Текст книги "Русский сценарий для Голливуда. Библиотека приключений. Том 2"

36

Гуру давно обзавелся семьей, а, значит, и – потомством. Медведица, которую почти год назад он так упорно обхаживал, этой весной родила ему двоих медвежат. Первые три месяца они жили ниже по течению Быстрой реки, где в заводях рыбы водилось значительно больше, чем в верховье, и растительность была богаче. И все же, ведомый наитьем, Гуру отправился в свою пещеру, которая должна была придтись по нутру медведице и ее забавным чадам, уже достаточно окрепшим для того, чтобы немного попутешествовать. К тому же, теперь, когда Быстрая река разлилась, рыбы было достаточно и на новом месте. Так оно все и получилось. Медвежата очень скоро освоились. Заигравшись, они частенько оставляли пещеру. Медведица, отлучавшаяся на поиски пищи, возвращалась только к полудню. Обнаружив, что ее детенышей не было на месте, она тотчас отправлялась по их следу и находила шалунов где-нибудь неподалеку.

В тот день косолапая набрела на грибное поле. Достаточно насытившись для того, чтобы у нее прибыло молока, она неспешно направилась к пещере. Но, как обычно, медвежат там не оказалось. Взяв след, косолапая поспешила к Быстрой реке, туда, где, с грохотом вырываясь из тайги, она торила свой путь на свободном пространстве. Еще издали медведица увидела своих медвежат, опасно резвившихся на самом краю каменистого яра, которым заканчивалось довольно обширное плоскогорье. С одного края оно отвесно обрывалось к бурлящей внизу воде, с другого – на поросший редкой травой и кустарником берег. Ее могучее сердце забилось сильнее, когда детеныши, заметив родительницу, радостно заревели. И, все-таки, они и не думали о том, чтобы тотчас прекратить свои забавы. Носясь наперегонки, медвежата больно кусали друг друга. Когда одному из них доставалось на орехе, он неожиданно останавливался и наотмашь бил лапой обидчика. Потом с рычанием набрасывался на него. Таким образом, задав хорошую трепку товарищу по играм, обращал его в позорное бегство. Так продолжалось до тех пор, пока улепетывавший во все лопатки не приходил в ярость. Наступала его очередь воздать нахальному забияке по заслугам.

Шалостям медвежат не было бы конца, если бы медведица, грозно зарычав, не призвала их к порядку. Медвежата, то ли не на шутку разыгрались, то ли слегка струхнули, чуя, что строгая родительница на этот раз будет с ними не особенно любезна. Поэтому вместо того, чтобы поспешить ей навстречу, они поступили наоборот. Безобразники задали такого стрекача, улепетывая от рассерженной мамаши, что та тотчас ускорила шаг, едва поспевая за ними. Тревожась за детенышей, она ни на секунду не теряла их из виду. Неуклюже переваливаясь с боку на бок, медвежата вприпрыжку гарцевали по самому краю обрыва. В любую минуту они могли сорваться вниз. Увлекшись погоней, медведица поначалу даже не заметила надвигавшейся угрозы. Не услышала, как в небе сперва что-то громыхнуло, а потом отдаленно зарокотало… Или же инстинкт ее в тот момент работал в ином направлении. Очень скоро шум усилился настолько, что задрав морду кверху, медведица остановилась. Ноздри ее зашевелились, втягивая в себя жаркий летний воздух. Не успела косматая обитательница тайги опомниться, как невдалеке над верхушками сосен и елей показался какой-то странный ужасно грохочущий предмет. За ним, точно красно-рыжий лисий хвост тянулся шлейф из пламени. С невероятной быстротой этот заоблачный зверь приближался к обрыву. В точности, к тому самому месту, где в нескольких десятках шагов от нее, не подозревая об опасности, резвились медвежата… Медведица надсадно заревела, предупреждая малышей об опасности… Грохот небесного чудища, объятого огнем, был так ужасен, что она невольно припала на задние лапы, приникнув к траве. Она замерла на месте, когда скалы содрогнулись от удара. Ослепительная вспышка озарила все вокруг. Тотчас раздался оглушительный взрыв, превосходивший прежние шумы многократно. Он был так силен, что земля под медведицей заходила ходуном. Лапы ее подкосились, и всей тяжестью своей туши она рухнула на бок.

…Едва обретя под собой опору, медведица вновь заревела. Беспокойно завертела мордой по сторонам. Со дна обрыва поднималось густое облако из пыли и едкого черного дыма. Спустя минуту или две пыль стала понемногу рассеиваться. Но удушающий смог еще долго висел над тайгой. Он распространял вокруг прогорклый дух разрушения и смерти.

Все это время косолапая оставалась на месте, точно приросла к нему. Она то и дело шевелила влажными ноздрями. Громкий чих порой вырывался из ее легких, но ни подойти ближе к обрыву, ни уйти прочь она так и не решалась. Не решалась до тех пор, пока под вечер дым окончательно не развеялся, и над безграничными просторами тайги вновь не послышался запах смолистой хвои и влажной прели душистых мхов.

37

Солнце близилось к горизонту, и световой день спешил плавно перейти в вечерний сумрак, а затем – в ночь.

– Нада скорее ходить отсюда! – сказал отшельник, в который раз внимательно оглядывая местность вокруг потерпевшей крушение вертушки. – Никак невозможна тут аставаться!

Впрочем, вряд ли, кто до конца понял истинный смысл того, о чем говорил уродец. Внимательно изучая груды камней, некогда составлявших неотъемлемую часть скалы, под которыми теперь торило путь русло Быстрой реки, он заметил на них клочья медвежьей шерсти. Это не была темно-бурая шерсть Гуру. Ее уродец отличил бы от десятка других, внешне похожих, но не принадлежавших его четвероногому другу, у которого была теперь семья. Светло коричневый окрас длинных и жестких волосьев, по его мнению, скорее всего, принадлежал медведице. А высохшие капли крови, что отшельник обнаружил на том месте, где скала дала трещину и рухнула вниз, частично перегородив реку, скорее всего принадлежали какому-нибудь из неуклюжих медвежат. Наверное, после удара горящего вертолета о твердь, один из них, а возможно и оба, оказались заваленными грудой камней.

– Я думаю, надо поделить консервы поровну и немедленно отправляться на материк! – сказал Артемьев именно то, о чем про себя думали и другие.

– Я – «за»! – поддержал его Юрский. – А ты, Настя?

Девушка согласно кивнула.

– Вот только, как же …? Неужели, мы возьмем и вот так просто уйдем?! – вдруг засомневался Юрский. – А золото?! Да всякий скажет, что наши руки – по локти в крови! Ведь это из-за него вся поляна возле Отвесной скалы усыпана трупами! Нас обвинят в злодействах, которых мы не совершали!

– За это не волнуйтесь! – твердо заверил полковник Сахар. – Смерть преступников, спасавшихся бегством из тюрьмы, никого особенно не разжалобит!

– Чушь! – в горячности воскликнул Николай. – Ведь это была не просто смерть, а самая настоящая бойня! С такой жестокостью даже скот не забивают, чтобы сдать свеженину на переаботку в колбасный цех!..

– Думайте, как хотите! – рассердился тюремщик. – Мне на это совершенно наплевать! Ведь, если бы не мы – их, тогда бы они – нас! Вот в чем – весь фокус!

Но на Николая его доводы, казалось, не произвели никакого впечатления.

– Мне одно ясно! Всем нам теперь – крышка! Мы думали, что найдем золото, и это вернет мир и покой в наш дом!.. Но, получив то, чего желали, в итоге очутились по самые уши в дерьме, из которого нам теперь никогда не выкарабкаться! Этот золотой песок… Он, как клеймо на нашей совести, которая всю жизнь будет укорять нас за то, что однажды произошло здесь, на подступах к Зеленой долине!

– Какой песок?! – искренне удивился Артемьев. – Вот – этот?!

Он подошел к одному из мешков и, развязав его, пихнул ногой, так, что почти половина содержимого высыпалась на землю.

– Что вы делаете! – воскликнул полковник Сахар. – Зачем же – так?..

В ответ Артемьев лишь презрительно улыбнулся. Он зачерпнул горсть того, что высыпалось из мешка в ладонь и швырнул в траву.

– И это вы называете золотом?!

Он зачерпнул новую горсть, затем еще одну и еще, разбрасывая их в разные стороны.

– Прекратите немедленно! – возмутился Сахар. – Здесь вам не цирк!

Но было поздно. Подойдя к опрокинутому мешку, из которого Артемьев так щедро черпал горсти и разбрасывал их точно семена по каменистому берегу Быстрой реки, люди отказывались поверить, в то, что увидели. Вместо золотой россыпи возле их ног и в самом деле лежал обычный речной песок желтого цвета.

– Что – это, черт возьми? – первым пришел в себя Уилки Фармер. – Может быть, вы нам все объясните?!

– Это… Осадочная горная порода! – невозмутимо ответил ученый. – А вы – что, совсем ослепли?! Сами не видите?!

Стало так необыкновенно тихо, как, наверное, бывает в зале суда перед оглашением смертного приговора серийному убийце, на счету которого не один десяток безвинных жертв. Неизвестно чем бы все закончилось, если бы тотчас из сосняка не показались двое людей.

– Браво! Браво! – театрально захлопал в ладоши один из них. – Отлично сказано!

В том, кто произнес эти слова, таежники, еще не вполне не вполне оправившиеся после того, как вместо золота обнаружили в мешках речной песок, с невероятным удивлением узнали Полякова. Это навело их на мысль о том, что, по всей видимости, они вступили в полосу, где их могли ждать самые разные сюрпризы.

– Глазам своим не верю! – воскликнул полковник Сахар. – Час от часу – не легче!.. Ведь вас же…

И он схватился за голову, всем своим видом выражая крайние смятение и досаду.

– Как же я сразу не догадался?

– А, если бы догадался?! Добил бы, наверное, Леня?!

Тюремщик предпочел не отвечать на этот вопрос.

– Кто ж знал, что Хомяк засыплет в Калаши браткам скорлупу без зерен?!

На сей жест своеобразного раскаяния, проистекавшего от хозяина особняка, Поляков лишь слабо улыбнулся.

– Так, уж, и всем?

Поверх головы и на правой руке Алексея, чуть выше локтя, красовались повязки из какого-то тряпья вместо бинта. Сквозь них сочилась кровь. За пояс брюк Полякова был заткнут пистолет «Макарова», его личное табельное оружие, изъятое во время ареста Дубасовым. Так же, как и то, что в предсмертных судорогах генерал сжимал в руке, и, которое навсегда осталось при нем, ему оно все равно бы уже больше не понадобилось.

– Алекс! – обратился к Полякову его спутник.

Это был Джек Скотт. В руках он держал камеру, ту самую, которая прежде принадлежала Коте.

Ты обещал, что концовка будет эффектной!

– Еще бы! Куда уж эффектней-то! – согласился разведчик. – Я думаю, ты, приятель, крупно облажался!.. Такой фейерверк прошляпил!

– Так, ведь, я…

Ну, вот что, Джек! Ты теперь занимайся своим делом, а я своим! Понял?

Бой охотно закивал головой, тут же приникнув к глазку камеры.

– О чем это – они, ма? – спросила Кэролайн, капризно выпятив прелестные губки.

– Сама ничего не понимаю! – неуверенно пожала хрупкими плечами Джейн.

Даже теперь после стольких испытаний и откровенных неудач в манере держаться с достоинством эта леди оставалась верной себе. Она вела себя так, как будто находилась не в Сибирской глуши, а у себя в Калифорнии.

– К чему – весь этот Шапито? – спросил Уилки Фармер, пристально и в то же время, враждебно глядя на разведчика. – Кончайте, уж, с нами разом! Вы, ведь, за этим сюда пришли?

Поляков ответил ему пронзительным взглядом, в котором таилась холодная насмешка.

– Ошибаетесь, дорогой Уилки Фармер!

– Ничуть! – упрямился большой босс. – Только я не понимаю, отчего вы меня сразу не убили еще там, на материке?!

– Оттого, что хотел доказать, что я – совсем не тот, за кого вы меня принимаете!..

– Ха-ха-ха! – гневно рассмеялся золотой магнат. – Да, вы издеваетесь надо мной! И это после того, как, оказавшись тут, я стал жалкой тенью самого себя! Разори вы полностью корпорацию «Голд Стар», в этом случае моя жена и дочь остались бы без крыши над головой и куска хлеба, превратившись в уличных бродяг. Чтобы выжить, им пришлось бы пойти на панель! И все – из-за вас! Из-за той прорвы золота, которое я превращал для вас в деньги, и, которое на самом деле того не стоит!.. Но, увы! Я вовремя имитировал собственную смерть, и вы просчитались! Вам не удалось довести начатое до конца!.. Ах, какая жалость! Не так ли?!

Фармер взял в горсть песок, точно так же, как это прежде делал Артемьев и швырнул под ноги Полякову. Но тот даже не шелохнулся.

– Представление, как я вижу, устраиваете вы! – снисходительно усмехаясь, сквозь зубы процедил Алексей. – А мне, пока что, приходится его наблюдать!

Готовый ко всему, но только не к сдержанному осуждению в свой адрес, больше походившему на жалость, золотой босс посмотрел на разведчика так, как будто бы увидел его впервые в своей жизни. Мысленно он приготовился к смерти. Джейн стояла рядом с ним. Губы ее заметно дрожали. В глазах застыл страх. Она не доверяла Полякову и, в случае чего, не задумываясь, бросилась бы на шею мужу, чтобы преградить путь пуле, выпущенной из дула «Макарова», который теперь сжимал в своей руке этот непостижимый человек. Кэролайн, да и все остальные, напуганные странным поведением Полякова, в каждом движении которого таилась угроза, опасались за собственную и жизнь близких им людей, а также жизнь товарищей по несчастью не меньше, чем сама Джейн.

– Чего вы от нас хотите?! – в отчаянии воскликнула она.

– Правды и – ничего более! – спокойно ответил Алексей. – Вы знаете, что я имею в виду!

– Даже, если я вам все расскажу, вряд ли, от этого что-то изменится к лучшему!

И на глаза Джейн навернулись невольные слезы.

– Ведь это вы разлучили меня с сыном и сделали на всю жизнь несчастной!

– А вы предпочли бы всю свою молодость провести в тюрьме за кусок золота! К тому же, нажить кучу хронических болезней и быть десятки раз изнасилованной вертухаями, чтобы потом вас выбросили из особняка за ненадобностью, без гроша в кармане и без надежды на лучшую жизнь?.. По крайней мере, оказавшись на свободе, вы жили мечтой о встрече с сыном. И это давало вам силы слепо верить, что, так или иначе, но то, к чему вы всем сердцем стремились, однажды осуществится! Но в стенах тюрьмы вы бы и этого лишились потому, что такой, в какую бы вы превратились через много лет неволи, вы не нужны стали бы никому. Даже собственному сыну! Да, он и не посмотрел бы в вашу сторону!.. В сторону женщины с исковерканной судьбой! Зэчки со стажем! Всеми забытой и покинутой… Презираемой обществом и людьми старой рухляди, которой место на городской свалке!..

– Неправда! Вы лжете! – невольно вспылила Джейн и едва не залилась горячими слезами.

– Вам дали шанс! – все также невозмутимо продолжил Поляков. – А вы его не использовали!

– Какой шанс? – не выдержал Уилки Фармер. – Что за бред вы несете, Алекс, или как вас там?!

Поляков снова улыбнулся холодно и презрительно, левой рукой держась за рукоять «Макарова».

– А, может быть вы, полковник Сахар, наконец, осмелитесь и признаетесь, какую баснословную сумму вы вытребовали у Джейн Смит, скрывая правду об ее сыне?!

– Какую?!

Лицо Джейн перекосилось от гнева.

– Вы хотите знать, во что мне обошлась ложь этого гнусного тюремщика?!

И пожилая леди обвела всех взглядом, полным невыразимого страдания, остановив его на Артемьеве.

– Но, ведь, это стоило того, потому что… Мне кажется, я, наконец, нашла сына! Я нашла его!

Но несмотря на луч радости и надежды, мелькнувший на ее лице, в голосе женщины послышалась некоторая доля неуверенности.

– Ведь это – он?

И она с мольбой посмотрела на полковника Сахара. Но тот поспешно отвернулся.

– Что я слышу? Джейн, да ты в своем уме?

Сбитый с толку, Уилки Фармер с нескрываемой тревогой смотрел на ту, что долгое время была ему верной женой. Ему казалось, что между ними никогда не существовало никаких тайн, включая рождение их сына, который первые три года своей жизни провел в тюрьме. А потом, когда его насильно вырвали из рук матери и отдали на воспитание в злополучный детдом, мальчик точно навсегда исчез. Едва родившись на свет, он словно умер для своих родителей. И только Джейн наверняка знала, что он снова воскреснет к новой жизни лишь тогда, когда этого захочет полковник Сахар.

– Ты помнишь, как ежегодно я ездила на отдых во Флориду? – спросила она, с нежностью и в то же время с отчаянной мольбой во взгляде обращаясь к супругу.

– Еще бы! – согласно кивнул тот. – Мне кажется, они обходились нам не дешево!

– Это пустяки в сравнении с тем, что без твоего ведома я изымала из оборота «Голд Стар», превращая в наличность и чеки, чтобы потом зачислить на указанный мне счет в одном из банков Майами!..

Услышав это, золотой босс позеленел, став похожим на одну из молодых елей росших, на подступах к лесному массиву.

– Я ушам своим не верю! Ты, наверняка, все это придумала! Ведь так? Сознайся мне, Джейн? – наконец, сглотнув слюну, с трудом вымолвил он.

В эту минуту, из зеленого сделавшись серым, а затем, приняв какой-то неопределенный цвет, его лицо казалось ужасным. Он едва пересиливал себя, чтобы не наговорить жене гадостей, но лишь для того, чтобы узнать всю правду до конца.

– Самое смешное, что я платила за то самое золото, о существовании которого никто кроме меня не знал!.. Под видом туристки я приезжала сюда в эту чертову тайгу, где почти каждый кусток и всякое дерево мне были знакомы. Помню, я повстречала на тропе этого чудовищного медведя. Я думала он разорвет меня на части. Но зверь почему-то не сделал этого. Он просто до смерти напугал меня. Сильно перетрусив, я едва не дала деру из тайги. И только мысль о моем сыне остановила меня от этого опрометчивого шага. Поддавшись панике, я могла наделать всяких глупостей или даже погибнуть. Зверь, если чувствует, что его боятся, становится жестокими и беспощадным. Поэтому я сопротивлялась ему из всех сил, а он упорно преследовал меня, пока я вдруг не повстречала на своем пути одного человека.

В этом месте Джейн смолкла. Словно щадя Уилки, она постепенно раскрывала ему все свои карты, оставляя самое худшее напоследок.

– Человек что-то сказал медведю, и тот быстро ретировался! Незнакомец внешне казался очень уродливым и отталкивающим. Но это было лишь первое впечатление!.. Увы, выбирать не приходилось. И я доверилась ему и рассказала, что знаю о том, где находится очень много золота. И я пришла за ним. Тогда он спросил, зачем мне золото? Я ответила, что много лет назад потеряла сына. И один человек согласился на то, чтобы помочь отыскать его, если я скажу ему, где находятся золотые самородки и песок. Я отказалась, потому что это было не мое золото, но пообещала, что заплачу ему столько денег, сколько он скажет, в обмен на сына. Этот негодяй назвал очень большую сумму. И вдобавок пригрозил, что, если я не добуду золото и не превращу его в деньги, чтобы заплатить ему сполна, то никакой сделки просто-напросто не состоится.

Незнакомец оказался хорошим человеком и согласился на то, чтобы помочь мне в моем горе.

– Кто? Кто – этот мерзкий подонок, что торговал нашим сыном, словно наше дитя, как и любое другое, не ангел во плоти, а кусок мыла или еще что-нибудь в том же роде?!

И Уилки Фармер в ярости сжал кулаки.

– Мне кажется, что он – перед вами!

И Поляков с неизменной улыбкой посмотрел на полковника Сахара. Под его взглядом, не сулившим ничего хорошего, тот невольно поежился. Наверное, если бы представлялась такая возможность, Леонид Мартынович, не раздумывая, пустился бы наутек. Но, пораскинув умом, вовремя сообразил, что пуля Полякова, наверняка, оказалась бы проворнее. Да и куда было бежать, когда кругом – тайга?! Где ему было тягаться с ней в одиночку, если учесть, что в случае бегства дорога на зону для него навсегда была бы закрыта? Для начальника тюрьмы это был настоящий тупик, из которого, как ни силился, он не видел никакого выхода.

– Что вы на меня все уставились?! – с отчаянием человека, попавшегося в собственный капкан, воскликнул тюремщик. – Поверь, Любаша!

Губы Сахара мелко задрожали, и по его щеке скатилась слеза. Но это было не угрызениями совести, а, попросту говоря, жалостью к самому себе человека, которого против его воли вываляли в грязи.

– Да, кто же еще на такое способен, как не продажный вертухай!

И Джейн гневно сверкнула глазами, глядя в упор на своего мучителя.

– Стал бы я своим собственным дитя торговать! – весь сжавшись от страха перед своими разоблачителями, в коротком и красноречивом молчании которых ему уже отчетливо слышался в тот миг собственный приговор, торопливо возразил Сахар.

Все еще надеясь выйти сухим из воды, он сопротивлялся судьбе, как мог. Чтобы отвести от себя ее удар или хотя бы на какое-то время отсрочить его, он решил, что расскажет все. По крайней мере, то, что было известно ему самому.

– Чье дитя?!

И Уилки Фармер подался вперед всем телом, готовый к тому, чтобы броситься на тюремщика и придушить его собственными руками.

– Говори, сволочь, не то…

Но Поляков уже направил дуло «Макарова» на большого босса, предвидя, что его необдуманные действия приведут к нежелательной для всех развязке.

– Не стоит так горячиться, любезный Фармер! Тот мальчик, которого так желала вернуть себе ваша законная супруга, вовсе не ваш сын! По крайней мере, в этом вы можете не сомневаться!..

– Не верю! Я не верю ни одному вашему слову! – с трудом сдерживая бешенство, возразил Фармер.

И золотой магнат со слабой надеждой во взоре посмотрел на Джейн Смит.

– Ведь ты сама не раз мне говорила о нашем сыне! Ведь, так, Джейн?

Бедная женщина, обливаясь слезами, торопливо закивала в ответ.

– И о том, что наше короткое знакомство в тайге было тому виной! Выходит, что меня крупно надули? Неужели, все это – гнусная ложь?!

От горькой обиды, что переполняла сердце Уилки Фармера, казалось, он готов был в тот миг, упав на землю, грызть ее зубами.

– Будь ты проклят, Алекс!

– Да уймитесь вы, наконец!

И Поляков до хруста в суставах сжал рукоять «Макарова». Весь его вид выражал такую решимость, что это произвело желаемое действие. Большой босс как-то сразу сник. Огненный взгляд его потускнел, а лицо не выражало ничего кроме усталости и горького разочарования, граничившего с презрением ко всему людскому роду. Да и что еще он мог чувствовать, когда, как выяснилось, Джейн предала его в самом начале их совместной жизни?!

– Я не хотела, Уилл! – как могла, оправдывалась несчастная женщина, с трудом сдерживая рыдание, готовое врываться из ее груди. – Мой сын… Он стал бы и твоим тоже!.. Я так мечтала снова прижать его к груди, моего малыша!.. А они… Они подло обманули меня!..

И более не сдерживая бурный поток слез, хлынувших из ее глаз, она и в самом деле горько разрыдалась. И равнодушная тайга ответила Джейн многократным эхом, словно унося ее горе на невидимых крыльях туда, где ему никогда не нашлось бы сочувствия.

– Ну, хватит! Хватит тут истерики! – предупредил Поляков, все более раздражаясь по мере того, как рыдания женщины становились все безутешнее и горше.

Дулом «Макарова» он сделал нетерпеливый жест. И Кэролайн, обняв мать, что-то горячо зашептала ей на ухо, ласково поглаживая по плечам и спине. Наконец, Джейн кое-как успокоилась. С мольбой глядя на Фармера, она протянула к нему навстречу руки.

– Прости меня! Прости! Ведь тогда, до первой нашей встречи я собиралась… Все произошло помимо моей воли!.. А после этого совсем случайно я вдруг повстречала тебя, Уилл! Во всем виноват он!..

И Смит безразлично, словно это был не человек, а какой-то посторонний предмет посмотрела на полковника Сахара.

– Вначале мне показалось, что я забеременела от тебя. Но потом выснилось, что я зачала за месяц до нашего знакомства!..

Но Фармер в ответ лишь угрюмо молчал.

– Если б не…

Но тут она так сильно разволновалась, что слезный ком подкатил к ее горлу вновь. Собравшись с силами, она плюнула под ноги Сахару.

– Иуда! Чтоб тебе…

И обезумевшая от горя женщина едва не вырвалась из рук Кэролайн, чтоб от слов перейти к делу. Видимо, это больно задело самолюбие полковника Сахара потому, что, как бы ни был он напуган, оно вдруг заговорило в нем во весь голос.

– Меня заставили так поступить с тобой, Любаша! Это по их желанию ты оказалась по сторону океана!

И сделав короткую паузу, точно Сахар все еще сомневался: продолжить ему свой рассказ или нет, он неуверенно посмотрел на окружавших его людей. Но, не встретив ни в одном из них ответного понимания, ни жалости к себе, упавшим голосом продолжил.

– Какой-то высокий начальник из тех, что курировали зону, вдруг свалился, как снег, на мою бедную голову! Это было неспроста! «Неужели, они знают про нас с Любашей?» – грешным делом подумал тогда я. Но, ничего не спрашивая и не объясняя, приезжий приказал, чтобы нашего ребенка я понадежнее спрятал, а в детдом определил вот его!

И полковник Сахар показал на Артемьева.

– Меня? – изумился ученый. – Ну и дела, я вам скажу! Вот дела!

– Мать твоя, как свой срок отмотала, так ее после этого никто больше не видел!..

– А отец? Кто – мой отец?

– А бог его знает, кто – твой родитель! Тоже, наверное, вор или убийца!.. Их в нашей тюрьме не меряно… На любой вкус и цвет, так сказать!

– Нет, ты слышал, Николаша, что этот тип сообщил о моей богатой родословной?! Выходит, ученый Артемьев – потомок тюремной проститутки и какого-то там безыменного душегуба! Ха-ха-ха! Спасибо вам, господин начальник тюрьмы, на добром слове!

– Не благодари, не стоит!

И полковник Сахар, небрежно фыркнув, изобразил на своем лице что-то наподобие улыбки. Но она выглядела настолько нелепой и жалкой, что Поляков не удержался от усмешки.

– Я считаю, что ученый Артемьев, кем бы он ни был прежде, до того, как достиг вершин науки, вполне заслуживает уважения! Он прекрасно справился со своей задачей и до самого последнего момента, то бишь до настоящего дня, отлично водил всех нас за нос!

– Что вы имеете в виду? – нарочито пренебрежительно спросил Юрский.

– Я имею в виду, что, как человек до конца преданный своему делу, он так и не сказал нам, что в Зеленой долине никакого золота никогда не было, и нет в помине! Песок, которым она доверху забита благодаря игре света и тени лишь выглядел как золотой!..

– Но это – невозможно! – возразил Юрский. – Ведь мы сами там были и видели все собственными глазами!

– То, что вы видели, обман зрения, молодой человек! – настаивал на своем Поляков. – Галлюцинации, и – не более того! Жарко сильно было. Перегрелись на солнце. Вот вам и померещилось невесть что!

– Но, ведь, это всегда можно проверить?! – горячо возразила Настя, чтобы поддержать Юрского.

– Стало быть, мало вам на свою голову приключений?! Еще хотите?!

И выражение лица Полякова вновь сделалось жестким и решительным.

– Увы, теперь слишком поздно! – разочарованно сказал Артемьев.

– Это – почему же?! – то ли из любопытства, то ли по какой иной причине поинтересовался Юрский, рискуя, что на этот раз и впрямь навлечет на себя гнев Полякова.

– Наивный вопрос! – воскликнул Артемьев. – Вы, разве, ничего не заметили?!

– Но, что – именно?! – в один голос воскликнули таежники.

– А то, что тоннель, который вел в Зеленую долину, обрушился и напрочь перекрыл доступ воды в озеро! Теперь его уже, наверное, нет и в помине!.. И в том месте образовался бездонный шурф. Горловина некогда действующего вулкана, словно насос, втянула в себя все, что держалось на поверхности, пока Быстрая река питала Зеленую долину.

Поляков внимательно слушал то, о чем говорил Артемьев.

– А, если снова открыть доступ воде?! Ну, как его?.. В эту самую горловину? Что тогда, господин ученый?!

– Что именно вы хотите знать?

– Все! – безразлично ответил Поляков, делая вид, что его мало интересовала Зеленая долина сама по себе, где и золота-то не было ни на грош, а так песок один; и спросил он об этом, поскольку к слову пришлось.

– Ну, тогда я вам скажу, что понадобится сотни тысяч, а, может, и миллионы лет, чтобы жерло земли, окруженное скалами, снова заполнилось водой, образовав озеро, и на его на берегу засверкал золотой песок!..

– Опять вы за свое, господин ученый!

И Поляков презрительно искривил тонкие губы.

– Сказки нам тут рассказываете!..

– То есть, я не так выразился! Речь идет об обыкновенном крупно-зернистом речном песке, который на солнце переливается, как золотой, поскольку такова его природа, – вовремя поправился ученый.

– Вот это другой разговор!

– Что же теперь, господин Поляков?! – спросил Юрский. – Как мы сможем вернуться на материк, не представив доказательств своей невиновности во всем, что здесь произошло?! Или нам вообще не стоит туда возвращаться, и вы нас тут всех и прикончите?!

Насмешливая улыбка не сходила с лица Алексея. Внешне он мало, чем отличался от тех людей, что стояли теперь перед ним. Почти вся его одежда, изорванная в клочья, также едва прикрывала его тело. Как и у них, нервы у разведчика были на пределе, и он едва держался на ногах от усталости и большой потери крови. Но подобное для Полякова было не впервой и поэтому ничуть его не смущало. Вся его непростая судьба походила на борьбу за выживание. В глубине души он радовался каждому новому дню, что прожил на земле. Но теперь дело было не только в нем. Где-то в глубине тайги ухнула сова, и теплый августовский ветер ударил в лицо Алексею.

– Я думаю, что каждый из вас хорошо справился со своей задачей, и я доложу об этом своему начальству!.. – сказал он. – Можете смело возвращаться домой! Вас никто не тронет! Я вам это обещаю!.. Если у меня и остались кое-какие неразрешимые вопросы, то только к полковнику Сахару!.. Я думаю, что со временем он ответит мне на них…

– Позвольте, позвольте, Алекс По, или, как вас – там правильно называют в ваших кругах?!

Сдвинув брови, Уилки Фармер неотрывно смотрел на Полякова.

– Что – еще? – спросил разведчик.

– А как же тот огромный ущерб, что вы нанесли моей корпорации?!

– Вы говорите о том контрабандном золоте, что скупали у меня за доллары?!

– А о чем же – еще, по-вашему?

– Тогда еще толком не зная, кто я такой на самом деле, этим золотом меня снабжала ваша жена через посредников! Она делала это в тайне от вас и с тем условием, чтоб никто и ничего не говорил вам об этом, а просто деньги за металл отдавал ей. Эти маленькие услуги обошлись Джейн Смит в три процента комиссионных, что я и мои посредники получили от нее в качестве оплаты за крамольный труд. Я подыграл ей, как смог!.. А вы получили русское золото, которого всегда так жаждали!..

– Выходит, моя супруга ничего не знала о том, как вы шантажировали меня?!

– Поначалу нет! Она догадалась об этом несколько позже! И, кстати, была даже благодарна мне за это! В противном случае, она не получила бы от вас ни цента! Разве, я не прав?

Джейн, хоть и неохотно, но в подтверждение истины, что – превыше всего, все ж таки, согласно кивнула.

– Не пойму только одного: для чего вам понадобился еще и этот глупый мальчишка?!

И женщина с сочувствием посмотрела на Джека Скотта. Заметив это, бой сделал озабоченное лицо.