Текст книги "Слово президента"

* * *

Совещания начались в Овальном кабинете, затем продолжились в зале Рузвельта и теперь проходили в зале заседаний кабинета министров, в конце коридора, где за ходом совещания могли следить портреты нескольких американских президентов, а не только одного Джорджа Вашингтона. Члены кабинета министров прибыли почти одновременно, и скрыть их появление было невозможно. Слишком много служебных автомобилей, слишком много телохранителей, слишком много знакомых репортёрам лиц.

Министерство юстиции представлял Пэт Мартин. Из Министерства обороны приехал сам министр Бретано в сопровождении адмирала Джексона, сидящего сейчас у него за спиной (почти каждый министр приехал в сопровождении заместителя, главным образом, чтобы вести записи). Министр финансов Уинстон пришёл из здания напротив, на другой стороне Пятнадцатой улицы, по подземному переходу. Министры торговли и внутренних дел были единственными членами кабинета Дарлинга, уцелевшими при катастрофе благодаря тому, что отсутствовали в тот страшный вечер в Вашингтоне. Вообще-то они были назначены на свои посты ещё Бобом Фаулером. Почти все остальные раньше занимали должности заместителей и стали министрами отчасти из-за занятости президента другими делами, отчасти потому, что у Райана создалось впечатление, что они неплохо справляются со своей работой. Но ни один из них не знал, почему было созвано это совещание. Приехал Эд Фоули, получивший приглашение президента, несмотря на то что с недавних пор ЦРУ утратило ранг министерства. Кроме них на совещании присутствовали Арни ван Дамм, Бен Гудли, директор ФБР Мюррей, первая леди, три армейских офицера и доктор Александер.

– Начинается совещание, – произнёс президент. – Дамы и господа, я хочу поблагодарить вас за то, что вы приехали сюда. У нас нет времени для вступительных речей. Над страной нависла серьёзная опасность. Принятые нами сегодня решения будут иметь огромное значение для всей нации. В углу сидит генерал-майор Джон Пикетт. Он врач и учёный, и я попрошу его объяснить вам суть происходящего. Прошу вас, генерал.

– Спасибо, господин президент. Дамы и господа, я занимаю должность начальника Форт-Детрика. Сегодня утром к нам начали поступать весьма тревожные сообщения…

Райан перестал обращать внимание на то, что говорил генерал. Он выслушал все это уже дважды. Полезней было изучить папку, которую передал ему Пикетт. Обложка её имела обычную красно-белую окантовку. В центре значилось: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО – НА СЛУЧАЙ ЭПИДЕМИЙ» – весьма подходящее название для раздела особой важности, к которому принадлежала папка, подумал президент. Затем он открыл папку и начал читать оперативный план «Занавес». Джек увидел, что существуют четыре варианта этого плана. Он взялся за четвёртый вариант под многозначительным названием «Уединение». Уже краткого содержания было достаточно, чтобы по коже пробежал холодок. Джек посмотрел на портрет Джорджа Вашингтона на стене. Хотелось спросить у первого американского президента: как лучше поступить, черт побери? Но Вашингтон не понял бы его. Ведь он жил в то время, когда ещё не знали ни авиалайнеров, ни атомных бомб, ни вирусов…

– Насколько широко уже распространилась эта эпидемия? – спросил министр жилищного строительства.

– Пятнадцать минут назад мне сообщили из Центра контроля и предупреждения инфекционных болезней в Атланте, что зарегистрировано более двухсот случаев заболевания лихорадкой Эбола, – ответил генерал Пикетт. – Хочу обратить ваше внимание на то, что все они проявились меньше чем за двадцать четыре часа.

– Кто же виновник всего этого? – подал голос министр сельского хозяйства.

– В данный момент это неважно, – резко бросил президент. – Виновника будем искать позже. А сейчас нам нужно принять решение о мерах борьбы с эпидемией.

– Не может быть, чтобы мы не могли…

– Может, – сказала Кэти Райан. – Вам известно, сколько вирусных болезней мы способны излечить?

– Нет, – признался министр.

– Ни одной. – Кэти всё время удивляло, насколько плохо люди разбираются в простейших медицинских вопросах.

– Итак, единственным способом борьбы с эпидемией является изоляция, – сделал вывод генерал Пикетт.

– Но каким образом можно изолировать целую страну? – прозвучал вопрос Клиффа Ратледжа, заместителя госсекретаря, который заменил на совещании Скотта Адлера.

– Вот эту проблему нам и нужно решить, – взял слово президент. – Спасибо, генерал. Теперь я буду вести совещание. Единственный способ борьбы с эпидемией заключается в том, чтобы закрыть все места, где собираются люди – театры, магазины, спортивные залы и стадионы, промышленные предприятия и офисы, а также запретить переезды из одного штата в другой. Насколько мне известно, тридцать штатов ещё не затронуты болезнью. Нам нужно постараться, чтобы эпидемия не распространилась на них. Этого можно достичь, если будут перекрыты все транспортные пути, позволяющие переезжать из одного штата в другой, до тех пор пока нам не удастся установить реальную опасность распространения этого смертоносного организма. Тогда мы сможем прибегнуть к менее радикальным мерам.

– Господин президент, это противоречит Конституции, – тут же напомнил Пэт Мартин.

– Объясните, – распорядился Райан.

– Свобода передвижения является правом граждан, которое защищено Конституцией. Даже любое ограничение передвижения граждан внутри штатов представляет собой нарушение конституционных свобод, как говорится в решении суда по делу Лемюэла Пенна – он был чернокожим армейским офицером, убитым ку-клукс-кланом в шестидесятые годы. Это прецедент, принятый Верховным судом, – сообщил начальник управления уголовного розыска.

– Я знаю, что принёс присягу соблюдать, ограждать и защищать Конституцию страны – извините меня, но почти каждый из присутствующих здесь принёс такую присягу, – однако если соблюдение Конституции приведёт к гибели нескольких миллионов американских граждан, то чего мы тем самым добьёмся? – спросил президент.

– И все равно мы не имеем права так поступать! – возразил министр.

– Генерал, если мы не примем мер борьбы с эпидемией, каковы будут последствия? – спросил Мартин, удивив этим Райана.

– Я не могу дать точного ответа на этот вопрос, да и его вообще не существует, потому что мы пока не знаем, насколько быстро происходит распространение вируса. Если он распространяется по воздуху – а у нас есть основания считать, что дело обстоит именно таким образом, – у нас разработана сотня компьютерных моделей, которыми можно воспользоваться. Проблема заключается в том, чтобы выбрать правильную. Худший вариант? Двадцать миллионов смертей. В этом случае произойдёт распад общества. Врачи и медсёстры покинут больницы, люди запрутся в домах, и эпидемия исчерпает себя точно так же, как погасла эпидемия чумы – «чёрной смерти» – в четырнадцатом веке. Поскольку прекращаются контакты между людьми, эпидемия перестаёт распространяться.

– Двадцать миллионов? А сколько человек погибло в результате «чёрной смерти»? – спросил Мартин. Лицо его сделалось пепельно-серым.

– Сведения весьма отрывочны. В то время не существовало никакой статистики. Самые надёжные данные касаются Англии, – объяснил Пикетт. – Эпидемия чумы истребила там половину населения. Она продолжалась около четырех лет. Европе понадобилось примерно сто пятьдесят лет, чтобы её население достигло уровня 1347 года.

– Проклятье! – выдохнул министр внутренних дел.

– Неужели лихорадка Эбола настолько опасна? – продолжал свои расспросы Мартин.

– Потенциально – да. Проблема, сэр, заключается в том, что, если не принять никаких мер, а потом окажется, что она крайне вирулентна, будет слишком поздно.

– Понятно. – Мартин повернулся к Райану. – Господин президент, насколько я понимаю, у нас нет выбора.

– Но ведь вы только что сказали, что подобные меры незаконны, чёрт возьми! – воскликнул министр жилищного строительства.

– Господин министр, Конституция не требует от нации коллективного самоубийства, и хотя мне кажется, что я знаю, каким будет решение Верховного суда по этому вопросу, подобной ситуации ещё никогда не возникало, и потому можно привести убедительные аргументы в пользу мер по изоляции штатов.

– Почему ты изменил свою точку зрения, Пэт? – спросил Райан.

– На то у меня двадцать миллионов причин, господин президент.

– Если мы начнём нарушать собственные законы, кем тогда станем? – спросил Клифф Ратледж.

– Живыми, – негромко произнёс Мартин. – Может быть.

– Я готов выслушать аргументы за и против в течение пятнадцати минут, – сказал Райан. – После этого примем решение.

Дискуссия была очень оживлённой.

– Если мы нарушим нашу собственную Конституцию, – заявил Ратледж, – то никто в мире не будет верить нам!

Два министра кивнули.

– Но почему не принять во внимание практические соображения? – возразил министр сельского хозяйства. – Нельзя изолировать все предприятия. Людям нужна пища!

– Что за страну мы оставим нашим детям, если мы…

– Если они умрут, то вообще никого не останется, независимо от того, какой будет страна, – резко бросил Джордж Уинстон.

– Такого сейчас не может случиться!

– Господин министр, может быть, вы хотите приехать ко мне в больницу и лично убедиться в этом, сэр? – послышался голос Александера, сидевшего у стены.

– Спасибо, – сказал Райан, посмотрев на часы. – Начнём голосовать.

Министры обороны, финансов, юстиции и торговли проголосовали «за», остальные – «против». Райан обвёл их пристальным взглядом.

– Итак, решение принято, – произнёс президент холодно. – Большинство высказалось за изоляцию штатов. Спасибо за поддержку. Директор Мюррей, ФБР окажет необходимую помощь Центру по контролю и предупреждению инфекционных болезней в Атланте и армейскому институту в Форт-Детрике в определении мест, из которых распространяется эпидемия. Это является вашей абсолютно первоочередной задачей, всё остальное должно уступить ей место.

– Слушаюсь, господин президент.

– Мистер Фоули, вы используете всех своих агентов для выяснения того, откуда пришла к нам эта эпидемия. Вы тоже будете работать совместно с медиками. Эпидемия пришла откуда-то, и тот, кто несёт ответственность за её появление, совершил акт агрессии с использованием оружия массового поражения. Нам необходимо узнать, кто этот человек, Эд. Все спецслужбы будут поддерживать контакт с вами и передавать полученную ими информацию. В соответствии с законом ЦРУ имеет право координировать всю разведывательную деятельность. Передай всем спецслужбам, что я приказал тебе воспользоваться этим правом.

– Приложим все силы, сэр.

– Министр Бретано, я объявляю чрезвычайное положение в стране. Все резервные части и национальная гвардия немедленно призываются на воинскую службу и находятся в подчинении у федеральных властей. У вас в Пентагоне есть план на случай подобной ситуации. – Райан поднял папку с надписью «Занавес». – Вы приступите к осуществлению четвёртого варианта – «Уединение» – и как можно быстрее.

– Будет исполнено, сэр.

Райан посмотрел на министра транспорта, сидевшего у дальнего конца стола.

– Господин министр, система контроля за воздушным сообщением принадлежит вам. Когда вернётесь в свой кабинет, отдайте приказ всем самолётам, находящимся сейчас в полёте, следовать к месту назначения и оставаться там. Самолёты, стоящие на аэродромах, останутся там, начиная с шести часов вечера.

– Нет. – Министр транспорта встал. – Господин президент, я не сделаю этого. По моему мнению, такой приказ противоречит закону, и я отказываюсь выполнять его.

– Хорошо, сэр. Я принимаю вашу отставку, которая вступает в действие немедленно. Вы являетесь заместителем министра? – Райан посмотрел на женщину, сидевшую позади уже бывшего министра транспорта.

– Да, господин президент.

– Вы согласны исполнить мой приказ?

Женщина беспомощно оглянулась вокруг, не зная, как поступить. Она слышала все аргументы, но была кадровым государственным служащим и не привыкла принимать решения без политической поддержки.

– Мне тоже не нравится отдавать такой приказ, – согласился Райан. В зал проник рёв турбин реактивного самолёта, который взлетал с Национального аэропорта Вашингтона. – Что, если этот авиалайнер несёт куда-то смерть? Неужели мы можем позволить такое? – произнёс он так тихо, что женщина едва расслышала его слова.

– Я исполню ваш приказ, сэр.

– Знаете, Мюррей, – произнёс бывший министр транспорта, – вы имеете право арестовать этого человека прямо сейчас. Он нарушил закон.

– Только не сегодня, – ответил директор ФБР, глядя на президента. – Сначала кто-то должен принять решение, в чём заключается этот закон.

– Если кто-то из присутствующих в зале считает своим долгом уйти с федеральной службы из-за несогласия по этому вопросу, я приму вашу отставку немедленно и без малейших колебаний. Прошу только подумать о правильности такого решения. Если я совершаю ошибку – ну что ж, меня ждёт расплата за неё. Но если врачи правы и мы не примем никаких мер, на наших руках будет больше крови, чем у Гитлера. Сейчас мне нужна ваша помощь и поддержка. – Райан встал и поспешно вышел из зала. Остальные тоже начали подниматься. Джек чувствовал, что нужно торопиться. Он вошёл в Овальный кабинет и едва успел вбежать в примыкающий к нему туалет. Через несколько секунд Кэти увидела его стоящим на коленях перед унитазом. Он нажал на ручку, и поток воды смывал рвоту. – Как ты считаешь, я правильно поступил? – спросил он, все ещё стоя на коленях.

– Да, я согласна с тобой, Джек, – ответила «Хирург».

– Ты выглядишь просто великолепно. – Ван Дамм тоже успел застать президента Соединённых Штатов в столь унизительной позе.

– А почему ты промолчал, Арни?

– Потому что вы не нуждались в моей помощи, господин президент, – ответил глава администрации.

Генерал Пикетт и остальные врачи ждали возвращения Райана.

– Сэр, только что получен факс из Атланты, – сказал генерал, когда президент вернулся в кабинет – В Форт-Стьюарте зарегистрированы два случая заболевания лихорадкой Эбола. Там расквартирована Двадцать четвёртая мотомеханизированная дивизия.

Глава 50
Специальный доклад

Все началось с арсеналов Национальной гвардии, которые имеются практически во всех городах Соединённых Штатов. В каждом таком арсенале постоянно находится дежурный офицер или сержант, сидящий у телефона. Когда из Пентагона передавали кодовую фразу о немедленной мобилизации, дежурный должен был оповестить командира части, а уже от него следовали телефонные звонки по разветвляющейся схеме – каждый, кто отвечал на телефонный звонок, должен был в свою очередь оповестить ещё нескольких человек.

Обычно, чтобы оповестить всех, требовалось около часа, исключение составляли лишь те, кто находились в командировке или в отпуске. Старшие командиры Национальной гвардии обычно подчинялись непосредственно губернаторам штатов, поскольку Национальная гвардия была гибридом территориального ополчения и армии США (или её военно-воздушных сил в случае, когда речь шла о ВВС Национальной гвардии, что позволяло многим губернаторам штатов пользоваться самыми современными боевыми самолётами).

Так произошло и на этот раз. Старшие офицеры, удивлённые неожиданным приказом, доложили о полученном распоряжении своим губернаторам, надеясь получить от них указания. Но главы исполнительной власти штатов не могли дать никаких объяснений, сами не зная, что происходит. Однако на уровне рот и батальонов офицеры и рядовые (как мужчины, так и женщины) поспешно возвращались с работы домой, поскольку сразу по получении приказа становились военнослужащими, чего требовал их гражданский долг. Люди надевали камуфляжные комбинезоны, чистили сапоги и устремлялись к местным арсеналам, составляя отделения и взводы. По прибытии туда они с изумлением узнавали, что там их ждёт приказ разобрать оружие, боеприпасы и, что особенно странно, комплекты ГИПЗО – герметической изолирующей противохимической защитной одежды. Каждый солдат и офицер Национальной гвардии проходил курс подготовки с применением таких комбинезонов противохимической защиты и ненавидел их всей душой. Собравшиеся обменивались шутками, делились служебными и семейными новостями, пока офицеры и старший сержантский состав пытались в командных пунктах выяснить, что за чертовщина происходит. Однако пребывание там ничего не проясняло, и они возвращались к солдатам рассерженные и раздосадованные, а те, кто были осведомлены лучше других, часто и испуганные. Водители начали прогревать двигатели, а в казармах включили телевизоры, чтобы понять, что происходит.

Специальный агент, возглавляющий полевое отделение ФБР в Атланте, вместе с ещё десятью агентами мчались на машинах с включёнными сиренами к Центру контроля и предупреждения инфекционных болезней. В Вашингтоне несколько сотрудников ЦРУ и других спецслужб без особой спешки, чтобы не привлекать внимания, направились к зданию Гувера, где предстояло работать объединённой группе следователей. И в том и в другом случае сотрудникам предстояло выяснить причину возникновения эпидемии и на основании этого попытаться обнаружить центры её распространения. Не все члены этих групп были штатскими. Разведуправление Министерства обороны и ЦРУ были главным образом военными департаментами, и офицеры с мрачными лицами сообщили остальным, что произошло нечто ранее невиданное в американской истории. Если это действительно было заранее спланированное и тщательно осуществлённое нападение на Соединённые Штаты, то страна, которая сделала это, тем самым прибегла к тому, что деликатно называлось «оружием массового поражения». А на подобные действия вот уже на протяжении двух поколений у США готов чёткий ответ.

* * *

Разумеется, события развивались слишком быстро, чтобы к ним можно было быть полностью готовым – оттого это и носит название чрезвычайных ситуаций. То же самое можно было сказать и о президенте, когда он входил в пресс-центр Белого дома, сопровождаемый начальником армейского Института предупреждения инфекционных заболеваний генерала Пикетта. Всего тридцать минут назад по всем основным телевизионным каналам было объявлено, что президент выступит с обращением к стране и что по этой причине правительство воспользовалось своим правом требовать, а не просить необходимое время в эфире. Ещё с двадцатых годов был принят закон о том, что эфир принадлежит правительству, а потому выступление президента заменило все ток-шоу и программы, передаваемые перед вечерним блоком новостей. Перед выступлением президента ведущие главных каналов сообщили, что никто не знает причины столь неожиданного решения, но в выступлении будет говориться о чрезвычайном заседании кабинета министров, которое закончилось всего несколько минут назад.

– Уважаемые соотечественники, – начал президент Райан. Его лицо появилось на телевизионных экранах по всей стране, а голос доносился из всех радиоприёмников, в том числе и автомобильных в машинах, находившихся в пути. Те, кто уже привыкли к облику своего нового президента, заметили, каким бледным выглядит его лицо (у миссис Эббот не было времени на макияж) и как мрачно звучит голос. Содержание его выступления оказалось ещё более мрачным.

* * *

На бетоновозе, разумеется, тоже был радиоприёмник и даже проигрыватель компакт-дисков, потому что он, хотя и являлся рабочей машиной, предназначался для американцев. Холбрук и Браун ехали уже по Индиане. Позади остались Иллинойс и мост через Миссисипи, близилась столица страны. Холбрук, которого не интересовали никакие выступления никаких президентов, нажал на кнопку «поиск», и тут выяснилось, что тот же голос звучит на всех частотах. Это было несколько необычно, и потому он решил послушать одну из станций. Браун, сидевший за рулём, заметил, что и легковые и грузовые автомобили сворачивают на обочину – сначала их было немного, но по мере продолжения президентской речи становилось все больше и больше. Водители склонялись вперёд, прислушиваясь к словам президента.

* * *

– Таким образом, по распоряжению президента ваше правительство принимает следующие меры. Первое: до дальнейших указаний временно закрываются все школы, колледжи и другие учебные заведения в стране. Второе: все предприятия, за исключением тех, чья работа необходима для обеспечения жизни населения – к ним относятся средства массовой информации, больницы, продовольственные магазины, правоохранительные органы и пожарные депо, – закрываются до дальнейших указаний. Третье: все места общественного пользования – театры, рестораны, бары и тому подобные заведения – закрываются до дальнейших указаний. Четвёртое: запрещаются переезды из штата в штат до дальнейших указаний. Это касается воздушного транспорта, поездов, автобусов и частных автомобилей. Грузовики, везущие продовольствие, будут сопровождаться военным эскортом; то же самое относится к транспортировке жизненно важных товаров, лекарств и тому подобного. Пятое: я отдал приказ о мобилизации во всех пятидесяти штатах Национальной гвардии, которая переходит под командование федеральных властей. Ей поручено следить за соблюдением общественного порядка. С этого момента во всей стране вводится военное положение.

Мы обращаемся к американским гражданам, нет, позвольте мне говорить не так официально. Дамы и господа, для того чтобы пережить этот кризис, нам требуется немного здравого смысла. Мы ещё не знаем, насколько опасна эта эпидемия. Меры, принятые сегодня по моему приказу, по своей природе представляют собой меры предосторожности. Они могут показаться и по сути дела являются крайне жёсткими. Причина этого заключается в том, что, как я уже сказал вам, этот вирус потенциально самый опасный на нашей планете, хотя мы и не знаем, насколько он опасен. Однако нам известно, что его распространение можно предупредить с помощью простых мер, независимо от его опасности. Вот почему в интересах общественной безопасности я отдал приказ о введении этих предупредительных мер. Они приняты после самого тщательного обсуждения возникшей проблемы лучшими медицинскими специалистами нашей страны. Чтобы избежать заражения, запомните, как распространяется эта болезнь. Рядом со мной стоит генерал Джон Пикетт, один из главных медицинских экспертов армии, специалист в области инфекционных заболеваний. Сейчас он даст всем нам несколько советов, направленных на то, как предохранить себя от заражения. Прошу вас, генерал. – Райан отошёл от микрофона.

* * *

– Какого черта? – выкрикнул Холбрук. – Он не имеет на это права!

– Ты так считаешь? – Браун свернул вслед за огромным тягачом с прицепом на обочину шоссе. Они находились сейчас в сотне миль от границы между Индианой и Огайо. Чтобы одолеть такое расстояние на этом кабане, подумал он, понадобится примерно два часа. Они не успеют пересечь границу, прежде чем Национальная гвардия перекроет шоссе.

– Думаю, Пит, нам лучше поискать мотель.

* * *

– Что мне делать дальше? – спросила агент ФБР.

– Раздевайтесь. Повесьте одежду на дверь. – Сейчас было не до приличий, к тому же он врач. Гостья ничуть не смутилась. Доктор Клайн решил дать ей зелёный хирургический костюм с длинными рукавами. В больнице не хватало пластмассовых герметических защитных комбинезонов. Все, что имелось, было роздано персоналу. Им комбинезоны были нужнее. Они ближе соприкасались с пациентами, обихаживали их. В медицинском центре профессора Клайна находилось сейчас девять больных, у которых уже проявились явные симптомы лихорадки Эбола. Из них шестеро имели семьи, и у четверых супругов (или супруг) при тестировании на антитела Эбола оказались положительные результаты. Случались, правда, и ошибки. Но от этого говорить людям о результатах тестов было не легче, хотя ему приходилось довольно часто сообщать о результатах тестов больным СПИД ом. Сейчас брали образцы крови у детей. Вот это было особенно болезненно для персонала.

Защитный костюм, который он выдал агенту ФБР, был из обычной хлопчатобумажной ткани, пропитанной дезинфицирующим раствором, особое внимание обращали на обработку маски. Кроме того, агента снабдили широкими пластиковыми очками, применяемыми при работе в лабораториях и хорошо знакомыми студентам-химикам.

– Будьте осмотрительны, – предупредил агента доктор Клайн. – Не подходите к пациенту ближе чем на шесть футов, и тогда вам ничто не угрожает. Если у пациента конвульсии, если у него рвота или кашель, отходите дальше. Заниматься этим наше дело. Даже если пациент умирает у вас на глазах, ни к чему не прикасайтесь.

– Я все поняла. Вы запрете дверь своего кабинета? – Агент показала на кобуру с пистолетом, которая висела вместе с её одеждой.

– Непременно. А когда закончите работу, передайте мне сделанные вами записи. Я пропущу их через ксерокс.

– Это зачем?

– При снятии копий используется очень яркий свет. Ультрафиолетовые лучи почти гарантированно уничтожают вирусы лихорадки Эбола, которые могут оказаться на бумаге, – объяснил профессор Клайн. Сейчас в Атланте в самом спешном порядке проводились эксперименты по определению того, насколько выносливы вирусы этого штамма. Это поможет выяснить прежде всего, каким должен быть уровень предосторожностей, принимаемых в больницах, и, возможно, окажется полезным и для широкой публики.

– Скажите, док, а почему мне просто не снять копии самой?

– А-а. – Клайн покачал головой. – Да, пожалуй, можно поступить и так.

* * *

– Господин президент! – Это был Барри из Си-эн-эн. – А законны ли принятые вами меры?

– Барри, у меня нет ответа на этот вопрос, – произнёс Райан. Лицо его было усталым и бледным. – Вне зависимости от того, являются ли они законными, я убеждён в их необходимости. – Пока он говорил, сотрудник персонала Белого дома раздавал собравшимся репортёрам хирургические маски. Сделать это предложил Арни. Маски привезли из находившейся поблизости больницы университета Джорджа Вашингтона.

– Но ведь вы не имеете права нарушать закон, господин президент. Что, если вы ошибаетесь?

– Барри, между той работой, которой занимаюсь я, и той, которой занимаетесь вы, существует кардинальная разница. Если вы совершаете ошибку, то публикуете опровержение или извиняетесь. Мы были свидетелями этого совсем недавно, а точнее вчера, когда так поступил один из ваших коллег, верно? Но если ошибку в такой ситуации совершу я, можно ли попросить извинение за смерть человека? Или за тысячи смертей? Я не могу пойти на такой риск, Барри, – сказал президент. – Если окажется, что я ошибся, вы можете обрушиться на меня всей своей мощью. Это тоже часть моей работы, и я начинаю привыкать к ней. Может быть, я трус. Может быть, я просто боюсь бессмысленной смерти людей, хотя в моей власти было предотвратить её.

– Но вы не знаете этого, правда?

– Нет, – признался Джек, – этого не знает никто. В данном случае мы должны исходить из вероятности худшего. Жаль, что я не могу сказать, что уверен в этом, и сейчас я не буду думать о происхождении этой эпидемии. – Это была не правда. Райан знал, что должен солгать, после того как пообещал, что будет говорить только правду, потому что этого требовала ситуация. Как безумен этот мир, подумал он.

* * *

Это была самая страшная беседа в её жизни. Агент увидела, что лежащая перед ней женщина, именуемая пациент «Зеро», привлекательна, точнее, была привлекательной пару дней назад. Теперь её кожа, которую совсем недавно можно было назвать смугловато-румяной, стала болезненно бледной, усеянной пурпурными кровоподтёками. Но хуже всего было то, что женщина знала о приближающейся смерти. Она не могла не знать этого, подумала агент. Женщина понимала, что подобный медицинский уход далёк от обычного, что медики боятся касаться её. А вот теперь ещё агент ФБР тоже задавала вопросы, стоя вдали от кровати, в маске, за которой не видно лица, и с фломастером в фетровом колпачке в затянутой в перчатку руке (в палату запрещено было входить с острыми предметами, способными прорвать тонкий латекс перчаток).

– Но если не считать вашей поездки в Канзас-Сити?

– Я никуда больше не ездила. – Ответ доносился, словно со дна могилы. – Работала за своим столом, готовила осенние заказы. Два дня провела в центре Макормика на выставке домашней утвари.

Были ещё вопросы, и ни один из ответов не дал сколько-нибудь полезной информации. Агент ФБР оставалась женщиной, и ей хотелось успокоить больную, коснуться её руки, но она понимала, что делать этого нельзя, тем более что на прошлой неделе она узнала, что беременна. Это будет её первый ребёнок. Теперь она несла ответственность за две жизни и потому с трудом удерживалась от дрожи.

– Спасибо. Я ещё зайду к вам. – Агент встала с металлического стула и направилась к двери. Открыв дверь, она повернулась плечом вперёд, чтобы не коснуться дверной рамы, и вышла в коридор. Тут она увидела Клайна, который говорил с кем-то из сотрудников – врачом или медсестрой, агент не смогла разобрать.

– Как прошла беседа? – спросил профессор.

– У неё есть шансы на выздоровление?

– Никаких, – ответил Марк Клайн. При подобных болезнях пациент «Зеро» был именно тем, что значило его название, – нулём.

* * *

– Компенсация? Они требуют компенсацию от нас? – возмутился министр обороны, опередив министра иностранных дел.

– Господин министр, я всего лишь передаю их слова, – напомнил Адлер членам правительства Китайской Республики в Тайбэе.

– К нам приезжали два офицера ваших ВВС, которые осмотрели осколки ракеты. Их заключение совпадает с нашим. Это ракета «Пен-Лунг-13» с головкой инфракрасного наведения и большой дальностью действия, новейшая разработка инженеров КНР, которая является модификацией советской ракеты «воздух – воздух». Теперь в причине гибели авиалайнера не может быть сомнений, тем более что это дополняют радиолокационные данные, полученные от ваших кораблей, – добавил министр обороны. – Значит, это намеренная акция. Вы знаете это, и мы тоже. Теперь скажите, мистер Адлер, какую позицию в этом конфликте занимает Америка?

– Мы стремимся всего лишь к восстановлению мира в регионе, – ответил госсекретарь, повторяя формулировку из разговора с президентом. – Хочу также подчеркнуть, что КНР, разрешив моему самолёту летать непосредственно между Пекином и Тайбэем, продемонстрировала добрую волю и стремление к мирному урегулированию отношений.

– Это верно, – согласился министр иностранных дел. – По крайней мере так может показаться стороннему наблюдателю. Но скажите мне, мистер Адлер, какова их действительная цель?

Вот и ответ на вопрос, подумал государственный секретарь, о мирном урегулировании конфликта в этом регионе. Оба министра Китайской Республики не менее сообразительны, чем он сам, и ещё больше разгневаны.