Текст книги "Город золотых теней"

Вспомнив об этом, он понес череп к реке. Солнце уже садилось в дымку на западе, напоминая факел, опускающийся в бассейн с мутной водой, когда он отыскал острый камень и принялся за работу. Сперва он нацелил острие камня в центр лба, в ту точку, где живые наносят метку-пундару, затем надрезал кость по всей окружности черепной крышки, лобной, височной, затылочной – слова из предыдущей жизни, от которой он избавился с той же легкостью, с какой сбросил одежду. Замкнув окружность, он развернул камень и неким подобием туповатого лезвия принялся пилить.

При всем его терпении – он провел ту первую ночь без огня и дрожа от холода, чтобы не утратить сосредоточенности, – задача оказалась нелегкой. Он знал, что другие слуги Шивы выбирают черепа, утратившие прочность в огне или по какой-то причине уже вскрывшиеся, но не позволил себе такой роскоши. И лишь когда солнце взошло на востоке и окрасило реку розовой медью, он поднял макушку черепа и отбросил ее прочь.

Потом он отнес получившуюся чашу к реке, впервые после появления на берегу коснувшись священных вод. И хотя жажда уже долгие часы опаляла огнем его горло, он отполировал на плоском камне неровные края костяной чаши и лишь тогда разрешил себе зачерпнуть ею воды и напиться. И когда отравленная вода Ганга полилась ему в рот, сменяя жажду иным огнем, разум его просветлел.

«Владыка Шива, – подумал он. – Я отверг витки майи. Я жду твоей музыки».

А сейчас, глядя на чашу в последний раз, Агори заговорил. Он молчал многие месяцы, и голос его звучал сухо и слабо, но говорил он не для кого-то, а для себя.

«Дошло до ушей владыки Шивы, что в лесу возле Тагарама живут десять тысяч жрецов-еретиков. И учат эти еретики тому, что вселенная вечна, что у душ нет повелителя, а для спасения души достаточно безупречности прижизненных деяний. И решил Шива отправиться к ним и доказать, что они ошибаются.

Владыке Вишну-хранителю он сказал: «Пойдем, ты станешь моим спутником. Я придам себе облик странствующего йога, а тебе – его прекрасной жены, и смутим мы этих риши-еретиков». И изменили они облик свой, и пришли к жрецам в лес Тагарам.

И жены всех жрецов преисполнились мучительной страстью к могучему йогу, пришедшему к ним, а все риши воспылали страстью к жене йога. И забросили они все свои дела, и началась среди жрецов великая смута. Тогда решили они проклять йога и его жену, но все их проклятия оказались тщетны.

И развели жрецы жертвенный огонь, и вызвали из него ужасного тигра, который бросился на владыку Шиву, дабы убить его. Но Шива лишь улыбнулся нежной улыбкой, одним мизинцем содрал с тигра шкуру и накинул на себя, как шаль.

Тогда разъяренные жрецы призвали жуткого змея, длинного и ядовитого, но Шива снова улыбнулся и оторвал змею голову, а тело повесил на шею вместо гирлянды. Жрецы не поверили своим глазам.

Наконец жрецы призвали на помощь отвратительного черного карлика с дубиной, которая могла разбивать вдребезги горы, но Шива лишь рассмеялся, наступил ногами на спину карлика и стал танцевать. А танец Шивы есть источник всех движений во вселенной, и зрелище его, и величие открывшихся небес наполнили сердца еретиков восхищением и ужасом. И простерлись они перед ним, умоляя о пощаде. А Шива станцевал для них все пять актов: творение, сохранение, уничтожение, воплощение и освобождение – и, увидев танец владыки Шивы, жрецы избавились от иллюзий и стали его почитателями, и из душ их навсегда были выжжены заблуждения.

Вот почему, когда Первопричина – которого иногда называют «Ужас» и «Разрушитель» – танцует до наступления темноты, он содержит в себе жизнь и смерть всего сущего. И поэтому слуги его обитают там, где проводят кремацию, и сердца его слуг подобны этим местам, пустынным и заброшенным, где личность, ее мысли и деяния выжигаются и не остается ничего, кроме самого Танцора».

Договорив, он склонил голову и закрыл глаза. Постояв немного, он поставил чашу на песок, поднял тяжелый камень и разбил ее на кусочки.

Солнце скрылось, оставив лишь кровавую полоску света, растянувшуюся за городом вдоль горизонта. Агори встал и пошел по погребальному пеплу к укромному местечку в зарослях чертополоха, где два года назад спрятал под кучкой камней свой чемоданчик, завернутый в пластиковый мешок. Он извлек его из мешка, приложил большой палец к замку и открыл. Заструившийся из-под крышки запах стал для его ноздрей, ныне привыкшим лишь к запахам склепа, запахом иной жизни. Он с наслаждением ощутил огрубевшими пальцами почти невероятную мягкость одежды, ожидавшей его все это время, и поразился тому, что некогда бездумно от нее отрекся. Потом поднял шелковый сверток и достал из-под него датапульт в дорогом кожаном чехле. Откинув крышку, он коснулся экрана. Тот засветился – батарея сохранила заряд. Тогда он снял заглушку с нейроканюли и протер ее спиртом, отыскавшимся в кармашке чехла, – есть вещи, для которых даже священная вода Ганга не совсем подходит, – потом вытянул из пульта волоконный кабель и подключился.

Десять минут спустя Нанди Парадиваш извлек кабель из канюли и встал. Как он и предвидел, его ждало сообщение. Настало время действовать.

Он надел штаны и рубашку, невольно ощутив их мягкое прикосновение к коже, потом сел на камень и натянул туфли. Два года, проведенные среди мертвецов, подготовили его, но для следующей части путешествия он должен вернуться в город. Для дальнейших действий требовался доступ к серьезной аппаратуре.

«Братство Грааля уже взяло в руки свои инструменты, и теперь мы, члены Круга, взяли свои. Как мы и предполагали, музыка привлекла и других. И лишь владыке Шиве известно, как она завершится».

Он закрыл чемоданчик и зашагал по песчаному берегу. Наступил вечер, и огни города мерцали перед ним драгоценным ожерельем на темной груди Парвати, жены Разрушителя.

«Танец начался», – подумал он.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ГОРОД

… Потом он возгласил и сказал: пал, пал Вавилон, и все идолы богов его лежат на земле разбитые.

Исаия 21, 9

СЕТЕПЕРЕДАЧА/ТОВАРЫ И ЖИЗНЬ: Идите и купите немного «шпрути».

(Изображение: обеденный зал Венвен Шо.)

ШО: Что я вижу? Мне казалось, что кто-то сходит и купит шпрути! Ведь этот званый ужин так важен для меня! Ах, губернатор уже идет! Вы все предали меня!

(Изображение: Шо выбегает из комнаты. Его дочь Зия отталкивает Чень Шуо.)

ЗИЯ: Вы доведете моего отца до инфаркта, Шуо!

ШУО: Я слышал, что шпрути считаются хорошим лекарством от сердечных болезней!

(Звуки за сценой: смех.)

ЗИЯ: Он действительно верит в это! Вы очень грубый человек!

ШУО: Так вот почему вы влюбились в меня? Или причиной ваших чувств стала моя красота?

(Звуки за сценой: смех и аплодисменты.)

Глава 33
Чужой сон

Рени долго лежала на спине, рассматривая кипящую зелень деревьев и редкие разноцветные язычки огня, в которых она наконец распознала бабочек. В двух-трех местах, сквозь сплетение листвы, проглядывало небо – потрясающе высокое и голубое. Но Рени не помнила, кем она была, где находилась и почему лежала на спине, пустая от слов и знания.

Первое воспоминание пришло к ней в тот момент, когда она лениво наблюдала за зеленой птицей, чирикавшей на ближайшей ветке. Внезапно ее сознание накрыла мрачная тень, похожая на холодную руку. Она вновь увидела ту темноту, ужасную темноту! Несмотря на знойное солнце за фильтром листвы и влажный теплый воздух, она непроизвольно задрожала.

«Я потеряла кого-то, – внезапно подумала она. Да, где-то было место, где они встречались с ним. – Я потеряла того, кто очень нравился мне». Перед глазами промелькнул мимолетный образ – маленькое стройное тело, лицо с коричневой кожей и ясными глазами.

«Брат? – гадала она. – Сын? Друг или любовник?» Слова казались знакомыми, но она забыла их точный смысл.

Ветер пробежал по кронам, и со всех сторон, словно долгий вздох, прокатился шелест листвы. Она села. Что это за странное место?

А потом, щекоча ее мысли, как кашель, собравшийся в горле, в уме появилось слово. Сначала это был только звук, но его произносил женский голос. И звук предназначался для того, чтобы привлечь ее внимание. «Ирен! Ирен!»

«Ирен». Она узнала голос матери – голос, хранившийся в памяти, как старая аудиозапись. «Ирен, положи это на место. Знаешь, девочка, иногда ты меня просто утомляешь. Ирен! Ирен Сулавейо! Да-да, Рени, это я к тебе обращаюсь!»

Рени.

И вместе с этим именем на нее нахлынули все остальные видения – сердитый взгляд отца, симпатичное личико Стивена, погруженного в бесконечный сон, Пайнтаун и обломки аппаратуры в лаборатории доктора. А еще были тени, чернота, ужасная тварь и старый Сингх, беззвучно вопивший от боли.

Ксаббу!

– Ксаббу?

Никто не ответил, лишь зеленая птица перелетела на другую ветку и встревоженно зачирикала. Рени повысила голос и снова выкрикнула имя. Вспомнив Мартину, она позвала и ее.

«Но это глупо. Мартины здесь нет – она во Франции». А тропический лес вокруг нее был явно не французским. Кроме того, он не имел никакого отношения к военной базе в недрах горы. Значит, она находилась… в каком-то другом месте.

«О Боже! Где я?»

– Ксаббу! Ксаббу, ты меня слышишь?

Шептавшиеся джунгли поглотили ее голос, и он умер, не оставив даже эха. Рени поднялась на дрожащих ногах. Эксперимент с В-капсулами не удался, но каков его результат? То, что окружало ее, абсолютно не походило на пустынные откосы Драконовых гор – такое место могло быть где-то на севере, в дождевых лесах Западно-Африканской федерации.

Парадоксальная мысль обожгла ее.

«Нет! Это просто невероятно…»

Она подняла руку и ощупала лицо. Да, там что-то было, что-то невидимое, но обладавшее формой и плотностью. Пальцы нащупали маску, закрывавшую глаза, хотя в этом зеленом мире ничто не мешало ее зрению.

Значит, она в виртуальной реальности?

Это открытие ошеломило ее. Рени медленно опустилась на колени и села. От плотной мягкой почвы веяло теплом и жизнью. Все казалось действительно настоящим – вплоть до крохотных корешков! Рени провела ладонью по зазубренному краю упавшего листа. Невероятно! Она находилась в ВР, но мир вокруг нее был по-настоящему живым. Рени закрыла глаза и через миг снова открыла их. Джунгли не исчезли.

Потрясенная увиденным, она заплакала.

«Это невозможно. – Она уже полчаса продиралась сквозь густую растительность. – Как им удалось сохранить такое качество детализации на протяжении нескольких миль? Никаких задержек и сбоев. Просто невероятно!»

Рядом с ухом прожужжало насекомое. Взмахнув рукой, Рени почувствовала, как крохотное тело ударилось о костяшки ее пальцев и отскочило в сторону. Через миг яркий крылатый жучок выровнял полет и зигзагами направился в гущу леса.

«Ни одной задержки! Даже на таком уровне сложности! Сингх говорил о триллионах операций в секунду. Я никогда не слышала ни о чем подобном». Внезапно она поняла, почему золотой город выглядел словно чудо из сказки. При таком уровне технологии они могли создать все что угодно.

– Ксаббу! – снова закричала она. – Мартина! Эгей! – Рени прислушалась к шуму джунглей, а затем тихо добавила: – Джереми? Линия все еще работает? Ты слышишь меня, Джереми?

Никто не отвечал. Только птицы пели на деревьях.

Что же теперь делать? Если она находится в сети Иноземья и эта сеть действительно такая большая, как говорил Сингх, ее могло забросить на самую окраину мира – как в том фильме, где парень полетел в Египет, а оказался в Антарктиде. Интересно, откуда Сингх собирался начать их путешествие?

Бремя безнадежности на миг лишило ее сил и цели. Рени вновь захотелось снять с себя маску и прервать информационный контакт, но после краткого размышления она отказалась от этой мысли. Сингх умер в пасти… темноты (которая была в какой-то мере мыслью), чтобы привести их сюда. Она предала бы его, если бы ушла, ничего не сделав. Но куда ей теперь идти?

Она тщетно перебрала весь набор исследовательских команд. Ни одно стандартное управление ВР не действовало в этой сети. А возможно, она просто не имела доступа к манипуляторам окружения и находилась в ранге пассивного пользователя системы.

«Кто-то потратил огромное количество времени и денег, создавая этот мир. Готова поспорить, что люди из Братства чувствуют себя богами. В таком случае любой посторонний лишен здесь какой-либо инициативы. Посещая это место, гости могут брать лишь то, что им дают».

Рени осмотрелась. Тени деревьев сместились. Небо над головой заметно потемнело. «Все, как в РЖ, – подумала она. – Но тогда мне надо подумать о костре. Кто знает, что тут происходит по ночам».

Ситуация казалась настолько безысходной, что у Рени опускались руки. И все же под смятением и отчаянием в ее душе теплилась искорка горького юмора. Кто бы мог подумать, что ее дорогое, с трудом заработанное высшее образование, которое, по общему мнению, делало людей полноправными представителями XXI века, приведет к такому нелепому занятию, как разведение воображаемого костра в воображаемых джунглях. А для чего? Чтобы держать на расстоянии воображаемых зверей!

«Мои поздравления, Рени. Ты стала настоящей виртуальной дикаркой».

У нее ничего не получилось. Несмотря на то, что она досконально следовала способу бушмена, ей не удалось извлечь ни одной искры. Ветви слишком долго пролежали на сырой земле.

«Те, кто создавал это проклятое место, были просто помешаны на деталях. Сволочи! Не могли оставить хотя бы несколько сухих ветвей…»

Что-то зашуршало в кустах. Рени подпрыгнула и ухватилась за сук, который вполне мог заменить дубину.

«А чего я боюсь? Это же симуляция. Да, но что, если из темноты выпрыгнет большой леопард и примется меня кусать? Что, если я погибну в когтях какой-нибудь другой злобной твари?»

Скорее всего это выбросит ее из сети, и игра закончится. Еще один вариант, когда муки Сингха, Стивена и остальных невинных жертв останутся неоплаченными.

«Кроме того, Иноземье кажется слишком уж реальным. Мне что-то не хочется выяснять, как себя чувствует сим, попавший хищнику на ужин».

Она остановилась на небольшой прогалине, ширина которой не превышала трех метров. Свет луны, проникавший сквозь кроны деревьев, был довольно ярким, но его все равно не хватало для того, чтобы разглядеть животное, копошившееся в кустах. Судя по шуму, оно имело достаточно крупные размеры и находилось так близко, что Рени могла дотянуться до него сломанным суком. Ничего не зная о своем местоположении, она даже не могла представить, чего ей ожидать. Африканского леопарда? Свирепых кошек доисторической Азии? Или монстров какой-то выдуманной страны? Тот, кто создал золотой город, мог населить свои леса целой сворой невообразимых чудовищ.

Треск стал громче. Рени вспоминала советы из старых и мудрых книг. В них говорилось, что многие животные боятся людей. Даже такие крупные звери, как львы, старались уклоняться от схваток с человеком.

«Предположим, что рядом со мной бродит какой-то настоящий зверь…»

Прогнав эту мрачную мысль, она решила не корчиться от страха и не прятаться в траве, а, наоборот, продемонстрировать свое присутствие. Она глубоко вздохнула и начала громко петь:

Геномные воины!

Бравые и сильные,

Вы сражаетесь со злыми ордами Матарра,

Отделяя праведное от неправедного.

О, могучие геномные воины…

Рени немного смутило, что единственной песней, пришедшей ей на ум, стал гимн из фантастического детского шоу – одна из самых любимых песен Стивена.

Когда мутировавший супермозг

Стал угрожать всему человечеству

И, незаметно подкравшись

Начал обрывать генетические связи…

Где-то рядом треснула ветвь. Рени оборвала песню и подняла свою дубинку. На краю поляны появилось волосатое животное, похожее на сюрреалистическую помесь свиньи и крысы, причем размерами оно смахивало на первую, зубами и свирепым видом – на вторую. Рени застыла на месте. Тварь подняла рыло и принюхалась, не проявляя никаких признаков страха или агрессии. Через несколько секунд из кустов за ее спиной выбрались две маленькие копии этого оригинала. Мать тихонько хрюкнула и, отогнав своих отпрысков обратно в заросли, спокойно потрусила за ними следом. Дрожащая Рени облегченно вздохнула.

Существо казалось смутно знакомым. Но Рени не могла бы сказать, что узнала его. Она по-прежнему не имела понятия, куда попала.

– Геномные воины… – запела она еще громче.

Судя по повадкам свинокрысы – или кого там она повстречала, – местная фауна не знала о том, что людей полагается бояться.

… Смелые и чистые,

Вы сражаетесь в опасных хромосомомирах

С машиной Мутосмеси.

О, могучие геномные воины!

Луна прошла над ней, и Рени пропела все песни, какие только могла вспомнить: популярные напевы, куплеты из сетевых сериалов, племенные гимны и колыбельные – когда вдруг кто-то окликнул ее по имени.

Рени встала, собираясь закричать в ответ, но нелепая мысль сомкнула ее уста. Она не была в своем мире. Она попала в чужой сон. И в памяти еще клубилась темнота, которая, убив старого хакера, забавлялась с ней, как с игрушкой. А что, если странная ОСа потеряла ее? Что, если теперь она пытается найти того, кто проскользнул сквозь кольца защиты? Это звучало нелепо, но ужасная живая тьма и необъяснимая реальность Иноземья потрясли воображение Рени.

Прежде чем она успела что-то сделать, ситуация прояснилась. Над ее головой зашуршали листья, и через миг с ветки дерева на прогалину спрыгнуло какое-то существо. Увидев собачью голову и желтые глаза, подсвеченные луной, Рени попыталась закричать, но страх лишил ее голоса. Она замахнулась тяжелой ветвью. Животное отпрыгнуло назад и подняло вверх передние лапы, которые были удивительно похожи на человеческие руки.

– Рени! Это я, Ксаббу!

– Ксаббу? Что ты… Это ты?

Бабуин сел на ягодицы и почесал затылок.

– Все, как я вам обещал. Помните «людей, сидящих на пятках»? Я принял их вид, но за этим обликом ваш Ксаббу.

– О мой Бог…

Голос не вызывал сомнений. Да и вряд ли люди, способные так точно воспроизводить речь Ксаббу, стали бы посылать к ней агента в таком причудливом виде.

– О мой Бог. Это действительно ты! – Она подбежала к нему, обвила руками волосатую шею и заплакала. – Но почему ты принял облик бабуина? Или это случилось во время нашего проникновения в сеть?

Ксаббу с обезьяньей ловкостью приступил к разведению костра. Вскарабкавшись на дерево, он нашел несколько засохших сучьев, которые не шли ни в какое сравнение с упавшими на землю ветками. Крохотная струйка дыма начала подниматься из трухлявого сучка, зажатого под его длинными ступнями.

– Я уже рассказывал вам, что видел сон, – ответил он. – Все Первые люди снова должны собраться вместе. Так хотят мои предки. Они говорят, что пришла пора оплатить наш долг перед людьми, сидящими на пятках. По этой причине – и другим, которые вы назвали бы более практичными – я выбрал этот сим, как второй свой облик после основной человеческой формы. Но когда мы пришли сюда, я почему-то получил тело бабуина. И мне не удалось изменить его, хотя я старался, как только мог, не желая пугать вас.

Рени улыбнулась. Встреча с Ксаббу подняла ее дух, и красный огонек в дупле трухлявой ветки улучшил настроение.

– Значит, выбирая этот сим, ты учитывал и его практичность? А что практичного в облике бабуина?

Ксаббу посмотрел ей прямо в глаза. В собачьей морде обезьяны и выпиравших надбровных дугах сквозило что-то врожденно комическое и озорное, но под этой маской вполне ощутимо проявлялась и личность бушмена.

– Много чего, Рени. Я могу забираться в недоступные для вас места. Могу залезать на деревья и находить сухие ветки. И потом у меня есть острые зубы. – Он показал ей свои впечатляющие клыки. – Они тоже могут пригодиться. Кроме того, я всегда буду оставаться незамеченным. Да-да, городские люди не замечают животных – даже в таком странном мире, как Иноземье. А учитывая то, как мало мы знаем о сети и ее симуляциях, это очень ценные приобретения.

Растертые листья начали гореть. Когда Ксаббу поджег траву и ветки со всех сторон большого костра, Рени протянула руки к теплу.

– Ты пытался связаться с Джереми?

Бабуин кивнул.

– Могу поспорить, что вы и я пришли к одинаковым открытиям.

Рени легла у костра и оперлась на локоть.

– В это так трудно поверить. Я хочу сказать, что этот мир кажется невообразимо реальным, правда? Может быть, мы вошли в прямой нейронный контакт? Как ты думаешь, Ксаббу?

– Ваши бы слова да Богу в уши. Но, к сожалению, это не так. – Бабуин сел на корточки, раздувая пламя. – Я не могу ощущать запахи многих предметов. А мой сим требует обонятельной информации.

– Боюсь, что наши военные не посчитали запахи важным аспектом. Снаряжение виртуальных капсул имело давно устаревшую палитру запахов. Скорее всего они хотели дать своим операторам лишь несколько предупреждающих сигналов: дым горящего снаряжения, спертый воздух и тому подобное. Но что ты подразумеваешь под «обонятельной информацией»?

– До своего первого выхода в ВР я не понимал, насколько сильно полагаюсь на запахи. Из-за того, что я взял сим животного, операционная система сети дала мне немного другой… как бы это выразить словами… другой сенсорный набор входящей информации. Отныне я могу делать много такого, что было недоступно для меня в прошлой жизни.

Услышав о «прошлой жизни», Рени почувствовала нервный озноб. Но Ксаббу отвлек ее от печальных мыслей. Он склонился к ней и обнюхал ее шею своим длинным носом. Легкое прикосновение показалось щекотным, и она оттолкнула его.

– Что ты делаешь?

– Запоминаю ваш запах или, по крайней мере, его аналог, приданный вам нашей оснасткой. Будь у меня лучший инструментальный набор, мне не пришлось бы этим заниматься. Тем не менее я надеюсь, что теперь смогу отыскать вас в лесу, если вы снова потеряетесь.

Казалось, он даже гордился собой.

– Найти меня – это еще полдела. Узнать, где мы находимся – задача потруднее. Где мы? Куда попали? Нам надо скорее что-то предпринять! Меня не волнуют песочные часы и виртуальные города, но мой брат умирает!

– Я все понимаю, Рени. Думаю, нам надо выбраться сначала из этих джунглей. Иначе как мы узнаем ответы на свои вопросы? – Он приподнял зад и пригладил хвост. – Хотя я могу рассказать вам кое-что о том, где мы находимся. И о том, в какое время мы здесь находимся.

– Да ладно, Ксаббу, хватит заливать. Откуда тебе это знать? Или ты что-то видел перед тем, как встретить меня? Дорожный знак? Информационную кабинку для туристов?

Он наморщил брови, воспроизводя надменное обезьянье негодование.

– Я пока оперирую лишь догадками, Рени. Поскольку мы многого не знаем об этой сети и ее симуляциях, я могу ошибаться. Тем не менее обратимся к логике. Осмотритесь вокруг. Этот лес напоминает джунгли Камеруна. Но где животные?

– Я видела нескольких. А сейчас даже сижу рядом с одним из них.

Он пропустил ее шутку мимо ушей.

– Вот именно – нескольких. И здесь не так много птиц, как можно было ожидать в таком месте.

– Ну и что?

– А то, что это предполагает одно из двух: либо мы находимся довольно близко от края леса, либо где-то рядом расположен крупный индустриальный центр. Я видел такие города в реальном мире. Любой из них отпугивал животных на несколько километров.

Рени задумчиво кивнула. Ксаббу был не только эмоционально восприимчив, но и очень смышлен. Из-за маленького роста и причуд в одежде его часто недооценивали. Поймав себя на этой ошибке, Рени решила, что теперь во всем виноват его обезьяний сим.

– Предлагаю еще одну догадку, – добавила она. – Это виртуальный мир, и кто-то просто мог сделать его таким, какой он сейчас.

– Да, но я продолжаю думать, что где-то неподалеку живут и работают люди.

– Ты еще хотел сказать о «времени», в котором мы находимся.

– Если животные ушли отсюда из-за деятельности людей, то я могу предположить, что технология этой сети – этого мира – не слишком уступает нашей и ненамного ушла вперед. Кроме того, я чувствую в воздухе неприятный запах, который не является побочным продуктом наших В-капсул. Он определенно принадлежит этому месту. Я почувствовал его недавно, когда ветер сменил направление – незадолго до того, как нашел вас.

Наслаждаясь теплом костра, Рени продолжала игру в Уотсона и маленького волосатого Холмса.

– И на что похож этот запах?

– Не могу сказать точно, но это дым техногенного источника, а не костра из дров. Я чувствую в нем запах металла и масла.

– Ладно, посмотрим. Надеюсь, что ты прав. Если нас ожидают долгие поиски, то было бы неплохо найти местечко, где перед дальней дорогой я могла бы принять горячий душ и поваляться в теплой постели.

Они замолчали, прислушиваясь к треску сучьев в костре. Несколько ночных птиц и маленьких обезьянок перекликались в кронах деревьев.

– Интересно, что случилось с Мартиной? – внезапно спросила Рени. – Ты можешь найти ее своим бабуинским носом?

– Возможно, если мы приблизимся к ней достаточно близко. Я не знаю, как она пахнет в этой симуляции, но поблизости нет никого, кто имел бы сходный с вами запах, – а это пока у меня единственная мера для человеческого амбре.

Рени посмотрела сквозь огонь в темноту. Если она и Ксаббу оказались так близко друг от друга, то, возможно, и Мартина где-то недалеко. Если только она осталась жива.

– Ксаббу, что ты испытал во время прорыва в сеть?

От его описания по спине Рени пробежал холодок, но она не услышала ничего нового.

–… Напоследок мистер Сингх сказал, что это существо живое, – закончил он. – Потом я увидел множество теней, словно меня окружили духи. Как и вы, я очнулся в лесу, одинокий и смущенный.

– У тебя есть какая-нибудь идея о том… что это за существо? Тварь, которая поймала нас и… убила Сингха? Во всяком случае, это не похоже ни на одну защитную программу, о которой я когда-либо слышала.

– Мы встретили Всепожирателя. – Бушмен говорил с абсолютной убежденностью.

– Поконкретнее, Ксаббу. Что это?

– Тварь, которая ненавидит жизнь, потому что сама состоит из пустоты. У моего народа есть легенда о последних днях Деда Богомола и о том, как Всепожиратель пришел к его стоянке. – Он покачал головой. – Но я не буду рассказывать ее сейчас. Это очень важная история, но она печальная и страшная.

– Кем бы ни была та тварь, я не хотела бы пройти рядом с ней еще раз. Это хуже, чем Кали, воплощенная в «Мистере Джи».

Внезапно Рени нашла между этими двумя существами определенное сходство – особенно в том, что они вызывали физические изменения через виртуальную среду. Но существовала ли такая связь на самом деле? Могла ли она понять бушменовского Всепожирателя через симуляцию Кали и то, что случилось в клубе? И можно ли было их вообще понять?

Рени зевнула. Длинный день брал свое, и ее мозг больше не желал работать. Она прислонилась к стволу дерева. К счастью, эта симуляция тропиков не была населена насекомыми – Рени удалось увидеть лишь нескольких жуков. Она решила немного поспать.

– Ксаббу, ты не мог бы сесть рядом со мной? Я устала, и меня тянет в сон.

Он молча взглянул на нее, потом прошел на четырех лапах через маленькую поляну и, неловко улегшись на земле, положил свою голову на ее бедро. Рени лениво почесала его лохматую шею.

– Я рада, что ты здесь. Я знаю, что и ты, и отец, и Джереми находитесь сейчас лишь в нескольких метрах от меня. Но очнувшись в лесу, я почувствовала себя ужасно одинокой. И мне даже страшно представить, как я провела бы здесь эту ночь одна.

Ксаббу ничего не сказал. Он протянул длинную лапу и погладил Рени по макушке, а потом прикоснулся безволосым пальцем к кончику ее носа. Она улыбнулась и заскользила в желанный сон.

– Я вижу край леса, – крикнул Ксаббу с двадцатиметровой высоты. – И там какое-то поселение.

Рени подбежала к подножию дерева.

– Поселение? А какое?

– Не могу разглядеть отсюда. – Ксаббу прошелся по ветке, которая закачалась так, что у Рени зашлось сердце. – Оно в паре километров. Я вижу дым, идущий из труб, и пару домов. Они сложены из бревен и выглядят довольно простыми. – Он быстро спустился на нижнюю ветвь и спрыгнул на мягкую землю. – Я заметил что-то похожее на тропу. Но джунгли очень густые. Мне скоро снова придется вскарабкаться наверх, чтобы проверить направление, – иначе мы целый день будем блуждать по лесу.

– А ты ведь радуешься этому, верно? Да, нас занесло в джунгли, и твой сим бабуина оправдал себя. Но что, если бы мы оказались в муниципальном здании? Или в супермаркете?

– Идемте. Мы и так уже потеряли в лесу почти целый день.

Он запрыгал среди деревьев. Рени последовала за ним, проклиная шепотом густую растительность.

«Вот тебе и тропа!» – подумала она.

Они стояли в густой тени на окраине леса. Прямо перед ними простирался пологий склон холма из красноватой глины, который был покрыт прыщами пеньков и рубцами борозд, оставшихся от протащенных здесь стволов.

– Это лагерь лесорубов, – прошептала Рени. – Выглядит довольно современным. Словно из нашего времени.

На поляне внизу стояли несколько больших машин. Между ними двигались маленькие фигурки людей, которые чистили и ремонтировали их, напоминая погонщиков, ухаживающих за слонами. Техника была большой и впечатляющей, но Рени заметила у машин какие-то странные анахронизмы. Вместо гусениц, которые она привыкла видеть у тяжелого транспорта, они имели толстые колеса, усеянные резиновыми шипами. Кроме того, ей показалось, что они работали на паровых котлах.

Ряды хижин, сделанных из сборных панелей, ничем не отличались от домиков, которые Рени видела на окраинах Дурбана. Фактически многие из ее студентов жили в таких домах всю жизнь.

– Не забывай, что тебе все время надо оставаться рядом со мной, – напомнила она. – Мы не знаем, как эти люди относятся к диким животным, но если ты будешь держать меня за руку, они, возможно, посчитают тебя прирученной обезьяной.

Ксаббу вполне освоился с мимикой бабуиньего лица. И сейчас его выражение говорило о том, что Рени должна радоваться этому небольшому повороту фортуны.

Когда при свете серого утра они начали спускаться по скользкому склону холма, Рени впервые хорошенько осмотрелась. За поселком начиналась широкая грунтовая дорога, которая, рассекая джунгли, уходила куда-то вдаль. Местность была ровной, и поднимавшийся туман, затемняя горизонт, придавал густому лесу вид зеленого бесконечного моря.

Черноволосые обитатели лагеря имели более светлую кожу, чем Рени. Их одежда не позволяла судить об эпохе или территориальной принадлежности, так как многие из них носили только брюки и обувь, облепленную красноватой грязью.

Один из рабочих заметил Рени и что-то крикнул остальным. Все повернулись к странной паре.

– Возьми меня за руку, – шепнула она Ксаббу. – И помни, бабуины не разговаривают.

Одна из женщин побежала в лагерь – возможно, для того, чтобы предупредить начальство. Или чтобы взять оружие, подумала Рени. Интересно, как действовать в такой ситуации невооруженной девушке? И далеко ли отсюда до других поселений? От недостатка информации она чувствовала себя так, будто ее отвезли в другую солнечную систему и выгнали с корабля, дав в руки лишь корзинку для пикника.