Текст книги "Вера и рыцарь ее сердца. Роман в 6 книгах. Том 2"

Теперь, встречая мужа, Жозефин недовольно кривила носик, фыркала и молча удалялась в свою комнату, вместо того чтобы подогреть ему ужин и расспросить, как дела.

Проводить вечера по пятницам в портовом кафе было той приятной необходимостью, от которой портовые грузчики не отказываются, ибо за кружкой пива профсоюзный лидер и распределял рабочие места грузчиков на всю неделю, за что его угощали не бочковым, а «монастырским» пивом.

Однажды Жозефин предупредила мужа, что от запаха пива у неё разыгрывается мигрень. А что Фредди мог поделать, если пиво на то и пиво, чтобы пивом пахнуть?

В следующую пятницу, когда глава семьи пришёл домой, выпивший и веселый, как-никак конец трудовой недели, Жозефин встретила его с недовольной рожицей и заявила: «Если ещё раз придёшь с запахом пива, то я тебя из дома выгоню!»

– Малышка, угомонись. Когда ты сердишься, то становишься похожей на морщинистую моську нашей соседки.

Сказав это, мужчина расправил перед женой богатырские плечи и пошёл спать в спальню для гостей, а мужьям нельзя забывать, какими подлыми бывают жёны, когда их высмеивают в собственном доме.

Прошла ещё неделя, и в следующую пятницу, когда дети укладывались в постели, в дом к портовому грузчику вошли полицейские агенты. Муж Жозефин был арестован по обвинению жены в том, что он в пьяном виде принуждал её к интимной близости в присутствии детей! Арестованный мужчина обратился за помощью к своему другу из портового кафе, комиссару полиции, но тот в помощи отказал.

– Мой друг, я ничего не могу сделать для тебя, потому что закон всегда на стороне жены. Мы не можем доказать твою невиновность, так же как и твою виновность, но мы обязаны сыграть надёжно. Не волнуйся, по заявлению жены тебя задержат, но через три дня отпустят домой. Только смотри, не серди ты свою ненаглядную, обними её как следует, чтобы рёбрышки затрещали. Мой тебе совет полицейского: не зли худых баб! У них порода такая, пакостная, хоть и два блина вместо груди, но вгрызаются в человека мёртвой хваткой.

Осуждённый муж Жозефины после того, как вышел из тюрьмы, домой вернуться не захотел. Он взял отпуск в порту, снял комнатку при ночном кафе и стал подрабатывать гарсоном. За разнос пива по ночам мужчина зарабатывал денег не меньше, чем рядовой грузчик в порту за целый день, а у Жозефины, которая всю жизнь жила на его иждивении, быстро закончились деньги из шкатулочки, зато отбоя не было от советчиц из клуба одиноких матерей.

Через три месяца супруга Жозефины арестовали вторично и пригрозили вечной жизнью на нарах, если тот не выйдет на работу и не будет содержать мать его детей. Так бедолаге пришлось днём работать в порту, а по ночам – зарабатывать деньги в ночном кафе себе на пропитание.

Дальнейшая судьба Фредди уже никого в посёлке не волновала, а Жозефин стала женщиной года – преуспевающей разведёнкой, которой после развода достался дом и алименты. А то, что со следующего года её старший сын бросил школу, а младшая дочь стала курить и покупать презервативы, никого в женском клубе домохозяек не интересовало, так как на повестке дня встала уже другая проблема – борьба с ранним климаксом, ведь так хочется любой свободной женщине быть молодой до самой старости.

Привычные медикаменты и старинные народные средства не могли заменить одиноким женщинам отсутствие регулярных супружеских отношений, которые естественным путём подготавливали женский организм к старению. Вскоре в аптеки стали поступать в открытую продажу новые гормональные препараты, которые сулили женщинам продлить молодость, сохранить фигуру и решить проблемы раннего климакса. Когда дело идёт об омолаживании, то разве обращаешь внимание на предупреждение, написанное маленькими буковками в каждой аннотации: «При употреблении возможны невротические реакции, рак груди и т.д.».

К гормональным препаратам быстро присоединялись строгая диета и спорт, но ни спорт, ни диета не помогали женщинам справиться с муками сексуальной неудовлетворённости. Одинокие дамы быстро превращались в борцов за свободные отношения. Им хотелось найти такого мужчину, с кем бы сексуальные отношения выглядели невинным развлечением.

Господин Де Гроте, который только на бумаге числился супругом проныры Каролин, широкий в плечах коротконожка, без талии, но с животом, весёлый и уступчивый Ронни, странным образом создавал впечатление мужчины, с которым провести ночь было бы не стыдно любой порядочной женщине.

И Каролин решила использовать возросший интерес подруг к Ронни в корыстных целях его измены, подтверждённой полицией нравов. Только печальная история развода соседки Элизабет поубавила пыл женщины подловить мужа на измене и развестись с ним.

 
                                          * * *
 

Замужество Элизабет можно было назвать удачным, но что толку держать синицу в руке, если журавль пролетал так низко.

Женщина никогда не работала, денег зарабатывать не умела, зато имела богатого мужа. Поначалу супруги любили друг друга, потом муж больше любил своё дело, а Элизабет своих детей. Когда дети выросли и в опеке уже не нуждались, у неё осталось только домашнее хозяйство, вести которое ей помогала домработница.

Супруг Элизабет постоянно пропадал на своей фирме, приходил домой усталым, но нетребовательным. Почему свои любовные фантазии Элизабет связывала с господином Де Гроте, понять было нетрудно. Может быть, потому, что он попадался ей на глаза гораздо чаще, чем муж, и всегда лукаво подмигивал, проходя мимо.

Чтобы познакомиться с соседом поближе, Элизабет подружилась с Каролин и предложила ей свою помощь в воспитании маленького Тима, но Ронни видел в ней только замужнюю соседку, добровольную няню Тима, не требующую плату за свой труд.

Супружеская честность Де Гроте делала его легендарной личностью в посёлке, но Элизабет была уверена, что она способна зажечь в мужчине огонь желаний. Прошло несколько лет, пока она поняла, что останавливает Ронни стать её любовником: Де Гроте, как честный мужчина, уважает ее, как замужнюю даму!

Вот тогда Элизабет решила сыграть ва-банк. Она предъявила собственному мужу ультиматум: «Я требую развода! А ты ступай к своей секретарше, жирной Эдит, пусть она для тебя готовит обеды».

Бывший муж Элизабет сначала очень переживал разлуку с женой, а потом ушёл на постой к секретарше, которая и вправду имела полную грудь, узкую талию и шикарную попу. Эдит, не веря своему счастью, с радостью приняла начальника своим постояльцем. Она готовила для него свежие обеды и случилось так, что их обоих поразила стрела Купидона.

После официального развода Элизабет стала жить ожиданием близости с Ронни, которого приманивала различными бабскими трюками. В доме Элизабет началось систематически отключаться отопление, а роль сводницы взяла на себя Каролин.

– Эй, толстяк, зайди-ка к Элизабет. У неё отключилось отопление в доме, – кричала она мужу на второй этаж и в ответ слышала только ворчание.

– У этой Элизабет совести хватило выставить мужа из дома, а ума самой включить кнопку предохранителя не хватает? Вот и пусть она посидит без отопления и вспомнит, зачем ей был нужен муж.

Но Каролин была бы не Каролин, если бы оставила мужа в покое.

– Ты бессердечный увалень, на улице холод, а женщина в доме мёрзнет! Не всем же удаётся быть такими умными, как ты, чтобы с кнопками разбираться! Элизабет нам не чужая, а муж её бросил на произвол судьбы, оставил несчастную одну с детьми. С тебя, толстый, не убудет, если ты зайдёшь к ней на минутку.

Ронни любил быть добрым, поэтому он хотя и с неохотой, но при случае заходил к соседке, включал в её доме электричество, проверял исправность отопления. В его глазах хозяйка Элизабет была симпатичной женщиной, но слишком худой. Она напоминала мужчине Каролин, только в улучшенном варианте.

Как-то раз он не выдержал и преподал Элизабет урок по азам домашнего электрика.

– Элизабет, отопление в вашем доме отключилось из-за выбитой кнопки в предохранителе. Надо нажать пальчиком на эту красную кнопку, и в доме опять станет светло, а потом сходить в подвал и рубильником включить отопление.

Женщина по-детски радовалась, когда горячая вода гудела в батареях, и очень хотела отблагодарить своего спасителя «натурой», но тот быстро уходил домой.

Пришло время, когда Элизабет, переборов гордость, остановила соседа у порога.

– Ронни, ну куда ты торопишься? Пойдём, я тебя пивом угощу.

– Пивом? Тебе самой не стыдно этой вонючей гадостью меня угощать? Я в своё время так наугощался, что женился на Каролин. Любое пиво отдаёт её потом. Б-р-р. До встречи.

– Ронни, постой немного, – задержала его Элизабет, когда тот был у входной двери. – Я могу тебя угостить вином!

– Элизабет, объясняю, алкоголь не принимает мой организм вообще! Я от него тупею.

– Чем же мне угостить тебя, Ронни, ведь ты так добр ко мне, одинокой женщине!

Ронни задержался у порога и, серьёзно подумав, ответил:

– Розовое шампанское, «сект розе», я ещё употребляю, но в продаже розовое шампанское не найти.

– Да, его у меня нет. А кола? Кола из холодильника подойдёт?

– Хорошо. Стакан колы из холодильника мне не повредит.

Ронни вернулся в зал, сел за стол, и не успела Элизабет пожаловаться на своё одиночество, как он залпом выпил стакан колы, трубно отрыгнул воздух и, вежливо попрощавшись, ушёл домой.

Через неделю у Элизабет опять выбило пробки на электросчётчике, теперь уже в подвале.

– Алё! Как можно жить с такими куриными мозгами. Кринь, скажи своей подруге, чтобы она дурью не маялась и нажала на вылетевшую красную кнопку из предохранителя, или сама к ней сходи и пристукни эту кнопку своим кулачком. У тебя это получится с первого раза, ты у нас боевая баба.

«Кринь» – это производное имя от Каролин, которое Ронни удачно подобрал для своей супруги. «Кринью» в народе назывался иссохший труп животного, в порту на «крини» перевозили грузы с помощью лошадиной тяги, а в семье Де Гроте «Кринью» звалась Каролин.

– Если тебе, увалень, лень пойти и включить свет в доме нашей соседки, то сделай это из жалости к няне Тима. Ведь ты у нас добряком зовёшься! Так что поимей совесть!

– А Элизабет совесть имела, когда выставила мужа из его собственного дома, чтобы потом кормиться с его руки? Так скажи ей, пускай попросит своего бывшего муженька ввинтить на панель новые пробки!

– Хватить ворчать! Элизабет сидит с твоими детьми почти бесплатно! Забыл?

Это был веский довод. Опять Ронни отправился в дом к несчастной Элизабет.

После того, как электричество в доме включилось и все электроприборы заработали, благодарная женщина открыла бутылку дорогого розового шампанского.

Во время распития золотистого розового напитка, в котором заманчиво кружились шустрые пузырьки, подкрашенное лицо Элизабет вдруг исказилось испуганной гримасой.

– Ой, Ронни, подожди немного. Я чувствую, что что-то ужасное случилось во мне! Ой, что-то очень колется у меня там, между ногами! …Ах, наверное, это очень серьёзно. Ой, я даже ходить не могу, так щиплется.

– Элизабет, сиди, пожалуйста, без движений. Я вызову для тебя врача на дом!

– Нет-нет, Ронни, не звони! …Ты лучше посмотри сам, может быть, это …не так страшно?

– Я? …Элизабет, что я могу понимать в женских проблемах?

Женщина умоляюще посмотрела на своего соседа, такого толстого, такого доброго, такого любимого, что чувственный шторм охватил всё её тело и запульсировал где-то внизу живота. Ждать мужского прикосновения становилось совсем невыносимо.

– Ронни, умоляю тебя, скорее посмотри, всё ли у меня …там …нормально?

– Хорошо, Элизабет, если ты просишь, то посмотреть можно, почему бы и не посмотреть. Сейчас я принесу ручную лампу, она всегда со мной, в кармане моей куртки. Только ты не волнуйся так сильно… Этого мне только не хватало, в доктора играть…

Когда Ронни с карманной лампочкой в руках вернулся в комнату, Элизабет уже была готова к осмотру. Она лежала на столе в гостиной, и её ноги, тщательно выбритые и пахнущие духами, были широко раздвинуты.

– Алё. Алё, Ронни, начинай скорее …исследуй меня …изнутри.

– Подожди, Элизабет, не торопи меня так. Потерпи немного. Так… Так… Я должен всё хорошо рассмотреть и изучить. Так, так… ситуация понятная.

У Ронни было достаточно времени, чтобы внимательно и профессионально изучить наружные половые органы соседки, сверяя их с тем багажом знаний, который он получил на курсах по оказанию неотложной помощи женщинам, пострадавшим при катастрофах или при применении противником оружия массового поражения.

– Всё на месте. Элизабет, всё у тебя в промежности, как и положено для женщины. Цвет сохранён, он розовый. Повреждений я не вижу, и что у тебя там болит, понять не могу. Вызови доктора, а лучше сходи к нему сама на приём. Моё обследование закончено, ничего, что бы угрожало твоей жизни, я не нашёл. Ты пока одевайся, а я отнесу свою лампу назад, чтобы не забыть ненароком. Не люблю возвращаться.

Через десять минут хозяйка опять угощала своего гостя бокалом розового шампанского, а при расставании спросила с тоской в голосе:

– Ронни, ты не захотел меня как… женщину? Почему?

– Ты меня о чём просила… чтобы я с тобой имел секс или чтобы я посмотрел, что у тебя случилось в промежности? Что ты просила, то я и сделал.

Ронни чуть пьяный пошёл домой. Он был собой явно недоволен.

– Ни одной женщине на свете нельзя доверять. Они не говорят, что хотят на самом деле, но всегда готовы посадить тебя или за изнасилование, или за то, что не изнасиловал. Эти бабы лишены чести и совести, они живут своими низменными инстинктами.

Не успел он войти в калитку, как из дома выскочила Каролин в ночном платье.

– Ну, как? Получилось?

– Всё в порядке. Свет горит, отопление работает, так что Элизабет не жалуется!

Прошёл месяц, состоялся бракоразводный процесс, по решению которого Элизабет потеряла дом, потому что дом был куплен ещё до свадьбы её мужем. Потом дом был продан на открытых торгах, и её уже бывший муж его выкупил, куда вскоре и переехал жить со своей новой женой Эдит, для которой ожила сказка о Золушке-секретарше.

Так как после развода дочь ушла жить к другу, то Элизабет получала алименты только на своего несовершеннолетнего сына, а саму разведённую женщину суд признал трудоспособной и обязал трудиться. Элизабет была вынуждена переехать из богатого дома в социальное жильё с обязательным трудоустройством.

После плачевного развода Элизабет разводиться с мужем Каролин раздумала, она решила держать его при себе и доить, как дойную корову, до последнего франка.

Конечно, подобные интриги по развалу семьи будоражили весь посёлок. О них судачили грузчики в порту, где иногда подрабатывал Ронни, которому нравилось вспомнить былое время и заодно потренировать мышцы. Сидя на мешках с зерном во время обеденного перерыва, Ронни с удовольствием пересказывал портовым друзьям поучительную историю своей соседки Элизабет со своим заключением.

– Хоть одна женщина осталась при своих интересах! Эти дамы, как бессовестные твари, привыкли жить припеваючи за счёт труда своих мужей, но им этого мало. Они сначала выставят мужа на посмешище, оберут его до последней нитки, а потом утешаются сексом с приходящими электриками.

Перерыв заканчивался. В морском воздухе кружили нахальные чайки, готовые вырвать из рук грузчиков краюху хлеба или кусок колбасы. Вдруг Ронни, упав на мешки в контейнере, зашёлся от смеха. От этого задорного смеха настроение грузчиков сразу улучшилось. Смех без причины очень заразителен. Отдышавшись, Ронни рассказал друзьям историю, подтверждающую его суждения о женщинах в целом.

– Эти выходные я провёл с семьёй на голландском побережье. У меня там караван стоит. В эти выходные я учил чистить свежую рыбу одну немку. Бабы, бабы, они не знают, что у рыбы бывают не только хвост и голова, но и чешуя. Эта немка была примерной замужней дамой в моих глазах. Правда, что греха таить, фигурой её Бог не обидел. Полная телом и внешность аккуратная, не то что моя Кринь, которая забыла и год, когда она в последний раз мылась. Так вот, когда вся рыба была мною выскоблена, выпотрошена и почищена, моя немка вдруг заметила, что у неё намокли брюки. Она убежала в свой караван переодеться, а тазик с рыбой с собой прихватила. «Приди, – говорит, – вечерком ко мне, я тебя рыбой угощу, только тазик с собой захвати». Парни, сглупил я в тот вечер и послал за рыбой кого бы вы думали? …Каролин! Кринь вошла в домик немки, а та кричит ей из спальни: «Иди сюда скорее! Я жду тебе в бешеном нетерпении!». Кринь быстренько побежала, куда её позвали… а в темноте чуть не подпустила в штаны, думала, что с привидением столкнулась. Немка-то была голая, она глаза закрыла, руки к Кринь тянет и просит жалобно: «О, возьми меня скорее, я твоя раба!». Так та домой без оглядки прибежала, но тазик с рыбой не забыла взять.

– Ронни, у тебя что, яйца мёдом помазаны, что женщины к тебе так и липнут со всех сторон, как мухи? – спросил друга Вилли, бутерброды которому до сих пор готовила его мамаша.

– Нет, мои товарищи по труду, я вам вот что скажу! К бабам подход нужен, а ещё накачанный мужской живот, чтоб скользили дамочки сверху вниз и в дамки!

– Ну и счастливчик ты, Ронни.

Это сказал Боб. Он докуривал свою сигарету, сидя в сторонке от бригады.

– А ты, Боб, женись-ка на Каролин. Тогда и все дамы, что слева и справа, твоими будут, из жалости к тебе! – предложил Ронни завистливому другу.

На какое-то время грузчики притихли, Ронни погрузился в собственные мысли, а товарищи, подмигнув друг другу, разом навалились на него и давай тузить. Мужчина сначала ловко увёртывался, кидал в них мешками с зерном, и хотя он был человеком неслабым, но щекотки не переносил! Его смех напоминал рычание растревоженного льва. В какой-то момент Вилли упал на левую руку Ронни, а Фред – на правую руку, громила Боб улёгся спиной поперёк шарообразного живота поверженного на спину товарища, чувствуя себя победителем. Видя такое дело, Ронни рычать перестал, он втянул в себя живот, напрягся, а через секунду от толчка его живота все три товарища разом разлетелись в разные стороны, и, совершив дугообразный полет, приземлились в менее трёх метрах от него. «Вот это силища!» – завопили они. Такое маленькое развлечение пошло на пользу рабочему настроению грузчиков. Перерыв закончился, вновь началась разгрузка, и мешки с зерном исправно запрыгали из трюма на погрузочную платформу.

Когда довольный одобрением товарищей и силой собственного живота Ронни возвратился домой после работы в порту, то дома его ждал полицейский.

– Гражданин Де Гроте? Вы лидер партии «Свобода коммуникации»?

– Да. Я гражданин Де Гроте, собственной персоной. В полиции помнят о партии «Свобода коммуникации»? Это забавно. Чем я обязан вашему визиту?

 
                                          * * *
 

Партия «Свобода коммуникации» была создана Ронни и его друзьями в знак протеста на запрет властей использовать радиосвязь для коммуникации со всем миром.

Толчком к созданию этой партии послужило падение Берлинской стены. Дух свободы витал в воздухе над Европой. Владельцы радиопередатчиков в Бельгии узнавали мировые новости из первых уст, но такие самопроизвольные радиоконтакты между людьми разных стран почему-то не устраивали правительство Бельгийского королевства, которому не хотелось, чтобы девиз Карла Маркса «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» стал вновь будоражить законопослушный народ Европы.

Свободолюбивых радиолюбителей вылавливали полицейские агенты, а их радиопередатчики конфисковали и складировали в полицейском участке, вместе с оружием, изъятым у населения. За использование радиопередатчиком виновных ждали арест и тюрьма.

Таких радиопередатчиков у Ронни в то время имелось несколько. Каждый из них был дорог хозяину, так как имел свои неповторимые особенности: волну, импульс и частоту. Самый миниатюрный из них был вмонтирован в автомобиль Де Гроте. Крутя баранку, Ронни имел ни с чем несравнимое удовольствие поболтать с любителями радиопереговоров.

Однажды его радиопереговоры были запеленгованы на одном полицейском участке, и вдогонку был послан мобильный наряд, оснащённый белыми мотоциклами с мигалкой. Как только Де Гроте заметил погоню, он тут же отправил в эфир закодированный призыв SOS: «Всем! Всем! Всем! Кадет на связи. Белый Коршун в полёте. Белый Коршун в полёте. Всем! Мои координаты… Отбой».

Не успели полицейские изъять радиопередатчик, как машину Де Гроте окружила толпа свидетелей, которые утверждали, что изъятие радиопередатчика проводилось с превышением полномочий. Агент оставил Ронни в покое, но посоветовал ему добровольно принести радиопередатчик в полицейский участок, что тот и сделал как законопослушный гражданин, положив туда в знак протеста какашку своего любимого кота Моора, но свои радиоконтакты не прекратил.

Так вскоре была создана партия «Свобода коммуникации», которая испугала власти своей популярностью. Перед очередными выборами главные требования сторонников гласности были выполнены сильными мира сего, только с условием предварительной регистрации радиолюбителя. После легализации радиопереговоров партия «Свобода коммуникации» стала терять свои силы, так как бороться за то, что сдалось без боя, не было смысла.

 
                                          * * *
 

Да, в администрации осталась тревожная память о лидере партии бунтовщиков Де Гроте, поэтому через пять лет к нему был лично направлен полицейский агент, чтобы вручить бумагу, по которой Ронни мог получить обратно свой автомобильный радиопередатчик. На следующее утро в прекрасном расположении духа отправился мужчина на работу, и его хорошее настроение взбодрило курсантов, проходивших двухгодичную службу спасателей. Эти двухгодичные курсы спасателей были предназначены для тех, кто в свое время уклонился от исполнения гражданского долга по причине учебы в высших учебных заведениях.

Преподавать инструктор Де Гроте любил всегда. После его уроков не знать материал по программе было просто невозможно, а так как в шестой моторизированной колонне МЧС, где он служил, не было свободных спальных мест для новобранцев, то занятия проходили в одном из фортов Бельгии.

Этот форт располагался в Едегеме, южном пригороде под Антверпеном. Форт носил гордое название «Форт №5». Форт №5 был построен под руководством талантливого инженера генерал-майора Генри Алексиса Бриалмора в 1859 году как одна из уникальных структур оборонной линии, опоясывающей портовый город Антверпен. Само здание форта большей своей частью располагалось под землёй, и оно было окружено глубоким рвом с водой. С высоты птичьего полёта форт №5 напоминал пятиконечную зелёную звезду, окружённую резной линией канала, сверкающей на солнце голубым цветом.

В ту тёмную ночь новобранцы, утомлённые учениями, быстро уснули, а их инструктору не спалось. Его узкая кровать надсадно скрипела, а офицерская комната с наступлением темноты напоминала тюремный каземат. Как и любой другой человек, Де Гроте чувствовал себя в таких подземельных условиях не очень неуютно. С одной стороны, комната упиралась в гору, а с противоположной – в каменную стену, в которой было вырублено маленькое окошко, выходящее на внутренний двор форта. Сам двор был похож на глубокий каменный колодец.

За полночь, когда круглая луна беззастенчиво глядела внутрь и озаряла комнату мистическим светом, у Ронни как-то холодело внутри и сердечный ритм замедлялся. Почему? Потому что в комнате он был не один и чувствовал движения каких-то сумрачных существ, которые только ждали момента, когда он уснёт.

Может быть, Ронни сделал вид, что задремал, и тут же из каменных стен стали выползать тени, окружая его кровать, и лунный свет просвечивал их насквозь. Ронни охватило неприятное чувство проваливания в подземелье и даже не удивляло то, что он видел через прикрытые глаза. Конечно, в таком соседстве с привидениями о сне и речи не могло быть, лишь бы живу остаться. Вдруг холодеющий мужчина заметил, как бестелесные черти принялись выкручивать из его груди призрачный канат, по очереди вплетаясь в него.

– Что будет дальше? – подумалось ему с любопытством, словно он видел себя со стороны.

Холод в груди нарастал, как и натужное оханье подземельных духов, которые уже рывками тянули канат, как бурлаки на Волге. Это уханье напомнило ему песню, что слышал он в детстве по радио: «Э-э-э, ухнем! …Э-э-э, ухнем», только по радио её пели басом, а духи – с шумом раковины, если к ней приложить ухо. Ронни не сразу обратил внимание на то, что его собственное тело медленно раздваивалось на весомое и невесомое, потом засмердело, луна скрылась, и наступила кромешная тьма.

Монотонное уханье гипнотически действовало на мужчину, он уже не сопротивлялся тому, что с каждым таким уханьем его душа по миллиметру выходила из груди, но, когда это уханье подземельных «бурлаков» стало глуше, он насторожился и неожиданно понял, что ещё немного и это уханье плохо для него закончится, ибо дышать не хотелось, а сердце ещё устало билось в груди: бумк, бумк …бумк.

И тут его осенило, что это у него черти вытягивают душу!

– Стоп! Это уж чересчур!!!

От этого крика мистическое тело впрыгнуло в настоящее, и Ронни проснулся окончательно. Он сел на кровать и внимательно осмотрелся. Теперь в офицерской комнате находился только он сам, и сердце билось в груди как неугомонный челнок. Каким-то внутренним знанием Ронни чуял враждебное дрожание теней по углам его комнаты, и спать в таких условиях ему совершенно расхотелось.

Этот первый контакт с «привидениями-бурлаками» в офицерской комнате форта №5 имел свои последствия: Ронни стал мучиться бессонницей. Днём он обучал курсантов, как положено по программе, а ночью настороженно прислушивался к тишине каменного убежища. Даже здоровый храп молодых людей, доносившийся из казармы, не мог нарушить жуткую тишину ночного форта.

Терпеливо ждать рассвета помогали мужчине размышления о жизни.

Слухи о продаже человеком своей души дьяволу казались в стенах каземата вполне реальными. Де Гроте стала беспокоить совесть и чувство вины за свои старые грехи, которые до сих пор скрывались в прошлом. Странная тишина форта словно вошла в союз с его совестью и осуждала мужчину как страшного преступника, но что всё это значит?!

На память мужчине пришло воспоминание, как он самолично торговался за свою душу. Тогда он был молод и холост, и говорить с дьяволом, как с ним говорил Иисус, ему показалось нормальным, но Ронни дьявол не предлагал царства, а просил продать душу, а за это он выполнит его любое желание.

– Не хочешь богатства? …Не нужна власть? …Так что же ты хочешь, Де Гроте?…

– Что я хочу? Да ничего мне не надо… Деньги я всегда заработаю, но было бы неплохо, если бы девушки сами влюблялись в меня …не потому, что я красив, умён и силён, а просто так… хотя разве это возможно?

– Ещё как возможно, – эхом вторил ему вкрадчивый голос.

– Перестань чудить… Душу мою захотел… У каждого есть что пожелать, однако… неплохо бы было, если бы девушки влюблялись в меня с одного взгляда. Но глупости всё это, хотя мечтать не вредно, а мечтать о несбыточном может только глупец.

– Многие так думали, и каждый попадался. Подумаешь, душа… Ты сам её хоть видел? Ручаюсь, все девушки будут твоими… Ну, выбирай, – вновь вкрадчиво проговорил сердцу странный голос.

– Что за чепуха. Чтобы я мог заказывать мечты, как меню на обед… Но было бы приятно иметь такую силу, иметь успех у девушек…

Эта странная беседа состоялась так давно, что сам мужчина о ней напрочь забыл, а тут вдруг вспомнил. Существование подземных духов настораживало. Ронни стало теперь страшно за свою душу, а что если он свою душу и вправду продал… Теперь он был бездушным… или… по его душу пришли черти из ада и настала пора умирать в этой каменной крепости?

Немудрено, что Ронни не решался даже задремать в офицерской комнате форта, пока всё не изменилось.

Был тёмный осенний вечер. Ветер гнал с моря свинцовые тучи и яростно разрывал флаги на высоких мачтах крепости.

В ту ночь, в самую полночь, тишину разорвал медный звук горна. «Та… та-та-та… та-та!» Потом прозвучали отрывистые выстрелы.

Ронни оделся, прошёл через внутренний двор и вышел за ворота. Звуки выстрелов раздавались перед холмом, который возвышался у входа в крепость. Там выстроился в ряд почётный караул с оружием наизготовку. Чуть в стороне от строя солдат находилась группа мужчин в штатском, среди них были и военные люди.

Среди ночи громко выкрикивались имена погибших солдат армии сопротивления. При провозглашении имени героя на холме, надо рвом с водой, высвечивался крест на его могиле. Погибшим воинам отдавали честь молодые солдаты и офицеры, знатные люди города. С рассветом весь холм светился крестами.

В стенах форта №5 в годы войны фашисты СС до смерти пытали участников народного ополчения из «Белой бригады». До войны все погибшие в стенах форта были простыми гражданами королевства Бельгии, но, отдав свои жизни за родину, они остались живой легендой в сердце народа, который и в мирное время чтил их как героев отечества.

Этим мужественным людям отдавал той ночью честь и бывший офицер спецназа Де Гроте и нынешний спасатель, ибо он имел сердце спасателя и знал цену солдатской крови.

Когда Ронни вернулся в свою комнату, то его встретил миролюбивый покой. Вражды в воздухе уже не было. Отданная честь павшим за Родину героям освободила мужчину от контактов с духами крепости и от раздумий о своей душе. Эти раздумья касались нереальной жизни, а реальная жизнь была такова, что ко всем бедам Каролин опять выгнали с работы, но уже не из-за воровства.