Текст книги "Аддикт. Кризалис"

– Что случилось?

– Дай от медкабинета ключи, срочно нужно! – с порога крикнул Кир.

Алла растерянно кивнула:

– Хорошо. Пойдем. Сева, побудь тут. Сейчас Коля придет. Охотник поморщился, но встал за стойку. Алла, подхватив Валера, повела его в противоположную сторону от столовой, откуда до сих пор слышались многочисленные голоса.

Коридор пустовал – кроме медкабинета там были лишь архивные помещения.

Алла завела Валера в узкую каморку со светлыми стенами. Воздух пропитался запахом лекарств. Охотница включила свет, а затем велела Валеру сесть на кушетку у окна. Чтобы не мешать, Серебров и Кир остались в дверях. Алла принялась уверенно обыскивать полки, доставая все необходимое.

– Тебе помочь? – предложил Чонаев.

– Не обижайся, Кир, но я как-нибудь сама, – отмахнулась Алла, подходя к Валеру – осмотреть раны. – Опыт бортпроводника, сам понимаешь, штука такая.

Валер скривился.

– Перестань, большой мальчик уже, – она заставила его поднять голову. – Ничего страшного. Рассечение не глубокое. Без швов обойдешься. Господи, а горло? Тебя душили? Что случилось?

– Авария. Почему нет связи?

– Сами не знаем, – пожала плечами Алла.

Лампочки погасли.

Охотники ошарашенно оглядывались, не понимая, в чем дело. Кир несколько раз щелкнул выключателем, но результата не было. Борис посмотрел в окно – свет погас во всем здании. Охотника будто обдало холодным ветром.

– Уводи всех, – Валер попытался встать, но Алла не дала. Откуда-то донесся оглушающий грохот, задрожали стекла. Шум нарастал. Кир двинулся было проверить, но Серебров вцепился в его куртку, запихнул в комнату, захлопнул дверь и прижал руку к замку. Задвижка тихо щелкнула.

Сквозь нарастающий гул доносились невнятные крики.

Хлопки. Треск. Топот. Зазвенело разбитое стекло, послышались выстрелы.

– Назад!

Борис подвинул знаком тяжелый шкаф с медикаментами, баррикадируя дверь.

Грохот доносился, казалось, со всех сторон.

Все в комнате зажали уши.

Тесный коридор за стеной заполнила оглушающая звуковая волна. За окном что-то ярко вспыхивало.

Они должны бежать. Кто бы это ни был, но хлипкая деревянная дверь, даже запертая, не станет для нападающих преградой.

К своему удивлению, Борис осознал, что сквозь пелену шума прорывались чужие эмоции. Холодные, уверенные. Но как такое возможно? Охотники не способны чувствовать себе подобных, а ревенанты источают лишь тьму.

Очередная хитрая маскировка или… на них напали люди?

Так это и был план ревенантов в действии? Наняли кучу людей без принципов, но с автоматами, против которых охотники бессильны?

Скрежет раздался совсем близко: Валер одним движением выбил раму и решетку окна. Знак отнял много сил, и, схватившись за голову, охотник повалился на кушетку.

По стене прокатилась вибрация, задрожала самодельная баррикада.

У них нет времени.

Серебров торопил коллег, но голос тонул в шуме. Тогда мужчина пихнул оцепеневшего Кира к выходу, затем помог добраться до искореженного подоконника Валеру с Аллой.

Они выпрыгнули на улицу, во внутренний двор, скрываясь за густыми кустами. Борис двинулся первым, за ним Кир и Алла, поддерживавшая Валера.

Единственный выход – перебраться через забор.

Перелезать? Нет. Это самоубийство.

А если снести кусок секции?

Безумная идея, но единственная, родившаяся в тот момент в голове Бориса.

Он понятия не имел, сколько сил это может отнять, да и чтобы добраться до забора, придется выйти из импровизированного укрытия.

А у них был выбор?

Охотники шли вперед.

За спиной все еще слышался шум и грохот, в котором, видимо, и утонул звон выбитого окна. Свет ярко вспыхивал поочередно на разных этажах.

Как скоро их заметят? Ворвутся в заблокированную дверь?

Борис остановился. Впереди был опасный участок – широкая асфальтовая дорожка и газон.

Охотник попытался пробить кусок бетонного забора на расстоянии, но сил хватило только на то, чтобы создать несколько растрескавшихся вмятин. Рука онемела.

– Черт, – выплюнул Серебров, разминая кисть.

Что за нелепица с этой силой? Ну почему охотники могли при должном умении ломать кости, а предметы доставляли столько проблем?

Борис вновь начертил в воздухе символ, подошел ближе, чтобы добавить силы знаку.

Секция забора задрожала, начала крошиться.

Давай! Давай!

Сосредоточенный, Борис не заметил, что отошел слишком далеко. Кир кинулся из укрытия на помощь, также зажигая символ телекинеза.

Силы двух охотников хватило только на то, чтобы трещина стала шире и глубже.

С трудом шагавший позади Валер хотел присоединиться к коллегам, но не успел начертить знак, как послышались голоса и шаги.

Борис поймал те же холодные эмоции. Единственное, о чем успел подумать Серебров, – это конец.

Бежать некуда. Их просто расстреляют.

Валер вышел вперед.

Резкое движение – свечение на кончиках пальцев оставило след.

Послышались выстрелы, но пули никого не задели. Только возле ног разлетелись комья земли и поднялась пыль.

Охотник поднял телекинезом наемника, не давая прицелиться, как недавно поднимал ревенанта на кладбище. Аура наполнилась страхом не только мужчины, бессильно повисшего над асфальтом, но и его напарников, машинально отпрянувших в сторону.

Валер стиснул зубы. Руки нападавшего неестественно вывернулись – автомат выпал.

Охотник двинул кистью, откидывая мужчину на других людей в камуфляже. Искры на пальцах спеца потухли – как ни пытался Валер удержать свет, но было тщетно.

Борис схватил друга за руку, но тот лишь обернулся, посмотрел, словно не узнавая.

С Контрактом нельзя договориться, ему нельзя объяснить. Есть правила, которые не нарушить ни простому охотнику, ни специалисту.

Выстрел.

Валер вскрикнул и повалился на руки Сереброва, теряя сознание.

Подхватив друга, Борис со злостью резанул телекинезом не глядя, – рядом повалились фонарные столбы, закрывая нападавшим путь.

Еще один удар – в заборе появилась дыра – куски арматуры опасно торчали наружу.

Ошарашенный Кир вытолкнул Аллу за территорию и помог перетащить Валера.

Охотникам оставалось только бежать в лес – настолько быстро, насколько возможно.

Шок проходил медленно. Не было ни боли, ни усталости, ни страха. Ничего. Борис и Кир тащили на себе раненого друга, а испуганная Алла шла рядом, обхватив себя руками.

Охотники шли в глубь лесопарка, не разбирая дороги. Земля после недавней грозы не успела просохнуть. Ботинки вязли и скользили. Борис то и дело оглядывался, не идут ли за ними преследователи, но никого не видел и не чувствовал.

Наконец охотники позволили себе привал около поваленного дерева, на него уложили Валера.

Вокруг никого. Что там в отделе с ребятами? Неизвестно. Над головой только кроны деревьев и тяжелое свинцовое небо. Алла присела, приложив руку ко рту, подавляя приступ тошноты.

Борис не понимал, что делать, но чувствовал на себе взгляды коллег.

– Нужно проверить… – начал Борис. Он осторожно подвернул залитые кровью джинсы Валера и бормотал под нос – так было проще сосредоточиться.

– Ранение в ногу. Голень. Выходного не видно. Осколочное… или пуля все еще внутри. Кровотечение. Нужен жгут… и что-то, что впитает кровь. Платок… носок?

Кир поспешил разуться, будто принял размышления Сереброва за приказ, но его остановила Алла:

– Нет. Подожди.

Она начала шарить в карманах пиджака и, ничего не найдя, расстегнула рубашку. Не стесняясь коллег, женщина сняла и отдала мягкий тканевый бюстгальтер. Серебров быстро сделал примочку, приложил к ране.

– Жгут можно сделать из ремня, – Алла поспешила застегнуть пуговицы и кивнула Киру. Парень, все еще не пришедший в себя, неловко вытащил из шлевок форменный черный ремень и протянул Борису.

– Запомни время, – распорядился охотник, делая петлю на бедре.

Механические действия помогли Борису немного прийти в себя и начать думать.

– Нужно найти помощь.

– Может, в больницу? – тихо предложила Алла.

– С пулевым ранением? Черт знает, кто это был. В каком положении сейчас находится «Око»? Что, если нам нельзя идти туда? Может, рядом есть хорошая аптека или клиника, где не будут задавать лишних вопросов?

Алла пожала плечами.

– Есть. Здесь рядом, – просиял Кир, махнув в сторону леса. – На Липецкой.

На секунду все вокруг затихло.

Словно мир испуганно замер.

Первое, что услышали охотники, – это взрыв, от которого задрожали деревья и земля.

Птицы закричали, разлетаясь прочь.

Все трое медленно повернулись назад. Над лесом, в том месте, где был Южный отдел «Ока», в воздух поднимался черный столб пыли.

III

8 сентября 2017

Утро

Москва

Нести Валера было трудно. Плечо ныло, и Борис опасался, что в какой-то момент рука просто перестанет слушаться. Но уверенность, с которой Кир шел вперед, вселяла надежду. Деревья расступились, и охотники вышли к широкой пустой дороге. Напротив, за забором, виднелись крыши складов.

Впрочем, чем меньше людей их увидит сейчас, тем лучше.

Охотники позволили себе еще одну короткую передышку. На этот раз Кир взялся поддерживать Валера, дав Борису шанс отдышаться.

– Здесь совсем рядом. Минут пять идти от силы, – скороговоркой сообщил Кир, кивая в сторону входа в промзону. Там стояла пустая сторожка, проезд закрывал автоматический шлагбаум, но пешком можно было пройти без проблем.

Борис размял плечо и руку. Как-то не верилось, что в подобном месте они смогут найти квалифицированную помощь.

– Я в норме, – отчеканил Серебров. – Ты готов?

Кир кивнул.

Молодой охотник хорошо ориентировался между корпусами и запутанными переулками и наконец привел коллег к крошечной клинике, располагавшейся в бывшем складском помещении. Вопреки опасениям одноэтажный домик выглядел прилично – его обшили вагонкой, поставили стеклопакеты. Но окружавшие здания пустовали – мрачные, с побитыми окнами и натянутой вместо стекол пленкой. На небольшой стоянке был всего один автомобиль, с таким же логотипом, как над входной дверью клиники: отпечаток собачьей лапы в кругу.

– Это же ветеринарка, – опешила Алла.

– А не плевать? – пожал плечами Кир. – Лучшего все равно не будет.

– Да, скоро совсем озвереем, только ветеринары и спасут, – мрачно пробормотал Борис. – Выбора нет.

Теперь у охотника появилось новое опасение: согласятся ли работники клиники для животных помогать человеку?

Вход оказался не заперт. Кир и Серебров внесли Валера внутрь, Алла перевернула на двери табличку – надпись теперь указывала «закрыто» – и, захлопнув дверь, повернула замок.

В пустой приемной оказался всего один сотрудник – заспанный молодой человек в зеленой форме. Парень потер глаза, приподнялся и с удивлением уставился на вошедших. Взгляд скользнул по лицу Валера – в порезах и пластырях, затем по его одежде, покрытой бурыми пятнами.

– Простите, но здесь мы оказываем… – начал было сотрудник, но Борис навалился на стойку и тяжелым взглядом пригвоздил парня к стулу.

– Клиника закрывается. Вы обработаете моему другу рану.

– Но…

– Понимаете, мы не успеем в больницу… – начал мягче Кир. В ту же секунду парень осмелел и указал взглядом на камеру под потолком. Серебров не поддался на блеф молодого сотрудника. Распознать муляж, особенно такой дешевый, было легко.

– Я вызову полицию, – начал парень. Кир начал было уговаривать парня, но Борис, услышав тихий стон Валера, не дал.

– Вызывай. Ну?

Аура парня напоминала цветом ржавчину – испугался. Нервничает. Понял, что его раскусили.

Неужели беднягу оставили одного посреди промзоны без охраны?

– Так я и думал. А теперь, будь добр, помоги. Не вынуждай убеждать иными способами.

Никаких «иных способов» у Сереброва не было, но голос и тяжелый взгляд из-под нахмуренных бровей произвели нужное впечатление. Испуганный ветеринар сглотнул и сдался.

– Х… хорошо. С…сюда.

Он выбежал из-за стойки и повел охотников в процедурную, пропахшую лекарствами.

– Может, не стоило так? – осторожно спросил Кир. – Ему еще нам помогать.

– А иначе черта с два бы он нам помог, – мрачно огрызнулся Серебров.

Охотники осторожно положили Валера на стол. Алла, отходившая от шока, прикрыла за ними дверь и осталась ждать в коридоре. Борис облегченно выдохнул – мышцы противно ныли. Вздрогнув, бывший спец тихо застонал и осмотрелся – вокруг были только светлые стены и витрины.

Молодой ветеринар, явно почувствовавший себя в знакомом кабинете спокойней, спросил:

– Вы… тоже останетесь?

– Поможем, – сухо отрезал Серебров, разминая плечо.

Кулак плохо сжимается. Черт, придется использовать знаки другой рукой. Неудобно.

Парень не спорил. Кивнув, он сменил самодельный жгут на тот, что был в клинике, поднял штанину и удалил «салфетку», пропитанную кровью.

– Пулевое, – это был не вопрос, а утверждение. Валер зашевелился, прохрипел что-то похожее на «какого?». Ветеринар крепко схватил его за ногу.

– Держите его. И еще один пусть контролирует жгут.

Кир удержал Валера за плечи и поспешно забормотал:

– Свои. Все свои. Тебе помогут.

Борис встал около кушетки, взявшись за жгут, и также придерживал друга. Боковым зрением он видел серебристую дымку, окутывавшую тело бывшего охотника. Эмоции слабо вспыхивали, в то же мгновение тая. С кожи пропали печати. О том, что Константин Валер был когда-то одним из лучших специалистов Москвы, напоминали только следы от когтей Ирмы Дэй.

Он даже не вспомнит, где получил шрамы.

Парень выставил на подвижном хромированном столике все необходимое, вымыл руки, надел перчатки и еще раз осмотрел голень Валера.

– Хорошо бы рентген, но его здесь, конечно, нет, так что будем работать так. Не буду рисковать, сделаю местное. Я использую новокаин. Аллергии нет?

– Понятия не имею. Делай, – распорядился Серебров.

– Хорошо. Но уколы болезненные, так что держите покрепче. Жгут затянуть.

Борис послушался. Кир с силой сжал плечи бывшего спеца. На лице у молодого охотника была полнейшая растерянность.

Ветеринар протер вокруг раны спиртовой салфеткой, обеззараживая и удаляя кровь. Затем быстрыми движениями сделал несколько уколов. Валер кривился и вздрагивал, сжимая зубы, но Чонаев и Серебров держали крепко. Как только лекарство подействовало, врач осторожно удалил часть поврежденной кожи.

Валер почти не реагировал – он впал в странное состояние на грани сна и реальности. Приоткрытые глаза слепо смотрели в потолок. Тишину комнаты нарушало только тяжелое дыхание и звон инструментов.

Даже если бы хотели, ни Серебров, ни Чонаев ничем не могли помочь. Аура Валера была слишком чистой: его даже нельзя было усыпить успокоением.

Если человек здоров – охотник бессилен.

Ветеринар нахмурился, взял буж и проверил рану.

– В целом все не так страшно, – шептал он себе под нос. Повозившись, парень извлек из раны окровавленный осколок и выкинул на столик.

– Так… посмотрим еще… нет, вроде все.

Молодой человек взял инструмент, похожий на ложку с заостренными краями, еще раз проверил, а затем выскоблил рану.

От вида крови Киру, большую часть своей карьеры проведшему в патрулях, стало дурно. Он отчаянно пытался это скрыть, но бледность выдавала. Охотник поспешно отвел взгляд, зажмурился. На лице Бориса не дрогнул ни один мускул – он внимательно следил за ветеринаром. Парень же полностью погрузился в работу. Даже аура приобрела спокойный синеватый оттенок.

Его движения были отточенными и быстрыми. После чистки раны он промыл полость физраствором из шприца с обломанной иглой, а затем прозрачным раствором из флакончика.

– Надо проверить, как сосуды, – громко сказал ветеринар.

– На первый взгляд ничего страшного. Ослабьте жгут. Если ничего не будет… а нет… Кровотечение умеренное. Лучше наложить лигатуру.

Молодой человек повернулся к столику и обвел взглядом груду медикаментов.

– Так… у меня из подходящего только поликон… кетгут вчера на сенбернара ушел. Поликон – это нити саморассасывающиеся, мы…

– Просто делай, – поторопил его Борис, показывая, что не нуждается в дополнительных разъяснениях. Да и Киру явно лишние подробности были не нужны.

Ветеринар безразлично пожал плечами. Отмотав желтоватой нити, парень принялся наносить лигатуру на поврежденные сосуды, старательно завязывая узелки в определенной последовательности.

– Теперь заканчиваем… – ветеринар взял иглодержателем крючковатую иглу и, сосредоточенно сопя, начал шить. Кир выглядел таким бледным, что, казалось, рухнет на пол и откачивать придется его.

Впрочем, это не было слабостью. Чонаев немало пережил за последние несколько месяцев. Авария, после которой он со сломанной рукой умудрился излечить девушку-аддикта. Несколько недель спустя по вине Киреева оказался на грани жизни и смерти. То, что случилось в больнице, Борис до сих пор не любил вспоминать.

– Иди в коридор, – распорядился Серебров, понимая, что прекрасно справится сам: Валер вновь потерял сознание.

Кир благодарно кивнул и вышел.

Авария. Знаки. Нападение. Что, черт возьми, произошло?

Ответ теперь можно было найти только в «Центральном», и Борис не хотел гадать. Слишком страшными были варианты.

Ветеринар наложил зигзагообразные швы и тихо вздохнул. Сверху он прикрыл зашитую рану бинтовой салфеткой и, к удивлению Бориса, затянул ярко-зеленым самофиксирующим бинтом.

– Ну, другого нет, – оправдался врач.

– Спасибо.

– Курите? – спросил парень, снимая перчатки. Борис никогда не баловался сигаретами, но вышел вместе с молодым ветеринаром в прихожую клиники, чтобы тот смог перевести дух. Кир и Алла остались в процедурной – на случай, если Валер придет в себя.

Ветеринар, к счастью, никуда не собирался бежать. Он действительно взял из куртки, висевшей у входа, пачку и, присев на корточки, затянулся:

– А я ведь просто хотел лечить котиков.

– И давно ты врач?

– А я не врач, я ассистент. У нас врач уволился два дня назад, я тоже хотел, но уговорили посидеть, пока замену не найдут. Вот я и один. А что у нас тут? Псину привить, кота кастрировать. Вот и вся работа.

Борис не разделял меланхоличного настроя парня. Охотник настороженно прислушивался. Казалось, что в любой момент появятся те незнакомцы с оружием.

– Мы сейчас уйдем.

– Как скажете, – пожал плечами молодой человек и выдохнул дым. – А другу вашему нужно принимать антибиотики, недели две. Обязательно обезболивающее: завтра шрам отечет и будет ныть, как скотина. И обрабатывайте. А еще ногу не перегружайте. Сразу предупреждаю: швы могут разойтись, воспалиться, кожа почернеть… Хотя не должно. Это все или у вас еще кто есть?

Борис покачал головой. Надо было придумать, как добраться до центра. Вспомнился автомобиль с логотипом клиники.

– Там машина ваша стоит?

Ассистент все прекрасно понял. Прикрыв глаза, он затушил бычок о стену и тихо сказал:

– Ключи у стойки регистрации, в тумбочке.

Борис не хотел совершать что-то настолько противозаконное, но выбора у работников «Ока» не было.

– Я верну, обещаю.

– Да, конечно, – парень явно не поверил.

Прежде чем забрать ключи, охотник на всякий случай повредил штекер стационарного телефона и вытащил сим-карту из мобильного парня, а затем заглянул в процедурную. Алла, стоявшая над бывшим коллегой, машинально поглаживала его руку. Глаза и нос женщины раскраснелись от слез. Кир, наоборот, выглядел получше.

– Как Валер?

– Вроде неплохо, – ответила охотница. – Что будем делать?

Борис показал ключи.

– Поедем в «Центральный», а по дороге завезем его домой. Алла, иди к нашему доктору, перепиши все рекомендации по уходу за швом. Кир, поможешь дотащить до машины.

– Подожди… ты хочешь его бросить? – опешил охотник.

– Но это неправильно. Он же наш друг!

– Он уже не наш, – осадил его Серебров. Охотник был спокоен, голос не дрожал, но Алла и Кир понимали, как тяжело ему было говорить. – Мы не можем тащить его в главный отдел. Подвергать опасности и его, и себя.

Кир был не согласен, но, увидев, что Алла послушалась Сереброва, не нашел в себе сил спорить.

– Это все неправильно, – пробубнил он. – Вообще все. Люди не должны нападать на нас. Валер не должен лежать посреди ветеринарной клиники…

– Но так есть. Идем.

* * *

Охотники знаком вскрыли дверь квартиры Валера и занесли мужчину в спальню. Алла разула его, предусмотрительно поставила около кровати чашку с водой и рядом положила записку с рекомендациями от врача.

– Где Катя? – сонно спросил Валер. Коллеги удивленно переглянулись. В сущности, никто из них толком не знал, как стирается память у нарушивших Контракт. Какие вещи сохранятся, а какие исчезнут или изменятся.

Страшно представить, что за каша у него будет в голове.

– Выходит, Катеньку Свиридову не забыл, – прошептал Кир. – Ты знаешь, где она?

Серебров покачал головой: о судьбе подопечной Валера можно было только гадать.

– Она скоро придет, – соврал охотник. – Спи пока. Тебе нужно отдохнуть. Ты попал в аварию.

Валер закрыл глаза.

Уходили охотники в давящей тишине. Словно безмолвно прощались с другом, которого больше не увидят. Замок громко щелкнул. Почему-то Борис вспомнил тот день, когда мать выставила его за дверь собственной квартиры.

Тогда Серебров первый раз лишился семьи.

Так и сейчас. Все, кто был ему хоть как-то дорог, один за другим исчезли из его жизни.

Но давящее чувство потери было недолгим. В следующее мгновение кто-то нежно прикоснулся кончиками пальцев к его ладони. Борис ясно услышал едва различимый шепот:

– Все будет хорошо.

– Ты в порядке? – тихо спросила Алла, касаясь здорового плеча охотника и прогоняя наваждение. Борис тряхнул головой, возвращаясь в реальность и отгораживаясь от ненужных воспоминаний.

– Да. Идем.

* * *

8 сентября 2017

Вечер

Москва

Стоило Валеру неудачно дернуться во сне, как на него накатила боль. Подскочив, мужчина вцепился в голень, стиснул зубы. Замерев, он ждал, когда пульсация в ноге успокоится, и, как только стало терпимее, открыл глаза.

Он был в своей спальне, в этом сомнений не было. Но видел все странно – комната причудливо расплывалась, но стоило зажмурить один глаз, как картинка фокусировалась.

Последствия аварии?

Смутно помнились голоса и силуэты, вроде знакомые, но Валер не понимал, кто говорил с ним. Кто принес его домой?

На кой черт приносить человека после аварии домой, а не в больницу?

Медленно, чтобы опять не вызвать болезненную пульсацию, охотник сел на кровати и, задрав джинсы, нащупал бинт.

Что, черт возьми, с ним произошло?

За окном уже темнело, но Валер не помнил ни утра, ни предыдущего дня.

Все смешалось.

Мужчина задумчиво провел по лицу и нащупал шрамы вокруг глаза, который стал плохо видеть. Достаточно старые, чтобы зарубцеваться.

Но откуда?

Валер, вцепившись в короткие волосы, лихорадочно пытался вспомнить хоть что-то, но память превратилась в мелко нарубленный салат. В голове возникали странные картинки, никак не связанные с реальностью. Разъезды, странные рейды. Похороны Киреева и… он сам, живой и здоровый, посреди кладбища.

Травма головы? Сотрясение мозга? В каком случае мог родиться подобный бред?

– Мне нужен врач.

Добраться до коридора оказалось не так просто. Ковыляя, Валер смог дойти до тумбочки и потянулся к стационарному телефону. В трубке была тишина.

– Да что за… – мужчина не успел закончить ругательство, как заметил торчавший из стены телефонный провод. Гадая, зачем он это сделал, Валер починил телефон, присел на пол и набрал первый номер, что пришел на ум.

Не отвечали долго. Мужчина уже хотел закончить звонок, но на другом конце сняли трубку.

– Костя? Это я… я в полном дерьме. Не знаю, что случилось, но… мне нужна помощь. Кость? Ты меня…

Трубку бросили.

Валер сглотнул. Еще раз набрал номер, но слышал лишь длинные гудки.

– Вот дьявол, – обессиленно прошептал он, откидываясь на стену.

Раздался звонок.

Мужчина взволнованно поднял трубку, но услышал только механический голос: «Это сообщение для жителей Москвы…» – Дерьмо, – пробормотал он, выдергивая провод.

В отчаянии мужчина проверил карманы брюк, рубашки и куртки, надеясь понять, что все-таки случилось вчера. Он нашел только чек двухдневной давности. На кой черт он покупал краски? И мобильный. Почему-то его вид казался непривычным – на корпусе было всего две кнопки. И кусок мела с непонятными символами.

Соображать становилось все сложнее.

И в голове вертелось одно: «Катя? Что с Катей?»

Какая еще Катя? Несмотря на то что имя было нередким, у него не было ни одной знакомой, которую бы так звали.

Валер опять погрузился в полудрему, не вставая с пола.

На этот раз его разбудил дверной звонок. Кто-то звонил так, будто хотел намертво вдавить кнопку в стену. Трель резала уши. Вскочив, Валер скривился от боли, но все же открыл.

На пороге стоял Киреев.

Бледный, с впалыми щеками, взъерошенный, он выглядел не лучше Валера. Друг исподлобья буравил его тяжелым взглядом. Зеленые глаза приобрели неестественный оттенок.

– Что? Забыл, что ты сделал мне? – монотонно спросил он. – Как ты бросил меня…

Валер машинально попятился, но тут же скривился и раздраженно выплюнул:

– Давай без вот этих твоих штук! Где я тебя мог бросить? Я сам ни черта не помню! Ты посмотри на меня! У меня в башке полная каша… и кажется, прострелена нога. Катя. Ты знаешь, что за Катя?

Киреев, конечно, любил порой устраивать «драму», но неужели он не понимал, что сейчас не до этого?

Взгляд друга не становился теплее. Он все плотнее сжимал губы, будто не верил Валеру.

– Кость, что бы там ни было, мы разберемся. Прошу.

– Ладно. Я не дам тебе так просто отделаться. После всего… Помогу и освежу память.

Киреев зашел и захлопнул дверь.

* * *

8 сентября 2017

Вечер

Подмосковье

Лиля расширенными от страха глазами посмотрела на подругу и закричала:

– Катя! Нет!

Свиридова вздрогнула, дернула рукой. Лезвия ножниц сомкнулись на косе: часть волос осыпалась на диван. В тот же момент Катенька в ужасе отбросила ножницы, как гадюку, и спрятала лицо в ладонях, зарыдав.

– Господи, что я… Прости, прости, я не знаю, что со мной… это все… почему это произошло?! Чем мы заслужили?

Лиля подбежала к подруге и крепко обняла ее, гладя по волосам. Катенька вцепилась в ее руку, продолжая громко всхлипывать. Цветкову трясло, в горле встал ком, но она не позволяла эмоциям взять верх. Если она не будет храброй, то кто тогда?

– Это же неправда? Это же не наш отдел?

Цветкова не знала, что ответить. На радио верно назвали и адрес, и месторасположение. С руки Катеньки исчезла печать. Это означало, что Южного отдела «Ока» больше не существовало.

Нет. Я не верю. Боря жив.

– Валер… – девушка давилась истерикой. – Это сделал Киреев. Я убью его!

– Катя, Катенька, милая, послушай, – Лиля схватила подругу за плечи, но не успела договорить: в груде тряпья, которая некогда была одеждой Катеньки, послышался звон телефона. Лиля с удивлением уставилась на экран, покрытой мелкой паутиной трещин. Большая часть даже не включилась, но правый нижний угол внезапно выдал картинку – зеленый круг с трубкой.

Цветкова дрожащими пальцами провела по экрану. Не с первого раза, но ей удалось ответить.

Из хрипящего динамика донесся знакомый хрипловатый голос.

– Катя? Катерина, ты меня слышишь?

Девушки испуганно замерли, не в силах поверить, что это правда.

– Катя! – продолжал требовать голос, и Лиля осторожно кивнула, предлагая подруге ответить.

– В… Валер?

– Катя! О! Слава богу!

Девушка молчала, буравя взглядом трубку.

– Ты сейчас одна?

Лиля кивнула.

– Одна.

– Ты сбежала? Как? Где ты?

– Я не знаю… – Катя задумалась. – Костя… Что ты принес мне в первый вечер?

– Что?

– Что ты принес мне в первый день, когда я осталась у тебя? – холодно повторила девушка.

– Катерина… Это абсурд, – охотник тяжело выдохнул и задумался, будто вспоминал. – Краску… Ты про краску для сборной модели?

Выражение лица Кати изменилось, стало спокойней. Она схватила телефон в руки. Цветкова вцепилась в ее локоть и покачала головой.

– Катя… ситуация совсем хреновая. НДЕ добралось до «Южного» и «Центрального», с «Северным» и «Новым» потеряна связь. У них Контракт. Почти все печати уже разрушены, а в любой момент мы можем лишиться и остального. Срочно скажи мне, где ты. Я приеду за тобой.

– Но… я вправду не знаю.

Лиля прошептала:

– Предложи встретиться.

– Я приеду…

Валер опять тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что девушка нарочно не выдает, где она.

– Куда?

– Куда-нибудь.

– Ты сможешь добраться? Катя… Куда? Черт, я почти тебя не слышу. Куда мне ехать за тобой? Метро? Площадь? Куда?!

Валер требовал ответа.

Лиля продолжала шептать одними губами:

– Старый Арбат. Скажи ему, что только на Старом Арбате.

Рядом был Центральный отдел, много переулков, людей.

Катя растерянно смотрела то на трубку, то на подругу. Взгляд скользнул по картинкам.

– В ГУМе у фонтана.

– Хорошо. Когда?

Хриплый голос затих, экран погас и больше не зажигался.

Свиридова подняла виноватый взгляд на Лилю. Та лишь покачала головой.

– Ты не хочешь ехать в ГУМ?

– Думаю, что нам нужно в «Центральный». И чем скорее, тем лучше.

– А если это был Валер? Если он не врал про Контракт?

Цветкова потупилась, а затем достала блокнот и треснувший кристалл и показала подруге:

– Я знаю лишь одно: эти вещи должны попасть к нашим. Возможно, если это не спасет московское «Око», то хотя бы поможет понять, что произошло и кого искать.

– Но откуда?

– Расскажу по дороге.

Катя отвернулась.

– Это же Лиза, да?

– Была. Она исчезла и… теперь есть лишь стекляшка.

Катенька вновь замолчала, погруженная в свои мысли. Решать придется Лиле.

Кому поверить? Она должна была заговорить. Послушать реакцию. И может, если бы Боря был рядом, было бы проще поверить…

Везти подругу и столь ценные доказательства врагу – идиотизм. Один лишь вопрос: где враг? В «Центральном» и Контракт уже в его руках? Или в ГУМе?

– Ладно, поедем в ГУМ. Проследим, если что – убежим.