Текст книги "Аддикт. Кризалис"

IV

8 сентября 2017

Москва

Киреев нашел Лилю лежащей на полу и сжимающей ручку. Стена была исписана малопонятными словами, к которым ревенант быстро потерял интерес. Он несколько раз тряхнул девушку за плечи, но Лиля не просыпалась. Не помогла и холодная вода. Цветкова вопреки ожиданиям даже не пискнула, когда Киреев окатил ее из душа. Вернув девушку на диван, мужчина крепко задумался.

– Вот дерьмо… Сломалась…

Он понятия не имел, что с девушкой. Так хорошо притворяются мертвыми разве что опоссумы. Могла Люда успеть что-то сделать? Едва ли. Судя по разрисованной стене, мелкая не сразу отрубилась. Может, было простое объяснение? Шок? Недосып? Последствия детектора лжи?

Конечно, можно обратиться за помощью, но к кому? От одних – не уйдет живым Киреев, от других – Лиля. Ревенант не дорожил девчонкой, но боялся, что Цветкова выдаст Катю, пускай и случайно.

Костя зашел в ванную, открыл зеркальный шкаф и достал домашнюю аптечку. Там лежало несколько невскрытых наборов первой помощи. Бинты, зеленка, сухой лед, шприцы мелкой дозировки в упаковке. Ничего полезного в такой ситуации.

Ревенант умылся, схватился за края раковины, невольно оставляя вмятины, и пытался придумать, что делать. Мужчина застыл в одной позе и не двигался, не обращая внимания на сбегающие по лицу капли. Мысль постоянно ускользала, стоило Косте сосредоточиться. Он с раздражением выключил воду и сел на пол.

Что ему, черт возьми, делать?

Киреев выпадал из реальности, так же как когда-то в гараже. Но если тогда эта странность списывалась на «причуды» нового организма, то теперь мужчина опасался: не было ли это признаком… симптомом… разрушающегося кристалла внутри его тела?

Кукловод не успел разъяснить тонкости, да и не хотел, но элементарные вещи Костя смог сопоставить и сам. Действительно, его настолько поглотила идея мести Сереброву, что он никогда не задумывался: почему Контракт не отверг его?

Все изменилось в тот день, когда он вспомнил Катю. Тогда… словно какая-то часть личности проявилась из тумана, царившего в голове мужчины. Как он мог так слепо мстить? Так легко поддаться той нелепой идее? Какая разница, жив Серебров или мертв? А ведь тогда Киреева не занимали подобные мысли.

Ну что за бред… могло ли это значить, что Киреев действительно жив? Какая-то его часть. Отпечатанная и сокрытая в кристалле. Спрятанная не на одежде с помощью английской булавки, а внутри его собственного тела.

– Интересно, сколько аккумуляторов он выпотрошил для своих опытов? – тихо спросил сам себя Киреев, припоминая пустой кубик Рубика. Видимо, для каждого перерожденного. А было ли что-то еще в запасе? Один точно…

Черт, кто бы знал, насколько важный и опасный артефакт Киреев когда-то отдал Сереброву! Хотя ведь даже никто в «Оке» не задумывался о таком эффекте.

Шум из комнаты вернул ревенанта к «жизни». Если мелкая в порядке, то это сильно упрощало дело.

– Ну здравствуй, Цветкова, – поздоровался ревенант, заходя.

Лиля застыла и тупо уставилась на него, хлопая огромными серыми глазами, и одними губами произнесла:

– Киреев…

Охотница замахнулась – мужчина узнал жест и оказался быстрее – на шее девушки сомкнулась черная когтистая лапа.

Константин Киреев с маниакальной лыбой навис над ней. Лиля побледнела, с губ сорвался сдавленный вздох. Поняв, что перестарался, Константин разжал руку, и Лиля, откашливаясь, схватилась за горло.

– Знаешь, могла бы сказать «здравствуйте, Константин Александрович» или «добро пожаловать, угощайтесь кофе», – улыбка медленно сползла с лица Киреева. Он отошел, окинул комнату скучающим взглядом, присмотрелся еще раз к непонятным надписям. Лиле лишь оставалось восстанавливать дыхание и буравить спину незваного гостя. Ревенант даже не прятал ауру – Лиля видела густую тьму периферийным зрением. Ни страхов, ни радостей, ни надежд…

Это действительно не было галлюцинацией! Настоящий Константин Киреев. Так близко. Он шагал по квартире, скептически осматривал обои… поддел ногтем отходящий на стыке кусок.

– Ладно, успокойся, Цветочек, – голос Киреева вернул Лилю к реальности.

Охотница покосилась в сторону выхода, но глупо было предполагать, что Киреев легко отпустит девушку.

Похоже, в этой непонятной игре стоило подчиниться.

Цветкова медленно проследовала за ревенантом. Квартира казалась незнакомой, полной опасности.

Глупости. В чем смысл устраивать все эти кошки-мышки?

Тихий девичий голос нарушил тишину:

– Ты убил ту девушку?

– Догадливая. Не узнала старую подружку? Люда, коллега Бориной Ниночки. Неудавшаяся училка. Цветкова, ну не жмись там. Может, сядешь и поговорим?

Киреев устроился за столом, где еще недавно сидел Леонид, и бесцеремонно пнул табурет, приглашая сесть хозяйку квартиры.

– Зачем на нас напали?

– Небольшое недоразумение.

– И все?

– Все, – отрезал мужчина, выжидающе уставившись на Лилю.

– Но ты вмешался и спас.

– Все верно. Но не за просто так.

– И что ты хочешь? – охотница спокойно смотрела на мужчину. Киреев расслабленно облокотился на стол, но хитрые зеленые глаза следили за каждым движением. На самом деле ревенант был на взводе, прислушивался к любому новому звуку.

Можно подумать, что нервничает.

– Сделай для меня кое-что, – приказал он.

Неплохое начало. Не мог же Киреев устроить и нападение, и фарс со спасением? В чем смысл? Почему целью оказалась Лиля? Не Седов, не Валер, не Серебров. Чем таким обладала Лиля Цветкова, что могло быть нужно предателю?

Впрочем, почему бы не спросить?

Охотница покорно села, сложила руки перед собой, будто отличница в классе, и выпрямила спину.

– А если я откажусь?

– Тогда умрешь, – спокойно ответил Константин, будто утверждал очевидное. Его тон должен был напугать, но Лиля лишь нахмурилась.

– Нет.

– Что «нет»?

– Просто «нет». Пока не скажешь, что происходит.

Киреев громко рассмеялся и придвинулся к Лиле. Девушка смотрела в ответ, будто пыталась прочитать его мысли.

– Ты меня не поняла? Повторить? – в насмешливом тоне слышалось раздражение.

– Тогда я повторю ответ.

Константин резко дернулся и через секунду поверхность стола, в сантиметре от руки девушки, прошили черные когти. Ревенант наклонился к охотнице, но та даже не моргнула.

– Ты совсем тупая или смелая?

– Ты блефуешь.

– Видимо, первое, – фыркнул мужчина, но все же отодвинулся, возвращая руку в прежний вид.

– Моя жизнь для тебя ничего не значит, – отчеканила Лиля. – Я спаслась во время нашей последней встречи только по одной причине – ты хотел помучить Сереброва. Собственно, он жив поэтому же. А сейчас… ни я, ни он не представляем для тебя интереса.

– С чего ты взяла?

– Это стало ясно еще на кладбище, когда ты подобрал себе… иную жертву. А сейчас ты не вскрываешь мне глотку, а хочешь поговорить. Тебе что-то нужно. Как только я выполню просьбу – моя жизнь потеряет мало-мальскую ценность в твоих глазах. Так что рискну.

Киреев прищурился и шумно втянул воздух.

– Я, конечно, не думал, что будет просто, но… Ты явно не замечаешь: я пришел с мирными намерениями. Но могу сменить тактику.

Лиля вздохнула и удивленно покосилась на свою руку, ее больше озадачила собственная дрожь. Девушка терпеливо продолжила:

– Так чего ты хочешь?

– Подружиться.

– И при этом угрожаешь?

– Ты же отказываешься выслушать меня иначе, – мужчина с интересом рассматривал охотницу. – Ты какая-то странная… словно… хотя плевать. Расскажи, где сейчас твоя подруга.

– И все?

– Представь себе. Ты говоришь мне, где Катя, отводишь меня туда и можешь идти на все четыре стороны.

– Зачем тебе она?

– Скажем так, я хочу помочь.

– Чем?

– Цветкова, не доставай… Пользуйся моей добротой.

– И что мне помешает рассказать о твоей просьбе, например, Валеру?

– Если ты меня обманешь, то я тебя убью. Но сначала того же Валера, потом Сереброва за компанию… и еще кого-нибудь.

Лиля промолчала.

– А еще я могу предложить более веселый сценарий: ты придешь прямиком к спецам, а они – о ужас! – поинтересуются: а откуда у тебя информация? А почему это маньяк Киреев тебя отпустил? А может, ты уже и не Цветкова вовсе? Они сейчас нервные. Что, дошло? Либо подставишь тех, кто тебе поверит, либо тебя замучают свои же.

– А если я расскажу все самой Сви… Кате и она спрячется?

– Очень глупо. И это будет последняя глупость, правда, не только в твоей жизни…

Киреев отодвинулся. Его лицо стало совершенно серьезным, даже слегка отрешенным. Лиля заметила, как он сжал кулак. – Как думаешь, Катя сможет простить, если по твоей вине вся ее семья погибнет?

– Почему ты не пришел к ней, как сейчас ко мне?

– Угадай.

– Валер… Хорошо. Но у меня тоже… есть требования.

Киреев удивленно поднял бровь и, хмыкнув, потянулся за сигаретой в кармане рубашки.

– Ну ты и наглая девица. Знаешь, у тебя совершенно отсутствует чувство самосохранения. Подсказка: ты должна сейчас биться в истерике и думать, рассказать ли обо всем своим друзьям или послушать дядю Костю. Ну или как-то так. Или в светлой голове созрел какой-то план и ты будешь его придерживаться?

Зажигалка сработала не сразу, но уже через несколько секунд кухня наполнилась запахом табака.

– Кто сделал это с тобой?

– Что «это»?

– Обратил тебя.

– И кто тебе сказал, что меня обратили? Может, я сам заполз в темный угол в ожидании смерти, но что-то пошло не так.

Сигаретный дым неприятно щекотал ноздри. Цветкова поморщилась и выпалила:

– Это ложь.

Лиля напряглась, ожидая бурной реакции, но Константин внимательно смотрел на нее, чуть склонив голову и потягивая сигарету. Казалось, будто он пытался прочитать девушку, как это сделал бы охотник.

Старая привычка?

– Так думает Валер?

– Так думаю я.

– Ты не можешь так думать, – Костя отвернулся. – Ты меня никогда не знала. Забавно, что они тебя во все посвятили. Валер, видимо, стареет. Раньше такой козе ничего серьезней кофе не доверили бы. Не говоря уже о твоей… как это называют… ментальной нестабильности?

Киреев ухмыльнулся и постучал пальцем по виску.

– Да, и об этом я тоже слышал. Ладно, Цветкова, и зачем тебе это? Сама ты ничего не можешь. Мы, кажется, уже выяснили, что тебя спецы порвут как тузик грелку.

– Это к делу не относится, – в тон ревенанту отрезала девушка.

– Ух какие мы грозные. Ну хорошо. Хочешь поиграть в детектива – валяй. Это даже забавно.

Киреев подошел к обоям, оторвал полоску и на удивленный взгляд ответил:

– Да ладно, ты первая начала со своей настенной живописью.

Взяв с дивана ручку, мужчина что-то написал размашистым почерком и протянул.

– Считай это задатком.

Лиля посмотрела на листок бумаги со странным рисунком. Девушка было потянулась, но ревенант резко поднял руку, а затем спрятал бумажку в карман.

– А получишь ты его, когда выполнишь свою часть сделки.

– И ты думаешь, что я тебе поверю?

– А ты не поняла? У тебя нет выбора.

Лиля отвернулась.

Выбор всегда есть. Вопрос только в вариантах. Можно встать в позу и умереть, а можно… извлечь из этого выгоду.

Киреев потушил сигарету об руку, даже не поморщившись, и выкинул окурок в раковину.

– И подумай, где ты сейчас и где ты была бы, если не я. Вот и решай, кому верить.

– Зачем она тебе? – не понимала девушка.

– Неужели не дошло?

– Не очень, – прищурилась Лиля. – Если это намек на «вечную любовь», то звучит неубедительно. Разве не благороднее позволить ей жить спокойно, а самому уйти в закат?

– Цветкова, только не пытайся мной манипулировать.

– Я никем не манипулирую, – отчеканила девушка. – Просто это очевидно. Особенно когда в ее жизни явно…

– Что в ее жизни «явно»? – Киреев злобно прищурился.

– Вам конец, Цветкова. Отсчет пошел, и скоро все закончится. А я хочу спасти единственного человека, кто не сделал мне ничего плохого. Даю слово.

А чего стоит твое слово?

Саркастический ответ так и вертелся на языке, но провоцировать мужчину было опасно.

Особенно сейчас, когда план, который они так долго составляли с Валером… то есть Седов составлял… не Лиля, конечно… не важно. Главное, что он сам собой воплощался в жизнь. Киреев был готов рассказать то, что хотели узнать спецы. Но с другой стороны…

Охотница покачала головой, раздумывая. Очевидно: попади Катя Свиридова к врагу – и она уже никогда не вернется. Безрассудное желание, которое мужчина так тщательно оправдывал для себя, пугало. Это было безумие, в которое слепо и свято уверовали. Видимо, так и сменялась доминирующая идея у ревенантов. Интересно. Впрочем, сейчас речь не об этом.

Жизнь одного человека против информации, которая поможет остановить монстра, пытающегося уничтожить все «Око». Стоит она того?

Это был сложный вопрос. И за решение, какое бы ты ни принял, всегда придется расплачиваться. Либо перед миром, либо перед совестью.

Впрочем, чтобы отвечать перед последней, нужно сохранить мир…

– Вот и славно, – поняв, что девушка не спорит, ревенант поднялся. – Я зайду в ванную на секунду, и потом поведешь меня. И не вздумай хитрить, мелкая, или я прикончу всех, кто дорог и тебе, и Кате, в алфавитном порядке, ясно?

* * *

Костя повернул на перекрестке и остановился за густыми кустами. Машину «одолжили» у Леонида Седова – Киреев немного повозился, прежде чем нашел и выключил устройство слежения, а затем завел мотор. Лиля сидела рядом, отгораживаясь от тяжелых эмоций, исходивших от ревенанта.

– Странное место. Бирюлевский дендропарк… знаешь, сколько здесь маньяков? Ну из Битцы прибегали, конечно… – голос Киреева сник, словно ему стала неинтересна собственная шутка – он понял, что прекрасно видит с этого места поворот, откуда должен был приехать Валер.

Конечно… кто еще привезет Катеньку?

Мужчина открыл дверь и протянул записку. Лиля взяла ее и спрятала во внутренний карман.

– А теперь иди. Удачи, Цветкова.

Девушка не желала ему того же. Она вышла, хлопнула дверцей и поспешила по дороге, не оборачиваясь.

Киреев ждал, постукивал по рулю. Нетерпение росло с каждой секундой. Капля за каплей. Девушка, за которой он так долго гонялся, ехала к нему. Еще немного… Он предвкушал победу, словно марафонец, давно оставивший соперников позади и завидевший желтую ленточку финиша.

Когда служебная «Ауди» показалась на дороге, ревенант вдавил педаль газа в пол. Цель затмевала мысли. Киреев точно не знал, кто едет в машине, но не собирался ее пропускать.

Удар.

Киреев вылетел через лобовое стекло и распластался на капоте машины Валера. От подобного удара нормальный человек свернул бы шею, но бывший охотник почувствовал легкое головокружение. Приподнявшись, он одним ударом разбил стекло, которое уже пошло паутиной трещин. Чем ближе был к цели Киреев, тем больше напоминал дикое животное: он шипел сквозь сжатые зубы, скалился. Иссохшая, словно черная ветка, рука сжалась на горле Валера.

Киреев чувствовал под пальцами, как бился пульс охотника.

Еще немного… одно движение, и ты труп…

– Костя! – громкий крик вырвал Киреева из безумия. Катенька повисла на его руке.

Карие глаза девушки расширились от ужаса. Она не обращала внимания на капающую из носа кровь.

– Забери меня, – шепотом умоляла она.

Киреев сильнее сжал горло Валера. Глаза охотника закатились.

– Прошу. Прошу, Костя!

Ревенант застыл, медленно разжал пальцы и пробубнил:

– Нет. Это не должно быть так легко для тебя…

Киреев соскочил с помятого капота как ни в чем не бывало. Стряхнул с волос мелкие осколки, как капли воды. Ревенант без труда открыл рывком запертую на замок дверцу и, обрезав ремень безопасности, вытащил бывшего лучшего друга из машины. Катя было дернулась, но замок ее ремня безопасности заел. Как ни билась охотница, но не могла выбраться из ловушки. Испуганная, она не могла сфокусироваться на злости, чтобы зажечь знак.

Киреев протащил спеца по дороге, скинул в кювет и повернулся к Катеньке, раздумывая. Украденную «Ауди» он уже не заведет, а вот машина Валера еще могла быть на ходу.

Киреев подошел к салону, где Свиридова уже ждала его. По пальцам пробежали алые всполохи, и охотница вывела в воздухе знак. Киреева оттолкнуло телекинезом.

Но силы молодой охотницы не хватило. Киреев опять приблизился, преодолевая невидимый барьер между ним и Свиридовой. Мужчина молниеносно вытащил из кармана куртки небольшой шприц и вогнал его в плечо Катеньки.

Девушка вздрогнула, испуганно всхлипнув. Искры медленно потухли на кончиках пальцев, и она безвольно распласталась в пассажирском кресле.

– Вот так… так гораздо лучше.

Киреев повернул ключ в замке зажигания – на удивление сработало.

Оставалось только избавиться от преграды.

Да он мог объехать угнанную «Ауди», просто сдав назад, но… вид машины спеца невероятно бесил.

Мужчина подлетел к автомобилю, уперся плечом в кузов, оставляя вмятину в металле. Даже для ревенанта это было сложно, но… одна мысль о Катеньке, пристегнутой в салоне… полностью его… придавала сил.

Толчок. Еще один. Еще! Давай же!

«Ауди» съехала с обочины в кювет и, грохоча, перевернулась на бок. Кирееву же полегчало.

– Что ты со мной сделал? – заплетающимся языком спросила Катя, когда мужчина сел рядом. Машина сорвалась и на огромной скорости поехала в противоположную сторону.

– Ничего, солнышко. Просто помогаю нам жить долго и счастливо.

V

Время и место неизвестно

Веревки крепко удерживали Лилю. Сложно было поверить, что столь хрупкое создание, каким на вид была Ирма Дэй, способно так сильно стягивать узлы. От кляпа, заклеенного скотчем, становилось дурно. Хотя от одной мысли, что она умрет, захлебнувшись рвотными массами, желудок сжимался. Тогда Лиля медленно втягивала воздух, отгоняя от себя панику.

Ее же должны были искать?

В кафе их видели люди… кто-то же сможет описать внешность загадочной девушки?

Здравый смысл говорил «да», но внезапно прорезавшаяся интуиция лишь напоминала: похищает средь бела дня либо конченый псих, либо тот, кто прекрасно знает, что делает.

Дэй вела себе вменяемо.

Лиля попыталась повернуться, но не смогла. Она лежала в подполе незнакомого гаража, на промерзшей земле. Обмотанная веревками, как бабочка паутиной.

Руки и ноги затекли так, что девушка не чувствовала их. Единственным источником света была узкая щель между люком и полом.

Кто-то ходил наверху: на Лилю сыпался песок.

Быстрый стук каблуков. Нервный.

Дэй ходила взад-вперед. Ее тень металась в свете качающейся лампы.

Раздался скрежет – отперли металлическую дверь, и послышался голос. Незнакомый, меланхоличный и тихий, словно собеседник Ирмы только что проснулся. Девушка в ответ злобно буркнула.

Она говорила по-английски. Лиля понимала почти все, хотя никогда в жизни не учила иностранные языки.

– Я хотела поговорить с тобой, а не с твоими… – Ирма не стеснялась в выражениях, но большая часть была явно вне «словаря» охотницы.

Собеседник же предпочитал говорить на русском.

– Не хотел тебя обидеть. Просто думал, что у тебя тот самый период…

– Какой еще, к дьяволу, «период»?

– Раз лет в десять ты начинаешь истерить, убегать от меня, устраивать сцены. Пропадаешь. Возвращаешься. И все по кругу…

– Заткнись, – фыркнула девушка. Она успокоилась – как минимум ее тень больше не мельтешила, каблуки не стучали. – Я предлагаю сделку.

– Какую?

– Твой «любимый» эксперимент. Получишь его в обмен на кристалл.

– Серьезно? – пол завибрировал под тяжелыми шагами. По спине девушки пробежали мурашки. Будто безымянный незнакомец знал, где она находится, и пытался показать это и Ирме. Даже постучал мыском по люку.

– Бог ты мой… ты серьезно это сделала? Сколько прошло лет… дай посчитаю… двадцать два, двадцать три? Время летит.

– Не ломай комедию. Ты мне кристалл, я отдаю тебе твою игрушку.

– Не хочу тебя огорчать, как минимум потому, что всякий раз при ссоре ты пытаешься отгрызть мне голову. Но мы не богомолы, чтобы я посчитал это чем-то естественным…

– К теме, – зашипела Дэй.

– К теме? Ну хорошо. Кристалл не достать. Не теми средствами, что у меня есть.

– Ты издеваешься?

– Немного. А если серьезно – я не собираюсь терять все свои наработки ради твоей глупой прихоти. Повторяю, кристалл, считай, как в швейцарском банке. Более того – за ним смотрят, ухаживают, изучают. Я не собираюсь его забирать. Смирись уже и перестройся. Что касается… как ты сказала… моего эксперимента? Так вот, процитирую твоих родителей, с твоих же слов: девять месяцев впустую. У меня есть более интересный объект на примете.

– Да как ты смеешь, – прошипела сквозь зубы Дэй.

– Всего лишь честен с тобой.

– Я спасла тебе жизнь, а ты поступил со мной хуже Джонса.

– Ирма…

– Не трогай меня! – взвизгнула девушка. – Убирайся.

Тишина и удаляющиеся шаги.

– Приходи, когда отпустит.

– После того, что ты со мной сделал…

– Не драматизируй. Все было вполне естественно. Я буду ждать.

– Убирайся прочь! – истерично взвизгнула Дэй, и что-то тяжелое ударилось о металлическую стену. С лязгом захлопнулась тяжелая дверь.

Ирма вновь начала мерить шагами гараж, но теперь ее походка стала уверенной. До Лили долетали обрывки фраз.

– Он просто блефует… знаю я его «новый объект». Такая же бесполезная трата времени… но ничего… хочешь поиграть? Поиграем.

Люк над головой Лили резко открылся. Тусклый свет лампочки ослепил.

– Ты же мне поможешь? Докажешь папочке, что чего-то стоишь?

Дэй хищно улыбнулась – ее зубы заострились, а взгляд стал безумным.

Никогда в жизни Лиля не испытывала ничего подобного. Ужас, у которого не было названия. Безвольное отупение, как у зверька, выращенного на убой. Боящегося, нет, не так, неспособного сопротивляться хозяину.

Страх превратил ее… в сосуд. Орудие. Марионетку.

Ирма приказывала, порой, казалось, беззвучно, и Лиля исполняла.

Не думая, не анализируя, будто стала отдельной частью ее тела и достаточно было лишь желания ревенанта, чтобы…

Что?

Она не помнила. Целые куски жизни словно вырывали из памяти. Оставались только фрагменты картины, которую невозможно собрать.

Вскоре Дэй даже не требовалось связывать пленницу. Страх отпускал на короткие моменты, когда Ирма уходила, и тогда Лиля просто засыпала на старом автомобильном сиденье, поставленном в самом углу гаража.

А может, теряла сознание, подчиняясь приказу своей тюремщицы.

Впрочем, какая разница?

Многие вещи перестали иметь значение. Например, время суток. Лиля могла провести в заточении день, два или неделю. Забылся и голод, но Ирма заставляла ее есть и пить. Немного, но этого хватало, чтобы заглушить боль в желудке. Ночью ревенант выводила ее за гараж по нужде (всякий раз брезгливо отводя взгляд).

Лиля тоже испытывала отвращение, но не могла ослушаться.

Это убивало.

Наконец Ирма велела идти – и Лиля пошла.

Они поднялись на пятый этаж хрущевки, и тогда Ирма достала из-под алого пальто, украшенного бантиками, пистолет. Изящная рука в ажурной черной перчатке вложила оружие в ладонь охотницы.

Странно… он должен был быть тяжелее?

Дверь открыли, стоило Ирме трижды быстро нажать на кнопку звонка.

Лиля спустила курок, не задавая вопросов, – пуля прошла между глаз незнакомого человека. Не запомнилось ни его лица, ни одежды. Ничего.

Охотница первой вошла в старую квартиру, пропитавшуюся странным запахом, и разрядила обойму во всех, кто был внутри. Кроме худощавого мужчины с раскрасневшимся лицом, покрытым щетиной. Незнакомец дрожал, запустив пальцы в немытые светлые волосы.

Он показался смутно знакомым Лиле.

Ирма смотрела на мужчину с таким же брезгливым видом, как на Лилю за гаражом.

– Что-то в тебе явно сломалось и пошло не так, – протянула она. – Еще в утробе. Бракованный щенок.

Дэй присела перед мужчиной, заглядывая в глаза. Тот испуганно попытался отползти, но не смог.

– Хотя… – продолжала ревенант. – Если он нужен ему, то все верно. Довести жертву до отчаянного состояния – первый шаг. Отправить в бурю страстей. Отрезая от прежнего мира. Друзей. Знакомых. Семьи. Тех «якорей», что нас держат. Может, мы наблюдаем уже и финальную стадию… ну, не рыпайся ты! Чего боишься?

Ирма легко схватила парня за потертый ворот футболки.

– Идем…

На мгновение все внимание Дэй сосредоточилось на несчастном мужчине, который пялился на них огромными светлыми глазами, покрытыми красной сеткой лопнувших сосудов.

…Лиля услышала слабый шепот, эхом пронесшийся по темной квартире, усеянной трупами. Такой же, какой доносился в кафе, а затем на улице.

Беги…

Мир вздрогнул, как поверхность воды, потревоженная ветром. Все застыло, даже пылинки в воздухе.

Беги…

Оковы Дэй исчезли, и Лиля кинулась в коридор.

Назад, за обитую расцарапанным дерматином дверь, в подъезд. Борис ждал ее на лестнице – едва различимый в полумраке.

Ее рука прошла сквозь его, но Лиля все равно ощутила прикосновение.

Даже если Серебров всего лишь воспоминание, образ в голове, он пришел к ней.

Борис повел ее на улицу. Неужели лестница в подъезде пятиэтажки может быть бесконечной? За спиной раздавались громкие шаги.

Дэй? Она гналась за ней?

Плевать зачем! Плевать на планы ревенантов! Лишь бы уйти! – Скорее, Боря, скорее!

Тень повела ее по длинной улице, окутанной туманом. Густым, как молоко. Из него вырисовывалась двухполосная дорога с пыльной обочиной. Вдоль нее росли высокие тополя… с густыми кронами, несмотря на апрель.

Ты должна вернуться!

– Куда? Я даже не знаю, где я!

Туман рассеивался, мир становился яснее…

Нечто схватило девушку за правую руку, болезненно сдавив безымянный палец. Золотое кольцо уменьшалось, грозя раздавить фалангу.

Охотница закричала.

Объятая светом фигура проскочила вперед, размывая тень Бориса, и грубо толкнула Лилю назад.

Один удар – и девушка упала на лестницу подъезда.

Она подняла глаза – в белоснежном силуэте проглядывались черты Леонида.

– Это все неправда, – поняла Лиля и внезапно вспомнила поцелуй в метро и блеск искр. – Это ты! Это не мое будущее, а твое прошлое!

Еще удар.

Лиля безвольно провалилась в темноту чужих воспоминаний.

* * *

8 сентября 2017

Москва

Наваждение пропало.

Да… впереди дорога, позади – Киреев в машине.

Охотница уже, казалось, вечность не могла преодолеть несколько сотен метров до места сбора. Споры с совестью и раньше изматывали, а теперь в груди словно возникла червоточина. И не нужно было себя убеждать, что поступок был правильным, – нет, ничего верного в поступке не было. Нужда? Да, более подходящее слово.

Что сделано, то сделано, и никаких сожалений. Этот обмен был для всеобщего блага.

«Око» – последнее, что удерживает человечество на грани падения в чертову бездну, где нет ни света, ни добра, ни надежды, где сильный пожирает слабого, где…

– Ты простишь меня, я знаю. Когда-нибудь, – под нос пробормотала Лиля то ли Катеньке Свиридовой, то ли самой себе.

Отойдя как можно дальше, девушка достала из кармана листок и, быстро развернув, несколько секунд всматривалась в каракули. От попытки разгадать шифр ее отвлекли мужские голоса. Впереди в стороне от дороги, на небольшой асфальтированной площадке, незаметной сперва из-за густой зелени, стояли два внедорожника с затемненными стеклами.

Спецы уже здесь – но где транспорт?

Ни автобуса, ни минивэна. Не рассчитывали же они увезти всех студентов на двух машинах?

Остановившись, Лиля поспешно спрятала бумажку и присмотрелась: по узкой дорожке, ведущей к территории академического отдела, шли трое – двое мужчин в черных куртках и женщина в сером плаще. В ее руке поблескивал кейс.

Лиля напряглась, не понимая, что происходит, – план был другой.

Первым шел Зорин. Иван Андреевич заметил охотницу и жестом остановил коллег.

– Цветкова?

Мужчина должен был знать, что на Лиле нельзя использовать знаки, но все же зажег искры – неужели принял за ревенанта?

– Покажи руки, Цветкова, – потребовал специалист.

Хитро. Впрочем, спец, конечно, знал об особенностях маскировки ревенантов: если человека хоть раз видели, то мозг, пытаясь обойти вызываемую ревенантами агнозию, воспроизводил внешность по памяти. Так что если руки Цветковой, всегда прятавшей шрамы, будут чистыми, перед ними предатель.

Охотница спокойно продемонстрировала багровые пятна на внешней стороне и продольные шрамы от запястья до сгиба локтя.

Зорин погасил искры, подошел ближе, не сводя внимательного взгляда:

– Как вы здесь оказались? Мы не могли вас найти.

– На нас напали, – Лиля напряглась еще больше, но не подала виду. Что-то было не так во взгляде специалиста.

Он подозревает?

Зорин жестом остановил девушку и кивнул Орлову.

– Поезжайте, Сергей Игоревич. Я разберусь.

Спец и Арина Валерьевна смерили неожиданную гостью внимательными взглядами, но ничего не сказали. Оба сели в машину. Последнее, что увидела Лиля: преподавательница бережно положила чемоданчик на колени и захлопнула дверцу служебного автомобиля.

Внедорожник стремительно уехал в сторону от перекрестка.

Зорин молчал.

Может, просто показалось? Но нужно было объясниться, и чем скорее – тем лучше.

– Леонид рассказал мне, куда идти, – голос Лили звучал убедительно, – он успел, прежде чем… Я не знаю, что с ним. Мне пришлось скрываться от преследователей и уйти дальше на юг. При первой возможности поспешила сюда.

– Пешком? – удивился Зорин. – А почему не в родной отдел?

– Леонид описал мне дорогу, но… – голос дрогнул – проработанной легенды наготове не было. И как можно было упустить, что Южный отдел совсем рядом? Конечно, логичнее всего было бы для Лили отправиться туда за помощью!

– Я подумала, что нужно выполнить приказ, – девушка вздрогнула и прикрыла рукой рот, будто сдерживала всхлип. Ничего умнее, чем играть на эмоциях, не придумалось. Впрочем, кто знает, купится ли опытный специалист на такой дешевый трюк? Это же не Серебров с Валером. Зорин не отреагировал. Спектакль стоило заканчивать.

– А где все?

– У нас изменились планы, – ответил Зорин.

– Без студентов?

– Без, – отрезал мужчина. – Подставлять молодых ребят под когти ревенанта – плохая идея.

Громкий визг тормозов, удар и скрежет металла донеслись даже сюда. Лиля испуганно вскочила, забыв про робкие движения, и обеспокоенно смотрела в сторону перекрестка, где ее оставил Киреев. Глаза охотницы расширились. Зорин также встревоженно посмотрел на дорогу.

– Валер, – пробормотал охотник.

– Киреев, – почти в унисон невольно прошептала Лиля.

– Идите в машину, Цветкова, – распорядился специалист. Его взгляд был настолько тяжелым, что не стоило спорить.

Она села на переднее сиденье.

– Пристегнись.

Как только удалось справиться с ремнем, на запястье девушки щелкнули наручники. Второй обруч – на ручку двери.

– Что?

– Откуда здесь Киреев? Отвечай! – потребовал Зорин. Он всматривался в побледневшее лицо Цветковой, сканировал ее, словно живой детектор лжи.

Ничего не придумывалось… но как же…

Мир перед глазами померк и расплылся, как картина, на которую плеснули растворителем.

О нет, опять. Не сейчас, Лиля, прошу тебя, не сейчас!

Из последних сил девушка вцепилась в ремень.

– Вы не понимаете, у меня не было выбора, – слова давались с трудом. – На нас напали. Девушка-ревенант, пропавшая Люда из академического, пыталась меня убить, но Киреев ее остановил и взял в заложники. Угнал машину Леонида, и мне пришлось привести его сюда… Ему нужна была Свиридова.