Текст книги "Петербургские тайны. Занимательный исторический путеводитель"

Ксения Петербуржская

На Васильевском острове расположено старинное Смоленское кладбище, где находится могила знаменитой Ксении Петербуржской. Прославившаяся благочестивой жизнью и аскетическими подвигами, эта жительница города на Неве (Ксения Петрова) была канонизирована русской православной церковью в 1988 году. Тысячи верующих приходят к ее могиле на Смоленском кладбище, ожидая чудес.

Особые дары

Когда Ксении было всего 26 лет, ее муж скоропостижно умер, не успев причаститься. Вдова была так потрясена этой трагедией, что решилась на труднейший подвиг юродства – прикинулась безумной, чтобы умолить Бога о его помиловании. Как известно, русский народ издревле почитал юродивых как святых. Однако уже во времена Ксении – в начале 18 века – число юродивых заметно уменьшилось, церковные власти стали относиться к ним с подозрением. Да и в столичном обществе, где вера ослабла, в них стали порой видеть просто притворщиков, а то и сумасшедших. А потому Ксения, бродившая по улицам Петербурга в лохмотьях – в неизменных красной кофте и зеленой юбке, нередко подвергалась насмешками и оскорблениям.

Свое имение юродивая продала, а деньги раздала бедным, питалась подаянием. Но никогда не брала больше одной копейки, да и ее часто отдавала нищим. Время шло, и люди стали замечать в ней «особые дары». Ксения обладала счастливой способностью помогать в устройстве семейного быта. Следуя ее советам, люди заключали счастливые браки, усыновляли или брали на воспитание младенцев. Придя однажды к семье неких Голубевых, блаженная Ксения объявила 17-летней девушке: «Ты тут кофе варишь, а муж твой жену хоронит на Охте. Беги скорее туда!»

Смущенная девица не знала, что и ответить на столь странные слова, но Ксения буквально палкой заставила ее отправиться на Охтинское кладбище. Там хоронил свою молодую жену, скончавшуюся при родах, один доктор, безутешно рыдавший на могиле. Голубевы, как могли, пытались утешить несчастного. Так состоялось их знакомство. А через год доктор сделал дочери Голубевых предложение, брак оказался счастливым. Такие случаи не были редкостью. Юродивая Ксения превратилась в созидательницу человеческих судеб.

Чудеса на могиле

Жила Блаженная в приходе на Пушкарской улице, но по ночам часто где-то пропадала. За ней начали следить, и оказалась, что Ксения ходит на Смоленское кладбище и там таскает тяжелые груды кирпичей на строительные леса, тайно помогая рабочим в возведении храма. В 1803 году Ксения умерла, и на ее могиле стало совершаться множество чудес. Тысячи верующих, особенно женщин, получали исцеление от недугов, а мужчины – от пьянства. По ночам она являлась к человеку, страдавшему от запоев, и грозно приказывала: «Брось пить! Слезы матери и детей твоих затопили могилу мою!» Охваченный суеверным ужасом, этот пьяница больше никогда не притрагивался к бутылке.

Одно из самых громких чудес – выздоровление цесаревича, будущего императора Александра III, которому не могли помочь самые искусные врачи. Но по молитве к Святой Ксении его жены, принцессы Марии Федоровны, наследник скоро выздоровел. Не случайно, родившуюся потом у них дочь родители назвали именно Ксенией.

Часовня, установленная над могилой Блаженной в 1902 году на Смоленском кладбище, стала местом паломничества православных со всей России, а сама она превратилась для верующих в символ Петербурга.

Паломничество к святой

Люди продолжали ходить туда и после революции. Даже во времена Сталина этому не мешали. Но при Хрущеве, который приказал взрывать в Ленинграде церкви, часовню Ксении сначала разграбили, а потом закрыли. Но и тогда на ее стенах по-прежнему продолжали появляться обращения за помощью от верующих, написанные на клочках бумаги. В 1988 году во время юбилея, посвященного 1000-летию Крещения Руси, Поместный собор Русской православной церкви канонизировал блаженную Ксению, объявив ее святой. Часовню восстановили, и паломничество к ней верующих со всей России с каждым годом усиливается. Могила блаженной Ксении Петербургской на Смоленском кладбище стала для православных едва ли не главной достопримечательностью Северной столицы. Люди приносят домой частички, кладут под подушки, молятся и это их утешает. Постоянно делают новую насыпь, но люди снова и снова разбивают камни на кусочки и уносят.

«Зазеркалье» академика Бехтеревой

На Васильевском острове жила и недавно умерла академик Наталья Бехтерева, много лет занимавшаяся изучением мозга человека (внучка легендарного Бехтерева, который осмелился поставить диагноз Сталину: «шизофрения»). Незадолго до смерти Наталья Петровна издала книгу «Магия мозга и лабиринты жизни», которую долго не решалась опубликовать. Особенно ту ее главу, которая называется «Зазеркалье». Как известно, «Зазеркалье» – это своего рода параллельный мир, в котором могут происходить самые невероятные вещи. А если без эвфемизмов, то попросту – «тот свет» или «загробный мир». Да, именно о контактах с ним и писала изумлением член Академии медицинских наук, всемирно известный ученый.

Опасный путь

«Я знаю, – как бы извиняется она в своей книге, – как опасно двинуться в это «Зазеркалье». Я знаю, как спокойно оставаться на широкой дороге науки, как повышается в этом случае «индекс цитирования» и, как снижается опасность неприятностей – в виде разгромной, уничтожающей критики, всегда с непредвиденными угрозами и даже действиями. Но кажется мне, что на земле каждый, в меру своих сил, должен выполнить свой долг. И события, которые произошли со мной уже после осознания «стены» в науке, не оставляют мне выбора…»

О каком же «стене», и каком долге говорит Бехтерева? Она говорит о долге рассказать о том, что было с ней самой, когда она соприкоснулась с потусторонним миром. Как ни фантастически это звучит, но это было именно так. В жизни Бехтеревой было немало трагедий. Одна из них случилась, когда она была уже в зрелом возрасте. Внезапно – чуть ли не у нее на глазах – покончил самоубийством сын ее мужа от первого брака, и в ту же ночь, не вынеся этого испытания, умер ее муж. Случившееся ее потрясло. «Я очень не скоро пришла в себя, – признается Наталья Петровна. – И физически – до конца – не пришла в течение многих лет…»

По ее словам, она находилась в особом состоянии, в котором человек «начинает слышать, обонять, видеть, ощущать то, что было закрыто для него ранее и чаще всего, если специально не поддерживать этого, закроется для него потом». Но что же такое необычное стала видеть, слышать и ощущать академик Бехтерева? Она стала встречаться со своим умершим мужем, слышать его голос и, что совершенно невероятно – увидела того, кто уже лежал в могиле!

«Да он плачет!»

Причем, что, наверное, самое важное, свидетелем этого была не только она одна, но еще и ее секретарь, которую Бехтерева называет инициалами Р. В. Сначала в гостиной они отчетливо услышали шаги идущего человека, но никакого «человека» не увидели. Потом у них обоих стало появляться ощущение чьего-то присутствия, кого-то из двоих, уже ушедших в иной мир. Потом случилось нечто еще более невероятное. В спальной висел большой портрет умершего мужа, Ивана Ильича. После смерти Бехтерева ставила под ним цветы и подолгу разговаривала, не отдавая себе, о чем именно. Р.В. часто у нее ночевал и вот однажды, когда они припозднились в гостях и вошли в комнату, то увидели, что портрет «плачет».

«Я попросила Р. В. посмотреть на портрет. «Да он плачет!» – вскричала она. Продолжалось это несколько минут. Я зажигала свет, тушила его – слеза медленно опускалась к промежутку между кончиком носа и ноздрей. И не докатившись до конца носа, внезапно исчезла».

Гость с того света

И вот еще один, совсем уже фантастический эпизод. «За занавеской на окне, выходящем в двор-сад, – бесстрастно ведет свой рассказ академик, – стоит банка с водой. Я протягивают к ней руку, слегка отодвигая занавеску, и рассеянно гляжу вниз с моего третьего этажа во двор-сад нашего дома. Сойдя с поребрика, прямо на тающем снегу, стоит странно одетый человек и – глаза в глаза – смотрит на меня. Я знаю его даже слишком хорошо, но этого просто не может быть. Никогда. Я иду на кухню, где сию минуту должна быть Р.В. и, встретив ее на полпути, прошу посмотреть в окно спальни. Я – продолжает Бехтерева, – впервые в жизни увидела лицо живого человека, действительно белое как полотно. Это было лицо бежавшей ко мне Р. В. «Наталья Петровна! Да это Иван Ильич там стоит! Он пошел в сторону гаража – знаете, этой своей характерной походкой… Неужели вы его не узнали?!» В тот-том и дело, что узнала, но в полном смысле слова не поверила своим глазам… И сейчас по прошествии многих лет, я не могу сказать: не было этого. Было. Но что?»

Странные сны

Описывает Бехтерева и свои странные сны, которые тоже никак рационально объяснить не могла. Один из них связан с ее матерью, которая была больна и жила в Краснодаре. Однажды во сне к ней пришел почтальон, который принес телеграмму: «Ваша мама умерла, приезжайте хоронить». Во сне Бехтерева приезжает в село видит множество людей, деревенское кладбище, а в голове почему-то жужжит забытое слово – «сельсовет». После этого Наталья Петровна проснулась с сильной головной болью. Заплакала, стала говорить родным, что надо срочно ехать к маме, она умирает и т. п. «Вы же ученый, ну как можно верить снам!» – возражают те. Дала себя уговорить и уехала на дачу. Вскоре получила телеграмму. В ней… все как во сне! А сельсовет понадобился потом для получения справки. На вопрос о справке о смерти соседи в селе отвечали: «А зачем тебе? Мать справкой не вернешь. Ну, а если нужно – иди в сельсовет, там дадут…»

В другом сне увидела мужа. «Ну, как же ты пришел? Ты же умер?» – «Да, умер, очень надо было – отпустили…»

«Кротовые норы» академика Сахарова

Не случайно, что Бехтерева пишет обо всех невероятных вещах, которые произошли с ней, очень осторожно. Явно опасаясь, что коллеги могут поднять на смех, обвиняя в «ненаучном» подходе. Неохотно произносит такие слова, как «душа». А загробный мир именует «Зазеркальем». Но и некоторые другие, самые крупные ученые тоже были уверены, что то, что мы считаем чудом, вполне возможно. Еще десятка три лет назад знаменитый академик Андрей Сахаров писал: «Мы сейчас рассматриваем такую фантастическую возможность, что области, отделенные друг от друга миллиардами световых лет, имеют одновременно связь между собой при помощи дополнительных параллельных ходов, называемых часто «кротовыми норами», то есть мы не исключаем, что возможно чудо – переход из одной области пространства в другую, почти мгновенный, за короткое время, причем в этом новом месте мы появимся совершенно неожиданно или, наоборот, кто-то появится рядом с нами неожиданно».

Другими словами, то, о чем писала Бехтерева, некоторые ее коллеги-физики считают со строго научной точки зрения вполне допустимым. А раз так, то совершенно неважно, как это назвать: «Загробный мир» или «Зазеркалье». Если высшие авторитеты в науке не сомневаются и даже сами сталкивались с такими явлениями в своей жизни. Да, мы пока не можем объяснить, как «душа» вылетает из тела, или как «образ» умершего человека может вдруг «наяву» предстать перед его родственником. Видя такое, каждый замирает в оцепенении и страхе. Но ведь это просто потому, что мы еще многого не знаем. А как бы отреагировал, например, человек в Средние века, если бы ему показали телевизор? Или же просто дали послушать радио? А ведь сегодня этому уже давно никто не удивляется…

–VII.–

ЧТО ЕЩЕ СТОИТ ПОСМОТРЕТЬ

VII. Что еще стоит посмотреть

Смольный собор. Смольный институт. Колонна Славы. Колдун с Триумфальных ворот. Музей Суворова. Лампочка Яблочкова. «Башня» поэтов. Как хотели воскресить Ленина. Город на костях. Александро-Невская лавра. Пискаревское кладбище.

Самый странный собор

В Петербурге надо непременно увидеть Смольный собор. Это – самый странный собор Северной столицы. Его строили так долго – 87 лет, – как ни одного другое здание в городе, хотели возвести самую высокую в России колокольню, но так и не построили, в нем долго не проводили богослужений, а что скрывается в его подвалах неизвестно до сих пор. И исторических событий с ним связано немало. (Площадь Растрелли. Троллейбус № 5 от Невского проспекта.)

Стройка века

Строительство Смольного монастыря вместе с пятиглавым собором началось в 1748 году. Архитектор Растрелли умер, не дождавшись окончания невиданной прежде стройки. Однако собор, созданный в стиле барокко, считается одним из самых красивых архитектурных сооружений не только Петербурга, но и мира. Возвести его придворному архитектору поручила императрица Елизавета Петровна, которая устав от праздников и развлечений, решила провести последние дни в тишине и покое монастыря. Растрелли указали строить его для ста двадцати девиц благородных семей, настоятельницей которых и думала видеть себя императрица. Для каждой персоны было велено предусмотреть отдельный апартамент с комнатой для прислуги, кладовкой для припасов и кухней.

Задумано, сделано: скоро царица подписала указ, гласивший: «Чертежи сему строению от нас апробованные имеет обер-архитек-тор Растрелли, который в заложении фундаментов и возвышении стен, и в деле кровель, и в пропорциях и в украшениях и в протчем во всем смотрении иметь должен». Была также запланирована колокольня невиданной высоты – 140 метров, выше шпиля Петропавловской крепости и даже колокольни Ивана Великого в Москве. Стройка века началась с большим размахом в красивой излучине Невы, в том месте, где раньше варили смолу для Адмиралтейских судоверфей – отсюда и название – Смольный. Перво-наперво стали делать фундамент – забивать сваи, к чему привлекли тысяч солдат и мастеровых. Сваи были из лиственницы – дерева, которое от воды и сырости становится крепким, как камень.

Переделать проект!

В июле 1749 года неожиданно поступил приказ переделать проект. Собор было велено строить по подобию Успенского собора в Москве. Другими словами, Елизавета Петровна приказал создать храм по православным канонам, как не строили со времен Петра I. У собора должны были появиться, помимо главного, еще четыре малых купола. Некоторые изменения внес и сам Растрелли. Высоту запроектированной колокольни он увеличил до 167 метров. Оригинальной сделали систему отопления – в стены были искусно встроены дымоходы и вентиляция. Стены не покрывались инеем даже при больших перепадах температур. Вскоре стройку посетила сама императрица, которая пришла в восторг, велела отлить для колокольни колокол в 20 тысяч пудов и диаметром более 6,5 метра, больше Царь-колокола в Москве. Стройка была в полном разгаре, когда грянула Семилетняя война с Пруссией. Царская казна опустела, и денег для грандиозной стройки стало хронически не хватать. Ее заморозили, не дождавшись конца строительства, умерла императрица, да и сам архитектор. Практически готовый храм, внутреннюю отделку которого завершили только в 1835 году, был для верующих закрыт. Согласно легенде, в алтаре совершил самоубийство один из рабочих, что будто не позволяло проводить там церковные службы в течение 100 лет.

Вот это храм!

Само здание нового собора получилось замечательным, хотя невиданную по высоте колокольню так и не построили (модель Смольного собора вместе с колокольней сегодня можно увидеть в музее Академии художеств). Архитектор Стасов констатировал: «Характер зданий, произведенных графом Растрелли, всегда величественен, в общности и частностях часто смел, щеголеват». А соперник Растрелли Джакомо Кваренги, каждый раз проходя мимо собора, снимал шляпу, восклицая восторге: «Вот это храм!» В этом может убедиться всякий и сегодня, если отправится полюбоваться великолепным бело-голубым зданием, сияющим в ясные дни золотыми куполами на фоне бездонного петербургского неба.

Однако захватившие в 1917 году власть большевики, с таким пиететом ни к архитектору, ни тем более к соборам не относились. Богатейшее убранство храма была разгромлено и расхищено. Был снят великолепный иконостас, пропала балюстрада из граненого хрусталя, исчезли громадные бронзовые люстры, увезли бесценные иконы. Собор закрыли и превратили в склад. В 1974 году там устроили филиал Музея истории Ленинграда. А в 1990 году в соборе начал работать концертно-выставочный комплекс, который функционирует и сегодня.

Тайны подвалов

Известно, что все русские монастыри располагали подземными ходами, чтобы их можно было покинуть, в случае внезапного «нападения бусурмана». Наверное, был не исключением и Смольный. Любознательные питерские журналисты уже побывали в его подвалах и сообщили: поземные ходы есть! А точнее, замурованные выходы и двери в подвалах, которые ничем иным, как туннелями в подземелье быть не могут. Одну такую новую кладку даже пытались просверлить, чтобы узнать, какая же за ней скрывается тайна, но она такой оказалась толстой, что бросили – вдруг вся стена рухнет?

Есть еще забетонированное и даже покрытое железным настилом место при самом входе в подвал. К нему ведет винтовая лестница, последняя ступенька, которой скрывается под полом. Для чего она была построена? Куда вела? Неизвестно… А металлическую плиту не поднять. Так что остается теряться в догадках. Русские цари тоже любили оборудовать свои дворцы подземными ходами: печальная судьба Павла I свидетельствует, что это делалось не напрасно. Случались времена, когда и полновластному монарху надо было бы бежать, как зайцу.

Есть еще и загадочная фотография «Туннель под Смольным» из Центрального государственного архива кинофотодокументов. На ней – тоннель, вагонетки, рельсы, ведущие куда-то, электрические провода. Правда, нет уточнения: где этот тоннель – под собором или институтом? Трудно представить себе, что большевики, устроив в Смольном свою штаб-квартиру, не оборудовали ее потом надежным подземным убежищем. Особенно на пороге войны. Наверняка там устроено нечто, где они могли прятаться от бомб. Наверное, этот стратегический объект функционирует до сих пор, и именно по этой причине о смольнинских подвалах нет сегодня никакой информации.

Институт благородных девиц

Недалеко от собора расположен Смольный – ныне резиденции Администрации Санкт-Петербурга, но до революции в этом здании размещался Смольный институт благородных девиц. В 1764 году Екатерина II разослала всем русским послам в Европе тайный приказ: добыть программы государственных воспитательных заведений для девиц. Дипломаты удивились, почесали в затылках: «Что за новая блажь у матушки?» Однако ж повеление императрицы бросились исполнять. Но, несмотря на все старания, выполнить его не смогли. В Европе того времени такое заведение оказалось только одно – пансион под Парижем, учрежденный Людовиком Х7У, но программы у него не оказалось. (Площадь Пролетарской диктатуры. Троллейбус № 5 от Невского проспекта).

Великий эксперимент

Приказ Екатерины вовсе не был блажью. Она задумала великий эксперимент… вывести новую породу людей, перевоспитать общество! Начитавшись Вольтера и Дидро, императрица мечтала о России, как о государстве, построенном по законам «разума и порядка», для которого ей нужен был «новый человек», воспитанный, благородный, добродетельный, способный к созиданию. Но как это сделать? Откуда взять этого «нового человека»? И мудрая Екатерина, понимая, что указами эту задачу не выполнишь, решила сначала создать воспитателей – воспитать матерей, которые будут таких людей рожать и воспитывать. Поручила она это дело Бецкому.

Именно он и стал тем человеком, который «придумал Смольный», разработал программу создания в Петербурге в комплексе Смольного монастыря Института благородных девиц. Иван Бецкий, незаконный сын князя Трубецкого (именно поэтому он получил от отца только половину фамилии), был необыкновенным человеком. Все поражались его способностям, энергии и целеустремленности. Державин посвятил ему оду: «Луч милости был, Бецкий, ты». Много лет он провел за границей, служил дипломатом. А потом в Петербурге тридцать лет возглавлял Канцелярию строений. Именно благодаря ему были построены гранитные набережные Невы, с его именем связано строительство Эрмитажа и здания Академии художеств и самого Смольного института. В мае 1764 года он представил императрице устав для учреждения «Общества для воспитания двухсот благородных девиц».

Здоровый дух

Бецкий был убежден, что, прежде всего надо думать о здоровье воспитанниц, ибо только в здоровом теле – здоровый дух. А потому он советовал с ранних дел приучать детей к стуже, в Смольном в спальнях температура не превышала 16 градусов. Воспитанницы спали на жестких кроватях, по утрам делали гимнастику, а умывались холодной водой из Невы. Воспитание в Смольном было закрытым, чтобы избежать вредного влияния извне, девочки имели очень мало контактов с семьей. Прежде всего, как учил Бецкий, следовало бороться с леностью, которая есть «мать всех пороков», в то время как трудолюбие – отец всех добродетелей. В качестве положительного примера должен быть живой совет воспитателя и пример книги.

Смольный институт был рассчитан на воспитание за казенный счет 200 благородных девиц от 6 до 18 лет. Принимали дочерей дворян, лиц, не ниже полковника и действительного статского советника. Они делились по возрасту на четыре класса. Для каждого возраста были разработаны специальные форменные платья определенных цветов: в младшем возрасте – кофейного, во втором – темно-синего, в третьем – голубого и в старшем возрасте – белого. Более светлые тона символизировали возрастающие образованность и аккуратность.

В программу обучения входили: русская словесность, география, Закон Божий, арифметика, история, архитектура, геральдика, иностранные языки, музыка. Учили также танцам, рисованию, рукоделию, светским манерам, различным видам домоводства. Много времени уделялось гимнастике. Кроме этого их приучали умению быть приятными в обществе. Словом, предметов было куда больше, чем тот минимум, что предлагает сегодня для школы наше министерства образования.

Смолянки учились также воспитанию детей, домашней экономии: каждую неделю сами производили подсчет расходов, договаривались с поставщиками, обучались платить по счетам, а, начиная с третьего класса, сами шили себе платья и т. п. На каждую девицу, поступавшую в институт, ассигновалось по 50 рублей, эти деньги клали на ее имя в банк и ко времени окончания считались вместе с процентами ее приданным.

Воспитание в радости

Во главе института стояла начальница. Совершенно не похожая на ту скучную зануду, какой ее показывают в нынешнем сериале. От начальницы требовались особые качества: она должна была быть любимой и почитаемой, а самое главное «должна была вести себя кротко, весело, ей вменялось в обязанность «изгонять все то, что имеет вид скуки, задумчивости и печали». Такое требование было не случайным, поскольку речь шла о воспитании «в благородстве и радости». Надо ли говорить, что в институте соблюдалась строжайшая дисциплина, подъем был в 6 часов утра, а занятия продолжались в течение восьми часов. В отличие от того, что показывают в сериале, были, конечно, немыслимы интрижки с учителем танцев или что-то подобное. Учительницами были женщины, учителей разрешалось приглашать только в крайнем случае. Конечно, воспитанниц готовили для светской жизни. По воскресеньям в институт приезжали дамы из общества и светские молодые люди. Воспитанницы давали концерт, разыгрывали спектакль, или же время посвящалось просто приятному разговору. Иногда устраивались балы, на которые приглашали кадетов. Смолянки старших классов должны были уметь играть роль приветливых и учтивых хозяек. Устав требовал от воспитанниц приветливости и благородства не только в обращении с равными себе людьми, но и самыми низшими.

На выпуском публичном экзамене смолянок присутствовали сначала императрица, а потом император и члены его семьи. По окончании шесть лучших институток получали «шифр» – золотой вензель в виде инициала императрицы Екатерины, который носили на белом банте с золотыми полосками. Екатерина всячески рекламировала свой эксперимент. Смольный показывали каждому иностранцу, посещавшему Петербург. И у всех них он вызывал восхищение. Ведь впервые в Европе задача воспитания была поставлена и решалась на государственном уровне! Дидро с восторгом писал: «Была решена неразрешимая проблема – воспитывать без принуждения. Там воспитываются дамы благородные и очень образованные. Там у каждой есть возможность найти применение своим силам и развиваться. И было совершено настоящее чудо – была создано школа, которой никогда не было, нет, и вряд ли появиться».

Чудо произошло!

Конечно, «великий эксперимент» Екатерины по созданию «нового человека» и преобразованию России так и не был осуществлен. Но Дидро был прав, чудо произошло. Из смолянок образовалось целое поколение русских женщин – носительниц высоких идеалов чистоты, благородства, человеческого достоинства, веривших в то, что эти идеалы осуществимы, несмотря на все тяготы жизни. Ведь не случайно, что потом именно из смолянок вышли жены декабристов, без колебаний отравившиеся за своими мужьями на каторгу в Сибирь. Возник чистый и светлый образ русской женщины, в котором находили потом свое вдохновение Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Толстой.

В 1917 году большевики устроили в Смольном свой революционный штаб. С тех пор там размещаются служебные помещения городских властей: сначала Обкома партии, а теперь – Администрация губернатора Санкт-Петербурга. В Смольном до переезда в Москву жили Ленин с Крупской. В 1927 году в их комнате открыт мемориальный музей. В 1974 году в состав этого музея вошел и кабинет Ленина в Смольном. Перед входом в Смольный в 1927 году установлен памятник вождю (скульптор В. Коз лов).