романа? Текст его ныне растиражирован в миллионах книг. В сводном каталоге «Графика Надежды Рушевой», который появился в 2009 году, в разделе «XXV. СЕРИЯ «ПРОИЗВЕДЕНИЯ М. А. БУЛГАКОВА» перечислены 192 (и репродуцированы 24) монотипии, рисунка фломастером, пером, пастелью, тушью, в смешанной технике. Однако история публикаций, в которых встречаются Мастер и Надежда, коротка.

В 1989 году Алтайское книжное издательство в Барнауле выпускает стотысячным тиражом роман «Мастер и Маргарита». Роман предваряет обращение местного отделения Советского фонда культуры: «Эта книга иллюстрирована рисунками Нади Рушевой, подаренными Советскому фонду культуры ее матерью Натальей Ажикмаа-Рушевой. Полученные средства будут использованы на развитие культуры в крае». 24 рисунка издатели и оформители незатейливо вставили одним блоком в книгу. Причем «подложили» и под черно-белую и под цветную графику ярко-красный фон…

В том же году пухлый том булгаковских повестей и романа в мягком переплете выпустило таллинское издательство «Ээсти раамат». И тоже стотысячным тиражом. В Прибалтике девять рисунков из серии Рушевой разместили между первой и второй частью романа. Но скромную иллюстративную часть дополнили цветной репродукцией: на обложке выразительный рисунок «Глаз Воланда».

Всплеск издательского интереса тех лет к булгаковской серии Рушевой завершил выпуск Государственным литературным музеем в 1991 году двенадцатистраничной тетради-альбома «Надя Рушева. Портреты и сцены романа М. Булгакова „Мастер и Маргарита“». Пятитысячный тираж содержал 12 портретов и 16 сцен из почти двух сотен. В этих изданиях рушевское изобразительное разнообразие серии свели к черно-белому двухцветному воспроизведению графики.

2017-й. В год, когда «самой молодой из великих и самой великой из молодых» художнице Нади Рушевой исполнилось бы 65 лет, случилось то, чего ждали с конца шестидесятых: в Москве появилось литературно-художественное издание «Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита. С иллюстрациями Нади Рушевой». 59 рисунков репродуцированы от обложек альбомного типа до соответствующих мест в тексте романа. Догадываетесь? Да-да, вновь вся графика, независимо от оригиналов Рушевой, воспроизведена в черно-белом виде. Коровьёвские штучки? Впрочем, качественные репродукции из булгаковской серии Нади любители искусства найдут в альбоме Издательского дома «Комсомольская правда» серии «Лучшие художники современности». Двадцать рисунков с сопроводительным текстом.

Для миллионов людей Рушева – явление чуда, потрясение, связующая нить между возвышенным и земным. Она олицетворяет чистоту юности и ее идеалы красоты, правды, любви и служения людям. Она была и остается с нами, когда мы хотим ее востребовать! Академик Д. С. Лихачев отметил важное для понимания искусства Рушевой:

«Ее рисунки – сама поэзия. Люди нуждаются в таком творчестве, как в глотке свежего воздуха. Гениальная девочка обладала поразительным даром проникновения в области человеческого духа… Она работала почти с отчаянием, стремлением сказать людям как можно больше: о балете (ее наиболее ранние рисунки), об античности, о Шекспире, Пушкине, Лермонтове, Толстом, Тургеневе, Экзюпери и, наконец, о „Мастере и Маргарите“ Булгакова. Последние рисунки особенно поражают. Откуда у 16-летней девочки знание людей, эпох? Это загадка, которая никогда не будет разгадана».