Текст книги "Хозяин дома"

– Ну это же какая-то метафора.

– Как знать…

В дверь постучали.

– Аня, ты здесь? – из коридора донёсся голос Формовщикова.

– Я открою, – шёпотом сказала Анна.

– Ты где была, Аня? – нахмурив брови, спросил Дмитрий, лишь только Обидина распахнула перед ним дверь.

– Я разговаривала с Сергеем, – немного растерянно ответила девушка.

– А на замок почему запираетесь? – недовольным голосом спросил Формовщиков.

– Просто…

– Дима, ты меня прости, я в последнее время машинально стал закрывать все двери на замок, – не дав Анне объяснить, Сергей Васильевич сделал это самостоятельно. – Привычка появилась такая.

– И чем вы тут занимались, можно мне узнать? – в голосе Формовщикова явно прозвучало недоверие.

– Обсуждали недавний пожар на этом этаже, – пояснил Болотов. – Я хотел посмотреть, не оставил ли возможный поджигатель здесь каких-либо следов.

– Дима, мы действительно… – начала было оправдываться взволнованная Обидина.

– Сейчас предлагаю вам принять участие в обсуждении ещё одного пожара, – не дослушал девушку явно рассерженный на неё Дмитрий. – И для этого нам предстоит спуститься на первый этаж.

Болотов умело скрыл своё волнение.

 
                                                 * * *
 

И вот новое столпотворение постояльцев – на этот раз на первом этаже. Всё те же лица: Змееносцев, Привязчиков, Пастухова, Драгунский, только что вернувшаяся из больницы Варвара Желткова, Георгий Безделов и, конечно же, Николай Чернобродов. Опять приехала скорая. Формовщиков, Болотов и Обидина спустились в тот момент, когда санитары грузили бессознательного Серова на носилки. Увидев обожжённое лицо, шею и грудь Сергея Анатольевича, Обидина вскрикнула от ужаса.

– Тише, тише, – успокоил свою девушку Формовщиков и, приобняв Анну, прижал её голову к своей груди.

– А, вот и вы здесь! – завидев спустившегося Болотова, воскликнул Николай Александрович. – И что же здесь произошло, не изволите мне сообщить?

Формовщиков пристально посмотрел на Сергея Васильевича. Ему также хотелось разъяснений.

– Сергей Анатольевич, видимо, с огнём доигрался, – пожал плечами писатель.

– Ах, да вы ещё язвить умудряетесь в такой-то момент! – вознегодовал Чернобродов.

Последние минуты Дмитрий испытывал по отношению к Сергею Васильевичу некоторую злобу. Из-за запертой двери он начал ревновать Анну к писателю, хотя сам, в общем-то, понимал, что напрасно. Но в данный момент, услышав, в каком тоне писатель разговаривал с Чернобродовым и отзывался о (пусть и пострадавшем) Серове, Дмитрий вновь почувствовал к Болотову симпатию. Чернобродова Дмитрий уважал с каждым днём всё меньше и меньше, а Серова и вовсе уже практически ненавидел. «Поддержку в трудную минуту», которую оказывал Сергей Анатольевич Дмитрию, когда тот не находил себе места из-за разорванного сустава, Формовщиков запомнил очень хорошо.

«Чёртов энергетический вампир!» – уже тогда подумал про Серова не слишком-то подкованный в вопросах тонких материй Дмитрий.

И сейчас сердце Формовщикова и не думало обливаться кровью.

Георгий Константинович, также помнивший свой диалог с «литературным критиком» Серовым, внутри ликовал. Он понимал, кто сделал это с Сергеем Анатольевичем, и это усиливало его надежду на новую встречу с огненным Владыкой. Одна эта надежда уже придавала ему сил для того, чтобы жить.

Постепенно успокаивалась и Анна. Вспомнив о Хозяине – о том, какой благодатью от него веяло, каким необъяснимым образом хотелось ему покориться и пойти за ним хоть на край Вселенной (если таковой имелся) – она увидела высшую справедливость в происходящем. И за Болотова она сейчас готова была стоять горой.

– Сергей Васильевич, вы ответите на мой вопрос? – вновь обратился к писателю Николай Александрович. – Что здесь случилось?

Болотов молчал, и из тройки Безделова, Обидиной и Формовщикова молчание писателя вызывало напряжение только у последнего.

– Буфетчица сообщила мне, что видела, как Сергей Анатольевич около часа назад заходил к вам, – сообщил всем собравшимся Чернобродов. – И минут десять назад мы находим его здесь – лежащего без сознания на полу с жуткими ожогами. Дверь его номера не заперта, ключ лежит рядом с ним. Вы хотите сказать, что вы не в курсе, что с ним произошло?

– Может, какой-то магический обряд попытался совершить – и опростоволосился, – в очередной раз пожал плечами Сергей Васильевич.

У Георгия Константиновича и у Анны фарс Болотова вызвал усмешку. Дмитрию же не хотелось смеяться. Он вспомнил, как ещё совсем недавно во имя ощущения собственной крутости был готов удариться даже в чёрную магию. Формовщиков почувствовал стыд – нечастого гостя в своём эмоциональном пространстве.

– Так, довольно! – буквально прорычал Чернобродов. – Откройте свой номер и покажите, что там!

– Я уверен, он здесь ни при чём! – решил вдруг вступиться за писателя Формовщиков. – Оставьте его в покое!

– А если это он поджигает людей в нашей гостинице? – обращаясь к Дмитрию, Николай Александрович всё ещё старался казаться суровым, но получалось это у него заметно хуже, чем с Болотовым. – Сергей Васильевич, немедленно покажите нам свою комнату!

– Хорошо, – согласился Болотов, параллельно соображая, как лучше всего объяснить сажу на стене. – Дима, всё нормально. Но спасибо тебе за поддержку в любом случае.

Сергей Васильевич достал из кармана ключ и открыл дверь.

– Так, сейчас посмотрим, – отодвигая Болотова рукой, Николай Александрович первым устремился в его номер.

Чернобродов принялся ходить по комнате и искать улики. Он заглянул и под обе кровати, и под журнальный столик, и под рабочий стол писателя. Все остальные постояльцы оставались за порогом. Когда громоздкая фигура боевика перестала загораживать им обзор комнаты, Анна и Сергей Васильевич с изумлением обнаружили, что никаких следов сажи на стене уже не было. В помещении царил полный порядок: ни сажи, ни пролитого чая, ни бычков на полу, ни кусков обгоревшей кожи.

Спустя несколько минут Николай Александрович был вынужден уйти ни с чем. Его планы поймать непокорного писателя за руку потерпели крах.

– Я всё равно буду за вами следить, – выходя за порог комнаты, тихо и сквозь зубы сказал писателю Чернобродов.

– Я за вами тоже, – также тихо, но без сжатых зубов ответил боевику Болотов.

Формовщиков аккуратно взял за плечо стоявшую к нему вполоборота Анну.

– Аня, мы можем пойти ко мне поговорить? – спросил он девушку.

– Конечно, Дима, конечно, – кивнула Обидина. – Сергей, ещё увидимся!

– Обязательно увидимся! – кротко произнёс Болотов.

Формовщиков, уходя с Анной на пятый этаж, выглядел хмурым.

«Какое вдруг согласие между ними установилось!» – подумал в это время Дмитрий.

В данный момент в нём сражались личное желание ни за что не упустить своё счастье с Анной и какое-то более чем личное стремление поддерживать Болотова. Хотя в чём именно будет заключаться эта поддержка, он пока что плохо себе представлял.

– Георгий, зайдёшь ко мне поговорить? – обратился к Безделову Сергей Васильевич, когда толпа постояльцев уже разбрелась по своим делам.

– Он снова приходил к тебе? – начал разговор Безделов, когда они с Болотовым прошли в номер писателя.

– Да. И на этот раз он пришёл, когда мы с Серовым вели беседу.

– То есть это всё происходило на твоих глазах? – немного опешил Георгий Константинович.

– Именно так.

– Тебе не было страшно? – поинтересовался Безделов.

– Рядом с Хозяином я вообще ничего не боюсь.

– Да… Кажется, я тебя понимаю.

– И Анна тоже видела Хозяина – после того, как мы, вернее он, перенёс обгоревшего Серова отсюда в его номер.

– И она с ним разговаривала? – спросил Георгий Константинович. – Что он сказал ей?

– Сказал, что ей и Диме нужно во что бы то ни стало держаться вместе.

– А что вы с Серовым обсуждали? В какой момент появился Хозяин?

– Знаешь, Георгий, сегодня ко мне заходила Соня, и у нас состоялся довольно тяжёлый разговор. После него пришёл Серов и завёл свою шарманку о том, что всё будет плохо и от женщин ничего хорошего лучше не ждать.

– Соня? – внутри Безделова что-то дрогнуло. – И как вы с ней пообщались?

– Она любит меня, Георгий. Но в тот момент я не смог ответить ей тем же.

– Любит? Прямо так и сказала?

– Прямо так не сказала. Не всё нужно облачать в слова. А ты, как я вижу, не слишком-то этому рад? – спросил старика Сергей Васильевич, наблюдая, как тот вмиг помрачнел.

– Я… нет, почему же… рад! – замешкался с ответом Георгий Константинович. – Впрочем, знаешь, Сергей, возможно, я немного ревную – честно тебе признаюсь.

– Я могу тебя понять.

– Ну а у тебя какие планы насчёт Сони? – спросил Безделов.

В голосе старика Болотов услышал призвук надежды. Надеялся Безделов на то, что у самого писателя никаких планов насчёт Сони не было.

– Я сказал, что мы можем быть вместе, – спокойно ответил Сергей Васильевич. – И тебе нужно это принять, Георгий. Хотя решение, конечно же, за тобой.

– Что ж, я найду в себе силы смириться с этим, так как безмерно тебя уважаю, – старался верить в то, что говорит, Георгий Константинович.

– Возможно, сейчас ты чувствуешь себя как бы на обочине, – не глядя на Безделова, задумчиво проговорил писатель, – но, когда ты преодолеешь своё стремление владеть ей, она сама придёт к тебе – и вы будете вместе.

– Ты про Соню? – удивился услышанному Георгий Константинович. – Ну а как же ваши отношения? Ведь, как ты сказал, у вас возможна взаимность.

– Да, об этом я и сказал.

– Тогда я не понимаю, причём здесь я…

– Поймёшь.

 
                                             IV
 

Пока Безделов и Болотов начинали свою беседу о недавних событиях, Дмитрий с Анной поднимались на пятый этаж гостиницы. Формовщиков был зол. На лестничной площадке третьего этажа пара встретила Чернобродова, на лице которого Дмитрий словно прочитал молчаливое одобрение. Когда они с Анной вошли в его номер, некоторое время Формовщиков не говорил ничего. Если бы он посмотрел на себя со стороны, то немедленно повелел бы себе успокоиться и не торопиться с упрёками в адрес девушки. Но в этот раз он пошёл по пути наименьшего сопротивления.

– Аня! – начал разговор Дмитрий. – Вот, предположим, я верю, что Сергей закрыл дверь на замок машинально. И я верю, конечно (эти слова дались Формовщикову с наибольшим трудом), что между вами не было ничего, что бы заставило меня ревновать. И всё же, скажи мне, почему происходит так, что ты обещаешь сходить на пятнадцать минут в буфет и вернуться, а в итоге не возвращаешься вовсе, причём я нахожу тебя запертой вместе с Болотовым в твоём номере?

Безусловно, Анне не нравился тон Дмитрия. И всё же она нашла в себе силы сдержанно ответить на его нападки.

– Дима, я не думала, что наша встреча так затянется…

– Ну да, счастливые часов не наблюдают…

Это было уже слишком.

– Ты хочешь, чтобы я ушла? – с застывшей обидой в глазах произнесла Анна.

– Нет, постой! – Формовщиков ударил себя ладонью по лбу. – Извини. Правда, извини меня! Я ревнивый дурак! Я совсем не то говорю, что следует…

– Дима, давай не будем ссориться, пожалуйста! – проговорила Анна, хотя в её горле уже стоял ком. – Ну ты же не веришь, что я изменяла тебе с Сергеем?

– Да конечно же нет! – ответил пристыженный Формовщиков. – Сам не знаю, что на меня нашло.

– Чернобродов, что ли? – попыталась перевести всё в шутку Анна.

– Да ты моя радость! – так и просиял от умиления Дмитрий. – Иди ко мне!

Формовщиков заключил девушку в свои могучие объятия, а она прижалась головой к его груди. Ей одновременно было и спокойно в этих объятиях, и в то же время она боялась, как бы они не стали для неё новой тюрьмою. В этот момент Обидина вспоминала тот эпизод со стриптизёром, и с горечью подумала о том, что подозревать её в измене – вовсе не абсурдно.

– Сергей разговаривал со мной про серию недавних пожаров, – прервав обоюдное молчание, заговорила Обидина. – И его интересовало, остались ли в моей комнате какие-либо следы после того возгорания на четвёртом этаже.

– И он нашёл что-нибудь? – немного настороженно спросил Формовщиков.

– Нет, не нашёл, – отвечая, Анна осознавала, что обман ей теперь даётся значительно тяжелее, чем прежде.

– И я ничего не заметил, – подтвердил Дмитрий. – Правда, у меня мы встречаемся чаще, чем у тебя.

– Давай сядем, я хочу тебе кое-что рассказать, – предложила Обидина, и они с Формовщиковым присели на его кровать.

– Дима, в этом доме… вернее сказать, в этой гостинице есть люди, которые относятся к нам не так хорошо, как нам бы хотелось об этом думать.

– Ты имеешь в виду Чернобродова? – уточнил Дмитрий.

– К сожалению, не только его, – тяжело вздохнув, сказала Анна. – Та, которую я не так давно была готова назвать своей подругой, в действительности оказалась не тем, за кого себя выдавала.

– Ты о Варваре?

– Да, – кивнула Обидина. – Ты знаешь, с каким энтузиазмом она старалась настроить меня против тебя?

– Серьёзно? – удивился Дмитрий.

– Она в принципе старалась убедить меня в том, что мужчины – это основной источник бед в моей жизни. И ты не стал в её глазах приятным исключением.

– Надо же… – Формовщиков в задумчивости почесал подбородок. – По общению с ней у меня не сложилось впечатления, что она обо мне такого мнения.

– А что она тебе говорила?

– Во-первых, при личном общении со мной она была более чем благожелательна. И вообще изо всех сил старалась настроить меня на позитивный лад. Мы тогда только-только начинали с тобой общаться, Аня. Я находился в депрессии из-за травмированного плеча, а Варвара пришла ко мне и начала рассказывать про то, что мной интересовался какой-то её знакомый экстрасенс. Она подначивала меня во что бы то ни стало сходить к нему на приём. Я в итоге и сходил. Этот так называемый «чародей» обещал научить меня «выходить из тела», «путешествовать в астрале» или как это ещё называется. Я, честно скажу, поначалу поверил и Варваре, и ему: я стал надеяться, что обрету способности, которых нет практически ни у кого из людей. Однако потом мой энтузиазм разбился о «здравый смысл» Сергея Серова. Во время моей депрессии он нередко навещал меня, прямо-таки в друзья набивался. И, надо сказать, в итоге это ему почти удалось. Он посоветовал мне обратиться к этому экстрасенсу с предложением вначале самому продемонстрировать мне то, чему он за немалые деньги обещал меня вскоре научить. Серов посоветовал положить на столик в моей комнате листок бумаги с написанными на нём цифрами и попросить «мага», когда его сознание окажется в этой комнате – он же якобы умеет это делать – прочитать эти самые цифры и потом мне их назвать. Мол, если «колдун» под каким-либо предлогом на это не пойдёт, то и его обещаниям обучить меня тому же самому верить не стоит. В конечном итоге я последовал совету Серова и озвучил данное предложение экстрасенсу.

– И он больше тебе не перезванивал? – смекнула Анна.

– Нет, – помотал головой Дмитрий. – На этом сотрудничество наше прекратилось, не успев начаться.

– А ты сам ожидал другого? – с сарказмом спросила Обидина. – К актрисе своей ненаглядной небось хотел наведаться «в астрале»? И сколько этот экстрасенс просил у тебя за твоё обучение? Тысяч двести или около того? Держу пари, билет до Торонто можно купить значительно дешевле!

Анна по-доброму засмеялась.

– Да ну тебя! – усмехнулся Формовщиков и в шутку легонько толкнул девушку локтем.

– Получается, Серов не позволил развести тебя на деньги, – подытожила Обидина. – Весьма благородно с его стороны. Но для тебя, Дима, уже ведь не секрет, что сегодня утром Сергей Анатольевич наведывался к Болотову. Во время их беседы наш «реалист» всеми силами старался настроить Сергея против женщин, поливая их грязью. Однако Болотов был другого мнения на этот счёт. Чуть позже Чернобродов нашёл Серова обгоревшим в его номере. Собственноручно Сергей никого поджигать бы не стал, я в этом уверена. Но что-то – быть может, какая-то высшая справедливость – наказала Серова. И мне кажется это справедливым.

– И мне тоже, – с суровым лицом промолвил Формовщиков. – Этот Серов любит поиграть с чужим горем. Ему это, как мне показалось на моём личном опыте, даже в радость. И скажу тебе так, Аня: даже если бы Болотов и поджёг Серова лично, я бы не кинул в него камня.

Анне были противны любые разговоры о жестокости и насилии, но в этот раз она решила не спорить с Дмитрием. По крайней мере, теперь он начал узнавать врагов в лицо, а это уже дорогого стоило.

– Подобные медвежьи услуги оказывала и Антонина Матвеевна Георгию, – продолжила разговор про «друзей» Обидина. – Пока они жили «душа в душу», Безделов полностью оправдывал свою фамилию. Соня, встречаясь со Змееносцевым… в общем, не хочу об этом.

Анна «не захотела об этом» во многом потому, что снова вспомнила ту ночь в клубе. Андрей устойчиво ассоциировался в её уме именно с тем инцидентом.

– Я должен сказать тебе кое-что про своего соседа, Аня, – сказал умолкшей Обидиной Формовщиков. – Эдуард Арсеньевич, как и Варвара в твоём случае, был не в восторге, когда узнал, что у меня к тебе чувства. Он настаивал на том, что Лена для меня – наилучшая пара.

– А вы с Привязчиковым сейчас общаетесь? – поинтересовалась Анна.

– Иногда перекидываемся парой фраз в коридоре, но к нему в гости я в последнее время не хожу. И к себе его звать перестал.

– А Лену?

В этот момент в дверь постучали.

Дмитрий встал с кровати и направился открывать дверь. Громкий настойчивый стук не оставлял ему иного выбора. Однако нарушительница спокойствия не дождалась, пока ей откроют, и рванула дверь сама.

– Лена, что ты здесь делаешь? – нахмурившись, удивлённо спросил нежданную гостью Формовщиков.

– Что я здесь делаю?! – вскричала бывшая спутница Дмитрия, которая была вся в слезах. – Пытаюсь выяснить, почему ты больше не отвечаешь на мои звонки и смс! Ещё ведь в чёрный список меня добавил!

– Вот, смотри и читай: ровно неделю назад отправил, – Дмитрий достал из кармана планшет и показал Лене сообщение, в котором говорил, что полюбил другую и что их с Леной отношения окончены.

– Да видела я это! – вновь закричала в бессилии Лена. – Я уезжала с подругой в Москву, так как ты в очередной раз отказался со мной ехать. И тут такая новость! Я последнюю неделю вообще почти не спала из-за этого!

Анне, которая слышала весь этот разговор (а в особенности Лену было трудно не слышать), стало жаль бывшую Димину подругу, хотя это сообщение Формовщиков отправлял Лене при ней. Обидина подошла к двери, встав по левую руку от Дмитрия, и с сочувствием посмотрела в мокрые от слёз глаза девушки.

– Лена, мне жаль, что Диме пришлось добавлять вас в чёрный список, но он действительно устал от ваших постоянных звонков и сообщений, – мягким голосом проговорила Анна.

– А ты кто такая? – раздражённо посмотрела на Обидину Лена. – Дима… ну ты же не хочешь сказать, что ты ради неё меня бросил?

Голос Лены звучал одновременно злобно и умоляюще.

– Мы расстались с тобой из-за того, что мне неинтересно с тобой общаться, – пояснил Формовщиков. – В чёрный список я тебя добавил, потому что и после того, как я сообщил тебе о разрыве, ты не оставляла меня в покое. А Аню я, в отличие от тебя, люблю. Я понимаю, что это звучит жестоко, но я не могу тебе лгать. Единственное о чём я жалею, что сообщил тебе об этом лишь в смс. Но вот сейчас повторяю уже лично.

– Да ты посмотри на неё и посмотри на меня! – продолжая обливаться слезами, ткнула пальцем в Обидину Лена. – Она же… никакая…

Анна предполагала, что Дмитрий может сорваться и обеими руками крепко ухватила его за левый локоть. Конечно, сил для того, чтобы удержать своего разозлённого богатыря, у неё бы заведомо не хватило. Но, к её удивлению, Формовщиков остался спокоен. В действительности, аргумент Лены о её превосходстве над Анной в красоте теперь выглядел в его глазах неубедительно. Его бывшая девушка не казалась ему, как прежде, ослепительно красивой.

– Ты смотри-ка, и плакат со стены содрал! – заглядывая в комнату из-за плеча Дмитрия, заметила Лена. – Ещё и костюм, небось, выбросил?

– Его не выбросил, – ответил Формовщиков, при этом подумав, что выбрасывать костюм он пока точно не собирается.

– Чёрт с тобой, Дима! – уже не в силах ругаться, со вздохом сказала Лена. – Но ты ещё пожалеешь о своём выборе, уверяю тебя! Любит он её, как же!

Сказав это, Лена направилась к выходу. Дмитрий закрыл входную дверь на замок.

– Любишь, значит? – ещё немного грустная от произошедшей сцены, промолвила Обидина, заглядывая Дмитрию в его строгие серо-зелёные глаза.

– Люблю тебя, Аня. Люблю.

– И я люблю тебя, Дима, – сказала Анна и, обвив шею возлюбленного руками, слилась с ним в поцелуе.

 
                                                 * * *
 

Георгий Константинович, окончив свою беседу с Болотовым, поднимался по лестнице наверх. В его душе смешивалась радость от нового пришествия Хозяина и досада на самого себя. Он понимал, что пока что не в силах искоренить свою ревность. Ему хотелось быть с Соней. А ещё точнее, ему хотелось бы знать, что она к нему что-то испытывает. Просто знать, что он ей небезразличен как мужчина. Но он осознавал, что это не так.

«Быть может, это тоже проявление моего эгоизма – желание властвовать над чувствами другого человека?» – раздумывал, преодолевая ступеньку за ступенькой, Безделов.

И тут Георгий Константинович сумел отвлечься от мыслей о Соне. На лестнице перед ним возникла красивая молодая девушка, чей внешний вид был немного подпорчен размытой слезами тушью. И всё же она показалась Безделову очень привлекательной, а ему самому тут же захотелось проявить свои лучшие качества и обратить на себя внимание.

– Девушка, что у вас случилось? – сочувственным тоном спросил у Леночки Георгий Константинович. – Обидел вас кто?

– Господи, а вам-то что нужно? – с презрением и даже с некоторым отвращением оглядев пухлого старика с ног до головы, недоумённо спросила Лена.

– Да ничего, просто увидел, что идёт расстроенная девушка, и захотел поддержать. Только и всего, – как бы оправдываясь, ответил Георгий Константинович.

– Спасибо, уж в вашей поддержке я точно не нуждаюсь! – брезгливо сквасилась молодая красотка. – Уйдите с дороги, в конце концов!

Безделов отодвинул своё пухлое тело в сторону, выполняя требование девушки.

«Похоже, о привлекательности для женщин мне действительно не стоит и мечтать», – удручённо подумал Георгий Константинович.

 
                                              V
 

Денис проснулся на кровати в своём номере. Что с ним было в последние несколько дней, он не помнил. Какие-то обрывочные воспоминания о кормёжке его Антониной Матвеевной, крике Сергея Болотова и кого-то ещё из-за двери, о периодически заходившем к нему в комнату Чернобродове и сны, сны, сны. Сейчас Денис нехотя встал с кровати и взял лежавший на письменном столе планшет. Десятки пропущенных вызовов: в основном от клиентов, с парой из которых были назначены несостоявшиеся, разумеется, встречи; несколько вызовов от руководителя и пара смс от него же с текстом «Срочно перезвони» и «С тобой всё в порядке?»; также сообщение от девушки, с которой они договаривались сходить в кафе. Начав переживать, как бы его не уволили, Страхов собрался с силами и позвонил своему начальнику. Денис принёс извинения и сказал, что серьёзно отравился (что на самом деле соответствовало истине). Руководитель был лоялен, сказал, что «всё в порядке», и пожелал скорейшего выздоровления. Остальные полученные смс Денис читать не стал. Ранее он бы непременно прочёл их все и потом ещё бы трижды перепроверил, точно ли все сообщения им прочитаны – вдруг кто-то обидится или разозлится на него, а это может быть чревато неприятностями. Но сейчас Денис не боялся ничего конкретного. Всё, что он чувствовал, было состояние какой-то хаотичной тревоги – без конкретной причины, её вызывавшей.

Когда Страхов посещал Сергея Васильевича в последний раз, и писатель познакомил его с книгой Петра Демьяновича Успенского «Четвёртый путь», Денис немного полистал книгу, прежде чем отдать её Болотову. И тогда его взгляд упал на один из абзацев, который он в данный момент припоминал с удивительной точностью, почти слово в слово. Там было написано следующее:

«В [опрос]. Если я внимательно смотрю и глубоко задумываюсь, означает ли это, что я отождествлён?

О [твет]. Нет, отождествление – это особое состояние, означающее потерю себя. Как я сказал, это вопрос не столько того, с чем именно вы отождествились. Отождествление – это состояние. Вы должны понять, что многое из того, что вы приписываете внешним вещам, на самом деле находится в вас самих. Возьмите, например, страх. Страх не зависит от внешних вещей. Если вы находитесь в состоянии страха, вы можете испугаться пепельницы. Это часто случается в патологических состояниях, а патологическое состояние – это обычное усиленное состояние. Вы боитесь, а затем выбираете, чего именно бояться. Этот факт делает возможным борьбу с такими вещами, потому что они находятся в нас самих» [20, с. 146].

«Страх не зависит от вещей. А моя возможная смерть, которой я вроде бы так сильно боюсь – это тоже „вещь“?» – подумал Денис.

Ход мыслей Страхова не пошёл дальше: он снова уснул.

Это был необычный сон. Блуждая среди порождений собственного ума, Денис видел некоторые знакомые образы, часть из которых вошла в его жизнь недавно. Он видел Чернобродова, который преграждал ему какую-то ведущую наверх лестницу. Видел Болотова, в руке которого горел факел, и с ним он будто пытался спуститься в какой-то подвал. При этом Денис всё ещё чувствовал нечто наподобие тревоги или страха, но по-прежнему не понимал, чего именно он боится.

«Является состоянием… является состоянием… является состоянием…» – несколько раз прозвучало эхом в сознании Страхова.

Потом ему приснилось море. В какой-то момент Денис перестал судорожно искать причину своего страха, а просто принял его как своё состояние. Да, состояние неприятное, но, если шторм вдруг выбросил нас в бушующее солёное море, мы не станем рассуждать, приятно нам оно или нет – мы постараемся использовать его волны как опору, чтобы выплыть и спастись. Так и Денис сейчас старался не убежать от своего страха, а просто принять как то, что у него есть – пусть это и будут его спасительные волны. После этого ему приснилось, что шторм затихает, а он лежит на спине на прекративших своё буйство волнах и смотрит вверх на выглянувшее из-за туч Солнце. Его страх почему-то стал пропадать. То самое, что прежде бушевало, теперь мирно журчало под его расслабленным телом, служа опорой и позволяя оставаться наплаву. Из врага и угрозы стихия превратилась в могущественного союзника, не позволяющего упасть, если ты с ней заодно.

Денис всё ещё смотрел на Солнце, и ему показалось, что его там видят. Потом он увидел человека, который целиком состоял из огня и который… жил на Солнце. Он приветливо махал Денису рукой прямо с небесного светила, и Страхов ответил ему тем же. Они как будто улыбнулись друг другу, и солнечный житель сказал Денису: «Не бойся…»

Страхов проснулся от звука открывающегося дверного замка. Это был Чернобродов.

– Проснулся, Дениска! – улыбаясь, проговорил Николай Александрович. – Хорошо выспался, надо полагать?

– Лучше не придумаешь, – ответил Денис. – О, а что это у вас с рукой?

Правые запястье и кисть ветерана были покрыты коричневыми ожогами.

– Ерунда, об плиту обжёгся, – пробурчал боевик. – Есть ещё не захотел?

– Захотел. И сейчас пойду в буфет, – с уверенностью в голосе ответил Денис.

– Да оставайся здесь, Антонина Матвеевна сейчас накормит тебя.

– Нет, здесь я уже засиделся. И залежался. Хочу развеяться.

– Ладно, иди, – согласился, очевидно, раздосадованный Чернобродов, – только внимательней будь. Пожары продолжаются.

– Как? – удивился Денис. – Кто на этот раз пострадал?

– Сначала Варвара Желткова, а буквально вчера – Сергей Анатольевич. Последний до сих пор в больнице, Варвару же сегодня утром должны были выписать. Я по-прежнему подозреваю во всём Болотова. Похоже, он снова каким-то образом вызвал сюда бывшего хозяина. И этот пироман в очередной раз опалил наших.

Денис с удивлением обнаружил, что упоминание о «мифическом» хозяине больше не вызывает в нём былого беспокойства. Он ещё чувствовал несильную тревогу, но уже почти перестал обращать на неё внимание. Сейчас Страхову хотелось двух вещей: узнать, что здесь происходило, пока он спал, и развлечь себя чем-нибудь приятным. Когда Денис закрывал свой номер на возвращенный ему Чернобродовым ключ, он ещё не мог определиться, чего же ему хотелось больше.

 
                                             VI
 

Побыв некоторое время в своей комнате один и собравшись с мыслями, Сергей Васильевич решил сделать то, что теперь готов был сделать. Он собирался зайти к Соне. Былых сомнений теперь уже не было.

Когда Болотов поднялся на второй этаж и нашёл номер Сладковой, он услышал за дверью два женских голоса. Второй принадлежал Варваре Желтковой, которая только что вернулась из госпиталя. Болотов ненавидел подслушивать чужие разговоры, но в данном случае он решил выслушать то, что говорил за дверью высокий и энергичный голос Варвары.

– Ну так я и говорю тебе, что в плане отношений ты ему совершенно не нужна и неинтересна! – с подчёркнутым сочувствием говорила Соне Желткова. – Судя по всему, он относится к тебе как к своей младшей сестре или даже как к дочери, а как женщина ты для него совершенно непривлекательна. Но, Сонечка, ты не печалься и не комплексуй: есть мужчины, которые подходят тебе идеально и которые всегда будут тебе преданы! И первый среди таких, конечно же, Андрюша Змееносцев! И напрасно ты его фотки со стены содрала – не одобряю!

Дальше Болотов решил не слушать и даже решил не стучаться. К слову, комната оказалась не заперта. Повернув ручку и отворив дверь, Сергей Васильевич увидел сидевшую на стуле у окна Соню, встретившую его растерянным взглядом, и Желткову, располагавшуюся недалеко от Сладковой на кровати. На шее и на запястьях Варвары виднелись ожоги.

– А, Сергей Васильевич! – воскликнула Варвара, увидев вошедшего писателя. – А мы тут и вас вспоминали, по правде сказать! Кстати, для вас у меня тоже есть кое-что интересненькое! С Соней у вас, понятное дело, ничего в плане отношений не получится, но я знаю другую девушку, которая, на мой взгляд…

В этот момент Болотов схватил своей крепкой рукой ворот жёлтого платья Варвары и с силой потащил её к не закрытой им двери.

– Вы что?! Стойте! – взвизгнула «специалистка по счастливым отношениям» и кубарем покатилась по полу коридора.

– Сергей, ты что?.. – пробормотала ошеломлённая увиденным Сладкова.

Однако вместо ответа на этот незамысловатый вопрос Болотов уже запирал на замок входную дверь, из-за которой ещё доносились какие-то визгливые ругательства Варвары.