Текст книги "Аддикт. Кризалис"

Аддикт
Имаго

Глава I

I

Подмосковье, 1969

Эбби издали заметила, что на веранде включен свет, и улыбнулась. Девушка стянула платок – единственный головной убор, который она смогла найти в своем летнем «убежище», – и поправила непослушные волосы. Немного странно было ходить в таком виде, зато местные не подозревали в ней гражданку другой страны.

И не только они.

Эбби вернулась из поездки в Шереметьево – ближайшее место, откуда можно было сделать международный звонок. Она прекрасно понимала, насколько рискованным был шаг, но она должна была узнать, что происходит дома.

Хорошо, что охотники наконец приехали. Они стали чаще пропадать в городе, и Эбби не могла отделаться от ощущения, что что-то происходит.

Охотники были для нее загадкой – закрытые, сдержанные, но надежные. Словно механизм, суть которого Эбби не могла понять. Может, просто какая-то национальная черта? Или дело в ней – иностранке, так бесцеремонно ворвавшейся в их жизнь?

Наверное, поэтому так сложно сказать, что ей пора уезжать. А еще, что она должна забрать главную улику с собой.

Но… они же смогут общаться и дальше. К тому же вся их совместная работа станет достоянием «Ока».

Эбби уже предчувствовала сложный разговор с начальством, но как только все сообщество поймет, насколько важную работу они проделали, то, конечно, не будут слишком строгими. Да, будут проблемы из-за «железного занавеса», но «Око» поможет специалистам из разных стран работать вместе над проблемой ревенантов.

Дело крысолова из Черчхилла стало, пожалуй, самым огромным прорвавшимся «гнойником» из тех, что созревали в «Оке». Жуткое, болезненное эхо войны.

Справиться с этой чумой нельзя в одиночку, зато вместе они смогут остановить даже таких аддиктов, как Джонс и Дэй.

Эбби забежала на веранду, но ее ждал неприятный сюрприз: за столом сидел молодой человек с коротко подстриженными светлыми волосами. Александр Киреев посмотрел на девушку холодным взглядом.

Неужели приехал только Саша?

Эбби тактично улыбнулась, скрывая разочарование, – с Александром было сложно. Он был «тяжелым» человеком, которого могла выдержать только Рита, молоденькая девочка-аналитик, трудолюбиво собиравшая записи и переводы охотников.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась Эбби. – А Владимир здесь?

– Да, он сейчас подойдет – машина сломалась, – сухо ответил Александр. – Эбигейл, вы собрались нас покинуть?

Следящая нахмурилась.

– Я предупреждала Владимира об этом.

– И вы хотите забрать Лизу?

Эбигейл опешила и не успела ничего ответить – в дверях появился второй охотник. Молодой человек с широкими плечами загораживал проход. Эбби невольно вздрогнула.

– Вова, в чем дело? – девушка приосанилась и сложила руки на груди. – Я думала, вопрос с моим отъездом решен.

Владимир молча переглянулся с Александром, и Эбби поняла, что вопрос был решен только для нее.

– Дело в кристалле, да? Вова, кристалл принадлежит нашей организации. Мои коллеги… друзья отдали за него жизнь. Я не прошу хранить в тайне все, что мы узнали, не присваиваю нашу общую работу, но, Владимир… камень поможет нам разобраться, а у вас нет ни оборудования, ни ученых!

– Нет, – спокойно согласился Владимир.

Глаза следящей расширились, она уже не скрывала возмущения:

– Что это за игра? Ты же понимаешь, – девушка так разнервничалась, что акцент стал заметнее, – из-за этого камня никто не может быть в безопасности?

За поддержкой Эбби повернулась к молчаливому Александру – уж он должен был понимать, на что способны ревенанты? Особенно после того, как сам стал жертвой Ирмы Дэй. Именно из-за ее интриг молодой охотник два года назад случайно запечатал душу своей подруги Елизаветы Ильиной в кристалл.

Это и сломало Александра.

Не говоря о том, что это право Эбби и других следящих, а не охотников, – отомстить.

– Мы справимся, – хмуро отозвался Александр, поднимаясь. – Лиза останется у нас.

– Вы понимаете, чем это грозит? – Эбби поджала губы. – Международный скандал…

– Главный скандал будет, когда британскую подданную поймают на границе. А уж если выяснится, что она незаконно пребывала на территории Советского Союза. Пахнет делом о шпионаже, причем не только на уровне наших организаций, – Владимир покачал головой.

Эбби отступила. Она не понимала, всерьез ли это все говорится.

– Если об этом узнают, проблемы будут не только у меня…

– начала было следящая, но Александр безразличным голосом перебил:

– Пускай узнают.

Оба охотника не шутили. Более того – они точно предусмотрели для себя выход.

Как же это нелепо! Они готовы были предать ее?! Ради проклятого кристалла?

Следящую окутывал страх. Что, если Владимир уже не на стороне «Ока»?

– Я достал тебе билеты и деньги. Ты поедешь до Берлина. Там тебя встретят наши друзья и переправят в западную часть. Оттуда уже сама. Так что собирайся.

Эбби и Владимир сверлили друг друга взглядами, она – со злостью, он – холодно. Следящая не выдержала и ушла внутрь дома, хлопнув дверью.

– Ты не думаешь, что она попытается сейчас украсть Лизу и сбежать? – спросил Владимир, прислонившись к двери.

– Конечно, попытается, – Александр достал из внутреннего кармана кристалл, переливающийся жаром. – Вокруг дома уже ребята стоят.

– Ты всех собрал?

– Как ты просил, – пожал плечами Александр. – Теперь остается только с главнокомандующими поболтать и доходчиво объяснить нашу позицию.

Волков кивнул.

– Лизу нельзя отдавать.

Это был серьезный шаг. Даже опасный. Но никто из молодого поколения охотников московского «Ока» не сомневался, что старшее поколение предпочтет мир любой ценой.

– Кто будет говорить? – Волков прищурился.

– Ребята решили, что ты, – Александр поднялся и протянул кристалл Волкову. – А там уж… думай сам. Но права твоя Эбигейл Уайт. Нам это будет дорого стоить.

Владимир сжал в ладони переливающийся камень.

Эбби сдержала слово и, вернувшись домой, первым делом пошла к начальству и повинилась во всем. Она рассказала про кристалл и запертую в нем охотницу Лизу Ильину, про Владимира Волкова и Александра Киреева. Но, когда начальство попыталось потребовать ответов, Москва ответила отказом.

Мир охотников за аддиктами навсегда изменился, а Москва закрылась от остальных городов.

* * *

Москва, 1996

Александр пришел в себя в старой палате.

Он не помнил автомобильной аварии, только яркий свет фар, ослепивший на мгновение. А потом мир будто лопнул и потемнел.

Закованный в гипс, мужчина лежал и пустым взглядом смотрел в потолок.

За последние годы Александр сильно постарел. Светлые волосы заметно тронула седина. Зеленые глаза потускнели, словно цвет вымылся из них.

Иногда Александр проваливался в забытье, но боль возвращалась, вырывая из зыбкого сна. И всякий раз охотнику казалось, что он в палате не один – кто-то ходил вокруг его кровати, тяжело дыша. От тонких прикосновений крошился гипс, тихо поскрипывал матрас, будто на койку садились. Но ничья тень не скользила по стенам, не отражался силуэт в окне.

Наваждение…

Безумие.

Скрипнув, открылась дверь, прогоняя иллюзию.

– Ну как же ты так, Александр Андреевич, – сказал Владимир Волков, заходя в палату. Он внимательно огляделся и покачал головой.

Больнице давно требовался ремонт. Из щелей в рамах тянуло холодом. Волков провел по растрескавшемуся подоконнику, стирая комья грязи.

Пациент на старой железной кровати был не в лучшем состоянии, как внешне, так и внутри. Владимир не вмешивался в его семейные дела, не имел права, но теперь…

– Сейчас заберем тебя к нам, подлатаем.

Александр только вздохнул.

– Саша? – Волков склонился над другом. – Это была она?

– Я чувствовал ее, – с трудом проговорил мужчина. Его глаза стали по-мальчишески испуганными. – Она вскрывала меня… тупым консервным ножом. Я думал, все уже кончено. – Ничего, все исправим, – Волков раздраженно дернул плечом.

– Ты не видишь? Все кончено. Нас решетят сами люди, – продолжал Александр, смотря в пустоту. – Нашему «Оку» конец. Вот они и вернулись… стервятники. Дожрать.

– Все плохо, – спокойно ответил начальник «Ока». – Ваня Зорин лежит сейчас, замотанный, как мумия, в медицинском, на грани жизни и смерти. Но мы выберемся. Ты можешь ныть, жалеть себя, но не здесь.

– А если… она подчинит… меня? Доберется до Риты? До мальчиков? Я знаю, чего она хочет.

– Что-нибудь придумаем. Саш, всегда есть выбор. Пусть и сложный. И тебе придется его сделать. Ради семьи. А я тебя вытащу. Даже если будешь упираться. А вместе мы вытащим «Око».

* * *

Александра Андреевича Киреева вскоре не стало.

Так было легче для всех и… безопаснее.

По крайней мере сам Александр в это верил.

Прошло почти три года, когда, пройдя тяжелую реабилитацию, Иван Зорин вышел на работу. Молчаливый оперативник, который быстро перешел в специальный отдел под начало самого Владимира Волкова, сильно изменился. Казалось, Зорина ничего не волнует, кроме работы. Лишь однажды он проявил интерес к вербовщикам: когда передавал заявление, где просил принять на обучение Константина Александровича Киреева.

Вскоре специалист возглавил поиски ревенантов, продолжая руководить подразделением до того дня, когда Ирма Дэй похитила среднего сына Александра Киреева – Романа.

Ирма умерла, погиб и Роман.

Сославшись на усталость, Зорин отошел от дел, передав почти все полномочия молодому Константину Валеру.

Зорин позволил себе отпуск лишь однажды. В ноябре две тысячи четырнадцатого. Тогда он не появлялся на работе почти неделю, а вернувшись, стал еще более замкнутым и постаревшим.

* * *

7 сентября 2017

Москва

Киреев безразлично смотрел на тело девушки, лежащее на операционном столе в свете яркой лампы. Ревенант успел проверить помещение – теперь уже заброшенный бар в подвале старой фабрики, – но нашел только мертвецов в дальней комнате. Помещение было заставлено витринами, где хранились инструменты, флаконы и многочисленные склянки с лекарствами. Нахмурившись, Костя прочел названия, забрал одну бутылочку, пока хозяин «лаборатории» не видел.

На столе напротив, скрытый тенью, лежал их бывший «коллега» Антон, накрытый до подбородка простыней. Амок умер нелепо, неожиданно. Впрочем, поделом. Только идиот стал бы так беспечно себя вести рядом с обращающимся аддиктом!

Впрочем, кто бы говорил.

Киреев окинул взглядом комнату. Забавно, что они вернулись в бар, принадлежавший когда-то мужу Тани. Видимо, с тех пор как место зачистили спецы, прошло достаточно времени, чтобы посчитать его безопасным.

Бывший охотник не без интереса покосился на трупы ревенантов. Следы разложения не проявились, хотя после смерти той же Анастасии от когтей безумной старухи прошло больше двух месяцев.

Кто знает, может, в недрах «Ока» до сих пор изучали «части» Ирмы Дэй?

Хотя… ее еще надо «распилить». У охотников таких средств не было. Разве что разодрать чем-нибудь тело на мелкие куски.

Киреев провел пальцами по сине-белой коже. Анастасия Березина напоминала искусно вырезанную мраморную статую и по цвету, и на ощупь. Наверное, попади труп Анастасии к простым людям, то ее приняли бы за «спящую красавицу» или вторую Розалию Ломбардо, разве что старше и не в катакомбах капуцинов.

Из разрезанного живота виднелись темные кристаллы, росшие на органах девушки, словно внутри жеоды. Верхние грани переливались, отражая свет.

Замок щелкнул. В комнату вошел мужчина.

Кукловод.

Из-за яркой лампы Киреев не видел лица, но кто еще мог сюда прийти? Только хозяин своей маленькой «лаборатории». Правда, в последний раз он видел его в ином облике, впрочем, кто знает, какой вид был настоящим. Костя не удивился, если бы настоящий Кукловод вообще не имел собственного тела. Но, насколько мужчина знал, ни один аддикт не был способен перемещать сознание.

В тусклом свете различался серый потертый костюм. Походка ревенанта менялась – заходя в комнату, он едва переставлял ноги, но затем выпрямился и уверенным шагом подошел к раковине. Мужчина тщательно вымыл руки, накинул халат, нацепил медицинскую маску и подошел столу.

– Я просил не заходить сюда в уличной обуви, – спокойным голосом заметил мужчина. Едва наметившиеся морщинки в уголках глаз выдавали возраст – около тридцати. Волосы казались присыпанными пеплом, хотя это было скорее из-за освещения.

– Так получилось. А где все?

– Заняты. Времени осталось мало. Алина помогает Тане встретиться с ее старым другом. Думаю, после встречи обоим станет легче, и Виктор наконец выполнит то, что я давно просил, а Танечка сможет заняться нашими друзьями. Как ты говорил? Инструкции ты оставил.

Киреев ожидал более напряженного разговора. Кукловод давно искал встречи, а Костя старательно его избегал. Но последнее «приглашение» проигнорировать было нельзя: на стену в гараж вернулся измятый рисунок, перечеркнутый красным маркером.

– Где другие?

– Люда перед поездкой за город поехала встретиться с подружкой. Девочкам всегда есть что обсудить. Интересный выбор одежды, ностальгия?

Киреев не стал отвечать, только поправил кожаную куртку, которую стащил когда-то с работы. Кукловод присмотрелся к кристаллу в теле Анастасии, легко отломил кусок и сжал в ладони.

– Да… несколько месяцев работы и – ничего. Жаль.

Киреев посмотрел на Антона, но Кукловод покачал головой:

– Амоки совершенно бесполезны в этом вопросе. Просто грубая сила. Иногда необходимая. С Настей получилось иначе, и была надежда. Ты знаешь, что она была стажером в исследовательском? Перспективная девочка. И до, и после. Хорошо планировала, предсказывала. Поведение аддиктов, например. Да и людей. Но вот с Вероникой ошиблась. Впрочем, я предупреждал ее: если Ирма не вернулась к подружке, то, значит, ловить там было нечего. Знаешь, как Настя попала ко мне? Ее сбила машина. Добрая душа спешила передать информацию о случайно найденной девочке-аддикте. Задумалась и не заметила автомобиль. Бедняжка на больничной койке, малышку-аддикта запустили, и закончилось это… – Кукловод бросил выразительный взгляд на Киреева. – Впрочем, какая разница? Судьба – смешная штука.

– Что вам нужно? – Костя с трудом сдерживал злость – какое ему дело до «несчастной жизни» других ревенантов. Даже если они были охотниками. Девка могла хоть подавиться сухарем в салате за обедом или, начитавшись любовных романов про сверкающих вампиров, возжелать вечной жизни. – Я хочу помочь разобраться. Знаешь, как тяжело оказаться одному, не понимая, что ты? Кто ты? На что способен? У тебя вот есть я. У меня была только испуганная эгоистичная стерва. Так что радуйся. Кстати, знал, что кристаллы рано или поздно разрушаются? Как твой, например.

Киреев нахмурился, пристально смотря на кулак мужчины. – Знаешь, чем ты и я отличаемся от них? – Кукловод небрежно кивнул в сторону мертвых ревенантов. – Мы понимаем, что с нами что-то не так. Сомневаемся. Задаем вопросы. Вот, например, почему такая перспективная и полезная аналитик Настя перевелась в Подмосковье на тихую должность? А ответ прост: потому что начала быстро терять связь с Контрактом и забывать о работе. Однажды чуть не выдала себя. Такое случилось и с Людой, но до начала учебного года ей нечего было бояться. А ты все помнишь. Не настораживало?

Киреев смотрел волком на зажатый в кулак кристалл, а сам невольно коснулся живота. Обращение яркими вспышками возникло перед глазами, смешивая чувства. Он вспомнил лицо Кукловода, склонившегося над ним. Резкий удар и боль, от которой потемнело в глазах.

– Бедлам в твоей голове скоро закончится.

На несколько секунд Киреев забыл, зачем пришел и что хотел потребовать, – просто стоял, держась за живот. Под пальцами растекалась боль, и он вновь нащупал бугристые шрамы.

Что за…?

Поняв немой вопрос, Кукловод расплылся в улыбке:

– Словосочетание «фантомные боли» приобретает иной оттенок, да? А еще интересно, что с другими не получилось, а с тобой способ опять сработал. Контракт обманули, но, как видишь, ненадолго, – Кукловод раскрыл ладонь, демонстрируя пыль, оставшуюся от камня. – Боюсь, только кристалл Джонса не разрушается.

Одно слово насторожило Костю.

– Опять?

– Да. Мне в свое время повезло откусить большой кусок пирога, – Кукловод улыбнулся, оттянув маску, он продемонстрировал заострившиеся зубы. – Впрочем, прости за каламбур. Надо быть сдержаннее, иначе следить за нашим планом буду из тела подростка, а это… некомфортно. Раз уж мы разобрались, что с тобой, а более того, поняли, что это скоро пройдет, то теперь к сути – не мешайся. Ну а как дополнительная мотивация – твой главный отвлекающий фактор пока побудет у нас, если ты не против.

Глаза Киреева расширились.

Катя…

Костя медленно отступал к выходу, а Кукловод, словно не замечая этого, поправлял лампу над операционным столом и продолжал:

– Ты никогда не думал, почему одни подвержены аддикции, а другие – нет? Как так получается, что одни обращаются, другие погибают в процессе, а третьи просто не могут переступить этот порог? Понимание закономерности явления в нашем случае шаг к тому, чтобы получить контроль. Охотники просто купируют проблему – это грубо. Они уничтожают столько важной информации, что уму непостижимо.

Киреев выскочил в коридор и поспешил к выходу, но уйти не дал тихий стон, донесшийся из ближайшей комнаты. Голос казался знакомым.

– Света?

Костя распахнул дверь. Его бывшая девушка лежала на диванчике, накрытая простыней. Ее взгляд бессмысленно бродил по потолку – женщина не понимала, где находится. Она лишь тихо стонала.

Вновь засаднили несуществующие порезы. Киреев зажмурился, боль исчезла.

– О нет, не она, – Кукловод вышел из своей «лаборатории», вытирая руки. – Но госпожа Тимова нам подсказала, кого искать.

– Отпустите ее, – Киреев с вызовом посмотрел на мужчину, замахиваясь.

– Светлану? Отпущу. Она заодно передаст мое сообщение твоим коллегам.

Киреев резко схватил мужчину за ворот халата.

– Не боитесь один на один со мной оставаться и говорить то, что мне не понравится?

Кукловод рассмеялся.

– Нет. Ну, во-первых, у тебя нет причины со мной драться…

– А во-вторых? – Киреев замер. Лицо стало безразличным.

– Во-вторых, ты вспомнишь, что у тебя совсем иная цель. Какое тебе дело до меня, до этой женщины?

Костя медленно опустил руку.

– Так будет лучше. Хотя понимаю, печальная история: чувства к девушке, которая и превратила в монстра. Я думал, что с Лилией все менее мелодраматично…

Киреев медленно перевел взгляд на Свету.

Что?

– Лилия Цветкова. Такая маленькая, а столько проблем, – продолжал Кукловод. – Забавно, ведь нигде не всплывало, что вы с ней были знакомы до… новой жизни.

Киреев опешил. Так Света назвала имя Цветковой вместо Кати? Но… почему? Защищала? Бредила?

Это не укладывалось в голове. Слишком сложно. Понурившись, ревенант пошел к выходу, ни разу не оглянувшись на тихие всхлипы Светы. Кукловод прекрасно понял, что протеже не внял его предупреждениям, но… посчитал, что сделал все возможное, и закрыл за Киреевым дверь.

На выходе Константин столкнулся с угрюмым типом в черной куртке. Человек, а это был именно человек, бросил внимательный взгляд на Киреева и спустился в «логово» Кукловода.

Киреев понял, что его план – несколько листков с неровными строчками, написанными в порыве «жажды мести», – начали воплощать в жизнь.

II

7 сентября 2017

Москва

В закрытый корпус медицинского отдела мог попасть далеко не каждый сотрудник «Ока». Это было отдельное двухэтажное здание, которое хоть и стояло на территории больницы, но было обнесено забором и имело свою строгую пропускную систему. Здесь содержали и лечили особо сложных аддиктов, а также изучали в лабораториях исследовательского отдела. В одной из палат, связанный и накачанный лекарствами, находился бывший охранник академического отдела Виктор. Единственный пойманный адепт НДЕ.

Обычно ревенант раскачивался из стороны в сторону, пуская слюну по подбородку. Взгляд бесцельно бродил по стенам. Виктор, дезориентированный, неспособный связать и двух слов из-за огромных доз успокоительных, был так же бесполезен, как и в своем обычном состоянии. Стоило действующим веществам ослабеть, мужчина впадал в ярость. Он начинал часто дышать, рычать. Его клыки удлинялись, а черты лица становились звериными.

Но сегодня, видно, что-то изменилось.

Валер подошел к палате, где его ждал начальник и дежурный.

– Сучонок заговорил, – вместо приветствия сказал Равнин. Мужчина сильно измотался за последние месяцы, осунулся.

– Он не под лекарствами? – удивленно спросил Валер, внимательно посмотрев на ревенанта сквозь небольшое окошко в двери. Захваченный летом охранник выглядел нормальным. Он прямо сидел на краю койки, расправив плечи, и вполне осмысленным взглядом смотрел на дверь. Спец нахмурился, пытаясь понять, что же произошло с тварью. Был ли это редкий момент просветления между медикаментозным забвением и приступом гнева?

– В том-то и дело, что под ними. Может… не знаю, он притворялся неадекватным? – осторожно добавил дежурный. – Так долго? – не поверил Равнин, который не раз наблюдал, как стремительно сменяется состояние ревенанта. – Интересно, с чего это он передумал?

– Видимо, все совсем плохо, – заметил начальник.

– У нас или у них?

Шутка Валера получилась слишком мрачной. Спец поспешно перевел тему:

– И чего он хочет?

– Как и все мертвецы – жить долго и счастливо. Желательно за наш счет. Сейчас еще подъедет Зорин… – начал было начальник, но замолк, когда Виктор приподнялся. Мужчина с легкостью встал, буравя взглядом вход.

Валер на всякий случай проверил ручку… замок со щелчком открылся.

– Назад! – успел рявкнуть спец, откидывая дежурного подальше. Виктор, расплывшись в улыбке, легко расправил руки, которые ничто не сдерживало. Черные когти сверкнули в свете больничных ламп. Рыча, ревенант ринулся вперед.

Валер отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от слетевшей с петель двери. Вой эхом разлетелся по коридору. Искры зажглись, и Валер, молниеносно начертив в воздухе знак, прибил ревенанта к стене.

Виктор хрипел. С черных когтей капала кровь.

Боковым зрением спец видел тело начальника, распластавшееся на полу, а еще – вспышку. Дежурный пришел на помощь.

Это все было слишком быстро. Слишком внезапно!

Ревенант зашевелился, сопротивляясь невидимым путам.

Рука Валера задрожала.

Охотник сжал зубы.

Нет, не в этот раз.

От напряжения заболели мышцы. Валеру казалось, что он пытается сдержать взбешенного быка. Блики от искр плясали по стенам, становясь ярче.

Взревев от злости и бессилия, охотник резко дернул рукой – ревенант обмяк. Черная кровь хлынула из носа и рта, заливая больничную рубашку. Охотник перестарался, перемолов внутренние органы мужчины в кашу.

Знак исчез, и Валер рухнул на колени, держась за запястье. Тело Виктора сползло на пол.

Только несколько секунд спустя зрение и слух специалиста вернулись: Валер услышал громкие шаги за спиной и понял, что смотрит в широко открытые глаза начальника. Его голова… была повернута набок и лежала почти в полуметре от тела.

Валер выругался.

Несколько секунд. Все это произошло за секунды. Но кто? Кто отпустил монстра?

* * *

8 сентября 2017

Москва

Позднее, когда за окном уже светало, в головном отделе началось собрание.

Это была тяжелая ночь. Руководство делало все возможное, чтобы происшествие в медицинском как можно дольше оставалось тайной. Паника была не нужна. Особенно сейчас, когда в распоряжении начальства не было и половины специалистов: часть охотников еще опрашивала персонал на Соколиной Горе. Другие занимались переброской академического в Санкт-Петербург. Выпускников и третьекурсников вместе с частью архива успели переправить вовремя и без проблем. Через час должна была стартовать колонна второкурсников, чуть позже новым маршрутом везли новичков в сопровождении Нины Юсуповой и Арины Валерьевны, параллельно – в специальной машине – кейс с кристаллом.

Большая часть коллег Валера даже не подозревала, что осталась без начальника.

Главы московского «Ока» собрались за длинным столом в кабинете для совещаний вместе с немногочисленными подчиненными. Возглавлял собрание сам Владимир Петрович Волков.

Охотники спорили, негромко, но напряженно. Голоса Сергея Игоревича Орлова и Зорина звучали громче других. Один лишь Валер не участвовал в беседе. Он уже передал все, что увидел сам и узнал до отъезда из медицинского. Как только охотник пришел в себя, он распорядился перекрыть все выходы и собрать сотрудников. Еще до приезда коллег Валер успел переговорить с дежурным, следившим в тот день за Виктором. Молодого человека до сих пор допрашивали. Пока обычным для спецов способом – просвечиванием, хотя если на него воздействовали ментально, то узнать это можно было только на особом целительном круге. Но никто не рискнул допускать до важного свидетеля непроверенный медперсонал. Камеру, установленную в палате, на всякий случай тоже проверяли, но на записи было слишком много помех – пока ни один исследовательский отдел «Ока» не научил цифровые камеры нормально фиксировать проявления аддикции.

Еще и Леонид с Цветковой пропали.

Усталость накатила с новой силой, не помогла даже перекачка энергии. Отсев подальше, Валер делал пометки в записной книжке.

Оживился охотник, только услышав настороженный голос Зорина:

– …Я думаю, стоит изменить план. Почему бы не спрятать ребят здесь?

– Мы слишком долго готовились, – покачал головой Сергей Игоревич Орлов. – Я бы предложил ускорить отъезд.

Первые две колонны прошли без проблем.

– А теперь ревенанты вступили в активную фазу, и сотрудники нужны здесь, – тихо заметил Зорин. – Возможна прямая угроза Контракту…

В дверь постучались, и без разрешения вбежал секретарь. Осмотрев присутствующих, молодой человек растерялся, не зная, кому отчитываться, и уперся взглядом в главного начальника.

– Простите, срочная информация. В тринадцатую городскую больницу поступил наш сотрудник. Седов Леонид Игнатьевич. Легкое ножевое ранение, состояние среднее, но он без сознания. Могу предположить, что дело в каком-либо ментальном или энергетическом воздействии. Отправить к нему сотрудников?

– Именно. Выполняйте, – кивнул Волков, отпуская аналитика. Спецы переглянулись и разом посмотрели на Валера. – Леонид? – тихо спросил Зорин. – Разве он не должен был быть сейчас на острове с вашими подопечными? Цветкова, Серебров и… Свиридова, если я верно помню.

Валер закрыл книжку.

– Должен был. Утром он уехал вместе с Цветковой. Сначала заканчивал дела в отделе, затем должен был отвезти девушку домой, чтобы она подготовилась к отъезду, и вернуться. Но с вечера их никто не видел. На связь не выходят. Поэтому я и попросил аналитика попытаться разыскать их.

– О Цветковой парень ничего не сказал, – заметил Сергей Игоревич, напрягшийся, когда вопрос зашел о его бывшей подчиненной.

Валер ничего не ответил, только убрал записную книжку во внутренний карман куртки.

– Состояние Леонида не тяжелое – он сам расскажет, что произошло, – заметил Зорин. Лицо спеца оставалось спокойным, только глаза выдавали тревогу. Он посмотрел на начальника, ожидая распоряжений.

– Так что будем делать, Владимир Петрович? Оставлять здесь детей – опасно, лишаться части сотрудников – опрометчиво.

– Что делать… – Волков задумался, а затем спокойно продолжил, – план эвакуации студентов проводите как можно раньше. Если выиграем даже полчаса – это поможет. К этому времени в медицинском должно быть все закончено, и тогда жду всех сотрудников здесь на собрании. НДЕ считает, что кристалл Лизы в «Центральном» и идет за ним. Так что пора готовиться. Валер, сообщите Сереброву, что до дальнейших распоряжений он возвращается под начало своего прежнего руководителя в «Южном». Начинающему стажеру здесь делать нечего. На этом пока все.

Валер тяжело вздохнул, понимая, что разговор окончен, и кивнул. Волков отпускал специалистов по одному, давая различные задания. Первым делом нужно было сообщить обо всем руководителям из других городов. Когда специалист из международного предложил оповестить и коллег из других стран, Волков помотал головой, говоря, что в этом нет смысла.

Вскоре кабинет опустел, и за столом остались только Валер, Зорин и Волков, который словно этого и добивался.

– Я могу сопроводить Екатерину Свиридову до места отправки? – хрипло спросил Валер.

– Думаю, что не только ее и не только до места отправки, – сказал Зорин. Он смотрел на начальника. – Особенно в условиях, когда мы не можем тратить время и… ресурсы. Орлов займется студентами, а мы с Константином Игоревичем тем, что хотят ревенанты.

Волков явно не хотел отпускать Валера, но, тяжело вздохнув, спросил:

– Иван Андреевич, думаете, это хорошая идея?

– Учитывая все, – прикинул Зорин, – боюсь, я один не справлюсь. Не хочу рисковать. В остальном – да.

Валер прикрыл глаза, соглашаясь. Приказ означал лишь одно: никакого лишнего риска.

– А если появится Киреев?

– Когда появится, – поправил начальник, – тогда уничтожить.

Зорин сцепил руки и кивнул. Валер спросил:

– Сколько у меня есть времени на подготовку?

– Два часа, – Зорин выглядел особенно хмурым, словно обдумывал что-то сложное. – Затем я буду ждать вас на месте встречи. Будем надеяться, что обойдется малой кровью.

Валер кивнул. Попрощавшись с начальником и старшим коллегой, он пошел к гаражам и выписал на себя машину. О Цветковой и Седове думать не хотелось. С Леонидом он еще встретится, а вот с Лилей…

* * *

Все было как много лет назад, когда Валер слушал взволнованного Киреева – тот рассказывал о пропавшем брате Роме. Спец только сидел и кивал, хотя совесть мучила. Так и сейчас. Ни Серебров, ни Катя не должны ничего узнать.

* * *

По пути Валер заехал домой, поднялся в квартиру и спрятал дневник в небольшой тайник в дальней комнате.

* * *

Свиридова и Серебров встретили охотника у входа. Оба выглядели взволнованно. Серебров, конечно же, попытался первым делом узнать, где Лиля, но Валер пожал плечами:

– Изменились планы. Она ночевала в «Центральном» и готовится к отъезду. Седов привезет ее прямо к автобусам.

Врать было на удивление легко. Серебров нахмурился, но Валер раньше не давал повода усомниться в своих словах. Свиридова легко «купилась» и облегченно выдохнула, проворчав, что Лиля могла бы и написать. От реакции девушки стало еще тошнотворнее. Валер лишь бросил, что у них есть час на сборы, и прошел в опустевшую аудиторию. Там он лег на матрас, накрылся кителем и, заведя будильник на мобильном, закрыл глаза.

Спать особо не хотелось, но потом возможности не представится.

Ему вновь приснился кошмар. Валер вскочил, тяжело дыша. – Ты в порядке? – Катенька, не уходившая из аудитории все это время, поспешила подсесть к охотнику.

Выравнивая дыхание, Валер кивнул и поднялся. Почему-то раздражало, что Катя видела его сейчас таким: разбитым и не понимающим до конца, что делать. Потянувшись к кителю, он достал сигарету и закурил.