Текст книги "Повелитель магии"

Глава 106. План фашистов

Шельдман и Снофру беседовали в гостиной.

– От мадемуазель Жаклин пока ничего узнать невозможно, – сказал Снофру. – Продолжи я копаться у нее в голове, и она умерла бы. Но гибель этой несчастной девочки не приблизила бы нас к разгадке. Она еще не скоро вспомнит, где она была и что натворила. Мы должны сами искать правду.

В гостиную вошел Ральфсон, он посмотрел на Снофру.

– Говорите, мистер Ральфсон, у меня нет секретов от мистера Снофру.

– Сэр, как вы и просили, я съездил по адресу этого турагентства, – сказал начальник службы безопасности, – там видели мадемуазель Жаклин. Ее привез автомобиль, схожий с вашим, шофера не заметили…

– Да, Ирвинг должен был отвезти мадемуазель Жаклин в турфирму, а потом забрать, – кивнул Шельдман.

– Девушка вела себя странно, – продолжил Ральфсон, – охранник ее запомнил. Я показал ему фотографию мадемуазель Жаклин, и он признал ее. Мадемуазель Жаклин вошла в здание, но не поднялась наверх, а стала рыться в своей сумочке. Мистер Хофман, их охранник, заметил, что она смотрит через стеклянную дверь, словно следит за кем-то. Он подошел к ней и спросил, к кому она. Но мадемуазель Жаклин ответила, что муж увез ее паспорт, и она попытается его догнать, чтобы забрать документ. После этого она выбежала на улицу, поймала такси и уехала в неизвестном направлении. Я сделал аудиозапись рассказа мистера Хофмана. Там еще работают камеры, мне дали видео нахождения мадемуазель Жаклин в их фирме. Я его уже посмотрел. Все так, как сказал охранник. Я зашел в соседние здания. Там рядом кафе и несколько магазинов. Так вот, через два часа она вновь была в этом районе и пила кофе в забегаловке «Альпийский луг», откуда ее и забрал мистер Шелли. Видеозапись ее пребывания в кафе у меня тоже есть.

– Благодарю, мистер Ральфсон. Вы отлично выполнили свою работу. Сейчас идите, а я обдумаю ситуацию.

Ральфсон ушел.

– Значит, мадемуазель Жаклин заранее договорилась с кем-то о встрече и обманывала всех нас, – задумчиво проговорил Шельдман.

– Ее подвергли гипнотическому воздействию не вчера, уже длительное время мадемуазель Жаклин была под чарами.

– Когда же все началось? Еще несколько дней назад эта девочка вдруг призналась мне в любви, – усмехнулся Шельдман. – Я решил, что она просто устала и порекомендовал ей куда-нибудь съездить отдохнуть.

– Призналась в любви? – насторожился Снофру.

– Ну да, она говорила мне нежные слова, плакала, но после гибели моей жены мое сердце мертво. Я попытался обрести счастье с Терезой Морган, но это была ошибка, смерть Дафны встала между нами. Любовь, семья, брак – не для меня. Я честно об этом и сказал мадемуазель Жаклин, она поняла.

– Не уверен, что поняла. Влюбленная женщина опасна в своей страсти.

– Вы думаете, что получив отказ, эта француженка вступила в сговор с Амсетом? Но Амсета так просто не встретишь на улице. Мадемуазель Жаклин уже около года работает у меня. Вполне достаточный срок, чтобы изучить ее натуру. Она – прелестная кокетка, но не интриганка. Вести двойную игру, внедриться ко мне, чтобы стать шпионкой Амсета? Это исключается, да и в агентстве по найму прислуги у нее хорошая репутация. У мадемуазель Жаклин отличный послужной список, она работала в состоятельных семьях, имеет положительные рекомендации.

– Она могла и не ходить к Амсету. Скорее всего, наш падший иерофант прежде сам вышел на нее. Ну а здесь уж, как говорится, дело техники. Мадемуазель Жаклин – эмоциональная впечатлительная особа, зачастую такие люди и становятся жертвами преступных гипнотизеров. Даже владеющему азами магии не составит труда внушить, что угодно, особам, подобным мадемуазель Жаклин.

– Вы считаете, это она подстроила аварию Ирвингу? Но зачем? Она ведь сама рисковала. Или Амсет запрограммировал ее на убийство и одновременно самоубийство?

– Все может быть. Дело здесь гораздо сложнее и глубже, чем мы предполагаем.

В гостиную вошел Симон.

– А, Сим, – обрадовался Шельдман, – как дела у мадемуазель Жаклин?

– Она уснула. После вашей работы, мистер Снофру, – с укором проговорил Симон, – у нее очень разболелась голова. Но я снял боль.

– Спасибо, Сим, – сказал Шельдман. – Не хотелось бы, чтобы еще и эта девушка страдала.

– Она сама виновата в своих бедах, – буркнул глава экстрасенсов. – Степень ее вины мы еще не выяснили, но даже самую слабую личность можно погрузить в гипноз ровно настолько, насколько это соответствует ее натуре. Самый величайший гипнотизер не сделает из человека убийцу, если человек не склонен к убийствам. Личность не переделать. У фашистов и многих современных диктаторов есть такие мысли, чтобы превращать людей в послушные им орудия, но все эти планы неизменно терпят фиаско. Волк никогда не станет овцой, а овца не превратится в волка! И даже я могу сказать, что мадемуазель Жаклин глупа, но не преступна. Страсть к вам, мистер Шельдман, толкнула девушку на путь зла, но истинной убийцей она не стала. Амсет, как все подлинные тираны, самоуверен. Он считает, что раз ему дана способность влиять на людей, то он может изменить весь мир по своему вкусу. И это его глубочайшее заблуждение, которое однажды и приведет его к гибели. – Снофру поднялся. – Час уже поздний, господа, нам всем нужен отдых.

– Да, мистер Снофру, со всеми этими событиями я совершенно потерял счет времени. Действительно, пора спать. Вас проводят в вашу комнату.

Глава 107. Шельдман поминает Ирвинга

Снофру ушел, Симон тоже хотел уйти. Но Шельдман задержал подопечного.

– Подожди, Сим, останься со мной, пожалуйста, – попросил миллиардер. – Ты, конечно, устал, но ты мне сейчас особенно нужен.

– Я к вашим услугам, мистер Шельдман. Да и не устал я вовсе. Я сегодня почти ничего не делал.

– Ты славный, настоящий друг, – Роберт Шельдман был бледен, под глазами стала разливаться синева, знак непомерной усталости. – Я хочу помянуть Ирвинга, он тоже был замечательный. Верный и преданный товарищ.

Шельдман принес бутылку русской водки и два стакана. Симон с беспокойством посмотрел на спиртное.

– Знаю, Сим, ты не пьешь, но просто поддержи компанию. – Роберт Шельдман налил себе и Симону. – Мне очень важно, чтобы со мной сейчас был близкий человек. А ты мне как брат или даже сын. Я не задержу тебя долго, – голос Роберта Шельдмана звучал слабо. – Последний раз мне было так хреново, когда погибла моя жена. Я много видел смертей, и до, и после того. Моих родителей расстреляла мафия. Мне было тяжело, но я пережил это. Я не ощущал такой связи с кровными родственниками. Потом я женился, по любви. Я очень любил Сильвию. Ее взорвали прямо у меня на глазах. Нармер тогда вытащил меня из того ада. Сим, люди гибли, но я продолжал жить. Я создал ФБТ, чтобы преградить дорогу злу и насилию. Побороть его, увы, никто не в состоянии. Но, верю, что однажды, когда все люди объединятся против зла, оно исчезнет. Ведь так будет, Сим?

– Да, мистер Шельдман, мир изменится, но через много-много веков.

– Это хорошо. Значит, усилия ФБТ не пропадут. ФБТ, как и «Полимикс» – кирпичики в фундаменте счастливого грядущего. Ты мудрый, Сим, настоящий пророк.

Шельдман пил водку, не закусывая.

– И Нармер погиб, а теперь и Ирвинга не стало. И ты, Сим, такой юный, и уже стольких потерял: родителей, невесту, наставника. И с Ирвингом, я видел, вы отлично ладили.

– Мистер Шелли был очень добрый и внимательный. Он ухаживал за мной в больнице, потом – в вашем доме. Я капризничал, а мистер Шелли терпеливо сносил мои стоны и плач. Его советы очень поддерживали меня и в жизни. И Элла любила мистера Шелли. Я безмерно ему благодарен.

– Ирвинга невозможно было не любить, настоящий ирландец, честный, скромный, самоотверженный. Но его больше нет. Эх, Сим, Сим, мы с тобой – два одиноких корабля в бушующем враждебном океане. Ладно, Сим, иди спать. Завтра состоятся похороны Ирвинга. Наш долг – достойно проводить в последний путь этого славного мужественного человека. Так что нам надо быть в форме.

Роберт Шельдман один выпил целую бутылку водки, он взял стакан у Симона, юноша так и не притронулся к спиртному, и залпом осушил его.

– Это от твоего имени, Сим. Ирвинг тоже был аскетом, как ты. И в чем-то вы даже с ним похожи, стойкие в жизненных испытаниях, правильные, праведные. Иди к себе, дружище.

– А вы, мистер Шельдман? Вам тоже надо прилечь.

– А я еще посижу. Я редко могу позволить себе сантименты, но сейчас я хочу побыть с моими воспоминаниями. Спасибо, что разделил мое общество. Доброй ночи, Симон.

– И вам доброй ночи, мистер Шельдман.

С беспокойным сердцем юноша ушел в свою комнату.

Глава 108. Порча

Погребение было назначено на 6 часов вечера. Организацией похорон занимался Ральфсон.

Роберт Шельдман с самого утра заперся в кабинете, куда даже приказал принести завтрак. Симон, не зная, чем заняться, зашел в детскую к сестре. У девочки уже была новая няня, почтенная дама лет 65-ти, полная, с открытым простым лицом, напоминающая скорее добрую заботливую бабушку, а не наставницу юности. Надев очки, она вязала в уголке комнаты. Девочка печально рисовала, растянувшись на просторном ковре. Миссис Симпсон, так звали няню, уже была строжайше проинструктирована Ральфсоном о иерархии в доме. Когда Симон вошел, старушка сразу поняла, что перед ней тот самый помощник хозяина, о котором ходит столько фантастических слухов.

– Доброе утро, мистер Меровинг, – неторопливо проговорила няня, вставая.

– Доброе утро… миссис Симпсон, – сразу считал информацию юноша. – Да вы сидите, я на минутку заглянул. Как моя Эля, не балуется?

– Да что вы, мистер Меровинг…

– Называйте меня Симон, миссис Симпсон, – поежился экстрасенс, – а то мне как-то от этого официоза неуютно становится.

– Как скажете, господин Симон.

– И, пожалуйста, без «господина», – засмеялся юноша.

– Да, гос… Симон, как пожелаете. А девочка – прелесть. Такая умница, книжки читает, а рисует – просто загляденье! Вся в брата.

– Нет, не в меня. У нас папа и мама были талантливыми художниками, Эля удалась в родителей.

– Но вы-то гос… Симон, вообще уникальный, – старушка сделала несколько шагов к Симону. – Говорят, что вы волшебник. Это правда? – шепотом спросила она.

– Почти, – невесело засмеялся юноша. – Миссис Симпсон, можно я переговорю с сестрой? Я похищу у вас ее на минутку.

– Конечно, Симон, конечно. Я выйду, не буду мешать вашей беседе.

– Нет, побудьте пока тут, а я немного прогуляюсь с Элей. Элла, пошли.

Все это время девочка меланхолично рисовала на больших листах бумаги, разложенных перед ней. Она была рада, что Симон позвал ее, и с готовностью последовала за братом. Выйдя из детской, юноша сразу спросил малышку:

– Ну как тебе новая гувернантка?

– Скучная, – надула губки девочка. – Она ужасно добрая, но такая устаревшая, совершенно не разбирается в модах, ничего не знает о светской жизни, и не отличает стиль винтаж от ретро.

– Зато ты во всем разбираешься! – с иронией проговорил Симон.

– Да. Мадемуазель Жаклин меня всему научила. А где мадемуазель Жаклин? Когда она придет? Мне скучно без нее.

– Мадемуазель Жаклин заболела, поэтому, пока она не поправится, с тобой будет заниматься миссис Симпсон.

– Мне ее еще утром мистер Ральфсон привел. А где Ирвинг? Мистер Ирвинг такой забавный и милый. Я бы за него вышла замуж, потому что он немного похож на тебя. Конечно, он не такой красивый, как ты, но тоже очень добрый.

– Не говори глупости, Эля. Тебе еще рано думать о замужестве. А мистер Ирвинг уехал по делам и вернется очень не скоро.

– Жаль, а то я хотела его посвятить в рыцари. Я же принцесса и могу посвящать в рыцари. Мне мадемуазель Жаклин сказала, что теперь и ты, и мистер Шельдман, стали рыцарями, вас посвятила сама английская королева и еще наградила орденами. Я считаю, что мистер Ирвинг тоже заслужил орден.

– Да, Элечка, мистер Ирвинг Шелли, как никто другой, достоин самой высокой награды.

Симон отвел Эллу в детскую, где малышка продолжила рисовать, а няня так и не прерывала своего вязания.

Юноша направился к себе, но тут к нему подошел Ральфсон. Начальник службы безопасности был смущен.

– Мистер Меровинг, вы, наверное, уже видели няню мисс Эллы?

– Да, очень славная женщина.

– Спасибо, это моя тетушка. Она, и вправду, замечательная. Она вырастила меня, я сирота с рождения. А кроме того, у нее еще трое родных детей и пять внуков. Хорошую няню найти трудно, поэтому я позволил себе пригласить на эту должность мою тетю. Я подыщу другую няню, понимаю, миссис Смпсон простовата и наивна, а мисс Элла – леди. Но мне кажется, пусть лучше рядом с девочкой будет простая искренняя женщина, чем дипломированная фифа с черным сердцем.

– И вы совершенно правы, мистер Ральфсон. Я сам не хочу для сестры больше никаких новомодных изысков. Элле нужны забота и внимание, а не глянцевый гламур.

– Значит, вы не против, чтобы моя тетя воспитывала вашу сестру? – обрадовано воскликнул начальник службы безопасности.

– Конечно, нет. Я всеми руками – за. Миссис Симпон мне очень понравилась. Но все зависит от мистера Шельдмана. Он принимает решения.

– Нет, мистер Меровинг, решения принимаете вы. Вы – душа и оракул этого дома. К тому же мистер Шельдман нездоров. Я пришел к нему с утренним докладом, он еле стоял на ногах.

Симон, не слушая Ральфсона, бросился со всех ног в кабинет Шельдмана. Юноша постучал.

– Если это Сим, Снофру или Ральфсон, то входите, – донеслось из-за двери.

Симон отметил, что голос его покровителя звучал хоть и бодро, но как-то приглушенно. Симон вошел в кабинет. Роберт Шельдман сидел перед заваленным бумагами столом. Юноше сразу же бросилась в глаза неестественная бледность его покровителя.

– Сим, без Ирвинга, как без рук! Видно, придется Ральфсона взять в секретари. Ральфсон – весьма расторопный малый, а на должность главного стража подобрать другого. У тебя какое-то дело ко мне?

– Мне мистер Ральфсон только что сообщил, что вы заболели. Вы не вышли к завтраку.

– Ну, запаниковали все, – проворчал Шельдман, – я вчера немного перебрал, вот сегодня меня и штормит. А завтракал здесь, потому что слишком много дел. Скоро открытие «Полимикса», я должен лично удостовериться, что все в порядке.

Роберт Шельдман встал, но вдруг покачнулся и схватился за край стола.

– Крепкая штука, эта русская водка, – пробормотал бизнесмен.

Он опустился в офисное кожаное кресло. Роберт Шельдман тяжело дышал. Симон налил воды покровителю из хрустального графина, стоящего тут же на столе. Миллиардер пил мелкими глотками.

Дверь кабинета была полуоткрыта, поэтому без стука вошел Снофру. Мужчины поздоровались.

– Я сегодня в плохой форме, друзья мои, – сказал Шельдман, – гибель Ирвинга выбила меня из колеи, и еще и эта чертова простуда.

– Вы простудились, мистер Шельдман? – с тревогой спросил Симон.

– Да, вероятно. Мадемуазель Жаклин тоже жаловалась на недомогание.

– Когда? – спросил Снофру.

– Да пару дней назад. Она ездила заказывать путевку в турбюро, или, куда там еще, а вернулась вся сама не своя. Я дал ей чай, мы пили его в гостиной, и я заснул. Заснул среди бела дня. Надеюсь, что это не какая-нибудь инфекция. Открытие «Полимикса», я не могу позволить себе надолго выпасть из жизни.

Перед мысленным взором Симона с молниеносной скоростью мелькали странные видения: неприметный дом, скрытый густой листвой, темная лестница, перепуганная гувернантка перед ней, и над всем этим ухмыляющийся Амсет.

– Позвольте нам с Симоном осмотреть вас, – сказал Снофру.

– Да, пожалуй, – согласился Шельдман. – Я, похоже, и впрямь словил какое-то поветрие. Я, словно в огне, и такая слабость.

Шельдман развязали галстук и снял рубашку. На левой руке, где на сгибе пульсировала вена, экстрасенсы увидели маленькую, еле заметную точку.

– Мистер Шельдман, – спросил Снофру, – вы недавно сдавали кровь или вам делали инъекции?

– Нет, зачем? Ничего такого не было.

– У вас на руке след от укола, – сказал глава экстрасенсов.

Шельдман пригляделся и тоже заметил крошечное, затянувшееся отверстие.

– Возможно, укусило какое-нибудь насекомое, – предположил бизнесмен. – Здесь, правда, сейчас холодно, но, наверное, это произошло в Майами.

– Что ж, возможно, – согласился Снофру.

Снофру послушал сердце, пульс, посмотрел зрачки.

– Ну что, надеюсь, со мной ничего опасного нет? – с тревогой спросил бизнесмен.

Симон хотел сказать, но Снофру строго посмотрел на ученика. Юноша понял знак наставника.

– Инфекции нет, у вас просто сильнейший упадок сил, вызванный долгой напряженной работой, помноженной на опьянение, – сказал глава экстрасенсов. – Хороший отдых и витаминные сборы помогут вам.

– А, ну тогда все замечательно, – беззаботно проговорил Шельдман. – Усталость – это пустяки!

Шельдман надел рубашку и тщательно завязал галстук

– Не всегда – пустяки, – сказал Снофру. – Я приготовлю вам лекарство.

– К вечеру я должен быть в отличной форме. Я хочу проводить Ирвинга в последний путь. Это, к сожалению, все, что я теперь могу сделать для него.

– Гибель мистера Шелли – большая потеря, – сказал Снофру.

– Невосполнимая. Ирвинг был моей тенью, всегда рядом, всегда готовый безропотно исполнить любое мое распоряжение, безотказный, отзывчивый. Я до сих пор не могу поверить в его гибель, – пот выступил на лбу Шельдмана. – Спасибо, парни, что возитесь со мной, но у меня, и вправду, сегодня много дел. Встретимся за обедом.

Шельдман взял телефон. Экстрасенсы, откланявшись, вышли из кабинета покровителя. В коридоре они посмотрели друг на друга и одновременно сказали:

– Порча.

Глава 109. Похороны Ирвинга

Симон был в комнате учителя.

– Мистер Снофру, как помочь мистеру Шельдману? – юноша с надеждой смотрел на своего наставника.

– Хорошая еда, хороший сон, витамины поддержат мистера Шельдмана, но здесь мы имеем дело со смертельной порчей. Только убив того, кто совершил это злодеяние, можно спасти мистера Шельдмана. В противном случае, он обречен. Мистер Шельдман будет неумолимо терять силы, слабеть, страдать от необъяснимого жара, озноба и боли, но при этом все показатели организма будут хорошими. И это продлится до тех пор, пока мистер Шельдман не исчерпает весь резерв своего организма.

– Какой ужас! Бедный мистер Шельдман. Порчу навел Амсет?

– Да. И несчастная мадемуазель Жаклин явилась орудием в его руках. Я подумаю, что здесь можно предпринять. Амсет – опаснейший противник. Не оставляй надолго мистера Шельдмана, сейчас ему особо понадобится твоя помощь.

Глава экстрасенсов приготовил лекарство, это был густой, как кровь напиток, от которого шел ягодный аромат. Снофру налил его в старинный кубок.

– Отнеси мистеру Шельдману, – сказал иерофант.

Симон взял лекарство и вновь пошел к кабинету покровителя. Симон постучал.

– Как я уже предупреждал, для Сима, Снофру или Ральфсона я – здесь, остальные пошли вон, – прозвучал тихий, но властный голос хозяина.

– Это снова я, мистер Шельдман, простите за беспокойство, – сказал из-за двери юноша. – Мистер Снофру прислал вам лекарство.

– Ну так входи, Сим, чего жмешься там?

Симон вошел, Шельдман, бледный до синевы, что-то быстро печатал на компьютере.

Бизнесмен прервал работу и выпил снадобье.

– Чудесно, – проговорил довольный миллиардер, его лицо чуть порозовело. – В меня, словно вошли живительные силы. С вашими волшебными настоями, парни, я быстро пойду на поправку.

– Вам надо поесть, мистер Шельдман, – осмелел Симон.

– Аппетита что-то нет, – сказал Шельдман. – Я и завтрак ел с отвращением. У меня служат отличные повара, но сегодня они не угодили мне. Не буду никого винить, потому что понимаю, что дело во мне. А как там мадемуазель Жаклин? Ей стало лучше?

– Мистер Снофру сказал, что она собирается пойти на похороны мистера Ирвинга.

– Ну что ж, это ее право. Девочка вляпалась в какую-то историю, ей и так плохо, так зачем же усугублять ее состояние? Сим, – Шельмдан стал серьезным, – с этой суетой я забыл тебе сказать самое главное: я сделал тебя компаньоном и совладельцем «Полимикса». Ты по праву имеешь долю в этом предприятии.

Симон был растерян.

– Мистер Шельдман, разве я заслужил такой огромный подарок? Я художник и ничего не смыслю во всем этом бизнесе.

– Симон, ты экстрасенс – и этим все сказано, ты разбираешься в таких вещах, которые никаким умом не постичь. Английская королева права, ни ты, ни Элла не должны остаться без средств к существованию, случись что со мной.

– Мистер Шельдман, – начал Симон.

– Подожди, приятель, дай мне сказать, – остановил его покровитель. – Все может произойти, и я не желаю, чтобы ты становился бродячим художником, как пугал Ланкастер, или бегал в поисках заработка.

– Но у меня есть счет, – попытался возразить Симон.

– Счет – ничто, если нет регулярного пополнения. К тому же я не хочу, чтобы «Полимикс» пропал в случае моей гибели. Если я умру, ты станешь владельцем концерна, а лучшего хозяина и пожелать трудно.

– Но, мистер Шельдман, почему вы должны погибнуть? У вас просто недомогание…

– Сим, запомни это хорошо: человек, который занимается бизнесом, всегда играет со смертью. И ты, мой верный друг и соратник, знаешь это, как никто другой. Но ты сильный, как бог. Тебе не страшны никакие коллизии, поэтому ты справишься с любой, даже самой проблемной ситуацией.

Симон в течение дня еще несколько раз приносил чудодейственный бальзам, изготовленный иерофантом.

К обеду миллиардер вышел в столовую виллы, он выглядел отдохнувшим. Роберт Шельдман немного поел в обществе двух экстрасенсов. Ухудшения не наблюдалось, и у юноши даже зародилась хрупкая надежда, что им со Снофру удастся вырвать друга из лап смерти.

В шесть часов вечера состоялись похороны. Проститься с Ирвингом Шелли пришли все обитатели виллы. Некоторые приехали даже из других домов Шельдмана. Люди плакали. Мадемуазель Жаклин тоже была среди присутствующих, гувернантка, закрыв лицо изящными руками, беззвучно вздрагивала от слез. На холодном осеннем ветру Роберт Шельдман снова почувствовал себя плохо, его знобило. Но он мужественно стоял с непокрытой головой перед гробом боевого товарища и верного надежного спутника. Симон, понимая, что сейчас особенно нужен своему покровителю, старался сдерживать слезы. Все прошло скромно и достойно, какой и была жизнь аскета-ирландца Ирвинга Шелли.

– Вот и еще один товарищ меня покинул, – печально проговорил Роберт Шельдман, они возвращались на виллу. За рулем теперь был Ральфсон. – Бизнес – невыносимо жестокая вещь, но именно он двигает прогресс.

Снофру, который тоже был в автомобиле миллиардера, взял Шельдмана за руку.

– У вас поднялась температура, мистер Шельдман, – сказал экстрасенс.

– Это не важно. Что может быть значительнее потери соратника?

Шельдман замолчал и закрыл глаза. Его черты как-то странно заострились. Вернувшись на виллу, миллиардер сразу прошел в свою комнату. Симон и Снофру сопровождали бизнесмена.

– Как же холодно стало в доме, – поежился Шельдман.

– Эта осень очень холодная, – сказал Снофру. – И на кладбище было ветрено и сыро. Ваша простуда немного усугубилась, но к утру вы почувствуете себя лучше.

Приняв лекарство Снофру, миллиардер сразу уснул.