Текст книги "Вера и рыцарь ее сердца. Роман в 6 книгах. Том 2"

 
                                          * * *
 

В один из тёмных зимних вечеров Витюша гулял на улице. Тепло одетая, Вера сидела в кресле в просторной прихожей и периодически выходила во двор посмотреть, как сын возит по двору салазки. Пират внимательно поглядывал на него из своей будки, он опять сидел на цепи.

Вскоре из школы пришла Катя и заверила родителей, что Витя ещё не хочет заходить домой. Потом Вера поговорила с мамой по телефону и не заметила, как в прихожую тихо вошёл сынок, чьи шубка и валенки были вывалены в снегу. Она тут же потянулась за веником, чтобы смести с одежды мальчика снег.

– Мама, меня покусала собака.

– Какая собака, сынок?

Задавая этот вопрос, женщина с выметенных валенок переключилась на шубку, с которой под ударами веника снег летел на пол.

– Мама, а меня покусала собака.

– Какая собака, Витюша?

– Собака Пират.

– Собака Пират не кусает малышей.

Вера спокойно развернула Витю к себе лицом, потом сняла с него вычищенную шубку и подняла на руки. Тут она почувствовала липкое тепло, штанишки сына были насквозь пропитаны …кровью!

– Витька, тебя покусала собака?

– Собака Пират, – спокойно уточнил мальчик и потерял сознание.

Вера мгновенно вышла из роли любящей мамы и как врач оценила ситуацию.

– Катя, достань простынь из шкафа. Женя – ножницы, полотенце и тазик с водой. Танюша, помоги мне раздеть Витю.

Раненого мальчика уложила на свежие простыни на диване в зале, бёдра были покусаны, но паховая область не задета. Промыв раны раствором марганцовки, Вера прижгла каждую из них мумиё. Как только Витя пришёл в себя, его ублажала вся семья, на все попытки Веры узнать, что с ним случилось, он отвечал, как заговоренный, что его покусала собака Пират.

Конечно, Женя с Верой по горячим следам вышли во двор – Пират всё так же сидел на привязи и виновато смотрел на хозяев, наклонив голову набок. Как можно ругать собаку, когда она так искренне раскаивалась в содеянном.

Два дня Витя лежал на кровати, а за ним присматривала Танюша, потому что мама работала, а у Катюши были свои подростковые дела. На третий день Витя поднялся с постели и вновь учился ходить, шаг за шагом.

Витя уже не только ходил, но и хорошо бегал, как по дороге на работу Веру окликнул мужчина, который жил по соседству с Аннушкой, которую когда-то покусал Пират. Он поинтересовался, как заживают раны ее сына.

Несколько дней назад Фарид возвращался с работы поздним вечером и, подходя к своему дому, услышал плач ребёнка. Когда зашёл к себе в дом, то детский плач смолк, значит, плакал не его сын, а какой-то другой мальчуган на улице. Потом он опять вышел на улицу, плач доносился со двора его соседей, живущих через стенку.

Фарид услышал, как ребёнок просил о помощи, и побежал в соседский внутренний двор. Прошёл через заднюю калитку и увидел, как барахтается на снегу мальчик в шубке, а соседская собака тащит его в будку, где визжали щенята. Мужчина лопатой отбил ребёнка от клыков суки.

Рассказывая это, Фарид неожиданно улыбнулся Вере.

– Вы знаете, ваш сын – удивительно стойкий паренёк. Он упрашивал собаку отпустить его домой, потому что его ждёт мама, и пытался лопатой от неё отбиться. Наверное, он хотел посмотреть на щенков, поэтому так близко подошёл к собачьей будке. Витя отказался от моего предложения проводить его домой, но не забыл прихватить с собой санки. Я их через забор помог перенести. Сколько лет вашему сыну? …Всего 3 года? Бравый джигит растёт. А к вам я не зашёл, потому что Пират и так рвался с цепи, видимо, хотел защитить сына хозяйки.

После этого рассказа у Веры перехватило дыхание от счастья, на глазах выступили слёзы благодарности. Дома она опять спросила у сына, какая собака его покусала. Витя насупился и сказал без запинки:

– Меня покусала собака Пират.

Витя не любил вспоминать плохие события, приключившиеся в его жизни. Поэтому он решил по-детски мудро, что всё плохое надо забыть, и забыть, как можно быстрее. Зачем говорить маме о том, что он зашёл на чужой двор, когда знал, что в чужие дворы без спроса не заходят. Он просто хотел посмотреть, кто это в собачьем домике скулит на разные голоса, а потом уйти.

В будке было темно, в ней пищали маленькие щенята, они смешно кувыркались, а их собака-мама схватила его за штаны и потянула в будку, а Витя хотел домой, он плакал, ему было больно, и отбивался, но собака оказалась сильнее его. Зачем собака тащила его внутрь к своим деткам, мальчик так и не понял.

А ещё через неделю всю семью Лебедевых пригласила в баню семья охотника, что было очень мило с их стороны. Баня была жаркая, хозяева гостеприимные, Вера разомлела от тепла и чистоты.

– Тётя Вера, – обратился к ней старший сын Аннушки, – ваш Витька пришел в наш двор и решил поиграть с нашей собакой, она тогда только ощенилась. Вам не нужен щенок?.. Нет? Вы знаете, что мама Умки была волчицей, но ваш Витя её не испугался. Он пришёл к нам во двор, а Умка двор охраняет от воришек, а потом так потешно брыкался, да ещё визжал как поросёночек, когда наша собака его тащила за штаны к себе в будку, она хотела с ним поиграть.

Соседский мальчик улыбался, рассказывая эту историю, как и его мама, а Вере почему-то сразу расхотелось пить в этом доме чай после бани, но только дома дошла до её сознания ужасная правда: соседи видели, как их собака-волчица кусала беззащитного ребёнка, её сына, и никто из них не поспешил ему на помощь!

 
                                          * * *
 

Этого Вера не могла простить никому на свете! Завыл на луну Пират.

«Пусть будет им бог судьёй, он добрее меня», – подумала Вера и сонно потянулась. Она выключила настольную лампу, и её убаюкивала счастливая мысль, что Пират никогда не даст её и детей в обиду, ведь он такой сильный и верный пёс.

Первое время, когда она развелась с Женей и осталась жить с детьми в Андрюшино, то Таня с Витей часто прибегали к ней жаловаться, что их некому защитить от деревенских мальчишек, и однажды Вера вспомнила о Пирате. Как только дети вышли за ворота с верным псом на поводке, то все ребятишки забрались кто на столб, кто на забор, ибо собаку Лебедевых было за что уважать. Пират защищал свою хозяйку, и семья Веры была его семьёй, которую он охранял от других собак, от чужих людей, и стальные цепи рвал, если кто-то только пытался проникнуть во двор.

Представляя запряжённого в санки Пирата, а рядом с ним весёлых детей, Вера заснула, оставляя дальнейшую работу над кармой до следующей субботы.

Вера готовилась встретить очередной Новый год в Сибири и по сибирским традициям. Ей хотелось, чтобы в этот чудесный праздник всё в её доме блистало чистотой, чтобы ёлка светилась новогодними огоньками и на столе среди салатов дымились в тарелке отварные пельмени.

Поэтому каждую декабрьскую субботу проводилась в доме генеральная уборка, во время которой портилось настроение пятнадцатилетней Катюши, потому что вместо гуляний с подружками и друзьями ей приходилось разбирать шкафы с одеждой, хлопать ковры и следить, чтобы Таня с Витей не улизнули на улицу от домашних дел, но малышам нравились праздничные переполохи, которые приближали приход из тайги Деда Мороза с подарками.

О пельменях в новогоднем меню можно было не беспокоиться. Если летом Вера варила детям пельмени из щуки, то под Новый год – из доморощенной свинины. Уже с ноябрьских праздников под потолком веранды висели четыре окорока, два передних и два задних.

Рубить ледяное мясо было делом непростым. Топор со звоном отскакивал от промёрзшей в кремень свинины, как и окорок – от топора. Как злилась Вера, бегая за ускользающей свиной ляжкой по всей веранде с топором на весу, который так и норовил выскользнуть из её рук. Когда пол на веранде становился красным от эдакого мясного дождя, наступало время сбора урожая, отколотые кусочки собирались в миску, чтобы вскоре стать фаршем.

С мукой было попроще. Уже с осени мешок муки местного помола эдаким барином стоял в углу веранды, а рядом с ним – более элегантный мешок с сахаром. В углу веранды в кастрюле хранилась квашеная капуста и ведерко с топлёным жиром.

В преддверии Нового года какая могла быть «Диагностика кармы» по субботам? Дыхнуть было некогда, не то что проводить кармические эксперименты со своей памятью.

Ко всему прочему, в начале декабря Иван Илларионович, местный электрик, починил электропроводку во врачебном доме, но рассчитаться с Верой собирался позже, которой этот намёк был не то что непонятен, но вызывал интерес, поэтому к встрече наступающего Нового года женщина готовилась с нетерпением, а сердце – к началу деревенского романа.

 
                                          * * *
 

Прошло уже более трёх лет с того момента, когда Вера очнулась на реанимационной койке в районной сибирской больнице, но очнулась совершенно другим человеком, человеком без эмоций и чувств.

За эти годы ничто и никто не смогли помешать её духовному равновесию, которое больше походило на тотальное безразличие к себе, к людям и ко всему миру. Такая духовная пустота была ей необходима как воздух, чтобы жить дальше.

Человек, безразличный к собственной судьбе, не нуждается в любви, в дружбе и в понимании, ибо никакие эмоции не имеют доступ к его сердцу.

Теперь Вера реализовывала себя в работе и воспитании детей, чтобы по их совершеннолетию снять с себя ответственность за их судьбы. Речь шла не о том, какими людьми вырастут Катя, Таня и Витя, а о том, чтобы сохранить им жизнь в этом сибирском захолустье, куда она забралась. Женщине казалось, что чем тяжелее был для неё деревенский труд, тем ленивее двигалось время, а чем ленивее двигалось время, тем спокойнее становилось на душе.

Но в эту осень плыть по реке жизни холоднокровной щукой ей не позволила жизнерадостная Марина с севера.

 
                                          * * *
 

Встреча с Мариной произошла во время прохождения осенних двухмесячных курсов терапевтов в Тюмени. Иногородним врачам предоставлялось на время учёбы место в общежитии. Марина приехала на учёбу в Тюмень из городка, расположенного на Крайнем Севере, и её поселили в одну комнату с Верой. Командировочные выплаты Марина имела северные, значит, солидные, поэтому жила в общежитии с размахом северной царицы, а от её желания постоянно веселиться и веселить всех вокруг себя можно было серьёзному человеку тихо сойти с ума. Чтобы не потерять свой душевный покой, приобретённый такой ужасной ценой, Вера уходила из общежития каждый вечер на прогулку. Она шла по улицам города и по-воровски заглядывала в светящиеся окна горожан, где за занавесками царил сказочный семейный быт.

Иногда Вера заходила в церковь, чтобы послушать старославянские хоры, или в католическую капеллу, где орган исполнял Баха, музыка нещадно терзала души верующих и неверующих, отправляя их то в ад, то в рай, и после концентра женщина чувствовала себя такой измученной и уставшей, что ее уже совершенно не волновало настоящее.

На выходные дни Вера ездила домой, чтобы проведать детей в деревне, оставленных на попечение родителей, которые ушли на пенсию для того, чтобы поддержать свою дочь в «сибирской ссылке», а Марина оставалась в комнате общежития одна и скучала без своей соседки, которая умела не только внимательно слушать её истории, но и вкусно готовить обеды. Если Вера добровольно взяла на себя роль поварихи, то ее богатая соседка – роль ответственной за покупку продуктов. Если Вера привозила из деревни картошку, сало и солёную капусту, то Марина покупала на рынке дорогущие мясо, овощи и фрукты. Марина имела хороший аппетит и общительный характер, но Вера ограничивала их отношения только совместным обедом и ужином.

Однажды за ужином Марина взмолилась:

– Вера, ну посмотри ты на себя. Да краше в гроб кладут. Улыбнись мне, хотя бы только губами, чтобы суп из говяжьих рёбрышек не застыл в моём желудке. Ты ведь ненамного старше меня, а ведёшь себя как прокопчённая старуха. Волосы зачесаны назад, под глазами тёмные круги, брр, а губы поджала-то, как агрессор перед нападением. Так охладеть душой, как ты, можно только перед экзекуцией, но и у смертника есть последнее желание, а у тебя и его нет. Смотри, сколько на свете радостных событий, неожиданных свиданий и полные короба любовных приключений. Проснись, наконец-то, и пой…

Такие разговоры Вере совсем не нравились.

– Марина, прекрати. По какому праву ты разговариваешь со мной так неуважительно? Ты знаешь мою жизнь?.. Нет. Тогда не суди тех, кто тебя всё-таки старше. Если я тебе, Марина, мешаю развлекаться, то подожди пять минут, и я уйду.

Закончив свою короткую речь, Вера как обычно накинула на плечи зимнее пальто с полинявшей чернобуркой и пошла к выходу, но в один из вечеров Марина встала на её пути.

Надо отметить, что Верина соседка была толстушкой без всякой гармонии: широкое в плечах тело при полном отсутствии талии украшали стройные женские ножки, привыкшие носить обувь на высоких каблуках. Пухлый животик под небольшой грудью прикрывался модной распашонкой из чёрного атласа, и, несмотря на свой излишний вес, двигалась Марина с удивительным изяществом, словно прошла школу бальных танцев при дворце культуры, а кокетливая улыбка прелестницы пробивала насквозь сердца самых серьёзных мужчин, но на Веру подобные чары не действовали, а очень сильно раздражали.

– Марина, пропусти меня к выходу и не думай, что ты можешь меня переделать по своему подобию!

– Стоп! Ты думаешь ты одна такая, обиженная на всех буржуйка! Тебе просто нравится киснуть день ото дня! Скоро в твоей душе, как в голландском сыре, появятся мышиные норы.

– Марина, отойди с дороги!

– И не подумаю! Нет уж, дорогая моя передача, сначала мы доедим то, что стоило приличных денег! Даже царевны Несмеяны не откажутся от киселя с клюквой и от сладкой булочки с изюмом. Ну, сделай милость, не будь такой букой. А хочешь, я Иванушку-дурачка на печи в гости приглашу?.. Давай мириться!

Вера не любила долгих упрашиваний, она сняла верхнюю одежду и отправилась вместе с Мариной пить кисель, который сама же и сварила. В этот вечер Марина и рассказала свою историю любви или честно поделилась личным опытом борьбы замужней женщины за самоуважение.

 
                                          * * *
 

Муж Марины, который «первый и единственный», после рождения сына обозвал её «коровой». Марина «коровой» быть не хотела, она первым делом кинулась к зеркалу, оценивающе посмотрела на себя и поняла, что от той стройной привлекательной девушки в свадебном платье остались только подведённые чёрным карандашом карие глазки. Теперь зеркало отражало растолстевшую моложавую бабу в пёстром халатике и в разношенных тапочках. Марина не стала жалобно блеять, чтобы дать повод мужу её сравнивать уже с другой домашней скотиной! Она оставила своего малыша маме, а сама с дипломом терапевта отправилась на север страны, не за туманом, не за запахом тайги, а за длинным рублём.

– На севере женщины редкость, – заключила Марина свою историю, – а такие толстушки, как я, вообще в дефиците. Ну, и случилось так, что я стала любовницей одного очень влиятельного человека. Знаешь, каким путём? Я лизала его квёлый пенис, как раскисшее в жару мороженое, а он меня за это боготворил. Через год, Верочка, приехал на север и мой любимый Мишка, побитой собачкой пришёл он ко мне на порог, умоляя устроить ему протекцию в местной киностудии. Он был принят на работу, и я его в дом впустила, ведь муж он мне, а потом забрали сына у мамы и стали дружной семьёй, где он – мой король, а я – его королева, хотя я, к слову сказать, и на грамм не похудела. Вера, по опыту говорю, что терять собственное женское достоинство нам не положено по статусу, полученному от Евы!

– Марина, кто тебе сказал, что я достоинство своё потеряла?

– Кто сказал? Да ты на себя посмотри со стороны! Кто ты по паспорту? Какая у тебя половая принадлежность?.. Женская! Но даже твои собственные хромосомы забыли, какого они рода. Как ты одета? С твоей причёской в молодогвардейцы записываться надо, а не по улицам расхаживать.

– Стоп, Марина, оставь молодогвардейцев в покое и меня тоже. Давай я завтра печенье напеку. Масло и яйца у нас есть.

– Завтра, Верочка, после сдачи контрольной по урологии мы устроим праздничный обед для нас и для наших коллег-мужчин!

– Марина, у нас всего двое мужчин на курсе, и оба женаты.

– Вот именно! И эти двое женатых изголодались по женскому обществу и домашней кухне. Только ты не убегай на ночь, как в прошлый раз. В прошлый раз мы с Кимом изрядно промёрзли на улице, чтобы вовремя подоспеть на помощь. Приличные одинокие дамы по вечерам сериалы смотрят, а не охотятся за бандитами у чёрта на куличках. Прошу как любимую коллегу, поддержи нашу честную компанию вкусной едой и хорошим настроением.

– Марина, тебе нравится Юрий Ким?

– Мне бы больше понравился Виктор Цой… Пойми, Верочка, что для нашего с тобой командировочного положения такой подход к отношениям, как нравится или не нравится, противоречит нашему с тобой положению командировочных курсантов. Ведь во все времена главным было и остаётся дружба народов. Юра – умница, начитан и умён, он может поддержать хороший разговор и является непревзойдённым специалистом по комплиментам, а какая женщина не любит комплименты?.. Так будем в этот вечер гостеприимны и улыбчивы, и не более того.

На следующий день после дружеского ужина Марина ушла со своим «аристократом» на прогулку по вечерней Тюмени, а Вера принялась убирать со стола пустые бутылки и грязную посуду, тогда как второй гость, Сергей, скромный участковый врач из ближнего с Тюменью района, уходить не спешил и с интересом за ней следил.

– Сергей, по какому праву вы мне строите глазки?.. Учтите, что мне не нравятся подобные штучки. Вам пора домой!

Но тут застенчивого курсанта потянуло на взятие неприступных «баррикад».

– Вы всегда такая серьёзная? Вера, мы с вами студенты, так что нам мешает вспомнить молодость? Разве любить мужчине женщину в нашей стране запрещено!

– Это ты спросишь у своей жены… Серёжа, давайте поговорим по душам, зачем вам лично нужны мимолётные увлечения. У вас есть семья, а у меня в деревне трое маленьких детей и очень строгие родители. Прежде всего не надо ко мне приближаться. Эй, убери руки и подотри слюни!.. И не надо на меня так умоляюще смотреть… ведь я уже давно, как это лучше сказать… не женщина.

– Не женщина? О боже, а кто вы?..

Вера добилась цели, гость ещё раз подозрительно посмотрел на неё, уже как на бесполую коллегу, и удалился, а для неё настало время задуматься, кто же она такая, если не мужчина.

Два месяца учёбы на курсах усовершенствования врачей пролетели быстро. Экзамены успешно сданы, и настала пора возвращаться по домам. Вера ехала на рейсовом автобусе в Андрюшино, где её ждали дети и родители.

Зима покрыла землю пушистым снежным одеялом, сверкающим на солнце белизной. Сидя у окна, женщина впервые за столько лет наслаждалась жизнью, любовалась убегающим пейзажем и ощущала приятное желание быть обласканной любимым мужчиной.

По приезду домой это желание не пропало, а наоборот, уже мешало Вере жить, работать и воспитывать детей. Папа и мама, заметив позитивные перемены в настроении дочери, уехали обратно в Караганду, словно чувствуя, что их дочь задумала в самый Новый год стать счастливой!

Старт новой жизни должен был начаться со встречи с достойным мужчиной, одиноким трезвенником, в зрелых годах. Из всех андрюшинских мужиков её выбор пал на Ивана Илларионовича, бобыля и бригадира электриков, ибо он лучше всех подходил на роль Вериного возлюбленного, встреча с которым произошла по чистой случайности.

В тот год зима пришла рано, она сначала укутала землю белоснежными перинами, а потом навела на всё живое крепчайшие морозы. Темнело рано, а свет во врачебном доме включался варварским методом – ударами кулака по стене в коридоре или по дверному косяку на кухне. Пригласить в дом Ивана Илларионовича порекомендовала Вере благородная Наталья Александровна, фельдшер по детству, которая охарактеризовала этого деревенского электрика как человека серьёзного, богатого, коммуниста по крови, собирающегося до старости жить в родительском доме, заботясь о маме и папе.

К мнению Натальи Александровны не прислушаться было бы глупо, потому что для Веры она олицетворяла собой счастливейшую женщину, имеющую завидный авторитет в Андрюшино, знатного мужа и послушных сыновей, а также и новый дом, где с радостью встречали гостей.

А в семье Лебедевых гости не приветствовались, тем более мужского пола, так как мужчин Пират на дух не переносил, считая каждого из них врагом своей хозяйки, но приход электрика он только облаял, потому что Вера предварительно закрыла его в будке.

Иван Илларионович скептически оглядел жильё врачихи, на которую посмотрел очень неодобрительно исподлобья, и без разговоров принялся за дело, но вёл себя не как мастер по электрическим проводкам, а как настоящий хозяин этого дома. Сам он был невысоким коренастым мужчиной, а белые валенки до колен, полушубок на меху и натянутая до бровей шапка-ушанка делали его похожим на гриб боровик, которому грибной сезон не указ.

Не зная, как подобает вести себя одинокой, но приличной женщине, Вера попыталась развлечь электрика разговорами о политике, о культурной жизни страны, но тот ни на какие контакты с пользователем оголённой электропроводки не шёл. Видя такую нелюдимость человека, взобравшегося по стремянке к самому потолку, где находился электросчётчик, Вера замолчала и присела на тумбочку под вешалкой. Она сидела, сложив руки на коленях, под детскими шубами и с интересом наблюдала за работой Ивана Илларионовича, удивляясь его способности разбираться в электропроводах, запутанных в безобразный разноцветный клубок.

Понимая, что приближался момент расчёта за услуги, женщина запаниковала, ведь денег в доме не было, как и водки. Думая о том, как можно рассчитаться за работу электрика без денег и водки, она сделала мысленное заключение, что электрик – флегматик со скудными эмоциями и недостаточным воспитанием. Вопреки этому резюме, ей импонировали уверенные движения мужчины, его неторопливость и степенность. Красное от мороза лицо Ивана Илларионовича выдавало любителя зимней рыбалки, а в прищуре маленьких глаз чудилась охотничья хитринка, а ещё он был обладателем прямого, с горбинкой носа, обветренных губ и волевого подбородка.

Чтобы не дать своему воображению разыграться, Вера решительно встала и подошла к стулу, на котором уже полчаса стоял электрик, потому что тянуть время с оплатой за услугу женщина больше не могла.

– Иван Илларионович, можно я рассчитаюсь с вами после получки?

Электрик удивлённо посмотрел на подскочившую к нему докторшу, которая до этого так смирно сидела под вешалкой, и, ничего не ответив, стал опять заниматься своим делом.

Странно, но эта женщина приглянулась Ивану с первого взгляда, но не внешностью или одеждой, а какой-то непонятной ему открытой доверчивостью. Она напоминала ему бедного француза, бежавшего из России в 1812 году, ему хотелось лучше её узнать, чем она дышит, как живёт, поэтому он осознанно тянул время с ремонтом электропроводки во врачебном доме, скрывая свой растущий интерес к той, которую деревенские разом зауважали.

Иван уже был наслышан о причудах приезжей докторши.

По весне она насильно раздавала трёхлитровые банки с малиновым вареньем рубщикам дров. Ребята, привыкшие к самогону, с ума сходили, не зная, как избавиться от этого варенья. Вся деревня изрядно посмеялась, когда докторша обозналась коровами и весь день гонялась по деревне за коровой своего соседа, пока не загнала чужую скотину в свою стайку и не увидела, что вымя у этой коровы совсем незнакомое. Но больше всего изумляли земляков купания врачихи в таёжной речке, в которой плескались обычно голые ребятишки. Зато на приёме в больнице даже видавшие виды старички и старушки до слёз умилялись почтительному обхождению Веры Владимировны и теперь стали похаживать к ней на приём, чтобы просто поговорить по душам.

Впервые приезжую из города Лебедеву Иван увидел прошлым летом, когда та шла по центральной дороге села. Она шла по пыльной улице, как по дворцовой площади, элегантно переставляя полные ножки в красных туфельках. Белый шёлковый костюм с удлинённой юбкой, гладко причёсанные волосы, собранные на затылке, и уверенная поступь делали её похожей на ссыльную княжну. Удивительно гармонично в этой женщине сочетались благородные манеры и трогательная доброта к простым людям.

 
                                          * * *
 

Теперь Иван стоял на столе, делал своё нехитрое дело и поглядывал сверху на Веру, не знавшую, как с ним рассчитаться за труды, и он решил её уважить.

– Денег мне ваших не надо. У меня их, однако, и куры не клюют.

Вера подошла поближе. Она не понимала, как надо расценить эти слова, как унизительные, или, наоборот, дружелюбные, и после минутного замешательства выбрала второй вариант.

– Тогда я вас чаем с вареньем угощу! Хорошо?

Тут электрик в самошитых валенках ловко спрыгнул со стола, нажал пальцем на выключатель, и свет загорелся. На свет сбежались из комнат дети, ведь каждому радостно, когда в доме горит по вечерам свет, а их мама потянулась к чайнику, но напрасно.

– А вот чаи-то я с детства не употребляю, увольте, водку-то я не пью, то бишь с юности, однако. Если что, то выпью кружку молока, но только парного и от маминой бурёнки.

Запахнув овечий тулуп на груди, электрик пошёл к выходу. В этот момент Вера от всей души возненавидела зазнавшегося деревенского мужика со среднетехническим образованием. От огорчения за свою несостоятельность заплатить мужчине за услуги, как это подобает порядочному врачу, Вера гордо подняла голову и направилась вслед за ним, чтобы провести его к воротам мимо будки с Пиратом, который уже рвался в бой с наглецом, пробравшимся в дом хозяйки. У самых ворот Иван вдруг приостановился, оглянулся на Веру и сказал просто и ясно: «Не сердись, рассчитаешься позже», а потом вышел за ворота. От этих слов уже через несколько часов женщине захотелось вновь иметь личную жизнь. Эти слова разжигали в её теле пламя желаний быть любимой и любить, но любить немедленно. Это желание любви не могли победить ни изнурительный крестьянский труд, ни доводы рассудка, а сам Иван Илларионович не спешил исполнить свою угрозу.

Именно об этом мужчине и молила Бога Вера в одну из суббот, той морозной ночью, когда стояла посреди двора на коленях.

 
                                          * * *
 

Настало 31 декабря. В зале стояла украшенная ёлка, а огоньки на ёлке не горели. В обед, сгорая от стыда, Вера постучалась в окошко дома электрика, где он проживал со своей мамой. Беззастенчиво светило яркое зимнее солнце, и снег поблескивал как-то подозрительно лукаво. Купеческая усадьба электрика выглядела музейной находкой, деревянный карниз дома украшала замысловатая резьба, и высокое крыльцо было начисто выскоблено от снега.

На стук в окошко во двор вышел сам Иван, в накинутом на плечи тулупе.

– Иван… Илларионович, у меня не горят новогодние лампочки на ёлке. Ёлка стоит, а лампочки не горят! Могли бы вы зайти на минуточку ко мне домой, зажечь лампочки, чтобы дети обрадовались? Я вам буду очень признательна. Я получила зарплату и в состоянии с вами рассчитаться за помощь.

Иван во второй раз пришёл в дом к этой странной женщине, и через 10 минут лампочки на ёлочке радостно горели. Дети и их мама были довольны, в доме началась праздничная суета, малыши бегали вокруг ёлки, мечтая о подарках, а Катюша отправилась в свою комнату, выбирать наряды на вечер, и на весь дом звучали молодёжные песни.

Надо было провожать гостя, а Иван медлил, ему не хотелось уходить, ведь в его родительском доме никто так не радовался наступающему Новому году, и так как Вера готовилась крутить мясо на пельмени, то он добровольно взялся ей помогать, слушая её рассказ о костюмированном празднике в больнице, где дети медицинских работников сами сыграли новогоднюю сказку, и как они радовались подаркам, спрятанным в сугробе.

Вера поняла, что на гостя новогодние приключения ребятишек в больнице не оказали никакого позитивного влияния, и тот, прокрутив мясо, засобирался домой.

– Я всегда встречаю Новый год дома, – объяснил Иван свой уход, видя разочарование на лице Веры, а чуть позже, когда спускался со крыльца, добавил: – Я зайду, значит, позже, встречу с родителями Новый год и вернусь… Вера… Ты?..

– Приходи. Я буду ждать, – выпалила Вера одним залпом.

Вот и в её жизни случился праздник! Бог услышал просьбу Веры и исполнил её самым лучшим образом.

Младшие дети, уставшие от праздника, уже спали на своих кроватях, Катя гуляла в молодёжном клубе, а Вера смотрела «Голубой огонёк» в объятиях мужчины, который по случаю праздника приоделся в белую старомодную рубашку. После бокала шампанского, под томительные мелодии танго, со стоном любовного голода отдавала Вера себя тому, кто был готов её убить, если бы этой близости не произошло. Иван любил её властно и просто, как в старину, без прелюдий и романсов. Вера чувствовала себя возлюбленной самого мужественного, смелого и уверенного в себе рыцаря тайги.

Жаль, что всему на свете есть свой конец, и через три часа взаимной страстной любви Ваня стал вновь Иваном Илларионовичем, местным электриком, и ушёл в свой купеческий дом, а Вера дождалась возвращения Кати и отправилась спать, не думая о том, что случилось этой ночью.

Первые солнечные лучи разбудили младших детей, они босиком помчались к ёлке и от радостных возгласов проснулась Вера.

– Мама, Дед Мороз выполнил своё обещание, а ты видела его живьём?

– Конечно, видела, разве вы сами не слышали, как ночью тявкал Пират, когда он во двор вошёл? Дед Мороз так спешил, что чуть не споткнулся на крыльце. Да вы и сами можете посмотреть на следы от его валенок на крыльце.

Дети в пижамах выбежали на крыльцо и тут же, дрожа от холода, забежали обратно.

– Мама, следы Деда Мороза огромные-преогромные. Он что, на нашем дворе хороводы водил? – восхищённо произнёс Витя, видя весёлую маму, которая уже готовила праздничный завтрак.

Новый год встретила Вера со счастливым взглядом на будущее, но начались будни, и тоска завладела её сердцем. Приглашения замуж не последовало и через неделю после самой чудесной новогодней ночи за всю её жизнь.

На работе Вера сначала скрывала свою влюблённость, пусть не романтическую, зато реальную, а потом поделилась своим разочарованием со всегда радушной Натальей Александровной. Этот разговор случился сам собой, в кабинете приёма детей, тогда же Вера и обмолвилась о том, что не прочь и четвёртого ребёнка родить. Она сама тогда не знала, что эта её неосторожная фраза позже будет иметь большие последствия.