Текст книги "Морские волки. Навстречу шторму (сборник)"

После последних бессонных ночей Марко и Яся скоро почувствовали, как у них начинают слипаться глаза. Яся так и заснула, не дождавшись жареной рыбы. Ее на руках отнесли в рубку. Марко лег у порога, словно собирался охранять девочку. Перед тем как заснуть, он вытащил из-за пазухи синий пакет и положил на полочку, прикрепленную к стене рубки. Рыбаки пожелали обоим приятных снов, но ни Марко, ни Яся не слышали их пожеланий, потому что Яся спала, когда ее укладывали, а Марко утратил слух и зрение, как только его голова коснулась его собственной маленькой подушки. Они уже не слышали, как снова заработал мотор, как весело говорил Левко и как Стах поправлял Андрея, когда тот начал рассказывать, что однажды видел в Лузанах в цирке дельфина-акробата, который ездил верхом на лошади.

Но в основном дальнейший разговор крутился вокруг последних событий на Лебедином острове, подводной лодки и приключений Марка и Яси. С горечью вспоминали Люду, выражали надежду, что, возможно, она как-то спасется.

Хоть «Колумб» должен был идти в Лузаны, шкипер решил теперь сменить курс и зайти на Лебединый остров, чтобы отвезти туда Марка и Ясю и сообщить о подводной лодке и Люде.

С точки зрения шкипера, нужно было, прежде чем заходить в Соколиную бухту, пройти напрямик к маяку и отвезти Марка прямо домой. Он решил дать юнге, по крайней мере, трехдневный внеочередной отпуск. Левко и Андрей были полностью согласны со Стахом.

Всех троих печалила лишь мысль о встрече с профессором Ананьевым, которому сообщат новость о его дочери. Что утешительного в новости, когда ничего неизвестно о ее судьбе? Как только об этом заходила речь, Андрей кряхтел, словно старый дед, покашливал, замолкал, и лишь Левко доказывал, что еще не все потеряно, возможно, корабли догонят подводную лодку, и тогда…

– Тогда они ее потопят, – наконец оборвал его Стах Очерет. После этого моторист тоже задумался, ища способ уничтожить пиратов и спасти девушку. Но ничего не придумывалось.

Около семи часов вечера Стах встал на нос и начал смотреть в бинокль, выискивая на горизонте Лебединый остров. В это время из рубки выглянула Яся.

– Не спится? – спросил Левко.

– Сон страшный приснился, – ответила, улыбаясь, девочка. – А куда это дядя Стах смотрит?

– Остров наш высматривает. Вот-вот должен появиться!

– Вы меня разбудите, когда будем к острову подходить?

– Обязательно, Ясочка.

– Тогда я снова ложусь спать. – И девочка вернулась в рубку.

Прошло несколько минут. Шкипер зачем-то начал смотреть на море по левому борту.

– Что там, остров передвигается? – спросил Левко.

– Пять минут назад смотрел – ничего не видел, – ответил Очерет, – а теперь лодка с двумя людьми плывет. Гребут. Кто бы это мог быть?

– Может, еще кого-то спасать будем?

– Думаешь, подводная лодка могла столько зла причинить… Андрей, рули к лодке! Видишь?

Андрей кивнул головой и начал разворачивать шхуну.

Наступал вечер. Ветер утих, море успокоилось. Только время от времени где-то вдалеке мелькал белый гребень, напоминая взмах чайки крылом, и исчезал, словно мираж. «Колумб» сильно свернул со своего прежнего курса и пошел к лодке. Шкипер удивлялся, кто бы это мог быть так далеко от берега на маленькой гребной лодке? Кстати, эта лодочка по своему размеру и форме была совсем не пригодна для дальнего плавания по морю.

Когда шхуна подошла ближе, Левко догадался, что это надувной клипербот, который ему однажды довелось видеть. Но этот был немного большего размера. Двое людей в клиперботе, заметив, что шхуна идет к ним, стали грести навстречу. Один был с длинной черной бородой, другой – выбритый, только с полоской рыжей щетины под носом. На голове у первого была черная фуражка, напоминавшая матросскую форму, а у второго – темно-коричневый мягкий кожаный шлем. Вероятно, поэтому первый напоминал моряка, а второй – летчика. Летчик работал широким веслом с короткой рукояткой. Бородатый молча смотрел на шхуну, не демонстрируя от этой встречи ни удовлетворения, ни радостного удивления, которого с полным правом могли ожидать колумбовцы. Стах Очерет скомандовал выключить мотор, тарахтение стихло, и шхуна начала останавливаться. Бородатый тихо сказал несколько слов своему гребцу, и тот подогнал лодочку к шхуне. Теперь на лице бородатого появилось нечто, напоминающее удовлетворение. Он помахал рукой и крикнул:

– Здравствуйте, товарищи!

Левку этот голос показался знакомым, но он не мог вспомнить, где и когда видел бородатого.

– Куда это вы на таком корабле путешествуете? – спросил Стах.

– Произошла маленькая неприятность, – ответил бородатый и в свою очередь спросил, куда они держат курс.

– На Лебединый остров.

– Нам в Лузаны надо.

– От Лебединого в Лузаны пойдем.

– У нас с самолетом авария.

– Может, подводная лодка вас того?.. – поинтересовался Андрей.

– А вы что, про подводную лодку знаете? – встрепенулся бородатый.

– Так вы «Разведчик рыбы»? – крикнул Стах.

Бородатый мотнул головой, на вопрос не ответил, схватился рукой за борт шхуны и сказал:

– Придется вам нас забрать.

– Просим, – ответил Стах, помогая бородатому подняться на шхуну. – Мы сегодня уже подобрали двух ваших знакомых – парня и девочку.

Бородатый нахмурился и, слушая Стаха, внимательно следил за его лицом. Потом его лицо стало радостно-удивленным, и он спросил:

– Где они?

– Отсыпаются, – указал шкипер на рубку.

Бородатый кивнул головой летчику, и тот полез на шхуну.

– Далеко мы от берега? – спросил бородатый.

– Скоро Лебединый увидим, – ответил шкипер.

Услышав этот ответ, бородатый, казалось, удивился, бросил взгляд на пилота, но ничего не сказал. Тем временем Левко, глядя на них обоих, вспомнил, что Марко рассказывал о безногом летчике, но ни у одного из них деревянной ноги не увидел. Голос же бородатого он, несомненно, слышал не в первый раз. Шкипер посоветовал вытянуть резиновую лодку, одновременно высказывая сомнение, что на такой посудине далеко не уплывешь.

– Да нет – даже очень далеко, – ответил бородатый. – Вот, пожалуйста, посмотрите, – показал рукой за борт так, что шкиперу пришлось обернуться кругом, чтобы туда посмотреть. В это время бородатый взглянул на своего товарища и сделал короткий энергичный кивок головой, подавая таким образом какой-то сигнал. Это движение встревожило Левка, и он весь напрягся, словно готовясь не допустить какую-то беду, но было уже поздно. Почти одновременно оба незнакомца засунули руки в карманы и вытащили револьверы. Прозвучали два выстрела.

Шкипер зашатался и упал навзничь, а рулевой, согнув колени, повалился лицом на палубу и, падая, сбил в море ведро, лежавшее у края правого борта. Левко выпрыгнул со своего места и бросился на убийц. Его остановил резкий крик:

– Ни с места, стреляю!

Здравомыслие победило порыв безумной отваги, и Левко остановился. Было глупо сражаться одному безоружному против двоих с револьверами. Главное, они стояли от него на таком расстоянии, что пока бы он к ним приблизился, то получил бы по меньшей мере четыре пули.

– Назад! – скомандовал ему чернобородый, и он отступил.

– Кругом! – Левко повернулся спиной к врагам, лицом к рубке. И именно в эту минуту в дверях рубки появился Марко, а за ним Яся.

– Руки вверх! – крикнул Анч – это был он.

Марко медленно поднял руки. То же самое сделал и Левко.

– Выйти из рубки! – прозвучал приказ.

Марко сделал шаг вперед, а за ним, поднимая руки, вышла Яся.

– Предупреждаю, как только кто-то шевельнется, стреляем, – сказал Анч и, не сводя с них глаз, заговорил с командиром пиратской лодки.

Только теперь Левко узнал шпиона по его глазам и движениям. Значит, подводная лодка близко. Неужели их заберут туда? Подумав об этом, он пошарил глазами по горизонту, но прямо перед ним расстилалась пустыня. Ни подводной лодки, ни парохода, ни единого паруса.

Нападавшие обменялись несколькими словами, заняли более удобную для себя позицию в центре шхуны, а пленникам приказали стать в ряд у края борта, положив ладони за голову. Это мешало пленным быстро совершить какое-нибудь неожиданное движение. Кроме того, выставленные вперед локти мешали им видеть друг друга.

Пираты с особой ненавистью и удивлением разглядывали Марка и Ясю, которых считали утонувшими. Вероятно, Анч вспомнил последние слова девочки, потому что в глазах шпиона, когда он смотрел на нее, чувствовалась смертельная угроза. Если бы рыбаки понимали, о чем говорили шпион и пират, то узнали бы, что несколько слов касались девочки. С ней решили долго не возиться и при первом наименьшем нарушении приказа застрелить, чтобы запугать двух других пленников, которые временно были нужны пиратам.

Шпион произнес короткую речь, постоянно многозначительно поглядывая на пленных, на тех, кто лежали после выстрелов в них, и на свой револьвер. Он сказал:

– Нам нужна ваша шхуна. Вы доставите нас в открытое море, туда, куда мы вам прикажем, и завтра в это время будете свободны, сможете возвращаться к себе на Лебединый остров или куда захотите. Нам нужны моторист и рулевой. Но помните: наименьшее ослушание, небрежная работа, какое-то подозрительное движение – в тот же миг наши револьверы будут разряжены в ваши головы. Между собой не разговаривать, друг на друга не смотреть, когда не работаете, то стоять к нам спиной и руки держать за головой. Все.

Пленные молча выслушали эту речь и продолжали неподвижно стоять, измеряя глазами расстояние до револьверов. К сожалению, это расстояние не позволяло сделать внезапный прыжок, чтобы сбить пиратов с ног и попробовать отобрать у них револьверы.

– Оружие на шхуне есть? – спросил Анч.

– Нет, – ответил Левко.

Анч зашел в рубку и начал там рыскать и все осматривать, вероятно, ища оружие. Вскоре послышался его радостный крик. Он вышел на палубу с синим пакетом в руке, тем самым, который командир подводной лодки не мог найти у себя в каюте.

Передал пакет не менее обрадовавшемуся пирату, обратился к Марку и Ясе:

– Хотел бы я знать, кто это из вас такой ловкий?

Но ни Марко, ни Яся не ответили.

– Я знаком с вашим упрямством, – сказал, помолчав, Анч. – И хочу знать, будете ли вы работать или вас сразу здесь перестрелять? Отвечайте по очереди на мой вопрос. Первым – моторист. Ты будешь работать на моторе?

– С условием, – ответил Левко, – что вы разрешите осмотреть моих раненых товарищей и, если они еще живы, оказать им помощь. Иначе – можете стрелять.

– Согласен, – ответил Анч, – я надеюсь, вы и дальше будете вести себя благоразумно… юнга.

– Я согласен на таких же условиях, – хмуро ответил Марко.

– Что ж, я очень рад, – въедливо сказал шпион, поглядывая на парня с явным недоверием. – Найдена!

Последнее имя он произнес слишком зло и раздраженно.

Девочка, стоявшая у самого края борта и в этот раз внимательно осматривавшая шхуну и море, ничего не ответила, посмотрела на Анча и, резко отклонившись назад, полетела в воду вниз головой. Почти одновременно раздались два выстрела, и прозвучал крик: «Ни с места!». Это выстрелили оба захватчика. Левко рванулся было вперед, но моторист вовремя нашел в себе силу воли побороть порыв и желание броситься на убийцу. Пират подбежал к борту и посмотрел вниз. Девочки он не видел, она исчезла под водой, но вряд ли она была убита или ранена, настолько стремительно она бросилась со шхуны. Рыжий пират выжидал, когда она вынырнет, чтобы тогда выстрелить. Прошла почти минута, пока из волн показалась голова: она появилась на таком расстоянии от шхуны, где пират ее не ждал, и поэтому на какие-то две-три секунды опоздал с выстрелом. Девочка успела спрятаться под воду, но пуля ударила почти в том самом месте, где показывалась голова, и, вероятно, зацепила беглянку. Прошло полминуты, и Яся снова появилась в том же месте. Теперь она уже не показала всей головы, а только, схватив ртом воздух, мгновенно исчезла.

И все же захватчики выстрелили по четыре раза. Пули подняли в том месте брызги, так что, если бы там была девочка, они бы продырявили ее.

Моторист и юнга не видели, что происходит позади них, и вздрагивали с каждым выстрелом, считая его последним смертельным ударом по Ясе. Они не знали, что именно делала девочка, но догадывались, что она поплыла прочь от шхуны. Оба не понимали этого поступка, потому что убежать она не могла. Даже не стреляя, а запуская мотор, пираты тут же догнали бы ее и вытащили или просто утопили, налетев шхуной. Также их удивляло большое количество выстрелов, значит, пираты не попадали в цель.

Ясина голова больше на поверхности не появлялась. Прошло минут пять. Самый внимательный осмотр моря не обнаружил девочки ни рядом со шхуной, ни вдалеке. Самый ловкий ныряльщик не смог бы так долго пробыть под водой. Он также не мог оставаться незаметным на поверхности моря при солнечном свете. Единственный вывод, который можно было допустить и который захватчики сделали: девочка убита или тяжело ранена, и она утонула.

Больше она их не интересовала. Теперь Анч приказал мотористу встать к машине, а Марку к рулю. Ни тот, ни другой не сдвинулись с места.

– Вы забыли свое обещание! – злясь, крикнул шпион.

– А вы свое, – ответил Левко.

– А-а-а! – Он вспомнил. – Моторист может подойти и осмотреть трупы.

Левко опрометью бросился к шкиперу и склонился над ним. Стах лежал в луже крови. Левку никогда не приходилось иметь дело с ранами, но поскольку была пробита правая сторона груди, у него появилась надежда, что Стах будет жить. Ему с трудом удалось кое-как перевязать и перетащить его в рубку. Анч ругался и подгонял моториста. Пока Левко перевязывал Стаха, шпион разрешил Марку осмотреть Андрея.

Рулевой тоже лежал неподвижно, как бревно. Марко долго осматривал его, пока, наконец не нашел тоненькую струйку уже засыхающей крови за ухом. Очевидно, пуля попала в голову и сразу убила Андрея насмерть. Но когда Марко положил руку на его спину, то почувствовал, будто сердце еще бьется. Тогда он стал внимательнее присматриваться к ране. Увидел, что пуля пробила ухо и зацепила голову, но насколько глубоко, сказать наверняка не мог. Анч кричал, чтобы тот возился быстрее. Марко, так наверняка и не зная, жив ли рыбак, но почти уверенный в этом, быстро отволок Андрея в рубку.

– Мертв? – спросил Анч.

Юнга кивнул головой.

– Так выбросьте его за борт.

– Мы его похороним.

Анч промолчал, только на его губах промелькнула насмешливая улыбка.

Через пять минут после этого моторист запустил мотор, а Марко, встав к рулю, повернул шхуну на юг. Садилось солнце. Вдалеке, почти на горизонте, показался дымок корабля. Никто не шхуне не знал, что это «Буревестник» возвращается в Соколиную бухту.

«Колумб» покинул место, где так неожиданно погибла Яся. И только словно напоминание о том событии, в море осталось плавать вверх дном ведро, которое скатилось за борт, когда падал Андрей Камбала.

Анч и командир пиратской подводной лодки спаслись чрезвычайно быстро. Их за какую-то минуту выбросило на поверхность моря. Первые несколько минут они плохо себя чувствовали. Внезапно попав под давление восьми атмосфер, сразу почувствовали сильный звон в ушах, шум в голове, тяжело было дышать, но «подводный парашют» стремительно выносил их вверх, и с каждой секундой снижалось внешнее давление. Парашютные маски в значительной мере снизили его и таким образом защитили барабанные перепонки – иначе они бы полопались. Очень кратковременное пребывание под высоким давлением спасло их от кессонной болезни, этого страшного недруга водолазов. Обычно водолазов опускают на глубину в течение одной-полутора минут, а поднимают назад иногда несколько часов, в зависимости от того, сколько времени и на какой глубине они провели. На глубине, под увеличившимся давлением, кровь начинает растворять содержащийся в воздухе азот, который вдыхает водолаз. Если водолаза поднимать быстро, резко изменится внешнее давление, и азот мгновенно и очень быстро выделится из крови, кровь свернется, загустеет. И чем больше выделяется азота, тем страшнее последствия. Если водолаз какое-то время провел на глубине более сорока метров и его сразу поднять на поверхность, у него кровь пойдет изо рта, носа, ушей, полопаются барабанные перепонки, и все это закончится смертью. Спасти можно, лишь моментально опустив его обратно на ту же глубину, и потом медленно поднимать в течение нескольких часов, или поместив в специальную декомпрессионную камеру, в которой искусственно повышают давление, накачивая туда воздух. В таком случае дело может закончиться лишь очень сильными болями.

Для шпиона и пирата самым страшным был первый момент, когда они переходили из лодки в воду, из обычного атмосферного давления под давление восьмидесятиметрового слоя воды, но их «парашюты» были рассчитаны на стометровую глубину, и это гарантировало им спасение.

Следом за ними в воздух взлетел с веслом-поплавком клипербот. Он не был надут. Если бы они надули клипербот, то его сразу бы раздавило давлением воды на глубине. Резиновая оболочка клипербота могла бы выдержать давление только в том случае, если бы его надули сжатым воздухом, но тогда бы он лопнул на поверхности, словно бомба, как лопаются глубоководные рыбы, которых гидробиологи иногда вытаскивают своими драгами из морских глубин.

И хоть подъем прошел довольно легко, все же в первый момент Анч едва не потерял сознания. Рыжий командир, который в свое время тренировался так подниматься, пусть и с меньшей глубины, лишь немного оторопел, но сразу же подплыл к шпиону и помог тому прийти в себя. В первую минуту они не заметили вокруг себя ни одного судна. Но когда, надув клипербот, умостились на нем, Анч первым рассмотрел на расстоянии около мили рыбацкую шхуну и, несмотря на шум в ушах после подъема, услышал тарахтение мотора. В их планы никак не входило встречаться с судами, особенно теми, что больше моторных шхун и где можно ожидать большого количества людей. Не желая, чтобы их заметили, начали грести в сторону от шхуны.

Где именно они находились, пират-командир сказать Анчу не мог, потому что после обстрела глубинными бомбами на подводной лодке были повреждены лаг и курсограф. Ползая по грунту, ориентировались только по компасу и указателю глубины. Пират ждал, когда непрошеная шхуна отойдет подальше, и тогда он по солнцу определит их точное местонахождение. Для этого он захватил с собой в маленькой коробочке необходимые инструменты.

Заметив, что шхуна повернула к ним, они встревожились. Однако решили выдать себя за пострадавших в аварии на корабле, причем командир-пират должен был исполнять роль матроса, который от страха потерял голос. В общем, Анч ждал шхуну, готовый придумать какую угодно историю и действовать в зависимости от обстоятельств. Но шпион узнал «Колумб». Договорились подняться на шхуну и при первом удобном случае застрелить, по крайней мере, двоих, а остальных заставить повернуть шхуну в море, держа курс на место назначенной встречи с пароходом-базой.

Эти ожидания осуществились практически полностью, хотя появление Марка и Яси их чрезвычайно встревожило и даже напугало. Но вскоре они успокоились, считая, что выброшенные ими в море спаслись по какой-то счастливой случайности. Они торопились и даже не спросили юнгу о том, как это случилось. Девочка же теперь уже наверняка погибла. Такая же судьба, вероятно, ночью, ждала юнгу и моториста, потому что ни шпион, ни пират не собирались оставлять живых свидетелей своих поступков.

Шхуна шла на юг полным ходом. Анч предупредил, что при плохой работе моторист самостоятельно со своего места не сойдет и вообще никогда уже не будет ходить. Командир-пират не отходил от юнги. Следить за работой двух человек захватчикам было удобно, но они также понимали, что доверять пленникам нельзя. Чтобы обезопасить себя от неожиданного нападения, решили связать мотористу ноги и жестко спутали их двойными стопорными узлами. Узлы вязал рыжий пират, хорошо знавший, как это делается. «Как опытный боцман», – подумал Левко. Теперь моторист стал практически полностью беспомощным: хотя руками шевелить мог, но развязать узлы – никак. Их можно было только разрезать, но большой складной нож, который Левко всегда носил при себе, пираты забрали.

Марка пока что не связывали. Пират стал у руля, а его заставили выбрасывать со шхуны рыбу, потому что, с точки зрения захватчиков, большой груз уменьшал быстроходность «Колумба», к тому же рыба, заполняя палубу, мешала свободно передвигаться. После получасовой работы Марка на палубе стало удобнее. Марка снова поставили у руля, ноги ему связали не так, как мотористу, а спутали, как путают коней, потому что рулевой должен был стоять, а не сидеть. Марко даже мог медленно передвигаться.

Солнце село, и захватчики почувствовали облегчение, потому что в темноте, не зажигая на шхуне огни, ощущали себя в полной безопасности. Так они надеялись, не выдавая себя, обойти каждое судно, которое могло встретиться им на пути. Как только на небе появились звезды, командир-пират принялся точно определять свое местонахождение. Когда он приступил к своей работе, Марко забеспокоился. Он считал, что для того, чтобы сделать необходимые вычисления, рыжий, несомненно, зайдет в рубку. Там ведь, рядом с раненым шкипером, лежал почти невредимый Андрей Камбала. Кто знает, что он там делает! Хотя Марко и знал его как большого труса, но надеялся, что в этот раз рыбак не побоится расправиться с пиратами. Несомненно, если бы на месте Андрея был Левко, Стах или даже он, Марко, они воспользовались бы присутствием пирата в рубке и разбили бы ему голову. Это можно было бы сделать хоть бы и противопожарным инструментом, который там был. А потом уже, отобрав револьвер, смогли бы справиться с Анчем, до поры прячась в рубке как в крепости. Юнга больше следил за рыжим, чем за рулем и курсом шхуны. Суровый оклик Анча заставил Марка вернуться к своим вынужденным обязанностям. Тем временем пират прекратил астрономические наблюдения и взялся за вычисления. Но он не заходил в маленькую рубку, вероятно, не желая находиться в обществе покойника и тяжелораненого. Рыжий был очень доволен своими вычислениями. Об этом юнга догадался по интонации разговора пирата со шпионом. И правда, им оставалось шесть-семь часов хода до места, где предполагалась встреча с пароходом-базой.

Марко пытался раскусить, для чего пираты, захватив шхуну, двинулись на юг. Вначале он думал, что они выбрались на специальную «охоту», шхуну потопят, а людей заберут в плен для допросов, и все ждал, что вот-вот появится подводная лодка. Хотя Марко сомневался: как это так, чтобы командир подводной лодки мог покинуть свой корабль? Для этого должно было произойти что-то чрезвычайное. Парню пришла в голову мысль, не потерпела ли лодка какую-то аварию, и он подумал о Люде. От этой мысли по спине пробежал мороз. Девушка могла каким-то способом осуществить их замысел по уничтожению лодки, но при этом, скорее всего, погибла. Ну, а если с лодкой случилось что-то другое, то где же она все-таки? Марко дождался, когда Анч приблизится к нему и спросил:

– Скажите, где Люда Ананьева?

Смерив юношу циничным взглядом, шпион, как всегда, когда ему не нужно было скрываться, насмешливо скривился и сказал:

– Вас интересует судьба милой девушки Люды? Обещаю: когда мы завершим рейс на «Колумбе» и если вы все время будете старательно выполнять свои обязанности, я отвечу на этот вопрос.

Анч повернулся к юнге спиной, сделал два шага, снова повернулся и так стоял с той же насмешливой улыбкой, крепко сжимая в руке револьвер. Зная Марка, он опасался его даже связанного, но утешал себя мыслью, что по окончании этого рейса нацелит ему в лоб дуло револьвера и скажет: «Сейчас вы, юноша, отправитесь в гости к милой Люде».

Темнота окутывала море. Сегодня она все же была не такая плотная, как предыдущей ночью, потому что узенький серп молодого месяца блестел на западе и добавлял свой свет к мерцающим звездам. Пират-командир почти каждые десять минут заглядывал к Левку, чтобы проверить, как работает мотор, и едва ли не каждые пять минут проверял, правильно ли Марко держит руль. Время от времени он поправлял рулевого движением руки и что-то сердито лепетал на своем языке, когда тот хоть немного сбивался. Марко видел перед собой половину спины Левка, рубку и Анча, который, вероятно, собирался в нее войти. Несмотря на сумерки, парень четко видел, что шпион протянул руку к двери. Юнга замер. Ему хотелось, чтобы в этот момент рыжий стоял возле него. Тогда, едва бы услышав шум в рубке, схватил бы рыжего и уже не отпустил бы, несмотря на револьвер, или скатился бы вместе с ним с кормы в море. Но Анч не открыл рубку, потому что в это время его окликнул пират-командир. Рыжий что-то показывал шпиону в море. Марко тоже посмотрел и увидел далеко по их курсу один красный и левее, повыше, два белых огня, один над другим. Какой-то пароход с буксиром пересекал им путь слева. Захватчики перебросились несколькими словами, но, понятно, такая встреча их не беспокоила.

После этого Анч подошел к Левку. Моторист обратился к нему, и Марко хорошо слышал их разговор.

– Я хочу посмотреть раненого, – сказал моторист. – Может, ему нужно помочь сделать перевязку или подать воды.

– Это можно, – ответил Анч. – Сейчас я туда загляну, а потом пущу вас.

В этот раз Анч взялся рукой за дверь и потянул ее на себя, чтобы открыть, но дверь не поддавались. Думая, что она просто застряла, шпион дернул сильнее – дверь не открывалась. Тогда он взялся обеими руками за скобу, но ничего сделать не смог. Шпион как будто оторопел. Марко не видел выражения его лица, но чувствовал это по его движениям. Даже в темноте было заметно, что они какие-то неуверенные. Сердце юнги колотилось. Значит, Андрей заперся в рубке и отсиживается там. «Что он собирается делать?» Марко знал их рубку. Она сделана из толстых дубовых десятисантиметровых досок в два слоя. Рубка полностью осталась от старого судна, которое неизвестно откуда попало на берег Лебединого острова. Дуб сох, мок и становился еще крепче. Двери, правда, вполовину тоньше, но изнутри в них были забиты крепкие железные скобы. Однако затея Андрея Камбалы все же казалась очень опасной, потому что пираты, в конце концов, могли его расстрелять, если не через стену, то через дверь или через иллюминатор, потому что сам он в таком состоянии абсолютно ничем не угрожал захватчикам. Анч оставил дверь рубки, подошел к пирату-командиру и о чем-то с ним заговорил. Разговаривали они тихо, хотя никто их не понимал. Очевидно, их беспокоила закрытая дверь.

Марко ожидал, что захватчики сейчас же начнут стрелять по рубке. Это могло стать причиной смерти не только Андрея, но и раненого шкипера. Но никто не стрелял. Пират-командир подошел к двери, чтобы и самому убедиться, что они заперты изнутри, подергал, а затем взял тоненький металлический трос и начал крепко завязывать дверь снаружи. В это время Левко обернулся и, не понимая, что они делают возле двери рубки, крикнул:

– Скоро вы пустите меня к раненому?

– Ваш раненый не в таком уж тяжелом состоянии, – снова ответил Анч. – Он заперся в рубке и не пускает к себе.

Юнга не понимал, почему пираты не стреляют. А пираты не стреляли потому, что после яростного обстрела Яси Найдены в их револьверах осталось только по одному заряду. Они берегли патроны.