Текст книги "Культура духа"

4.6. Мысль – абсолютный ресурс созидания и разрушения жизни

Преобразование общественной жизни в согласии с ее идеей, на что и должна быть направлена философия как ее духовный ресурс, возможно только через преобразование сознания в соответствии с его природой, потому что человеческая жизнь есть жизнь сознания, точнее самосознательного духа народа, организованного в государство, включая и экономику – материальную форму духа. Это научное положение, исходящее из самого понятия духа, или, что то же самое, человеческой, самосознательной жизни, есть абсолютный принцип новой России, на которую будет работать вся мощь тысячелетней философской мысли. Истинная мысль и сокрушающее врага оружие – вот фундаментальные условия развития и национальной безопасности государства.

Если понято (а уж пора бы обществу и власти от биржевых спекуляций и множества ничтожных, противоэволюционных дел перейти к осмыслению основ жизни), что человеческая жизнь есть жизнь духа (мысли, чувства, воли) в его идеальном и реальном (материальном) проявлении, то расширенное воспроизводство духа народа в соответствии с его национальным понятием должно стать стратегической целью государственной политики, главным делом соответствующих органов, учреждений и общественных организаций. Истинным предметом деятельности, например, Министерства образования и Министерства культуры, надотрас левых по своей природе, является культура духа народа (а не «сопутствующие товары»), ибо культура жизни народов России, а не рынок и футбол, есть национальная идея, без осознания которой народ, нация, государство остается без руля и ветрил.

Но это формальная сторона дела. Содержательная (которую мы рассматривали в прошлой публикации) заключается в том, чтобы дух из идеального и реального своего другого возвратился к самому себе и стал тем самым целостным, реализовавшим свое понятие, самосознательным, истинным и свободным духом, а значит, и жизнью народа, соответствующей национальной идее и законам эволюции. Для этого необходимо осознать природу самого духа, что возможно лишь с помощью мышления, адекватного его понятию и овладеть им (собой), то есть стать не только знающим себя, но и свободным – практическим самосознанием. А это и есть смысл человеческой жизни, ради осуществления которого и должны работать человек, экономика, все социальные институты, государство в целом. Вопрос: «А когда же в таком случае жить?» – есть показатель духовного состояния общественного бытия и служит ответом на вопрос об универсальной причине этого состояния.

Что же такое дух, познание и овладение которым есть революционный прорыв в самое эволюцию человеческой жизни, точнее, что делает стихийную природу духа – собственно духом, самосознанием, или, что является его (а значит, и человеческого бытия) идеальной субстанцией, по отношению к которой социальный мир – ее сознательно-волевой организм? Это мысль, однако не просто мысль, а мысль, соответствующая своему понятию, способная преодолеть тотальную разорванность общественной жизни, потому что самосознательное понятие – это интенсивно-экстенсивная целостность, полнота жизни, а человеческая жизнь есть мысль.

Почему именно понятию как истинной мысли, идеализирующей природно-общественное бытие и воплощающейся в качестве знания в жизнь, следует придавать абсолютное значение? Да потому, что человеческая жизнь в конечном счете есть практическое мышление, от истинности которого зависит истинность жизни. Рассмотрим этот фундаментальный принцип человеческого бытия-мышления более подробно. Все виды единой жизни представляют собой единство закона и способа его существования. Соответствие формы жизни своему закономерному содержанию есть универсальный принцип ее бытия. Их неразрешенное противоречие – утрата явлением жизни своего назначения и, в зависимости от степени его несоответствия, своей сущности – деградация, болезнь и смерть.

Если в дочеловеческих формах жизни это соответствие осуществляется бессознательно и единица мировой жизни не может его нарушить по своему произволу, потому что не обладает им, то человеческая жизнедеятельность основана на теоретической и практической мысли, самосознательном духе, который в силу своей свободно самоопределяющейся природы способен осуществлять свою жизнедеятельность как в соответствии с ее законами, так и вопреки им. Вот почему через разумную жизнь и свободную волю, или культуру духа, имеем историческую полноту жизни, а через заблуждение, ложь и произвол – ее самоуничтожение. Вот почему истинная мысль есть абсолютное условие человеческой жизни как неразрывного единства бытия и мышления.

Что же такое мысль в ее отношении к жизни? Мысль – вечный двигатель единой жизни и самое жизнь, не существует без мышления; мышление – без его чувственного и сверхчувственного предмета и мыслителя; мыслитель – без всеначальной духоматерии, организованной мыслью, бывшей когда-то человеческой, в мироздание, самосознательной формой которого является мысль мыслящего себя и мир мыслителя, содержащего в себе потенциально и актуально иерархию инволюционных и эволюционных форм жизни, уходящих в бесконечность.

Мысль как сущность человека, по отношению к которой он ее явление, есть эволюционный продукт беспредельного духа-материи-сознания, самоотражающееся в бесконечном центробежно-центростремительном, реально-идеальном движении «я». Как самосознательная форма абсолютного «я» (мышление, мысль) – это бессознательно-бесконечное отношение к самому себе (саморефлексия) и его сознательно-волевая, свободно самоопределяющаяся деятельность, способная отвлекаться от всего конкретного и привносить в себя любое содержание, соотносить (судить и умозаключать) между собой выработанные им мыслеопределения, анализировать и синтезировать их, мысленно разбирать и собирать «не-я» – конкретное единство себя и своего другого, мысли и мыслимого ею бытия.

Только потому, что «я» есть бессознательно-сознательное самомышление, оно способно мыслить «не-я» как самого себя в качестве своего конкретного содержания, идеализированного своей творчески-мыслящей формой, превращающей чувственно-многообразное в сверхчувственное единство, всеобщее – собственно мысль, которую «я» – первомысль – вырабатывает всегда, но не всегда имеет предметом своего мышления. Именно потому что «я» есть мысль, мыслящая самое себя (самоидеализация), оно перерабатывает в себя все, что в него входит, идеализирует (распредмечивает, удваивает) реальное, преобразует предмет в мысленные определения: категории и понятия – знание как самосознание предмета, истинная мысль, порождающая себя путем сравнения предмета с его понятием, точнее, с самой собой.

Поскольку мысль в ее теоретическом и практическом выражении есть существенная природа человека, то его универсальные способности: чувство, воля, интуиция – это всего лишь модификации мысли, без которой нет ни вышеуказанных форм духа, ни самого человека. Его тело – сверхчеловечески-человеческая мыслеформа, вобравшая в себя эволюционный опыт своих предшествующих форм, содержащихся в преобразованном виде в человеческом организме, жизнедеятельность которого осуществляется с помощью единой мысли (разума) в ее бессознательной и самосознательной форме.

Обыденное сознание, с его естественной логикой, может недоумевать по поводу того, что человек из плоти сводится к мысли. Но что понимает под мыслью это логически разорванное сознание, воспроизводящее подобную себе жизнь? Нечто абстрактное, идеальное, существующее в голове без своего реального? С точки зрения конкретного, целостного, философского мышления, на основе которого только и возможно преобразовать духовно опустившуюся жизнь в соответствии с ее смыслом и назначением, под мыслью, для начала, следует понимать вышесказанное, а именно – все то, идеализацией чего мысль является. В конечном счете мысль человеческого «я» есть содержательная микроформа Иерархии бесконечного «я» как самосознания абсолютного.

Кроме того, сознательный акцент на мысли как самосознательном Духе, понимание человека по существу, а не так как он, погруженный в повседневность, думает о себе, есть сведение-выведение его к собственно человеческому – мышлению, высвобождение человека из его животной и расчеловечивающей капиталистической, рыночно-потребительской природы, выход из «желудка» в мысль и перенесение в нее индивидуального, общественного и государственного бытия.

Если человек по своей сути есть мысль, понимаемая в ее истинном смысле как самосознательное бытие, то человеческая жизнь – это мышление в виде общественного труда, где субъектом, процессом, средством, способом и результатом трудовой жизнедеятельности является мысль в ее всеобщем, идеальном состоянии (знание) и конкретно-единичном, реальном, материально-техническом, социально-экономическом, государственно-правовом, художественном, религиозном и другом жизненном проявлении – социальный мир как единство культуры и цивилизации. В качестве самосознания духоматерии – результата взаимодействия мировых начал, мысль предстает перед собой в своем внутреннем, сверхчувственном, и внешнем, пространственно-временнóм, выражении. И как не бывает чувства и воли без мышления – триединых форм триединого духа, так не существует без своего мыслеобраза ни одного вида человеческой жизнедеятельности и ее продукта, представляющих собой самоопредмеченную мысль спецификациями которой они являются. Жизнь как мысль, чувство и воля народа воспроизводит самое себя в виде общественного бытия, организованного в государство.

«Я», мыслитель → мышление → мысль не может выйти за свои пределы, потому что их не существует. Все, что соприкасается с мыслью, сохраняясь, превращается в мысль. Сущее, даже в качестве «вещи в себе», есть актуально пустая, но потенциально абсолютная мысль. Бесконечная, свободная мысль сама устанавливает свои пределы и сама же преодолевает их. Так обычное сознание утверждает, что противостоящий ему мир (самосознанием которого оно является) существует независимо от него. Это естественное заблуждение рассудочного способа мышления, погруженного в предмет своей чувственно-интеллектуальной деятельности, но не в самого себя, благодаря которому предмет есть то, что он есть по своей сути, преодолевается тем, что мысль идеализирует реальность предмета, сохраняя его пространственно-временнóе бытие, превращает его объективную природу в субъективную, мысленные определения, делая его реально-идеальным, объективно-субъективным, независимо-зависимым, самой мыслью как единством своего предметного содержания и постигающей его мыслящей формы. Тем самым мысль преодолевает созданные ею границы и становится бесконечной, свободной в своем познанном предмете мыслью, истинным знанием. Но это уже не обыденный, разорванный, а философский, логически целостный способ мышления.

Таким образом, мысль, саморазличающееся единство творца, творчества и творения – это то, кто, из чего и что творит и в этом смысле мысль есть все. Но не все является собственно мыслью и не всякая мысль истинна. А так как истина – адекватное самосознание сущности жизни, неотделима от мысли, а последняя – от жизни, соответствующей своему назначению, то значение истинной мысли состоит в эволюционной полноте жизни как абсолютной ценности и самоцели. Иначе говоря, содержанием и формой человеческой жизни является мысль в качестве истины и свободы, самоорганизованной в совокупность духовных, материальных и организационных отношений, образующих государство, жизнеспособность и действительность которого определяется не материально-технической базой самой по себе, как считает однобокое сознание, своей логической разорванностью и злоумием угробившее эту базу – материализованную мысль, а содержащейся в нем истинностью мысли в ее теоретическом (знание) и практическом (свобода) выражении.

Постигнуть истину национальной жизни как ее творческую самооснову, развивающуюся в разумно-свободную жизнедеятельность государства и расширенно воспроизводить ее – вот в чем заключается абсолютный смысл государственной политики, философско-теоретическую основу которой должна воспроизводить наука, ибо в истине власть и общество обретают сверхчувственно-чувственный ресурс преобразования и развития России. Все попытки улучшить жизнь без осознания ее истины – тщетны, потому что «лучшее» и есть истина, но не сама по себе в качестве мысленной абстракции, а как самосознательная закономерность жизни человека, семьи, общества и государства.

Но чтобы добраться до закона познаваемого явления и выработать тем самым истинное знание как интеллектуальное условие человеческой жизни, необходимо идеализировать чувственную реальность этого явления. Для этого «я» должно стать равным «не-я» и наоборот, путем превращения мысли в форме чувственного сознания и бессознательно созерцаемого им объективного мира в восприятие и рассудочное сознание, разделяющее свой предмет на внешнее, эмпирически многообразное, углубляясь в которое чувственно-мыслящее «я» возвращается к самому себе как конкретно-всеобщему, и на внутреннее, существенное, закономерность предмета. Процесс взаимопроникновения «я» в качестве сознания и его предмета осуществляется в самом восходящем сознании до тех пор, пока идеализируемый им предмет не станет полностью сверхчувственным, преодолевшим свою чувственно-многообразную природу и мыслящим самого себя, самосознанием закона, истины познаваемого предмета и процесса (способа) его познания, то есть собственно мыслью, а мысль – предметом как познанным (реально-идеальным), так и созданным (идеально-реальным), благодаря чему сознание в качестве познанной закономерности предмета становится предметом самого себя, самосознанием в виде теоретической и практической мысли-разума.

Таким образом, мысль как бессознательно-сознательная и самосознательная деятельность «я» представляет собой единство объективно-субъективных свойств и закономерности познаваемого предмета – существенное содержание мысли и ее творческой, идеализирующей предмет, формы мыслящей свое содержание и самое себя. Мысль есть единство чувственной реальности и сверхчувственной идеальности. Объективная природа предмета, ставшая субъективной, мыслимой, в своем реальном, пространственно-временнóм бытии является также мыслью либо сверхчеловеческой (природа), либо человеческой (социум). Благодаря последней, проявляющейся в форме чувственного сознания, развивающегося до самосознания, то есть мысли как таковой, предмет предстает в своей чувственно-мыслимой, реально-идеальной тотальности, есть то, что он есть как созерцающе-знающий самого себя, или, что то же самое, мысль есть мышление, мыслящее бытие как свое оформленное содержание и самое себя как идеализирующую содержательную форму – объективно-субъективный разум.

Такова феноменологическая природа мысли, к которой сводятся человек и его жизнь и о которой он менее всего осведомлен, желая при этом хорошо жить. Вот только чем жить, если жизнь есть мысль, а знания о мысли-жизни не очень хорошие? Поэтому как мыслим, так и живем. Власти, отвечающей за состояние духа народа, нужно понять, что развитием лишь научно-технической и экономической мысли невозможно привести духовную природу человека в соответствие с ее смыслом – всеобщим условием развития государства. Вот почему нужно повсеместно изучать самое мысль – синоним человека-социума и практиковать культуру мышления, которая есть культура жизни, ее духовно-материальная полнота.

Итак, поскольку сущностью человеческой жизни является истинное мышление, то для преобразования и развития сегодняшней России, наряду с материальными ресурсами, необходимы духовные ресурсы не только в виде естественнонаучного знания, к которому власть и академическая наука, традиционно игнорируя философию, сводят науку вообще, но и в качестве науки мысли, спецификациями которой являются все виды знания о природе, человеке и обществе, а она – их всеобщей, логической основой. Творец мысли-жизни, чтобы осуществить свое предназначение – познать себя и стать свободным, должен на протяжении всей жизни изучать мысль как абсолютный ноумен-феномен, отличающий его от животного, как то, чем и в чем он живет. Редуцированному шкурной идеей несвободы, кусочно-мелочной политикой, лишенной общенародности и нравственной высоты, духу России для решения насущных государственных задач необходимо выработать национальное самосознание, всеобщей формой которого является логическая идея мысли.

Для осознания понятия идеи рассмотрим ее в три захода в виде трех расширяющихся оборотов логической спирали мысли. Идея – это мысль в ее логически завершенной целостности. Систематически развитой формой мысли является наука логики – вершина (вместе со своим философско-историческим основанием) мирового духа в виде философии объективного (абсолютного) идеализма Гегеля. Об эту величайшую философскую систему философского гения источили и обломали свои ядовитые зубы суетно-злобные философские карлики, которым не удается разгрызть ее пульсирующее светом истины ядро – понятие, да и грызут они не там и не то.

Идея – это вся полнота истины как единства понятия и формы (способа) его действительного существования, содержательной формы, созданной самой понятийной, волевой мыслью, превратившей себя из субъективности (идеальности) в объективность (внешнюю реальность).

Идея есть постигшее себя бытие (сущее), самовоспроизводящееся на основе своего понятия, практическое самосознание абсолютного, познающего и порождающего самого себя в соответствии со своей истиной.

Идея – это самосознательное единство понятия и его реальности, субъективной и объективной истины, саморазвернутой в реально-идеальный организм, систематически развитая форма которого, неразрывная со своим содержанием, есть бытие-мышление в его интенсивно-экстенсивном выражении – абсолютное, а в социальном отношении – человеческая жизнь, соответствующая своему божественно-национальному смыслу и историческому назначению, так как все истинное, свободное и действительное, в том числе и государство, является таковым через свою идею. Вот почему стратегической целью государства является осознание своей национально-государственной идеи, творческое ядро которой – не рыночные финансово-экономические отношения, как считает интеллектуальное скудоумие, а духовно-нравственный труд, порождающий в качестве своего условия и результата адекватную себе социально-экономическую и государственно-правовую действительность. Без решения этой фундаментальной задачи, сознательно-волевой корень которой – в духе, развитие страны принципиально невозможно.

Логическая природа мысли представляет собой различенное единство бытия и мышления. Бытие есть мысль, ибо само это утверждение «я» как самосознательной формы бытия (абсолютного) – не что иное, как мышление. Мысль есть бытие, так как последнее в виде микрокосмоса, содержащего в себе все инволюционно-эволюционные формы макрокосмоса, социального мира, развернутого в историческое пространство-время, способно, с одной стороны, мыслить самого себя, быть «я», с другой – противостоящее ему бытие, «не-я», как свое другое – продукт сверхчеловеческого и человеческого «я». Мыслит не мышление, оторванное от мыслящего бытия, а бытие в качестве мышления, абсолютное в виде своей самосознательной формы – «я» как индивидуализированное всеобщее живое понятие, превращающее «не-я» в «я», а последнее – в систему мыслеопределений знающего себя «не-я», порождаемого собственным понятием.

Духовная стихия мысли – идеальное как отраженное в себе реальное, всеобщее, в котором различные определения бытия-мышления находятся не в пространственно-временнóм, внешнем по отношению друг к другу состоянии, а в сверхчувственном, внутреннем, духовном, взаимопроникающем единстве мысли – несамостоятельные (идеальные) моменты целого, каждый из которых, сохраняя свою специфику, содержит в себе другие и все целое, равно как и присутствует в них. Мысль, содержащая в себе чувство, волю, мышление, мыслителя и мыслимый предмет, есть свободно и целенаправленно рождающийся из самого себя реально-идеальный организм путем сравнения (суждения и умозаключения как деятельности мысли) сущности предмета с ее существованием, установления соответствия предмета своему смыслу. Динамика мысли – это выработка знания о том, чем предмет должен быть по своему понятию, что собственно и есть познание истины предмета как мысленное превращение его бессознательного разума в самосознательный.

Мысль, как мы уже раньше отмечали, представляет собой центробежно-центростремительное самодвижение, где последняя фаза возвращающегося к себе духа есть самомышление бытия, идеализация реального. Принцип реально-идеального движения мысли от ее наиабстрактнейшего определения как логически свернутого конца до наиконкретнейшего определения как логически развернутого начала бытия-мышления есть саморазвитие понятия (идеи) в логическую систему мыслеопределений – объективно-идеальную тотальность бытия-мышления.

В своем простейшем проявлении этот универсальный принцип есть непроизвольно-произвольное движение мысли, возвращающееся к своему бессознательно-сознательному началу – творческому фокусу макрокосмоса, эволюционная цель которого – овладение собой. Триединая форма движения представляет собой переход мысли, в силу своей неразвитости, из своего неразличенного состояния – абстракции абсолютного, содержащей в себе бесконечную потенцию саморазвития, – к саморазличению своей непосредственности и продвижение тем самым вперед к своему более развитому другому, очередное отрицание которого, по причине его несамодостаточности, есть возвращение назад, точнее назад-вперед, к опосредствованной непосредственности – основанию противоположных определений мысли, которые в своем различенном единстве образуют более конкретную непосредственность, более развитый образ абсолютного (полноты истины). И так до тех пор, пока самосознательный разум абсолютного в форме «я» как логическая система категорий и понятий, суждений и умозаключений не превратит свой бессознательный разум, «не-я», в самого себя и не станет интенсивно-экстенсивной мыслью – саморазвернутым единством субъективного бытия и объективного мышления, истинным «я», содержащим в себе самого себя и свое другое, «не-я», в идеализированном и реализованном виде. В этом диалектическом движении, снимающем и сохраняющем в себе свои предшествующие, конечные определения, самоконкретизирующаяся мысль становится живым единством своих противоположностей и тем самым бесконечным соотношением с собой, идеей – саморазвернутым принципом истины и свободы, культуры мышления и жизни.

Истинность мысли, которая нас здесь интересует прежде всего, поскольку она есть истинность бытия, самой жизни (поэтому отвечающие за свою собственную и чужую жизнь и должны вгрызаться в логическую структуру истины) возможна только в форме ее триединства. Этот динамический принцип мысли силой присущей ему диалектики – превращения конечного (несамостоятельного) мыслеопределения в свою противоположность и возвращения из своего другого к самому себе при одновременном нахождении в нем как у самого себя – бесконечность мысли, развертывает себя в логическую систему, начиная от ее непосредственной мысли – бытия и сферы его определений, развивающихся в свое опосредствование – систему мыслеопределений сущности и заканчивая понятием – конкретным единством и подлинным основанием бытия и сущности, сознательно самоопределяющейся субстанцией-субъектом, «я» – живым понятием, творящим самого себя.

В сфере бытия самодвижение абстрактной мысли выступает в форме ее перехода в другую, более конкретную мысль; в сфере сущности – в виде ее отражения в своей противоположности, каждая из которых как единство бытия и мышления существует и может быть понята только в ее соотношении с другой; в сфере понятия – в качестве различенного единства вышеуказанных логических сфер и их мыслеопределений – результат разрешенного противоречия между ними, где каждая составляющая понятия уже не переходит в другую и не отражается в ней, а содержит в себе в идеализированном виде другие составляющие и сама содержится в них, специфически выражая понятие в целом как бытийно-смысловой организм.

Динамическая структура понятия как логической системы мыслеопределений абсолютного (предмета) представляет собой живое триединство объективно-субъективной мысли в форме всеобщего, особенного и единичного, где каждая форма понятия – триедина и есть то, что она есть лишь в ее взаимообусловленности с другими и целым. Логический способ самодвижения понятия – его развитие из самого себя в самом себе, самопревращение из состояния всеобщности, содержащей в растворенном виде все свои мыслеопределения, в особенность – специфицированную всеобщность, саморазделенную на себя и свое другое, которое, благодаря двойному, поступательно-возвратному движению, образует вместе со своей субстанциальной основой конкретное единство – единичное, не математическое, а логическое как систематически различенное целое.

Последнее есть истинное «я» (человек как эволюционирующая форма самосознания абсолютного), превратившее бессознательный разум (закономерность) «не-я» в систему знания, абстрактное бытие, неразрывное с мышлением – логическое начало понятия – в знающее себя бытие, систематически развернутое в логически завершенное понятие. В форме единичного понятие существует в двух мирах: сверхчувственном и чувственном, которые оно идеально и реально созидает и ими же является. Уже в своей особенности понятие выступает в виде объективной реальности, которая приобретает значение действительности только тогда, когда она соответствует своему понятию. Их различенное единство, или понятие (смысл) в его объективности, адекватной своей субъективности, есть равенство логически развитого понятия самому себе – мысль-идея (логически абсолютное) – теоретически и практически самореализованное понятие (самосознательное бытие) как вся полнота истины в ее идеально-реальном выражении. Все истинное и действительное является таковым лишь будучи идеей и лишь идея есть истина. А так как последняя в действительности не существует вне жизни, то ее ценность абсолютна, поскольку есть ценность самой жизни – самоцели соответствующей своему понятию. А это и есть идея как истинность и действительность жизни.

Вот почему жизнь России необходимо, во-первых, осознать как национальную идею культуры жизни (национальная идея существует в ее сверхчувственном и историческом выражении и там, где она не выявлена – болезнь и разрушение) и, во-вторых, осознанно, в качестве всеобщего содержания государственной политики воплощать ее в социальную действительность. Идея культуры жизни должна пронизывать собой дух народа и его социальные явления, образующие государство, по отношению к которому духовная (внутренняя, небесная) идея нации есть его все скрепляющая собой животворящая душа (понятие), а государство – ее социальное тело (понятие, самореализованное в свою действительность) – идея в форме истинного национального государства, или Россия как живая национальная идея.

Вот почему противники национальной идеи, отвергающие ее существование либо считающие, что ее можно заменить партийными программами (обещающими лучшую жизнь, вместо того, чтобы сурово сказать: пока дух народа, в том числе власти и самих говорящих, качественно не изменится – жизнь будет деградировать, ибо жизнь есть дух), приоритетными государственными проектами, есть бессознательные либо сознательные противники жизни России в ее национальной истине, поскольку само понятие идеи есть истина в единстве ее теоретического и практического выражения.

Вот почему истина, идея как сознательно-волевая закономерность жизни, наряду с ее материальными ресурсами, должна быть первостепенной заботой науки и политики, власти и общества, ибо истинность человеческой жизни есть ее соответствие своему национальному смыслу и эволюционному назначению, воспроизводимое разумным и свободных духом народа как самоцелью.

Чтобы убедиться в том, что истина – не философская выдумка, не бесполезная мысленная абстракция (хотя духовно деградированное рыночное сознание убедить в обратном почти невозможно), а ценность, равная ценности жизни в ее исторически возможной полноте, сама жизнь народа неотъемлемая от его национальной души и социального тела, достаточно посмотреть на современные общественные явления, в той или иной мере лишенные истины. Вместо нее мы обнаружим ложные цели и ценности индивидуального и общественного бытия, невежество и безнравственность, пошлость и лживую демократию, произвол и преступления, социальную несправедливость и предательство национальных интересов, физические и социальные болезни, слабоумие и слабоволие государства, неспособного противостоять глобальной лжи в ее мировоззренческом (идеологическом), практическом (политическом, экономическом, экологическом и военном), художественном и других проявлениях.

Вот почему с утратой истины или идеи человеческой жизни как ее абсолютного смысла, интеллектуально-чувственно-волевой основы и духовно-материально-организационного способа общественного бытия утрачивается не только ее абсолютная цель – свобода (истина в ее практическом, волевом выражении), но и сама жизнь, неотделимая от истины, понятия, своей самосознательной закономерности, которая в действительности есть субъективно-объективная жизнь истины. Именно ее и должно воспроизводить государство как в своей творческой основе – духе народа, так и в каждой своей материальной и организационной составляющей, что стало бы настоящей духовной революцией, социально-экономической и государственно-правовой реформацией, не огрызочной, а тотальной модернизацией, истинным развитием страны в целом не для национальных по форме и транснациональных по сути двуногих клещей, высасывающих саму жизненность из социально-природного тела России, а для каждого и всех.

Иллюзорно прагматическое, рыночно-товарное, куплепродажное сознание тотальной лжи и прорвы потребления, говоря словами героя кинофильма «Ликвидация» Давида Марковича Гоцмана, «вбей себе в мозг» и уразумей: истина-идея есть жизнь, абсолютный прагматизм, ложь – смерть, настоящая, духовная, ибо истина – сущность самосознательного духа, к которому полностью и без остатка сводится собственно человеческое в человеке как образе и подобии Божьем. Истина – это и внешне-реальный способ существования сущности – социальный макрокосмос в виде государства как идеи, субъективно-объективной истины, которая и должна быть универсальной целью государственной политики, всех клеточек, органов и функций общественного организма. Совокупная мысль России должна осознать, что в сверхчувственно-чувственной истине жизни, организованной в государство, заключается вся ее духовная и материальная мощь, ибо истина есть абсолютный ресурс-самоцель жизни.