Текст книги "Мировая закулиса и русская революция: криптооккупация России"

Умер О. Грузенберг в 1940 г., а в 1950 г. его останки были перевезены в Израиль.]

Владимир Жаботинский перевёл на итальянский язык рассказ «Старуха Изергиль», «объективный смысл которого, – указывает М. Агурский, – соответствовал духу тогдашнего сионизма»[117]117
  Цит. по: Матвеева, Т. Подпольный человек Алексей Пешков. – М.: Храм Успения Божией матери, 1995. – С. 10.


[Закрыть]. Честно сказать, я бы никогда так не подумал, хотя имя героини – явно не русское. Но Агурскому виднее…

В 1905 году М. Горький, у которого к тому времени появилось издательство «Знание», распространяет через него запрещённый тираж поэмы Жаботинского об убийце Ж.-П. Марата Ш. Корде «Бедная Шарлотта». В этом же году Горький выпустил два революционных воззвания, за что был арестован, но Грузенберг добился его освобождения.

М. Горький помогал бундистам и еврейским отрядам самообороны денежными средствами.

Г. Гапон после событий 9 января 1905 года прятался у Горького. А сам М. Горький, после первой революции, отдыхал в Италии вместе с П. Рутенбергом. [После Февраля 1917 г. Рутенберг возвратился в Петроград с письмом от сионистского центра к банкиру Д. Рубинштейну. Тот ему не помог, но дал совет обратиться к однопартийцам-эсерам. И эсер масон Б. Савинков – военный министр во Временном правительстве, устроил его адъютантом к министру государственного призрения кадету Н. Кишкину. После Октября П. Рутенберг был арестован большевиками, но в 1919 г. освобождён и уезжает в Одессу, а в 1922 г. перебирается в Палестину.]

Весной 1906 года Горький уезжает в США. Не исключено, что для встречи с лидерами сионистов. Он посещает города Нью-Йорк, Бостон, Филадельфию и Провиденс. Там он выступает на собраниях. Что, обычные американцы его слушали? На каком языке? Нет, американцев на тех собраниях не было – Горький выступал перед диаспорой русских и русских евреев. На этой поездке следует остановиться подробнее.

Хотя, в целом, всё верно: Горький поехал за деньгами «на свержение царя». Но не к пролетариям, а к другим людям. Горький был хорошо знаком с семьёй Свердловых. (В семье было три брата – Яков, Зиновий и Беньямин. Так вот этот Беньямин уехал в Америку, где стал банкиром. Ну, прямо американская мечта: бедный еврей из российской глубинки стал миллионером. Но, учитывая всё вышеизложенное, ничего сказочного здесь нет: Беньямин просто стал связующим звеном между американскими банкирами и «русскими» революционерами. А, чтобы придать Беньямину авторитет и официальность, на него был записан банк. После Октября он стал начальником отдела в Высшем совете народного хозяйства (ВСНХ). Там он занимался продажей за границу пушнины, нефти и антиквариата. В этих делах он сотрудничал не только со старыми американскими друзьями, но и с английским разведчиком Сиднеем Рейли. Был расстрелян как троцкист в 1939 году.) По сравнению с деньгами банкиров сборы рабочих выглядели копеечными (если вообще поступали в «кассу») и, видимо, были придуманы в пропагандистских целях.

Но поездка примечательна не только этим. Итак, Горького в Нью-Йорке (приехал 28 марта 1906 г.) прекрасно встретили и т. п. Суть его первых выступлений: «Всем сердцем прошу вас помочь русскому народу в его героической и трудной борьбе против беспримерной тирании русского самодержавия. Победа русского народа будет победой всех угнетённых в мире над их угнетателями». И вдруг он пишет цикл рассказов «Город жёлтого дьявола» – и тут же все газеты начинают писать про него гадости: мол, бросил жену, приехал с какой-то актрисой Марией Андреевой… После чего Горький спешно покинул Нью-Йорк и отправился в путешествие по Америке (видимо, на деньги пролетариев).

На курорте в Адирондакских горах (на севере штата НьюЙорк около озера Лейк-Плесид) он пишет роман «Мать».

Вопрос: если «мы далеко впереди этой свободной Америки», то зачем же тогда брать деньги у американских банкиров на революцию? Чтобы сделать Россию похожей на США? Но ведь Горький видит, что там – намного хуже! И всё равно он пишет роман «Мать» – одно из самых революционных произведений. Зачем? Увы, мы никогда не узнаем ответа… (Кстати, в романе Горький вскользь замечает, что агитаторы рассказывали рабочим о теории Дарвина, а о Павле Власове пишет: «Мать сердцем чувствовала, что сын её обрёк себя навсегда чему-то тайному и страшному». Видимо, он, как и Горький, стал сектантом-сатанистом.)

Из США М. Горький отправился в Италию (приплыл на пароходе 26 октября 1906 г.), где вскоре перебрался на остров Капри. И на пристани говорит журналистам: «Русский народ проснулся от векового сна. Кнут, ссылка, тюрьма теперь уже беспомощны. Русский народ не успокоиться до тех пор, пока не победит, не завоюет себе свободу. Слишком много крови было пролито и слишком много слёз. Буря поднимается, она идёт по нарастающей линии и казачьи шашки не смогут остановить этого порыва».

Хорошо известно, что у социал-демократов на острове Капри была партийная школа. Её создали в 1909 году. На содержание этой школы Горький тоже давал деньги. Он также читал в ней лекции.

В. Ленин не мог примириться с тем, что многие руководители школы – А. Богданов, А. Луначарский, Н. Валентинов (он же «Вольский», член ложи «Артемида»), хасид Сергей (Вениамин) Евсеевич Богров (брат убийцы Столыпина), М. Покровский – «отзовисты» и меньшевики. Он стал вести борьбу с руководителями школы. Эта травля Лениным школы вызвала протест совета школы и совет написал протест в Париж в Большевистский центр: «С самого начала работы школы Большевистский центр стремится внести в неё разлад и дезорганизацию… Возводит на неё клеветнические обвинения в том, что она служит ширмой для прикрытия нового фракционного центра… обвиняет в “богостроительстве”, “отзовизме”». Под протестом была подпись и Горького, но Ленин добился, чтобы «меньшевистскую» школу закрыли.

В 1913 году Горький возвращается в Россию и с головой окунается в политическую и сопутствующую ей литературную борьбу.

Интересен такой факт. Дом, где служил молодой Пешков, находился напротив дома, в котором жили две семьи – семьи Лубоцких и Свердловых. Отец братьев Свердловых, Мойша Израильевич, был владельцем граверной мастерской, но основная «работа» его заключалась в том, что он делал фальшивые печати для революционеров. А из семьи Лубоцких вышел другой революционер – Вольф, ставший затем первым секретарём МГК «Владимиром Загорским».

Горький, отвернувшись от христианского Бога, остался глухим и слепым к душе народной, его крестьянской культуре. О Серафиме Саровском, например, отзывался как о «злом старике». О романе «Жизнь Клима Самгина» М. Агурский говорит, что «роман – зеркало не только русской жизни, но и зеркало еврейского вопроса. Обращает на себя внимание, что почти все персонажи романа – отрицательные. Особенное внимание уделено кадету Прайсу, выходцу из богатой еврейской семьи, который проходит путь от марксиста до кадета. Всем отрицательным еврейским и русским типам Горький противопоставляет сиониста Депсамеса, который глубоко понимает и любит Россию. Горький как бы хочет сказать, что евреи ценны как самостоятельный народ со своей культурой… Роман даёт подробную картину русского и европейского антисемитизма» [118]118
  Матвеева, Т. Подпольный человек Алексей Пешков. – М.: Храм Успения Божией матери, 1995. – С. 19.


[Закрыть].

Итак, Горький считал, что, во‐первых, в России ничего хорошего нет: темнота и азиатчина. Во-вторых, в России был и есть антисемитизм, с которым необходимо покончить (а адвокатом писателя был «преследуемый» Грузенберг). В-третьих, в романе почти нет положительных героев (Самгин – тайный антисемит и этим всё сказано). Один только сионист Депсамес способен любить Россию. И. Бунин, П. Струве, С. Булгаков обвиняли Горького в клевете на русский народ и в поношении отечества.

Горький восторженно принял Февральскую революцию, вёл большую работу в «Свободной ассоциации для развития и распространения положительных наук», в обществе «Культура и свобода», возглавлял «Особое совещание по делам искусств». 18 апреля 1917 года основал газету «Новая жизнь», в которой напечатал цикл статей «Несвоевременные мысли» (об этой провокации см. ниже). В этих «мыслях» он говорит о грозящем голоде, об ущемлении свободы слова, о будущей гражданской войне. На её страницах Каменев и Зиновьев 18 октября 1917 напечатали обращение «Нельзя молчать!» с призывом отказаться от вооружённого восстания. Газета в июле 1918 года была закрыта.

Выявив своими «Несвоевременными мыслями» всех недовольных интеллигентов, бурно реагировавших на каждую статью цикла, Горький возвращается к Ленину: в одной из газет тех дней даже было написано: «Мы одержали одну из великих побед – мы завоевали Горького». В свою очередь, Горький не скупится на похвалы: «Факел русской революции, осветившей весь мир, крепко держит Ленин»; «В России народ осуществил своё законное право – взял власть в свои руки». Горький даже сказал: «Я уверен, что террор стоит Ленину невыносимых страданий. Неверно и недопустимо, чтобы люди, осуждённые историей убивать одних для свободы других, не чувствовали мук, изнуряющих их душу. Эти люди – мученики, и совесть моя никогда не позволит мне осуждать их!» Хорошо известны и другие комплименты Ленину.

В период Февраля – Октября Горький боролся с «невежеством», «темнотой», «азиатчиной» у русского народа, но защищал и восхвалял евреев. Когда в 1919 году в Петрограде он издал брошюру-листовку «О евреях», председатель еврейской секции в РКП(б) С. Диманштейн даже просил Ленина изъять её. По его словам, Горький пел в ней дифирамбы евреям, расхваливая их вовсю, до неприличия. И это – в самый разгар «красного террора», когда большинство комиссаров на местах и руководителей ВЧК были евреями!

Горький даже сочиняет для своего рассказа стихотворение, которое затем вычеркивает. Это стихотворение приводит М. Агурский:

 
Еврей работает недаром
Он строит дом свой на земле.
Я скоро буду комиссаром
И буду жить всегда в Кремле.
Это есть, – зухтер тохтер^*, —
Наш последний и решительный бой!
С Интернационалом
Погибнет, погибнет гой!
 

^* «Зухтер тохтер» (идиш) – говорит он дочери [119]119
  Матвеева, Т. Подпольный человек Алексей Пешков. – М.: Храм Успения Божией матери, 1995. – С. 27.


[Закрыть].

Как же русский человек ненавидел Россию и русских! Если Гоголь, другие русские писатели, любили Россию «сквозь невидимые миру слёзы», несмотря на все её недостатки, хотели улучшить жизнь в России, то Горький действительно её ненавидел, ждал гибели «гоев».

Но, осуждая антисемитизм, Горький к концу жизни стал признавать, что не понимал его истоки. А ведь ещё Маркс писал, что усиление антисемитизма свидетельствует о недовольстве народных масс экономическими порядками. В силу проникновения евреев во все поры буржуазного общества, усиление давления на трудящихся исходит, как пишет Маркс, из одного источника – е врейского капитала.

В 1921 году Горький добился у Ленина разрешения на выезд в Палестину 12 еврейских писателей во главе с Х. Бяликом (о нём см. выше) и в конце того же года, по настоянию Ленина, сам уезжает в Италию, якобы для лечения. Советские историки утверждали, что Горький фактически эмигрировал, не признав революцию. Но зададимся вопросом: как совместить хвалебные высказывания и статьи Горького о Ленине и «фактическую эмиграцию»? Выходит, что Ленин настаивал именно на эмиграции Горького? Зачем, Горький ведь поддерживал политику большевиков… Не логично получается.

За границей Горький критикует события в СССР, корит русский народ за «антисемитизм». И одновременно получает материальную помощь из СССР, деньги за издание своих книг, пишет статьи о Ленине [120]120
  Матвеева, Т. Подпольный человек Алексей Пешков. – М.: Храм Успения Божией матери, 1995. – С. 64.


[Закрыть]. Странно: книги политического (якобы) эмигранта официально издаются в Москве, а не в «самиздате»!

Но, критикуя советское правительство, Горький делал вывод, что, несмотря на «отдельные недостатки», в целом в СССР всё идёт, как надо. Вспомните его слова: «объективно полезней, чтобы я оставался где-то около партии, в качестве какого-то партизана, потому что в этом положении меня слушают и другие люди, и – д овольно внимательно».

М. Горький сыграл большую роль в признании Западом Советского Союза. Для этого он и был туда послан в «эмиграцию». Выполнив свою миссию по обеспечению дипломатического признания Западом Советского Союза, Горький возвращается в СССР.

В мае 1928 году он приезжает в Москву, предварительно опубликовав статью в «Правде», в которой говорит, что Октябрьская революция была «русской национальной освободительной революцией и спасла Россию от потери национальной независимости». Но всё равно, в «Малой Советской энциклопедии» (1928–1931 гг.), которую редактировал и Горький, было, например, написано об Отечественной войне 1812 года, что она получила русское националистическое название «Отечественная», хотя дело было не в подъёме патриотического духа, а в защите крестьянами своего имущества. Позвольте спросить, откуда у крепостных безземельных крестьян «имущество»? Они ведь сами – имущество…

А на Первом съезде советских писателей в 1934 году, т. е. в самое сложное время для крестьян, не было сказано ни одного слова ни о крестьянах, ни о коллективизации. Зато: «У евреев недавно умер почти гениальный поэт Бялик и был исключительно талантливый сатирик Шолом-Алейхем».

В 1920–1930‐е годы первая жена Горького Е. Пешкова возглавляла «Политический красный крест», через который ей удалось освободить многих заключённых, в том числе и сионистов (в частности, Любавического ребе – главу хасидов). В память Е. Пешковой в Израиле посажена роща.

В Петрограде Горький скупает у обедневших людей антиквариат и… порнографические альбомы. Какой художественный вкус!

Портретов Горького много. Но среди них есть один, написанный Борисом Григорьевым в 1926 году. Сегодня он хранится в Музее Горького в Москве. На нём правая рука Горького поднята под прямым углом, а левая поддерживает правый локоть. Такое положение рук, совершенно не обычное в жизни, обычно в масонском ритуале. Под его руками изображён еврей в ермолке, а за Горьким – какие-то люди-уроды (сатанисты?) Этот портрет указывает на принадлежность Горького к масонству. Вряд ли кто-то станет заказывать портрет в позе мастера ложи, если не имеет к масонству никакого отношения.

М. Горький говорил в 1925 году, что впервые узнал о масонстве во времена Кельвейна. [Георгий Робертович Кельвейн был досточтимым мастером Первой Нижегородской ложи и был посвящён в эту степень братьями из «Великого Востока Франции» Сенишелем и Бусе в 1906 году Горький, скорее всего, был посвящён в 1892 году. Во всяком случае, адвокат масон Оскар Грузенберг сначала в 1906 г. освободил его из тюрьмы, где он сидел за распространение листовок, а потом помог ему выехать в Нью-Йорк. Грузенберг был сторонником сионизма; в его салоне в 1903 г. Горький и познакомился с этим «учением.]

Заканчивая рассказ о Горьком, хотел бы остановиться на следующем моменте. Горький был знаком с теософией с 90‐х годов XIX века; он изучал теософию, розенкрейцерство, алхимию. В 1930‐х годах он даже издал биографию Парацельса (Ф. фон Гогенгейма). М. Агурский отмечает, что «из теософии Горький воспринял её центральное положение – представление о человеке как о микрокосме. Книга теософа Шюре “Великие посвящённые” была одним из любимых чтений Горького» [121]121
  Матвеева, Т. Подпольный человек Алексей Пешков. – М.: Храм Успения Божией матери, 1995. – С. 88.


[Закрыть].

Горький был знаком с известным теософом и оккультистом масоном Николаем Рерихом. Горький увлёкся теософией в 1893 году, когда познакомился с сотрудницей издававшегося им «Нижегородского листка» А. Шмидт, которая написала книгу «Третий Завет» (под редакцией С. Н. Булгакова).

Говоря о Горьком, нельзя ни сказать о его «приёмном сыне» – Зиновии Пешкове (Залман Соломон Мовшевич) (1864–1966 гг.). Он был родным братом Якова и Беньямина Свердловых и до «усыновления» носил эту фамилию. В апреле 1901 года Зиновий вместе с Горьким арестовывается за хранение листовок.

Почему Горький его усыновил?

Существует несколько версий. Первая: Зиновий по какой-то причине поругался с отцом, порвал с иудаизмом и ушёл из дома, отец его проклял, а Горький его пожалел.

Вторая: в 1902 году Зиновий хотел поступить в Москве в филармонию или в театр В. Немировича-Данченко (масона), но сделать это не удалось, так как Зиновий был иудеем. Тогда Зиновий быстренько крестится (в царской России крещёный иудей приобретал все гражданские права), а Горький становиться его приёмным отцом. А настоящий отец его проклинает.

Эти две «версии» – абсурдные. Но зачем Горький – совершенно чужой человек – будет усыновлять Зиновия, у которого есть отец, братья и куча родственников?! Почему в воспоминаниях о Горьком об этом эпизоде никто не пишет? А ведь этот случай – уникальный в русской истории. Хотя нет, были ещё случаи: «семья», состоявшая из «отца» и «сына» – Ж. Дантеса и Л. Геккерена, и «усыновление» И. Сталиным сына своего погибшего соратника «т. Артёма» (Фёдора Сергеева) – Артёма Сергеева (при живой матери). А что же двигало Горьким?

В России в ту пору существовали серьёзные законодательные барьеры и православный просто не мог усыновить иноверца, тем более – иудея. Ему бы это не дали сделать ни чиновники, ни общественное мнение. Несмотря даже на то, что Зиновий крестился 30 октября 1902 года.

А вот если Горький был иудеем – то снимаются все барьеры. Но! То, что Горький был иудеем, знали только в узком кругу Нижнего Новгорода. Этого не знали больше нигде – ни в филармонии, ни в Санкт-Петербурге и т. п. И получилось, что Горький (тайно принявший иудаизм) становится крёстным отцом Зиновия, но уже православным! И можно было всем вешать лапшу на уши, что, мол, Зиновий решил порвать с иудаизмом и стал православным…

Ну и в чём же смысл афёры? Ради чего это было сделано? Ради поступления в театр? Не смешите! При царе было полно артистов – евреев.

Видимо, Зиновий, «для всех», должен был стать православным, русским, и сыном уважаемого человека, ведь ему не обязательно было кричать на всех углах, что он – усыновлённый и крещёный еврей, фамилия-то у него была – Пешков. Тем самым он скрывал своё родство с революционером хасидом Яковом.

Итак, вместе с новым «отцом» Зиновий отправляется в Соединенные Штаты Америки (там банкиром был его брат Беньямин), затем живёт с ним на Капри до 1914 года. Как только началась война, Зиновий Пешков едет во Францию и вступает во Французский Иностранный Легион, где производится в поручики. 9 мая 1915 года в бою при Аррасе ему оторвало руку и он вернулся в Россию.

Там, «где надо», видимо, знали, кто такой Зиновий Пешков. Выше я говорил, что Горький был масоном. Его «сын» пошёл по стопам «отца»: он стал членом ложи «Великий Восток Франции», и в этом качестве активно участвовал в «русской революции», французском Сопротивлении, был одним из ближайших соратников де Голля, стал французским генералом (во французской армии получил прозвище «однорукий Пешкóв»).

Печать и революция

Во время «перестройки» мы видели, какой силой может стать печатное слово. Газеты, телевидение могут буквально поднять массы. А если сообщения газет накладываются на тяготы повседневной жизни и гиперболизуют их (тяготы), то это – г игантская сила.

Но весь вопрос в том, в чьих руках эта сила.

Если мы посмотрим на русскую жизнь начала века, то обнаружим много интересного. В стране более десятка партий. «Запрещённые» социал-демократы заседают в Государственной Думе, а партии, поддерживающие царя и самодержавие, не могут в неё попасть (например, Союз русского народа). «Пламенных революционеров» ловят, сажают, но через несколько недель они бегут из тюрьмы или ссылки и ни куда-нибудь, а прямо в Женеву и Лондон. Но самое интересное: ниспровергатели строя регулярно печатаются в легальных газетах и тут же обвиняют «царизм» в деспотизме и диктатуре. Госума превратилась если не в штаб революции, то в рассадник революционных идей.

Почему так? Я не знаю, читал ли сам царь газеты. Но, скорее всего, царю регулярно докладывали об этих публикациях. Доклады готовили в министерстве внутренних дел, в других министерствах. А кто возглавлял министерства, кто читал каждый доклад до того, как с ним ознакомится царь? Братья-масоны. И они, конечно, представляли содержание газет в благоприятном для царя свете.

Здесь я изобразил царя как какую-то тупую овечку, идущую на поводу у плохого окружения.

Ну, а если Николай II сам читал газеты? Тогда его позицию трудно объяснить. Неужели Николай II не видел, что пишут газеты, и не предпринимал никаких мер? Считал, что «попишут – и успокоятся»?

Я прихожу к такому выводу: царь читал и газеты, и доклады (тем более, что на многих докладах того же МВД есть его резолюции), но, в силу своего характера, считал, что всё само как-нибудь успокоится, придёт в норму, а министры, которые (на словах!) являются верными слугами государя, об этом позаботятся. Только не учёл Николай, что «норма» для всех разная…

Но газеты и не думали «успокаиваться», ибо владельцы газет либеральным журналистам хорошо платили. А кто финансировал антиправительственную прессу времён Первой русской революции? Владельцами газет были, в основном, евреи. Я уж не знаю, крещёные или нет (в России, если еврей крестился, то приобретал все гражданские права). Но, как известно, многие евреи крестились для того, чтобы без проблем покинуть черту оседлости и жить, где им захочется, как истинно православные. После крещения они не порывали отношения ни со своим родственниками – иудеями, ни со своей идеологией, направленной на свержение монархии.

Например, в 1908 году при Государственной Думе были аккредитованы корреспонденты следующих газет:

«Санкт-Петербургские Ведомости» – Гессен Арон Ильич;

«Русь» – Абиленич Шльома Менделеевич и Стембо Абрам Лазаревич;

«Товарищ» – Бланк Рубин Маркович;

«Петербургский Листок» – Черкасский Арон Мовшевич;

«Сегодня» – Кример Авраам Янкелевич;

«Речь» – Н еманов Лейба Мовшевич;

«Русское Слово» – Руманов Абрам Бенжеминович и Стембо Абрам Лазаревич;

«Русский Голос» – Столкинд Абрам Янкелевич;

«Слово» – Л ифшиц Яков Борисович;

«Одесский Листок» – Цитрон Авраам Лейбович;

«Одесские Новости» – Эрманс Соломон;

«Киевская Мысль» – Кугель Натан и Неманов Лейба Мовшевич;

«Киевские Новости» – Б алабанов Соломон;

«Южный Край» – Ц итрон Авраам Соломонович;

«Саратовский Листок» – Лифшиц Янкель;

«Тифлисский Листок» – С тембо Абрам Лазаревич;

«Современное Слово» – Неманов Лейба Мовшевич;

«Биржевые ведомости» – Кречмер;

«Вечерняя газета» – Зайкин;

«Час» – Ароновский Самсон Самсонович;

«Виленский Вестник» – Богораз;

«Бессарабская жизнь» – Волькенштейн;

«Астраханский Листок» – Бернштейн;

«Голос Москвы» – Этингер.

Директором-распорядителем Частного бюро печати при Госдуме был Бернштейн. (Список был опубликован в «Харьковских Губернских Ведомостях» в 1908 г. и перепечатан в журнале «Кронштадтский маяк» в № 29 за 1908 г.) [122]122
  Козенков, Ю. Завоеватели. – М., 2001. – С. 146.


[Закрыть]

Вот такой вот странный антисемитизм российского правительства!

Так как совместить черту оседлости и «управление умами» россиян? А как столько иноверцев оказались в столице «православной Руси»? Ведь, согласитесь, это очень странно: «антисемит» царь закрывает глаза на деятельность евреев – причём не в области бизнеса (достаточно назвать Д. Высоцкого), а в убыточной идеологической сфере – ведь издание газет почти не приносили дохода. Значит, сионистам в данный исторический момент было выгодно не получать доход, а работать на будущее. А царю? Я пока не могу ответить на этот вопрос, но знаю одно: историю надо изучать, а не переписывать из книги в книгу.