Текст книги "Морские волки. Навстречу шторму (сборник)"

Бариль нетерпеливо ждал штурмана и юнгу. Он следил за ними в бинокль, видел, как огибали пароход, ругался, когда заметил, что подплыли слишком близко к нему.

– Отчаянный народ, – сказал он Ясе. – У нас в бригаде про таких говорили: «Мир не удивит, а убиться может».

– А может, они там кого-то нашли? – высказала предположение девочка.

– Я – против! Где же мы разместимся? – Пилот провел рукой по самолету.

Размещаться и правда было негде.

Когда зашло солнце, на пароходе сразу заметили зеленый огонек. Пароход стоял к ним правым бортом. Первые легкие сумерки уже мешали рассмотреть на нем людей. Когда клипербот отошел от парохода, Бариль не отрывал от него взгляда, пока тот не приблизился к самолету, и стало видно, что на клиперботе только один человек.

– Боялись мы, Яся, что привезут нам пассажиров, а выходит, кто-то наш там один остался. Вот народ! – сокрушался пилот.

Бариль и Яся нетерпеливо ждали, когда лодочка подойдет ближе.

Наконец Петимко подплыл. Узнав про бензин, Бариль тут же засуетился:

– Так у меня же левый бак целый, а с половинным запасом мы часа три продержаться сможем.

Пилот одобрил план, придуманный штурманом и юнгой, правда, он неохотно соглашался оставить самолет, но другого выхода не видел. Петимко мог забрать с собой Ясю, но при спускании тяжелой шлюпки она мало чем помогла бы. Проинструктировав девочку, как ей вести себя в случае разных неожиданностей, Бариль пересел в клипербот.

– Итак, если что-то случится, – внушал пилот девочке, – мигай бортовыми огнями. Твоя надутая подушка пусть все время будет рядом с тобой.

Яся пообещала выполнять все, как ей велено, и летчики отплыли. К этому времени ночная тьма уже целиком окутала море. Резиновая лодочка плыла при свете звезд, на зеленый огонек парохода. Позади остались огни самолета. На веслах сидел Бариль, а Петимко тем временем отдыхал.

– Кроме штурманской рубки, вы ни в одно помещение не заходили? – спросил пилот.

– Нет.

– А может, там кто-нибудь живой?

– Придумал тоже. Разве что мертвый, а живыми там только крысы остались. Марко сейчас наверняка слушает, как они пищат.

Внезапно они оба резко замолчали и стали вслушиваться в ночную тишину. До них долетел стон. Низкий, могучий стон, один, второй. Этот стон переходил в глухой рев.

– Это что? – спросил пилот.

Штурман молчал. Он прислушивался, не повторится ли необычный звук. Вскоре звук повторился. Начинался он словно стоном и заканчивался чем-то похожим на рев сирены: о-о-у-у-у. Но не протяжно, а громко и раскатисто. Казалось, эти звуки доносились от парохода, но с уверенностью сказать этого не мог ни штурман, ни пилот.

– Если это поют крысы на пароходе так, – сказал Бариль, изо всех сил налегая на весла, – то не завидую я нашему пареньку.

Встревоженные этими звуками, они заспешили. Еще несколько раз слышался вой, а потом воцарилась тишина. Клипербот шел со всей возможной скоростью. Вот в темноте уже проявились очертания парохода. Он чернел в ночных сумерках, словно небольшая башня с маленькими пристройками. Единственный зеленый огонек спокойно светил над ней. Штурман сложил ладони рупором и крикнул:

– Марко-о! Марко-о!

Звук утонул в пустоте, не отзываясь эхом. Они ждали ответа, но тишина была полной. Тогда они начали звать вместе. На этот раз с парохода долетел ответ:

– Алло-о! Алло-о!

– Он или не он? – спросил штурман, не узнавая голоса.

– Да он! – уверенно заявил пилот и снова позвал: – Марко! Ты где? Как подойти?

– Подходите под фонарь, – послышался ответ, и теперь штурман был уже уверен, что кричал действительно Марко.

Они направили лодку к фонарю. Когда оказались под трапом, который вел на нижний капитанский мостик, снова услышали громкое мяуканье. Какой-то крупный зверь мяукал где-то здесь, на пароходе. Марко появился на ступеньках трапа.

– Э, парень, что у тебя тут за концерт? – спросил Бариль. – Степанович уверяет, что это крысы тебя развлекают.

– Да ну их, таких крыс. Я когда услышал, сначала так испугался, что хотел в воду прыгать и к вам поплыть. Потом привык. Наверное, здесь зверинец везли и не все звери утонули.

– Давайте спускать шлюпку, пока они не выбрались на палубу, – предложил Петимко. Начали искать ручной фонарь. В его свете оглядели шлюпки. Их на пароходе осталось три. Одна на левом борту, две – на правом. Четвертой, очевидно, воспользовалась команда, когда покидала судно. Выяснилось, что подтянуть шлюпку на талях, а потом спустить в море им все-таки не под силу. Легче было бы столкнуть ее с наклонной палубы прямо в воду, но для этого нужно было разбить подпорки, на которых она стояла.

Освободив шлюпку от талей, все трое отправились искать топор или что-то тяжелое, чем можно было бы разбить подпорки. Но вскоре от этого плана отказались. Осматривая палубу, они нашли несколько пустых деревянных бочек.

По запаху этих бочек Бариль сразу установил, что они из-под пива.

– Зачем нам возиться со шлюпкой, – сказал обрадованный летчик. – Мы можем налить бензин в эту бочку и прибуксировать ее вплавь за клиперботом до самолета.

Пилот, несомненно, нашел наилучший выход из сложного положения. Осталось перекатить пустую бочку на корму, то есть, собственно, спустить ее на воду и найти способ, как перелить бензин из металлической бочки в деревянную. Эту проблему тоже решил Бариль, недолго думая:

– Наш насос, которым надуваем клипербот, – сказал он. – Это немного медленно, но за час бочку наполовину наполним. Этого хватит. Во всяком случае, тогда мы с нашим «Разведчиком» подойдем сюда. А вот как бочку буксировать, я уже не знаю. Это вы, моряки, должны придумать.

– Это ерунда, – ответил штурман. – Мы с Марком ее сейчас зашвартуем таль-тросом.

И действительно, они немедленно проделали эту операцию, скатили бочку в воду и подтащили на корму. Но только взялись перекачивать бензин, как Бариль, глянув на море, где должны были светиться огни «Разведчика рыбы», их не увидел. Все вокруг окутала темнота. Самолет исчез.

Но волновались недолго, потому что Бариль, хлопнув себя ладонью по лбу, первый догадался, что случилось, и объяснил товарищам.

– Ну не голова, а тыква. У меня ж аккумулятор сел, а я забыл показать девочке, как крутить ручную динамку, когда аккумулятор перестанет подавать ток.

Поэтому кому-то нужно было поплыть и разыскать в темноте самолет, зажечь огни при помощи ручной динамки, а потом возвращаться за бензином. Сейчас брать бочку с бензином не решались, потому что такой груз мог бы задержать поиски.

– Поеду я, – сказал Бариль. – Голос у меня хороший, отплыву немного и начну звать. Яся меня услышит, откликнется, и тогда я по голосу сориентируюсь. Вы тут пока что переливайте бензин.

Штурман и Марко согласились, но настаивали, чтобы Бариль взял с собой на клипербот фонарь, и они могли бы следить за ним.

– А как же вы тут работать будете?

– Нам хватит и звездного света, – ответил штурман.

Бариль взял фонарь и отплыл.

Работали как только могли быстро, набирая насосом бензин и выливая его в деревянную бочку, которая лежала на воде.

Огонек клипербота быстро отдалялся. Вскоре Петимко и Марко услышали крики. Это Бариль звал Ясю.

Из глубины пароходных помещений все так же время от времени слышалось громкое мяуканье и рев. Штурману доводилось бывать в зоологических садах, и он сказал Марку, что это, наверное, лев, а то и не один. Но кто из животных мяукал, он точно сказать не мог. Может быть, барс или тигр, но, без сомнения, какой-то хищник. Разговаривая про зверей, пытались по различным признакам разгадать, что это за пароход и почему он погиб. Но для любого допущения не находили оснований.

– Я думаю, этот пароход шел с грузом живых зверей, – говорил штурман. – Но откуда? Зверей у нас больше всего возят из Гамбурга, от Гагенбека, и везут их через Ленинград. А это же откуда? Неужели из Африки?

– А какой он может быть национальности?

– Это определить практически невозможно. Построили его в Англии, это видно по табличке над дверью штурманской рубки, но пароходы, построенные в Англии, плавают во флотах всех государств.

– Ну и с чего бы он погиб?

– Понятно, что получил повреждения ниже ватерлинии. Если бы там просто возникла течь, команда смогла бы откачивать воду, пока не пришли бы в ближайший порт или вызвали бы помощь. Рифов среди нашего моря нет, значит, пароход не мог на них налететь. А если бы это случилось у берега, он там бы и остался, а не скрывался в море. Очевидно, затопление произошло необычайно быстро… так, так… – Штурман остановился. – Думаю, это произошло от взрыва. В фонарях и в штурманской рубке, ты видел? – полопалось стекло. Так бывает от сильного сотрясения воздуха во время артиллерийских стрельб или большого взрыва. Только что же тогда здесь могло так взорваться? Если котлы, то они разнесли бы пароход, как когда-то «Дельфин», о котором мы тут вспоминали. Гм… Наверное, в трюме было какое-то взрывчатое вещество.

– В ту ночь, когда мы были на подводной лодке, я слышал взрыв в море, – сказал Марко.

– Возможно, это случилось именно с этим пароходом, мы же подобрали вас не слишком далеко отсюда.

– Знаете, я думаю… А не подводной ли лодки это работа?

– Действительно… Но зачем бы лодке этот пароход? Э-э … Так вот что… Теперь мне все понятно. На Лебедином острове ждали какой-то греческий пароход «Антопулос» с машинами для профессора Ананьева. Теперь понимаешь, что означает последняя буква «S»? Вот это он и есть, тот «Антопулос». Пираты его потопили, и в этом нет ничего удивительного. Ты же сам говорил, что все события как-то сосредоточивались вокруг того профессора и его находки на Лебедином острове.

Так они открыли тайну парохода. Оставалось только неясно, откуда там взялись звери, куда и для кого вез их «Антопулос», потому что нельзя же было предположить, что профессор Ананьев заказал львов для Лебединого острова?

На море снова засветились бортовые огоньки «Разведчика рыбы».

Значит, Бариль благополучно добрался туда и научил Ясю, как крутить динамку. Время от времени свет гас – это значило, что динамку переставали крутить. Но хватало и того, что огоньки горят, пусть даже с интервалами.

Вскоре едва заметный огонек поплыл от самолета к пароходу. Резиновая лодочка возвращалась назад. Штурман и юнга с удвоенной энергией начали переливать бензин. Одну железную бочку они опорожнили и тут же принялись за вторую. Внезапно Марко вскрикнул. Он нечаянно задел раненое место на руке и сразу же ощутил острую боль. Когда он объяснил Петимко, в чем дело, тот велел парню больше не работать. Марко отдыхал, следя за приближением лодочки. Когда клипербот подошел к «Антопулосу», над ним поднялась фигура с фонарем в руке. Это была Яся. Девочка поздоровалась:

– Здравствуйте. Меня не ждали? Командир готовит самолет к полету и просил быстрее доставить бензин.

– Молодец, девочка, быстро справилась! – похвалил Ясю штурман. – Это вы с командиром хорошо придумали, что он остался, а ты приплыла.

– Я сама так захотела. Он сначала сомневался, пускать меня или нет, а потом согласился, – ответила Яся. – Передавал, чтобы вы привезли бензин, а мы с Марком останемся на пароходе и будем ждать, пока не подойдет самолет.

– Тоже неплохо придумали. За это время у Марка рука отдохнет, и с тобой ему не будет скучно. Мне одному легче за клиперботом эту бочку волочить. Только на капитанском мостике устраивайтесь, туда львы, надеюсь, не влезут.

Штурман обвязал себя буксирным тросом, потому что на клиперботе привязать толстый трос было больше не к чему. Единственное металлическое ушко годилось только для тонкой бечевы, которой пришвартовывали эту легенькую лодочку. Петимко немедленно отплыл, утаскивая за собой бочку с бензином. Клипербот шел теперь очень медленно, и до самолета он должен бы прийти не раньше, чем через час или полтора. Там максимум полчаса нужно было заправлять машину, а потом через несколько минут самолет будет стоять уже рядом с пароходом. Оставалось решить, как они вчетвером поместятся на «Разведчике рыбы». Но в минуты острой нужды всегда находится какой-то выход, и Марко с Ясей об этом не беспокоились.

Парень и девочка, оставшись на пароходе одни, прежде всего пошли на капитанский мостик, чтобы оттуда при помощи фонаря дать знать Барилю, что Петимко отплыл с бензином. Пилот договорился с девочкой, чтобы в этом случае она несколько раз закрыла левобортный фонарь. Поднявшись на капитанский мостик, юнга тут же полез к фонарю и несколько раз прикрыл его руками. Вскоре заметили и ответ: столько же раз на самолете гас и загорался огонь, что означало «все в порядке, жду бензин».

Поэтому парню с девочкой оставалось терпеливо ждать полтора-два часа, пока не услышат, как заработает мотор. Капитанский мостик стоял низко над водой, однако все еще оставался самой высокой надстройкой на пароходе. Марко предложил посидеть, и они устроились на широком планшире фальшборта. Так они сидели минут десять, разговаривая о событиях последних полутора суток.

– Ну теперь, когда узнают от нас о подводной лодке, ее быстро найдут, – уверенно заявил Марко.

– И спасут Люду? – спросила Яся.

– Обязательно. Ну, погодите, пираты. Мы с вами еще расправимся! – сказал юноша с невероятной ненавистью.

Посидев на планшире, решили осмотреть штурманскую рубку и каюту капитана. При помощи спичек надеялись найти фонарь, керосиновую лампу или свечку. Юнга убеждал Ясю, что у капитана обязательно должен найтись электрический фонарик, если только он не забрал его, покидая пароход. И они начали искать. Нужно сказать, теперь они совсем не боялись, что судно быстро утонет. За несколько часов пребывания на нем Марко не заметил ни малейших признаков дальнейшего погружения. Юнга даже сказал Ясе, что этот пароход, возможно, удастся прибуксировать в бухту Лебединого острова и там выгрузить необходимые профессору Ананьеву машины.

В штурманской рубке юнга ничего нового не увидел, не нашлось там ни фонаря, ни свечки. В маленьком ящичке цокал хронометр, под пальцами шуршали карты и листы лоций и астрономических таблиц.

Выйдя из рубки, пошли на так называемый нижний капитанский мостик, где обычно размещается каюта капитана. Дверь в капитанскую каюту они обнаружили закрытой, а не распахнутой настежь, что говорило в пользу капитана «Антопулоса». Очевидно, он покидал пароход не в такой уж и панике. Марко и Яся зашли в каюту и очутились в полной темноте. Парень чиркнул спичкой и осветил маленькую уютную комнату с двумя дверями, не считая тех, в которые они вошли. Каюта состояла из двух, а может и из трех комнаток. На столе в первой лежало несколько журналов. Марко порвал один из них и скрутил из бумаги несколько быстро сгоравших факелов, но все же экономили им спички. Электрический фонарь они и правда нашли в соседней комнате, где стояла кровать. Помня недавнее приключение с аккумуляторами на самолете, Марко решил экономить батарейку и, убедившись, что фонарь исправен, погасил его, продолжая жечь бумагу. Их не интересовал капитанский гардероб, а из инструментов, кроме ножа, ножниц и секстанта, не нашли ничего. Заинтересовавшись другой дверью, Яся толкнула ее, а Марко сунул в отверстие сверток горящей бумаги. За дверью находилась маленькая площадка, вниз от которой шел трап, который соединял каюту с внутренними помещениями парохода. Вытянув руку вперед и поднимая факел повыше, Марко наклонился через плечо Яси, которая заглядывала вниз. Оба одновременно увидели там блестящие глаза и едва освещенную их факелом большую страшную морду не виданного раньше ими зверя. Злобную морду обрамлял косматый мех. Зверь смотрел на них немигающими глазами. Возможно, свет ослепил его и даже испугал: несколько секунд он совершенно не шевелился, и так же неподвижно и испуганно на него смотрели люди, но вот он раскрыл пасть, и, едва показав клыки, зарычал: – фуфф-ва… После этого послышалось новое ворчание. Он был не один. Парень и девочка отскочили назад, быстро закрыв за собой дверь. Одновременно за дверью послышалось падение тяжелого тела, это зверь прыгнул на трап.

– Лев! – крикнул Марко, выбегая следом за Ясей из каюты и поворачивая за собой ручку двери.

Оба побежали по шлюпдеку в направлении кормы. На капитанский мостик подниматься не рисковали, боясь, что лев может туда прыгнуть, когда вырвется из каюты. Ближе к корме еще несколько дверей, наверное, вели в камбуз и кают-компанию, а на самом краю высилась радиорубка. Пробегая мимо кают-компании, юнга поднес к иллюминатору электрический фонарь и увидел, что на диване во весь рост вытянулся зверь. Испуганный светом, хищник поднял голову и внимательно смотрел в окошко. Этот зверь был не такой большой, как лев, и гривы у него не было, но он принадлежал к тем же хищникам кошачьей породы. Наверное, в панике кто-то открыл помещение для зверей, и те разбрелись по пароходу. Схватив Ясю за руку, Марко вихрем помчался к радиорубке. Оставалась единственная надежда – спрятаться там. К их счастью, зверей в рубке не было. Она поднималась над палубой наравне с капитанской каютой, дверь в ней была крепкой, и там парень с девочкой почувствовали себя в относительной безопасности. Сквозь окошко радиорубки виднелись огоньки «Разведчика рыбы», которые появлялись и исчезали. К ним приближался клипербот.

Марко и Яся решили сидеть тихо и не светить просто так фонарем. Прислушались, не уловят ли они мягких шагов какого-нибудь зверя, но теперь замерло даже рычание, которое раньше время от времени долетало из глубины парохода. Ни Марку, ни Ясе не сиделось на месте. Парень зажег фонарь и стал рассматривать хозяйство радиста на «Антопулосе». Ему приходилось бывать в радиорубках на других пароходах, когда он был однажды на двухнедельных радиокурсах в Лузанах. Он оглядел аппаратуру и увидел, что она для него не так уж сложна, он мог бы ею пользоваться. Оглядел также готовую к включению в радиопередатчик аварийную аккумуляторную батарею, почему-то не включенную. Наверное, радист собирался дать сигнал SOS, но, охваченный общей паникой, боясь остаться на тонущем пароходе, бросил аппарат и сломя голову бросился к шлюпке, которую спускали на воду. Марко проверил аппаратуру. Она была полностью исправна. Ему вспомнилось, что днем он видел антенну, натянутую между мачтами. Волнуясь, он включил аварийный аккумулятор в приемный аппарат, повернул рубильник и простучал ключом знак вызова: .–.–.–.–.–.–.–.–.–.–.–.–.

После чего трижды простучал … – …

Это был сигнал, который требует, чтобы все береговые и корабельные радиостанции немедленно прекратили работу и слушали только корабль, который передает этот сигнал. Когда в эфире звучит этот страшный сигнал, радисты хмурятся и поспешно уведомляют о несчастье своих капитанов, оповещают радиограммами другие станции. Марко выстукивал SOS. Он выбивал не больше десяти знаков в минуту, то есть в десять раз меньше, чем лучшие радисты. Он оповещал, что пароход «Антопулос» тонет: пилот Бариль, штурман Петимко, Яся Найдена и Марко Завирюха просят их искать. Он хотел передать про спасение с подводной лодки, про то, что утром, возможно, «Разведчик рыбы» поднимется в воздух, но ему не хватало знаний и опыта для такой подробной радиограммы. Не мог он также сообщить и свое местонахождение, потому что не знал координат, и ругал себя, что не спросил штурмана, который их, несомненно, должен был знать.

Яся завороженно наблюдала за тем, как работает Марко. До последнего времени она считала, что радисты, чтобы послать радиограмму, пишут ее на бумаге и каким-то таинственным способом выпускают в воздух. И сейчас надеялась увидеть, как он будет писать и выбрасывать бумажку. Но выстукивание ключом и искры, которые вылетали из передатчика, поразили ее еще больше.

Закончив передачу, Марко переключился на прием. Он слышал стрекот каких-то искровых радиостанций, но разобрать ничего не мог. Временами угадывал некоторые буквы и только горько жалел, что его знания радиодела были настолько мизерными, и укорял себя, что раньше не занимался как следует изучением радио. Так он просидел минут пятнадцать и, наконец, сбросил наушники. Теперь нужно было посмотреть на «Разведчика рыбы». Юнга погасил фонарь, и Яся открыла иллюминатор. В море было темно. Не видно было ни огней на самолете, ни фонарика на клиперботе, с которым Петимко повез бензин.

– Наверное, штурман уже приплыл к самолету, и они, хлопоча, закрыли от нас маленький фонарик, – высказал догадку юнга.

– Зверей не слышно, – шепотом сказала Яся.

В небе ярко сияли звезды.

Но что же это такое? – внезапно какой-то отблеск ярко мазнул по иллюминатору, словно прожектор высветил пароход с левого борта, которого им не было видно. Неужели за это время к ним подошел другой пароход? Может, он проходил поблизости и услышал SOS, посланное отсюда Марком? Парню и девочке хотелось выскочить из рубки, но, побаиваясь хищников, они решили идти осторожно. Первым двинулся Марко. Вышел на цыпочках и осторожно высунул голову за угол рубки. Неподалеку от парохода стояло какое-то судно, наставив прожектор на «Антопулос». Оно, наверное, стоит тут не первую минуту, потому что юнга замечает шлюпку, которая отходит от борта этого судна. Прожектор еще больше, чем темнота, мешает рассмотреть его очертания. Но прожектор направлен на капитанский мостик «Антопулоса», а не на радиорубку, и это все же дает Марку возможность рассмотреть, что у того парохода очень низкий борт. Прожектор освещает путь шлюпке, которая уже на полпути между двумя судами. Марко готовился крикнуть им предупреждение о хищниках, но, еще раз всмотревшись в чуть различимые очертания недавно прибывшего парохода, без единого звука спрятался назад. Он узнал пиратскую подводную лодку. К пароходу подходили еще более опасные хищники.