Текст книги "Порок сердца"

Глава 46

Ненависть – страстное чувство…

Тео проснулся посреди ночи от раската грома, который взорвал тишину спящего города, находящегося на таинственной, призрачной границе рассвета, когда небо ещё тёмное и страшное, но где-то там, за горизонтом, уже рождается первый свет.

Парень сел и огляделся по сторонам, словно не понимая, где находится и отчего он проснулся. Снова прозвучал раскат грома, но он не напугал, Тео его, казалось, даже не услышал.

Сердце в груди парня колотилось, как сумасшедшее, дыхание было сбитым, и он дышал ртом, потому что иначе кислорода не хватало, отчего губы сохли, и он их постоянно облизывал.

Так и не найдя внешней причины своего пробуждения, Тео закрыл глаза и снова рухнул на чуть влажные простыни, безрассудно надеясь на то, что сможет заснуть. Внизу живота пылало так, что плавились сосуды мозга, а ткань трусов так давила на перевозбужденный член, что становилось больно. Он жил в доме Билла уже три недели и всё это время ему приходилось обходиться без секса. Немалый срок для двадцатитрёхлетнего парня. А с учётом беспорядочных сексуальных связей блондина, которые обеспечивали ему регулярную разрядку, это воздержание и вовсе казалось невозможно долгим и невыносимым.

Тео перевернулся на бок и подтянул ноги к животу, сжимая в кулаке наволочку подушки. Желание было настолько нестерпимым, что оно стучало сотнями молотков по вискам, сводя с ума. Отчего-то, парню не хотелось заниматься самоудовлетворением. Он даже не мог вспомнить, когда он последний раз делал это. Как-то так повелось, что ему нужен был не столько секс, сколько близость чужого тела. А когда-то, до Билла, он тоже не слишком думал о сексе. Конечно, у него, как и у любого подростка, играли гормоны, но не настолько, чтобы не доставать руки из трусов. А сейчас ему именно этого и хотелось.

Прикусив губу, блондин потянулся рукой вниз и дотронулся до своего стоящего колом члена. Даже это лёгкое прикосновение через ткань белья обожгло, подобно электрическому разряду. Парень сильнее закусил губу, чувствуя, что вот-вот прокусит её, и запустил руку под резинку трусов. Прикоснувшись к обжигающей, мокрой от смазки головке, Тео заключил свой изнывающий орган в кольцо пальцев и двинул ими вверх-вниз.

Первое же движение сорвало стон с пухлых губ, и он уткнулся лицом в подушку, чтобы заглушить звуки своего удовольствия, которое казалось таким постыдным. Он лежал в какой-то странной, скрюченной позе, одной рукой судорожно сжимая в кулаке наволочку подушки, а второй ритмично двигая под одеялом.

Ему уже было так горячо, что становилось трудно дышать. Тео повернул голову, переставая утыкаться носом в подушку, и начал дышать ртом, стараясь контролировать звуки наслаждения, что так и рвались из его пылающей груди. Он облизывал губы, кусал их и снова облизывал. Жмурился, утыкался лицом в подушку и снова отнимал голову от неё. Казалось, что он сходит с ума, ещё немного и сойдёт, потому что сосуды мозга просто полопаются, а вылившаяся из них кровь вскипит и свернётся, подобно яйцу на раскаленной сковороде.

Он закрыл глаза и задержал дыхание, начиная двигать рукой быстрее – так быстро, что сводило мышцы и жилы – желая побыстрее достичь разрядки. Как только его веки опустились, перед глазами вспыхнули картины сна, который прервал вероломный раскат грома, вынудив парня справляться со своим «недугом» самостоятельно, своими силами. В этом сне был он и… Билл. Перед глазами ожили, налились жизнью и красками, соком картины того, как брюнет целует его, ласкает: долго, искусно, неистово. А, затем, укладывает на спину и кладёт его стройные ноги к себе на плечи. Как они страстно занимаются сексом, отчего мощная кровать скрипит и ходит ходуном под их молодыми, ненасытными телами. Как Билл целует его в щиколотку, на которой заметен почти заживший след от пореза, а затем выходит из его тела. Как они меняют позу, и Тео становится на четвереньки, практически ложась грудью на кровать, но Билл не даёт ему долго простоять так – он притягивает его к себе, заставляя встать на колени, выпрямиться. Он прижимает его к себе, Тео чувствует, какая у брюнета горячая, просто обжигающая кожа и как бешено стучит в его груди сердце. Сердце… А потом Тео поворачивает голову и Билл целует его, влажно скользя своим языком по его языку и губам, захватывая их в свой плен. И…

Всё. Этих картин хватило Тео, чтобы заскулив, кончить, пачкая спермой простынь, одеяло. Картины сна снесло волной оргазма, который парень получил в одиночестве, но его не покидало паскудное чувство того, что он украл его, что он принадлежит двоим.

– Чёрт тебя дери, Кофман, – тихо выругался себе под нос Тео, тяжело дыша и переворачиваясь на спину, раскидывая руки. – Мастурбировать, представляя тебя… Что может быть хуже? Чёрт… – он откинул голову назад и закрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание. – Ты псих. Это ты во всём виноват. Ты сделал меня таким. Я ненавижу тебя. Ненавижу. Ненавижу… Из-за тебя я стал таким…

«Ты сломал мне жизнь, чёртов ублюдок, – подумал Тео, как-то незаметно переходя от страсти и послеоргазменной неги к злости и слезам, которые против его воли покатились по щекам. Но сейчас ему не было смысла скрывать их. – И то, что тебе, когда-то, тоже сломали её, тебя не оправдывает. Я ни в чём не был перед тобой виноват. Я, чёрт побери, вообще никому и никогда не делал ничего плохого! Я только терпел: насмешки, побои, тебя… Я всю жизнь терпел. Но теперь я устал. Я боюсь, что, отпустив тебя, стану таким же, как ты. А я не хочу этого. Не хочу однажды точно также сломать чью-то жизнь. Никто не виноват передо мной, кроме тебя, Билл. И никто мне не должен. Никто не обязан расплачиваться со мной за твои счета. Только ты».

– Только ты… – одними губами повторил блондин, незаметно проваливаясь в сон, на этот раз, лишенный сновидений.

Глава 47

Ведь я искал место,

В которое ты ворвался без предупреждений,

И я сведу с тобою счёты,

Как только подберусь поближе.

Within Tempation, Murder©

Время шло. Неким удивительным образом парни становились всё ближе друг к другу, со стороны даже могло показаться, что они стали настоящими друзьями. Если не учитывать того факта, что для Тео эта «дружба» была лишь средством достижения цели, а Билл никогда и никого не подпускал к себе близко, кроме своего единственного друга – Альберта. Или, всё-таки, нет?

Во всяком случае, парни проводили вместе почти всё время. Билл почти никуда не выходил – его работа, о которой Тео так ничего и не смог узнать, не требовала этого – только необходимость выгуливать Грифа заставляла Кофмана покидать чертоги дома и факт того, что продукты дома сами собой не появятся. Отчего-то, покупку провианта парень никогда не доверял Николь, и причиной тому было не то, что хрупкая девушка не унесла бы и одного пакета с продуктами, а то, что он привык всё и всегда контролировать самостоятельно. Всё. Абсолютно всё.

Со временем, Тео как-то незаметно прибился к Биллу и начал выходить вместе с ним, чтобы выгулять пса. Блондин хотел и за покупками ездить вместе – он желал делать всё, что может сблизить двух людей, но пока не решался – внутри сидел страх того, что в супермаркете они могут столкнуться с Лео, а тогда ему было бы не избежать серьёзного разговора с художником и чего-то совершенно жуткого от Кофмана. И во время прогулок с Грифом Тео всё время озирался по сторонам, боясь, что где-то там, в конце улицы, замаячит фигура художника. Конечно, Спетар жил далеко отсюда, но, теоретически, он мог оказаться в этом районе. И Тео совершенно не знал, что будет делать, если эта нежеланная встреча состоится. Бежать? Да, наверное, просто срываться с места и скрываться за первым же поворотом, а потом уже думать, как замолить «грех» перед Биллом и как объяснить свою странную выходку. А если он поговорит с Леонардом… Об этом блондин даже думать не хотел, потому что, в таком случае, его бы не ждало совершенно ничего хорошо. И самый благополучный исход в такой ситуации – ситуации разоблачения, был бы претворением в реальность той складной лжи, которую сочинил парень, чтобы сбежать от Лео и проникнуть в дом Билла. Оказаться на улице без денег и крова? Звучит страшно, но не так, как то, что ему придётся делать потом, чтобы хоть как-то выжить.

Тео не рассматривал вариант возвращения к дяде. Слишком мелко и подло он сбежал, за все эти шесть лет, позвонив мужчине всего один раз. Слишком он хорошо помнил, как сложно ему было находиться с Карлом под одной крышей, когда всё тело ломит, а мозг стремительно съезжает от этого чёртового желания – «ближе»! Слишком… Потому парень решил, что он вернётся только тогда, когда исполнит свой план, когда вернёт себе себя. Тогда больше не будет страшно, тогда можно будет вновь посмотреть на мир своими глазами, а не через призрачно-чёрный силуэт Билла, который наложил тень на всю его жизнь.

А если он не сможет… Что ж, тогда и возвращаться никуда не понадобится, потому что Кофман его точно убьёт. Может быть, Тео и прав в том, что у парня есть слабость. Но это лишь добавит брюнету злости и остервенения в том случае, если он узнает про красивую ложь блондина, которую он, подобно мёду, постепенно вливал в уши парня, усыпляя его бдительность.

У него был всего один шанс. Всего один. Потому Тео пытался делать всё, чтобы стать ближе к Биллу, чтобы брюнет почувствовал какую-то необходимость в его присутствии. И ему казалось, что у него получается. Кофман даже запирать его на ночь перестал. Правда, привычка внимательно следить за действиями блондина никуда не делась, но, Тео полагал, что у этой особенности поведения брюнета может быть и иная, приятная для него сторона.

Он продолжал выряжаться, пытался забалтывать парня, проявляя, порой, какой-то глупый интерес к совершенно неважным вещам. Билл удивлялся, но отвечал, позволял ему эту болтливость. Брюнет и сам становился всё более разговорчивым. Иногда, у них даже получались вполне сносные диалоги, пока разговор не натыкался на острый угол прошлого, либо Кофман не позволял себе очередное унизительное замечание в адрес Тео, либо сам Тео не говорил глупость или дерзость, которые так и рвались из его груди, срывались с пухлых губ.

«Таких, как ты, драть надо, не щадя», – Тео всё чаще вспоминал эти слова Билла, сказанные им в один из первых дней его пребывания в доме брюнета шесть лет назад. И всё больше блондин ловил себя на мысли о том, что начинает соглашаться с парнем, потому что за его несносный характер впору было, хоть драть, хоть вешать. И он очень удивлялся: удивлялся и радовался тому, что брюнет не поднимает на него руку, хотя одного удара Тео хватило бы, чтобы заткнуться.

Тео видел, что Билл позволяет ему многое, проявляя, таким образом, собственную слабость. Конечно, порой, блондин начинал бояться того, что это всё – лишь план Кофмана, что брюнет водит его вокруг пальца, потому что, пусть Билл и стал мягче, но его эмоции, по-прежнему, оставались тайной, сокрытой под семью печатями. Тео оставалось только вздыхать и надеяться на то, что брюнет ни о чём не догадывается, изображая днями дружелюбную невинность, а по ночам обдумывая свой опасный, в первую очередь для него самого, план.

Он лежал недолгими, но удивительно тёмными летними ночами, смотря в стену, кусая губы и думая о том, что он должен справиться. Просто обязан. А ещё парень думал о том, что пора переходить на новый уровень, становится ещё ближе со своим бывшим мучителем, который, возможно, обречён сам стать жертвой. Его жертвой – жертвой того самого мальчишки, которого брюнет истязал на протяжении месяцев и которого бросил замерзать в лесу. У Тео никогда не было ни особой силы, ни выдающегося ума, но парень надеялся на то, что это не помешает ему обыграть кого-то куда более умного и хитрого – того, кто с психопатической хладнокровностью организовал и совершил восемнадцать убийств. И, если того потребует ситуация, не моргнув глазом, убьёт ещё столько же, и в числе этих людей наверняка окажется он, Тео.

Тео прекрасно всё понимал, слишком прекрасно. Он не знал лишь одного – как подойти к Биллу ещё ближе, совсем близко? И парень не знал, сможет ли он переступить ту черту, о которой даже не задумывался с другими, с ним, с Биллом, со своим кошмаром?

Чтобы перестать постоянно думать об этом, изводить себя тягостными мыслями, раздумьями; чтобы перестать украдкой бросать на Кофмана изучающие взгляды, пытаясь понять его, а, в первую очередь, самого себя Тео решил не тянуть больше и скорее покончить с этим делом. Просто закрыть глаза и решиться сделать этот шаг, как в случае с прыжком в ледяную воду – просто шаг и всё.

Выбор парня пал на сегодняшнюю ночь. Оставалось только дождаться глубокой темноты и решиться. Хотелось бы сказать: «Решиться расправить крылья», но в данном случае этот оборот совершено неуместен.

Глава 48

Не важно, сколько раз я умру, я никогда не забуду.

Не важно, сколькими жизнями я живу, я никогда не пожалею об этом.

В этом сердце есть огонь и мятеж,

Готовый разорваться на пламенные сгустки.

Где твой Бог?

Где твой Бог?

Где твой Бог?

30 seconds to Mars, Hurricane©

Тео проснулся, как и планировал, около трёх ночи. Взглянув на часы, парень даже удивился тому, что его организм без посредничества будильника смог пробудиться в нужное ему время. Нажав на кнопку и погасив назойливо голубые цифры на экране часов, парень снова лёг и прикрыл глаза. Дышать, отчего-то, становилось всё тяжелее, грудь вздымалась всё выше и выше, а ладони потели. Только решиться, только решиться, только…

«Всё, хватит, – подумал Тео, резко открывая глаза. – Сейчас или никогда. Если не придёт, значит, я ошибся и мне стоит думать над тем, как уносить отсюда свою задницу, если же придёт…»

Парень вздохнул и прикрыл глаза. Он не знал, что будет, если брюнет придёт к нему, не хотел думать, потому что боялся испугаться, струсить. Что угодно, только не страх, что угодно, только не попятная…

«Пора», – решил блондин и прикрыл глаза, набирая полные лёгкие воздуха. Может быть, его план по сближению и мог показаться глупым, но иного не было. Тео подумал, что лучше не прямым текстом приходить к Биллу с намёком на сближение, а действовать тоньше. Намного тоньше… Заодно и проверить, как к нему относится парень и существует ли на самом деле та самая «слабость», на которую так рассчитывал Тео, либо же она была лишь в его голове.

Выдохнув, блондин негромко простонал: «Нет…», пытаясь имитировать сонный бред, кошмар. Кажется, получилось. Только надо громче кричать и добавить «спецэффектов». Парень повторил: «Нет… Нет!», даже крикнул, мотнул головой, прикусил губу.

– Нет-нет, – шептал, словно в бреду блондин, на самом же деле, лишь имитируя это странное состояние. – Нет! – он крикнул, сорвался на визг, перекатился на бок, изображая метание в плену кошмара.

Тео старался кататься по кровати и издавать как можно больше звуков. Он знал, что у Билла чуткий сон и отличный слух, потому он обязан был услышать его «ужас». А вот отреагирует ли брюнет… Оставалось только ждать.

Очередной раз перевернувшись, Тео случайно слишком сильно стиснул зубы и прокусил губу. В рот попали несколько капель солёной крови. Он поморщился и замолк на несколько секунд, но поспешил взять себя в руки и продолжить спектакль.

«Пожалуй, – подумал парень, – с кровью на губах будет даже жалостливее…».

В это время Билл, проснувшись в своей спальне от звуков странного метания за стеной, открыл глаза и нахмурился, скашивая их в сторону смежной с комнатой Тео стены. Блондин вскрикивал, стонал, метался по кровати, чего не мог не услышать Кофман. Парень полежал минуты три, напряжённо вслушиваясь в тишину, которую нарушали звуки внутренней борьбы его бывшей жертвы.

Комфан рассчитывал на то, что парень за стеной успокоится самостоятельно, но этого не происходило. Брюнет откинул одеяло и резко встал, покидая свою спальню и направляясь в спальню Тео.

Блондин не услышал, как открылась дверь, и брюнет бесшумно подошёл к нему, потому ему даже не пришлось изображать удивление, когда парень начал его будить, тряся за плечо.

– Тео, проснись, – негромко позвал Билл, трясся блондина за плечо. – Просыпайся. Тео?

– Нет, нет, – продолжил шептать Тео, мотая головой и резко открывая глаза, «выныривая из сна», хлопая ресницами, словно не понимая, что происходит вокруг.

– Всё в порядке? – спросил брюнет, не убирая ладони с плеча Тео.

Блондин ответил не сразу. Он снова оглядел комнату, словно ища «монстра» из кошмара, которого на самом деле не было. Хотя, на самом деле, его единственный кошмар стоял сейчас прямо перед ним и ради того, чтобы подобраться к нему, парень и затеял всё это.

– Ч-что случилось? – спросил блондин, переводя испуганный взгляд на брюнета.

– По-моему, тебе приснился кошмар.

– Д-да, наверное…

– И часто у тебя подобное бывает? – спросил Билл, садясь рядом с Тео на кровать.

– Раньше часто… – парень нахмурился. – Давно это было… несколько лет назад… Теперь уже нет.

– И с чего бы тебе вновь начать видеть кошмары? – поинтересовался брюнет.

– Я… не знаю.

– А теперь признавайся честно, – как обычно, в лоб спросил Кофман, – ты боишься один спать?

Тео опустил голову, потупив взгляд.

– Ты ответишь мне? – напомнил о себе Билл.

– Да, – тихо, на выдохе ответил блондин, не поднимая головы.

– Тогда, пошли, – спокойно произнёс Кофман и встал.

Тео поднял на него непонимающий взгляд, изображая ту самую святую невинность, которой он не являлся слишком давно…

– Пошли, – повторил брюнет и взял Тео за руку, вытягивая из постели и ведя за собой.

Блондин, молча, пошёл следом за Биллом, осторожно ступая босыми ступнями по вечно холодному полу. Парни зашли в спальню Кофмана и подошли к кровати. Тео остановился в нерешительности.

– Мне тебя самостоятельно укладывать? – спросил Билл, видя излишнюю нерешительность и несообразительность бывшей жертвы. – Может быть, ещё и колыбельную спеть?

Тео отрицательно помотал головой.

– Тогда, ложись, – произнёс Кофман и откинул край одеяла, забираясь в постель. – Только, учти, одеяло у меня одно.

«Так даже лучше», – подумал Тео, а вслух сказал:

– Ничего страшного.

Забравшись следом за брюнетом в кровать, Тео устроился поудобнее, но, затем, снова завертелся, придвигаясь ближе к бывшему мучителю, но не решаясь прижаться к нему.

– Можешь лечь ближе, я не против, – произнёс Билл.

Тео кивнул и придвинулся ближе, слегка касаясь бока парня. Билл обнял его и, ничего не сказав, самостоятельно прижал к себе, устраивая на своём плече.

– Спасибо, – шепнул Тео, слегка елозя и случайно несколько раз касаясь щекой груди Кофмана.

– Я не хочу, чтобы ты снова начал кричать, – ответил Билл. – Я планирую выспаться. Или ты не дашь мне?

– Что? – немного опешив, спросил Тео. Он даже сел, огромными глазами смотря на парня.

– Я говорю – я хочу выспаться. Или ты не дашь мне этого сделать?

Тео замялся и залился краской от того, что он подумал. Он опустил голову. Видя смущение парня, Билл ухмыльнулся и спросил:

– А ты о чём подумал?

– Ни о чём, – не слишком убедительно ответил блондин, нервно передёрнув плечами.

– Уверен? – как-то слишком хитро спросил брюнет и снова притянул его к себе, в этот раз, прижимая ближе, сильнее.

Тео гулко сглотнул, смотря в ещё более тёмные из-за темноты в комнате, словно два опасных омута, глаза брюнета.

«Ну, сейчас всё и выяснится, – подумал блондин, не отводя взгляда от лица Билла. – Осталось только решиться и сделать шаг. И плевать на то, что страшно. В конце концов, это отличный способ справиться со своим кошмаром – стать с ним ближе, максимально близко».

Подумав это, Тео закрыл глаза и потянулся к губам Билла, несмело прикасаясь к ним, целуя как-то слишком робко, словно в первый раз, словно и не было тех десятков, даже сотен других, чьи губы сминали его губы. Билл был первым, и он всегда им останется. Первым и единственным кошмаром.

Тео даже перестал дышать от невероятного внутреннего напряжения, что вдруг скрутило его тело, стиснуло в стальных тисках. Он подался чуть вперёд, начиная целовать смелее, провёл языком по пухлым губам брюнета, намекая на свои совсем не детские желания.

«Желание мести не может быть детским, – мелькнуло в голове Тео. Он прикоснулся к плечам брюнета и повёл вниз, оглаживая грудь. – Оно, априори, делает человека невероятно взрослым, сколько бы лет ему не было. Многие обвиняли меня в инфантильности, эти многие просто не знали того, что творится у меня внутри. Они не знали ничего. Для них, для всего мира я был лишь куклой. Но теперь кукла обретёт душу и возьмёт в руки нож, чтобы срезать нити-путы своего кукловода».

Блондин прижался к Биллу сильнее, начиная целовать требовательнее, постепенно перехватывая инициативу и укладывая парня на спину, прижимаясь к нему грудью, животом, всем телом. Ещё через минуту, когда сигнала «стоп» так и не прозвучало со стороны брюнета, Тео окончательно осмелел и, оседлав его бёдра, впился в губы с такой силой, что самому стало больно, казалось, что он вот-вот растерзает и свои, и губы Кофмана в кровь. Руки блондина сжимали плечи брюнета, а, затем, нашли его запястья и завели за голову, фиксируя, позволяя себе хоть чуть-чуть побыть тем, кто «правит балом».

Удивительно, но Билл позволял Тео эту доминирующую позицию. Он покорно лежал на спине, держа руки над головой, отвечая на влажные, горячие, слишком глубокие поцелуи блондина. Кофмана немало поражало то, сколько опыта прибавилось у этого парня, которого он помнил совсем невинным мальчиком и которого он сломал, сам толком не зная – зачем? Тео никогда не был его жертвой, в этом Билл не обманывал его, но он стал кем-то… Кем-то… Иначе Кофман и не знал, как назвать парня.

Когда поцелуи начали становиться слишком жаркими, а воздуха начало катастрофически не хватать, Тео на мгновение оторвался от губ Билла, затуманенным взглядом смотря ему в лицо.

«Сейчас», – подумал парень и завёл руку за спину, сунув её в трусы и нащупывая у себя узкое колечко мышц.

После месяца воздержания было немного страшно, казалось, что точно будет больно. К тому же, Тео прекрасно, слишком прекрасно помнил, каким в ярости – или страсти? – может быть Билл. Потому Тео решил, что лучше подготовиться самостоятельно. Он жалел только, что не подумал о смазке.

Прикусив губу, из-за чего новый поцелуй оборвался, смазался, блондин надавил на свой сфинктер и, почувствовав некоторый дискомфорт, вставил в себя сразу два пальца. Он шикнул от боли и сильнее прикусил губу, попадая на недавний прокус и сильнее разрывая ранку. Кровь снова начала сочится из неё, и наполнила рот своим солёным вкусом с нотками металла.

Билл несколько секунд посмотрел в лицо Тео, который старался наскоро растянуть себя, подготовить. Блондин не смог прочитать того, что отражалось на лице брюнета, пусть сейчас парень и не так сильно скрывал свои эмоции – помешала темнота.

Тео продолжал подготовку, стараясь не морщиться от ощутимого дискомфорта. Билл резко сел и прижал парня к себе, мощно двигая бёдрами вверх. Блондин не успел убрать руку и от этого толчка собственные пальцы вошли слишком резко и глубоко, причиняя боль и удовольствие, потому что они проехались по простате. От неожиданности и этих противоречивых чувств Тео не сдержался и вскрикнул, инстинктивно подаваясь назад, пытаясь отстраниться, но Билл не позволил ему этого.

Прижав блондина к себе сильнее, Кофман начал двигаться, имитируя секс. Движения были такими резкими, мощными и жаркими, что Тео уже через несколько толчков забылся и уже сам начал желать продолжения. Пальцы, которые продолжали находиться в глубине собственного тела, перестали смущать и уже стали нужными, приятными…

– Подожди-подожди, – сбито прошептал Тео, вцепляясь в плечи Билла. – Дай, я руку уберу и…

– Насчёт руки – согласен, – кивнул Билл, но не дал Тео сделать этого, а самостоятельно убрал мешающуюся конечность парня.

Блондин прикусил губу, готовясь к тому, что сейчас всё свершится, что сейчас они вновь будут близки. Билл всегда был искусным в вопросе ласк, потому Тео и сам хотел этого. Брюнет снова притянул парня к себе и требовательно поцеловал, властно раздвигая его губы языком и касаясь языка блондина, украшенного серёжкой-штангой.

Не отпуская губ блондина, Билл снова начал двигать бёдрами, сжимая парня в своих объятиях с такой силой, что у Тео сносило крышу. Он уже сам подавался навстречу, казалось бы, невинным толчкам, потому что между их телами, по-прежнему, были два слоя одежды, и бесстыдно стонал в рот бывшего истязателя, который вот-вот должен был стать его любовником. Снова стать.

Когда напряжение внизу живота стало ощутимым и практически болезненным, а возбуждение достигло взрывоопасного пика, Тео оторвался от губ брюнета, сбито шепча, часто облизывая губы:

– Можно, я буду сверху? В смысле – верхом?

Тео уже готов был отдаться этому парню, но полностью оказаться в его власти блондин пока не решался, потому решил остановиться на такой позе, где он сможет хотя бы что-то контролировать.

– И, у тебя есть смазка? – добавил Тео.

Он толкнул брюнета в грудь, снова укладывая его на спину, и взялся за кромку трусов, стягивая их.

– Смазка есть, – ответил Кофман, внимательно следя за действиями Тео, который, расправившись с бельём брюнета, взял в руку его каменный член. – А теперь насчёт «и»…

Тео непонимающе посмотрел на парня, потому что он не понимал про какое «и» говорит брюнет и почему он вдруг перехватил его руку, останавливая.

– Что «и»? – спросил блондин, влажным, блестящим от возбуждения и страха, который всё равно присутствовал у него внутри, взглядом смотря на Билла.

– Я забочусь о своём здоровье и не хочу его потерять, – произнёс Кофман. Тео вопросительно поднял брови.

– Что ты имеешь в виду? – спросил блондин. Поведение Кофмана вновь выбило его из равновесия.

– То, что я не допущу между нами ничего, пока ты не пройдёшь обследование, и я не удостоверюсь, что ты не болен чем-нибудь. Ты, Тео, сам подчёркивал, что у тебя было очень много любовников.

От такого заявления блондин опешил, открыл рот, закрыл и снова открыл.

– Ты… – запинаясь от шока, произнёс Тео. – Ты о чём? Я здоров!

– Я не могу быть уверен в этом, – спокойно ответил Кофман.

– Тогда, давай воспользуемся презервативом. Хотя, насколько я помню, раньше тебя это не смущало.

– Раньше, как ты сказал, у тебя на лице было написано, что ты девственник.

– Но ты не мог знать этого наверняка?!

– Но я ведь не ошибся? – спокойно парировал Кофман. – А насчёт презерватива… Мне хочется тебе доверять.

Тео не знал, злиться ему после такого заявления или радоваться. Билл практически открытым текстом назвал его шлюхой, но он же сказал, что хочет ему доверять.

«Доверять… – мысленно повторил Тео слова брюнета. – Неужели, он готов доверять мне?» – парень посмотрел на Билла, словно надеясь прочитать ответ на его лице.

– А… А зачем ты тогда зашёл так далеко, если не собирался продолжать? – спросил Тео, убирая за ухо прядь волос.

– Мне было интересно, захочешь ли ты меня по-настоящему.

– Тебе не кажется, что это очень странная проверка?

– А, по-моему, отличная, – ответил Билл, улыбнувшись уголками рта, и сжал напряженный член Тео.

Блондин прикусил губу, его разрывали очень противоречивые эмоции: желание и смятение. Он не знал теперь, что делать с собственным возбуждением, которое красноречиво напоминало о себе, оттопыривая ткань трусов.

Билл несколько секунд молчал, прожигающим взглядом смотря на Тео и водя пальцами по его каменному органу. Блондин гулко сглотнул.

– Советую тебе принять холодный душ, – произнёс Кофман, убирая руку от члена парня.

Тео несколько секунд помолчал, даже почти согласился последовать совету парня, но тут ему пришла в голову идея получше.

– А, может быть, – произнёс блондин, снова придвигаясь к брюнету, наползая на него, – мы продолжим, как до этого? Через одежду ты ничем не заразишься. Хотя ты совсем скоро удостоверишься, что я полностью здоров.

– Может быть, – хитро улыбнулся брюнет, проводя по боку Тео вверх. – Только, смотри, чтобы я не поломал тебе что-нибудь, я сильный…

– Тогда, давай, я буду сверху? – лукаво улыбнулся блондин и снова оседлал Билла, ложась на него грудью, целуя и сразу же начиная двигать бёдрами, тереться об него пахом.