Текст книги "Исторические кладбища Санкт-Петербурга"

К началу XIX в. однокупольная церковь сильно обветшала, но по недостатку средств от постройки нового здания пришлось отказаться. Дело ограничилось основательным ремонтом, после которого в октябре 1817 г. храм был заново освящен. В 1830 г. Петр Телушкин, известный тем, что сумел подняться на шпиль Петропавловского собора, исправил на церкви железный крест. Более значительной была перестройка в 1845–1846 гг., которая коснулась купола и трехъярусной колокольни, где висел пятидесяти-пудовый колокол – одна из местных достопримечательностей. Отлитый в 1686 г. в Швеции колокол, по преданию, был перенесен из Ниеншанца[830]830
  Об истории церкви см.: Историко-статистические сведения о Санкт-Петербургской епархии. Вып. 8. Спб., 1884. С. 91–97; Лавры, монастыри и храмы… Вып. 3. С. 63–67.


[Закрыть].

Фарфоровское кладбище неоднократно расширялось. Еще в XVIII в. оно перешагнуло на другую сторону Шлиссельбургского тракта, затем – за улицу Большая Щемиловка и узкой полосой протянулось в юго-западном направлении от Невы к Николаевской железной дороге. Возле Преображенской церкви на дорогих участках первого разряда к середине XIX в. уже практически не хоронили. В этой части кладбища сохранялось немало красивых памятников конца XVIII—начала XIX вв. В 1862 г. был закрыт и второй разряд, расположенный ближе к Щемиловке.

В 1902 г. к кладбищу прирезали три десятины земли с целью построить там церковь «для заупокойных богослужений, дабы не стеснять богомольцев главного приходского храма»[831]831
  РГИА. Ф. 503. Оп. 4. Д. 103. Л. 11.


[Закрыть]. Проект небольшого шатрового храма в русском стиле безвозмездно составил академик А. Ф. Красовский, и после его утверждения летом 1902 г. начались строительные работы[832]832
  Там же. Ф. 256. Оп. 26. Д. 654.


[Закрыть]. Через три года здание было вчерне готово, но его окончательная отделка растянулась на несколько лет. По рисунку зодчего на Фарфоровом заводе был изготовлен уникальный фарфоровый иконостас, царские врата в котором сделали из чеканной меди. В октябре 1912 г. епископ Нарвский Никандр освятил кладбищенский храм во имя Сошествия Святого Духа.

К Преображенскому храму было приписано кладбище с деревянной часовней на противоположном берегу Невы, в XX в. полностью уничтоженное.

Последнее прошение о расширении Фарфоровского кладбища относится к лету 1917 г. Через десять лет по ходатайству Володарского райсовета оно было закрыто, началось его постепенное разорение. В мае 1931 г. кладбище обследовали сотрудник Русского музея Ф. М. Морозов, представитель Бюро по охране памятников Н. В. Успенский, а также члены Володарского райсовета. Проверяющие, «осмотрев кладбище в части его, расположенной около церкви на берегу Невы на предмет сдачи металлолома, признали перечисленные ниже памятники подлежащими оставлению на их местах в полной неприкосновенности, с окружающими их решетками, как представляющие художественную и бытовую ценность». В акт были включены плиты 1780-х гг. на могиле Татищевых, гранитный памятник А. П. Захарову (ум. 1808), чугунная плита П. А. Лопатинского (ум. 1828), колонна с мраморным рельефом Д. П. Резвого (ум. 1823) и некоторые другие надгробия[833]833
  ЦГА СПб. Ф. 1000. Оп. 49. Д. 35. Л. 159.


[Закрыть].

Летом 1932 г. Преображенская церковь была «ликвидирована как мешавшая движению транспорта по Шлиссельбургскому проспекту и попадавшая в зону строительства Володарского моста»[834]834
  Там же. Л. 160.


[Закрыть]. Погибли находившиеся внутри храма захоронения: министра уделов графа А. П. Гагарина, министра финансов графа Д. А. Гурьева, статс-секретаря Николая I историка Н. Н. Муравьева и многие другие. Вместе с церковью перестали существовать наиболее старые участки кладбища у Невы и Шлиссельбургского проспекта.

Спустя несколько лет на Литераторские мостки был перезахоронен прах литератора И. И. Панаева. Два памятника удалось перенести в Некрополь XVIII века: надгробие Н. П. Казадаевой – чугунная сень на дорических колоннах, под которой помещен бюст, и чугунный памятник Н. А. Саблукову. Несколько надгробных фарфоровых табличек, изготовленных на заводе, попали в фонд Музея городской скульптуры. Вот и все, что сохранилось от старинного некрополя.

В ноябре 1936 г. инспектор культов Леопольдова подала в райсовет докладную записку: «Во исполнение наказов избирателей просим президиум Облисполкома и Ленсовета о расторжении договора с группой верующих церкви Духа, церковь ликвидировать и здание передать для организации электротехнического производства промышленному комбинату Володарского райсовета». Комбинат в отдельном ходатайстве подчеркивал, что производимая им продукция (штепсели, розетки, электропатроны) «является остро дефицитной»[835]835
  Там же. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 99.


[Закрыть]. Однако наладить в церкви производство дефицитного ширпотреба так и не удалось: после закрытия в марте 1938 г. помещение использовали для хранения праздничных украшений и картошки. Западная часть кладбища со Свято-Духовской церковью погибла в начале 1960-х гг.

* * *

Время основания Малоохтинского кладбища в точности неизвестно. Судя по старым планам, в первой половине XVIII в. церкви на Малой Охте не существовало. Жители ходили молиться на Большую Охту, там же хоронили своих близких. Малоохтинская церковь Марии Магдалины была выстроена в 1778–1781 гг., и вскоре, по обычаю, при ней появилось приходское кладбище.

В 1849 г. на пожертвования прихожан архитектор В. Ф. Небольсин, а затем К. Я. Маевский начали перестраивать и расширять храм. Первым в 1851 г. был выстроен правый придел святого Иоанна Златоуста, затем левый – святого Георгия, каменный купол и двухъярусная колокольня. Наконец, в марте 1857 г. был освящен главный придел во имя Марии Магдалины[836]836
  Об истории церкви см.: Историко-статистические сведения… Вып. 10. Спб., 1885. Прил. С. 109–113; Лавры, монастыри и храмы… Вып. 4. С. 151–154.


[Закрыть].

Основной объем храма имел вид четверика, увенчанного пятью главками на высоких барабанах. Приделы отделялись друг от друга перегородками, чтобы можно было одновременно служить литургию и панихиды. Охтинские резчики сделали красивые золоченые иконостасы, в которых было несколько икон старинного письма, прежде всего – Божией Матери.

Напротив церкви, на другой стороне Малоохтинского проспекта, стояла старинная Тихвинская часовня, еще одна находилась на месте бывшего холерного кладбища, возникшего во время эпидемии 1831 г. Третья часовня была выстроена на Малой Охте в 1903 г. по проекту О. Л. Игнатовича.

Кладбище начиналось сразу за церковным алтарем и тянулось в восточном направлении. Это был скромный пригородный некрополь, где хоронили главным образом местных жителей. Исторических захоронений насчитывалось на Малоохтинском немного. Это, прежде всего, могила живописца А. П. Боголюбова, основателя Радищевского музея в Саратове, и его матери Ф. А. Боголюбовой-Радищевой (дочери писателя А. Н. Радищева), лейб-хирурга П. А. Нарановича, поэта и драматурга Е. Ф. Розена, архитектора И. П. Ропета (Петрова).

Около церковного алтаря скромный крест отмечал могилу писателя Н. Г. Помяловского, родившегося в семье дьякона местной церкви и умершего на Малой Охте в возрасте двадцати восьми лет. Ежегодно 22 июля на Малой Охте отмечался храмовый праздник, описанный Помяловским в очерке «Поречане»:

«День был ясный и тихий. В Поречну через реку народ валом валит. Кладбище переполнено нищими, торговым людом и почитателями праздника, из которых, между прочим, большая часть пришла помянуть своих родственников и друзей с самоварами, кофейниками, водкой и закуской. Стон стоит на кладбище, потому что многие, не дождавшись крестного хода, уже успели справить поминальную тризну – а на тризне, как известно, наш православный народ не ест, а лопает, не пьет, а трескает. За кладбищем, на поле, расположились до поры до времени фортунки, игра в кости, медведи, обезьяны, ученые собаки, комедианты и шарманки.

Но вот церковные сторожа яро ударили в колокола; хотя в уставе и сказано, что в большие праздники «пономарь клеплет во все тимпаны тяжко, но не борзяся», однако сторожа очень борзились. Церковные двери распахнулись настежь, и из них показались хоругви, потом фонарь, запрестольный крест, за ним – певчие – сборная братия, далее огромное количество образов, несомых большею частью благочестивыми бабами и мальчишками, любящими всевозможные церемонии, наконец, появились попы, а за ними огромная масса народу…»[837]837
  Помяловский Н.Г. Поречане // Соч. В 2-х т. Т. 2. М.; Л., 1965. С. 305.


[Закрыть].

В 1913 г. совет выборных Охтинского пригородного общества решил увековечить память своего знаменитого земляка. Небольшая улица, проходившая вдоль кладбища, была названа именем Помяловского.

После революции на Малоохтинском почти не хоронили, хотя церковь продолжала действовать. В декабре 1927 г. кладбище осмотрела специальная комиссия, которая признала его переполненным, а также отметила, что «по проекту планировки этого района намечено продолжить Средний пр. М. Охты через кладбище, присоединив в будущем восточную часть кладбища к центральному парку»[838]838
  ЦГА СПб. Ф. 1000. Оп. 12. Д. 566.


[Закрыть]. После публикации в газетах постановления о закрытии в Леноблисполком пришло письмо от жителей Малой Охты, протестовавших против такого решения. Они отмечали, что в запущенности «виноват исключительно орган, в ведении которого находится кладбище. Во время последних десяти лет там не было сделано совершенно никакого ремонта мостков, забора и очистки канав для стока воды… Забор кругом кладбища в тяжелые годы отсутствия топлива расхищен, а животные (коровы и овцы), имея свободный доступ на кладбище, портили растительность и раскапывали холмы на захороненных местах. Пьяные компании молодежи производили самым отчаянным образом поломку прекрасных памятников, имеющих давность более 100 лет…»[839]839
  Там же. Л. 31.


[Закрыть].

Заявление, по советскому обычаю, Леноблисполком отослал в ту самую организацию, на которую жаловались охтяне, – Гороткомхоз, в чьем ведении состояли городские кладбища. Там решили: заявление «удовлетворению не подлежит», так как «закрытие кладбищ производится на основе заранее выработанного плана». В духе времени политический выпад коммунальщиков: «По мнению работников похоронного отделения, указанное заявление граждан написано по инициативе духовенства, обслуживающего кладбище и рискующего потерять источник дохода после его закрытия»[840]840
  Там же. Л. 22.


[Закрыть].

Кладбище закрыли, но окончательно погибло оно через десять лет. В мае 1938 г. в связи с планом реконструкции Охты вышло постановление о закрытии Малоохтинской церкви и ее сносе в шестимесячный срок[841]841
  Там же. Ф. 7179. Оп. 10. Д. 1372. Л. 124.


[Закрыть]. Одновременно было решено «ликвидировать все могильные сооружения по всему кладбищу», т. е. попросту говоря, – пустить его под бульдозер[842]842
  Там же. Ф. 7384. Оп. 18. Д. 1057. Л. 114.


[Закрыть]. Малоохтинское кладбище перестало существовать, хотя церковь чудом уцелела. После войны в ней устроили кинотеатр, а снесли лишь в середине 1960-х гг. при расширении Малоохтинского проспекта.

Некоторые исторические захоронения были перенесены с Малоохтинского в музейные некрополи. На Литераторских мостках оказался Н. Г. Помяловский. Памятник барону Е. Ф. Розену, автору либретто оперы М. И. Глинки «Жизнь за царя», находится вблизи надгробия композитора в Некрополе мастеров искусств. Там же установлена гранитная плита на месте перезахоронения А. П. Боголюбова.

В 2001 г. близ берега Невы освящен храм Успения Пресвятой Богородицы. В нем ежедневно молятся о жителях города, погибших в годы блокады Ленинграда. Многие из них были похоронены и на Малоохтинском кладбище, значительная часть территории которого занята сейчас новым жилым кварталом.

* * *

Единственное, что напоминает сегодня об одном из самых больших петербургских кладбищ, – это название Митрофаниевского шоссе, которое берет начало у Балтийского вокзала. Возникновение Митрофаниевского кладбища связано с эпидемией холеры, разразившейся в Петербурге летом 1831 г. Почти за год до этого, когда болезнь впервые появилась в южных пределах России, в столице был образован специальный медицинский совет, который занялся разработкой мер по борьбе с надвигающимся бедствием. Распространения заразы опасались не только от больных, но и от умерших, поэтому священникам всех приходских церквей были сообщены специальные правила погребения. Места для них велено было отводить отдельно от городских кладбищ, их огораживали, и доступ к ним запрещался. Холерные кладбища подчинялись не церкви, как все остальные, а городской полиции, которая сама записывала погребаемых. Священников на таких кладбищах, как правило, не было, отпеваний и панихид не совершалось. Как писали в то время, «от болезни холеры многие умерли без надлежащего напутствования в жизнь вечную»[843]843
  РГИА. Ф. 398. Оп. 82. Д. 158. Л. 7.


[Закрыть].

Одно из холерных кладбищ появилось на южной окраине Петербурга, близ деревни Тентелевка. После окончания эпидемии мещанка Феврония Комаровская, похоронившая здесь своих родных, стала хлопотать о постройке церкви и собирать для этого средства. В 1835 г. митрополит Серафим благословил это начинание, а власти разрешили «учредить в смежности с холерным обыкновенное городское кладбище»[844]844
  Там же. Л. 7 об.


[Закрыть]. Прошло всего пять месяцев, и небольшая деревянная церковь была освящена во имя новопрославленного святого Митрофана Воронежского. Такая быстрота объяснялась тем, что на кладбище перенесли старую церковь Измайловского полка, для которого был освящен новый величественный собор[845]845
  Подробнее об истории кладбища см.: Ветвеницкий Н.А. Описание Митрофановского петербургского православного кладбища. Спб., 1890; Историко-статистические сведения о Санкт-Петербургской епархии. Вып. 6. Спб., 1878. С. 131–151.


[Закрыть].

Первым церковным старостой стал известный табачный фабрикант В. Г. Жуков. На свои средства он проложил к кладбищу дорогу, обсадил ее ветлами и выстроил ограду[846]846
  Биржевые ведомости. 1885. 19 окт.


[Закрыть].

Осенью 1839 г. на Митрофаниевском кладбище заложили каменный трехпридельный храм (при этом территорию увеличили вдвое). Вначале его хотели выстроить по образцу Митрофаниевского собора в Воронеже, но денег собрать не удалось, и был взят готовый проект К. А. Тона, по которому строилась церковь в Свеаборге, морской крепости под Гельсингфорсом (Хельсинки).

Через три года постройка была вчерне готова, но в августе 1842 г. неожиданно рухнули купола, за что наблюдавшего за строительством академика К. И. Реймерса велено было «за неосторожное смотрение посадить на две недели на гауптвахту»[847]847
  РГИА. Ф. 1287. Оп. 8. Д. 202. Л. 100 об.


[Закрыть]. Дальнейшее производство работ принял на себя опытный А. Адамини, после смерти которого дело завершал Ф. Руска. Ремонт и отделка церкви заняли еще пять лет, и в августе 1847 г. епископ Ревельский Нафанаил освятил пятикупольный храм во имя святого Митрофана Воронежского. Высокий пятиярусный иконостас и роспись сводов исполнили по эскизам академика Ф. Г. Солнцева, иконы написали известные академические живописцы П. М. Шамшин, К. Дузи, А. В. Нотбек, А. А. Васильев, К. А. Зеленцов.

В подвальном этаже новой церкви устроили склепы для богатых захоронений. В 1858 г. был освящен нижний придел во имя Святителей Московских. Здесь находились фамильные захоронения богатых купеческих семей Сытовых, Русаковых, Дурдиных, Петуховых, а также могилы генерала артиллерии, члена Адмиралтейств-совета Д. П. Примо и директора Публичной библиотеки историка, генерал-лейтенанта Н. К. Шильдера.

После освящения каменной церкви старую не разобрали. В 1859 г. ее основательно отремонтировали и вновь освятили, на этот раз под именем Спасской. Весной 1883 г. сильный пожар уничтожил эту деревянную постройку, но за лето епархиальный архитектор Г. И. Карпов восстановил храм, немного отступив от первоначального вида.

Третья кладбищенская церковь – Сошествия Святого Духа – напоминала большую надмогильную часовню. Ее возвел в 1885–1887 гг. на собственные средства известный благотворитель купец А. Л. Кекин над могилой сына, юного студента университета. В подвальном этаже у гробницы был устроен небольшой придел Семи Эфесских отроков. У ворот кладбища стояла часовня Александра Невского, неподалеку располагались дома церковного причта и небольшая богадельня для вдов и сирот духовного звания, построенная в 1864–1866 гг.

Митрофаниевское кладбище многократно расширялось: прирезки земли производились в 1835, 1838, 1848, 1860, 1865, 1871 и в другие годы. Во второй половине XIX в. ветки Балтийской и Варшавской железных дорог ограничили территорию с востока и запада. Тем не менее к началу XX в. Митрофаниевское кладбище стало одним из самых больших в Петербурге. В престольный праздник для поминовения сюда собиралось до ста тысяч человек.

Митрофаниевское никогда не считалось богатым и престижным среди петербургских некрополей. Хоронили здесь в основном небогатый люд – купцов, чиновников, мещан. Относительная дешевизна кладбища сделала его местом погребения многих петербургских актеров и литераторов среднего достатка. В бесплатных участках находили последний приют умершие в больницах, госпиталях, богадельнях, полицейских приемных домах. Неоднократно на кладбище происходило перераспределение разрядов, когда площадь дешевых и бесплатных увеличивали за счет более дорогих.

Богатые захоронения были сосредоточены главным образом вблизи Митрофаниевской церкви. Обращали на себя внимание: часовня над склепом адмирала В. М. Головнина и его сына – министра народного просвещения А. В. Головнина; семейное захоронение контр-адмирала В. И. Рыкова; могилы известного военного историка генерала Н. С. Голицына; генерала П. П. Липранди; члена Российской академии сенатора П. И. Сумарокова; директора департамента железных дорог Д. И. Журавского; всемирно известной пианистки М. Шимановской. Большим почитанием пользовалась могила странника А. М. Крайнева, вологодского крестьянина, носившего на себе пудовые вериги. Его похороны в декабре 1889 г. собрали двадцатитысячную толпу, которая провожала гроб от Успенской церкви на Сенной площади до самого кладбища[848]848
  Булгаковский Д. Г. Странник Александр Михайлович Крайнев. Спб., 1903; Вечерний Ленинград. 1990. 18 сент.


[Закрыть].

Обширный участок в северо-восточной части некрополя занимало Финское лютеранское кладбище. Первое ходатайство о его открытии относится к 1835 г., когда пастор финской церкви святой Марии писал «о крайне затруднительном своем положении при погребении бедных финнов, ибо на кладбищах Смоленском, Волковском и Тентелевском требуется плата». Через десять лет финнам отвели для кладбища десять тысяч квадратных сажень по соседству с Митрофаниевским. Вскоре на финском кладбище (расширенном в 1858 г.) стали хоронить также прихожан шведской церкви святой Екатерины.

В 1849 г. попечитель латышской лютеранской церкви генерал-лейтенант Корф ходатайствовал об открытии отдельного латышского кладбища (латышский приход насчитывал в то время около трех с половиной тысяч человек). Однако министр внутренних дел распорядился хоронить латышей на финском кладбище[849]849
  РГИА. Ф. 1287. Оп. 8. Д. 202. Л. 34; Оп. 40. Д. 559; Ф. 821. Оп. 5. Д. 1170; ЦГИА СПб, ф. 800. Оп. 1. Д. 21; Оп. 2. Д. 4.


[Закрыть].

После революции судьба Митрофаниевского кладбища долгое время была не определена. Первые годы здесь еще продолжались захоронения. Так, в 1922 г. здесь был похоронен известный математик, профессор Петербургского университета, академик А. А. Марков. Решение о немедленном закрытии Митрофаниевских кладбищ – православного и финского – относится к 1927 г. Через два года была закрыта и вскоре снесена Митрофаниевская церковь. Начался разгром некрополя.

В 1930-е гг. несколько исторических захоронений были перенесены в музейные некрополи. В Некрополь мастеров искусств перезахоронили актеров А. М. и Я. Г. Брянских, И. П. Киселевского, Е. С. Семенову. На Литераторские мостки – литераторов Л. А. Мея, А. А. Григорьева, А. К. Михайлова-Шеллера и М. И. Пыляева.

Старожилы помнят, что в 1950-е гг. на месте Митрофаниевского кладбища действовала самая большая в Ленинграде барахолка, но отдельные могилы еще сохранялись. Сейчас это место занято складами, гаражами и свалками. В последнее время появились проекты застройки территории бывшего кладбища.

* * *

Если от набережной Невы направиться по Арсенальной улице в глубину обширного промышленного района Выборгской стороны, то на углу Минеральной улицы за высоким бетонным забором можно увидеть необычное здание. Это величественный, немного грузный костел с полукруглой апсидой, мощными трансептами и стройной колокольней, которую некогда венчал шпиль. До революции этот костел стоял в центре обширного и ухоженного Выборгского римско-католического кладбища, от которого сегодня уцелели лишь несколько надгробий на территориях предприятий.

До середины XIX в. столичные католики не имели своего кладбища и пользовались протестантскими – сначала Сампсониевским, позднее Смоленским и Волковским. В 1852 г. духовенство костела святой Екатерины обратилось в Министерство внутренних дел с ходатайством об отводе земли для католического кладбища на Выборгской стороне, в местности, которую называли Куликовым полем. Это было обширное незастроенное пространство, по плану 1841 г. «предназначенное под урегулирование улиц»[850]850
  ЦГИА СПб. Ф. 514. Оп. 1. Д. 2106. Ч. 1. Л. 219.


[Закрыть]. Поэтому Городская дума вначале отказала католической общине, предложив на выбор два другие места: у Богословского кладбища на Муринской дороге и вблизи Смоленского на Голодае. Католический митрополит Игнатий Головинский осмотрел эти участки и признал их неудобными[851]851
  РГИА. Ф. 218. Оп. 4. Д. 2664. Л. 2–3.


[Закрыть]. После повторного обращения 2 января 1856 г. Александр II утвердил разрешение «римско-католическому духовенству в Санкт-Петербурге на владение землею, отведенной из городского выгона в Выборгской части, известной под названием Куликова поля, для устройства кладбища и часовни»[852]852
  ЦГИА СПб. Ф. 921. Оп. 12. Д. 177. Л. 5.


[Закрыть].

Всего четыре месяца потребовалось на утверждение составленного Н. Л. Бенуа проекта каменной часовни, домов смотрителя и священника, других служебных построек[853]853
  Там же. Л. 16–29; Бартенева М.И. Николай Бенуа. Л., 1985. С. 33, 41, 137–138 (автор ошибочно утверждает, что костел снесен).


[Закрыть]. К кладбищу проложили дорогу, территорию в двадцать четыре с половиной тысячи квадратных сажень благоустроили и разделили на прямоугольные участки, названные по именам католических святых: святого Павла, святого Петра, святой Екатерины, святого Станислава, святого Франциска, святого Доминика и др. 2 июля 1859 г. митрополит Вацлав Жилинский освятил часовню, стоящую в центре кладбища.

Через двадцать лет часовню решено было превратить в костел. В 1877–1879 гг. Н. Л. Бенуа (происходивший из семьи французов-католиков) пристроил к ней высокую башню-колокольню, и новый костел, роспись которого исполнил академик А. И. Шарлемань, освятили во имя Посещения Пресвятой Девы Марии. Под алтарем был погребен митрополит Игнатий Головинский, в подвале находились фамильные усыпальницы графов Потоцких, семьи Бенуа, другие захоронения. 14 декабря 1898 г. здесь был погребен и строитель костела архитектор Н. Л. Бенуа, родоначальник замечательной художественной династии.

Сын архитектора А. Н. Бенуа писал в своих воспоминаниях: «Католическое кладбище, к церкви которого папочка в этом году начал пристройку колокольни, лежало верстах в двух или трех от Кушелевки – ближе к Финляндскому вокзалу. Сама церковь, очень простая, но изящная, была построена отцом в 50-х гг. в романском стиле. Нижний этаж был на сводах, и там, в западном углу, был наш фамильный склеп, где под плитами уже лежали умершая в младенчестве сестра Луиза и брат Иша. Уже поэтому семья наша была особенно связана с этой церковью, но, кроме того, она теперь сделалась приходской церковью поселившихся на Выборгской стороне Эдвардсов, и мой зять, ревностный католик Матью, не пропускал ни одного воскресенья, чтобы не побывать, иногда со всей семьей, на мессе. Прежний фасад без колокольни, надо сознаться, был цельнее и гармоничнее; такою, кажется, церковь и была задумана папой. Но теперь, благодаря нашедшимся средствам и в удовлетворение гонора польской колонии, пожелавшей, чтобы церковь более выделялась среди окружающей местности, решено было пристроить колокольню, и, по проекту папочки, главный вход в церковь должен был помещаться в ней. Кажется, в 1877 г. работы по возведению колокольни еще не начались, и фундамент был положен лишь весной 1878 г., но, во всяком случае, папа был занят проектом и часто ездил на кладбище, чтобы совещаться с местным священником-ксендзом Францискевичем»[854]854
  Бенуа А. Н. Мои воспоминания. Ч. I. M., 1980. С. 324–325.


[Закрыть].

В середине XIX в. католическое население Петербурга насчитывало больше тридцати тысяч человек. Число ежегодных захоронений на римско-католическом кладбище доходило до семисот[855]855
  ЦГИА СПб. Ф. 800. Оп. 2. Д. 1. Л. 2.


[Закрыть]. Костел получил свой приход, содержавший сиротский приют и школу. Престольный праздник 7 июля отмечался в храме архиерейским богослужением и народным гуляньем.

К началу XX в. свободных мест на кладбище почти не осталось, поэтому в 1905 г. администрация обратилась с ходатайством о прирезке дополнительного участка земли. Городская дума ответила отказом, сославшись на решение о «постепенном закрытии существующих в черте города кладбищ»[856]856
  Там же. Ф. 792. Оп. 1. Д. 2499.


[Закрыть]. С 1912 г. все захоронения на Выборгском католическом кладбище было предписано прекратить и перевести на католическое отделение Успенского кладбища.

С севера к католическому примыкало небольшое холерное кладбище. Оно возникло в июле 1831 г., в разгар холерной эпидемии, и предназначалось главным образом для жителей правобережья – Выборгской стороны, деревень Старой и Новой. Территорию размером в две тысячи триста квадратных сажен за свой счет обнесли забором купцы Пивоваровы[857]857
  Там же. Ф. 800. Оп. 1. Д. 1, 17.


[Закрыть]. Во время эпидемии здесь похоронили многих петербуржцев, в числе которых были генерал К. И. Опперман, кругосветный мореплаватель адмирал Г. А. Сарычев, известный врач и писатель, доктор холерной комиссии М. Я. Мудров. Во время второй холеры, 1848 г., на Выборгском холерном кладбище вновь стали хоронить, но вскоре оно было окончательно закрыто.

В 1909 г. заведующий Выборгской частью писал в городскую управу: «На городском, ныне закрытом холерном кладбище, расположенном на Куликовом поле, осталось лишь несколько могил, кое-как уцелевших, остальные же сровнялись с землей. На двух из сохранившихся могил находились: на одной – икона Божией Матери масляными красками, на другой изображение Христа, несущего крест, сделанное от руки карандашом. Последнее изображение, работы Антонова, 1801 г., что видно из надписи на рисунке, помещено было на кресте, на коем сохранилась едва заметная надпись: Евгения Михайловна Антипова. За полным разрушением этих могил и крестов, во избежание гибели изображений я поручил комиссару их снять и доставить в Управу для помещения в Городской музей»[858]858
  Там же. Ф. 513. Оп. 1. Д. 372. Л. 102.


[Закрыть].

Первые послереволюционные годы приходской костел продолжал действовать, хотя захоронения на кладбище не возобновлялись. В мае 1939 г. Красногвардейский райсовет принял решение о его полной ликвидации[859]859
  ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 18. Д. 1056. Л. 13.


[Закрыть]. Костел закрыли, а кладбище из треста «Похоронное дело» передали Красногвардейскому райфинотделу, немедленно приступившему к его уничтожению. Планировалось устроить на этом месте общественный парк, и райфинотдел старался извлечь из брошенного кладбища доход: решетки и металлические части памятников сдавались в металлолом, надгробия перемалывались на щебенку, продавались дорожникам под бортовой камень тротуаров и т. д.

В Некрополь мастеров искусств успели перенести всего четыре захоронения: итальянской певицы А. Бозио, живописцев Ф. А. Бруни и Л. О. Премацци и генерала К. К. Данзаса, лицейского товарища Пушкина. В ноябре 1939 г. хранитель музеев-некрополей Н. В. Успенский обратился к администрации райфинотдела с просьбой «сохранить от разрушения до наступления благоприятного времени к переносу еще некоторые монументы»[860]860
  Список замечательных деятелей, похороненных на различных кладбищах: Рукопись // Архив ГМГС.


[Закрыть]. Из перечисленных им надгробий уцелел лишь памятник психиатру И. Мержеевскому, перенесенный на следующий год на Литераторские мостки Волковского кладбища.

Уничтожение некрополя завершилось уже после войны. В декабре 1948 г. был утвержден проект приспособления бывшего костела под производственные цеха Калининского райпромкомбината. При этом отмечалось, что «в настоящее время костел окружает пустырь с редким, неорганизованно расположенным расположением деревьев и незначительным количеством памятников». Так прекратил существование один из самых благоустроенных и живописных некрополей старого Петербурга. В 2002 г. костел был возвращен католической общине, но средств на реставрацию пока не хватает.