Текст книги "Морские волки. Навстречу шторму (сборник)"

Маленькая шлюпка с пятью пиратами обошла вокруг полузатопленного парохода и причалила к шлюпдеку, с которого трап вел на нижний капитанский мостик. Трое, в том числе помощник Анча, поднялись на пароход, а двое отвели шлюпку на несколько метров от него, чтобы лучше следить за действиями своих товарищей.

Под крышей радиорубки было небольшое отверстие. Сквозь это отверстие Марко и Яся могли наблюдать за пиратами с того момента, как те приблизились к пароходу. Видели, как все трое поднялись на капитанский мостик и остановились перед штурманской рубкой. Двое вошли в нее, а один остался у дверей. В окошке рубки появился свет. Пираты, наверное, искали интересующие их бумаги. Скоро один из них вышел, что-то сказал и исчез за рубкой. Вскоре свет в окошке погас, и вышел второй. Он что-то держал. Очевидно, все же нашел нечто ему нужное. После этого они полезли к бортовым фонарям, наверное, как полагал Марко, чтобы погасить их. Яся тем временем смотрела в иллюминатор, за борт, не видно ли в море «Разведчика рыбы», но ничего не заметила. Когда она шепотом сказала об этом Марку, тот ответил, что, возможно, летчиков с лодки не увидели, а «Разведчик рыбы» маскируется и имеет возможность спастись.

Пираты закончили осмотр штурманской рубки и стали о чем-то совещаться. Вспомнив о пребывании на подводной лодке, Марко ощутил в голове и руке боль. Пираты, несомненно, заглянут в радиорубку и обнаружат их. Одному еще можно было бы залезть под софу, на которой спал радист, но поместиться там вдвоем было невозможно. Выйти из радиорубки незамеченными они еще могли, но где спрятаться? В трех с четвертью метрах от двери поднимался борт большой шлюпки. Когда они готовили ее к спуску, то немного отвернули тент, которым обычно закрывают лодки от дождя. Она могла стать единственным местом спасения. Схватив Ясю за руку, парень дал понять ей, чтобы она залезала под тент. Девочка сразу сообразила, с ловкостью обезьянки вскочила в шлюпку и мышкой юркнула под тент. Марко рванул за ней с не меньшей скоростью. Радиорубка прикрывала их от света прожектора, а щель между тентом и бортом шлюпки у кормы давала возможность следить за тем, что происходит на всем правом борту парохода. Сразу же пришлось притихнуть и лечь на дно, потому что трое пиратов, посовещавшись, пошли от капитанского мостика в радиорубку. Вот их шаги шуршат уже по шлюпдеку. Парень и девочка затаили дыхание. Пираты, наверное, считали главными пунктами, где могло сохраниться что-то ценное, штурманскую и радиорубку. Идя к ней, один из них хлопнул ладонью по тенту на шлюпке, буквально в нескольких сантиметрах от Ясиной головы. Но ни один не потрудился заглянуть под тент. Марко боялся, как бы в радиорубке пираты не обратили внимания на аппаратуру, которой он только что пользовался. Аккумуляторы, вероятно, еще оставались теплыми. Но пираты, по всей видимости, этим не интересовались, потому что очень быстро вышли из рубки, забрав только бумаги.

К небольшой надстройке на корме, которая выглядывала из воды маленьким островом, никто из них не пошел. Разговаривали они друг с другом так близко от Марка, что он мог бы высунуть руку из-под тента и схватить одного из них за воротник. К сожалению, он не понимал ни слова из их беседы. Когда они отошли, парень снова поднял голову и выглянул в щель. Два пирата остались на шлюпдеке и принялись осматривать помещения, направляясь к каюте капитана. Марко замер. Ведь они непременно должны были зайти в кают-компанию. А в ней и в каюте капитана были звери. И вот на палубе не осталось ни одного пирата. Последний открыл дверь капитанской каюты и исчез внутри. Наверное, он сначала ничего там не увидел, потому что минуты полторы на пароходе стояла тишина. Двое, которые осматривали каюту, вышли оттуда и направились в кают-компанию. Но стоило им переступить порог, как из капитанской каюты донесся крик. И словно в ответ ему в кают-компании грянул выстрел. К пароходу метнулся свет прожектора. Подводная лодка стояла по левому борту, а значит, там не было видно ничего из того, что происходило на правом, откуда два пирата заходили в кают-компанию. Двери же из капитанской каюты выходили на середину парохода, и прожектор ярко освещал это место. Марко мог видеть весь правый борт и нижний капитанский мостик. Юнга увидел, как на нем открывается дверь, и оттуда выскакивает пират, а следом за ним огромный зверь. Он ударом лапы сбил пирата с ног и остановился над своей жертвой, разинув пасть, оскалив большие острые зубы. Света прожектора зверь не испугался. Казалось, такой свет был для него привычен. На подводной лодке сразу заметили, как упал человек, и увидели льва. В это время из кают-компании прозвучал новый выстрел, и оттуда, как ошпаренные, выскочили два пирата, а за ними со страшным рычанием разъяренный, и, видимо, раненый зверь. Это был черный южноамериканский ягуар, самый страшный зверь Нового Света, который по силе равняется льву и тигру. Обычно осторожный и боязливый по отношению к человеку, он впадает в бешенство, если его ранить.

События развивались невероятно быстро. Пулеметчики с подводной лодки, чтобы спасти своего товарища, дали несколько выстрелов по первому зверю. Лев ответил на них громовым ревом и упал грудью на барьер. В это время из капитанской каюты показалась голова нового хищника: пригнувшись, оттуда выглядывал тигр. Он молниеносно схватил пирата за ногу и втащил его обратно в каюту. Почти одновременно Марко увидел, как один из тех, что выскочили из кают-компании, бросился в море. Второй получил от ягуара могучий удар когтями, который разорвал ему руку от локтя вниз и бедро. От этого удара пират свалился за борт.

С подводной лодки гремели выстрелы, в воде кричал раненый, который тонул. Шлюпка от левого борта спешно обходила пароход. Когда она прошла килевую линию, Марко рассмотрел испуганные и растерянные лица гребцов. Следует сказать, что Марко и Яся тоже не слишком хорошо себя чувствовали, потому что в нескольких шагах от их убежища стоял черный зверь, словно готовящийся прыгнуть в воду, и яростно рычал. Но вот шлюпка подобрала обоих пиратов, приблизившись на каких-то пятнадцать метров к пароходу. В этот момент ягуар выгнул спину и внезапно прыгнул на шлюпку. Он не долетел до нее всего метра три. Падая в море, он так всколыхнул поверхность, что шлюпка закачалась, едва не черпнув воды. Пираты налегали на весла, но ягуар, вынырнув, поплыл за ними вдогонку.

Марко почти целиком высунулся из-под тента, следя за зверем и шлюпкой. Казалось, он вот-вот догонит шлюпку, но пираты, охваченные ужасом, налегали на весла и заметно отдалялись. Юнга, воспользовавшись тем, что общее внимание сосредоточилось на звере, выскользнул на палубу и заскочил в радиорубку. Тут он припал к удобному для наблюдений отверстию.

На палубе подводной лодки суетились несколько человек. Они, наверное, ждали шлюпку. Когда она показалась из-за парохода, к ней метнулся луч прожектора. Ягуар еще плыл за шлюпкой, но теперь заметно отстал. Но пиратам не везло. Один матрос слишком сильно загреб, и весло сломалось. Теперь шлюпка затанцевала на месте. Матрос попытался грести одним веслом, но шлюпка шла очень медленно, потому что была перегружена. Ягуар приближался к ней. С палубы подводной лодки, поняв, в чем дело, начали что-то кричать. Тогда шлюпка повернула в сторону и пошла параллельно лодке. Затарахтел пулемет, вздымая брызги вокруг ягуара. Зверь взревел в последний раз, дернул головой и исчез под водой. После этого на минуту зависла тишина. Но вскоре раздался страшный рев льва из-под капитанского мостика.

Шлюпка медленно приблизилась к своему кораблю. Свет прожектора мешал Марку рассмотреть стоявших на палубе, но ему казалось, что он узнает сухощавую, высокую фигуру Анча. Казалось, пираты хотят отправить на корабль новую экспедицию, возможно, для поисков матроса, который попался зверям в капитанской каюте. Когда шлюпка снова отошла от корабля, Марко опрометью бросился в лодку, залез под тент и рассказал Ясе про свои наблюдения.

Решили сидеть как можно тише, надеясь, что пираты вскоре оставят пароход. Огней «Разведчика рыбы», как и прежде, не видели. Он, очевидно, прятался в темноте. Марко и Яся больше не выглядывали из своего укрытия, только прислушивались, слышны ли шаги на палубе. Под тентом было абсолютно темно. Они видели лишь друг друга и старались дышать так, чтобы это дыхание не было слышно даже им самим. В конце концов они услышали плеск весел поблизости, но шагов по палубе больше не было. Так прошло несколько бесконечно долгих минут. Но вот возле парохода зашумела вода. Поблизости проходил корабль. «Наверное, подводная лодка обходит пароход по периметру», – подумал Марко и не ошибся, потому что в темноте сразу же появился свет. Подводный корабль обошел «Антопулос» с правой стороны, освещая его прожектором. Теперь Марко и Яся совсем не могли выбраться из шлюпки, потому что их сразу заметили бы. Шум винта стих, корабль остановился. Возможно, пираты осматривали пароход с той стороны, чтобы узнать, остались ли на нем звери. Может, таким образом они хотели выяснить судьбу своего матроса. Так прошла минута. Потом громкий, и, казалось, двойной грохот взрыва ударил по ушам. Юнга и девочка почувствовали сильное сотрясение, где-то рядом что-то трещало, взлетало в воздух, падало в воду. Это подводная лодка, жалея торпеду, выпустила по надстройке капитанского мостика снаряд из легкого орудия. Грохот выстрела почти слился с грохотом взрыва. Снаряд разворотил штурманскую рубку и верх капитанской каюты, разбросав части всех легких деревянных надстроек по морю. Какой-то обломок упал на тент, прикрывающий шлюпку, и прорвал его, едва не зацепив Ясю. В тот же миг послышался рев зверя. Возможно, взрыв напугал его, возможно, ранил. Загорелось то, что оставалось от капитанского мостика.

Марко и Яся неподвижно лежали на дне шлюпки. Марко ждал, когда подводная лодка отойдет, и тогда они бросятся в воду, и, может, спасутся на каких-то обломках, которые после взрыва должны были плавать вокруг. Но лодка стояла на месте и не сводила с парохода свой прожектор. Новый грохот выстрела слился с грохотом нового взрыва. Теперь Марко и Яся видели отблеск огня, а взрыв, казалось, произошел прямо у них над головами. Снаряд попал в камбуз, действительно в нескольких шагах от них, и поджег кают-компанию. Запахло дымом. В третий раз грохнула пушка, и в этот раз взрыв был особенно громким, потому что снаряд попал в надстройку на корме и разорвал одну или две бочки с бензином. Пламя мгновенно охватило всю кормовую надстройку, она запылала, словно огромный факел, ясно освещая море на сотни метров вокруг. Подводный корабль погасил прожектор. Теперь он был не нужен – света было достаточно. Пираты больше не хотели тратить снарядов. Хватило трех выстрелов, чтобы открыть доступ воде через верхнюю палубу в трюм. Мачты «Антопулоса» стали укорачиваться. Пароход уходил под воду. Легкое дуновение ветра на миг окутало радиорубку и почти весь шлюпдек дымом. На воде возле парохода виднелись пылающие пятна. Это горел разлившийся из бочек бензин. После обстрела пароход начал быстрее уходить в воду носом. Об этом свидетельствовали наклон фок-мачты и затопление капитанской каюты, в которой жутко рычал зверь.

В шлюпке, где неподвижно лежали Марко и Яся, чувствовался жар. Откуда-то рядом, наверное, от кают-компании, сюда подступал огонь. Происходило соревнование между водой и огнем – кто быстрее захватит радиорубку. Та же судьба должна была постигнуть и шлюпку. Ни Марко, ни Яся уже не отваживались из нее выскочить. Им казалось, что лучше утонуть вместе с «Антопулосом», чем снова попасть в руки Анча и «рыжей гадины». Их мучил жар, их душил дым. Они слышали под собой всплески. Это означало, что пароход уже ушел шлюпдеком под воду и вот-вот пойдет на дно, создавая над собой могучий водоворот. Марко сжимал руку Яси и пересохшими губами шептал ей слова надежды.

Подводная лодка следила за агонией парохода, который прошлой ночью обманул пиратов, оставшись после взрыва на поверхности и дрейфуя почти целые сутки. Создавалось впечатление, что пираты боялись, как бы пароход снова не обманул их; десятиметровая пушка угрожающе смотрела на него дулом. Пираты решили выпустить еще один снаряд и убедиться, что с пароходом покончено. Снова звук выстрела, взрыв и блеск огня над радиорубкой почти сливаются воедино. Разлетаются стены радиорубки, взлетают в воздух части аппаратуры, поднимается пламя над местом взрыва. Теперь, кажется, на пароходе не осталось ни единого места, не охваченного огнем или не затопленного водой. Лишь металлические мачты спокойно торчат над этим костром. В это время до пиратов, которые стояли на палубе своего корабля, донесся металлический звон из воздуха, сверху. Приближался самолет. Палуба мгновенно опустела, захлопнулись люки, и, глотая воду в цистерны, подводный корабль исчез под поверхностью моря. Только широкие круги расходились по воде, и бушевал пожар на корабле.

Эсминец услышал врага. Неизвестно, знал ли враг о приближении эсминца, но «Буревестник» не снижал хода. Он шел исключительно зигзагами, на всякий случай, остерегаясь торпеды. Теперь штурман прокладывал курс уже не по радиопеленгу и не на свет пожара, а по шумопеленгатору, который определяет местонахождение корабля под водой. Пират, наверное, пересекает путь эсминца наискосок. Возможно, он заметил надводный корабль и пытается исчезнуть, но капитан-лейтенант Трофимов твердо решил его не упускать. Эта встреча должна быть последней, здесь должна произойти смертельная схватка один на один, хотя оба корабля напоминают противников с завязанными глазами. Правда, чаще в таком положении бывает эсминец. Командир дает приказ осветить море прожекторами, надеясь заметить перископ. Но лодка или совсем погрузилась под воду, или умело прятала свой перископ. Однако командир «Буревестника» знал, что подводный враг не мог далеко сбежать. На поверхности эсминец непременно догнал бы его и потопил, а под водой лодка едва ли осмелится идти полным ходом. Значит, «Буревестник» ее найдет. Лодка вынуждена была только неподвижно лежать на грунте, пока эсминец не уйдет отсюда, или подняться на перископную глубину и попытаться потопить корабль торпедами. Другого выхода у пиратов не было.

За это время «Буревестник» приблизился к месту пожара. Теперь пылающий пароход находился от него на расстоянии меньше мили. С миноносца видели, что он почти затонул, догорали лишь верхние надстройки. Казалось, пожар свирепствовал и внутри корабля, так как пламя над тем местом, где должен был находиться капитанский мостик, било высоким столбом, словно из жерла. Видимо, внутри корабля тоже происходила борьба воды с огнем, потому что вместе с огнем и дымом оттуда вылетали клубы белого пара.

В эту напряженную минуту Трофимов четко различил урчание мотора в воздухе. В темноте над морем проносился самолет. Откуда, куда, что за самолет? Командир и вахтенный поднимают головы вверх, ища над собой огоньки, которые должны быть на самолете, но их не видно. Может, они потерялись на ярком фоне пожара, но тогда самолет видели бы на освещенной им половине неба. Звучит приказ – готовить зенитную артиллерию. Тоненькие дула зенитных пушек поднимаются в темное небо. Они настороженно замирают, готовые забросать подоблачное пространство своими снарядами.

Гидрофоны уже не слышали шума подводной лодки. Но командир эсминца хорошо знал поведение подводного врага: значит, пират остановился, замер и таким образом пытается избежать опасности. Так он будет лежать до тех пор, пока его гидрофоны не потеряют шума винтов эсминца, когда тот уйдет отсюда. «Напрасная хитрость!» – Капитан-лейтенант Трофимов готов соревноваться в долготерпении. Но едва ли это было нужно. Как охотник выкуривает лисицу из норы, так старый боевой командир «Буревестника» сумеет заставить подводную лодку сдвинуться со своего места. Лишь подождет минуту, потому что его встревожил неизвестный самолет. Если против него два врага – и подводный, и воздушный, – бой окажется горячим. Прожекторы так и мечутся по морю и по небу, то выстилая параллельные столбы лучей, то скрещивая их, то вновь разводя в разные стороны. Наконец луч прожектора поймал маленькую темно-серебристую птицу. Ее освещают, не выпускают, берут в перекрестье прожекторов, чтобы ослепить пилота и навести на самолет зенитные пушки. Артиллеристы готовы при первом же приказе окружить его взрывами, но команды нет. В ярком свете видно, что это маленький самолетик, неспособный сбрасывать большие бомбы. И глазастые командиры на мостике уже почти готовы признать, что это «Разведчик рыбы».

Продержав самолет освещенным примерно полминуты, прожекторы по приказу командира оставляют его и снова обшаривают море вокруг корабля. Под светом прожекторов чернеет вода. Светлые дорожки бегают по морю, но никто не замечает маленькой трубки над водой. Тем временем самолет стих и снова наступила напряженная тишина. Такое напряжение выматывает хуже, чем самая тяжелая работа.

Пожар уменьшался. Теперь над водой горели только крыши капитанского мостика и радиорубки. Вокруг огня расплывались и горели на воде обломки и разные смытые с палубы вещи. Вот огонь еще раз вскинулся столбом над пароходом. За радиорубкой, где стояли несколько бочек с бензином, вспыхнул огонь, с громким взрывом разлетелись бочки, высоко вскинулся столб пламени, словно прощальный сигнал, и пароход исчез под водой. На поверхности догорали лишь несколько мелких огарков, слегка освещая медленно погружающиеся мачты. Но вот и они погасли. И снова темнота, еще гуще, чем перед этим, окутала море. Где-то оттуда, с места, где затонул пароход, гидрофоны миноносца уловили шум винтов подводной лодки. Трофимов догадался, что подводная лодка пряталась между эсминцем и тонущим пароходом. Теперь пароход, идя на дно, создает водоворот и тянет за собой лодку. Чтобы вырваться из этого водоворота, пират пустил в ход электромоторы. В памяти командира эсминца вспыхнуло воспоминание, как во время империалистической войны одна подводная лодка, спасаясь от миноносцев, нырнула под большой тонущий пароход, прошла под ним, вырвалась из водоворота и сбежала от погони.

Трофимов уже готов дать приказ идти на врага и искать его по ту сторону парохода, как палубный наблюдатель с левого борта крикнул:

– По левому борту торпеда.

Командир оглянулся и увидел в свете прожектора пенную дорожку, след торпеды, которая приближалась со скоростью моторного катера. Еще минута – и могучий удар сотрясет корабль, разрушительная сила разворотит борт или дно эсминца, может оторвать нос или корму, а через три минуты после этого команда будет спасаться, бросаясь за борт с пробковыми поясами и кругами, если не успеет спустить шлюпки. Последними покинут корабль радист, а за ним командир, если им еще повезет.

– Право руля! – прозвучал металлический голос командира, а его рука крутнула машинный телеграф на «полный боевой ход».

Прошло три-четыре секунды. Эсминец рванулся вперед, убегая от торпеды, но пенная дорожка была уже в тридцати метрах от кормы. На мостике возле неподвижного командира будто застыли вахтенный и комиссар. Все трое будто измеряли глазами скорость торпеды. На миг она исчезла с освещенного места, но прожектор снова высветил воду за кормой. Пенная дорожка прошла на расстоянии десяти метров от кормы. «Все кончено», – подумал командир и отвернулся. Скорость и удачный маневр спасли корабль. Торпеда ушла дальше в море. Она пробежит определенное расстояние и затонет. Нужно искать подводного врага. Снова все внимание гидрофонам. Палубные вахтенные не спускают глаз с освещаемого прожекторами корабля. Корабль сбавил ход и медленно закружился. Так прошло несколько минут, и вновь прозвучало предупредительно-грозное:

– Торпеда!

Теперь ее заметили с правого борта, и, следя за ее курсом, невнимательный наблюдатель мог бы сказать, что она не угрожает кораблю. Но пристальное наблюдение вскоре показало, что торпеда кружит вокруг эсминца с бешеной скоростью, все уменьшая круги.

Это была та самая торпеда, которая недавно прошла за кормой. Это была торпеда спирального действия. Торпеду заметили в момент, когда эсминец уже не мог вырваться из ее смертоносной спирали. Никто не знал, куда именно ударит торпеда, но всем было ясно, что спустя каких-то полминуты она попадет в корабль. Вахтенный помощник поднял взгляд на командира, ожидая приказа дать аварийную тревогу. Капитан-лейтенант понимал, что все напряженно ждут его решения. И вновь прозвенел все тот же металлический голос:

– Подводными снарядами по торпеде – огонь!

Приказ был совершенно неожиданным для вахтенного. Еще секунду царила тишина: полсекунды артиллеристы усваивали команду, секунду наводили орудия. И тут же загремели выстрелы. Пушки с неимоверной скоростью выбрасывали по торпеде снаряды, те погружались в воду и там разрывались. Канонада длилась секунд десять и закончилась оглушительным взрывом, вспышкой огня над морем и столбом воды, который частично попал на палубу эсминца. Один снаряд, точно посланный артиллеристом, попал в торпеду и взорвал ее за несколько секунд до удара по кораблю.

На подводной лодке, услышав взрыв, не сомневались, что торпеда попала в цель. Командир-пират хотел посмотреть на последствия своей атаки. В первую минуту после взрыва эсминец стоял с погашенными прожекторами, и когда пираты выставили перископ, они ничего не увидели. Возможно, они допускали, что удар торпеды был очень точным и корабль сразу пошел на дно. Наверное, желая в этом убедиться, подводная лодка не ограничилась наблюдением в перископ, а всплыла на поверхность. Еще звенело в ушах после взрыва, а лучи прожекторов снова забегали по морю, когда вахтенный на «Буревестнике», протянув руку вперед, крикнул:

– Подводная лодка!

В машинном отделении прозвучал приказ: «Полный боевой – вперед!» Старший механик дал ход, как на последних флотских гонках. Все машинное отделение содрогалось. Механик предполагал, что в эту ночь командир даст приказ увеличить скорость по его проекту, но приказа все не было. Однако миноносец, приближаясь к подводной лодке, рассекал морской простор со скоростью скорого поезда. На лодке поняли маневр «Буревестника», и пират начал быстро погружаться. Если бы эсминец протаранил его своим форштевнем, бой окончился бы в ту же минуту. Палуба лодки уже скрылась под водой, стала погружаться рубка. Но эсминец вот-вот налетит на врага. И лодка, погружаясь, одновременно дала полный ход электромоторами. Этим она выиграла несколько секунд. Скорость приближения эсминца снизилась, потому что лодка убегала от него, пусть даже идя почти вдвое медленнее. Теперь на поверхности виднелся только перископ, высвеченный прожектором. И за перископом, как гончая за лисицей, мчался «Буревестник». Кажется, нужна всего секунда – и гончая схватит зверя за хвост, но этой секунды как раз и не хватило: перископ целиком скрылся под водой. Но не все еще потеряно: главное, зацепить килем рубку подводной лодки. «Буревестник» проносится над тем местом, где только что исчезла черная труба перископа. Некоторым краснофлотцам кажется, что они слышали легкий удар в корпус корабля. Но нет, – командир отрицательно качает головой. Возможно, сбили перископ, но и только, а вот сама лодка ушла в глубину. Звенит машинный телеграф, требуя застопорить машины. Эсминец возвращается назад, кружит, потому что гидрофоны сообщают о медленном движении подводной лодки. Она где-то здесь, совсем близко, почти под эсминцем.

Капитан-лейтенант гремит в рупор:

– Глубинные бомбы за борт!

С корабля сбрасывают в море снаряды, специально предназначенные для борьбы с подводными лодками. И скоро оттуда доносится гул, бурлит поверхность воды. Это на определенной глубине со страшной силой разрываются бомбы, невероятно усиливая давление воды. Чтобы уничтожить лодку, не обязательно попадать в нее бомбой. Достаточно взрыва поблизости, и лодка будет уничтожена. Даже при взрывах на расстоянии в подводной лодке от сотрясения гаснет электрика, трескается стекло, рвутся натянутые тросы, не удерживаются на ногах люди. Снова и снова разбрасывает эсминец глубинные бомбы, стараясь смертельно поразить невидимого врага.

После короткого перерыва, во время которого эсминец прислушивался к подводным шумам, снова двинулись в погоню. Подводные шумопеленгаторы указали, что лодка со скрипом поползла по грунту. Это было на глубине более ста метров, но звуки оттуда доносились четко. Теперь эсминец проскочил над этим местом на среднем ходу и даже уменьшил скорость до минимальной, когда снова начал бросать глубинные бомбы. Они рвались на глубине, где давление достигает десяти атмосфер, и достаточно было малейшей пробоины, чтобы лодка навсегда осталась на дне.

Сбросив очередную порцию бомб и пронаблюдав с поверхности за взрывами, Трофимов снова остановил корабль.

Командир не сомневался в своем успехе. Не мог подводный пират спастись от такого града бомб. Но все же не мешало бы проверить свои догадки, простояв здесь до утра и ни на минуту не прекращая шумовых наблюдений. Лишь теперь он поднял голову и посмотрел в звездное небо. Приближалось время рассвета. Глядя вверх, командир внезапно начал прислушиваться. Казалось, там снова звенело, но после стрельбы из пушек, взрыва торпеды и гула глубинных бомб уши могли слегка потерять чувствительность.

– Самолет, товарищ командир! – доложил вахтенный.

Над ними снова появился самолет. Трофимов хотел приказать прожекторам снова поймать его, но передумал и решил не показывать, где стоит эсминец. Но, похоже, пилот отважился при свете звезд сесть на воду, потому что скоро с эсминца заметили на миг его очертания, а потом стих гул мотора, и самолет, снижаясь, исчез в темноте. Вскоре после этого вдали мигнул огонек фонаря. Он то загорался, то гас, светил то красным, то зеленым. Вахтенный сигнальщик доложил:

– Дает сигнал: хочет разговаривать.

– Спросите, кто он и чего он хочет?

В ответ быстро замигали огоньки.

– Отвечает, что «Разведчик рыбы». Просит разрешения подойти.

– Сообщите: немедленно подходить. Прожектор! Осветить путь к кораблю.

Снова заработал мотор, и при свете прожектора с миноносца увидели, как к ним по воде приближается самолет. Вскоре он остановился у борта.

Летчикам сбросили трос, они закрепили им свою машину, а потом по длинному трапу с плавучим мостиком поднялись на палубу эсминца. Постукивая деревяшкой, Бариль взошел на командирский мостик и отрапортовал о приключениях, которые довелось пережить «Разведчику рыбы». Конец рапорта был таким:

– Во время зарядки бака горючим мы заметили, что какое-то судно осветило «Антопулос» прожектором. Судно стояло по ту сторону парохода. Надеясь, что парень и девочка дадут о себе знать, а одновременно сообщат и о нашем местонахождении, мы никаких мер относительно этого не предпринимали. Продолжая готовить самолет к полету или самостоятельному ходу по морю, мы надеялись, что судно с прожектором подойдет к нам. Почти закончили подготовку аппарата, когда нам показалось, что со стороны парохода донеслись выстрелы и крики, а потом рев зверей. Зная, что на пароходе есть дикие звери, мы решили, что там произошло какое-то несчастье: возможно, звери выскочили на палубу. Очень быстро после этого судно с прожектором обошло пароход, продолжая его освещать. По очертаниям судна мы узнали подводную лодку. Поняли, что это пират. Сразу же прозвучало два выстрела из пушки, и на «Антопулосе» вспыхнул пожар. Через некоторое время пират выстрелил в третий раз. Мой аппарат стоял, готовый ко взлету. Мы немедленно поднялись в воздух, а лодка, наверное, услышав нас, погрузилась в воду. Сделав над пожарищем круг и не увидев поблизости людей на воде, я взял курс на север, к берегу. Скоро нас осветили прожекторы. Кто освещал, мы не знали, считали, что это подводная лодка. Вскоре услышали в море канонаду и повернули к ней, чтобы узнать, в чем дело. Благодаря вашим прожекторам догадались, что какой-то корабль ведет бой с подводной лодкой, потому что видели тот момент, когда вы ее догоняли. Потом решили сесть на воду и искать боевой корабль.

– А где же юнга и девочка?

– Если они не погибли, то снова попали к пиратам в плен.

– Вы говорите, у юнги были документы с подводной лодки?

– Да.

– Люду Ананьеву пираты оставили на подводной лодке?

– Так было, по крайней мере, двадцать четыре часа назад.

– Оставайтесь возле корабля. Через два часа рассветет, и вы подниметесь в воздух. Мы обыщем этот район, может, обнаружим какие-то остатки «Антопулоса» и следы пиратов. Ложитесь и поспите хоть полтора часа.

– Слушаюсь.

Прошел час. Рассвет гасил звезды, расширяя горизонт. Утром начался ветер. Он быстро крепчал, и вскоре по морю побежали тяжелые волны. Бариля разбудили, потому что командир корабля, опасаясь, как бы волны не разбили самолет, приказал поднять его на палубу. Петимко осматривал море, и, наставив на ветер палец, сообщил:

– Я говорил, что может быть до пяти баллов.

– Шесть баллов тянет, – поправил его старший штурман «Буревестника». – В эти дни возможны небольшие кратковременные шквалы.

Утром эсминец прошел по морю. Нигде ни малейших следов ни парохода, ни подводной лодки не нашли. Оба лежали на глубине сто двадцать метров, как показывал эхолот в штурманской рубке «Буревестника».

Эсминец вернулся к Лебединому острову. На командирском мостике стоял капитан-лейтенант Трофимов и задумчиво смотрел вдаль. Если бы кто-то заглянул ему в глаза, он прочитал бы в них выражение глубокой печали.