Текст книги "Петербургские тайны. Занимательный исторический путеводитель"

Первенство по красоте

Примерно в эти же годы Петербург посетил уроженец другой европейской страны, тоже прославленной своими архитектурными красотами, – итальянский граф Федерико Фаньяни, который тоже пришел от Петербурга в полный восторг.

«Спору нет, – писал он, – с первого взгляда невозможно не удивиться облику города, где обыкновенные частные дома спорят по богатству с дворцами знати, а те в свою очередь превосходят и по размерам и по роскоши самой пышной архитектуры императорские резиденции и здания, возведенные монаршей милостью для общественного удобства и полезности. Здесь предстает взору изумленного иноземца немало красивых кварталов, где расположено великое множество церквей и училищ, особняков и больниц и всякого рода других зданий, причем все они разнообразно украшены фронтонами, колоннами, пилястрами, наряднейшими архитравами с фризами и карнизами, повсюду барельефы, статуи, резные работы и различного рода иной декорации украшения. Некоторые кварталы в Петербурге настолько прекрасны, что Париж, Берлин и Вена ничего не могут противопоставить им. И лично я отдал бы Петербургу первенство по красоте среди других европейских городов», – признался Фольяни.

Цвета и краски

За те десятилетия, которые прошли после посещения Петербурга двумя упомянутыми выше восхищенными иноземцами вплоть до 1917 года, город не очень сильно изменился, но стал еще прекраснее. Вот как описывали его авторы незадолго до революции. Казенные дома в столице были выкрашены, в основном, в темнокрасный цвет. Темно-красным были Зимний дворец, здание Генерального штаба, Сенат и Синод, стены Литовского замка, здания казарм, складов, многочисленных «присутственных мест». Только Адмиралтейство было таким же, как и сейчас, желто-белым. Обычные дома красились в темные тона.

Другими были многочисленные вывески. Среди них – самые популярные, когда слова писались золотом на черном фоне. Над булочными вешали кренделя, над парикмахерскими – ножницы, над обувными магазинами и мастерскими сапожников – большие сапоги. В праздники улицы расцвечивались яркими трехцветными флагами. Флажки висели на перетянутых поперек улицы канатах. Стекла окон и витрины магазинов всегда были чисто вымыты и сияли ослепительной чистотой. Большинство из них были зеркальными. Они полопались потом в блокаду. Вместо зеркальных стекол вставили обычные, которые и стоят до сих пор.

Дороги и тротуары

Привычного теперь асфальта не было. Тротуары были из известняка, а мостовые – булыжные. Камни укладывались аккуратно, тщательно, один к одному опытными мастерами, которые крепко вколачивали их молотками плоской стороной кверху. Камни были гранитные, разноцветные и красиво блестели после дождя. На Невском и на некоторых других центральных улицах мостовые выкладывали торцами из дерева, по которым пролетки и кареты скользили почти бесшумно. Но в трагическое наводнение 1924 года торцовые мостовые сыграли роковую роль – они всплыли и потащили за собой людей, погубив многих. На окраинах Петербурга тротуары выкладывались из досок. На Невском тротуары были сложены из огромных гранитных плит. Они остались сейчас только у Исаакиевского собора и на Аничковом мосту.

Тротуары были всегда чисто вымыты, за ними старательно следили осанистые дворники в белых фартуках и с металлическими бляхами, а то и серебряной медалью на груди «За усердие». По краю тротуаров стояли ряды тумб, чтобы защитить прохожих от наезда транспорта. Такие же тумбы стояли и у подъездов домов, чтобы въезжающие во двор телеги не повредили стены. Иногда вместо гранитных тумб, были вкопаны старинные пушки.

Трамвайные провода, чтобы не нарушить права собственности, не крепились к стенам домов, как сейчас, а к специальным столбам. Во многих местах тротуары были перегорожены длинными козырьками на металлических столбиках над подъездами, чтобы защитить жильцов от дождя. Они были украшены зелеными кадками и ведрами под водосточными трубами, чтобы дождевая вода не лилась на ноги прохожим, отчего мы так страдаем сегодня. Когда ведра наполнялись, дворники выливали из них воду на мостовую.

Настоящим украшением улиц были парадные двери. Огромные, дубовые с лакированные, часто украшенные причудливой резьбой с сияющими медными ручками. Их до жаркого блеска начищали швейцары в синих с золотом ливреях. Они стояли не только у дворцов и гостиниц, но и у многих доходных домов. Все эти ручки сняли, когда в 20-е годы собирали медь для Волховстроя, да и прежних дверей не осталось.

Фонари повсюду были единого образца. У них была перекладина, к которой фонарщики прислоняли свои лестницы, которые зажигали или тушили лампы. Любопытно, что такие фонари, привезенные из Петербурга, сохранились и сегодня возле русской церкви в центре Афин. Очень украшали улицы аккуратные трамваи, выкрашенные в яркий красный или желтый цвета.

Реки и каналы

Совершенно иначе выглядели пустынные ныне реки и каналы. На старых фотографиях видно, что все они были тесно заставлены барками и баржами с дровами, кирпичом, глиняной посудой и другими грузами. Необходимостью отапливать квартиры дровами, объясняется и наличие в центральной части Петербурга многочисленных дворов – там эти дрова были сложены в огромные поленницы, а советские времена там стояли дровяные сараи.

По просторам Невы и каналам взад и вперед сновали ялики, лодки, шхуны, буксиры. Около мостов выстраивался целый лес мачт. За копейку можно было переправиться на лодке на другой берег Невы. По каналам барки проталкивали шестами. Зимой, когда Нева и каналы замерзали, на льду устраивали катки. Строили американские горы, с которых можно было съезжать на санках. Зимой детские коляски были с полозьями, чтобы их можно было катать по снегу. Такие коляски можно увидеть на картинах в музее художника Бродского на Площади искусств.

Звуки Петербурга

Другими были в те времена и звуки города. Не было, конечно, несмолкаемого ныне шума несущихся по улицам тысяч автомобилей. Зато по булыжной мостовой пролетки и телеги оглушительно грохотали, а кони звонко цокали копытами. Чтобы уменьшить этот шум, перед некоторыми барскими особняками, мостовую покрывали соломой. Атам, где имелась торцовая мостовая, шум был, конечно, меньше. Зато зимой, когда ездили на санях, то шума не было вообще. Иногда слышались возгласы извозчиков, которые предупреждали переходящих улицу. Кричали: «Э-эп!» и только изредка: «Берегись!»

А на Выборгской стороне гудели заводы. Каждый завод можно было узнать по своему гудку. Гудели по три раза, созывая на работу, не у каждого рабочего дома были гудки. На Невском неслись крики продавцов газет, которые выкрикивали последние новости. Тренькали трамваи. Кондуктор, закончив посадку пассажиров, дергал за веревку, которая шла к звонку, и вагоновожатый трогал вагон. Грудь кондуктора была украшена многочисленными рулонами с разноцветными билетами.

По воскресеньям в садах и парках громко играли духовые оркестры. Звуки военных оркестров часто звучали и на улицах. Некоторые авторы воспоминаний, отмечают и такие звуки, как звон шпор у военных. Часто шпоры делали серебряными, и тогда звон был еще приятнее. В мороз на улицах продавали горячий сбитень и торговцы кричали: «Сбитню горячего!»

Центр придворной жизни

Петербург был столицей империи, а потому и жизнь в нем была совсем другой. Зимний дворец, как ему и было положено, являлся центром придворной жизни и славился великолепными балами. Последний такой и, наверное, самый роскошный бал, на котором присутствовала вся знать и дипломатический корпус, состоялся в 1903 году.

Бал 1903 года

Никогда уже потом не было в России ничего подобного. Историки его затем так и называли: «Бал 1903 года», который стал, по сути, прощанием со старой императорской Россией. Праздник, который долго и тщательно готовили, состоял из двух частей. 11 февраля гости собрались в Большом (Николаевском) зале Зимнего дворца. Они шли попарно и отдавали «русский поклон» встречавшим их хозяевам – императору и императрице. Центральным событием вечера стал концерт в изящном Эрмитажном театре. Федор Шаляпин и Вера Фигнер спели арии из оперы Мусоргского «Борис Годунов».

Были также показаны сцены из балетов Минкуса «Баядерка» и Чайковского «Лебединое озеро» в постановке Мариуса Петипа с участием знаменитой Анны Павловой. После театра в Павильонном зале танцевали «Русскую». За танцами последовал изысканный ужин. Вечерний стол был сервирован в Испанском, Итальянском и Фламандском залах Эрмитажа. Потом царь с царицей вместе с гостями снова прошли в Павильонный зал, где танцы продолжились.

Главное действо

Однако главная часть праздника – Большой бал состоялся 13 февраля. Члены царской семьи собрались в Малахитовой гостиной, остальные, в том числе 65 «танцующих офицеров», в прилегающих помещениях. Ровно в одиннадцать вечера разряженные и надушенные толпы придворных двинулись в Концертный зал, где и начались танцы. За позолоченной решеткой гремела музыка – там находился придворный оркестр в костюмах трубачей царя Алексея Михайловича, а в Большом Николаевском зале были расставлены 34 круглых стола для ужина. Буфеты располагались в концертном зале и Малой столовой, столики с чаем и вином – в Малахитовом зале. Великий князь Александр Михайлович вспоминал: «Я был одет в платье сокольничего, которое состояло из белого с золотом кафтана, с нашитыми на груди и спине золотыми орлами, розовой шелковой рубашки, голубых шаровар и желтых сафьяновых сапог. Остальные гости следовали прихоти своей фантазии и вкуса, оставаясь, однако, в рамках эпохи XVII века. Государь и Государыня вышли в нарядах Московских Царя и Царицы времен Алексея Михайловича. Аликс (жена Николая II – прим, авт.), усыпанная бриллиантами, выглядела поразительно».

«Роскошные пальмы, – писал в воспоминаниях граф Игнатьев, – доходили чуть ли не до потолка. Вокруг них были сервированы столы для ужина. Пальмы эти, закутанные в войлок и солому, свозили во дворец на санях специально для бала из оранжерей Ботанического и Таврического садов. Это было великолепие, которым поражались иностранцы… Мог ли я думать, покидая этот пышный раздушенный бал, что он был последним в Российской империи, что революция 1905 года закроет двери Зимнего дворца?»

Руззудисъ плечо, размахнись рука!

Пока во дворцах шли балы, народ развлекался по другому. Русской «народной потехой» издревле называли у нас кулачные бои. Популярны они были и в Петербурге, где самыми большими их любителями слыли удалые фавориты императрицы Екатерины, могучие богатыри – братья Алексей и Григорий Орловы.

Молодецкая забава

Как свидетельствуют энциклопедии, в 1751 году жестокие кулачные бои происходили на Миллионной улице, в двух шагах от Дворцовой площади, а потом и в других местах. Однако эти «драки на кулачках» в России никогда не были просто дракой. А чем же? Первое упоминание о кулачных боях на Руси встречается еще в летописи Нестора (1069 г.): «видимо бо игрища уточена, и людей много множество, яко упихати друг друг друга…». Дрались («упихати друг друга») в Москве, дрались в Новгороде, в других городах, в деревнях, а потом, конечно, и в славной столице Петра. Славно бились обычно по праздникам, на Масленицу, на Пасху, а чаще всего – зимой, на Святках. Выходили удалые бойцы «стенка на стенку», но иногда и – «один на один».

В Санкт-Петербурге в конце 18 века бои устраивались в Екатерингофе, в начале 19 века – в Ямской слободе (р-н современных улиц Марата и Разъезжей), на Охте, у Смольного монастыря. Бились у Стеклянного и Фарфорового заводов, на Адмиралтейской стороне – на лугу («Зеленом поле»), позади двора графа Апраксина, на Аптекарском острове, а порой даже – у Зимнего дворца, на уже упомянутой Миллионной.

Однако эти сражения «на кулачках» редко были слишком жестокими (хотя, когда дюжие ребята молотят друг друга пудовыми кулаками, а «мягкости» тоже говорить не приходилось), а, скорее, представляли собой молодецкую забаву, желание разогнать кровь, проявить удаль, отвагу, покрасоваться. А что еще можно было делать в те времена, когда спортивных состязаний еще не существовало? Певец Северной Пальмиры, «старик Державин» описывал эту народную забаву, как нечто, что «веселит дух» русского человека:

 
По склонности моей к премене,
Имея шляпу набекрене,
Лечу на резвом скакуне
Или музыкой и певцами,
Органной и волынкой вдруг,
Или кулачными бойцами
И пляской веселю мой дух.
 

Правила игры

Кулачные бои не были – «боями без правил», а регламентировались жесткими нормами, за несоблюдение которых бойцов строго наказывали. Противники располагались друг против друга «стенками». Бой начинали мальчишки – «задиры». Запрещалось драться с «закладкой» (тяжелым предметом в кулаке), бить лежачего («лежачего не бить»!), бить «с крыла» (неожиданный удар с боку или сзади), севший на землю боец считался пленным и т. д.

В «драке на кулачках» участвовала главным образом молодежь, а богатые зрители награждали победителей деньгами, а потом все – победители и побежденные – с громкими криками и удалыми песнями расходились по кабакам и харчевням, где продолжалось обсуждение сражения, велись жаркие споры, как и сегодня после футбольных матчей. Неизвестный пиит того времени отмечал:

 
«По окончании сраженья,
Героя нашего ведут
В питейный дом на угощенье».
 

Полиция смотрела на эту народную забаву сквозь пальцы и только иногда разливала слишком разгорячившихся дерущихся водой. Самых сильных бойцов-победителей все знали по именам, ими гордились, все их уважали. В первой половине 18 веке в Петербурге такой славой пользовался некий целовальник Гордей, по прозвищу «Чугунный лоб».

«Лихой был в старину у нас боец кулачный,

Гордей – «чугунный лоб», боец не так-то взрачный», – писал по его поводу Александр Измайлов.

Братья Орловы

Кулачные бои пользовались популярность не только среди простонародья. На них часто приходили богатые купцы в лисьих шубах, приезжали знатные вельможи, которые сами подвозили бойцов и щедро потом их одаривали. Большими любителями этой народной потехи были пять братьев Орловых, в особенности, – фавориты Екатерины, Алексей и Григорий, отличавшиеся необыкновенной силой и молодечеством.

 
«Блажен родитель твой, нам дав таких сынов,
Не именем одним, но свойствами орлов»,
 

– восторгался удальцами сам Михайло Ломоносов.

Григорий был высокого роста, с правильными и нежными чертами лица, «гигант с головой херувима». Алексей, прославленный граф Чесменский своей силой превосходил брата. Ударом кулака он убивал быка, одной рукой мог остановить за колесо шестерку лошадей. При этом не только охотно наблюдал за «сражениями», но и сам нередко выходил «на кулачки», но всегда «один на один». А в молодости нередко вызывал на бой сразу десяток гренадеров и всех их укладывал на землю. Однако даже бесстрашный Алексей Орлов следил затем, чтобы бои не были излишне жестокими. Приказывал привозить за свой счет целыми возами кожаные рукавицы, смягчавшие удар, которые раздавали всем желающим.

«Рыцарский турнир»

Многие считали такие битвы «делом полезным», своего рода «рыцарским турниром» на кулаках, воспитанием молодежи в духе мужества и отваги во времена, когда России приходилось постоянно воевать, защищая свои границы от неприятеля. Физическая сила и храбрость, когда сражались, в основном, саблей, шпагой и штыком, были для этого совершенно необходимыми. По словам историка Н.П. Костомарова, именно кулачные бои «… делали русских неустрашимыми и храбрыми на войне». Однако во время молодецкой потехи, все-таки случалось, что и убивали. В Петербурге на Неве, на Сретение, где бились охтяне с фабричными, и где «злобные чухонцы превращали забаву чисто русскую и незлобивую в бойню – пускали в ход ножи и наносили кровавые раны».

В 1823 году во время путешествия Александра Первого на юг, в городе Пирятине был бой, где мещанин Иван Герасимов «убил до смерти» мещанина же Трофима Сыроватникова. Об этом донесли государю, и он, разгневавшись, тут же распорядился запретить бои. А в 1832 году этот запрет был закреплен в своде законов Николая Первого: «кулачные бои, как забавы вредные, вовсе запретить».

Однако Россия, как известна, знаменита тем, что в ней «строгость законов всегда смягчалась необязательностью их исполнения». А потому кулачные бои продолжались. В 1908 году «Петербургская Газета» писала: «Между рабочими Нарвской заставы существует обычай в праздничные дни в виде развлечения устраивать кулачные бои. Все рабочие этой местности делятся на две партии: «Балтийскую» и «Петербургскую», между которыми и происходят сражения. Местом для этой забавы служит Бородинский переулок, примыкающий к Петербургскому шоссе». Историк того времени А.Ровинский вспоминал: «Несмотря на все запрещения производить кулачные бои, они все-таки производятся и в наше время. Да особенно опасности в них для народного здравия не видится: до смертных случаев при честных условиях боя, никогда не доходит».

Возрождение забавы

После революции, во времена Гражданской войны, террора и войн, всеобщего обнищания, русским людям уже было не до «народных забав» – кулачные бои прекратились. Однако они возродились в наши времена. Но уже не как «стенка на стенку», а под видом спортивных состязаний. В Санкт-Петербурге существует Общество русского кулачного боя, которое устраивает официальные турниры. Состоялся турнир, который благословил наместник Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры архимандрит Назарий. Народная традиция возвращается…

Забытые праздники

Развлечениями, конечно, были не только кулачные бои. Центр Петербурга, Дворцовая площадь, другие его площади и парки всегда были ареной многочисленных праздников. При Петре I их в России стало еще больше, потому что император добавил к традиционным русским еще и новые. Большевики потом отменили все религиозные праздники, а заодно и все царские торжества – самые яркие и пышные, которые были прочно забыты.

Петр во всем любил систему и строгий порядок. Так он поступил и в отношении и праздников, поделив их на официальные – виктории, юбилеи и т. д., и народные гуляния. Первым городским праздником стали торжества по поводу закладки 16 мая 1703 года Петропавловской крепости. При их организации Петр заимствовал атрибутику Древнего Рима: устройства триумфальных ворот, шествия под ними войск, украшение города гирляндами и т. п. Такие официальные праздники обычно состояли из двух частей – церемониала (парад, торжественный выход императора, церковные службы и проч.) и гуляния, сопровождавшиеся балами, массовыми развлечениями на площадях, фейерверками, театральными представлениями).

С начала 18 века в Петербурге сложилась своя особая система праздничного календаря. Помимо общероссийских праздников, таких как Рождество, Пасха, Новые год, широко отмечались День рождения города, День вскрытия Невы и т. д. С особой пышностью отмечались 100-летие (1803 год) и 200-летие (1903 год) Петербурга, 300-летие Дома Романовых (1913 год) и др.

Царские праздники

Торжественно отмечались и так называемые царские праздники – день рождения императора, его супруги, цесаревича-наследника, дни их ангелов. Все 23 года нахождения на престоле последнего царя Николая II они сопровождались пышным и тщательно разработанным ритуалом. Петербург украшался трехцветными национальными и желто-черными имперскими флагами – они развевались над Зимним дворцом и всеми государственными учреждениями, казармами, школами, больницами. Пестрые флаги расцвечивания вывешивались на стоящих на Неве кораблях. Во всех храмах проводились торжественные богослужениям, где возглашалось «многая лета» государю императору, императрице, всему царствующему дому. С Петропавловской крепости гремел салют, а на Марсовом поле и других площадях играли военные оркестры и проходили парады. В садах и парках, а зимой – прямо на льду набережной Невы устраивались народные гулянья. Строили балаганы, катальные горы, ларьки, устраивали вертепы, катались на санях, а летом на тройках. Перед нарядно одетым народом выступали уличные акробаты, фокусники, бродячие циркачи, устраивали «медвежьи комедии», показывали «китайские тени».

Панорамы

Непременным атрибутом народных гуляний являлись панорамы. Это было дощатое сооружение, вроде сарая, на задней стене которого помещалась большая картина с изображением баталии или пейзажа, а перед ним располагались реальные предметы, изготовленные из папье-маше, движущиеся фигуры и т. п. Первые зрелищные панорамы в Петербург привозили иностранные гастролеры. Одна из них под названием «Панорама Парижа» была открыта у Гостиного двора. Другая – «Палермо» у здания Михайловского замка, а на Невском проспекте красовался «Цирк Нерона». В 1909 году на Марсовом поле демонстрировалась панорама художника Ф.Рубо «Оборона Севастополя».

Малая панорама называлась раек – ящик с оконцем, в который смотрели зрители. Возле райка находился раешник, которые давал пояснения и развлекал «почтенную публику» шутками и прибаутками. Иногда в таком райке выступали куклы, в том числе и неизменный Петрушка.

Гулянья

Самыми праздничными были Пасхальные гулянья, которые начинались за неделю до Пасхи ярмаркой у Гостиного двора, на которой торговали вербой, искусственными цветами, воздушными шарами. Шла также бойкая торговля сластями, блинами, пирогами, сбитнем, галантереей, глиняными свистульками и т. п. На майские и Троицкие гулянья водили хороводы и пели песни. С1900 года организация большинства увеселений перешла в руки Попечительства о народной трезвости. Распивать спиртные напитки во время праздников на публике было запрещено.

По приказу градоначальника в «царские праздники» торговля и занятия служащих в торгово-промышленных заведениях не допускалась до часу дня, кроме заведений, торгующих съестными припасами и кормом для скота.

Коронация

Но самым запоминающимся, невиданным по пышности праздником стала коронация Николая II в 1896 году, которая проходила в Москве. В этот день, 25 мая сияло солнце, отражавшееся на золотых куполах церквей и стенах домов. Царь ехал на белом коне, кованом на серебряные подковы, в блестящем мундире полковника Преображенского полка. Вслед за ним в золоченых каретах ехали императрицы, великие княгини и иностранные принцессы. Замыкал шествие эскадрон кавалергардов и лейб-гвардии Конного полка. На Александре Федоровне было платье из серебристой тафты, усыпанное жемчугом, и бриллиантовое ожерелье, сверкавшее в солнечных лучах.

Советские праздники

Начинаем мы уже забывать и некоторые советские праздники. Основу их составляли военные и спортивные парады, шествия и демонстрации. Особенно торжественно в Ленинграде отмечались годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, как именовался большевистский переворот, 8 марта, День Победы, годовщины со дня рождения Сталина и Ленина, 1 мая и т. д. Хотя День Победы и 8 марта мы продолжаем праздновать все вместе и по сей день. Возродились празднования Рождества и Пасхи, а также другие церковные праздники.