Текст книги "Город золотых теней"

Глава 18
Красное и белое

Гэлли едва держался на ногах. Пол поднял его и вынес из Устричного домика. Мальчик всхлипывал, и тело его содрогалось с такой силой, что Пол с трудом его удерживал.

– Нет! Я не могу их бросить! Бэй! Там Бэй!

– Ты им уже ничем не поможешь. Надо уходить. Они еще вернутся… те, кто это сделал.

Гэлли сопротивлялся, но слабо. Пол протиснулся в дверь и бросился к лесу, даже не проверив, не следят ли за ними. Им оставалось надеяться лишь на внезапность и скорость. Дневной свет умирал, и они окажутся в лесной чаще быстрее любых преследователей.

Он долго продирался через лес, неся мальчика на руках. Когда у него не осталось сил бежать, он аккуратно положил Гэлли и растянулся рядом на земле, прикрытой толстым ковром листьев. Небо уже приняло темно-серый оттенок мокрого камня. Ветви над головой превратились в проволочные силуэты.

– Куда нам идти? – Не получив ответа, он перевернулся на живот. Гэлли лежал, сжавшись в комочек – подтянув колени и обхватив ладонями голову. Он все еще плакал, но буря эмоций уже стихала. Пол протянул руку и легонько потряс его. – Гэлли! Куда нам идти? Мы не можем оставаться здесь вечно.

– Они умерли, – произнес Гэлли с удивлением, словно это до него только что дошло. – Умерли.

– Знаю. И с этим мы ничего поделать не сможем. Но если мы не сумеем выбраться, то же самое ждет и нас. – Более того, Пол был уверен: если они угодят в руки двух преследователей, их ждет куда более страшная судьба… но откуда он мог это знать, и как такое может быть правдой, в конце концов? Незнакомцы буквально вывернули наизнанку детей из Устричного домика.

– Мы были единым целым. – Гэлли говорил медленно, словно отвечал урок, который знал нетвердо. – Я не помню, когда было иначе. И мы все вместе переплыли Черный океан.

Пол сел.

– Какой еще океан? Где? Когда это было?

– Не знаю, – покачал головой Гэлли. – Помню только само плавание – это первое, что я помню. И мы были вместе.

– Вы все? Тогда это не могло случиться давно. Некоторые дети… были совсем малышами.

– Малышей мы нашли по дороге. Или они нас нашли. Нас стало вдвое больше, чем было вначале. Вдвое больше… – Его голос дрогнул, и он вновь заплакал – тонко и пронзительно. Пол смог лишь обнять его за плечи и привлечь к себе.

Но почему этот ребенок помнит о своей короткой жизни больше, чем Пол о своей? Почему все здесь вроде знают о мире больше, чем он?

Мальчик успокоился. Пол неуклюже убаюкивал его, прижав голову Гэлли к груди, – ничего более действенного он придумать не мог.

– Вы переплыли Черный океан? А где он?

– Далеко, – глухо пробормотал Гэлли. День практически кончился, и Пол видел лишь тени различной формы. – Не знаю… мне о нем сказали взрослые.

– Взрослые?

– Их уже нет. Некоторые оставались там, где им понравилось или что-то их задержало, а остальные двигались дальше, потому что мы что-то искали. А иногда взрослые просто исчезали.

– А что вы искали?

– Белый океан. Мы его так называли. Но я не знаю, где он. Наступил день, когда последний, кто был старше меня, ушел, и настал мой черед быть старшим. Но я не знаю, где Белый океан. Совершенно не представляю… а теперь это уже не имеет значения.

Он сказал это с жутковатой усталой окончательностью и затих на руках у Пола.

Долгое время Пол просто сидел и держал его, прислушиваясь к ночным звукам и пытаясь забыть – или хотя бы не вспоминать – увиденное в Устричном домике. Ветер шуршал верхушками деревьев. Стрекотали кузнечики. Все вокруг было очень спокойным, словно вселенная сделала паузу.

Неожиданно Пол осознал, что не ощущает движения возле груди. Гэлли не дышал. Пол испуганно вскочил, уложив мальчика на землю.

– Что? Что ты делаешь? – сонно, но отчетливо пробормотал Гэлли.

– Извини, я подумал… – Он бережно коснулся ладонью груди мальчика – и не ощутил ее движения. Столь же осторожно, повинуясь инстинкту или безымянному воспоминанию, он прижал палец к ямке под челюстью Гэлли. И не нащупал пульса. Пол торопливо проверил себя. Его сердце быстро билось.

– Гэлли, откуда вы пришли?

Мальчик что-то пробормотал. Пол наклонился.

– Что?

– Теперь ты самый старший… – прошептал Гэлли и снова провалился в сон.

– Епископ Хамфри говорил, что это лучший путь. – Несмотря на заплаканные и обведенные темными кругами глаза, мальчик говорил твердо.

Ночь оказалась скверной, оба мучились кошмарными снами. Пол был настолько рад снова увидеть дневной свет, что даже не стал спорить, хотя и не до конца доверял совету епископа.

– Но он также говорил, что там какая-то опасность. Ужасный зверь или еще что-то.

Гэлли ответил ему обиженным взглядом, ясно говорящим, что Пол теперь самый старший и не должен перекладывать на своего юного подчиненного подобные заботы. Пол увидел в этом определенную справедливость. Он промолчал и сосредоточился на другой задаче, пробираясь следом за мальчиком через густой подлесок. Никто из них не разговаривал, что немного облегчало путь. Настроение у Пола было тяжелое: даже светлое утро не могло выжечь ужасные воспоминания как о том, что произошло в Устричном домике, так и о ночных кошмарах.

В том жутком сне он был кем-то вроде пастуха, загоняющего животных на большой корабль. Самих животных он не опознал, хотя в их облике было что-то от овец, а что-то от коров. Блея и закатывая глаза, животные пытались сопротивляться, разворачиваясь в дверях и словно стремясь на свободу, но Пол и другие молчаливые работники заталкивали их через порог в темноту. Когда всех животных погрузили, он закрыл массивную дверь и запер ее. Потом, немного отойдя, он увидел, что заталкивал их не в корабль, а в нечто вроде огромной чаши – нет, в котел, вот как следовало его назвать. Изнутри все громче доносилось испуганное блеяние, и, даже окончательно проснувшись, Пол не смог избавиться от чувства стыда за такое предательство.

Воспоминания о сне оказались навязчивыми. Шагая следом за Гэлли, он представлял себе огромный чашеобразный предмет и не мог избавиться от ощущения, что уже видел его в другом мире или другой жизни.

Голова, полная теней. И весь солнечный свет в мире не в силах их разогнать. Он потер виски, словно выдавливая тяжелые мысли, и едва не наткнулся на ветку.

Гэлли отыскал ручей, впадавший в большую реку рядом с Устричным домиком, и они пошли вверх по течению, поднимаясь по пологим лесистым холмам, где на полянах росла густая сочная трава, а птицы при их приближении пронзительно и тревожно кричали, перелетая с ветки на ветку, пока пришельцы не удалялись на безопасное расстояние от их замаскированных гнезд. Некоторые деревья были усеяны яркими белыми, розовыми и желтыми цветами, и Пол впервые задумался, какое же сейчас время года.

Гэлли не понял вопроса.

– Я не о месте, а о времени, – пояснил Пол. – Когда деревья цветут, должна быть весна.

Мальчик покачал головой. Он был бледен и выглядел каким-то неполным, словно часть его оказалась уничтожена вместе с остальными детьми.

– Но цветы есть здесь. Возле замка епископа их не было. Разве не ясно, что повсюду не может быть одно и то же, иначе все начнет происходить в одном и том же месте? Получится путаница, понимаешь? Все начнут натыкаться друг на друга… короче, наступит бардак.

– А ты знаешь, какой сейчас год?

Гэлли вновь посмотрел на Пола, на сей раз почти с тревогой.

– Го-о-о-д?

– Ладно, забудь. – Пол на секунду закрыл глаза, разбираясь с мыслями. Казалось, его голова полна связанных веревочек, скрутившихся в безнадежно запутанный узел. Почему то, что Гэлли не знает, какой сейчас год или время года, – вопросы, над которыми он сам до этого момента даже не задумывался, – так его смутило?

«Я Пол, – сказал он себе. – Я солдат. Я сбежал с войны. Два… существа преследуют меня, и я знаю, что они не должны меня отыскать. Мне приснился сон о большой чаше. Я что-то знаю о птице и о великане. И знаю многое другое – такое, что даже не могу обозначить или назвать. А теперь я в стране под названием „Восемь в Квадрате“ – и плевать, что эта чертовщина означает, – и пытаюсь из нее выбраться».

Перечень его не очень-то удовлетворил, зато дал хоть какую-то зацепку. Он реален. У него есть имя и даже цель – по крайней мере, сейчас.

– Подъем становится трудным, – заметил Гэлли. – Мы уже вблизи края квадрата.

Склон и в самом деле изменился, став гораздо круче. Лес начал редеть, сменяясь низкими корявыми кустами и обросшими мохом валунами, украшенными здесь и там кустиками полевых цветов. Пол начал все больше уставать и поразился энергии своего спутника: Гэлли даже не снизил темпа, тогда как Пол из-за крутизны склона был вынужден согнуться чуть ли не пополам.

И тут мир внезапно расплылся и замерцал. Пол дернулся, удерживая равновесие, но на мгновение не стало ни верха, ни низа. Тело словно утратило материальность, расползлось на мелкие фрагменты. Он закричал или подумал, что закричал, но секунду спустя мир приобрел прежний облик, а Гэлли, похоже, ничего и не заметил. Пол вздрогнул, гадая, уж не предал ли разум его усталое тело.

Когда они поднялись на вершину холма, Пол обернулся. Местность, откуда они пришли, ничуть не напоминала клетчатую карту епископа – холмы и деревья виднелись слитно, без всяких швов. Пол видел изгиб реки, искрящийся бело-голубыми пятнышками под лучами солнца, и ныне зловещий низкий силуэт Устричного домика на берегу. Разглядел он сквозь деревья и башенку замка епископа Хамфри, а еще дальше – другие башни, пронзающие зеленый ковер деревьев.

– Во куда мы идем, – сказал Гэлли. Пол обернулся. Мальчик указывал туда, где в нескольких милях от вершины гряда густо поросших лесом холмов спускалась почти к самой реке, тоже делавшей там изгиб.

– Но почему мы не поплыли на лодке? – Пол смотрел, как свет отражается от воды, покрывая гладь реки сеткой ромбических отблесков, из-за чего создавалось впечатление, будто река заполнена не водой, а жидким стеклом или застывшим пламенем. – Разве так мы не добрались бы быстрее?

Гэлли рассмеялся, потом смущенно взглянул на спутника.

– Из квадрата в квадрат попасть по реке нельзя. Ты ведь это знаешь, правда? Река… реке такое не нравится.

– Но мы по ней плавали.

– Да, от гостиницы к Устричному домику. Это внутри квадрата – такое разрешается. Кроме того, есть и другие причины держаться от реки подальше. Мы именно из-за них плыли ночью. – Мальчик взглянул на Пола с тревогой: – Если поплывешь по реке, тебя смогут отыскать они.

– Они? Ты имеешь в виду тех двоих?..

– Не только их. Всех, кто тебя захочет найти. Это мне рассказали взрослые. На реке не спрячешься.

Яснее он объяснить не смог, и в конце концов Полу пришлось оставить эту тему. Они перешли вершину холма и начали спускаться.

Пол не мог с ходу определить, что они уже на территории другого квадрата, как это назвал Гэлли. Местность выглядела практически так же, лес редел на вершинах холмов и густел по мере того, как они спускались. Единственной очевидной разницей было большее число животных по эту сторону холмов. Пол слышал в кустах шуршание, а время от времени замечал и блестящий глаз, разглядывающий его из-за листвы. Однажды на полянку перед ними выскочили несколько крошечных поросят цвета весенней травы, но, заметив Гэлли и Пола, сразу убежали, тревожно похрюкивая.

Гэлли ничего не знал про них и про любые другие существа.

– Я ведь не был здесь прежде, разве не так?

– Но ты сам говорил, что вы откуда-то пришли.

– Мы пришли не этим путем. И я знаю только то, что знают все. Вроде этого. – Он показал. Пол прищурился, но не смог разглядеть ничего, кроме привычного уже переплетения ветвей. – Да не так, – сказал мальчик, – надо пригнуться и смотреть вниз.

Опустившись на колени, Пол увидел между стволами одинокий горный пик – такой далекий, что он казался нарисованным выцветшей краской на фоне остального ландшафта.

– Что это?

– Гора, недоумок. – Гэлли впервые за весь день рассмеялся. – Говорят, у ее подножия спит Красный король. И если его когда-нибудь разбудят, то вся страна исчезнет. – Он щелкнул пальцами. – Вот так – щелк, и все! Так, во всяком случае, говорят. Не знаю, как это можно проверить, не разбудив короля, зато впечатление от байки не портит.

Пол внимательно рассмотрел гору. Если не считать изящности и высоты, она выглядела самой обычной.

– А Белый король? Что, если кто-нибудь разбудит его? Случится то же самое?

– Наверное, – пожал плечами Гэлли. – Но кроме ее Белого величества никто не знает, где он спит, а она никому не скажет.

К полудню они снова оказались на равнине – волнистом море лугов и низких холмов, перемежающихся широкими лесами. Пол вновь почувствовал усталость и вспомнил, что ничего не ел уже более суток. Он ощущал отсутствие еды в желудке, но не столь сильно, как следовало бы ожидать, и как раз собрался заговорить об этом Гэлли, но тут мальчик внезапно схватил его за руку.

– Смотри! На холме.

Пол мгновенно присел, едва услышав слова мальчика; его заставил это сделать некий рефлекс, предупреждающий об опасности сверху, от которого тело не успело избавиться. Он взглянул туда, куда указывал палец Гэлли.

На вершине холма показалась фигура, а через несколько секунд и вторая. Сердце Пола окаменело, но тут рядом с первыми двумя фигурами появилось и полдюжины других, один из них всадник.

– Это красногрудые, – сказал Гэлли. – Я и не знал, что они захватили и этот квадрат. Думаешь, они ищут нас?

– Не знаю, – покачал головой Пол. Этих преследователей он почему-то боялся меньше той парочки, что искала его в Устричном домике, но и солдатам любой стороны он доверять тоже не собирался. – Далеко до границы этого квадрата?

– Неблизко. Но до заката доберемся.

– Тогда пошли быстрее.

Идти оказалось тяжело. Густой подлесок когтями цеплялся за одежду. Пол больше не думал о еде, хотя и ощущал слабость. Гэлли вел его извилистым путем, стараясь ради скорости не забираться в лесную чащу, но одновременно избегая мест, где их можно заметить с холмов. Пол знал, что мальчик справляется с этим лучше, чем получилось бы у него, но ему все равно казалось, что передвигаются они мучительно медленно.

Они как раз вынырнули из безопасной расщелины и торопливо пересекали открытый склон, когда внизу послышался стук копыт. Секунду спустя откуда-то вырвался всадник, обогнал их и резко развернул коня, поставив его на дыбы. Пол выдернул Гэлли из-под нависших копыт.

На всаднике были кроваво-красные доспехи. Шлем такого же цвета, безупречно воспроизводящий голову рычащего льва, скрывал его лицо. Рыцарь ударил по земле древком длинного копья.

– Вы пересекаете территорию, находящуюся под властью ее Красного величества, – заявил он. Голос из-за шлема звучал властно и громко. – Сдавайтесь!

Гэлли дернулся под рукой Пола. Маленького и грязного мальчика было трудно удерживать на месте.

– Мы свободные люди! По какому праву ты мешаешь нам идти, куда нам вздумается?

– Нет иной свободы, кроме как быть вассалом ее величества, – прогремел рыцарь и наклонил копье. Острый наконечник качнулся на уровне груди Пола. – Если вы не совершили преступления и свяжете себя почетной присягой ее величеству, то вам нечего бояться. – Рыцарь коснулся коня шпорами и приблизился. Теперь наконечник его копья почти касался Пола.

– Я путник, – ответил Пол, все еще стараясь отдышаться. – Я просто путешествую, и мне нет дела до местных склок.

– Этот паршивец тоже не из местных, – произнес рыцарь. – Он и другие голодранцы, явившись сюда, создавали одни проблемы… крали, лгали и рассказывали бессмысленные байки. Ее величество более такого не потерпит.

– Ложь! – выкрикнул Гэлли, едва не рыдая. – Все это ложь!

– На колени, или я насажу тебя на копье, как каплуна, мальчишка!

Пол потянул Гэлли назад; рыцарь снова приблизился. Деваться им было некуда – даже если бы они успели добежать до деревьев, рыцарь все равно бы их рано или поздно догнал. Тупик. Пол медленно опустился на колено.

– Так-так… Что здесь происходит? – Со стороны реки на поляну выехал другой рыцарь в белоснежных доспехах и шлеме в форме лошадиной головы с торчащим изо лба рогом – Пол должен был вспомнить, как называлось такое животное, но не смог. С седла белого рыцаря свисало всевозможное оружие, фляги, сумки и разная дребедень, поэтому его лошадь на каждом шагу громыхала, как фургон жестянщика. – Avaunt! – крикнул он. – Или надо говорить «aroint [24]24
  Белый рыцарь, как и ему положено, путается. По-французски «avant» – «вперед», а «arriere» – «назад».


[Закрыть]»?

– А что ты здесь делаешь? – спросил красный рыцарь, не сумев скрыть удивления в голосе.

Рыцарь в белых доспехах некоторое время молчал, словно вопрос оказался для него слишком труден.

– Наверное, решил немного прогуляться. Так, захотелось. Думаю, нам сейчас придется сразиться.

– Они пленники королевы, – заявил Львиный шлем, – и мне с тобой возиться некогда. Я позволю тебе отступить, но если увижу снова, когда разберусь с этими… – он указал копьем на Пола и мальчика, – то мне придется тебя убить.

– Отступить? О, невозможно – нет, не могу. Понимаешь, она ведь не моя королева. – Белый рыцарь смолк, словно пытаясь вспомнить нечто важное. Потом стянул шлем, обнажив влажный венчик светлых волос, и яростно почесал макушку.

Пол уставился на него с изумлением.

– Джек? Джек Лесовик?

Рыцарь уставился на него, явно озадаченный:

– Джек? Я не Джек. Послушай, – он повернулся к красному рыцарю, – там у тебя пленники. Я забираю их себе. Никакого уважения, никакого понимания церемоний.

– Это не он, – громко прошептал Гэлли.

Пол покачал головой. Ситуация быстро становилась фарсовой.

– Но… но я тебя уже встречал прежде. Ночью, в лесу. Неужели не помнишь?

Белый рыцарь воззрился на Пола:

– В лесу? Человека, похожего на меня? – Он вновь повернулся к красному: – Полагаю, парень встретил моего брата. Он уже давно куда-то запропастился. Вечно ему не сиделось дома. – Он опять повернулся к Полу: – Ну, и как он – здоров?

Львиный шлем не удивился и интереса не проявил.

– Поворачивайся и уезжай, безмозглый Белый, или тебе придется скверно. – Он отъехал на несколько шагов, развернул лошадь и нацелил копье на белого рыцаря.

– Нет, так не пойдет. – Белый начал раздражаться. – Понимаешь, я должен заявить права на этот квадрат. Он теперь принадлежит ее Алебастровому величеству… в некотором роде. – Рыцарь натянул шлем. – Так что, похоже, поединка не избежать.

– Идиот! – заорал красный рыцарь. – Эй вы, пленники, стойте на месте, пока я не закончу!

Белый рыцарь тоже опустил копье и неторопливо поехал вперед, громыхая и позвякивая.

– Готовься! – крикнул он красному и тут же испортил весь эффект, осведомившись: – Ты точно готов?

– Бежим!

Гэлли промчался мимо красного рыцаря. Тот повернул голову, чтобы рявкнуть на мальчика, но получил удар копьем в грудь, зашатался, потерял равновесие и рухнул на землю.

Когда мимо него пробегал Пол, он уже поднялся и снимал привязанную к седлу огромную, зловещую на вид булаву.

– Хорошее оружие… очень хорошее, надо признать! – сказал белый рыцарь. Красный уже приближался к нему, но белый, похоже, и не собирался защищаться.

– Он же его убьет! – Пол остановился, потом неуверенно вернулся на поляну. Красный как раз размахнулся булавой и вышиб противника из седла на сырую землю.

Гэлли схватил Пола за рукав и резко дернул, едва не повалив.

– Пусть сами разбираются! Бежим!

Он бросился вниз по склону, не выпуская рукав Пола. Тому не осталось ничего другого, как, спотыкаясь, последовать за мальчиком. Вскоре поляну заслонили деревья, но еще некоторое время оттуда доносились пыхтение, ругань и лязг металла.

– Он нас спас! – выдохнул Пол, когда они ненадолго остановились, чтобы отдышаться. – Мы не имели права бросать его.

– Кого, рыцаря? Да кому до него дело? – Гэлли смахнул с лица влажную прядь волос. – Он не один из нас… и если погибнет, то оживет снова. В следующей партии.

– Оживет? В следующей партии?

Но Гэлли уже побежал дальше, и Пол последовал за ним.

Тени стали длинными и угловатыми. Быстро темнело, солнце уже отдыхало на вершинах холмов. Когда они остановились, Пол ухватился за плечо Гэлли, и оба едва не упали.

– Не могу… – выдохнул он. – Надо отдохнуть…

– Только недолго. – Гэлли тоже выглядел усталым, но гораздо меньше, чем Пол. – Река совсем рядом, за тем холмом, но нам придется еще немного пройти вдоль нее, пока не доберемся до границы.

Пол положил руки на колени, но не смог разогнуться и встать.

– Если те двое сражаются… то почему… мы… убегаем?

– Потому что есть и другие – ты их сам видел на холме. Красногрудые. Солдаты королевы. Когда надо, они могут передвигаться быстро и без устали, и им не надо останавливаться и переводить дух. – Гэлли прилег. – А ты отдышись, нам пора идти, и побыстрее.

– Что ты тогда сказал… насчет умершего рыцаря?

Гэлли потер лицо, оставив на нем полосы грязи.

– Они все сражаются снова и снова. Воюют, пока кто-то не побеждает, потом все начинается сначала. Это уже третья партия с тех пор, как мы сюда пришли.

– А люди разве не гибнут?

– Конечно, гибнут. Но лишь до окончания партии, как это тут называется. Потом начинается новая. А люди даже ничего и не помнят.

– А ты помнишь, потому что нездешний?

– Наверное. – Мальчик нахмурился, потом задумался. – Как думаешь, может, малыши тоже потом оживут, а?

– А такое уже случалось прежде? Никто из малышей не… погибал и потом не оживал?

Гэлли покачал головой.

– Ну, тогда не знаю, – пробормотал Пол, помолчав. Но ответ у него, пожалуй, имелся. Он сомневался, что любая магия, оберегающая местных жителей, защищала также и чужаков пришельцев.

Когда он смог подняться, Гэлли повел его дальше. После короткого перехода через густой лес они протолкались через рощицу корявых деревьев и увидели перед собой длинный травянистый склон, спускающийся к реке. Но наслаждаться видами у Пола возможности не оказалось. Гэлли повел его вниз по склону, но, не доходя до реки ярдов двухсот, свернул в направлении гряды холмов. Они шли, торопясь изо всех сил, по песчаному лугу, поросшему редкой травой; оранжевое солнце светило им в глаза, пока они не вошли в отбрасываемую холмами тень.

Пол рассматривал реку и ряд деревьев на другом берегу. Там, где у ближнего берега на воду падала тень, синяя вода казалась очень глубокой, а чуть дальше, за границей тени, переливалась в закатных лучах лентой расплавленного золота. Непонятно как, но река выглядела одновременно и более, и менее реальной, чем ландшафт, который пересекала, – словно фрагмент одной знаменитой картины оказался вставлен в другую.

Пол даже ненадолго замедлил шаг, потому что его мысли все глубже погружались в облако смутных воспоминаний. Знаменитой картины? Какой именно? Где он мог ее видеть или слышать про нее?

– Поторопись, губернатор. Нам надо укрыться в пещерах до темноты, или они нас найдут.

– А почему бы нам просто не переплыть реку?

Гэлли обернулся и сверкнул глазами.

– Ты что, свихнулся?

– Если река очень широка, можно построить плот – бревен тут хватает.

– Да зачем нам это делать?

Пол вновь вступил на концептуальную территорию, где обрывки его возвращающихся знаний не вписывались в окружающий мир.

– Чтобы… спастись. Выбраться из Восьми в Квадрате.

Гэлли остановился, уперся руками в бока и нахмурился.

– Во-первых, я тебе уже говорил: по реке нельзя плавать, потому что тогда нас найдут. А во-вторых, другого берега попросту нет.

– Как это?

– А вот так – нет, и все. Это любому придурку известно. Таким путем из Восьми в Квадрате не выбраться – река попросту протекает мимо.

Пол так и не смог представить себе подобное.

– Но… это что такое? – Он указал на дальний берег.

– Это… Не знаю. Зеркало, наверное. А может, картина. Но там ничего нет. Так мы потеряли одну из взрослых. Она решила, что сумеет переплыть на ту сторону, хоть мы ее и предупреждали.

– Не понимаю. Как там может ничего не быть, если я там что-то вижу?

Гэлли повернулся и пошел дальше.

– Можешь мне не верить, губернатор. Хочешь помереть – дело твое. Но мы с тобой не воскреснем для следующей партии, я так думаю.

Пол еще немного постоял, разглядывая далекие деревья, потом стал догонять мальчика. Увидев, что Пол идет следом, Гэлли взглянул на него с облегчением и одновременно с отвращением, но тут широко раскрыл глаза, уставившись куда-то за спину Пола. Тот обернулся.

Что-то двигалось по лугу в их сторону – пока еще находясь очень далеко и перемещаясь слишком быстро для ясного рассмотрения, – и оставляло дымный след на обугленной траве.

– Бежим! – крикнул Гэлли.

Несмотря на усталость, Пол уже не нуждался в понукании. Они рванули бегом к гряде пурпурных холмов, до подножия которых оставалось не более тысячи шагов. Видневшийся неподалеку каменный шпиль, сперва показавшийся Полу природным образованием, вблизи оказался творением человеческих рук. Треугольный шпиль, превышающий рост человека, стоял в центре широкого круга из плоских каменных плиток со странными резными узорами. Пробегая по гладкой твердой поверхности – как решил Пол – огромных солнечных часов, они сумели резко прибавить в скорости, и на мгновение Полу подумалось, что им все же удастся добраться до пещер вовремя. Из-под ног у них выскакивали какие-то зверушки с длинными искривленными мордочками, разбегались и прятались в ближайших кустах.

Спутники уже пересекали каменистую осыпь у подножия холма, когда мимо с шумом и мощью небольшого грузового поезда промчалось что-то красное.

«Грузового поезда? – изумился Пол, несмотря на панику. – Что за…»

Обогнав их, непонятное существо затормозило, выбросив из-под ног фонтан горячего гравия. По лицу и груди Пола забарабанили камешки.

Королева оказалась как минимум на голову выше него и ярко-красной от макушки до пят. Каждый кусочек ее тела, даже капризное лицо и растрепанные волосы, был глянцевито-красным. Просторное расклешенное платье выглядело так, словно было сшито не из ткани, а более плотного и жесткого материала. Из-под него еще выползали струйки дыма.

– Эй ты! Мне доложили, что ты отклонил предложение стать моим вассалом! – Голос ее был громким, как звук работающего мотора, но настолько ледяным, что вполне мог замораживать птиц на лету. – Это скверный способ обрести мою благосклонность.

Гэлли тяжело осел рядом с Полом, потеряв сознание. Пол медленно набрал в грудь побольше воздуха – чтобы говорить, а не пищать.

– Мы не намеревались оскорбить вас, ваше величество. Мы хотели лишь…

– Молчать! Будешь говорить, когда к тебе обратятся, но лишь когда я скажу, что к тебе обратились. Ну вот, к тебе обратились. Можешь говорить.

– Мы не намеревались вас оскорбить, ваше величество…

– Ты это уже говорил. Я уже не уверена, что мне нужен такой вассал, – ты поразительно туп. – Она подняла руку и щелкнула пальцами – громко, словно выстрелила. Из-за деревьев на вершине холма выскочили три солдата в доспехах и начали, скользя и спотыкаясь, спускаться по склону, торопясь на зов своей госпожи. – Думаю, проще всего будет отрубить вам головы. Не самое оригинальное наказание, но я убедилась, что по старинке действовать лучше всего, верно? – Она смолкла и уставилась на Пола: – Тебе что, нечего сказать?

– Отпустите нас. Мы уже уходим: не хотим вмешиваться.

– А я разве говорила, что к тебе обратились? – Она нахмурилась, размышляя. – Ладно, если я вспомню и окажется, что ты заговорил без разрешения, я просто отрублю тебе голову дважды.

Солдаты уже спустились с холма и торопливо приближались. Пол стал прикидывать, как лучше прошмыгнуть мимо королевы и добежать до приветливой темноты большой пещеры всего в ста шагах отсюда.

– Я тебя вижу насквозь, – заявила королева. – И знаю, о чем ты думаешь. – В ее голосе не было и тени сочувствия или человеческих эмоций – словно Пола захватила в плен чудовищная машина. – Думать о побеге без разрешения тебе тоже не дозволяется. К тому же тебе это все равно ничего не даст. – Она кивнула и мгновенно переместилась на десять шагов в сторону. Пол заметил лишь короткую красную полосу в воздухе. – Ты слишком медленно двигаешься, чтобы сбежать от меня. Хотя и ухитряешься двигаться чуть быстрее, чем я предполагала. Я впадаю в ярость, когда в страну заявляются разные фигуры и начинают ходить, как им вздумается. Если узнаю, с кого за это спросить, то покатятся головы, обещаю. – Она вновь мгновенно переместилась и оказалась всего в ярде от Пола и мальчика, глядя на них сверху вниз с нескрываемым отвращением. – Головы в любом случае покатятся. Вопрос только, чьи и сколько.

Подбежал первый солдат, следом двое остальных. Не успел Пол стряхнуть с себя удивление при виде поразительной скорости, с какой перемещалась королева, как солдаты сильно и грубо заломили ему руки за спину.

– Кажется, был еще и другой способ, – внезапно сказала королева. Она поднесла к подбородку красный палец и по-детски склонила голову набок. – Может, отрубить вам вместо голов что-нибудь другое?

Пол дернулся, но безуспешно. Схватившие его солдаты казались столь же каменно твердыми и бездушными, как и королева. Гэлли даже не пытался высвободиться из рук державшего его солдата.

– Мы ничего плохого не сделали! – крикнул Пол. – Мы иноземцы!

– А-а! – Королева улыбнулась, довольная своей сообразительностью. Даже ее зубы оказались цвета свежей крови. – Ты мне вовремя напомнил… Иноземцы… – Она сунула в рот пальцы и свистнула, испустив мощный звук, эхом раскатившийся по холмам. У Пола заложило уши. – Я обещала передать тебя кое-кому. А потом отрублю головы тем, кто останется.

Внезапно Пол ощутил ледяной озноб, пронизавший его, словно влажный ветер, примчавшийся с ночного океана. Он сжался, догадавшись, кого сейчас увидит.

Сзади на луг вышли две фигуры в плащах и нахлобученных на лоб шляпах. Они приближались неспешно, явно никуда не торопясь. Когда тот, что пониже, с притворным удивлением развел руками, изображая радость, под шляпой у него что-то блеснуло.

«Так вот ты где!» Услышав этот голос, Пол завопил. «А мы все гадали, скоро ли снова тебя отыщем…»

Гэлли застонал. Пол рванулся, пытаясь освободиться, но солдаты держали его крепко.

«Мы приготовили для тебя нечто особенное, старый дружище». Двое подошли ближе, но их и теперь было трудно разглядеть, словно их постоянно окутывало облако мрака. «Нечто особенное…»

Колени Пола подкосились, он повис на сильных руках солдат, но тут послышался странный звук. Или стоны Гэлли стали столь же громки, как свист королевы, или…

Рокочущий рык усилился. Пол отвел взгляд от преследователей и посмотрел на холм. Уж не начался ли оползень – только трение камня о камень способно издать такой низкий раскатистый звук. Но вместо оползня он увидел огромное крылатое существо, появившееся из пещеры на склоне холма. Пол впился в него взглядом. У королевы отвисла челюсть.

– Бармаглот! – прохрипел кто-то из солдат – с ужасом и безнадежно.