Текст книги "Аддикт. Кризалис"

III

1 сентября 2017

Москва

Охотницы вышли на автостоянку уже через десять минут.

Цветкова все поглядывала на молчавшую подругу.

Светлана Тимова ждала у выхода, обмахиваясь тонкой папкой с зеленой маркировкой.

Женщина выглядела такой же спокойной и уравновешенной, как всегда. Только красные пятна на лице напоминали о недавней истерике.

– Не ожидала, что вы меня позовете, – заметила Катя.

– Ну, технически – дело ваше, так что это вы, Екатерина, пригласили нас, – созналась Светлана, улыбнувшись. – Цветковой очень нужна практика. А «зеленки» подходят лучше всего. Но Лилии нельзя ехать без сопровождения старшего оперативника.

Женщина подмигнула, но Свиридова отвела взгляд и безразлично пожала плечами.

– Неплохо придумано.

– Практика всегда полезна, – Светлана сделала вид, что не заметила реакции Кати. Достав из кармана брелок с ключами, женщина поспешила к машине.

– Так, я взяла нам третью, она вроде самая целая из всех. Не очень мне нравится, как работают наши механики в последнее время.

Светлана открыла замок.

– Давно не водила, так что лучше без экстрима. Может, кто хочет за руль?

Катенька помотала головой:

– Я не водила с четвертого курса.

– Мой единственный «незачет», – созналась Лиля. – Ну это был факультативный предмет.

Вспомнилось, как в первый год Борис пытался научить ее водить, пока не сдался, заявив, что Лиле опасно садиться даже за руль четырехколесного велосипеда. Охотница едва заметно улыбнулась своим мыслям.

– Ничего страшного, что я так нагло поступила? – уточнила Светлана, садясь на водительское кресло. Так странно было видеть Тимову в деле. Впрочем, Лиле никогда и не доводилось работать с женщинами-оперативниками, не считая тренировок с Ариной Валерьевной.

Интересно, отличались ли методы Светы?

– Я не против, – отозвалась Лиля, устраиваясь на переднем сиденье и пристегиваясь. Катенька молча села сзади.

– Да простит нас Серебров, что мы его бросаем, но мне нужна передышка от дружного коллектива, – Света сосредоточилась, выезжая с парковки. Только сейчас Лиля заметила, что большие пальцы женщины замотаны пластырями.

– Если хотите, можем все быстро там сделать, заехать в кафе и зависнуть в пробке на остаток дня, – предложила охотница. Лиля озадаченно повернулась к подруге, но Катя лишь безразлично пожала плечами.

Почему-то это задело Цветкову. В голове зазвучали слова Севы, так беспечно со злостью брошенные в столовой. Вспомнились взгляды коллег.

А ведь Катенька все эти два месяца была в отделе, все это время общалась с другими охотниками.

Что, если…

Лиля зажмурилась, прогоняя сомнения. Света все еще ждала ответа, поэтому Цветкова нерешительно сказала:

– Ну… Звучит как план.

Женщина благодарно кивнула.

Ни Катя, ни Лиля ни секунды не сомневались, что Светлана буквально вытрясла из аналитиков дело.

Дом, где жила девушка-аддикт, находился максимально далеко – на юго-востоке Москвы в районе Некрасовки. Несмотря на то что дорога и так была неблизкой, охотница выбирала настолько запутанный маршрут, насколько это позволял здравый смысл и навигатор. То, что их поездку будут проверять, никто не сомневался.

В салоне машины все молчали, прислушиваясь к радио и следя за однообразными лесными пейзажами вдоль МКАД.

– …из-за меня, просто я, наверно, умер во времена накануне дня… – послышался тихий голос солиста «Би-2». Кожа на руках Лили покрылась мурашками. То ли от песни, то ли от того, что она так давно не слушала музыку.

Светлана, будто почувствовав, приглушила звук и заговорила.

– Не слушайте ребят. Это просто паника. Накипело. Нам действительно не так много рассказывают, а слухи, Цветкова, они есть всегда. Уверена, спецотдел все прекрасно контролирует. Особенно теперь, когда вернулся Валер. Тебе не стоит волноваться. Ни тебе, ни кому-либо еще.

– Но они узнали столько… – начала было Лиля, но Светлана внезапно усмехнулась:

– Про то, что ты была аддиктом? Это не такой уж и секрет. А когда вас с Борисом выносили из подвала, то наши громогласные Сева с Сашей успели увидеть достаточно.

– А разве нельзя было поставить печать? – голос Катеньки прозвучал агрессивно. Лиля заметила, что Светлана поглядывала на пассажирское сиденье через зеркало заднего вида.

– Никто сразу не понял, что случилось. А когда осознали – уже было поздно. С Севой и остальными поговорят, будьте уверены…

Светлана замолкла на полуслове, Лиля видела, как женщина нервно барабанит по рулю.

– И… просто хочу, чтоб вы знали, – внезапно тихо заговорила зам. – Раз уж все в курсе. Да и никто этого никогда не скрывал. Я действительно встречалась с Константином Киреевым. Но наши отношения прекратились очень давно. Еще до…

Ее голос дрогнул.

– Трагедии. У меня есть муж, которого я люблю, и замечательный сын. И не верьте никому, кто попытается убедить, что я по старой памяти хочу помочь Кирееву. Константин превратился в монстра. Точка. Он всего лишь тень прежнего охотника. Валер ведь рассказывал, кто такие ревенанты?

Светлана опять подняла глаза на отражение Катеньки в зеркале.

– Рассказывал, – ответила Свиридова, продолжая смотреть в окно.

* * *

Оранжево-белые новостройки стояли на возвышении и были огорожены забором. Впрочем, шлагбаумы на входе были подняты, а будка охранника пустовала.

Еще недавно здесь были поля, так что новые жильцы всеми силами старались придать району обжитой вид – разбили сад, высадили молодые деревья. Но все же между домами дул порывистый ветер.

Не хотелось бы тут оказаться зимой.

– Мы ее не разглядим отсюда, – покачала головой Света, сканируя балконы нужного дома. – Слишком много людей. Что по следу?

Первая перешла на зрение охотницы Катенька. Она внимательно осмотрела единственную дорожку, ведущую к калитке, и покачала головой.

– Ее сегодня обнаружили? – уточнила Свиридова. Лиля открыла папку и зачитала:

– «Вчера вечером в районе одиннадцати около метро «Выхино». Села в такси и уехала вместе с молодым человеком. Отчетливо была видна нить». Так… «Проследил до дома. Адрес передан. Аддикция слабовыраженная. Вела себя агрессивно по отношению к жертве, что входит в стандартные черты поведения класса «Л». А что не так?

– След слабый, – пояснила Катенька.

– Ладно, идем, – распорядилась Светлана. Она сама справилась с кодовым замком в подъезде и поспешила к консьержке. Пожилая женщина нехотя отвлеклась от программы про чью-то женитьбу и выглянула из своей комнатки.

– Добрый день, мы в шестьдесят пятую квартиру, к Наташеньке, – Светлана мило улыбнулась. Даже тембр голоса изменился, став приторно-сладким.

Консьержка молча кивнула.

– Знаете, мы с ее курсов, – продолжила как бы невзначай Света, мило хлопая глазами, – она что-то приболела совсем. Давно не была. А тут такое дело деликатное. Понимаете, у нее молодой человек уж очень ревнивый…

– Этот-то? Да, – кивнула женщина. – Вчера пришли ночью и так ругались. Думала, весь дом разбудят.

– Какой ужас. Наташенька ругалась? Она же такая тихая, – притворно вздохнула Светлана.

– Тихая? Да оба как с цепи сорвались, – фыркнула пожилая женщина. – Она орала. Он гаркал будь здоров. Развернулся прям тут и ушел. Так дверью хлопнул, что стекла в подъезде задрожали! А подружка ваша побежала наверх…

Лиля нахмурилась. Она хорошо знала этот тип аддикции. Ссоры, такие, в которых обе стороны переходили на повышенные тона, были для них несвойственны. Жертвы обожали своих хозяек, воспринимая даже истеричные визги как нечто умилительное.

– Какой кошмар. Она ничего не писала, – всплеснула руками Света, а затем заговорщически понизила голос:

– До драки же не дошло?

– Нет. Такие только погрозить могут… Наталья, конечно, замахивалась, ну… так… в воздух.

– Ох, ужас какой. Спасибо вам огромное. Девочки, пойдемте скорее.

Консьержка довольно улыбнулась.

* * *

– Неплохо, – заметила Катя, когда они вошли в лифт.

– Общаться порой лучше. Некоторые люди готовы сами все выложить. Без лишнего вмешательства со стороны охотника.

– Здесь не могло быть ошибки? – уточнила Лиля, перечитывая отчет. – Непохоже на тип «Л».

– Если аддикция недавно вступила в силу, то жертва может уйти, – пожала плечами Света. – Лишившись подпитки, аддикт отгородится от общества на несколько дней, пока энергетический запас не истощится. А поскольку сами они энергию не производят, приходится выходить на охоту. Но «голодный» Луксур – это уже не «зеленка». Так что, может, и вовремя нашли.

– Значит, успели? – осторожно уточнила Цветкова.

– Не переживай. С тех пор как все случилось, работу аналитиков проверяют тщательнее. Они скорее перестрахуются и завысят сложность.

Слова Светы почему-то не успокоили.

Квартира оказалась не заперта. Аддикт, худощавая высокая девушка с немытыми светло-русыми волосами и покрасневшими глазами, лежала на кровати. Даже не сняла уличную одежду – видимо, со вчерашней прогулки. Тушь черными кругами размазалась под глазами.

Вокруг несостоявшейся нимфы валялись упаковки от шоколадок и чипсов, на полу пустая бутылка вина.

Наталья отреагировала на появление охотниц, только когда те уже вошли в комнату.

– Что вы здесь… – сонно начала девушка-аддикт, но Света резко подняла руку. Сверкнули искры, и Наталья засопела.

– Свиридова, рисуй круг. Цветкова, начни пока заполнять документы. Врач тут не понадобится – сама оклемается.

Охотницы быстро начертили рисунок на паркете и перенесли уснувшую девушку на пол. Чтобы долго не возиться, за исцеление взялась Светлана: она коснулась висков аддикта и зажмурилась. Рисунок на полу засветился тусклым зеленым светом.

– Как тебе первый рабочий день? – шепотом спросила Катя.

– Да пока все как-то… спокойно.

– Прости, что психанула.

– Ничего. Я заметила, что у нас в целом стало очень нервно…

Лиля не успела договорить: Света громко всхлипнула, задрожала, из-под опущенных век брызнули слезы. Охотница попыталась отдернуть руки от аддикта, но не смогла.

Светлана сжала зубы, но остановить исцеление было непросто: символы на полу вспыхнули ярче.

– Хватит! – гаркнула она, отпрянув. Сияние потухло, на вспотевших ладонях остались красные следы.

Лицо Натальи посвежело: сошла болезненная бледность, кровь прилила к щекам. Аддикт, теперь исцеленный, просто спала на полу, тихо посапывая.

– Она не аддикт… не аддикт… просто пустая, – хватаясь за стену, пробормотала Светлана. – Я не ожидала такого. Ее выкачали. Она пыталась восстановиться за счет друга. Аддикция не успела развиться…

Света сдавленно вдохнула и процедила сквозь зубы, сдерживая дрожь:

– Черт. Девка присосалась ко мне. Тут нужен был целитель, а не оперативник. Другой круг.

Лиля помогла коллеге подняться. Внезапно глаза начальницы расширились. Она замерла и испуганно огляделась.

– Цветкова, набери… отдел…

– Х… хорошо.

– Что, если… это не просто так… – проговорила Света. Ее глаза сверкнули – она сканировала пространство, ища следы присутствия еще одного человека… или уже не человека.

Ничего не найдя, женщина выдохнула и болезненно поморщилась.

– Чертова паранойя. Простите.

– Может, успеем увидеть, кто это с ней сделал, – Катенька поспешила к Наталье и коснулась лба. Символы на полу активировались, но сияли едва заметно. Спустя несколько секунд Свиридова разочарованно вздохнула:

– Ничего в воспоминаниях нет. Стерлось.

Лиля набрала отдел и, заметив протянутую руку начальницы, передала телефон.

– Это просто на всякий случай, – пробормотала Тимова.

* * *

Головной офис располагался недалеко от метро «Смоленская». Там же находился и центральный архив с библиотекой, и специальный отдел.

Восстановленное после Великой Отечественной, «Око» продолжило свою историю в стенах старого приюта для трудных подростков. За десятилетия здание и внутренний двор почти не изменились. Руководство обновило только забор: вместо бетонных плит поставили кирпичный с металлическими прутьями поверху.

Светлана подъехала к закрытым воротам и, опустив стекло, продемонстрировала в камеру значок.

– Кто с вами? – раздался хрипловатый голос.

– «Ар», «Эм», «Ви» семнадцать. Ноль первая и десятая.

После паузы охранник выдал краткое:

– Проезжайте.

Ворота медленно открылись, пропуская черную «Киа». Лиля с волнением смотрела на двухэтажное здание с мансардой и скошенной крышей. После Великой Отечественной сотрудники своими силами восстановили усадьбу и архив. Позже здесь же устроили учебный центр и общежитие. До пятидесятых – когда был открыт второй, «Северный» отдел – сотрудники «Ока» работали только здесь.

В двадцать первом веке усадьбу выкрасили бежевой краской, выровняли старинную лестницу и побелили колонны у парадного входа. Деревянные окна заменили на пластиковые стеклопакеты, но от установки кондиционеров или любого оборудования, которое уродовало бы фасад, воздержались. Лиля давно заметила, что старшие охотники всегда относились к усадьбе с особым трепетом, как ко второму дому.

Светлана Тимова припарковалась недалеко от главного входа и распорядилась:

– Я к начальству. Надо кое-что обсудить. Пока Серебров и Седов проверяют молодого человека нашей Натальи, вы посмотрите информацию по редким аддиктам класса «Л».

Лиля и Катя кивнули и вышли из машины.

– Неплохой способ сплавить: и не мешаемся, и под присмотром, – заключила Катенька не без ехидства.

– Прости, что и тебе досталось, – виновато проговорила Лиля. Охотницы неспешно обходили здание: вход в библиотеку был с торца, рядом со служебной парковкой.

– Мне? – внезапно удивилась Катенька. – Мне кажется, ты что-то путаешь, Цветочек. Это ж было мое дело. Так что дело в моей чертовой карме.

– Карме?

– Ну или вроде того. Ты же помнишь, что было с моими наставниками? А с моими делами? Я первый оперативник в «Оке» с сорока закрытыми делами вместо восьмидесяти положенных. Хорошо, что нам в Некрасовке на головы не упал кирпич, ей-богу. Знаешь, что говорят в отделе?

Лиля покачала головой.

– «Со Свиридовой опасно работать, – процитировала Катенька, – попадешь либо в больницу, либо в роддом».

– Почему это?

– Ну, в августе мне в пару поставили Олега Белова, а он в первый же день пропорол ногу гвоздем: мы гонялись по стройке за аддиктом. Потом Степан Геннадьевич… неделя – и перелом руки.

– Похоже на безумные совпадения.

– Или так, или и вправду карма. Не знаю, правда, за что. В общем, Степан Геннадьич ту фразочку сказал, и пошло в народ.

– Как-то грустно. Но… – Лиля силилась придумать, чем поддержать подругу и выдала первое, что пришло в голову:

– Валер же в больницу не попал.

Катенька внезапно погрустнела и коснулась печати.

– Ну как сказать. Не со мной на дежурстве точно.

– Как думаешь, он где-то здесь? – Лиля покосилась на служебную стоянку, но это не помогло – девушка понятия не имела, на какой машине ездил спец. Тот единственный раз, когда он отвез ее с Катей и Викой к себе домой, запомнился крайне смутно.

– Было бы здорово увидеться.

Внезапно Цветкова улыбнулась. Как обычно. Очень тепло.

Катя хмыкнула.

– Я почти не общалась с ним последний месяц. Видимо… много работы. И я даже не знаю, это меня больше успокаивает или пугает.

– А вы… хорошо ладили?

– Вроде того.

Немногословие Катеньки пугало.

Прямо как когда они ехали на дело и Катя провела всю дорогу молча.

У дверей Лиля первая взбежала по ступенькам и схватилась за ручку. Прежде чем открыть, она заглянула в карие глаза подруги и тихо спросила:

– Ты боишься меня?

– Что?

– Ты веришь в то, что сказал Сева? В то, что спецы готовят засаду в отделе? В то, что я… опасна?

Катя в изумлении уставилась на подругу.

– Цветочек…

– Так веришь?

Свиридова огляделась, подняла руку и продемонстрировала печать около большого пальца.

– Это его печать, – пояснила Катенька. – Я верю Валеру. И верю тебе. И Сереброву.

– Тогда зачем… – Цветкова не успела закончить, как дверь внезапно открылась. Сотрудник – охотник в черном костюме – с удивлением посмотрел на девушек, затем на их значки. Нахмурившись, спец покачал головой, но отправился дальше по делам.

– Пойдем, – прошептала Катенька, уводя подругу за собой в полутемное помещение, пропахшее пылью.

Библиотека выглядела величественно. Как в старых фильмах. Высокие потолки, колонны. За стойкой администратора – ряд тяжелых столов с лампами. Была даже отдельная комната с настоящими печатными машинками.

И небольшой «очаг цивилизации» – уголок с компьютерами, где был подключен интернет.

Лиля и Катя заметили деревянную лестницу на второй этаж: там находился легендарный специальный отдел, но без приглашения простой сотрудник едва ли мог пройти дальше стойки секретаря.

Пока Цветкова записывалась, Свиридова то и дело посматривала в сторону лестницы – всякий раз, когда слышала шаги.

Валер так и не появился.

Охотницы медленно бродили между полками в поисках нужной книги.

Лиля с интересом рассматривала окна стеклянной галереи, находившиеся прямо внутри здания на уровне второго этажа. Девушке всегда было интересно: была ли изначально задумана такая необычная планировка или библиотеку пристроили позже? Одно было точно – окна выходили в помещение спецотдела. Чьи-то кабинеты или коридор: за стеклами периодически мелькали тени сотрудников.

– Неужели так теперь будет всякий раз? – пробормотала Цветкова. – Мало-мальски странное дело, и все… даже обидно. Я бы сама хотела посмотреть на того парня Натальи.

– Паранойя, Цветочек, страшная штука.

– Когда мы здесь последний раз были? – спросила Лиля, останавливаясь у нужной полки.

– Я, кажется, здесь ночевала, пока писала курсовые. Да, точно, вон на том диванчике… только он стоял у окна. И был зеленым.

Лиля усмехнулась:

– А помнишь, как местная грымза нас гоняла?

Девушки оглянулись, но прежней библиотекарши не было. Вместо нее за стойкой сидел кудрявый молодой человек с круглым лицом. Парень явно недавно окончил аналитический. – Может, оно и к лучшему, – рассудила Катенька. – Помнишь, как Вика притащила печенье, ну, чтобы ее задобрить, а она еще сильнее озверела за еду в библиотеке. Вспомнив подругу, охотницы погрустнели.

– Ладно. Зря я об этом… Нашла?

Нужный том обнаружился на верхней полке одного из шкафов. Цветкова, в отчаянии, несколько раз подпрыгнула, пытаясь достать книгу.

– Тяжело быть мелкой.

– Не похож этот справочник на что-то популярное.

– А что, если…

Катя ловко залезла по полкам и спрыгнула вниз, сжимая в руке том. В тот же момент девушки поймали на себе неодобрительный взгляд архивариуса, проходившего мимо.

Смешавшись, охотницы поспешили уйти подальше.

Девушки спрятались от посторонних глаз в закутке, где стоял письменный стол и кресло, куда и присела Цветкова. Лиля достала из внутреннего кармана куртки блокнот и карандаш и принялась перелистывать книгу. Катя, не знавшая чем себя занять, прогуливалась вдоль стоявших рядом полок, закрытых стеклянными дверцами. В ближайших шкафах были по большей части журналы наблюдений и рукописные тексты в кожаных обложках. Свиридова отодвинула вбок стеклянную дверцу одной из полок и взяла первый попавшийся журнал. Обложка выглядела нелучшим образом: покрытая разводами, с заломленными уголками самодельная книга явно повидала многое. Катя открыла на середине.

– Интересно? – уточнила Лиля, не отрываясь от справочника.

– Не особо. Это немецкий. Я уже плохо его помню. Похоже, что-то про купца, который приехал из Санкт-Петербурга… а нет… не приехал, а скончался по дороге…

– Тебе не жалко? – задумчиво уточнила Цветкова, пытаясь вникнуть в текст справочника. Первое же предложение, тянувшееся на полстраницы, нагоняло сон.

– Что? – опешила Катенька. – Жалко купца?

– Нет. Ну, ты изучала столько языков, да еще и на таком уровне, что можешь читать подобные тексты. А потом все бросила. Ну… я хочу сказать, что в работе оперативника не так много практики с иностранными языками.

– Мне предлагали идти в международный. Сразу после выпуска. Мы это обсуждали с моим вербовщиком.

– И чего не пошла? – искренне удивилась Лиля. Никто даже не намекал ей на возможность работы в Центральном отделе.

– Переводчиком я могла быть и в той жизни, – покачала головой Катя. – Хотелось доказать, что я могу быть охотницей.

– Кому?

Катенька не ответила. Лиля вернулась к чтению и, перевернув страницу, увидела записку, оставленную в справочнике бог знает когда. Старый листок, вырванный из тетради в клетку. На нем двое пытались переписываться, как порой делают школьники на уроке. Только почерк был недетский. Один ровный, красивый. Второй небрежно-размашистый.

Начал разговор обладатель более неровного почерка:

«Пожалуйста, давай поговорим».

Дальше фразы ее… Отчего-то Лиля была уверена, что писала девушка.

«Говори».

«Открой дверь. Я должен все исправить сам».

«Если все расскажешь… я исправлю».

«Не могу! И это опасно! Ты не понимаешь!»

«Я все прекрасно понимаю. Хорошо. Как хочешь. Узнаю сама».

Последняя фраза была перечеркана, с трудом удалось разобрать:

«Все сложнее… поверь мне. Прошу, Л… не ходи туда!»

– Странно, – Лиля перевернула листок – пусто. Видимо, незнакомец не успел закончить фразу.

– Что это? – Катя рассмотрела находку и вернула подруге.

– Понятия не имею. Даже не представляю, сколько это могло здесь пролежать. И кто вообще смог прорваться через этот буквенный ад. Может, кто из студентов? – Лиля захлопнула книгу.

– О, а вдруг этот листок лежит тут настолько давно, что ты нашла «любовную драму» кого-то из начальства? Сможешь шантажировать повышением.

– Все равно другим способом не удастся пробиться по карьерной лестнице, – усмехнулась Лиля.

– Да ладно тебе.

– Кать, – перебила Лиля, внезапно став серьезной. – После подвала мне еще долго придется доказывать, что я не попытаюсь загрызть своих коллег. На повторном экзамене, что мне устроили в августе, комиссия смотрела на меня чуть ли не через лупу, проверяя, в порядке ли я. Могу ли работать. Им я доказала. Думала, этого хватит, но… теперь всякий раз мне придется начинать это заново. Я надеялась, что… не меня будут винить.

Катя подняла глаза и медленно захлопнула дневник.

А ведь Цветкова все еще не знала о том, что ее лучшая подруга очень близко знала Киреева.

Никто об этом не знал.

Так захотел Валер.

– Киреев – монстр, – прошептала Лиля, не в силах больше сдерживаться. Ее просили не говорить о произошедшем. Она сама не хотела лишний раз возвращаться к воспоминаниям, раз за разом переживая случившееся. Но… почему-то от молчания не становилось легче. Лиля не могла поговорить ни с Борисом, ни с кем-то еще… кроме Кати.

Охотница не искала от подруги ни сочувствия, ни жалости, просто хотела наконец снять этот груз с души.

– Он выглядел, как человек. Говорил, как человек. Но ему нравилось делать это все со мной. С нами. Я ненавижу его. Никогда в жизни никого так не ненавидела…

Цветкова сжала страницы книги.

– Когда я увидела, что его портрет сняли, я не почувствовала ничего, кроме облегчения. Это неправильно, да? Имеет ли право охотник ненавидеть человека, которого просто не успели исцелить?

Цветкову передернуло: жуткие образы мелькнули перед глазами и тут же исчезли, не оставляя следа. Так работало исцеление: воспоминания подавлялись, отправлялись в подсознание, не причиняя никакого вреда.

Катенька села перед подругой и коснулась ее рук.

– Лиля, помнишь, я писала тебе письмо? Что хочу поговорить.

Цветкова кивнула.

– Я видела его, – Катя осторожно провела пальцем по рисунку печати. Глаза Цветковой расширились от ужаса.

– Он… напал на тебя?

Катя покачала головой. Лиля выдохнула:

– Поэтому обновили печать? Запрещают говорить об этом?

– Не они. Валер, – Катя подняла взгляд на окна второго этажа, где виднелись силуэты сотрудников. Вернуться к разговору девушкам не дала тихая трель телефона: Катенька, вздрогнув, поспешила достать мобильный.

К счастью, это оказалось просто сообщение.

– Так. Если я верно поняла Сереброва, это точно был не Луксур. Парень чист. Они сейчас едут назад и просят вернуться в отдел.

– Серебров? – удивилась Лиля, испытав укол ревности, что сообщение пришло не ей. Свиридова кивнула.

Телефон снова запиликал, но на этот раз сообщение пришло Лиле. С неизвестного номера, начинавшегося с такого же префикса, как у всех сотрудников «Ока». «Захватите» и несколько цифр в ряд.

Лиля показала экран подруге.

– Могу поспорить, что это Седов, – рассудила Свиридова.

– Давай попробуем узнать у местных, может, они знают, что это.

Уже через несколько минут библиотекарь оформлял девушкам справочники. Охотниц это немало удивило – ведь раньше никто не позволял брать книги из библиотеки, но, видимо, Седов все устроил. Выписали даже дневник купца, который все еще держала в руках Катенька.

Лиля стояла, облокотившись на стойку, и со скучающим видом рассматривала таинственную лестницу.

– Так… с правилами по обращению с книгами знакомы?

– спросил аналитик, заполнявший документы. Несмотря на то что Лиля кивнула, молодой человек продолжал монотонно перечислять пункты.

Пытаясь хоть как-то себя занять, охотница прислушалась к голосам. Один показался знакомым.

По лестнице, все еще прихрамывая, спускалась Арина Валерьевна. Рядом с ней шел пожилой мужчина. Несмотря на возраст, а Цветкова дала ему не меньше шестидесяти, он шагал твердо, уверенно, даже галантно помогал спутнице, придерживая небольшой чемоданчик. Смутно знакомый.

– Буду ждать, – негромко ответил мужчина на очередную реплику спутницы. Арина Валерьевна выглядела взволнованной. Она кивнула и забрала кейс.

– Ничего себе, – внезапно подал голос молодой человек, приподнимаясь из-за стойки. Арина Валерьевна не спеша направилась к выходу, погруженная в свои мысли. Ее спутник вернулся на второй этаж.

– Не знал, что Волков здесь…

Лиля нахмурилась.

– Волков?

– Волков, – сухо подтвердил молодой человек, – Владимир Петрович. Начальник всей нашей замечательной организации.

– Спасибо за справку, Сергей, – процедила Катя, посмотрев на бейдж аналитика.

Библиотекарь уже начал вносить в реестр номера значков, как внезапно остановился и поднял взгляд на Лилю.

– Цветкова?

– А что? – напряглась она.

– Проблемы? – с вызовом уточнила Катя, все еще крутившая в руках телефон. Библиотекарь хотел было ответить, но посмотрел на печать и промолчал.

– Да нет. Просто… Примите мои соболезнования из-за трагедии на «Юге». Тяжелый удар для всех нас.

Лиля растерялась. Находясь большую часть времени в своем отделе, она забывала, что охотники работали по всей Москве. И чем больше людей, тем быстрее распространяются новости.

Лиля присмотрелась к номеру на бейдже, и ее осенило:

– Вы знали Вику?

Библиотекарь кивнул.

– Не близко. Вика поздно пришла и занималась в другой группе. Но Ирина Александровна, наш куратор, очень тепло о ней отзывалась. Хотела после стажировки отправить ее в исследовательский. Но Вика очень просилась на «Юг».

Лиля погрустнела. Поняв, что сказал лишнее, библиотекарь извинился и вернулся к бумагам.

Забрав книги, девушки поспешили из библиотеки.

Светлана Тимова встретила подруг у выхода и пересказала то, что они и так знали: след оказался ложным, поиски аддикта продолжаются. Правда, обрадовала, что ни аналитики, ни, самое главное, начальство не посчитали дело опасным.

– Нам позволяют его закончить. При необходимости использовать помощь Сереброва. И, естественно, под присмотром Седова.

Устроившись на заднем сиденье, Лиля опять попыталась погрузиться в чтение, но все думала про Арину Валерьевну. Стоило женщине взять кейс, как картинка сложилась. В этом неприметном черном чемоданчике хранился кристалл с Лизой.

Летом преподавательница забрала камень из архива, получается, чтобы привезти в спецотдел. А теперь… ей его вернули?

Не очень ли опрометчиво? Учитывая, как Арина Валерьевна всегда дорожила кейсом, вернее, его содержимым… Или спецотдел рассудил, что молния не бьет в одно место дважды? Лиля, сидевшая с открытой книгой, поддевала ногтем карточку, прикрепленную на обложку.

– А вы помните, – начала Лиля, изучая запись, сделанную библиотекарем, – в каком году умерла Лиза Ильина из «последней охоты»?

Светлана нахмурилась, вспоминая:

– В шестьдесят восьмом вроде… А что?

– Кажется… она брала эту книгу.

– Ничего себе. Интересная находка. Можешь показать Арине Валерьевне, она же как раз изучает историю Лизы Ильиной, – посоветовала Светлана.

Лиля кивнула, вспоминая Веронику Павловну из Воскресенска. Редкого Луксура красной степени опасности.

Могла Лиза готовиться к делу с этой книгой? И… может, охота за Вероникой Павловной и стала настоящей последней охотой Лизы?

Цветкова осторожно вытащила из книги записку.

Да, с кем бы Лиза ни переписывалась, видимо, их дело так и осталось незавершенным.

* * *

Валер отошел от окна и неспешно приблизился к стойке секретаря. Молодой человек в черной форме что-то записывал в огромной сшитой книге, то и дело сверяясь с другими страницами.

– Мне что-нибудь есть? – уточнил Валер. Секретарь поднял на него глаза и, кивнув, вытащил стопку писем.

– Вот, пожалуйста, Константин Игоревич. Пока запрос из «академа» не пришел, но я им напомню.

– Спасибо, – Валер, забрав со стойки конверты, быстро перепроверил их. – Тут нет с Соколиной Горы?

– Все, что пришло. Мне им тоже напомнить? Хотя Иван Андреевич туда сегодня поехал.

– Понятно.

– Что-то еще?

Валер сначала покачал головой, отошел на несколько шагов, остановился и задумчиво добавил:

– Хотя… Сейчас из библиотеки вышли две девушки. Свиридова и Цветкова с «Юга». Обе семнадцатые, одна – первая, вторая – десятая. Узнайте, что они брали.

Молодой человек кивнул.

* * *

– Парень оказался такой же жертвой, правда, этой вашей Натальи, – рассказывал Борис, сидя за ноутбуком. Охотники кое-как расположились в комнате Кати Свиридовой – обещанные столы так и не успели принести, так что Лиля делила место с подругой. Борису пришлось разместиться рядом с Седовым.

Стопки бумаг и вещей пока разложили, где смогли, – в комнате почти не было шкафов.

Леонид куда-то ушел почти сразу после приезда, что, впрочем, никого не огорчило, так что Серебров позволил себе расслабиться.

Справочники, которые привезли девушки, оказались не особо интересны. От скуки Свиридова пыталась прочесть историю купца, а Цветкова разбирала вещи.

Повисшее молчание напрягало. Катенька осторожно уточнила:

– Так… есть какие-то идеи, что это было?

– Аварит, скорее всего, – спокойно ответил Серебров, не поднимая глаз. – Они редко встречаются и «питаются» странно. Но почерк их. У Аваритов аддикция проявляется вспышками и исчезает после насыщения. Он истощил эту вашу Наталью, вызвав пограничное состояние – вроде как аддикт, а вроде и нет. Наталья же, по цепочке, истощила своего парня, но уже не так сильно. Там даже следа не было.

– И что теперь?

– Что теперь, что теперь… – Борис щелкал мышкой. – Выпью кофе, подготовлю бланки, отправлю на анализ аналитикам, дождемся их ответа и поедем искать…

– Нашел! – дверь распахнулась, в комнату влетел взмыленный Седов. Он уверенно подошел к рабочему месту и, оттеснив Сереброва, достал что-то из верхнего ящика стола. Это оказалась карта.