Текст книги "Слово президента"

Раздражение, которое вызывал запрет на переезды из штата в штат, исчезло, как только умер продавец снаряжения для игры в гольф в Техасе и дилер, торгующий передвижными дачами-прицепами в Мэриленде. Контакты между людьми, первоначально резко уменьшившиеся, а затем снова возросшие, теперь ограничились семейным кругом. Люди общались главным образом по телефону. Междугородние линии оказались перегружены звонками в такой степени, что телефонным компаниям пришлось обратиться к абонентам с просьбой максимально ограничить продолжительность разговоров. Были выделены специальные линии для правительства и медицинских служб. В стране царила настоящая паника, хотя она была тихой, на личном уровне. Нигде не было публичных демонстраций. В крупных городах практически остановился общественный транспорт. Люди старались не ходить даже в продовольственные магазины, питаясь консервами и тем, что ещё оставалось в морозильниках.

Телерепортёры, вооружённые портативными камерами, рассказывали о происходящем, что увеличивало напряжённость, хотя их информация помогала в решении возникающих проблем.

* * *

– Появились положительные результаты, – сообщил генерал Пикетт своему бывшему подчинённому в Балтиморе.

– Ты где сейчас, Джон? – спросил Александер.

– В Далласе. Повторяю, получены многообещающие результаты. Мне нужно, чтобы ты сделал кое-что.

– Что именно?

– Перестань играть в лечащего врача, полковник. Этим займутся другие. У меня создана рабочая группа в военном госпитале Уолтера Рида. Переезжай туда. Ты слишком знающий учёный, Алекс, чтобы ходить от одного пациента к другому в ракаловом костюме со шприцем в руках, черт побери.

– Джон, это моё отделение, и мне нужно руководить своими людьми. – Александер постиг этот урок ещё в то время, когда был младшим офицером.

– Отлично, полковник. Твои люди уже поняли, что ты беспокоишься о них. А теперь положи винтовку – из неё будут стрелять другие – и снова прими на себя роль командира. Эту битву нельзя выиграть в больницах, ты понимаешь это? – Пикетт уже говорил спокойно, стараясь убедить Александера. – Я послал за тобой машину. Внизу тебя должен ждать «хаммер». Он доставит тебя в госпиталь Рида. Ты что, хочешь, чтобы я вернул тебя на военную службу приказом?

Он может сделать это, подумал Александер.

– Дай мне полчаса на подготовку. – Профессор положил трубку и выглянул в коридор. Из одной палаты санитары в пластиковых защитных костюмах выносили мешок с мёртвым телом. Александер гордился, что работает в больнице, хотя ежедневно терял пациентов. Хотя бы здесь он находился на переднем крае, как и подобает врачу, делал всё, что в его силах, показывал своему персоналу, что он один из них и рискует жизнью наравне с ними, выполняя клятву, данную им, когда ему было двадцать шесть лет. Когда все это кончится, его команда не утратит чувства солидарности. Какой бы ужасной ни была эпидемия, они выполнили свой долг…

– Проклятье, – выругался Александер. Джон Пикетт прав. Хотя битва ведётся здесь, её нельзя выиграть в больнице. Он сказал своему заместителю, что переходит на следующий этаж, где распоряжался декан Джеймс.

Там был любопытный пациент. Женщина тридцати девяти лет, принятая в больницу два дня назад. Её муж, с которым она жила в гражданском браке, умирал, и она была расстроена этим. У неё в крови были обнаружены антитела Эболы, проявились все классические симптомы гриппа, однако течение болезни замедлилось. Более того, создавалось впечатление, что болезнь остановилась.

– Что с ней происходит? – недоуменно спросила Кэти у Джеймса.

– Смотри не сглазь, Кэт, – устало отозвался декан.

– Нет, Дейв, я просто хочу понять причину. Я сама беседовала с ней. Она спала в одной постели с ним две ночи перед тем, как привезла его сюда…

– Они занимались любовью? – спросил Алекс, входя в кабинет.

– Нет, Алекс. Я спросила её об этом. Он слишком плохо чувствовал себя. Мне кажется, что она выживет. – Если такое произойдёт, это будет первый случай в Балтиморе, подумала Кэти.

– Мы оставим её в больнице по крайней мере ещё на неделю.

– Я знаю, Дейв, но ведь это будет первый случай выздоровления человека, больного лихорадкой Эбола, – напомнила «Хирург». – Здесь что-то другое. Но что? Нам нужно выяснить это!

– Покажите мне историю болезни. – Александер взял папку и начал читать. Температура упала до 37,9, состав крови… нет, ещё не нормальный, но… – Что она говорит тебе, Кэти? – Он перелистал страницы, чтобы посмотреть более ранние показания.

– Ты имеешь в виду, как она описала своё самочувствие? Испытывает панический страх, сильную головную боль, спазмы желудка – думаю, что многое объясняется просто стрессом. Тут её не упрекнёшь, правда?

– Основные показатели улучшаются. Функция печени резко ослаблена, но вчера вечером падение остановилось, и теперь она начала восстанавливаться…

– Вот это и привлекло моё внимание. Организм борется с болезнью, Алекс, – сказала доктор Райан. – Это первый пациент, который, возможно, выздоровеет. Но почему? Что у неё в организме такого, что отличает её от других? Что мы узнаем из этого? Как используем для лечения других пациентов?

Это окончательно убедило доктора Александера. Джон Пикетт прав. Нужно выезжать в госпиталь Рида.

– Дейв, мне приказали немедленно прибыть в Вашингтон.

– Поезжай, – ответил декан без колебаний. – У нас достаточно врачей. Если ты сможешь помочь разобраться в этом, отправляйся.

– Кэти, наиболее вероятный ответ на твой вопрос очень прост. Способность больного сопротивляться лихорадке Эбола обратно пропорциональна числу вирусов, попавших в организм. Все считают, что одна вирусная цепочка способна убить человека. Это не так. Ничто не может быть настолько опасным. Эбола убивает прежде всего тем, что подавляет иммунную систему, и лишь затем принимается за органы человеческого тела. Если в организм женщины проникло всего лишь небольшое количество этих крохотных мерзавцев, то её иммунная система начала сопротивляться и победила. Поговори с ней ещё, Кэти. Пусть она расскажет тебе обо всех своих контактах с мужем в течение прошлой недели. Я позвоню через пару часов. А как дела в остальном?

– Алекс, если у нас появится надежда, – ответил доктор Джеймс, – думаю, тогда мы справимся с эпидемией.

Александер поднялся к себе на этаж, чтобы пройти процедуру обеззараживания. Сначала его защитный костюм обрызгали сильнодействующей щёлочью. Затем он переоделся в зелёный костюм хирурга, надел маску налицо, в «чистом» лифте спустился в вестибюль и вышел наружу.

– Вы полковник Александер? – спросил стоявший у дверей сержант.

– Да.

Сержант вытянулся и приложил руку к берету.

– Следуйте за мной, сэр. За вами прислали «хаммер» с водителем. Не хотите ли надеть куртку, сэр? Здесь холодновато.

– Спасибо. – Доктор Александер надел прорезиненную куртку от защитного противохимического костюма. Она была такой громоздкой, что полковник не сомневался, что не замёрзнет до самого госпиталя Уолтера Рида. За рулём сидела женщина-водитель в армейской форме. Александер устроился на неудобном сиденье, застегнул пристежные ремни и повернулся к ней.

– Поехали! – скомандовал он. Только теперь Александер вспомнил, что сказала Кэти декану Джеймсу. Он покачал головой, словно отгоняя назойливого комара. Пикетт прав. Может быть, прав.

* * *

– Прошу вас, господин президент, позвольте нам перепроверить полученные данные. Я даже вызвал доктора Александера из Хопкинса, чтобы он тоже принял участие в работе группы, которую я собрал в госпитале Уолтера Рида. Слишком рано делать какие-то определённые выводы. Дайте нам возможность заняться своей работой.

– Ну хорошо, генерал, – недовольно ответил Райан. – Буду ждать вашего доклада у себя в кабинете. – Он положил трубку.

– У нас есть и другие проблемы, сэр, – напомнил ему Гудли.

– Это верно.

* * *

Операция началась, когда в регионе тихоокеанского поясного времени было ещё темно. Получить пассажирские авиалайнеры оказалось нетрудно. Широкофюзеляжные самолёты большинства крупных авиакомпаний летели в Барстоу. У экипажей взяли кровь и установили, что в ней нет антител Эболы. Затем лётчики прошли дополнительную проверку у армейских врачей, которые наконец получили достаточное количество необходимых портативных комплектов. Врачи тоже признали их здоровыми. Кроме того, была модифицирована бортовая вентиляционная система самолётов – в ней установили фильтры. В Национальном центре боевой подготовки солдаты садились в автобусы. Это было обычным для «синих», но не для «сил противника», чьи семьи, жившие в посёлке Национального центра боевой подготовки, с удивлением наблюдали за тем, как одетые в форму солдаты и офицеры куда-то уезжают. Место назначения оставалось тайной, и солдаты узнают о нём только после того, как авиалайнеры оторвутся от земли и начнётся шестнадцатичасовой перелёт. Чтобы перебросить через океан свыше десяти тысяч мужчин и женщин в армейской форме, потребуется сорок рейсов. Авиалайнеры будут вылетать по четыре в час с примитивных взлётно-посадочных дорожек, расположенных в высокогорной калифорнийской пустыне. Местные офицеры по связи с общественностью уже знали, что отвечать на заданные вопросы: воинские части передислоцируют из Форт-Ирвина для оказания помощи Национальной гвардии в поддержании порядка в стране. Впрочем, несколько репортёров в Вашингтоне узнали нечто большее.

* * *

– Томас Доннер? – спросила женщина в защитной маске.

– А кто ещё? – раздражённо ответил репортёр. Он был в джинсах и фланелевой рубашке – ему пришлось прервать свой завтрак.

– ФБР. Прошу вас пройти со мной, сэр. Нам нужно поговорить с вами кое о чём.

– Я арестован? – потребовал ответа телевизионная знаменитость.

– Только если вам этого хочется, мистер Доннер, – пожала плечами агент ФБР. – Тем не менее прошу вас немедленно следовать за мной. Не нужно ничего брать с собой, кроме документов, бумажника и личных вещей, – добавила она, вручая ему хирургическую маску в запечатанном пластиковом пакете.

– Ну хорошо. Подождите пару минут. – Он закрыл дверь и вернулся в дом. Поцеловав жену, Доннер взял куртку и сменил ботинки, затем снова появился на крыльце, надел маску и последовал за агентом к автомобилю. – Так в чём же дело?

– Я всего лишь должна привезти вас, – ответила женщина, и на этом их разговор закончился. Если он забыл, что входит в состав группы журналистов, выбранных для участия в операциях Пентагона, в её обязанности не входит напоминать ему об этом.

* * *

– Самая большая ошибка, которую допустили иракцы в 1991 году, заключается в том, что они недооценили роли материально-технического обеспечения, – объяснил адмирал Джексон, проводя указкой по карте. – Все считают, что главное на войне – пушки и бомбы. Однако это не так. Решающую роль в военных операциях играют горючее и информация. Если у вас достаточно горючего для непрерывного снабжения своих боевых машин и если вы знаете, где находится противник и каковы его намерения, скорее всего победа будет на вашей стороне. – На экране рядом с картой появился новый слайд. Указка Джексона упёрлась в него. – Вот, смотрите.

Фотографии, сделанные из космоса, были удивительно чёткими. На них было видно, что возле каждой группы танков и БМП находятся ещё какие-то машины, которые при внимательном рассмотрении оказались цистернами с горючим. К тягачам были присоединены передки артиллерийских орудий. На танках Т-80, позади башен, крепились баки с горючим – по пятьдесят пять галлонов дизельного топлива в каждом. Это резко увеличивало уязвимость танков, но баки можно было сбросить нажатием кнопки из башни.

– Теперь нет никаких сомнений. Они готовы отправиться в путь и, по-видимому, в течение следующей недели сделают это. Наш Десятый бронетанковый полк размещён в Кувейте. Началась передислокация Одиннадцатого бронетанкового полка и бригады Национальной гвардии из Северной Каролины. Это все, что пока в наших силах. Остальные воинские части освободятся из карантина не раньше пятницы, лишь тогда можно подумать об их переброске к месту возможного конфликта.

– И все это является достоянием общественности, – добавил Эд Фоули.

– По сути дела, мы разворачиваем на Аравийском полуострове одну дивизию – мощную, с тяжёлым вооружением, но всего одну, – закончил Джексон. – Кувейтская армия выдвинулась на боевые позиции. Саудовцы тоже заканчивают военные приготовления.

– А боеспособность нашей Третьей бригады полностью зависит от того, смогут ли военно-транспортные корабли пройти мимо индийского флота, – напомнил министр обороны Бретано.

– Мы не можем пойти на такой шаг, – возразил адмирал Де Марко. – У нас недостаточно боевой мощи, чтобы пробиться в Персидский залив.

Джексон не ответил адмиралу. Исполняющий обязанности начальника морских операций формально занимал более высокую должность, что бы ни думал о нём Робби.

– Послушай, Бруси, – повернулся к нему генерал Микки Мур. – Моим парням нужны эти танки, в противном случае каролинские национальные гвардейцы будут вынуждены встретить вражескую бронетехнику с одними винтовками и пистолетами. Вы, морские орлы, столько лет твердите о мощи ваших этих крейсеров «иджис», так что или помоги нам получить это снаряжение, или заткнись, ладно? Ровно через сутки у меня там будет пятнадцать тысяч солдат с голыми руками.

– Ваше мнение, адмирал Джексон, – сказал президент. – Вы являетесь начальником оперативного управления.

– Господин президент, без прикрытия с воздуха…

– Так можем мы доставить снаряжение в Саудовскую Аравию, пройдя мимо индийского флота или нет? – резко прервал его Райан.

– Нет, не можем, – ответил Де Марко. – Я не допущу напрасной гибели кораблей, а это неизбежно без воздушного прикрытия.

– Робби, – вмешался министр обороны. – Я хочу узнать твоё мнение.

– Хорошо… – сделал глубокий вдох Джексон. – У них в общей сложности сорок истребителей «харриер». Это хорошие самолёты, но нельзя сказать, что они обладают особенно высокими тактико-техническими характеристиками. На вооружении эскортных кораблей примерно тридцать ракет «томагавк» типа «корабль – корабль». Нам не приходится беспокоиться о боевой мощи наших кораблей, они могут постоять за себя. На борту «Анцио» в настоящий момент находится семьдесят пять зенитных ракет «корабль – воздух», пятнадцать «томагавков» и восемь ракет «гарпун». Эсминец «Кидд» вооружён семьюдесятью зенитными ракетами «корабль – воздух» и восемью ракетами «гарпун». Эсминец «О'Баннон» не имеет зенитного ракетного вооружения, у него всего лишь зенитные артиллерийские установки ближнего действия, зато он несёт несколько ракет «гарпун». У каждого из двух фрегатов, которые только что присоединились к эскортной группе, имеется примерно по двадцать зенитных ракет. Теоретически эскортная группа способна пробиться через заслон кораблей индийского флота.

– Но это слишком опасно, Джексон! Ни при каких условиях нельзя посылать группу надводных кораблей без воздушного прикрытия против эскадры с двумя авианосцами!

– Что, если мы первыми нанесём удар? – спросил Райан. Все присутствующие, услышав это, как по команде посмотрели на него.

– Господин президент, – снова заговорил Де Марко. – Мы не можем пойти на такой шаг. Нам даже не известно, есть ли у них враждебные намерения.

– По мнению нашего посла, такие намерения имеются, – заметил Бретано.

– Адмирал Де Марко, это снаряжение должно быть доставлено по назначению, – произнёс президент. Его лицо покраснело от гнева.

– Военно-воздушные силы разворачивают сейчас в Саудовской Аравии свои истребители-бомбардировщики. Через двое суток мы сможем справиться с поставленной задачей, но до тех пор…

– Адмирал Де Марко, вызовите сюда своего заместителя. – Бретано посмотрел на лежащие перед ним документы. – Ваши советы нам больше не требуются. Мы не можем пререкаться и спорить в течение двух суток.

Вообще-то это было нарушением протокола. Начальники штабов родов войск назначались и смещались по приказу президента, являясь военными советниками как министра обороны, так и президента, так что только последний имел право потребовать их ухода в отставку. Адмирал Де Марко посмотрел через стол на Райана.

– Господин президент, мой долг выразить свою точку зрения…

– Адмирал, у нас пятнадцать тысяч человек без вооружения. Вы не имеете права говорить нам, что Военно-морской флот не может защитить их. С этого момента вы освобождены от должности, – ответил президент. – Можете идти. – Остальные члены Объединённого комитета начальников штабов переглянулись. Такого раньше ещё не случалось. – Сколько времени осталось до контакта с индийским флотом? – спросил Райан, продолжая совещание.

– Примерно двадцать четыре часа, сэр.

– У нас есть какие-нибудь способы обеспечить дополнительную поддержку группе военно-транспортных кораблей?

– В том районе находится подводная лодка, вооружённая торпедами и ракетами. Она примерно в пятидесяти милях перед «Анцио», – доложил Джексон. Тем временем потрясённый адмирал вместе со своим адъютантом выходили из зала. – Мы можем отдать ей приказ увеличить скорость. Правда, при этом возрастает опасность её обнаружения, но у индийского флота нет большого опыта борьбы с подводными лодками. Она представляет собой оружие наступательного боя, сэр. Подводные лодки не способны на пассивную защиту. Их задача – топить корабли противника.

– Думаю, мне надо побеседовать с индийским премьер-министром, – заметил американский президент. – А что будет после того, как военно-транспортные корабли со своим боевым охранением пройдут мимо индийского флота?

– Далее им придётся пройти через Ормузский пролив и следовать к порту разгрузки.

– Тут я смогу оказать вам поддержку, – пообещал начальник штаба ВВС. – Наши F-16 уже будут на аравийских аэродромах, и корабли окажутся в радиусе их действия. Триста шестьдесят шестое авиакрыло ещё не успеет прибыть в Саудовскую Аравию, но парни из Израиля смогут перелететь туда и быть наготове.

– Нам понадобится ваша воздушная поддержка, генерал, – подчеркнул Джексон.

– Подумать только, черт побери, Военно-морской флот обращается за поддержкой к нам, воздушным скаутам! – пошутил начальник штаба ВВС, и тут же его лицо снова стало серьёзным. – Мы собьём всякого сукина сына, который осмелится подняться в воздух, Робби. Эти сорок восемь «чарли» будут стоять с полными баками и боекомплектами на борту. Как только вы окажетесь в пределах сотни миль от Ормузского пролива, над вами будут барражировать наши истребители.

– Вы считаете, что этого достаточно? – спросил президент.

– Строго говоря, нет, сэр. У противника четыреста современных самолётов. Когда в Саудовскую Аравию передислоцируется Триста шестьдесят шестое авиакрыло – это произойдёт не раньше чем через трое суток, – у нас будет восемьдесят истребителей, готовых к воздушным боям. Но саудовские лётчики неплохо подготовлены. У нас будут подняты в воздух самолёты раннего авиационного обнаружения и предупреждения – АВАКСы. Гарантирую, даже в худшем случае твои танки будут воевать, если не под нашим воздушным прикрытием, то по крайней мере под нейтральным небом, Микки. – Генерал посмотрел на часы. – Сейчас истребители должны уже взлетать.

* * *

Первое звено из четырех истребителей-перехватчиков F-15C взлетело одновременно. Через двадцать минут они пристроились к самолётам-заправщикам KC-135R. Сейчас в воздухе находилось шесть таких самолётов из их авиакрыла, и скоро к ним присоединятся другие самолёты-заправщики из ВВС Национальной гвардии Монтаны, а также Северной и Южной Дакоты – штатов, которые не затронула эпидемия. На протяжении почти всего перелёта к Аравийскому полуострову они будут находиться в десяти милях позади авиалайнеров, вылетевших из Калифорнии. Их маршрут пройдёт сначала на север, к самому полюсу, затем, перевалив через макушку мира, они начнут спускаться на юг к России и пролетят над Восточной Европой. К западу от Кипра их будут сопровождать в качестве охранения истребители Израиля, которые обеспечат эскорт до Иордании. Оттуда американские «иглы» полетят в сопровождении саудовских F-15. Первые несколько самолётов смогут совершить посадку незаметно, рассчитывали штабные офицеры, летевшие в авиалайнерах, но если противник вдруг сумеет обнаружить летящие самолёты, начнётся воздушный бой. Лётчиков первого звена «иглов» вообще-то это не слишком пугало. Они не будут без необходимости вести радиопереговоры, ожидая, когда увидят со своего правого борта восход. Второй восход в этом перелёте они увидят уже с левого борта.

* * *

– О'кей, дамы и господа, – обратился к пятнадцати собравшимся журналистам офицер по связи с прессой. – Мы пригласили вас для того, чтобы предложить вам принять участие в развёртывании воинских частей. Сержант Астор раздаёт вам сейчас бланки, где вы выражаете согласие с предлагаемыми условиями. Прошу вас подписать их и вернуть обратно.

– А в чём дело? – спросил один из журналистов.

– Может быть, вы сначала прочитаете бланки? – поинтересовался полковник морской пехоты с закрытым маской лицом.

– Анализ крови, – пробормотал кто-то из собравшихся. – С этим трудно не согласиться. А как насчёт остального?

– Те из вас, кто подпишут бланки, мэм, узнают кое-что ещё. Если откажетесь, вас отвезут домой.

Любопытство победило, и все собравшиеся журналисты поставили свои подписи, заранее соглашаясь на все условия.

– Спасибо. – Полковник проверил переданные ему бланки. – Теперь прошу вас пройти в дверь налево. Там вас ждут медики Военно-морского флота, для того чтобы провести анализ крови.

* * *

Он отказался от адвоката и сам выступал в качестве защитника своего собственного иска. Несмотря на то что Эд Келти состоял в ассоциации адвокатов в течение тридцати лет, до сих пор он присутствовал на заседаниях суда только в качестве зрителя, хотя во многих случаях, стоя на ступеньках судебного здания, произносил речи или делал заявления, обращаясь к собравшимся репортёрам. Такие выступления всегда производили драматичное впечатление, а этому выступлению предстояло превзойти все предыдущие.

– Если позволит уважаемый суд, – начал бывший вице-президент, – я обратился с иском о принятии суммарного решения. Моё законное право пересекать границу штата было нарушено указом президента. Это противоречит чётко выраженным конституционным гарантиям свободы личности, равно как и судебному прецеденту, а именно: постановлению Верховного суда по делу Лемюэла Кента, в котором суд единогласно постановил, что…

Пэт Мартин сидел позади заместителя министра юстиции, который выступал от имени правительства. В зале находилась камера судебного телерепортёра, ведущая передачу через спутники связи по всей стране. Картина была действительно необычной. Судья, судебный стенографист, судебный пристав, все юристы, десять репортёров и четыре зрителя были в хирургических масках и резиновых перчатках. Все до единого только что услышали, как Эд Келти допустил самый крупный политический просчёт за все годы своей карьеры, хотя ни один пока не понял этого. Мартин пришёл в суд, заранее предвкушая, как он услышит подобное заявление из уст истца.

– Свобода перемещения по стране является главным из всех прав человека, установленных и защищаемых Конституцией. Президент не имеет ни конституционного, ни законодательного права лишать американских граждан этой свободы, в особенности с применением вооружённой силы, что уже привело к смерти одного человека и ранению нескольких, – продолжал Келти. – Таков закон нашей страны, – закончил он своё выступление полчаса спустя, – вот почему от своего имени и от имени своих сограждан я обращаюсь к суду с настоятельной просьбой отменить этот указ президента. – С этими словами Эдвард Дж. Келти почтительно поклонился и занял своё место.

– Ваша честь, – начал заместитель министра юстиции, поднимаясь на трибуну, где стоял микрофон, подсоединённый к телевизионной камере, – как только что сказал истец, это исключительно важный процесс, однако, с юридической точки зрения, в его основе нет ничего особенно сложного. Правительство хотело бы обратить ваше внимание на выступление судьи Холмса, сделанное им во время знаменитого процесса о свободе слова. Судья Холмс подчеркнул, что ограничение гражданских свобод допустимо, если перед страной в целом возникает реальная и действительная опасность. Конституция, ваша честь, не является договором о коллективном самоубийстве. В настоящий момент над нашей страной нависла смертельная опасность, как говорится в средствах массовой информации, причём такая, что люди, составлявшие текст Конституции почти двести лет назад, не могли предвидеть её. Позвольте напомнить моему учёному коллеге, ваша честь, что в конце восемнадцатого века природа инфекционных болезней ещё не была известна. Однако уже тогда было распространено и признавалось законным помещение в карантин кораблей, прибывающих из-за океана. Прецедентом является эмбарго, введённое Джефферсоном на международную торговлю, но главным доводом в поддержку президентского указа является здравый смысл. Мы не имеем права приносить на алтарь юридической теории жизни наших сограждан…

Мартин внимательно слушал речь защитника, потирая нос под защитной маской. В зале суда пахло так, словно здесь разлили бочку лизола.

* * *

Это было бы забавно в другой обстановке, но сейчас не было ничего смешного в том, как отреагировал каждый из пятнадцати репортёров на результаты анализа крови. Ожидание с затаённым дыханием, затем вздох облегчения. Они вставали и переходили в дальний угол комнаты, воспользовавшись предоставленной возможностью снять хирургические маски. Когда анализ крови был завершён и все признаны здоровыми, их проводили в соседнюю комнату.

– О'кей, сейчас на автобусе вы отправитесь на базу ВВС Эндрюз, – сказал полковник, отвечавший за связь с общественностью. – Дальнейшую информацию вы получите сразу после взлёта.

– Одну минуту! – возразил Доннер.

– Сэр, это говорится в документе, который вы подписали.

* * *

– Ты был прав, Джон, – сказал Александер. Эпидемиология – своего рода медицинский вариант бухгалтерского учёта, и подобно тому, как эта скучная профессия играла важную роль в руководстве бизнесом, такую же роль играло изучение болезней, а метод их распространения представлял собой основу современной медицины, начиная с того момента, когда в тридцатые годы прошлого столетия один французский врач пришёл к выводу, что люди умирали и выздоравливали одинаково часто вне зависимости от того, лечили их или нет. Это неловкое открытие заставило медицинское сообщество обратить внимание на самое себя, пересмотреть вещи, которые приносили успех и которые были бесполезными, и в результате медицина коренным образом изменилась, превратившись из ремесла в науку.

Суть заключалась, как правило, в деталях, подумал Александер. В данном случае это могло оказаться решающим.

Сейчас в стране было зарегистрировано 3 451 случай заболевания лихорадкой Эбола. В это число входили те, кто уже умирал, у кого проявились явные симптомы, и те, в крови которых были выявлены антитела. Число заболевших само по себе не было таким уж большим. Оно было меньше, чем число людей, умерших от СПИДа, и на два порядка меньше числа людей, умирающих от рака и сердечно-сосудистых заболеваний. С помощью статистических исследований, основанных на беседах, проведённых агентами ФБР, и сведений, полученных от врачей по всей стране, удалось установить, что первичными источниками распространения эпидемии стали 223 человека, причём все заразились на торговых выставках. Каждый из них заразил нескольких других, а те, в свою очередь, передали вирус Эбола дальше. Несмотря на то что число поступающих пациентов продолжало расти, скорость роста была ниже той, которая была предсказана на основе существующих компьютерных моделей… а в больнице Хопкинса находился первый пациент, в крови которого были обнаружены антитела, но у больной женщины отсутствовали симптомы болезни…

– Вообще-то должно быть больше первичных источников, Алекс, – сказал генерал Пикетт. – Мы обнаружили это вчера вечером. Первый умерший пациент прилетел в Даллас из Финикса. ФБР получило список пассажиров этого рейса, и в больнице медицинского факультета Техасского университета проверили каждого из этих пассажиров – они закончили анализы только сегодня утром. Так вот, лишь в крови одного обнаружены антитела Эболы, да и то симптомы, проявляемые им, не слишком явные.

– Каковы факторы риска?

– Гингивит, кровоточащие десны, – сообщил Пикетт. – Это способствует распространению болезни.

– Выходит, что первоначально вирус Эбола распространялся с помощью аэрозоля, но…

– И я так думаю, Алекс. По-видимому, вторичное заражение происходит главным образом в результате личных контактов – объятия, поцелуи, уход за любимыми. Если мы правы, высшая точка эпидемии будет достигнута через три дня, а затем число заболеваний пойдёт на убыль. При этом число выздоравливающих начнёт быстро увеличиваться.

– У нас уже есть один такой случай в Хопкинсе. У женщины в крови обнаружены антитела Эболы, но затем развитие болезни приостановилось.

– Нам нужно поручить Гасу проработать вопрос об ослаблении вирулентности под влиянием окружающей среды.

– Согласен. Позвони ему. А я тем временем продолжу кое-какие исследования.

* * *

Судья был старым другом Келти. Мартин так и не понял, каким образом бывший вице-президент сумел изменить порядок назначения судей для рассмотрения исков в этом округе – он утверждался заранее, – но теперь это уже не имело значения. Каждый из участников – истец и представитель ответчика – потратили на свои выступления примерно по тридцать минут. Вообще-то вопрос был простым с юридической точки зрения – в этом Келти и заместитель министра юстиции, представляющий интересы президента, придерживались одинакового мнения, несмотря на то, что практическое толкование прецедентов крайне осложняло дело. Одновременно требовалось срочное решение проблемы, и в результате судья вышел из своего кабинета и появился в суде уже через час, потраченный им на размышления. Он зачитал решение на основании сделанных в кабинете рукописных записей, которые будут затем перепечатаны и оформлены надлежащим образом.

– Суд, – начал он, – осознавая серьёзную опасность, угрожающую стране, должен выразить сочувствие президенту Райану, который искренне считает, что его долг заключается в том, чтобы защитить не только права американских граждан, но также и их жизни.

С другой стороны, суд не может не признать, что Конституция была и остаётся высшим законом Соединённых Штатов Америки. Любая попытка нарушить этот оплот свободы и демократии представляет собой шаг, создающий потенциальный прецедент, последствия которого могут оказаться настолько угрожающими, что они выходят далеко за пределы настоящего кризиса. Несмотря на то что президент несомненно руководствовался самыми лучшими побуждениями, суд принимает решение обязать президента отменить свой указ как антиконституционный, полагаясь на то, что американские граждане будут вести себя разумно и осторожно, оберегая собственную безопасность. Таково решение суда, вступающее в силу сразу после вручения сторонам письменного текста.