Текст книги "Петербургские тайны. Занимательный исторический путеводитель"

Раны войны

Огромный ущерб Ленинграду и его памятникам был нанесен в годы Великой Отечественной войны и фашистской блокады. Постоянные бомбардировки вражеской авиации и обстрелы из орудий уничтожали людей, дома, архитектурные памятники, склады с продовольствием. Во время блокады в Ленинграде не было района, до которого не мог бы долететь вражеский снаряд.

Под бомбами и снарядами

Всего за период блокады на город было сброшено более 107 ооо фугасных и зажигательных бомб, выпущено 150 000 артиллерийских снарядов. (В среднем на каждый квадратный километр его площади пришлось 16 фугасных, свыше 320 зажигательных бомб и 480 артиллерийских снарядов). Только в январе 1944 года по городу было выпущено 1 482 снаряда. Из 881 дня блокады Ленинград подвергался варварским обстрелам 611 дней. В результате было полностью разрушено и сожжено з тысячи 174 здания, повреждено 7 тысяч 143 здания, 9 тысяч деревянных домов разобрано на топливо, – город лишился свыше 5 млн. кв. м. жилой площади. Пострадали 187 из 210 зданий, находившихся на государственном учете как памятники архитектуры, практически были уничтожены пригородные дворцы-музеи.

Были повреждены 30 тысяч промышленных зданий, цехов и участков, из строя выведено 840 промышленных предприятий, разрушено 44 километра водопроводных труб и 75 километров канализационной сети, 500 школ, 170 лечебных учреждений. Полностью уничтожена 8-я ГЭС, мощность которой составляла 200 тысяч киловатт.

За время осады и блокады Ленинграда немецко-фашистскими варварами, бомбами и снарядами разрушено и повреждено 187 исторических зданий города. Построенный в 1754–1764 гг. гениальным зодчим Растрелли легендарный Зимний дворец потерпел значительные разрушения от попадания фугасной бомбы и ю артиллерийских снарядов. Десять артиллерийских снарядов крупного калибра частично разрушили здание Государственного Эрмитажа – творение великих зодчих.

Хотя многое было эвакуировано, значительный ущерб был все-таки нанесён его музейным коллекциям: пострадали собрания фресок из Китайского Туркестана, античные стелы из различных пород камня, картины русских и западноевропейских мастеров, предметы прикладного искусства XVII–XIX вв. Полностью уничтожены 151 и повреждены 27376 музейных экспонатов. Грандиозное здание Адмиралтейства – одна из прекраснейших построек в Европе эпохи классицизма, также получило значительные повреждения. На него было сброшено 26 фугасных бомб, 50 артиллерийских снарядов и сотни зажигательных бомб. Серьезные разрушения и повреждения были причинены Инженерному замку, историческому зданию Таврического дворца, возведенному в 1788 г, зданиям бывшего Синода и Сената, созданным Росси, зданию бывшей Фондовой биржи, Строгановскому дворцу, зданию бывшего Пажеского корпуса постройки Растрелли, Мариинскому дворцу, ансамблю Петропавловской крепости и многим другим величественным памятникам Ленинграда.

В результате бомбежек дотла сгорел выдающийся архитектурный ансамбль начала XIX в., созданный Росси, – Елагинский дворец. 9 фугасных бомб и 21 артиллерийский снаряд, выпушенные немцами по Государственному Русскому музею, нанесли его зданиям и музейным коллекциям тяжелые повреждения. Были причинены громадные разрушения д фугасными бомбами и 6 артиллерийскими снарядами зданию Государственного музея-этнографии и его коллекциям, собраниям и экспонатам.

Погибли археологическая коллекция материалов из Афросиаба (Самарканд), майолика из архитектурного комплекса Шахи-Зин-да, мавзолея Гур-Эмир, мечети Биби-Ханым, разная медная утварь и керамическая посуда узбекских и таджикских мастеров, коллекция архитектурной деревянной «глухой» резьбы XVIII в., коллекции бытовых вещей алтайских народностей. Был разрушен Суворовский музей. Серьезные повреждения от бомб и артиллерийских снарядов причинены также и другим музеям Ленинграда: Артиллерийскому историческому музею РККА, Горному и Географическому музеям, Государственному музею революции, Центральному военно– морскому музею, Центральному музею связи, Ленинградскому музею железнодорожного транспорта и др.

Прямым попаданием бомб и артиллерийских снарядов был разрушен Государственный академический театр оперы и балета им С. М. Кирова (ныне снова Мариинский), Театр имени Ленинского комсомола и др. Значительные повреждения были нанесены ряду театров: Государственному академическому театру драмы имени А. С. Пушкина, Государственному академическому Малому оперному театру, Государственному Большому драматическому театру им. М. Горького, новому ТЮЗу и другим.

Ущерб мог бы быть ещё бо льшим, если бы не были предприняты весьма эффективные меры по их маскировке и защите. Некоторые памятники, например, памятник Петру I и памятник Ленину у Финляндского вокзала, были спрятаны под мешками с песком и фанерными щитами. Другие памятники снимали и закапывали в землю. Но скульптурную композицию «Самсон» в Петергофе закопали так, что после войны не смогли найти и сейчас установили копию.

Невосполнимый ущерб был причинён историческим зданиям и памятникам, находившимся как в занятых немцами пригородах Ленинграда, так и в непосредственной близости от фронта. Благодаря самоотверженной работе персонала удалось сберечь значительное количество предметов хранения. Однако не подлежащие эвакуации зелёные насаждения парков и постройки, где шли бои, чрезвычайно пострадали. Был разрушен и сгорел Павловский дворец, в парке которого было вырублено около 70 ооо деревьев. Знаменитая Янтарная комната, подаренная Петру I королём Пруссии, была целиком вывезена немцами и ее продолжают искать до сих пор. То, что сегодня показывают посетителям – точная копия прежнего памятника.

В развалины был превращён ныне восстановленный Фёдоровский Государев собор. Также при отступлении немцев сгорел Большой Екатерининский дворец в Царском Селе, в котором немцами был устроен лазарет. Невосполнимым для исторической памяти народа оказалось практически полное уничтожение считавшегося одним из самых красивых в Европе кладбища Свято-Троицкой Приморской мужской пустыни, на котором были захоронены многие петербуржцы, чьи имена вошли в историю государства.

И сегодня в Петербурге сохраняются следы от варварской гитлеровской осады. Выбоины от попадания осколков от немецких бомб до сих пор видны на граните колонн Исаакиевского собора, на пьедестале знаменитых конных статуй Клодта на Аничковом мосту и во многих других местах города. А в окрестностях Петербурга бригады поисковиков до сих пор находят в местах боев останки непогребенных воинов.

1,5 миллиона жертв

Колоссальными были человеческие жертвы. Как отмечал американский политический философ Майкл Уолцер, «в осаде Ленинграда погибло больше мирных жителей, чем в аду Гамбурга, Дрездена, Токио, Хиросимы и Нагасаки, вместе взятых». Всего за годы блокады погибло, по разным данным, от боо тысяч до 1,5 миллиона человек. Так, на Нюрнбергском процессе фигурировало число 632 тысячи человек. Но теперь уже установлено, что погибло намного более миллиона. Только 3 % из них погибли от бомбёжек и артобстрелов; остальные 97 % умерли от голода. В связи с голодом в городе имели место случаи людоедства.

Большинство умерших в блокаду жителей Ленинграда похоронено на Пискарёвском мемориальном кладбище, находящемся в Калининском районе. На камнях высечены строки пережившей осаду «блокадной музы», поэтессы Ольги Берггольц. В длинном ряду могил лежат жертвы блокады, число которых только на этом кладбище составляет примерно 500 тыс. человек. Также тела многих погибших ленинградцев были кремированы в печах кирпичного завода, находившегося на территории нынешнего Московского парка Победы. На территории парка построена часовня и установлен памятник «Вагонетка» – один из самых страшных памятников Петербурга. На таких вагонетках вывозили в близлежащие карьеры после сожжения в печах завода прах погибших.

Серафимовское кладбище также было местом массового захоронения ленинградцев, погибших и умерших во время блокады Ленинграда. В 1941–1944 годы здесь было похоронено более 100 тысяч человек. Умерших хоронили практически на всех кладбищах города (Волковском, Красненьком и других). За время одной только битвы за Ленинград погибло больше людей, чем потеряли Англия и США за всё время войны.

Как разгромили музей

В сентябре 1949 года во второй по величине после Эрмитажа музей Ленинграда, что располагался на Гангутской улице, прибыла бригада рабочих с ломами и лопатами. Но возглавляли ее не бригадиры в спецовках, а суровые офицеры в фуражках с голубыми околышами – из НКВД. Прибывшие рассыпались по залам и принялись громить экспонаты, срывать со стен картины, ломами разбивать гипсовые скульптуры, бить витрины. Документы, картины, карты, диаграммы, дневники и письма кипами выволакивали во двор, сваливали в кучи и сжигали. Так в городе на Неве был уничтожен легендарный Музей обороны Ленинграда…

«Откуда вы набрали столько ужасов?»

Для уничтожения экспозиций потребовалось несколько дней – опустошить огромных 37 залов было нелегко. И каждый день приезжали «рабочие» и крушили все подряд. Были разрушены большие панорамы «Дорога жизни», «Прорыв Балтфлота из Таллина» и другие. Ветер нес по окрестным улицам обрывки плакатов, военных документов, писем фронта. Говорят, что кое-что успели подобрать и спрятать прохожие. В том числе легендарный дневник Тани Савичевой…

Незадолго до этого погрома в Ленинград из Москвы прибыла специальная миссия во главе с ближайшим родственником Маленкова – второго в то время после Сталина в СССР человека – Дубининым. Прибывшие тут же направились в музей, где в этот момент шла экскурсия. Дубинин грубо прервал экскурсовода, потребовал посетителей немедленно покинуть музей и объявил о его закрытии. После этого он приказал собрать сотрудников и выступил перед ними с речью.

По свидетельству историков, Дубинин сказал следующее: «Откуда вы набрали столько ужасов? Были, конечно, отдельные, единичные случаи, но они не типичны. Были в стране и Ленинграде временные трудности. Никакой изоляции Ленинграда не было. Товарищ Сталин всегда был с вами!» После этого маленковский эмиссар сообщил сотрудникам, что все они уволены.

Бригада из Москвы

Сам Маленков прибыл в Ленинград 30 августа. Вместе с ним из Москвы приехали министр госбезопасности Абакумов, член Оргбюро ЦК ВКП(б) Андрианов и большая команда чинов поменьше, которая занимала половину состава «Красной стрелы». Специально для нее очистили гостиницу «Октябрьская», где и разместились приехавшие.

На экстренно созванном объединенном пленуме обкома и горкома Маленков выступил с погромной речью. Он объявил изумленному залу, что в Ленинграде орудует партийная оппозиция – кучка «врагов народа», которая противопоставила себя сталинской политической линии. «Свили антисоветское гнездо!» – в ярости кричал Жданов.

Как это ни странно, «зловещий заговор антисоветчиков» московский гость связал с музеем. Как рассказывали потом очевидцы, размахивая в воздухе доставленным ему музейным путеводителем, словно свидетельством крамолы, Маленков заявил: «Только врагам мог понадобиться миф о блокаде, чтобы принизить роль великого вождя!».

Далее он сказал, что в музее умышленно преувеличивались факты мук и страданий ленинградцев в годы войны с целью дискредитировать «руководящую и направляющую роль партии». В залах вывешивались портреты руководителей Ленинграда, по своим размерам превышающие портреты Сталина и других вождей советского государств, и т. п.

Закончив речь, Маленков спустился с трибуны в замерший от ужаса зал и, уже понизив голос, доверительным тоном сообщил собравшимся, что в музее будто бы обнаружены «горы оружия», что является явным доказательством… «подготовки террористического акта в случае прибытия в Ленинград товарища Сталина» и организации затем государственного переворота.

Оружие в музее в и самом деле было. Даже танки, пулеметы, пушки и самолеты. В том числе самолет Героя Советского Союза Плоткина, летавшего из кольца блокады бомбить Берлин. Разумеется, что все оружие было в нерабочем состоянии, стрелять из него было уже нельзя, а значит, и использовать для мифических «терактов». Но самое главное, что речь шла о ценнейших экспонатах, исторических свидетельствах мужества и геройства защитников города. Однако все это безжалостно разломали и отправили на переплавку.

Народный музей

Музей обороны Ленинграда начали создавать во второй половине 1943 года, когда еще бушевала война. В это время немцы усиленно обстреливали город, ленинградцы продолжали жить на скудные пайки. Но уже 1 мая 1944 года – и это тоже был настоящий подвиг – музей был открыт.

Огромное собрание из 40 тысяч экспонатов расположилось в 37 залах, занимавших площадь в 4,5 квадратных километра. К слову сказать, в воссозданном позднее новом Музее блокады, их удалось собрать всего 15 тысяч. Это была уникальная экспозиция, расположившаяся в залах бывшего Сельскохозяйственного музея в Соляном городке – так назывался один из кварталов города. Еще шла кровопролитная война, блокада не была снята, а ленинградцы стали нести в музей реликвии, которые напоминали об ужасах осады: буржуйки, которыми отапливали квартиры, самодельные коптилки, письма с фронта, дневники своих родственников погибших под бомбежками и от голода, фотографии.

В течение нескольких месяцев были собраны уникальные «вещественные» свидетельства блокады: фюзеляжи самолетов наших прославленных летчиков, которые были расписаны десятками звезд сбитых вражеских самолетов, орудия лучших артиллеристов фронта, личное оружие погибших героев, их документы, ордена, обагренные кровью, легендарный дневник Тани Савичевой, искалеченный снарядом трамвайный вагон, окровавленные продовольственные карточки и многое другое.

В огромных залах Соляного городка был создан необычный эффект присутствия благодаря диорамам, исполненным мастерами Академии художеств. Как описывали посетители музея, в одном из залов они видели «немецкие снаряды, которые падали на

Ленинград, затем они видели дыру, как бы пробитую этим снарядом в кирпичной стене (на ней висели обрывки афиш Большого зала Филармонии и синели буквы столь знакомой ленинградцам надписи «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна!») и через нее – в перспективе перекресток Невского и Садовой, где 17 июля 1943 года на трамвайной остановке во время бомбежки погибло шестьдесят человек.

Сухой стук метронома усиливал эмоциональный шок от этого зрелища трагедии и преступления. Образ голода и холода создавала заледенелая витрина магазина, где зритель словно сам протер рукавом маленький кружочек и увидел весы, на одной чаше которых стояли гирьки в 125 граммов, а на другой лежал кусочек того самого почти несъедобного хлеба, который составлял дневной рацион ленинградцев в страшное блокадное время. И это сразу брало за сердце».

В музее были залы, посвященные Дороге жизни, Зал партизанской славы, Зал МПВО, Зал Балтийского флота, Зал артиллерии, Зал трофеев, куда привезли захваченную немецкую технику, в том числе танки «Тигры» и огромные орудия, из которых гитлеровцы обстреливали город. Огромное впечатление производила окруженная пушками восьмиметровая пирамида из солдатских касок, пробитых осколками, которая напоминала знаменитую картину Верещагина «Апофеоз войны».

Музей посещали тысячи людей. Потрясенные, они оставляли восторженные отзывы, выражавшие восхищение мужеством и героизмом ленинградцев. Музей посетил будущий президент США Д. Эйзенхауэр, который написал в книге отзывов: «Музей обороны Ленинграда является наиболее замечательной выставкой из виденных мною. Героическая оборона города заслуживает увековечивания в нашей памяти»

Можно сказать, что это был еще и первый поистине народный музей. Многие экспонаты принесли сами ленинградцы: хлебные карточки, буржуйки, лампочки-коптилки, саночки, на которых возили воду и трупы, и многие другие реликвии блокадного быта. Были в коллекции ордена павших героев, именные пистолеты, наградные грамоты, бесценные фотографии и многие свидетельства, героической обороны. Музей успели посетить многие знаменитости, в том числе и из-за рубежа: Эйзенхауэр, Энтони Иден, архиепископ Кентерберийский, госпожа Черчилль и многие другие.

Конечно же, в нем на все лады восхвалялся и великий «вождь всех народов». Повсюду висели его огромные портреты, а в центральном «Зале Победы» возвышался громадная скульптура Сталина в полный рост. Так что дело вовсе не в том, что изображения вождя были «не того размера». Все эти каноны в те времена соблюдались строжайшим образом.

Кому же он мешал?

Так почему же тогда музей был уничтожен? Кому он мешал? Разумеется, что в те времена это могло быть сделано по приказу только одного человека – Сталина. Война уже отгремела, она закончилась для предводителя СССР величайшим триумфом, ему, как «победителю фашизма», «спасителю человечества от коричневой чумы», воздавались небывалые почести. Положение тирана было прочно, как никогда.

Однако Сталин был верен себе, своей злодейской тактике постоянного поддерживания в стране атмосферы страха и террора. На этот раз жертвами было выбрано руководство Ленинграда. Жданов уже умер, и молодые и энергические руководители города вызывали у маниакального Сталина подозрение. Отсюда и так называемое «Ленинградское дело». Разгром и физическое уничтожение всей верхушки послевоенного руководства города. По сфабрикованным обвинениям все они были расстреляны.

«Кремлевский горец» организовал очередную волну репрессий в своем обычном коварном стиле. Сначала объявил тогдашних руководителей Ленинграда Вознесенского и Кузнецова своими преемниками. Это вызвало бешеную ненависть его прежних любимчиков – Маленкова, Берии и других. Говорят, что они потом присутствовали на их допросах и лично пытали несчастных.

Был арестован и директор музея блокады Лев Раков, по профессии – историк античности. В чем его обвинили? Да, в том же, в чем и в других – в соучастии в «заговоре против Сталина», которого не было. Вынесли смертный приговор, который потом заменили на 25 лет лагерей. Раков отсидел 7 лет и был освобожден уже после смерти Сталина в 1956 году, больным и измученным человеком. Прожив еще ю лет, он умер.

Музей попал в жернова карательной машины, наверное, потому, что никакой другой «крамолы» в измученном блокадой городе найти было нельзя. А еще потому, что он раздражал Сталина. Сам он в музее не был, но ему о нем, конечно, докладывали, и упоминание об ужасах блокады его раздражало. Раздражало потому, что сам Сталин со своими бездарными соратниками был главным виновником катастрофы на фронте, что привело к окружению города, а потом – к небывалым страданиям его жителей, гибели сотен тысяч ленинградцев. Уничтожение музея было, по сути, уничтожением улик преступником, который заметал следы своего преступления.

В 1989 году Музей блокады был восстановлен и торжественно открыт. Однако то, что варварски уничтожили, вернуть уже было нельзя. Его нынешняя экспозиция, все-таки меньше прежней. Сейчас в Петербурге готовится проект создания нового более крупного Музея блокады.

Дом Лермонтова

Великий русский поэт Михаил Лермонтов жил в нашем городе недолго, но дом, где он останавливался, сохранился до сих пор. Именно там он написал свое знаменитое стихотворение «Смерть поэта». Уже много лет в этом доме пытаются создать музей Лермонтова, но пока это не удается.

Квартира на Садовой

Михаил Юрьевич снял квартиру в доме 61 по Садовой улице в 1836 году к приезду своей бабушки Е.А. Арсеньевой. С осени этого года он проводил большую часть своего времени в стенах этого дома. Там собирались его друзья, обсуждали литературные и другие новости, строили планы на будущее, вели горячие споры.

Жил он на Садовой недолго, но этот дом стал знаковым в судьбе великого поэта. Лермонтову в его стенах хорошо писалось. Здесь он работал над романом «Княгиня Лиговская», переделывал для цензуры драму «Маскарад», которую так и не разрешили поставить на петербургской сцене, создавал новые варианты поэмы «Демон», написал много стихотворений, в том числе, по некоторым сведениям, и знаменитое «Бородино». В квартире на Садовой Лермонтов создал стихотворение «Смерть поэта», которое сразу сделало его знаменитым среди читающей публики страны и выдвинуло в ряды первых поэтов России.

Именно в этом доме произошел драматический поворот в судьбе поэта. 20 февраля в квартире на Садовой Михаил Юрьевич был взят под арест по «Делу о непозволительных стихах…», после чего был переведен служить на Кавказ.

Первый музей

Первый музей Лермонтова был создан в Петербурге в 1883 году при Николаевском Кавалерийском училище. Большой вклад в его создание вложил генерал-майор А.А.Бильдерлинг, который собрал большую коллекцию материалов по лермонтовской эпохе, а также стал основателем мемориальной экспозиции поэта. В коллекцию первого музея вошли прижизненные портреты поэта, его графическое и художественное наследие, его рукописи и издания книг, а также большое количество личных вещей поэта. Он пользовался огромной популярностью у петербуржцев, но в 1917 году он был закрыт, а его коллекции были переданы в Музей литературы РАН (Пушкинский дом).

Хождение по мукам

Трехэтажный дом на Садовой, 61 был построен в начале XIX века в стиле классицизма. В 1875 году он был надстроен: появился четвертый этаж, несколько изменились виды лицевого и дворового фасадов, был устроен эркер, разобрали в парадном, где была квартира поэта, лестницу и в тех же габаритах соорудили новую. В 1903 году был надстроен пятый этаж.

Как выяснила петербургская поэтесса Зоя Бобкова, которая уже давно с энтузиазмом занимается судьбой «Дома Лермонтова» и упорно добивается создания в нем музея, на этаже, где располагалась квартира поэта, остались прежними размеры окон, внешние и внутренние, капитальные стены, а в самой квартире сохранился даже интерьер XIX века. Когда в конце прошлого века дом начали расселять, жильцам устроенной там коммунальной квартиры приходили сотрудники Музея города и сопоставляли план квартиры 1837 года с современным ее расположением. По словам жильцов, план совпадал с действительностью, только нужно было убрать перегородки в дверях комнат.

«Увидев, в каком разоренном виде находится мемориальный Лермонтовский дом, поначалу я была в полной растерянности, – вспоминает 3. Бобкова. – А потом начала действовать. Стала писать, звонить, ходить «по инстанциям», просить, требовать. Писала даже к прежнему президенту, ездила к бывшему министру культуры, отправляла им письма от Союза писателей России. Обращений, запросов и отписок на них набралась у меня большущая папка». Но, увы, так ничего по созданию музея сделано не было, хотя власти и обещали, что дом начнут ремонтировать. Но он до сих пор стоит заброшенный, а мемориальную доску с именем Лермонтова с его фасада давно убрали.

В Чечне музей есть, а в Петербурге?

Музей или Лермонтовский центр нашему городу остро необходим, считает председатель Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России Борис Орлов. Музеев, посвященных великому поэту на российских просторах немало, есть такой даже в Чечне, есть в Тамани, где Лермонтов был всего четыре дня, а вот в Петербурге, где он некоторое время жил и написал свои великие произведения, его до сих пор нет.

Недавно у дома Лермонтова на Садовой собрались петербургские писатели и поэты, озабоченные его судьбой и Николай Астафьев прочитал стихотворение:

 
Здесь Лермонтов осмыслил смерть Поэта, —
остался след от памятной доски.
Дом пережил блокаду,
День Победы, но гибнет от забвенья и тоски…