Текст книги "Злой"

3

Сектор Кацуми Танака начинался как раз в той имитации «здания», в котором произошла неожиданная встреча с Вики. Снова охранник на входе, снова вежливое и, как начинало казаться, несколько издевательское приветствие системы:

– Здравствуйте, доктор Палмер!

Вики шла впереди – ослепительно прекрасная в своем свежем белом халате, в красных туфлях на «шпильках», которые, наверное, надела специально для нового друга. Ник с трудом гнал фривольные мысли, напоминая себе, что идет не на экскурсию, а в то самое пресловутое вражье логово.

От всего услышанного и увиденного за последнее время в голове плескался противоестественный коктейль, в котором бурлили совершенно несочетаемые ингредиенты. В Корпорации и ее порождении – жутком, открывающем все новые тайны, как чудовищная матрешка, комплексе «Андромеда» – он давно уже видел не только объект промышленного шпионажа, но и личного врага. Однако новые открытия, словно обухом по голове, смещали в сознании простые и понятные полюса добра и зла: сначала здесь появляется Вики, а теперь не кто-то – а Кацуми Танака собственной персоной.

Кацуми Танака считалась легендой генной инженерии. Надо признать – легендой скандальной. Ее эксперименты с геномом человека в конечном итоге были запрещены специальной конвенцией ООН. Она была вынуждена уйти из своего института в окрестностях Кембриджа. И хоть уходила она под аплодисменты ведущих профессоров и академиков, с тех пор о ней ничего не слышали. Считалось, что она ушла на покой – уехала куда-то в Тибет, разочаровавшись в науке.

Оказывается – черта с два! Ни капли она не разочаровалась в деле всей своей жизни.

Хотя трудно сказать, что именно было делом ее жизни. Сам Ник, как биохимик, знал о ее работах лишь в общих чертах. Но ему были прекрасно известны два основных направления ее научной деятельности – те самые, что приводили в ужас священнослужителей всех религий. Первое – генная коррекция, то есть выведение идеальной в физическом плане человеческой особи. А ужасающим ответвлением этого направления было создание андроидов – биороботов, практически неотличимых от людей, но лишенных разума и, стало быть, каких-либо человеческих прав. Теоретически развитие второго направления вело к узакониванию рабства – сколько ни протестовала против такого определения передовая часть научной общественности.

Вторым направлением был скандально известный «ген бессмертия». Кроме того, термин «активный мутаген» вроде бы также был введен в употребление этой великой женщиной.

Что же до «гена бессмертия», то, как становилось ясно из рассказа Вики, он так и не был сконструирован – по крайней мере, в том виде, в котором его представляла себе сама Кацуми. Со слов Вики выходило, что бессмертие в его нынешнем виде, в проекте «Кронос», достигалось при мощной поддержке высокотехнологичной нанотехники – о чем и предупреждали оппоненты Кацуми Танака.

Изначально же «ген бессмертия» предполагал практическое бессмертие для всех: одна таблетка – и ты подобен греческому богу.

Но, видимо, владельцы Корпорации не желали ждать разрешения бесконечно сложной генной головоломки. Это вполне понятно: бессмертие не нужно мертвому. Оно нужно здесь и сейчас. А ученые пусть себе мудрят – сто, двести лет, сколько угодно. Бессмертный может себе позволить такое ожидание…

Коридоры офисного типа закончились шлюзом высшей биологической защиты: разумеется, работы в лабораториях велись по принципу «чистой комнаты» – ни единой пылинки, ни единой посторонней бактерии.

Надевая прозрачный комбинезон биологической защиты, Ник ощутил дежавю: ему показалось, что сейчас снова придется нырять в какие-нибудь жуткие мусорные баки и канализационные тоннели.

Вместо этого вокруг была стерильная белизна. Тонко гудели столь же белоснежные, теряющиеся на фоне стен приборы, бесшумно ступали сотрудники в одинаковых стерильных комбезах. Ник отметил про себя, что такое облачение очень даже кстати: в стерильной маске никто не заподозрит в нем самозванца. Системы «Андромеды» упорно величали его доктором Палмером, и Ник мысленно возносил благодарности предусмотрительному и далекому уже Берни: «Как ты там, дружище? Если бы ты только себе представлял – какие темные чудеса творятся в этой огромной паучьей банке…»

Прежде чем запустить в лабораторный сектор, их прогнали через многополосное стерилизующее облучение. И лишь после этого они ступили в святая святых генных исследований Корпорации.

– Здесь идут генные исследования клеточного уровня, – тихо говорила Вики. Теперь узнать ее можно было только по голосу. – В основном работает автоматика – мы только проверяем и фиксируем результаты.

– «Идеальная клетка?» – догадался Ник.

– Да, – кивнула Вики. – Пятьдесят процентов успеха в формировании каждого отдельного беса – это наши технологии.

– А остальные пятьдесят процентов?

– Всей картиной владеет только руководитель проекта. Есть еще сектор нанотехнологий. Там для каждого нового кандидата готовится собственный комплекс активных наноструктур, которые вводятся в организм и занимаются его постоянной поддержкой и очисткой. Возможно, есть и еще какие-то специальные сектора, но это уже вне нашей компетенции… А вот то, о чем я тебе говорила…

Вики таинственно скосила глаза на мощную дверь в конце коридора.

Таких дверей он еще не видел: огромная, круглого сечения, на мощных поперечных кронштейнах. Такие, наверное, защищают банковские хранилища.

У двери стояли двое – в том же биозащитном облачении. Но даже сквозь эту мешковатую, обливающую пластиком одежду было видно, что никакие это не ученые и даже не лаборанты. Это охрана.

Ник легонько сжал плечо Вики – словно прощаясь – и направился прямо к двери. Охранники двинулись было вперед, перекрывая ему путь, но мягкий голос автомата отчетливо произнес:

– Приветствую вас, доктор Палмер! Проходите, пожалуйста!

Глухо загрохотало – и дверь стала медленно выдвигаться из глубины стены. Охранники почтительно расступились.

«Все-таки важной персоной был этот Палмер! – снова подумал Ник. – И как он только очутился в том занюханном секторе? Надо сказать – очень удачно очутился. Вот вам и еще одна загадка…»

* * *

Пройдя через границу «закрытого контура», он снова оказался перед дверью – на этот раз стандартной. Снова приветствие – и снова шаг в неведомое.

За дверью дежурили еще двое. Ничего не скажешь: этот «закрытый контур» охранялся неплохо. Просто удивительно, что ему удалось столь легко проникнуть сюда. Невольно ощущался какой-то подвох. Но Ник гнал прочь трусливые мысли – и шел вперед.

Посреди пустого туннеля его встретил сотрудник во все той же биологической защите:

– Здравствуйте, доктор Палмер! Давно вы у нас не были! Я Билл Маккинли, вы принимали у меня объект в прошлый раз.

– Здравствуйте, Билл, – механически отозвался Ник. Интересно, о чем принято говорить при такой встрече?

Сотрудник сам помог ему:

– Вы к нам с инспекцией? Что желаете осмотреть?

Ай да сотрудник, ай да молодец! Он словно читает мысли.

– Желаю осмотреть все, – глухим бесцветным голосом отозвался Ник. Еще одно преимущество маски: все голоса кажутся одинаковыми. – Давайте по порядку.

Сотрудник на миг замер, очевидно прикидывая в голове маршрут посещений, и предложил:

– Тогда начнем с лабораторий биоконструкций, хорошо?

Ник молча кивнул.

Тоннель уходил дальше в темноту, а они свернули в широкий боковой проем. Потянулись бесконечные светлые галереи, заставленные аппаратурой, которую обслуживал все тот же безликий персонал.

Прошли мимо ряда высоких прозрачных емкостей, в которых за густым слоем воздушных пузырьков плавало что-то крупное, живое. Ник замедлил шаг, приблизившись к одной из емкостей, – и чуть не отпрянул в страхе.

В его сторону метнулось и застыло, припав к стеклу, кошмарно изуродованное, но все же человеческое лицо. Лишенная кожи щека расплющилась по гладкой поверхности, выпученный глаз уставился прямо на него. Этот взгляд был совершенно лишен разума. Он словно явился из ночного кошмара.

Ник был готов выругаться от неожиданности и злобы, однако доктор Палмер обязан реагировать спокойно.

– Тестирование новых биосистем, – пояснил Билл. – Апгрейд оптических датчиков – все согласно утвержденному плану.

По соседству большой роботизированный стенд молниеносными движениями сплетал на металлическом скелете длинные красные волокна, которые подавались через наполненные желтоватой жидкостью трубки. Ник понаблюдал некоторое время и понял, что волокна сплетаются в человекоподобные фигуры – лишенные кожи, с нетипичной для человека мускулатурой.

– Сверхпрочные мышцы для будущих моделей, – гордо сказал сопровождающий. – Пока только тестируем новые подходы, но этот метод обещает просто феноменальную силу и выносливость.

Ник молча отошел и двинулся дальше. Сотрудник припустил за ним.

Череда лабораторий биоконструкций напоминала какую-то средневековую кунсткамеру: всюду были емкости с физраствором, забитые отдельными органами и конечностями, которые жили сами по себе. Сотрудник объяснял что-то, но Ник не был в состоянии воспринимать услышанное.

Перед глазами проплывали металлические лабораторные столы, напоминавшие лавки мясников. В полированных лотках что-то дергалось, сокращалось, издавало отвратительные звуки.

Сопровождающий, между тем, входил в раж. Он безостановочно рассказывал, активно жестикулируя, а однажды даже схватил что-то со стеклянного лабораторного стола – и сунул это «доктору Палмеру».

Ник тупо взглянул на то, что с трудом удерживал в стерильных перчатках.

В сомкнутых ладонях билось человеческое сердце.

Это было уже слишком. Руки дрогнули, сердце с очередным ударом вырвалось, упало на пол и принялось мерно подпрыгивать в такт своим мощным ударам.

– …обеспечивает автономную работу в течение двух суток, – бубнил Билл. – То есть организм продолжает функционировать, имея до пятидесяти процентов повреждений… Вот, мы как раз подходим к лаборатории регенерации.

И снова потянулись емкости, чаны, разделанные туши. Просто невозможно понять – где здесь подопытные животные, а где – человеческие «запчасти».

Ника посетило странное, очень неприятное ощущение – словно его жестоко обманули. Не сейчас – а когда-то давным-давно, в далеком детстве, когда таинственная наука вдруг поманила его призрачными чудесами. Ничего принципиально нового вроде бы не случилось, но сейчас вдруг подумалось: нет никакого чуда, все это ложь. И в той удивительной лаборатории в сафари-парке, и в этой, изуверской и отвратительной, не творили никаких многообещающих чудес.

И там, и здесь просто делали деньги.

«Вот оно, значит, что, – мрачно подумал Ник. – Корпорация окончательно наплевала на все запреты и подтерлась международными конвенциями. Она вовсю кромсает геном человека и практикует выращивание человеческих органов. Что это может означать? По крайней мере, то, что она совершенно уверена в собственной безнаказанности».

Следующая лаборатория заставила его замереть в полнейшем ступоре.

За толстым стеклом выстроились в ряд пять обнаженных мужских фигур. То есть поначалу показалось, что мужских. Приглядевшись, Ник понял, что они бесполы. Фигуры были отлично сложены: ни единого грамма лишнего жира, сплошные мускулы. И гладкие, безволосые головы.

– Ну, это предыдущие модели… – небрежно отмахнулся Билл, проходя мимо странного стенда. – А здесь мы тестируем новую!

Взгляду предстало жуткое зрелище: на лабораторном столе был установлен живой человеческий торс. Именно так: ни головы, ни конечностей, ни кожного покрова – просто закрепленное на гладком металлическом «подносе» туловище.

Торс был облеплен проводами и датчиками, со срезов конечностей обильно стекала кровь и какая-то густая желтоватая жидкость, – все это текло по металлическим трубкам под стол и звонко капало в металлический поддон, от которого в пол уходила труба потолще. Сверху же к шейным артериям по прозрачным магистралям подавалась откуда-то свежая кровь. Вокруг колдовали специалисты.

Ника качнуло. Однако он заставил себя стоять и смотреть.

– Есть некоторые недоработки, – посетовал Билл. – С биороботами по-прежнему не все так просто. Искусственные организмы ломаются, не желают регенерировать – ну, что я вам рассказываю, вы и так все прекрасно знаете… А вот и он – опытный образец нашей новой модели!

Последние слова он произнес с неприкрытой гордостью.

Посреди обширного зала, на небольшой круглой площадке, стоял голый человек, мало чем отличающийся от той пятерки за стеклом. Разве что кожа у него была более смуглая. Из его затылка торчал массивный штекер, от которого вверх, к роботизированному крану, уходил оптоволоконный кабель. У стены был большой стенд, где колдовало с десяток специалистов. По огромному, разделенному на сектора экрану бежали десятки графиков, мелькали сотни показателей, светились какие-то снимки, срезы…

Ник пытался понять, что же выражает взгляд этого бесполого существа, лицо которого было напрочь лишено эмоций.

И оно двигалось.

Это напоминало то ли танец, то ли комплекс физических упражнений. При всей отвратительности происходящего здесь, выглядело это даже красиво. Если вы любитель такой извращенной красоты, конечно.

– Андроид пятого поколения, класс «аполло», – гордо сказал Билл. – Очень удачная модель – ее и решено пускать в массовое производство. Уже есть распоряжение совета директоров. Высокопрочный армированный скелет, усиленная мускулатура, повышенная скорость реакций, но главное – это продолжительность эксплуатации. Если первые модели не выдерживали и двух лет, эти могут бесперебойно функционировать в течение двадцати лет, причем в модель заложена возможность дополнительных обновлений. Так сказать, рабочая лошадка будущего!

Ник медленно кивнул. То самое туманное будущее, о котором говорил сопровождающий, начинало его пугать.

Словно желая усугубить его страхи, вокруг стали вспыхивать и возникать из ничего голографические двойники этого испытываемого андроида – только облаченные в самую разнообразную армейскую униформу. Все были вооружены каким-то немыслимым оружием, ловко перемещались, прятались, прыгали и атаковали условного «противника». Пространство наполнилось грохотом выстрелов и криками боли. Показалось даже, будто запахло порохом. Выглядело происходящее довольно впечатляюще – наверное, этот проморолик был создан специально для таких вот внезапных проверяющих.

– Что скажете, доктор Палмер? – донесся голос Билла. – Каким вы нашли состояние объекта?

– Все прекрасно, – сглотнув, проговорил Ник. – Все просто замечательно.

– Тогда перейдем к осмотру производственного комплекса?

– Да-да, конечно…

– Лучше будет воспользоваться транспортом. Расстояния все-таки…

Они вернулись в туннель. Здесь их уже ждала приземистая открытая платформа с удобными сиденьями.

– К фермам! – бросил Билл водителю.

Платформа легко набрала скорость, пронеслась по тоннелю, заложила крутой вираж – и вылетела на открытое, как показалось, пространство. На самом деле это оказался внутренний «купол», немногим меньше, чем жилой сектор «Кроноса». Снизив скорость, они двигались по высокой эстакаде над прозрачными приплюснутыми, бледно светящимися куполами.

– Здесь производятся экспериментальные модели на базе животных, – заговорил Билл, указывая на приземистый прозрачный колпак. – С момента вашего последнего посещения нам удалось наладить производство еще одной неплохой модели, на этот раз – на основе волка. Биоробот в десятки раз сильнее среднего дикого животного и четко воспринимает команды. Обоняние и реакция на порядок выше стандартной. Отличный разведчик, телохранитель и превосходное живое оружие!

– Да уж… – неопределенно проговорил Ник.

– А здесь у нас собираются штучные экземпляры, – довольно улыбнулся Билл. – Мощная охранная биомашина на базе белого медведя. Лучшего защитника не найти – ни для личной охраны, ни для защиты объектов. Устойчив против пуль крупного калибра, нечувствителен к боли, способен продолжать бой, лишившись до семидесяти процентов живой массы! Кстати, светлый шерстяной покров удобен для быстрого нанесения любого типа камуфляжа.

Ник смотрел сквозь стекло и видел лишь что-то огромное, белое, ужасающее. Ему показалось, он слышит низкий утробный рык.

– А здесь идет производство андроидов предыдущего поколения, – указывая на один из куполов, сказал Билл. – Скоро оно будет свернуто – когда наладим выпуск «аполло».

Под толстым стеклом виднелись ряды больших стеклянных колб, в которых, как в замедленном кино, колыхались в жидкости человеческие фигуры.

– В соседнем блоке – адаптация и обучение, – продолжал сопровождающий.

Ряды фигур в одинаковых светлых робах, подключенные через затылочные «гнезда» к центральному блоку, совершали какие-то синхронные движения, напоминая ту фигуру андроида из лабораторного блока.

– Здесь идет отбраковка изделий и разборка на запасные материалы, – Билл указал на следующий «купол».

Ник глянул туда, куда указал сопровождающий, и отвел взгляд. Его не покидало ощущение, что его везут с экскурсией по самой Преисподней. Но конца всему этому не было видно.

Наконец сопровождающий извлек на свет тонкую папку и предложил:

– Желаете подписать акт?

– Мы разве все осмотрели? – угрюмо поинтересовался Ник.

– А… Вы… – растерялся Билл. – Вы и Утилизатор осматривать будете?

Похоже, сопровождающий надеялся избежать последней части проверки. Он даже несколько сник.

– Буду, – глухо отозвался Ник.

Эту чашу нужно было испить до конца.

Платформа набрала ход и понеслась вперед, снова заложив вираж. На этот раз она ушла круто вниз, как предположил Ник – точно под производственный сектор. Невольно вспомнилась давешняя клоака. Должно же быть место, куда стекаются отходы со всех секторов и уровней.

Платформа замедлила ход у больших ворот с мерцающим на них знаком биологической опасности и большим предупреждающим табло:

ВНИМАНИЕ!

БИОЛОГИЧЕСКАЯ УГРОЗА ПЕРВОЙ СТЕПЕНИ!

Охрана здесь была вооружена покруче: уже не пистолеты в набедренных кобурах, а мощные штурмовые винтовки.

– Здравствуйте, доктор Палмер! – знакомо произнес автомат, и послушное эхо разнесло звуки меж стен бетонного ущелья.

Над головой вспыхнула и тревожно замерцала оранжевая лампа, завыла предупредительная сирена. Охранники подались в сторону – и платформа нырнула за ворота, уткнувшись во вторые, точно такие же.

Уже не требовалось дополнительных объяснений: это был шлюз.

За спиной сомкнулись внешние ворота, и тут же с грохотом разошлись внутренние. В темный проем медленно вползли клубы густого тумана.

– Здесь повышенная влажность, – пояснил Билл. – Слишком велика концентрация живых организмов.

Необъяснимое беспокойство охватило Ника. Теперь он понял: все, что он видел до этого, – всего лишь Чистилище.

Ад начинался здесь.

Платформа медленно двигалась над глубокими бетонными котлованами, из которых и подымались тяжелые испарения. В котлованах что-то вяло шевелилось, выло, рычало.

Стонало.

И в стоне этом было столько отчаяния, столько боли, что захотелось заорать в ухо невозмутимому водителю: «Чего ждешь?! Жми! Быстрее, быстрее отсюда!!!»

– Что здесь? – треснувшим голосом спросил Ник.

– Ошибки экспериментов, – отозвался Билл. Было видно, что и ему не по себе от всего этого зрелища, от этих звуков. – Отбросы. Мутанты.

– Почему они все еще живы?

– Слишком много экспериментов, слишком много отходов, – нехотя пожал плечами Билл. – Мы идем нехожеными тропами, на самом острие науки. Отсюда и огромное число отрицательных результатов, всевозможного брака…

– И их просто сбрасывают сюда? Это же ужасно, это жестоко! – не выдержал Ник. – Почему их не уничтожают?

– В прошлый раз мы уже говорили с вами на эту тему, – раздраженно отозвался сопровождающий. – Уничтожение – слишком затратное дело. Мы специально не сообщаем наверх – чтобы совет директоров не приказал перебросить на окончательную утилизацию ресурсы с научных исследований. Вам не кажется, что это глупо? Зачем уничтожать, если оно все и так сдохнет?

– Выходит, наверху не знают, что здесь творится?

– Если хотите – доложите сами, доктор Палмер! – дернул плечом Билл. – В таком случае, я умываю руки – пусть урезают расходы на перспективные исследования и занимаются помойкой. Я под этим подписываться не стану…

Снизу, перекрывая остальные звуки, донесся леденящий душу вопль. Ник невольно вжал голову в плечи: за край ближайшего котлована ухватилась то ли ужасная бесформенная лапа, то ли какое-то громадное щупальце. Свирепое рычание – щупальце дернулось и исчезло.

– Они что же – жрут друг друга? – спросил Ник – только оттого, что молчание начинало его пугать.

– Да, это интересное наблюдение, – заметил Билл. – Уже отмечено, что там, внизу, идет какая-то особенная, ни на что не похожая жизнь. Ну и борьба за выживание среди мутантов. Представляете? Мутанты жрут мутантов! Сильнейшие пожирают слабейших. И оттого все это продолжает шевелиться, хоть никому уже и не нужно…

Билл болезненно оживился, заговорил с новой энергией:

– Поразительное явление! Похоже, продолжая сброс биологических отходов, мы, сами того не желая, подкармливаем наиболее жизнеспособные формы!

– Они опасны?

– Считается, что нет.

– Зачем же такая степень защиты этих утилизаторов?

– Это все Танака-сан, – судя по интонации, Билл снисходительно улыбнулся. – Она всех запугала своим «активным мутагеном». Якобы мутация может передаваться как вирус.

– А вы, конечно, не верите в это?

– Ну, право же, доктор Палмер! Мы же ученые, мы знаем, как возникают мутации. Радиация, химическое воздействие, случайные ошибки генокода… Активный мутаген, мутация как зараза – это байки для юных прыщавых биоинженеров!

– Ну-ну… – неопределенно протянул Ник.

Ему вспомнились гигантские крысы в клоаке, кровожадные «мокрицы» и «многоножки» в секторе С-35.

– И все-таки ужасно интересно узнать – что же там происходит на самом деле! – уставившись вниз, задумчиво проговорил Билл. – Кое-кто из нашего сектора даже предлагал выделить Утилизатор в отдельный предмет научных исследований. Но Совет гнет свое: все свободные ресурсы – исключительно на проект «Кронос»!

– Совет знает, что делает, – отчеканил Ник. – Ну все, с меня хватит. Поехали отсюда!

– Вот это – правильное решение! – обрадовался Билл.

Выбраться из Утилизатора оказалось куда сложнее, чем попасть в него.

Бесстрастный голос автомата потребовал покинуть платформу и перейти в бокс дезинфекции.

Их отмывали долго и тщательно каким-то кислотами и щелочами, поливали шипящей пеной, окуривали ядовитыми газами, после чего обработали ультрафиолетом и лазером. Ник почувствовал тепло: несколько секунд от костюма биозащиты валил пар – под контролем электроники лазер аккуратно срезал верхний, в микроны толщиной, слой защитного покрытия.

Затем их через небольшую боковую дверь выпустили в тоннель. Ник ожидал увидеть столь же тщательно обработанную платформу, но их поджидала группа вооруженных людей в армейских костюмах химзащиты.

Стоявший впереди всех сделал шаг, оказавшись к Нику вплотную.

– Николас Кейси. Вы арестованы!