Текст книги "Слово президента"

Глава 5
Подготовка

Оказалось, что Сато и его второй пилот сдавали кровь, чтобы помочь пострадавшим в неудачной войне с Америкой, а поскольку раненых оказалось, к счастью, совсем немного, кровь пилотов не потребовалась. Компьютерный поиск, организованный японским Красным крестом, быстро обнаружил эту кровь, и японская полиция немедленно отправила её образцы с курьером через Ванкувер – вполне понятно, что японским авиалайнерам все ещё запрещалось появляться в воздушном пространстве США, даже на Аляске. Из Ванкувера реактивный самолёт VC-20 ВВС доставил их в Вашингтон. Роль курьера выполнял старший офицер полиции, и алюминиевый чемоданчик с образцами крови был прикован наручником к его левой кисти. Три агента ФБР встретили его на авиабазе Эндрюз и доставили в здание Гувера на углу Десятой улицы и Пенсильвания-авеню. Лаборатория ФБР, занимающаяся исследованием ДНК, взяла образцы и приступила к их сравнению с кровью и образцами ткани, взятыми с тел погибших японских пилотов. Они уже знали, с какими типами крови сравнивать образцы, так что результаты можно было предсказать заранее. Несмотря на это, анализ проводился с максимальной тщательностью, словно кровь была единственной уликой в расследовании загадочного преступления. Дэн Мюррей, исполняющий обязанности директора ФБР, не был вообще-то сторонником точного соблюдения правил, однако в данном случае все правила соблюдались, словно продиктованные Священным писанием. Ему помогали Тони Карузо, который вернулся из отпуска и работал, не зная сна, возглавив расследование, ведущееся агентами ФБР, инспектор Пэт О'Дей в качестве проверяющего и сотни – если пока ещё не тысячи – других агентов.

Мюррей принял представителя японской полиции в конференц-зале директора ФБР. Он не мог пока заставить себя занять кабинет Билла Шоу.

– Мы тоже проводим анализы, – сказал старший инспектор Исабуро Танака, сверяя часы. У него было по часам на каждой руке – одни были установлены по времени Токио, а другие – Вашингтона. – Результаты будут переданы по факсу сразу после их завершения. – Затем он снова открыл свой кейс. – Вот расписание действий капитана Сато за прошлую неделю, восстановленное нами, текст допросов членов его семьи и коллег, подробная биография.

– Вы быстро действуете. Спасибо. – Мюррей взял папку, не зная, как поступить дальше. Было ясно, что японский чиновник хочет сказать что-то ещё. Мюррей и Танака никогда не встречались раньше, но о госте Дэна говорили с нескрываемым уважением. Он был умелым и опытным следователем, занимался делами, связанными с полицейской коррупцией, так что работы ему хватало. У Танаки было суровое лицо, напоминавшее своим выражением Кромвеля – именно такое выражение лица должно быть у полицейского, ведущего подобные расследования. Профессиональная деятельность превратила его в своего рода священника испанской инквизиции, который исповедовал грешников, прежде чем сжечь их на костре. Для подобного расследования такой полицейский был идеален.

– Мы будем помогать вам во всём, что может потребоваться в ходе расследования. Более того, если вы захотите послать высокопоставленного представителя своего ведомства для наблюдения за тем, как мы ведём расследование со своей стороны, я получил указание заверить вас, что мы будем рады принять этого человека и окажем ему всяческое содействие. – Он замолчал на несколько секунд, глядя в пол. – Это позор для моей страны. Поступить так, как эти люди, использовавшие всех нас для достижения своих целей… – В голосе Танаки слышалось волнение, что было удивительно для представителя нации, ошибочно славящейся умением скрывать свои чувства. Его руки сжались в кулаки, а тёмные глаза пылали от ярости.

Из конференц-зала перед представителями правоохранительных органов двух стран открывался вид на Пенсильвания-авеню и Капитолийский холм с разрушенным зданием Конгресса на вершине, все ещё освещённым в предрассветной темноте сотнями огней. Работы там продолжались.

– Второй пилот был убит, – заметил Мюррей. Может быть, это поможет немного успокоиться полицейскому офицеру из Японии.

– Неужели?

Дэн кивнул.

– Он убит ударом ножа, и, судя по всему, это произошло до вылета самолёта из Ванкувера. По-видимому, Сато действовал один – по крайней мере он один управлял самолётом.

Лаборатория уже определила, что для убийства был использован нож с тонким лезвием, острым с одной стороны и пилообразным с другой – на авиалиниях такими ножами нарезали бифштексы. Мюррей занимался расследованием преступлений длительное время, и его все ещё поражало, как много важного способны узнать сотрудники лабораторий.

– Понятно. Это проливает дополнительный свет на ход расследования, – заметил Танака. – Жена второго пилота беременна и сейчас находится в больнице под наблюдением врачей. Из того, что мы узнали о нём за последнее время, у нас создалась картина любящего мужа и человека, не проявляющего особого интереса к политике. Мы считали маловероятным, что он захочет таким образом покончить с собой.

– А у Сато были какие-нибудь связи с…

– Если и были, нам о них ничего не известно, – отрицательно покачал головой Танака. – Однажды на его самолёте летел один из участников заговора, и у них состоялся короткий разговор. Если не принимать во внимание этой встречи, длившейся всего несколько минут, Сато был пилотом международных авиалиний и только. Он дружил лишь со своими коллегами и вёл тихую жизнь в скромном домике неподалёку от международного аэропорта Нарита. Но его брат был адмиралом в силах самообороны, а сын – лётчиком-истребителем. Оба погибли во время происшедшего конфликта.

Мюррей уже знал об этом. Итак, у Сато был побудительный мотив и возможность отомстить. Мюррей сделал запись в своём ежедневнике: сообщить атташе по юридическим вопросам при американском посольстве в Токио, чтобы он воспользовался предложением и принял участие в расследовании, ведущемся японской полицией, но для этого потребуется получить разрешение Министерства юстиции и(или) Государственного департамента. Предложение Танаки казалось совершенно искренним. Очень хорошо.

* * *

– Люблю, когда мало машин, – заметил Чавез. Они ехали по шоссе I-95 и сейчас проезжали Спрингфилд-Молл. Обычно в это время дня – ещё не рассеялись утренние сумерки – шоссе бывает забито автомобилями чиновников и лоббистов, спешащих в Вашингтон. Но не сегодня, хотя Джона и Динга вызвали на службу, подтвердив тем самым их «крайнюю необходимость» для всех, у кого могли возникнуть сомнения. Кларк промолчал, и его младший напарник продолжил:

– Как, по твоему мнению, идут дела у доктора Райана?

– Наверно, старается уклониться от неприятностей, которые сыплются на него со всех сторон. Уж лучше он, чем я, – проворчал Джон, пожав плечами.

– Это точно, мистер К. Все мои друзья в университете Джорджа Мейсона предвкушают дальнейшее развитие событий.

– Ты так считаешь?

– Джон, ему придётся заново создавать правительство. В реальной жизни это станет классическим примером для исследователей. До сих пор ещё никому не приходилось делать что-либо подобное. Знаешь, что мы узнаем, когда приедем?

– Конечно. Мы узнаем, действует ЦРУ или нет, – кивнул Кларк. Лучше он, чем я, снова подумал Джон. Их вызвали в Лэнгли, чтобы выслушать отчёт о работе в Японии. Это была щекотливая тема. Кларк занимался подобными операциями в течение долгого времени, но все ещё не привык к тому, чтобы рассказывать другим о том, что он делал. И он и Динг убивали людей – и не впервые, – и вот теперь им придётся подробно рассказать об этом кому-то, кто в руках оружия не держал, не то что стрелял из него. Какой бы присягой соблюдать государственную тайну не были связаны те, кому предстоит выслушать их отчёт, кто-то может когда-нибудь проговориться, а в этом случае самое малое – будут обвинения в прессе, но и они способны принести крупные неприятности. Хуже, если придётся предстать перед комитетом Конгресса, поклявшись говорить правду и только правду. Впрочем, в ближайшее время им не придётся, вспомнил Джон, отвечать на вопросы тех, кто разбираются в оперативной деятельности ничуть не лучше кабинетных чиновников ЦРУ, которые зарабатывают на жизнь, сидя за письменным столом, и из-за него судят о деятельности оперативников. Но совсем плохо, если дойдёт до уголовного расследования, потому что его действия, хотя и не были, строго говоря, незаконными, в то же время не были и законными. Каким-то образом Конституция и свод законов Соединённых Штатов со всеми внесёнными в них поправками так и не смогли примириться с некоторыми действиями правительства, хотя и отказывались говорить об этом открыто. Несмотря на то что его совесть была чиста в отношении этой и многих других операций, точка зрения Кларка по вопросам морали не выглядела для многих достаточно обоснованной. Может быть, впрочем, Райан поймёт его. А это уже немало.

* * *

– Что нового сегодня утром? – спросил президент.

– Мы полагаем, операция по извлечению тел из развалин закончится к вечеру, сэр. – Это Пэт О'Дей начал утренний брифинг ФБР. Он объяснил, что Мюррей занят и не может приехать. Инспектор передал президенту папку со списком жертв, уже извлечённых из-под развалин Капитолия. Райан быстро перелистал страницы. Как можно завтракать, черт побери, когда перед тобой лежат подобные документы? – подумал президент. К счастью, сейчас он всего лишь пил кофе.

– Что ещё?

– Постепенно ситуация проясняется. Мы обнаружили, как нам кажется, тело второго пилота. Его убили за несколько часов до катастрофы, так что, похоже, пилот действовал в одиночку. Сейчас проводится анализ останков пилотов на ДНК, чтобы окончательно удостовериться в правильности нашей гипотезы.

Инспектор перелистал записи, не полагаясь на одну лишь память.

– Тесты на наличие наркотиков и алкоголя в теле пилотов Ничего не обнаружили. Анализ плёнки с записанными полётными данными и переговорами в кокпите, плёнок с записями радиопереговоров и данных радиолокаторов – все, что нам удалось собрать, указывает на одно и то же: один человек вёл самолёт и он же направил его на Капитолий. Сейчас Дэн принимает у себя высокопоставленного офицера японской полиции.

– Каким будет ваш следующий шаг?

– Расследование ведётся в точном соответствии с действующими правилами. Начнём с того, что соберём сведения о том, чем занимался Сато – это фамилия старшего пилота – в течение последнего месяца. Телефонные переговоры, куда он ездил, с кем встречался, кто его друзья и знакомые, постараемся найти дневники, если они существуют, – короче говоря, всё, что может относиться к делу. Мы хотим полностью воссоздать облик этого человека и определить, был ли он одним из заговорщиков, если такой заговор имел место. На это потребуется время. Такое расследование представляет собой всесторонний процесс.

– А что вы предполагаете пока? – спросил Джек.

– За штурвалом самолёта находился один человек и действовал он в одиночку, – снова повторил О'Дей, на этот раз более уверенно.

– Чертовски рано делать какие-то определённые заключения, – возразила Андреа Прайс.

– Это не заключение, – повернулся к ней инспектор. – Господин президент спросил меня, каково моё предположение. Я занимался расследованием преступлений длительное время. В данном случае все указывает на то, что преступление совершено под влиянием внезапного порыва, хотя и достаточно умело и хладнокровно. Возьмите, например, убийство второго пилота. Сато даже не выбросил его тело из кокпита. Более того, он извинился перед ним сразу после того, как ударил его ножом, если верить записям на плёнке.

– Хладнокровное и умелое убийство под влиянием внезапного порыва? – В голосе Прайс прозвучало сомнение.

– Пилоты авиалиний – в высшей степени хладнокровные люди, умеющие все чётко организовать, – ответил О'Дей. – То, что покажется крайне сложным для рядового человека, так же естественно для пилота, как для вас застегнуть молнию. Большинство политических убийств совершается дилетантами, которым просто повезло. К сожалению, в данном случае мы имеем дело с отлично подготовленным профессионалом, не оставившим ничего на долю случая. В общем, пока это все, чем мы располагаем.

– Если это всё-таки заговор, что вы предпримите? – спросил Джек.

– Сэр, даже при самых благоприятных обстоятельствах трудно успешно осуществить преступный заговор. – Прайс снова ощетинилась, но инспектор О'Дей невозмутимо продолжил:

– Проблема заключается в природе человека. Нормальные люди любят прихвастнуть; нам нравится делиться секретами с друзьями и близкими, чтобы показать, насколько мы умны. Большинство преступников в конце концов попадают в тюрьму именно по той же причине. Согласен, в данном случае мы имеем дело не с обычным грабителем, но принцип остаётся прежним. Чтобы организовать заговор, требуется время и разговоры. В результате подробности заговора становятся известны другим. Затем возникает проблема поиска… ну, скажем, «киллера», за неимением более правильного термина. Здесь времени не было. Объединённое заседание обеих палат Конгресса было созвано слишком неожиданно, чтобы начать подготовку, необходимую для заговора. Метод убийства второго пилота определённо указывает на то, что решение принято без длительных размышлений. Нож не так надёжен, как пистолет, а столовый нож вообще плохое оружие, потому что может согнуться или сломаться, если попадёт в ребро.

– Вы расследовали много убийств? – спросила Прайс.

– Порядочно. Мне довелось оказывать помощь при расследовании множества местных преступлений, которые велись полицией, особенно здесь, в округе Колумбия. Ряд лет полевое отделение Вашингтона сотрудничает с полицией округа. Как бы то ни было, для того чтобы Сато согласился стать «киллером», выбранным заговорщиками, необходимы встречи. Мы проследим за каждой минутой его свободного времени, а японская полиция поможет нам в этом. Но пока ничто не указывает на существование заговора, у нас нет ни единой зацепки. Наоборот, все обстоятельства говорят о том, что кто-то увидел редкую возможность и воспользовался ею не раздумывая.

– Что, если пилот не был…

– Мисс Прайс, магнитофонные записи, сделанные в кабине пилотов, велись задолго до того, как самолёт вылетел из Ванкувера. Мы сравнили тембр голосов в нашей лаборатории – эта запись сделана на плёнке в цифровом режиме и качество звука на ней великолепное. На здание Капитолия в Вашингтоне спикировал тот самый человек который вёл самолёт после вылета из Нариты. Предположим, это был кто-то другой, не Сато, тогда почему этого не заметил второй пилот – ведь они постоянно летали вместе? И наоборот, если старший пилот и второй пилот были единственными людьми в кабине, то оба являлись участниками заговора с самого начала, и возникает вопрос – почему второй пилот был убит перед вылетом из Ванкувера? По нашей просьбе канадцы опрашивают сейчас весь остальной экипаж, оставшийся в Ванкувере, и все члены экипажа утверждают, что пилотами были именно те люди, которые находились в кабине. Анализ ДНК докажет это с абсолютной точностью.

– Инспектор, вы говорите очень убедительно, – заметил Райан.

– Сэр, это расследование будет весьма запутанным, понадобится проверить множество фактов, но основной вывод достаточно прост. Чертовски трудно фальсифицировать место преступления. Все карты у нас в руках. Разве возможно, даже теоретически, подстроить все таким образом, чтобы обвести наших сотрудников вокруг пальца? – задал риторический вопрос О'Дей. – Пожалуй да, возможно, но для этого потребуются многие месяцы подготовки, а у них этих месяцев не было. Ответ на вопрос представляется очень простым: ведь решение о созыве объединённого заседания обеих палат Конгресса было принято, когда этот самолёт уже находился над серединой Тихого океана.

Прайс не могла опровергнуть такой аргумент, как бы ей этого не хотелось. Она провела собственную проверку Патрика О'Дея. Эмиль Джейкобз восстановил должность инспектора по особым поручениям несколько лет назад и набрал группу сотрудников, предпочитающих вести расследования, а не заниматься канцелярской работой. О'Дею не слишком нравилось руководить полевым отделением ФБР. Он вошёл в состав небольшой группы опытных следователей, подчиняющихся непосредственно директору ФБР. Эта группа составляла неофициальный штат инспекторов, выезжающих на места, чтобы следить там за работой агентов ФБР, главным образом за расследованием особенно запутанных преступлений. О'Дей был отличным полицейским, ненавидел канцелярскую работу, и Прайс была вынуждена признать, что он знает, как руководить расследованием, не входя в официальную группу следователей, способных поддаться соблазну найти быстрое решение дела, чтобы продвинуться по службе. Инспектор подъехал к Белому дому на собственном пикапе-внедорожнике – к тому же в ковбойских сапогах! – и, похоже, был обуреваем честолюбивыми намерениями не больше, чем жаждой получить сифилис. Таким образом, заместитель директора ФБР Тони Карузо, по своей должности возглавлявший расследование, будет информировать о ходе дела Министерство юстиции, а Патрик О'Дей – непосредственно Мюррея, который, в свою очередь, направляет его к президенту в качестве своего личного представителя. Она считала Мюррея умелым оперативником. В конце концов Билл Шоу использовал его как своего помощника, способного улаживать конфликты. В таком случае лояльность Мюррея будет принадлежать в первую очередь Федеральному бюро расследований – как организации. Вряд ли можно сделать выбор лучше этого, признала она. Для самого О'Дея ситуация выглядела ещё проще. Он зарабатывал на жизнь, расследуя преступления, и хотя создавалось впечатление, будто инспектор делал поспешные выводы, этот ковбой, перенесённый на север страны из Техаса, вёл следствие в точном соответствии с правилами. Да, старое поколение следователей рано сдавать в архив. Они умеют скрывать свои способности. Но вот в состав личной охраны президента он никогда не попадёт, утешила себя Андреа Прайс.

* * *

– Как отдохнули? – осведомилась Мэри-Пэт Фоули. Заместитель директора ЦРУ по оперативной работе либо приехала сегодня в Лэнгли слишком рано, либо задержалась слишком поздно, оставшись на службе до рассвета, заметил Кларк. Ему пришло в голову, что из всех высокопоставленных правительственных деятелей больше других удавалось поспать президенту Райану, хотя и он явно недосыпал. Такой способ руководства – не для железной дороги, решил Кларк. Люди просто не в состоянии работать в полную меру своих возможностей, когда их лишают отдыха на длительный срок. Он узнал это на собственном опыте оперативника, методом проб и ошибок, но стоит человеку занять высокую должность, и он мгновенно забывает об этом – столь прозаические проблемы, как человеческий фактор, тут же скрываются от него в тумане. А затем, через месяц, он задумывается: как это я сумел натворить такое? Впрочем, обычно раскаяние наступает после того, как какой-нибудь бедняга-оперативник из-за его ошибок гибнет при выполнении задания.

– МП, когда ты последний раз спала, черт побери? – спросил Кларк. Мало кто осмеливался так говорить с нею, но в прошлом Джон был её учителем.

– Джон, в своей заботе обо мне ты походишь на мою мать, а ещё так принято в еврейских семьях. – По лицу заместителя директора ЦРУ промелькнула усталая улыбка.

– А где Эд? – оглянулся вокруг Кларк.

– Возвращается из стран Персидского залива. У него была встреча с руководством Саудовской Аравии, – объяснила она. Несмотря на то что миссис Фоули занимала более высокую должность, чем её муж, саудовские традиции ещё не позволяли обсуждать проблемы разведки с королевой шпионов, да и вообще Эд лучше владел искусством переговоров.

– Ничего нового для меня?

Она покачала головой.

– Нет, обычная рутина. Ну что, Доминго, ты осмелился наконец задать ей этот вопрос?

– Что-то ты обходишься без дипломатических тонкостей сегодня утром, МП, – заметил Кларк, опередив своего напарника.

Чавез всего лишь усмехнулся. В стране может царить смятение, но есть вещи более важные.

– Все могло бы обернуться хуже, мистер К. Я ведь не адвокат, правда?

– Вот вам влияние среды, в которой он вырос, – проворчал Джон. Теперь к делу:

– Как там Джек?

– Встреча с ним запланирована после ланча, но меня ничуть не удивит, если её отменят. Беднягу прямо-таки хоронят заживо.

– Я слышал, как его заманили на эту должность. То, что пишут в газетах, соответствует действительности?

– Да. Так что теперь у нас в президентах «девица Келли», – подтвердила Мэри-Пэт, упомянув не всякому понятную шутку, имеющую множество оттенков[15]15
  Келли – наиболее распространённое ирландское имя, намёк на ирландское происхождение Джона Патрика Райана, а «девица» в данном случае говорит о его невинности и неискушённости.


[Закрыть]. – Нам поручено подготовить всестороннюю оценку международной ситуации, с точки зрения безопасности Америки. Я хочу, чтобы вы оба приняли в этом участие.

– Почему мы? – осведомился Чавез.

– Потому что мне надоело постоянно получать подобные оценки от разведуправления. Сейчас я скажу вам одну вещь, которая скоро произойдёт. Теперь у нас президент, который понимает, чем мы здесь занимаемся, так что мы усилим оперативное управление до такой степени, что я смогу снять телефонную трубку, задать вопрос и получить понятный для меня ответ.

– Ты имеешь в виду «Синий план»? – спросил Кларк. Мэри-Пэт ответила ему кивком, на который он и надеялся. «Синий план» был его последним заданием, которым он занимался в центре подготовки ЦРУ, известном под названием «Ферма», перед тем как уехать оттуда. Он располагался неподалёку от складов ядерного оружия ВМС в Йорктауне, штат Виргиния. Вместо того чтобы начать подготовку интеллектуалов из «Айви лиг»[16]16
  «Айви лиг» (Ivy League) – университетская лига, включающая старейшие университеты на востоке США (амер.), от англ. Ivy – плющ, имеется в виду их почтенный возраст, о котором свидетельствуют увитые плющом старинные здания университетов.


[Закрыть] – по крайней мере они больше не курили трубки, – Кларк предложил руководству ЦРУ вербовать полицейских, привыкших работать на улицах. Полицейские, доказывал он, знают, как пользоваться сведениями, полученными от осведомителей, их не надо обучать поведению на улице, они владеют опытом выживания в опасных ситуациях. Все это могло сберечь массу денег и с большой долей вероятности дать ЦРУ хороших оперативников. Предложение Кларка поместили в файл № 13[17]17
  Файл № 13 – положить в долгий ящик.


[Закрыть], и при двух заместителях директора по оперативной работе, сменивших друг друга, оно там так и оставалось, но Мэри-Пэт знала о нём с самого начала и одобряла такой подход. – Ты сможешь убедить его в этом?

– Ты поможешь мне, Джон. Посмотри, каким оказался Доминго.

– Вы хотите сказать, что не видели во мне положительных начал? – осведомился Чавез.

– Нет, Динг, это только по отношению к его дочери, – высказала предположение миссис Фоули. – Райан хорошо отнесётся к нашему предложению. Кроме того, ему нужен новый директор. Как бы то ни было, я хочу, чтобы вы оба принялись за отчёт по операции «Сандаловое дерево».

– Как относительно нашей крыши? – спросил Кларк. Мэри-Пэт не надо было объяснять, что он имеет в виду. Она никогда не занималась грязными делами на оперативной работе – областью её деятельности была разведка, а не полувоенные действия, входящие в сферу деятельности оперативного управления, – но она отлично все понимала.

– Джон, вы выполняли указ президента. Это оформлено в письменном виде и занесено в материалы ЦРУ. Никто не усомнится в законности ваших действий, особенно принимая во внимание, что вы спасли Когу. Каждый из вас будет награждён «Звездой за отличие в разведывательной деятельности». Президент Дарлинг хотел принять вас и лично вручить «звезды» в Кэмп-Дэвиде. Думаю, теперь это сделает Джек.

Вот это да, подумал Чавез, скрывая свои эмоции за бесстрастным выражением лица, но какой бы приятной ни была эта перспектива, всё время трехчасовой поездки из Йорктауна в Лэнгли он думал совсем о другом.

– Когда следует начать работу по оценке безопасности? – спросил он.

– Завтра наступит очередь нашей стороны. Почему это интересует тебя? – удивилась Мэри-Пэт.

– Мэм, мне кажется, что мы будем заняты несколько иным.

– Надеюсь, ты ошибаешься, – ответила она без особой уверенности.

* * *

– На сегодня у меня назначены две процедуры, – сказала Кэти, глядя на стол, накрытый для завтрака. Поскольку персонал Белого дома не знал, что ест на завтрак семья Райанов, им подали всего понемногу – если так называлась эта куча еды. Салли и маленький Джек были в восторге – более того, не надо идти в школу. Кэтлин, только недавно начавшая есть настоящую пищу, жевала кусок жареного бекона, который держала в руке, с любопытством глядя на тосты с маслом. Для детей важнее всего было самое ближайшее будущее. Салли, которой исполнилось пятнадцать лет (и вот-вот будет тридцать, с грустью сетовал отец), заглядывала в будущее дальше всех, но в настоящий момент больше всего её беспокоило то, как все это скажется на её общении с друзьями. Для всех троих папа оставался папой, какую бы должность он не занимал. Джек знал, что их точка зрения на это изменится, но пусть все произойдёт постепенно.

– Мы ещё не приняли окончательного решения, – ответил Джек. Он положил на тарелку яичницу с беконом – сегодня ему понадобится много энергии.

– Джек, но ведь мы договорились, что я по-прежнему буду заниматься своей работой, помнишь?

– Миссис Райан? – послышался голос Андреа Прайс, как всегда стоящей неподалёку от них, подобно ангелу-хранителю, хотя и с автоматическим пистолетом. – Мы все ещё пытаемся решить проблемы вашей безопасности и…

– Я нужна моим пациентам. Послушай, Джек, Берни Катц и Хэл Марч могут во многом заменить меня, но один из пациентов нуждается именно в моей помощи. Кроме того, мне нужно подготовиться к обходу, во время которого меня будут сопровождать студенты. – Кэти посмотрела на часы. – Через четыре часа. – Райан мог не расспрашивать её, он знал, что Кэти права. Профессор Кэролайн Райан, доктор медицины, действительный член Ассоциации офтальмологов, являлась непревзойдённым специалистом в операциях на сетчатке глаза, проводимых с помощью лазера. Чтобы посмотреть на то, как она работает, съезжались врачи со всего мира.

– Но школы закрыты… – начала Прайс и тут же замолчала, напомнив себе, что доктор Райан лучше разбирается в своей работе.

– Только не медицинские учебные заведения. Мы не можем отправить пациентов по домам. Поверьте, я понимаю, что причиняю всем вам немалые трудности, но есть люди, которые тоже зависят от меня, и я не имею права бросать их.

Кэти посмотрела на лица людей, находившихся в комнате, надеясь, что принятое ими решение будет в её пользу. Обслуживающий персонал кухни – все как один матросы – входили и выходили с каменными лицами, делая вид, что ничего не слышат. Агенты Секретной службы заняли нейтральную позицию, которая стесняла ещё больше.

Всегда считалось, что первая леди всего лишь бесплатное приложение к своему мужу. Наступит момент, когда это правило изменится. В конце концов, рано или поздно, придёт время, когда во главе страны встанет президент-женщина, и тогда все кардинально переменится. Это обстоятельство было известно всем, но от него при изучении американской истории до сих пор упорно отмахивались. При обычных обстоятельствах жена политического деятеля появлялась рядом со своим мужем с неизменной улыбкой обожания, она произносила несколько тщательно выбранных слов, была способна выдержать однообразную скуку предвыборной кампании и удивительно крепкие рукопожатия – вот уж Кэти Райан никогда не согласится на это со своими тонкими руками хирурга, внезапно подумала Андреа Прайс. Однако у этой первой леди была своя работа. Более того, она являлась врачом, увенчанным лаврами премии Ласкера за заслуги перед обществом, и медаль скоро появится у неё на камине (торжественный ужин в честь нового лауреата ещё предстояло организовать), а из того, что она узнала о жене президента, было ясно, что Кэти Райан предана не только мужу, но и своей профессии. Однако, каким бы красивым это не казалось со стороны, для Секретной службы такая ситуация являлась источником массы неприятностей. Уж тут Прайс ничуть не сомневалась. Более того, старшим агентом, возглавляющим группу охраны миссис Райан, был назначен Рой Альтман, высокий плечистый мужчина, бывший десантник, с которым она ещё не встречалась. Такое решение приняли из-за роста Альтмана, а также из-за его смекалки. Всегда неплохо, чтобы рядом был человек, явно похожий на телохранителя, а поскольку первая леди часто казалась уязвимой целью, одной из задач его было хотя бы своей угрожающей внешностью заставить смутьяна задуматься. Остальные агенты, входящие в состав группы телохранителей миссис Райан, будут практически незаметны. Главная же задача телохранителя состояла в том, чтобы своим телом закрывать жену президента от пуль – к этому всегда готовили агентов Секретной службы, хотя предпочитали об этом умалчивать.

Охранять будут и каждого из детей Райана. Эта группа телохранителей подразделялась на подгруппы. Труднее всего пришлось с Кэтлин – агенты соперничали между собой, чтобы попасть именно в её охрану. В конце концов эта честь выпала на долю самого старшего из агентов – Дона Рассела, который сам уже стал дедушкой. Телохранителем маленького Джека назначили молодого агента со спортивными наклонностями, а вот рядом с Салли Райан неотступно будет находиться женщина чуть старше тридцати. Она не замужем, походит на хиппи (это по мнению Прайс, а не её самой), хорошо разбирается в поведении молодых людей и умеет делать покупки в супермаркете. Были приложены все усилия, чтобы семья Райанов чувствовала себя как можно непринуждённее при том, что за каждым из членов повсюду – за исключением туалета – следовали агенты Секретной службы с заряженными пистолетами и рациями, хотя, если говорить правду, эта задача по большому счёту была неразрешимой. Президент Райан по собственному опыту понимал необходимость постоянной охраны и потому примирился с присутствием телохранителей. Его семья тоже постепенно привыкнет к этому.

– Доктор Райан, когда вам нужно выезжать? – спросила Прайс.

– Минут через сорок. Это зависит от потока транспорта на доро…

– Пусть это вас больше не беспокоит, – прервала Прайс первую леди.

Предстоящий день обещал стать достаточно трудным. Накануне предполагалось ознакомить семью только что назначенного вице-президента с новой для неё обстановкой, но сегодня этот план уже совершенно изменился вместе со всеми превходящими обстоятельствами.

Альтман сидел в соседней комнате и корпел над топографическими картами. В Балтимору вели три хороших наземных пути: межштатное шоссе 95, Паркуэй Балтимор-Вашингтон и общегосударственное шоссе № 1. Все три шоссе каждое утро в час пик забиты автомобилями, и конвою Секретной службы придётся буквально продираться среди них. Но что того хуже, эти направления были легко предсказуемы для потенциального убийцы, да и к тому же по мере приближения к Балтимору шоссе сужалось. В больнице Джонса Хопкинса на крыше здания, где размещалось детское отделение, имелась вертолётная площадка, но пока ещё никто не задумывался о критике, которую обрушат на президента его политические оппоненты, если первую леди каждый день будут доставлять на работу вертолётом VH-60, приписанным к морской пехоте. Впрочем, при создавшейся ситуации такое решение проблемы достаточно разумно, подумала Прайс. Она вышла из комнаты, чтобы посоветоваться с Альтманом, и внезапно семья Райанов оказалась предоставлена самой себе, завтракая за столом, подобно любой нормальной семье.