Текст книги "Петербургские тайны. Занимательный исторический путеводитель"

Каток в храме

Неподалеку от памятника Крузенштерну на набережной Лейтенанта Шмидта высятся красивые купола храма Успения Богородицы – подворья монастыря Оптина пустынь. Этот храм, построенный в 1897 году замечательным архитектором В. Косяковым, считается одним из красивейших в Петербурге. Выдержанный в русском стиле, своим внешним видом он напоминает мемориальную церковь в Борках, возведенную на месте крушения поезда Александра III и рассчитан на две тысячи человек. Иконы писали сестры столичного Новодевичьего монастыря. Есть мнение, что в создании настенной росписи участвовал В. Васнецов. В 1935 году церковь была закрыта советскими властями. Все фрески в интерьере были закрашены масляной краской, а в 1956 году в храме был оборудован первый в СССР крытый каток с искусственным льдом.

Беглые фигуристы

Ровно 30 лет назад, в 1969 году в СССР произошла сенсация – выступавшие в Швейцарии знаменитые ленинградские фигуристы Олег Протопопов и Людмила Белоусова отказались вернуться на родину и остались за границей. Эта драма разломила их жизнь напополам, но мало кто знает, что ее причиной, быть может, стал… обыкновенный ледяной каток в Ленинграде, на котором они тренировались.

Олег Протопопов родился в Ленинграде в 1932 году, пережил в нашем городе блокаду. А Людмила Белоусова – в Ульяновске, а потом переехала в Ленинград. Фигурным катанием оба стали заниматься очень поздно, когда ему было 15 лет, а ей – уже 16. Да и где было заниматься? В Ленинграде в те времена не было ни одного закрытого катка. На лед они вышли вместе, стали выступать в парном катании в 1955 году и довольно быстро добились невероятных успехов. Два раза, в 1964 и в 1968 году становились олимпийскими чемпионами, четыре раза – чемпионами мира и Европы и много раз – чемпионами СССР. Они стали первой русской спортивной парой, завоевавшей для нашей страны «золото» на Зимних играх, на чемпионате мира и Европы. В те времена в СССР такие успехи делали спортсменов избранными, у них было все, о чем тогда мог мечтать советский человек: машина «Волга», квартира, дача. И вдруг… неожиданное бегство к «проклятым капиталистам»!

Ху же, чем смерть

Тогда это было хуже, чем смерть. Их стали называть «невозвращенцами», «предателями». Даже их имена в СССР было запрещено упоминать. В справочнике 1985 года «Все о советских олимпийцах» о Белоусовой и Протопопове нет даже упоминания. Только в 1988 году газета «Известия» процитировала их имена – на церемонии закрытия Олимпийских игр в Калгари (Канада) организаторы пригласили их выступить в заключительном шоу, в котором участвовали олимпийские чемпионы разных лет. Однако в последний момент фигуристы получили телеграмму о том, что выступление отменяется. Оказалось, что тогдашний председатель Госкомспорта Марат Граммов поставил перед канадцами ультиматум: если Белоусова и Протопопов выйдет на лед, советская делегация покинет Калгари…

Официальная причина

Покинув СССР, Белоусова и Протопопов поселились в Швейцарии и стали выступать в ледовых шоу в разных странах, занялись тренерской работой. Многие тогда не могли понять, что же побудило их сделать этот шаг. Ведь Олег, например, никогда не было диссидентом, а, наоборот, был известен, как яростный защитник советского строя. В своих многочисленных интервью, которые Белоусова и Протопопов дали после своего побега на Запад, они объясняли свой шаг «творческими мотивами». Мол, достали их советские чиновники от спорта, унижали, не давали делать то, что они хотели, грозили отлучением от сборной и т. п. На тренерском совете Федерации фигурного катания СССР их называли «неперспективными» даже накануне Олимпийский игр в Инсбруке, где они потом завоевали золотые медали. А кроме того, они достигли того возраста, когда их уже могли отправить на пенсию по возрасту. В момент бегства им было уже за 40, а по закону в СССР артистов можно было отправлять на пенсию после 38 лет (они тогда уже выступали в Ленинградском балете на льду). Были еще и унижения, о которых никто не знал: письма, кляузы, доносы. Словом, причина была, наверное, та же, по которой в советские времена СССР покинули тоже работавшие в Ленинграде Нуриев, Барышников и другие «звезды» искусства и спорта. Творческие люди не хотели быть в унизительной зависимости от чиновников. Они, правда, не знали, что на Западе они окажутся в другой зависимости – будут зависеть от беспощадной власти денег. Бедным из них никто, конечно, не стал. Но счастливыми… Трудно, конечно, назвать счастливыми людей, которым пришлось жить без родины, жизнь которым оказалось разломанной пополам.

Замазанные иконы

Близкие к церкви люди про таких говорят: «Бог наказал!» Но за что? Какой проступок они совершили, чтобы заплатить за него такой большой ценой? А оказывается, он был. В 1950-х годах, когда Белоусова и Протопопов вышли на лед, в Ленинграде, как мы уже писали, не было ни одного закрытого катка. Вот тогда Исполком Ленсовета и принял решение: использовать для этой цели… церковь. Выбор остановился на замечательном храме Успения Богородицы на Набережной лейтенанта Шмидта (см. о нем в другой главе). Храм ободрали, лики святых замазали белилами, а потом густо закрасил сверху масляной краской. Вот на таком-то «катке» и стали тренироваться Белоусова и Протопопов! Другими словами, они совершили кощунство. Ведь, как известно, ни плясать, ни скользить перед иконами на коньках – нельзя. В церкви можно только молиться. Наверное, в глубине души они понимали, что делать такое – не гоже, а потому в 1964 году на одном из приемов Протопопов попросил Хрущева построить в Ленинграде Ледовый дворец, что и было вскоре сделано.

Памятник на складе

Был с прославленными фигуристами и другой странный инцидент. А точнее, не с ними, а с посвященным им памятником. У нового ледового дворца по проекту скульптора Л. Могилевского поставили памятник Белоусовой и Протопопову, на котором они были изображены исполняющими своего знаменитого «Умирающего лебедя». Однако вскоре неизвестные вандалы отломали у памятника руку, а вскоре он был вообще снят и до сих пор пылится где-то на складе. А храм, где был каток, в июне 1991 года по благословению Святейшего патриарха передали монастырю Оптиной Пустыни. В конце 1993 года в церкви возобновились регулярные богослужения, ее отреставрировали.

«Неизвестный» патриарх

Жизнь нынешнего патриарха Московского и Всея Руси Кирилла, а в миру – родившегося в Ленинграде Владимира Гундяева, – тесно связана с храмом Подворья Оптиной пустыни на Васильевском острове. Именно в нем его отец познакомился с его будущей матерью.

Арест накануне свадьбы

Родился Владимир Гундяев в Ленинграде в первый послевоенный год. Отец его был инженером на военном заводе, мать – учительницей в средней школе. Вскоре в жизни семьи произошла большая перемена – отец стал священником. Не случайно, конечно. Священником был и дед будущего патриарха – человек глубокой веры и сильный духом. За веру сильно пострадал – много лет провел в сталинских тюрьмах и лагерях. Это, конечно, не могло не повлиять на решение отца Владимира. Но зато привело в изумление коллег отца по работе. Получилось так, что и со своей будущей женой отец патриарха познакомился в церкви – нынешнем храме Успенского подворья Оптиной пустыни на набережной Лейтенанта Шмидта. Оба они пели в церковном хоре и скоро решили пожениться. Но за несколько дней до свадьбы отца арестовали. При обыске у него обнаружили конспекты с лекциями богословов. Обвинив в нелояльности режиму, стали выбивать показания в покушении на Сталина. Однако Михаил Васильевич выдержал все пытки, себя не оговорил и получил три годы Колымы. Сумел вернуться из лагеря, женился, и стал настоятелем церкви на Смоленском кладбище.

В пионерском галстуке в церковь?

Огромную роль в духовном становлении его сына сыграла великолепная библиотека в три тысячи томов, которую отец патриарха собрал в комнате коммунальной квартиры на Васильевском острове. Еще в те годы Владимир сумел прочитать запрещенных тогда Бердяева, Булгакова, Франка, книги многих других философов, которые стали доступными только после краха СССР. Учился юный Владимир хорошо. Но пионером не стал, хотя в те времена без этого в советской школе, казалось, никак нельзя было обойтись. Случилось невероятное: учителя пытались его уговорить, сулили даже сделать председателем совета дружины, послать на отдых в престижный лагерь «Орленок», вызывали на педсовет для «проработки», но мальчик твердо стоял на своем. Мало того, даже сумел побеждать их в «философских» дискуссиях. А директору школы в конце концов сказал:

– Если вы согласны с тем, чтобы я в галстуке ходил в церковь, то готов его повязать.

Она, конечно, ответила:

– Нет!

Диссидентом не стал

Но, отказавшись стать пионером, не вступив в комсомол, он потом не стал диссидентом. «Прежде всего потому, – объясняет патриарх, – что я всегда любил свою страну и свой народ. И в советское время считал, что нельзя делать ничего такого, что могло бы повредить единству народа и пагубно отразиться на судьбе страны».

Уже в 15 лет Владимир Гундяев знал, кем будет. Он сам ушел из дома «в люди», потому что не хотел, чтобы родители все время заботились о нем материально. Испросив у них благословение, поступил работать в геологическую экспедицию, продолжая учиться в вечерней школе. Ходил в театр, филармонию, интересовался поэзией и художественной литературой. Затем поступил в Духовную семинарию на Обводном канале. Однако перед этим отправился к тогдашнему митрополиту Ленинградскому и Ладожскому Никодиму. Он хотел сначала поступить в университет, а потому спросил, как ему быть. Митрополит посмотрел на него «пронзительно-проницательным взглядом» и сказал:

– Физиков много в нашей стране, священников мало. Поступай прямо в семинарию.

На посту ректора

Так он и сделал. Хотя это были трудные времена. В 60-е годы началась новая волна яростных гонений на церковь. Семинарию и Духовную академию хотели закрыть, власти открыто вмешивались в подбор студентов. Умышленно принимали людей низкого интеллектуального уровня, душевнобольных. Владимир все-таки сумел поступить и учился с блеском, окончив ее в два раза быстрее своих соучеников. Ложился спать в полночь, вставал в 4.15 утра, пил чашку кофе, занимался и в 8 часов шел в Академию. В возрасте всего 28 лет (!) был назначен ее ректором – самым молодым за всю ее 300-летнюю историю. Еще в годы учебы, он принял монашество и имя Кирилл. Обаяние нового ректора и обновленной им Академии было так велико, что вместо 137 студентов в ней их стало 500. Был случай – уникальный в советские времена, – когда он принял известного актера Пушкинского театра Константина Смирнова, который снимался у Бондарчука, ю лет пробыл отец Кирилл на посту ректора, а потом был внезапно, без объяснения причин, переведен в Смоленск – назначен митрополитом Смоленским и Калининградским. Только позднее стало известно, что в этой «ссылке» сыграли роль интриги советских властей, которые плотно «курировали» церковь.

Вскоре он понял, что Господь послал его в бедную епархию не случайно. Ведь еще в детстве он много молился перед чудотворным образом Смоленской иконы Божьей матери на Смоленском кладбище в Ленинграде. «Это была рука Божья!», – решил Кирилл. Он начал восстанавливать разрушенные храмы Смоленщины, потом открывать новые приходы…

Настоящее чудо

В жизни патриарха были настоящие чудеса. В одном из интервью он сам рассказал, как был невероятным образом спасен от смерти. В 1976 году будущий патриарх, который очень любит горы, отдыхал в Терсколе, в Кабардино-Балкарии. К нему приехал владыка Никодим и через два дня вдруг говорит:

– Срочно уезжаем!

– Да что вы, владыко, – с удивлением отвечает Кирилл, – такая погода, самый отдых.

– Срочно! – говорит тот, ничего не объясняя. – Пойди, посмотри, когда автобус идет?

Кирилл посмотрел и отвечает:

– В одиннадцать часов.

Никодим говорит:

– Нет, нет, возьми машину, мы едем сейчас же!

Уехали, прилетели в Ленинград. И там вдруг узнали, что буквально через двадцать минут после их отъезда прямо в дом, в котором они жили, ударила лавина. После них в него поселились туристы из ГДР, которые все погибли… И автобус одиннадцатичасовой попал в лавину, в нем тоже никого не осталось в живых…

Что про это сказать? Бог спас! Он, наверное, сделал так, что владыко Никодим каким-то образом почувствовал неминуемую опасность, хотя прямо ничего про это не сказал. И тот, кому суждено было стать патриархом Московским и всея Руси, им и стал, а не погиб в горах Терскола…

Трудный путь

От поста митрополита до предстоятеля Русской православной церкви патриарх Кирилл прошел большой и трудный путь, полный подвижнического труда и трудной борьбы, рассказ о котором, конечно, выходит за рамки небольшого очерка. Вступая на патриарший престол, он сказал: «Самое главное – церковь, которая является душой и совестью своего народа, должна всегда такой оставаться, должна иметь реальный духовный авторитет, быть опорой своего народа и в радостях и скорбях. А для этого нужно, чтобы слово Церкви отзывалось в сердцах. Если слово ее будет отзываться в сердцах все большего числа людей, то совсем другой станет наша жизнь. Вот это и есть главная, стратегическая цель». Патриарх Кирилл всегда отмечал, что православный образ жизни – условие выживание цивилизации. «Если мы в России вслед за Западом утратим понятие греха, заместив его понятием свободы, – считает он, – то создадим совершенно нежизнеспособную цивилизацию, которая рухнет под бременем греховных страстей». Как, добавим мы, рухнул на наших глазах отказавшийся от Бога и православных идеалов коммунистический режим, просуществовавший всего несколько десятков лет.

Полторы тонны малахита

Такой уникальный камень можно увидеть в музее Горного института. Если от Подворья Оптиной пустыни идти дальше по набережной, то совсем рядом, по адресу 21-я линия, 2 и находится Санкт-Петербургский горный институт – старейшее высшее техническое учебное заведение России. Он был основан в 1773 году по указу императрицы Екатерины II. Но уже очень скоро стал обслуживать еще и «любопытных посетителей» – в нем был создан музей. Горный институт занимает монументальное здание с классическим 12-колонным портиком, построенное в 1806–1811 гг. по проекту А. Воронихина. Фасад украшают две скульптурные группы: «Похищение Прозерпины Плутоном» и «Борьба Геракла с Антеем». Таким образом, при помощи аллегорий прославляется богатство и сила земных недр. Институт уже много лет готовит специалистов горного дела. Был среди его студентов и знаменитый барон Петр Врангель, «черный барон», ставший последним главой русской Добровольческой армии, воевавшей с большевиками. В советские времена институт носил имя марксиста Г. Плеханова, который тоже в нем учился.

Уникальный музей

Музей – один из крупнейших в мире такого рода – занимает 20 залов главного корпуса института. В нем три отдела: минералогия, геология и история горнозаводской техники, в которых собрано более 230 тысяч экспонатов. В прежние времена рудники и горнозаводские предприятия присылали в Петербург образцы минералов, руд и заводских изделий – так и возникла эта уникальная коллекция. Гордость музея – глыба малахита весом в 1504 кг из месторождения на Урале, дар музею Екатерины II. Там же – самый крупный самородок меди весом 842 кг.

Есть коллекция метеоритов, среди которых один под названием «Бородино». Согласно легенде, в ночь накануне легендарного сражения часовой увидел знамение небес – упал каменный метеорит. В 1890 году частичку его передали в музей. В особой кладовой – 20 миниатюрных изделий мастерской Карла Фаберже и самородки драгоценных металлов. Есть и удивительные поделки русских мастеров: пальма высотой в 3,5 м, искусно выкованная из одного рельса кузнечным мастером из Донбасса Мерцаловым в 1896 году. Герб Российской империи, выложенный ножами и вилками на Златоустовской оружейной фабрике. Любопытны ажурные пейзажные камни: родонит, яшма, кальции, арагонит, агаты. Рисунки на них напоминают то профиль девушки, то зимний лес, то берег реки.

Первый конструктор России

В доме № 31 на 14 линии Васильевского острова жил изобретатель знаменитый парашюта Глеб Котельников. До сих пор парашютисты распевают сочиненные еще в советские времена озорные куплеты: «В небе болтаются толпы бездельников, что ж ты наделал, товарищ Котельников?» Но самое удивительное то, что Котельников вовсе не был конструктором, а работал в театре актером…

Начал актером

Глеб Евгеньевич Котельников родился в Петербурге в 1872 году в семье профессора механики и высшей математики. Однако сам по «математической» линии не пошел, а, увлекаясь пением, театром и игрой на скрипке, стал профессиональным актером. Правда до этого, закончил Киевское военное училище и, прослужив три года ушел в запас. А потом, поработав в налоговом ведомстве, вернулся в Петербург и поступил актером в труппу Народного дома на Петербургской стороне, где с увлечением играл под сценическим псевдонимом Глебов-Котельников.

Почему же профессиональный актер вдруг стал изобретателем? Другого такого случая история не знает. Наверное, все же сказались отцовские гены. А идеей парашюта он заинтересовался после того, как однажды стал случайным свидетелем трагической гибели летчика Мациеича. Это произошло в 1910 году на ипподроме за Каменным островом, где проходил Всероссийский праздник воздухоплавания. У всех на глазах во время полета знаменитый «летун», как его тогда называли, Лев Мациевич выпал из кабины самолета и разбился на смерть. В этот день актер Котельников вернулся домой взволнованным и принял решение: создать приспособления, которое могло спасать жизни воздухоплавателей, иначе говоря, парашют. В театре он продолжал играть, стал даже драматургом, написал несколько пьес, писал романсы, которые исполняли с эстрады, но главное целью его жизни отныне стал парашют!

Приоритет Леонардо

Тут надо сразу сказать, что впервые идея создания парашюта пришла в голову гениальному Леонардо да Винчи. На его рисунке 1485 года изображена конструкция парашюта. Но она была жесткой и по внешнему виду напоминала пирамиду. Когда потом на ее основе позднее пытались создать парашют, то ничего не вышло. Спускаться на нем с высоты было нельзя. Были и другие проекты, но все они оказались неудачными. Австрийский портной Франсуа Райхельт создал костюм-парашют и спрыгнул в нем с Эйфелевой башни, но разбился, и погиб.

Были и другие, тоже неудачные попытки. Поэтому когда мы сегодня говорим об изобретение Котельникова, то надо уточнить – наш соотечественник изобрел ранцевый парашют, при помощи которого впервые стало можно спастись летчикам.

Первый патент

Сначала парашют получался очень громоздким и никак не помещался в кабину самолета. Котельников никак не мог придумать, как уменьшить его размеры. Но однажды он увидел, как его знакомая актриса вынимала из сумочки шелковую восточную шаль из очень тонкого, но плотного шелка. «Отлично, это то, что нужно!» – сразу решил изобретатель и сразу принялся за работу. Шелк позволил резко снизить вес аппарата. Все первые опытные образцы изобретатель делал сам.

В 1911 году Котельников попытался зарегистрировать свое изобретение – ранцевый парашют в России. Он имел круглую форму, укладывался в металлический ранец, расположенный на летчике при помощи подвесной системы. На дне ранца располагались пружины, которые выбрасывали парашют в воздух во время прыжка, после того, как летчик дергал за кольцо. Стропы Котельников разделил на две половины и прикрепил их к плечам. В принципе, именно такая конструкция парашюта применяется до сих пор. Однако сразу зарегистрировать свое изобретение Котельникову по каким-то причинам не удалось. Патент за номером 438612 он получил во Франции. Первые испытания провели в Царском селе при помощи автомобиля. Машину разогнали, и котельников дернул за кольцо. Парашют раскрылся, и под влиянием силы торможения авто остановилось (спустя четверть века этот опыт был использован при торможении самолета, севшего на лед для высадки советской экспедиции в районе Северного полюса).

«Иван Иванович»

Изобретатель написал военному министру Сухомлинову записку, в которой просил субсидию на постройку опытного образца ранцевого парашюта. В 1912 году первое испытания парашюта прошло в лагере Воздухоплавательной школы в Гатчине возле деревни Сализи, которая сегодня носит имя Котельникова. Сначала с аэростата сбрасывали манекен – «Иван Иванович», изготовленный лично изобретателем, весом около 80 кг с парашютом. Все броски прошли успешно. Парашют получил название РК-1 (русский, Котельникова, модель первая). Но русская авиация не взяла его на вооружение. Начальник военно-воздушных сил России великий князь Александр Михайлович заявил: «Парашюты в авиации – вообще вещь вредная…». Он опасался, что при малейшей неисправности летчики будут покидать дорогостоящие машины.

Однако Котельнику удалось найти «спонсора» – коммерсанта одной петербургской авиационной фирмы. Зимой 1912-13 гг. парашют РК-1 был представлен на конкурс в Париже и Руане. 5 января 1913 студент петербургской консерватории Владимир Оссовский впервые спрыгнул с этим парашютом в Руане с 60-метрового моста через Сену. Прыжок удался блестяще, и русское изобретение было признано в Европе. Любопытно, что если изобретателем был петербургский актер, то первым парашютистом стал студент петербургской консерватории!

Десятки тысяч парашютистов

Однако актуальным и популярным изобретение Колесникова стало лишь в годы Первой мировой войны, когда авиация стала бурно развиваться. Изобретателя вызвали в Главное военно-инженерное управление и предложили изготовить 70 парашютов для самолетов-гигантов «Илья Муромец». Но бурное развитие парашюта началось уже в СССР в 20–30 гг. после революции, которую Котельников встретил восторженно. Ему дали лабораторию. Накануне Второй мировой войны парашютные школы были уже по всей стране, были подготовлены десятки тысяч парашютистов. Парашютом Котельникова можно было маневрировать, а значит, успешно использовать во время высадки десантов. Именно такую тактику и готовилась применить Красная армия, где создавались огромные парашютно-десантные войска. В 1937 году парашют стал в СССР обязательной принадлежностью каждого летчика. Почти все мировые рекорды начинают принадлежать советским парашютистам.

Орден «Красной звезды»

В таких условиях изобретатель был окружен почетом и уважением. В 1923 году он создал новую модель ранцевого парашюта РК-2, затем РК-3 с мягким ранцем. Изготовил грузовой парашют с диаметром купола в 12 метров, на котором можно было спускать на землю груз до 300 кг. Его наградили орденом Красной звезды, ему вручили уникальный знак «Конструкторский, первый». Однако сам мастер-самоучка, не имевший специального технического образования, оказался не удел. Доработкой его уникального изобретения уже занимались лучшие инженеры и целые конструкторские бюро.

Когда началась война, и Ленинград оказался в кольце блокады, Котельников был уже стариком. Почти слепого подорвавшего здоровье голодом изобретателя с трудом вывезли на Большую землю. Но ему еще удалось написать книгу под простым названием «Парашют», о том, как он создавал свое изобретение. Она вышла в свет, когда автору оставалось жить всего несколько месяцев…