Текст книги "Аддикт. Кризалис"

IV

Май 2012

Лондон

Джереми высадил Валера около небольшого двухэтажного домика с гаражом и садом.

Стены были выкрашены в нежно-бежевый, окна были занавешены тюлем и розовыми шторами. На ровно подстриженной лужайке расположились пузатые садовые гномы.

Почему-то дом охотницы за ревенантами Валер представлял себе иначе.

Стажер, заперев машину, повел охотника внутрь – у парня оказался комплект ключей. Джереми отпер дверь и крикнул:

– Мисс Уайт, это мы! – Кловер повернулся к Валеру и пояснил: – Мы за ней присматриваем. Болезнь совсем доконала. Мисс Уайт слабеет в последнее время. В ее возрасте…

Валер нахмурился: получается, его ждала полуживая старушка? Неужели он собирался что-то у нее выяснить? Наверное, дело было в записях Волкова – в воображении Валера Эбигейл была целеустремленной женщиной, из тех, что не сильно меняются с годами, а тут… И все в доме говорило о том, что опасения не напрасны. В воздухе причудливо смешались запахи лекарств, полироли и старости.

Мебель в гостиной, где Джереми попросил Валера подождать, выглядела очень старой, но ухоженной. Огромный книжный шкаф, радиола вместо телевизора и солидная коллекция пластинок. Охотник осторожно присел на край бежевого дивана и еще раз огляделся. На кофейном столике лежала стопка журналов. Валер осторожно сдвинул их, посмотрел обложки: мода, вязание, история.

– Мисс Уайт, – послышался громкий голос Джереми и шаги. – Мисс Уайт, мы приехали.

– Я прекрасно вас слышу, – раздался недовольный голос.

Сначала Валер услышал стук, затем в комнату неспешно вошла сама Эбигейл Уайт, опираясь на костыль. Несмотря на свой возраст и явную проблему с ногой, женщина выглядела очень хорошо. Короткие волнистые волосы – каштановые с проседью – собраны в аккуратную прическу. Лицо, хоть и покрытое морщинами, сохранило остатки былой красоты. Внимательный взгляд и деловая улыбка. Довершал образ лавандовый костюм-«тройка» в стиле госпожи Тэтчер и нитка жемчуга на шее.

Валер не ошибся. Эбигейл Уайт действительно мало изменилась с годами. Она могла хоть сейчас выйти на трибуну в парламенте и, черт возьми, звучала бы убедительно.

– Добро пожаловать в Великобританию, – произнесла она по-русски, не без акцента, конечно, но очень четко. Охотник, не ожидавший подобного, опешил. Эбигейл хмыкнула:

– Совсем не хотела вас смутить. Но мне кажется, так будет проще, – Эбигейл присела в кресло и придвинулась к гостю, не сводя с него внимательного взгляда.

– Кловер, – требовательно прикрикнула она, вмиг переходя на родной язык. – Поставь чайник, поживее. Разогрей обед. Человек добирался сюда много часов, а ты даже не предложил ему заехать в кафе. И не смей возражать, я знаю, когда приземлился рейс из Москвы и сколько сюда ехать. Так что не отлынивай!

Убедившись, что стажер молча удалился на кухню, мисс Уайт, поджав губы, тяжело выдохнула и повернулась к Валеру.

– Прошу прощения за юного мистера Кловера, – продолжила она по-русски. – Он хороший, но порой ему недостает…

Эбигейл нахмурилась, припоминая нужное слово.

– Res… Ответственности, да. Что ж, думаю, у вас много вопросов.

Валер кивнул. Он был поражен способностями следящей – словно кто-то с легкостью переключал «языковые тумблеры» в голове этой дамы.

– Первый: где вы так научились говорить на русском?

Мисс Уайт рассмеялась.

– Знаете, Владимир был потрясающим специалистом, но языки давались ему отвратительно. У вас всегда разделяли аналитиков и оперативников, у нас же многие дисциплины смешивались. Это позволило мне гораздо… быстрее выучить русский, чем Владимиру – английский. И почти год я прожила в Союзе. О, тогда мои познания были гораздо лучше.

– Почти год? – удивился Валер, понимая, что об этом в записях не упоминалось.

– Да. В теплом дачном домике между Москва… и Ленинград. Я никогда не оставалась одна. Вова. Его… хм… друг Александр – Саша. Рита. Мы все искали Дэй, но, думаю, Владимир вам уже рассказал, ничего не нашли. Только подняли из пыли множество воспоминаний.

– Но с чего вы…

– С чего я взяла, что Владимир все вам рассказал? – на губах Эбигейл появилась недобрая улыбка. – Он знал, что я захочу вас видеть, мистер Валер. И скорее всего, не отправил бы вас… мм… неподготовленным. Давайте договоримся: вы не врете мне, а я – вам.

Охотник кивнул и осторожно извинился за свой вопрос. Это удовлетворило мисс Уайт, и она, устроившись поудобнее в кресле, попросила:

– Я могу увидеть, что она сделала с вами?

Охотник кивнул и снял маскировку. Ровное лицо исказили бугристые шрамы. Проявились и рисунки печатей. Женщина тяжело втянула воздух, едва заметно вздрогнув, будто вспомнила что-то.

– Вы не могли бы принести мне с полки альбом? Посередине, третья книга справа, черный корешок.

Охотник молча поднялся и через несколько секунд вернулся и протянул хозяйке дома альбом – широкий, из тех, куда фотографии вклеивались или вставлялись в специальные прорези. От бархатистых листов исходил приятный запах. Женщина показала Валеру старый снимок, переживший пожар. Валер заметил подпаленные края. На фото молодые ребята в легких куртках сидели за столом. На заднем плане виднелся старый дуб, раскинувший широкие ветви.

Подростков было немного, не больше двадцати.

Как фотография класса.

Все они улыбались – кто-то широко, кто-то стесняясь. Ирма Дэй стояла сбоку, скромно опустив глаза. Прямые длинные волосы она собрала в высокий хвост, отросшая челка прикрывала лоб. Можно было подумать, что изображение выцвело, но это было не так. Ее волосы были бледно-оранжевыми и в жизни. Охотник узнал овальное лицо, усыпанное веснушками.

Скромница, едва поместившаяся в кадр, прятавшая фигуру в длинном сарафане, напоминавшем греческий хитон. Она не изменилась ни на йоту за много лет. Такую же хрупкую, на вид безобидную девушку не так давно встретил Валер.

– Джули Белл, – Уайт указала на девушку. – Она же Ирма Дэй и… кто знает, сколько псевдонимов у нее накопилось за жизнь. Я видела ее в тот день, когда сделали снимок, но не почувствовала подвоха. Говорят, у следящих есть «особая интуиция». Моя в те дни молчала. Для всех мисс Дэй была просто талантливой сиротой, которой повезло оказаться среди учеников программы «Наследие».

– И никто до этого момента не знал ее внешности?

– Ну, жители Черчхилла знали, но я понимаю, к чему вы клоните. Это факт. Уводя подростков, Джонс позаботился, чтобы исчезли и все фотографии. Не только домашние альбомы, но даже школьный фотоархив подчистили. Это обнаружилось уже позже, но… Белл сильно изменилась. В детстве она пережила несчастный случай на ферме, так что ее лицо было сильно изуродовано.

– В Хоупвилл она пришла ревенантом?

– Именно. Спокойно ходила с печатью на руке – тогда их ставили всем новичкам для безопасности. Чтобы силы не сводили с ума.

В гостиную вошел Джереми, неся поднос с двумя чашками чая и бутербродами. В ушах стажера Валер заметил наушники. Когда парень наклонился, чтобы поставить угощение, спец услышал громкий гитарный рифф.

Что ж, действительно очень вежливо с его стороны.

– Как всегда, слишком старается, – покачала головой Уайт, когда стажер вышел. – Раз Ирмы больше нет, то и большая часть этой информации не секрет. Никогда не понимала всей этой таинственности. Да, это была ошибка, но от замалчивания какой прок? Будущим поколениям нужен этот урок. Дэй и Джонс – не первые и не последние.

– Думаете, это все?

– Владимир все еще не отказался от своей идеи, – усмехнулась Уайт, но через секунду улыбка пропала с ее губ. Следящая отставила чай и поднялась.

– Угощайтесь. Возможность пообедать представится не скоро.

Женщина пошла к дверям, оставив Валера в замешательстве. Он что-то не так сказал? Это была прогулка по тонкому льду, и он провалился?

– Мисс Уайт? – охотник приподнялся, но женщина остановила его жестом.

– Мне нужно приготовиться к поездке. Я бы могла вам все рассказать здесь, но… лучше, чтобы вы все это увидели. Приятного аппетита.

В самолете нехитрый завтрак не лез в горло из-за эмоций. Сейчас Валер без какого-либо аппетита жевал сэндвичи в компании Кловера. Парень завис в телефоне, с кем-то переписываясь, и больше не докучал охотнику.

* * *

Погода ухудшалась: небо затянули тяжелые тучи, отражаясь в начищенной до блеска поверхности стелы. Антрацитовый памятник возвышался в центре холма, как исполинское надгробие. Мисс Уайт вела молодых людей по неровной дорожке, круто уходящей на холм. Джереми Кловер шел рядом с женщиной. На всякий случай – мисс Уайт не принимала помощи. Когда охотники поднялись на небольшую площадку, вымощенную брусчаткой, стажер почтительно отошел в сторону и заткнул уши наушниками, позволяя начальнице и ее гостю побеседовать «наедине».

– Это все, что от них осталось, – произнесла женщина, касаясь холодного камня. Валер видел незнакомые фамилии. Для него это были просто вырезанные слова, но мисс Уайт тяжело вздохнула и нежно провела по одному из имен.

– Уильям Стоун, – голос звучал тихо, почти заглушаемый шумом налетевшего ветра и шелестом листвы. – У него нет даже могилы. Только имя. Ничего не осталось. Мистер Эдвардс. Его сын – Джонатан. Мои коллеги и друзья: Томас, Том Ричардс, Фредерик, Фред Берч, и его жена Сэм, Мэри Брукс, Денни Греннан.

Эбигейл выпрямилась, поправила шарф и ворот длинного теплого плаща, огляделась.

– Я до сих пор помню, как стояла на этом самом месте почти пятьдесят лет назад и смотрела на пожар, пылавший передо мной. Это был разверзшийся ад, где корчились оставшиеся мори. Вы зовете аддиктов в состоянии кризалиса не «кризами», а мори, да? Черный дым, режущий глаза, и вонь горелой человеческой плоти. Я до сих пор ее чувствую.

– Вы расскажете про тот день? – тихо спросил охотник.

– Лишь с одним условием, мистер Валер. Расскажите, как вы ее убили.

Валер спрятал руку в карман куртки, нащупав записную книжку.

Обмен информацией – да?

Охотник сглотнул – он не хотел возвращаться в тот день, да и не все мог рассказать, но такой ответ мисс Уайт не приняла бы.

– Я не знал, что мы шли по следам ревенанта. Думали, что напали на очень опасного аддикта, даже не знали точно тип, но понимали: он из тех, кто осознал свою силу и начал использовать. Мы пытались найти одного… человека.

Говорить было сложно – подбирать и взвешивать каждое слово, обходя запрет, оставленный начальником специального отдела. Мисс Уайт это прекрасно понимала и терпеливо ждала, не задавая вопросов.

– Мы приехали проверять одну квартиру – притон, по сути, – но обнаружили там трупы. Все выглядело как рядовое убийство, если бы не одно «но» – его совершил студент, который никак не был связан с владельцами притона. Тихий спокойный парень – отличник с красным дипломом, поступивший в аспирантуру. Мы решили проверить и, восстановив события, увидели, что молодой человек ушел из квартиры не один.

Пауза получилась слишком долгой.

– Он увел с собой одного из… мм… жителей, верно? – пришла на помощь мисс Уайт.

– Гостя. Мы выяснили, что это был… сын охотника. Бывшего охотника. Он связался с плохой компанией и… В общем, мы начали поиски.

– И они привели вас к Дэй?

– Да. В старый бункер, где она пряталась.

– С ней были те похищенные мальчики, да? Студент и сын охотника?

Валер кивнул. Мисс Уайт прищурилась.

– Вы видели, не так ли?

Охотник поднял голову – одного взгляда было достаточно, – оба прекрасно понимали, о чем идет речь. Мисс Уайт крепче сжала губы, а затем сказала:

– Они называли это ритуалом «инициации». Человек-гусеница превращается в куколку. Высший пик страданий и боли. Когда боль эмоциональная меняет тебя физически. Куколка обращается в имаго. Высшего человека. Вы еще называете их ревенантами, теми, кто вернулся. В НДЕ считали, что если человек недостоин, то не пройдет по этому пути. Продолжайте, мистер Валер.

– Я был замыкающим, – воспоминания Валера подавлялись печатью, заменяя жуткие картины смерти охотников на простое «знание». Охотник знал, что его коллеги погибли. Знал как, но кровавые образы не бередили душу. – Она действовала быстро. Открылась дверь, и через секунду раздался первый выстрел.

– Как понимаю, не ее, а другого охотника?

– Да.

– Вам пришлось сражаться со своими коллегами?

– Все было так быстро, что сражаться было не с кем.

– Так как же вы выжили?

– Застыл с пистолетом у виска, – рука охотника сжалась в кулак. На секунду вспомнился холодный металл и палец на курке. Но Валер не выстрелил.

Он дрожал – словно оказался в ледяной воде, не в состоянии выдохнуть. Горло сдавило до боли. На мгновение ослепший, оглохший, слышавший только звук собственного сердца. Она прорывалась в его сознание, искала малейшую брешь, чтобы надавить.

Голос в голове повторял: «Стреляй!»

Но Валер отвечал: «Нет».

– Она вас не убила?

– Пыталась.

Истеричный крик – приказ – звенел в ушах. Дэй подошла близко, не понимая, почему охотник не подчинялся. Она вцепилась в его руку, пыталась сама нажать на спусковой крючок.

– Это длилось меньше секунды. Я почувствовал, что могу двигаться. Хотел увернуться, но затем… наверное, решил, что терять мне нечего. Повернул пистолет к ней и выстрелил. Пуля попала в глаз.

– Действительно, повезло, – хмыкнула Уайт. – Тогда она оставила порезы?

Это была правда. Когти просто скользнули по лицу – в них не было силы, но этого хватило, чтобы глубоко рассечь кожу. – А что мальчики?

– Один выжил.

– Понятно.

Мисс Уайт отвернулась, раздумывая, а затем, опираясь на костыль, обошла памятник и сказала:

– Идемте. Здесь вы не найдете того, что ищете.

Уайт повела гостя по заросшей тропинке.

Валер ощущал тревогу, словно шел по кладбищу, где все могилы разровняли. Высокая трава скрыла из виду остатки домов и фундаментов, уничтожая последние напоминания о том, что здесь когда-то было поселение. На месте остался лишь раскидистый дуб, каким-то чудом выживший в пожаре.

Как на той фотографии со студентами. Впрочем, почему «как»? Должно быть, это он и был.

– Это был теплый день. Я тогда решила дождаться мистера Эдвардса на улице. Я сидела там, на лавке, – мисс Уайт махнула в сторону. – Мне нужно было с ним поговорить. Мэри Брукс и Денни Греннан ждали меня дома у Фреда Берча. Он как раз только переехал сюда с женой – привел ее в «Око». Тогда многие так сделали. Решили, что здесь идеальное место для жизни. Мы должны были обсудить один вопрос, я убедила всех, что должна идти к мистеру Эдвардсу одна.

* * *

Август 1965

Хоупвилл, пригород Лондона.

Эбби сидела на лавке, сложив руки на груди и не сводя взгляда с подъездной дорожки к учебному центру. Мистер Эдвардс должен был появиться с минуты на минуту. Она на секунду было обрадовалась, заметив приближающийся минивэн, но это оказались новенькие ученики. Среди шумно болтающих ребят, выгружавших вещи, следящая заметила и Джонатана Эдвардса-младшего – сына начальника. На губах невольно появилась улыбка – Эбби хорошо его знала. Еще пять лет назад она часто сидела с ним. Когда миссис Эдвардс не стало.

Помогала ухаживать, когда мальчик болел, а Джонатан болел часто. Он был самым болезненным подростком из всех, кого Эбби доводилось видеть: худой, бледный, щеки и лоб испещрены оспинками. Его короткие серо-русые волосы напоминали мышиную шерсть. Еще и светлые от природы глаза. Несмотря на жару, подросток оделся в клетчатую флисовую рубашку с длинным рукавом.

Для всех Эдвардс-младший был «сыночком начальника, которого сердобольный папа притащил в «Око», потому что ничего другого бедолаге не светило в жизни». Наверное, если бы речь шла о какой-либо иной организации и о других людях, то подобный ярлык имел право на существование, но не в этом случае. Джонатан выглядел так, будто боролся с тяжелой болезнью, и не очень успешно. Все прекрасно понимали, что мистер Эдвардс просто безутешный отец, который хотел побольше побыть рядом с единственным сыном.

Подросток, заметив Уайт, махнул ей рукой и подошел настолько быстро, насколько мог.

– Привет, Эбби! – глаза лучились от восторга. Лицо преобразилось, казалось почти красивым. – Я скоро стану следящим, как ты!

– Очень мило, Джон, – Уайт улыбнулась настолько тепло, насколько могла.

– Я даже не мог поверить, ну… что такое может быть, – Джонатан присел рядом и с интересом рассматривал девушку. – Вся жизнь с ног на голову. Я уже начал читать некоторые книги, это так интересно. Невероятно, что в человеке может скрываться…

На подъездную дорожку съехала знакомая машина.

Мистер Эдвардс.

– Джонатан, прости, давай поговорим позже, – мягко перебила его Эбби. Смекнув, что не вовремя, парень осунулся и погрустнел. Почувствовав укол совести, Уайт поспешила спросить:

– А почему ты с новенькими? Это же приютские ребята, да?

– Да, – кивнул Джонатан. – Я вчера ночевал не дома, а в штабе. Отец договорился, чтобы водитель заехал за мной.

– Почему?

Парень пожал плечами.

– Он очень занят в последнее время. Видимо, из-за перевода сюда и переезда, – парень задумчиво взъерошил короткие волосы. Кто-то громко позвал Джонатана.

– Иди, – кивнула Эбигейл. – Друзья уже скучают.

Джонатан смутился и, попрощавшись, вернулся к будущим следящим.

Когда мисс Уайт вспоминала тот день, в ушах звучал громкий девичий голос. Дэй? Может быть. Но этого следящая уже никогда не узнает. Как и не вспомнит толком девушку с лицом, усыпанным веснушками. Новенькая, выпрыгнувшая из автобуса, робко огляделась. Невзрачная, с морковно-рыжими волосами, собранными в хвост. Она не выглядела опасной. Она не выглядела жуткой… Ирма Дэй прищурилась от лучей солнца, громко чихнула. Окружавшие ее ребята тут же поспешили сказать «будь здорова».

Не обращая внимания на молодых людей, Эбби поспешила к своему бывшему начальнику. Она поймала его у машины. Мужчина вытаскивал из багажника коробки с документами и настолько погрузился в свои мысли, что не заметил ученицу.

– Мистер Эдвардс… – начала Эбби.

Следящий замер и с удивлением посмотрел на нее.

– Уайт? Что ты здесь делаешь?

– Я… мистер Эдвардс, я по делу.

– Уайт, – осадил ее следящий. – Прости, но я теперь не могу ничего решать или говорить насчет Лондона. Пока тебе стоит обратиться к Миллеру…

– Мистер Эдвардс, я нашла странное место. Я уверена, что оно связано с Джонсом…

– Уайт! – Эдвардс захлопнул багажник. – Прошу, не надо. Этим делом занимаются другие. Более опытные. Более…

– Те, у кого нет личной заинтересованности? – Эбби отступила, сжавшись.

– И это тоже. Уайт… прошу, передай всю эту информацию своему начальству. Я ничем не могу тебе помочь. А лучше – переезжай сюда. Будешь помогать в академическом.

Эбби вернулась к коллегам подавленная. Она ждала совета от наставника, но в итоге…

– Что будем делать? – спросил Фред Берч, опираясь на капот машины. Бывшая команда Уайт, изрядно поредевшая, собралась в гараже новенького дома. Мэри Брукс – их аналитик, и Денни Греннан – поисковик. Уилла больше не было, Томаса Ричардса объявили в розыск, Сара Гольдманн перевелась в другой отдел, поближе к жениху.

– Я хочу понаблюдать за той церковью в любом случае, – твердо сказала Уайт. – А вы решайте сами.

– А как насчет начальства? – уточнил Денни.

Эбби тяжело вздохнула. Она надеялась, что мистер Эдвардс сможет им помочь получить дело.

– Может, подумать, как все преподнести? – задумался Фред. – Скажем, что есть зацепка. Нам могут доверить ее проверить, а мы, при случае, конечно, все донесем…

– Думаешь, сработает? – Мэри недоверчиво покачала головой.

– А почему нет? Сейчас все заняты реорганизацией. Даже расследование дела крысолова идет чуть ли не в фоновом режиме, ну, мне так Сара говорила. Так что… почему нет?

– Только давай ты, Фред, поговоришь об этом? – не отступала Мэри. – Прости, Эбби, но ты порой не очень убедительно звучишь. А если речь об Уилле, то слишком эмоционально.

Эбби промолчала.

– Решено, – Фред хлопнул по капоту своей машины. – А теперь идем ужинать. Саманта, наверное, уже заждалась…

Эбби помотала головой и вежливо отказалась. Она посмотрела вслед друзьям и поспешила к машине.

Жизнь для них продолжалась. С тревогой за Тома, конечно, но продолжалась. А для нее?

Для нее существовало лишь дело.

В тот же вечер Эбби поехала на запад от Хоупвилла, к небольшой заброшенной церкви.

Она исправно следила за ней до начала сентября, ожидая, когда же Джонс даст о себе знать. Наверное, в те моменты Эбби чувствовала себя как никогда одиноко.

* * *

Сентябрь 1965

Окрестности Нортборроу

Невдалеке от полузаброшенной деревни Нортборроу, располагавшейся вдали от основных трасс, была церковь.

Последнее прибежище НДЕ.

Старая каменная часовенка с забитыми окнами стояла на пригорке, окруженная покосившимся забором. Внутри ограды было несколько могил, настолько древних, что имена и даты едва различались на поросших мхом надгробиях. На первый взгляд здание разваливалось: дырявая крыша, полная вороньих гнезд, щербатые стены. На башне давно не было колокола.

Наблюдательный пункт устроили в нескольких ярдах от церкви, в лесу, найдя хорошее укрытие за поваленными деревьями. Девушка время от времени сканировала местность – долго держать зрение было сложно. В короткие моменты передышки следящая тщательно вносила данные в блокнот.

Активность удалось засечь в первый же день – тогда они заметили нескольких подростков, лишенных аур. Словно призраки, они бродили между могилами в ночи, тихо переговариваясь, а под утро исчезли. Эбби рискнула и проверила кладбище, но нашла только пустую глубокую яму. Подростки зачем-то разрыли землю вблизи одной из могил.

Все остальные дни ничего не происходило. Только едва заметные белые нити тянулись по погосту к церкви. Их было много, они оплетали пространство, напоминая сети огромного паука.

Следящая вздрогнула, услышав шаги.

– Тихо, тихо, – шепотом поспешил успокоить подругу Фред, выставляя вперед руки. – Я на смену.

Эбби помотала головой и посмотрела на часы. Она не заметила, как пролетело время.

– Рано.

– Черта с два. Давай иди в машину.

Девушка поджала губы, но здесь было не место спорить.

– А где Денни?

– Приболел. В полночь приедет Брукс. Ты пока отдохни. Изменения были?

Не дожидаясь ответа, Фред взял блокнот из рук коллеги и проверил записи.

– Никаких признаков аддиктов, людей… если не считать нитей. Да и они какие-то странные. Слабые, по идее за неделю они должны были раствориться, но, как видишь…

Фред покачал головой.

Эбби попрощалась с коллегой и ушла к машине. Следящие припарковали «Бьюик Роадмастер» как можно дальше, чтобы не попасться на глаза Крысолову или его марионеткам. Других случайных свидетелей ни Эбби, ни ее коллеги не опасались. Конечно, Фред и Денни искренне считали, что стоило взять что-то менее приметное: «Роадмастер» выделялся и на обычной трассе на фоне бесконечного потока «Остин мини» и другой массовой продукции «Моррис Моторс». Да еще и заводился с ревом. Но для Эбби было важно другое – стальной двухтонный монстр был не только надежным и безопасным, но, самое главное, разгонялся до 160 километров в час. Прекрасная машина, чтобы уйти от погони или догнать.

Пару лет назад мистер Эдвардс искал мощный надежный транспорт, тогда и подвернулась гордость американского автопрома.

Когда Эбби вышла к «Бьюику», солнце уже зашло, светилась лишь узкая полоска алого света на западе. Девушка устроилась на водительском сиденье и откинулась на спинку диванчика. В салоне было душно, пахло нагретой кожаной обивкой и бензином.

Как же тихо.

Как быстро человек привыкает? Уилл был в ее жизни так недолго, но только тогда она жила по-настоящему. Подняв стекло, девушка невольно увидела свое лицо в отражении и поспешила отвести глаза. До чего она дошла? Боится посмотреть на себя в зеркало. За несколько месяцев она похудела настолько, что у нее впали щеки, в каштановых волосах пробивается седина. Под глазами появились мешки.

Она повзрослела… нет, постарела за короткий срок.

Сон накрыл почти мгновенно.

Лишенный сновидений. Тяжелый. Душный.

Сквозь сон Эбби почувствовала, что ее трясут. Проснувшись, девушка поняла, что над ней стоит Фред Берч с округлившимися от ужаса глазами.

– Эбби! Эбби! Проснись! Они взяли Джонса!