Текст книги "Великая русская революция на Дальнем Востоке Российской Республики"

В Хабаровске быстро выяснили, что жена Ермоленко Зинаида получила от мужа большую сумму денег в 40 тысяч рублей и положила ее в Хабаровское отделение Государственного банка. Чтобы современный читатель мог ориентироваться в сравнительных размерах называемых сумм, можно привести такой пример – 40 тысяч рублей стоил летом 1917 года двухэтажный каменный жилой дом средних размеров в центре Хабаровска. В 2006 году такой дом стоит до 100 миллионов рублей. Вот такими огромными суммами оплачивались агитация и пропаганда мира с Германией. Срочную депешу об этих деньгах направил в Петроград в июле 1917 года А.Н. Русанов. После обращения комиссара Русанова к прокурору Владивостокского окружного суда Приморской области счет З. Ермоленко был арестован. Финал этой истории был типичен для демократического строя, уже властно диктовавшего уважительное отношение к личности человека, решившего во имя разоблачения германского шпионажа пойти на мнимое сотрудничество с враждебной спецслужбой. В конце августа 1917 года прокурору Владивостокского окружного суда поступила телеграмма: «Военный министр по докладе обстоятельств дела Ермоленко приказал: отпустить Ермоленко на родину. Арест, наложенный на его деньги в сумме 40 тысяч рублей, снять»⁴⁴. Приказ из Петрограда дисциплинированными дальневосточниками был выполнен. Ермоленко, вероятно, вернулся в Хабаровск к жене и деньгам. Но это еще не конец хабаровского следа германских денег. 16-й Сибирский полк был дальневосточным. Принимал участие в русско-китайской войне 1900 года. В 1902–1903 годах стоял в китайском городе Гирине. Потом принимал участие в русско-японской войне. В 1914 году 16-й полк располагался в городе Сретенске Забайкальской области, входившей тогда в Иркутское генерал-губернаторство. Оттуда полк, пополненный дальневосточниками, направился на войну. Таким образом, и хабаровец Ермоленко мог вполне быть тем самым прапорщиком Ермоленко, пытавшимся «по настоянию товарищей», сидевших с ним в немецком концлагере, остановить измену, фиктивно согласившись работать на немцев и сдавшись русской контрразведке. До 1938 года в Хабаровске проживал Ермоленко Никита Андреевич, 1882 года рождения, офицер, участник мировой войны, рабочий государственного спиртзавода – бывшего спиртзавода Богданова. В августе 1938 года он был арестован и 3 ноября этого же года расстрелян как бывший офицер органами НКВД – ЧК⁴⁵.

Большевики прятали концы в воду не только в Хабаровске в 1938 году. В Петрограде все началось гораздо раньше. Сразу же, 16 ноября 1917 года. Реально на второй день после переворота и захвата власти. Фактически все 70 лет их тотальной власти они сознательно формировали лживую версию истории. Цитирую документ с грифом «совершенно секретно», напечатанный на бланке народного комиссара по иностранным делам, а этим народным комиссаром был Л.Д. Троцкий:

«Председателю Совета Народных Комиссаров. Согласно резолюции, принятой на совещании народных комиссаров, товарищей Ленина, Троцкого, Подвойского, Дыбенко и Володарского, мы произвели следующее:

1. В архиве министерства юстиции из дела об измене товарища Ленина, Зиновьева, Козловского, Коллонтай и др. мы изъяли приказ германского имперского банка № 7433 от второго марта 1917 года с разрешением платить деньги тт. Ленину, Зиновьеву, Каменеву, Троцкому, Суменсон, Козловскому и др. за пропаганду мира в России.

2. Были просмотрены все книги банка Виа в Стокгольме, заключающие счета тт. Ленина, Троцкого, Зиновьева и др., открытые по приказу германского имперского банка за № 2754. Книги эти переданы Мюллеру, командированному из Берлина. Уполномоченные народным комиссаром по иностранным делам Е. Поливанов, Г. Залкинд»⁴⁶. Вот так большевики чистили архивы страны, так потом советские историки писали свою версию истории, сдавая в архивы «обнаруженные» документы. Вот почему так мучительно трудно писать настоящую историю страны и Дальнего Востока.

Так, расстрелами и уничтожениями документов, были спрятаны концы этой изменническо-шпионской истории, нормальное расследование и разрешение которой могло бы изменить ход русской революции. Не дать ей рухнуть в пропасть большевистской контрреволюции. Похоже, в 1938 году вооруженный отряд партии Ленина НКВД – ЧК тайно захоронил последнего опасного свидетеля во рвы, где лежат еще десять тысяч таких же, как Ермоленко Н.А., во рвы, поверх которых сегодня располагается Хабаровское кладбище.

Необходимо отметить, что вести из революционного Петрограда о ленинцах и германских деньгах были громом среди ясного неба для дальневосточников. Реакция была бурной. Наиболее показательной была статья «Красные маски», опубликованная в Благовещенске. «Маски сорваны. Под вождями российской социал-демократической партии, издававшими газету “Правда”, оказались купленные агенты Вильгельма, предатели России. Страшная жуткая картина «мясоедовщины от революции» раскрылась перед страной… Ужас положения в том, что русская революция, начавшаяся дружно, единодушно, в общенациональном, государственном масштабе, легко и с радостью воспринятая всей страной со всеми ее медвежьими уголками, превратилась в процесс разложения России под воздействием влиятельных подкупленных кругов революционной демократии и содействующих им темных сил из лагеря реакционеров»⁴⁷. Естественно, что общественное мнение жителей Приамурья немедленно обратилось от столичных событий к местным: «А сколько таких врагов ее под красными масками развелось теперь! И разве под красными масками у нас на Амуре нет вольных или невольных местных пособников ленинского предательства»⁴⁸. В Благовещенске прямо говорили о таких пособниках ленинцев на Амуре, как «Чижиков-Мухин, который боролся с буржуазией путем подлога денежных документов и путем изготовления фальшивых денег, но вскоре пошел в “идейные борцы”»⁴⁹. В Хабаровске обновленная городская дума избавилась от только что избранного городским головой радикального социал-демократа А.И. Малышева. Газеты печатали протоколы и резолюции собраний рабочих, воинских частей, где говорилось о поддержке хабаровцами Временного правительства и демократии в стране. Солдаты-ополченцы 724-й Пензенской дружины постановили «в случае приезда Ленина в Хабаровск не допускать его»⁵⁰.

Дальневосточники, живя в краю, где было еще спокойно, недоумевали, почему Временное правительство, сменившее уже второй состав министров, не предпринимает ничего для обуздания явных врагов новой демократической России. «Нашим местным ленинцам весьма не по душе стремление правительства создать достаточно сильную и авторитетную власть, чтобы предотвратить окончательный экономический развал и анархию, уже вышедшую на улицу с кровавыми и контрреволюционными лозунгами. Еще бы: ведь именно благодаря отсутствию такой власти только и возможны были столь любезные их сердцу “события” 3–4 июля в Петрограде, где вместе с воплями “долой правительство!” так хорошо комбинировались и крики “бей жидов!” Ведь именно благодаря этому неуместно-толстовскому непротивлению правительства германско-ленинскому союзу и создалось катастрофическое отступление наших войск на юго-западном фронте, во славу и торжество щедрой для ленинских “идейных борцов Германии”. Они связали свое дело не с Россией, а с Германией, а точнее с германским реакционно-юнкерским, империалистско-милитаристским правительством, сыпавшим на Ленина и Кº золотой дождь. Сильная власть, хотя бы и самая демократическая, хотя бы и из министров-социалистов, хотя бы и поддерживаемая всеми демократическими организациями России, есть все же власть, и она, если хочет быть такой, не может разрешить «пломбированным» дезорганизаторам развращать армию, превращать ее в банду трусов, изменников и предателей своих братьев, не может позволить им создавать в тылу гражданскую войну и междоусобицу, анархию и голод!»⁵¹

Пусть простят мои читатели за длинную цитату из самой авторитетной и солидной газеты Амурской области в 1917 году, но ведь всё, о чем публиковалось в этой газете, и всё то, о чем написал я на предыдущих страницах, отлично было известно нескольким поколениям историков. Это известно и ныне живущему поколению историков. Но – лгут. Но – в городах Дальнего Востока и Сибири, в каждом, как в Хабаровске, есть площадь Ленина, улицы Ленинградская, Ленина, Крупской, Дзержинского, Орджоникидзе и прочих мелких бесов большевизма, вплоть до Мухина, Гамарника и Кубяка. В 1917 году дотерпелись до типичного путча, бросившего страну в 80 лет геноцида. А сейчас? Ведь «новая экономическая политика невозможна без новых грамотных, самостоятельно мыслящих людей, чувствующих себя личностью и действующих как личность. Идеалы цивилизации – правовое государство, гражданское общество и права человека – так и остаются диковинными фруктами Запада в этой красной мифологической пустыне… Без заполнения вакуума культуры, сознательно насажденного ленинским режимом, люди, топающие по этим улицам, будут действовать по штампам классовой борьбы, экспроприации экспроприаторов, передела собственности, а не по общецивилизационным категориям честного труда, уважения института собственности, уплаты налогов, законности и прав человека»⁵².

И еще одна по сей день запретная тема в истории демократической революции на русском Дальнем Востоке, о вольном или невольном участии китайцев, корейцев и японцев в происходящих политических событиях. Мне уже пришлось писать об этой крайне болезненной теме во второй главе данной книги. После появления во Владивостоке небольшой, но крайне активной группы эмигрантов из Америки, именовавших себя партией коммунистов-анархистов, ее руководителями Двигомировым, Гурко, Черновым-Чернобаевым были предприняты попытки втянуть китайцев и частично корейцев в «революционную борьбу за свержение ига капитала». Спровоцированный ими в июне 1917 года митинг китайцев на центральном базаре Владивостока был разогнан городской милицией. Другой провокацией коммунистов-анархистов была попытка 29 июня 1917 года организовать захват типографии газеты «Дальний Восток» и угроза разогнать Владивостокский совет РСД, который воспротивился этой анархо-грабительской акции. Стремясь предотвратить провоцируемое анархистами-коммунистами вмешательство китайцев в политические события на русском Дальнем Востоке, А.Н. Русанов подготовил «Обращение комиссара по делам Дальнего Востока к китайскому населению края». Оно было опубликовано на китайском и русском языках и расклеено в городах Дальнего Востока в местах скопления временных китайских рабочих и торговцев. А.Н. Русанов подчеркнул: «Китайцы, вас сотни тысяч едут к нам, живут и работают в наших пределах и тем дают безбедное существование далеким, но близким вашему сердцу существам, оставшимся на родине. Свободный народ Великой России, давая вам полное гостеприимство и кров, не сомневается, что вы откликнетесь на этот призыв и каждый из вас воздержится от действий и поступков, могущих нарушить мирное течение жизни окружающей вас среды». Особо Русанов обратился к руководителям китайской диаспоры на русском Дальнем Востоке, настаивая на их ответственности за поведение неграмотной маргинальной массы китайцев. Обращение комиссара Временного правительства Российской Республики, а также решительная борьба милиции с провокациями анархистов-коммунистов оказали свое действие. До предательского захвата власти большевиками никакого вмешательства во внутренние политические события в крае китайцев, корейцев и японцев, временно и постоянно проживавших на русском Дальнем Востоке, не было.

26 октября 1917 года в Хабаровске – столице дальневосточной окраины Российской Республики – узнали о кровавом перевороте в Петрограде. На следующий день в дальневосточных газетах была опубликована правительственная телеграмма, которую получил в Хабаровске Комиссар Временного правительства Российской республики А.Н. Русанов. Он считал своим гражданским долгом информировать население Дальнего Востока о чрезвычайных политических событиях в столице Российской республики. Тем более со стороны Петросовета РСД, созданного при его активном участии в победоносном Феврале и ныне захваченным Троцким и ленинцами: «Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов объявил Временное правительство низложенным, потребовал передачи ему всей власти… Правительство может передать власть только Учредительному Собранию, а посему постановило не сдаваться и передать себя защите армии и народа…» В этот же день по краю прошли экстренные заседания дум и советов РСД. Были приняты постановления и резолюции в поддержку Временного правительства. Дальневосточники упорно не желали диктатуры большевиков. Комиссар А.Н. Русанов совместно с председателем краевого комитета советов рабочих и солдатских депутатов Н.А. Вакулиным опубликовал воззвание к хабаровцам, к жителям Дальнего Востока. В связи с тем, что в коммунистической литературе это заявление называется контрреволюционным и последние 80 лет не публиковалось, я считаю необходимым привести его целиком: «Переживаемые нашей страной события совершенно исключительны по своей тревожности и важности. Восстание, поднятое группой безответственных лиц, уже бросило страну в объятия кровавой гражданской войны. Мы не можем не отнестись с выражением резкого протеста против попытки отдельной группы навязать свою волю всей демократии, мы считаем, что попытка диктатуры Ленина и Троцкого, стоящая стране потоков крови, не может рассчитывать на признание широких демократических слоев и трудовых масс. Мы полагаем, что царящая в стране анархия, разбушевавшаяся в стране стихия погромов могут быть остановлены лишь созданием однородной демократической власти. Мы напоминаем всем гражданам о необходимости создания условий для свободного и правильного избрания Всенародного Учредительного собрания. Не может быть отсрочки созыва Учредительного собрания ни на один день. Всенародное Учредительное собрание – великий хозяин Республики Российской. Все мы вместе и каждый из нас в отдельности обязаны содействовать нормальному ходу избирательной кампании. Во имя великих завоеваний революции, во имя сохранения фронта революционной демократии, во имя сохранения фронта страны, во имя созыва Учредительного собрания в назначенный срок, во имя предупреждения пролития ненужных потоков братской крови, мы призываем всех к спокойствию. Не нужно паники, не нужно малодушия, каждый на своем посту пусть творит свой долг перед Родиной и Революцией». Важно подчеркнуть, что это обращение отражало мнение подавляющего большинства общественных институтов, вызванных бурной демократизацией жизни Хабаровска и Приамурья. Кроме А.Н. Русанова и Н.А. Вакулина обращение подписали: военный комиссар Приамурского военного округа А.Е. Ходоров, председатель окружного комитета почтово-телеграфного союза С. Кареев, хабаровский городской голова Л.М. Загибалов, председатель Хабаровской городской думы М.А. Тимофеев, председатель Хабаровской уездной управы С. Скуратов, председатель исполкома Хабаровского городского совета рабочих и солдатских депутатов С.В. Кандиано⁵³.

Краевой комиссар Временного правительства А.Н. Русанов, опираясь на прямую поддержку руководителей дум городов Дальнего Востока, советов, 29 октября 1917 года сообщал телеграммой А.Ф. Керенскому: «В Приамурском крае полное спокойствие и порядок. Восстание большевиков встретило всюду осуждение и негодование… Только один Владивостокский совет послал приветствие восстанию. Принятыми почтово-телеграфным Союзом мерами большевики в крае оказались совершенно изолированными»⁵⁴. По решению профсоюза почтовиков и телеграфистов телеграмма группы депутатов-большевиков, не отражавшая мнения совета РСД, была просто не отправлена в Петроград, настолько одиозными и контрреволюционными были дела большевиков и попытка их приветствовать. Необходимо отметить, что почтовики поступили так не по приказу демократических руководителей края, а по собственному решению, – решению института окрепшего гражданского общества. Именно такое понимание своих демократических обязанностей гражданами Дальнего Востока, воспитанное восемью месяцами свободы, и не дало последователям Ленина – Троцкого удержаться у власти, временно захваченной ими. И вновь они пришли к власти только на штыках Красной армии.

Таким образом, дальневосточники сразу определили государственный переворот в Петрограде как контрреволюционный захват власти, как полный отход от демократических идеалов Великой русской революции. Огромное политическое значение в этих условиях А.Н. Русанов и демократы Дальнего Востока придавали подготовке к предстоящим выборам во Всероссийское Учредительное собрание. Граждане Российской Республики не могли себе представить даже в самых страшных предположениях, что в стране найдется политическая сила, которая смогла бы взять на себя ответственность за срыв выборов, а тем более пойти на разгон Учредительного собрания.

А.Н. Русановым и его помощниками В.В. Гражевским, А.М. Рыслевым, И.М. Гамовым, а также демократами в земствах, городских думах, в советах РСД, возглавляемых социалистами-революционерами и социал-демократами меньшевиками, была проделана большая работа по составлению максимально полных списков избирателей, разъяснения им их прав, эпохального значения для цивилизованного будущего России и Дальнего Востока итогов выборов во Всероссийское Учредительное собрание. Краевой совет РСД провел специальное заседание, посвященное выборам, призвал все советы РСД края принять активное участие в организации и проведении выборов, назначил своим представителем в краевой избирательной комиссии Л.Е. Герасимова и затратил почти половину своего крайне скудного бюджета на агитацию перед выборами в Учредительное собрание⁵⁵.

Необходимо подчеркнуть, что, невзирая на большевистский переворот в Петрограде, истерические телеграммы Ленина и заявления его сподвижников на Дальнем Востоке о необходимости захвата власти и установления «диктатуры пролетариата» на Дальнем Востоке, ни с первых дней февраля 1917 года, ни после захвата власти в столицах ленинцами в октябре 1917 года положения «двоевластия» не было. Но именно на период с начала ноября по середину декабря 1917 года приходится самый сложный этап в политической, государственной и общественной деятельности А.Н. Русанова. Его критики, например А. Ган в книге «Россия и большевизм», изданной в Шанхае, дают его действиям резко негативную оценку: «Социалист-революционер Русанов – пассивный, мягкотелый и неспособный к административному управлению человек»⁵⁶. Но я думаю, что эта оценка была вызвана больше эмоциями, чем реальной практической деятельностью Русанова в эти 45 дней. Это были дни трагического перелома-разрыва цивилизованного развития нашей страны. Большевистская авантюра по захвату власти привела к нарастанию антидемократической контрреволюции в стране. Большевики, и в первую очередь Ленин и Троцкий, стремясь выполнить свои обязательства перед германским императором, пошли на предательство национальных интересов страны, союзнических обязательств и приступили под видом борьбы за мир к заключению сепаратного соглашения с Германией и ее союзниками. Представитель армии США при штабе Верховного главнокомандующего русской армией подполковник М. Керт вручил 14 (27) ноября 1917 года генералу Духонину заявление: «Ваше превосходительство, согласно совершенно определенным указаниям моего правительства, переданным мне послом США в Петрограде, я имею честь довести до Вашего сведения, что ввиду ведения Республикой Соединенных Штатов в союзе с Россией войны, являющейся в своей основе борьбой демократии против автократии, мое правительство определенно и энергично протестует против всякого сепаратного перемирия, могущего быть заключенным Россией». Французский представитель в таком же обращении заявил о непризнании правительством Франции власти народных комиссаров и призвал отклонить всякие преступные переговоры.

Практически неизвестна дальневосточникам огромная подготовка и сами официальные переговоры А.Н. Русанова с представителем Президента США В. Вильсона сэром адмиралом Найтом во Владивостоке, куда 17 ноября 1917 года зашел с очередным союзническим визитом флагманский корабль Тихоокеанского флота США «Бруклин». Вместе с Русановым во встрече с Найтом принял участие комиссар Временного правительства и председатель Приморского областного исполнительного комитета А.Ф. Милеев.

Перед государственно мыслящими политиками и общественными деятелями русского Дальнего Востока, сохранявшего определенную социальную и политическую стабильность, во всей остроте встал вопрос о роли дальневосточников в борьбе за цивилизованный и демократический путь развития Российской Республики. 21 ноября 1917 года во Владивостоке было создано дальневосточное отделение русско-американского военно-промышленного комитета. Дальневосточники, невзирая на переворот в Петрограде, попытки большевистского правительства заключить сепаратный мир с Вильгельмом II, остались верны союзническим обязательствам Российской Республики. В первом заседании русско-американского комитета приняли участие представители сформированных органов земского самоуправления, крупные чиновники и директора государственных предприятий, банкиры, предприниматели. В качестве почетных гостей присутствовали консул США во Владивостоке Колдуэлл, адмирал Найт, заместитель министра путей сообщения Временного правительства Российской Республики А. Устругов. Выступление адмирала Найта было опубликовано в ноябре 1917 года в дальневосточной прессе, но больше не публиковалось⁵⁷. В советской исторической литературе было грубо извращено возникновение российско-американского общества, созданного для оказания экономической помощи демократической Российской Республике⁵⁸. Вбиваемая десятилетиями в головы россиян ксенофобия, подобно токсину, пропитавшему весь организм, и сегодня все еще отравляет лживыми стереотипами русского тоталитаризма общественную атмосферу в стране и торпедирует искреннее желание российских демократов установить дружественные отношения между дальневосточниками и американцами. Не на уровне правительственных структур, а на уровне институтов гражданского общества. Поэтому для восстановления исторической справедливости, думаю, имеет смысл воспроизвести основные высказывания американского адмирала: «Мой визит во Владивосток имеет целью подчеркнуть симпатию Америки к молодой русской демократии, по возможности сделать более тесными узы дружбы, которые давно испытывают наши страны. Соединенные Штаты неоднократно дали доказательства дружбы, посылая разные делегации, имевшие целью помочь России в некоторых практических вопросах, в частности в вопросах об урегулировании железнодорожного транспорта. Теперь в дополнение к выдающимся инженерам мы поставляем также всевозможные материалы, с одной стороны давшие работу вашим рабочим, а с другой стороны – возможность снабдить ваши железные дороги необходимыми материалами…»

Адмирал Найт, как представитель Президента США В. Вильсона, дал четкую оценку попыткам большевиков заключить сепаратный мир с Германией и представил дальневосточникам видение американским правительством и народом Америки будущего демократического и свободного мирового устройства. «Очень печально то, что в этот момент, когда Америка как раз имеет возможность развить до максимума снабжение России всевозможными материалами и припасами, создалось такое положение, при котором Соединенным Штатам придется совершенно приостановить отправки во Владивосток уже находящихся в пути локомотивов и вагонов, дабы использовать этот материал для фронта, на котором совместно с Францией, Англией и Италией наши солдаты сражаются против германской автократии и тирании», – с горечью подчеркнул адмирал Найт. «Как вам, конечно, известно, в России имеются силы, работающие в настоящее время весьма усиленно для заключения сепаратного мира с врагом, несмотря на торжественную клятву, данную Россией и остальными союзниками, не совершать отдельных выступлений в сторону мира или просто перемирия. Я не могу верить и не верю, так же как не верит и моя страна, в то, что Россия может решиться на такой шаг. Я так же, как и моя страна, верю, что Россия окажется верной своим обязательствам и, собравшись силами, плечом к плечу со своими союзниками – Англией, Францией, Америкой, Италией и Японией – сломит менее чем через год в общем усилии сопротивление врага и освободит мир от кошмара германского милитаризма, ввергнувшего мирные народы в ужасы переживаемой войны… Многие части России в настоящее время стремятся отделиться. Но я считаю, что они это делают в стремлении достичь того, что наш великий президент Авраам Линкольн выразил в следующих словах: “Правительство народа, созданное народом и для народа”. И я думаю, что Россия желает этого не только для себя, но и для других стран света. Если это так, то я прошу вас заметить, что освобождение всех стран может быть достигнуто лишь тогда, когда Германия, Австрия и их союзники будут превращены в республики, т. е. когда их теперешние правительства будут в результате текущей войны свержены». Весьма важной была высказанная адмиралом Найтом геополитическая цивилизационная концепция, разработанная американской политической элитой и в целом разделяемая всеми демократическими союзниками США по Великой войне против монархического Четверного союза: «Если вы возьмете карту, вы увидите в Западной Европе свободные народы Франции, Англии, Италии, а на Востоке, через океан – весь американский материк, населенный исключительно свободными народами. Все эти народы протягивают братскую руку России, но им в этом мешают, и кто же? – кусок земли, находящейся под властью самой темной тирании: Германия, Австрия, Болгария и Турция. Освобождение народов, населяющих эти территории, – одна из священных целей настоящей войны, и я надеюсь поэтому, что великий свободный русский народ не прекратит своих усилий к достижению этих целей».

В заключение адмирал Найт заявил: «Я… надеюсь, что в ближайшем же будущем смогу телеграфировать моему правительству, что отправки всевозможных материалов в Россию могут быть возобновлены, в полной уверенности, что эти материалы пойдут именно туда, где в них нуждаются, и именно на то, для чего они предназначаются. Я уверен также, что смогу скоро телеграфировать о готовности местного населения всегда пойти навстречу дружественной работе Америки на успешное продолжение войны и создание в России здорового демократического порядка»⁵⁹.

Таким образом, в выступлении адмирала Найта была дана развернутая картина послевоенного устройства цивилизованного мира, прямо вытекавшая из программы, выдвинутой Президентом США В. Вильсоном. Дальневосточники, еще обладавшие полной политической свободой, могли сравнивать две политики: узурпаторов власти в центре своей страны – СНК Ленина – Троцкого, уничтоживших единство Российской Республики и выдвигавших авантюристическую антинациональную программу мировой социалистической революции, и программу демократического и свободного мироустройства, предлагаемого лидерами Америки и европейских союзников России.

А.Н. Русанов телеграфировал всем областным комиссарам Временного правительства: «Представители иностранных государств во Владивостоке сносятся только с комиссаром Временного правительства. Адмирал американского флота Найт заверил в неизменности дружеских отношений. Иностранные консулы считают большевиков узурпаторами народной власти». А ситуация была крайне сложной. И ясной. Русская армия, разложенная большевиками, бежала с фронта, бросая огромные запасы оружия и снаряжения, которые доставались немецкой армии. Россия предала своих союзников, заключив перемирие. Сотни тысяч немецких и австро-венгерских военнопленных, содержавшихся в лагерях в Сибири и на Дальнем Востоке, подвергались разлагающей большевистской пропаганде и представляли огромную угрозу, так как концлагеря фактически не охранялись. Немцы продолжали снабжать золотом большевистское руководство, настаивая на сепаратном мире. Именно оценивая преступную политику засевших в Петрограде большевистских вождей, представитель Президента США Стивенс со свойственной американцам деловой ясностью заявил во Владивостоке: «Америка не желает и не может работать на пользу Германии; Америка не может и терять свои ресурсы в русской авантюре, идущей во вред демократии всего мира. И со всем миром она возвратит из России то, что дала ей раньше как брату и союзнику; принципиальное соглашение союзных держав уже состоялось, идет взаимная выработка технических приемов возврата. Вы пожелали себе зла, рабства и нищеты и вы получите их! Good bye!» Русский инженер К. Куприянов обратился к дальневосточникам: «Слышите ли вы, граждане несчастной родины нашей, голос свободнейшего сына свободнейшей в мире страны? Чувствуете ли вы весь ужас вашего положения, когда вы потеряли не только друзей, помощников, но и союзников?»⁶⁰ Необходимо отметить, что после провала попытки большевиков штыком установить «диктатуру пролетариата» в Сибири и на Дальнем Востоке и установления власти адмирала А.В. Колчака выполнение ряда контрактов с США было продолжено.

В эти «окаянные дни», когда по всей стране под ударами анархо-большевистских сил рушились основы демократической государственности, заложенные после Февральской народной победы, и солдатским штыком насаждались элементы тоталитарной диктатуры ленинской партии, А.Н. Русанов принял решение передать всю полноту власти, и в первую очередь финансовую, в руки избранных на первых всеобщих выборах областных земских собраний и их исполнительных органов управ. Как демократ и гражданский человек, Русанов из двух вариантов действий: военного – объявить себя диктатором и начать вооруженную борьбу против все более наглевших захватчиков власти – крайне немногочисленных, но терявших чувство реальности от безнаказанности – или демократического – сделать последний, самый важный шаг по формированию демократической краевой власти и этим остановить экстремистов-большевиков, которым для захвата власти придется столкнуться не с одним комиссаром уничтоженного ленинцами Временного правительства, а с демократической краевой властью, впервые в истории русского Дальнего Востока избранной всеобщим голосованием, – избрал демократический вариант. Для учителя Русанова, преданного и последовательного сторонника демократии и гражданского мира, путь гражданской войны был неприемлем. Первым ступить на путь кровопролития он не мог. Являясь ответственным политиком-демократом, Русанов до конца своих высших административных полномочий действовал в поле гражданского мира. Для легитимной передачи власти комиссара Временного правительства Российской Республики по делам Дальнего Востока А.Н. Русановым был созван в Хабаровске краевой съезд представителей земств и городов. Но, готовя передачу власти, Русанов не ослаблял усилий по формированию институтов гражданского общества в стране. Именно в это время, еще при полном сохранении власти комиссара Временного правительства и под его контролем были проведены последние демократические и свободные выборы на русском Дальнем Востоке – во Всероссийское Учредительное собрание.