Текст книги "БутАстика (том I)"

Впрочем подумала я так совершенно напрасно. Только я успела подняться с корточек, чтобы отправиться досыпать, как звонок «взикнул» снова. На этот раз столь неназойливо, с какой-то даже извиняющейся интонацией, что я сразу поняла: это вернулись они, мои «мушкетеры»!

Они шагнули в прихожую один за другим столь целеустремленно и быстро, словно ныряющие за борт самолета парашютисты. Идущий крайним «Атос», который нес в руке задорно позвякивавшую сумку, резко захлопнул дверь, провернул рукоятку замка и обернулся ко мне:

– Кто здесь только что был?

– А что? – вынырнула из меня жеманистая дурочка. – Ты ревнуешь?..

– Не время для шуток, – нахмурил брови «Портос».

– Дело серьезное, – сцепил тонкие пальцы «Арамис» и зябко поежился, хотя в квартире было очень тепло.

– Мент, – стала серьезной и я, надавав виртуальных оплеух сидящей внутри меня дуре. – Здесь был мент. В смысле, полицейский. Сказал, что соседи пожаловались на шум… Мы что, на самом деле сильно шумели?..

– Ты хорошо его рассмотрела? – оставил мой вопрос без ответа «Атос».

– Я его совсем не рассмотрела. У меня было темно, а он стоял против света. Еще и фонарем мне в глаза посветил, я чуть вообще не ослепла!

– Фонарем?.. – выдохнул «Арамис» и забегал по лицам товарищей определенно испуганным взглядом. – Неужели это…

– Нам нужно срочно убираться отсюда, – оборвал его «Атос». – Одевайся. И, пожалуйста, побыстрей.

– Кто? – заморгала я. – Я?..

– Ты, ты, – закивали «мушкетеры». И «Атос» снова добавил: – Поторопись!

– Но… зачем?.. Почему я среди ночи должна убираться из своей квартиры? Я не сделала ничего противозаконного! Или… все-таки сделала?.. Ну, чего вы молчите?! Скажите скорей, что происходит?!

– Нет времени, – хмуро бросил «Атос».

– Мы потом тебе все обязательно расскажем, – попытался выдавить ободряющую улыбку «Портос». У него это вышло плохо.

– Одевайся же!.. – заломил тонкие руки «Арамис». Его красивое лицо побледнело настолько, что большие серые глаза с длинными, словно нарощенными, ресницами, стали казаться нарисованными на белом холсте.

Я пошла одеваться. Хотя, что там, я и так была одетой; всего и делов-то – натянуть поверх футболки свитер. Но даже этих считанных секунд мне хватило, чтобы прийти к неутешительной догадке: мои новые «друзья» – преступники, они скрываются от полиции, а меня решили использовать в качестве заложницы!.. Ферфлюхтен! Все-таки я самая настоящая дура и бестолочь! Все-таки сыграла со мной злую шутку моя идиотская доверчивость!..

Что же теперь делать? Кричать? Звать на помощь?.. Но кто меня услышит? А если и услышат, то какой дурак сунется мне на выручку, да еще посреди ночи? Время настоящих рыцарей все-таки безвозвратно кануло в Лету…

Хотя… У меня же есть мобильник! Стоит лишь набрать 911… Или нет, это не у нас… А как у нас? 119?.. Нет, как-то по-другому… 111? 112?.. Да, кажется, 112! Мобильник! Где же этот чертов мобильник?!.. Я заметалась по комнате в поисках спасительного гаджета, но туда уже заглядывал «Атос». Он был по-настоящему встревожен, даже рассержен.

– Ты долго будешь возиться?! Уходим, время вышло!..

– Вот и уходите, раз вышло, – буркнула я, поразившись собственной смелости.

Но разговаривать со мной больше не стали. В комнату шагнул «Портос», сграбастал меня в охапку и поволок в прихожую. От страха меня будто парализовало, я не могла даже пикнуть, не то чтобы закричать.

«Портос», пока «Атос» натягивал на меня куртку, разжал объятия, затем подхватил меня под мышки, и «Арамис» обул мои болтающиеся ноги в кроссовки. Я все это время продолжала молчать. Мыслей в голове уже не было. Зато в ней вспыхнуло вдруг неодолимое желание: «Эх, сейчас бы базу „Легкоакрлома“ пообновлять!..»

Возле подъезда стояла темно-синяя машина. Такой небольшой джип, с запасным колесом на задней дверце – я не очень-то разбираюсь в моделях. «Атос» забрался на место водителя. Назад сел сначала «Арамис», потом меня аккуратно запихнул внутрь «Портос» и сразу же полез следом.

Ехали долго, полчаса, не меньше. За все это время никто из «мушкетеров», а точнее – из бандитов, не промолвил ни слова. Молчала и я, всю дорогу ожидая, что «Портос» с «Арамисом» начнут меня лапать. Однако мужчины не обращали на меня внимания. «Арамис» даже отодвинулся к самой дверце, словно ему было неприятно мое соседство.

Лишь увидев, что за окнами замелькали черные силуэты деревьев, я не выдержала:

– Куда вы меня везете? Вы меня убьете, да?..

– Что?!.. – «Атос» затормозил столь резко, что машина пошла юзом и остановилась возле самой обочины. – Что?.. – повторил он, обернувшись ко мне. – Почему ты решила, что мы собираемся тебя убивать? Ты что, до сих пор пьяная? Как у тебя повернулся язык сказать такое?!.. – Он вновь отвернулся к баранке и обиженно засопел.

– А что я должна была решить?! – неожиданно для себя самой взбеленилась я. – Что вы повезли меня в ресторан? Или в Ялту? Сграбастали посреди ночи в охапку и решили сделать сюрприз!..

– Почему в Ялту?.. – растерянно пробормотал «Портос».

– Да какая разница куда, хоть в Ярославль! Или в Ростов-на-Дону… Или мне нужно сказать: «Куда угодно, лишь бы с вами»? А вот не скажу! Когда тебя, узнав, что только что приходила полиция, хватают и волокут в ночь трое здоровенных мужиков, ни о чем ином, как о том, что тебя берут в заложники, или хотят убить, думать не станешь. Ну, разве что, может, еще изнасилуют… – добавила я чуть тише и почувствовала, что краснею.

– После того как убьют, или до?.. – не поворачиваясь, угрюмо буркнул «Атос».

– Лучше вместо, – вновь осмелев, съязвила я.

«Портос», зажав ладонями рот, весело захрюкал.

– Юля, Люда! – внезапно вскинулся «Арамис». – Зачем вы так?! Это и впрямь выглядит как… как… Это, в конце концов, жестоко!.. Он же ничего не понимает!

«Юля»?! «Люда»?! «Он»?!.. Я почти реально почувствовала запах горелых мозгов. Моих собственных. Потому что я теперь не только ничего не понимала, но уже отчаянно боялась что-либо понять. Уж пусть лучше «мушкетеры» и впрямь окажутся банальными, такими привычными и обыденными бандитами! Вот только я почему-то была теперь уверена, что никакие они не бандиты. Равно как не мушкетеры и даже не Дюма-отцы. Судя по высказыванию «Арамиса», скорее – матери. Но кто же тогда «он»? Сам «Арамис»? Хотя вряд ли он стал бы говорить о себе в третьем лице… Постой, а может это никакие не преступники, а просто-напросто сбежавшие из дурдома психи?.. Ну конечно же! И как я не додумалась до этого раньше? Все-таки прав был незабвенный Женя Лукашин: «Надо меньше пить!»

На душе сразу стало легко и просторно.

– Ребята, – как можно спокойней и вежливей произнесла я. – Высадите меня, пожалуйста. Я никому не скажу. И денег вам дам.

– Юля! – не глядя на меня, выдохнул в затылок «Атосу» «Арамис». – Давай все расскажем! Зачем его мучить?

– А он нас мало помучил? – резко повернулся «Атос». Но потом проворчал: – Я еще не вполне уверена, что это он.

– Он, он, – широко улыбнулся «Портос». – Я нюхом чую. Родненьким пахнет!

– Я тоже чувствую, что это он! – по-девичьи взвизгнул «Арамис». – Но мне неприятно видеть его таким!.. – Черноволосый красавчик сделал попытку отодвинуться от меня еще дальше.

– Неприятно?.. – вскинулся «Атос». – Какая ты у нас нежная и чувственная, Анечка! Мы грубые, беспринципные тетки, а ты – трепетная лань!.. А ну, быстро взяла просветитель и проверила!

– Что это ты раскомандовалась? – сощурился «Арамис». – Сама возьми и проверь! Я вообще сразу предлагала его просветить, еще возле дома.

– А если бы он оказался человеком? Или убить землянина для тебя, что муху прихлопнуть, трепетная ты наша?..

– А ну, цыть!!! – рявкнул вдруг «Портос» так, что я даже подпрыгнула. – Ишь, расчирикались, балаболки! Забыли уже, кто в семье старшая? Так ведь напомню. И никого светить не надо. Сейчас попробуем восстановить его основную конфигурацию и все выясним. Где правила обмена? В багажнике?

– Здесь они, – все еще недовольным тоном ответил «Атос», нагнулся к пассажирскому сиденью и поднял с пола звякнувшую стеклом виденную уже мною ранее сумку.

«Портос» взял у него поклажу, бережно перенес через спинки передних кресел и достал из сумки ничем не приметную бутылку с водочной этикеткой. Одним резким движением скрутил с нее пробку и протянул мне:

– Пей!

– Я не пью водку, – сглотнула я, почувствовав приближающуюся тошноту.

– Пей, это не водка.

– Люда! – страдальчески закатил глаза «Арамис». – А вдруг он все-таки человек?..

– Ну и что? – пожал плечами «Портос». – Правила обмена не сработают – вот и все. Ну, может, вырубит его… в смысле, ее, на полчасика – и всего делов. Положим, вон, под кустик, очухается да домой почапает. Не зима еще, не замерзнет.

– Но она ведь расскажет про нас! – нервно сцепил пальцы «Арамис».

– А кто ей поверит? Да и сама дотумкает, что будет о таком трепаться – в «дурку» угодит. Есть тут у них такие заведения, знаешь, небось. И потом, ты-то вообще бы молчала – и впрямь ведь хотела просветителем его хренакнуть…

– Кстати, его можно просветителем, – перебил «Портоса» «Атос». – Мартыныч-то его просветил – и ничего. Не умер, в смысле.

– Кто не умер? – захлопал длинными ресницами «Арамис». – Мартыныч? Жалко…

– Мартыныч умрет, как же, жди!.. Этот вот не умер. Значит, наш.

– «Наш» или «из наших»? – подался вперед «Портос». И не дождавшись ответа, кивнул: – Вот то-то же.

– Но ведь не умер, – возразил «Арамис» обиженным голосочком. – Значит, в любом случае светить можно.

– Ты же сама говорила, что в таком виде он тебе неприятен! Вот и давай восстановим конфигурацию, зачем время на просветку тратить?

Я слушала этих психов, и мне даже стало интересно. Оказывается, бред сумасшедших и впрямь может выглядеть очень логичным. Если не вдаваться в его содержание, конечно. И все бы ничего, я уже вполне успокоилась, вот только водку мне пить никак не хотелось. Поэтому, когда «Портос» опять протянул мне бутылку, я «закапризничала»:

– Нет-нет, ты сам сначала выпей! А вдруг вы хотите меня отравить?

– А что, девчонки, – вскинулся «Портос», – давайте-ка и впрямь восстановимся! Продолжать маскарад нету смысла. Надоело мне в этом, – брезгливо провел он свободной рукой по груди, – корячиться!

– А уж мне-то как надоело! – выхватил у него из рук бутылку «Арамис» и тут же приложился чувственными губами к горлышку.

Следующим был «Атос», затем и «Портос» сделал несколько звучных глотков. А потом… А вот потом я поняла, что меня и впрямь пора везти в «дурку». Хоть одну, хоть вместе с «мушкетерами». Точнее, с «мушкетершами». Потому что возле меня в джипе сидели сейчас… натуральные тетки. С гладкими, словно колено, щеками и подбородками, со вздыбившими одежду сиськами, со всеми иными не всегда осознаваемыми разумом, но слету считываемыми подсознанием признаками. Хотя нет, я выразилась неверно. Это были не тетки. Рядом со мной сидели восхитительные – одна другой милее и краше – девушки. Признаться, в тот момент я даже пожалела, что принадлежу к одному с ними полу.

А «Портос», точнее – «Портосиха», уже протягивала бутылку мне:

– Теперь ты.

«Все равно я сошла с ума, – равнодушно подумала я, – какая теперь разница?» И взяла у девушки бутылку.

– Как ты говоришь, «правила обмена»? – спросила я, прежде чем сделать глоток. – Ну-ну. Посмотрим, на что меня обменяют…

Меня обменяли… на мужчину. Я поняла… то есть, понял это сразу по ряду причин. Не стоит, думаю, уточнять, по каким. А еще я тотчас же вспомнил, кто сидит рядом со мной. Это была моя семья, мои любимые жены. От которых полгода назад я позорно сбежал на Землю. И которые меня отыскали. Так что новой моей мыслью вновь была чуть ранее озвученная старая:

– Теперь вы меня убьете?..

– Вот еще! – фыркнула Юля. – Какой хитренький!

– Домой поедешь, – насупилась Люда. – Хватит, назагорался!

– Как ты мог! Как ты только мог! – всплеснула руками Аня. – Ведь мы так тебя любим! И ты знаешь, кого нам назначил вместо тебя в мужья Совет?.. Мартыныча! – У нее так скривился в отвращении рот, что я принялся шарить глазами по салону в поисках пакета. Но тут до меня дошло, что сказала моя юная женушка.

– Мартыныча?!.. – начал подниматься я. – И вы… согласились?!..

– А кто нас спрашивал?! – вдарила мне по плечу Люда, вбивая назад в кресло. – Ты же знаешь, что женщинам старше ста лет запрещено больше полугода быть незамужними!

– Мне только девяносто пять!.. – высокомерно задрала нос Аня.

– Ну и разводись тогда с нами! – зашипела на нее Юля. – Найди еще двух таких же дурочек, и бегите к Мартынычу, а то ему уже невтерпеж!

Аня обиженно отвернулась к окну. Люда же, ласково глядя на меня, продолжила:

– А сами мы никого, кроме тебя, в мужья не хотели. Вот и полетели тебя искать. А заодно от Мартыныча удирали. Но он, скотина, совсем уже близко к нам подобрался. Ушлый, зараза!

– Так этот полицейский… Это был он?!.. – дошло наконец до меня. Я опять стал подниматься с кресла. – Ферфлюхтен! Выпустите меня, сейчас я ему покажу, как на чужих женах жениться!

– А ну, сядь!!! – рявкнула Юля. – Покажет он!.. Ты уже показал, какой ты муж! Не мужчина, а тряпка! А ну, признавайся, почему ты удрал от нас? Мы бы еще поняли, если бы к другим бабам, так нет же – сам в бабу превратился. Знатно замаскировался, сказать нечего! Даже память заблокировал, паразит! Вот и Мартыныч тебя, похоже, не узнал. Да и мы до последнего сомневались, ты это или не ты. Но любовь к базам данных тебя все-таки выдала.

– Любовь?! – подпрыгнул я на сиденье. – Да если б вы знали, как я с базой «Легкоакрлома» затрахался!

– Я и говорю: любовь, – невозмутимо парировала Юля.

Крыть было нечем. Я лишь вздохнул и попытался обнять Аню. Та двинула мне в бок локтем так, что заныли ребра. Тогда я положил голову на плечо Люде. Она дернула им, но тут же вернула на место.

– Хорошие мои, любимые!.. – нежно промурлыкал я. – Как я по вам соскучился…

– Соскучился он! – сверкнула на меня хищным взглядом Аня. – Почему же тогда удрал?

– Кстати, да, – вновь обернулась Юля. – Ты ведь так и не ответил. А ну-ка, озвучь.

Люда промолчала, но плечо из-под моей головы выдернула.

– Пустое, – небрежно махнул я рукой. – Теперь-то мы снова вместе! Любименькие мои!..

– Не заговаривай нам зубы! – выкрикнули, по-моему, все три мои женушки разом. – Ничего себе – «пустое»! Давай, выкладывай! Мы ждем. А потом уже станем решать, как с тобой быть.

– Вы ведь сами все прекрасно понимаете, – насупился я. – Зачем бередить рану? Лучше честно признайтесь: сами-то зачем сюда прилетели? Только ли ради того, чтобы отыскать меня? Не так уж, откровенно говоря, тот Мартыныч и страшен, притерпелись бы. Вот, даже сейчас, я смотрю, вы домой не особо спешите. Где ваш корабль? Почему мы к нему не едем?

В ответ я услышал только угрюмое сопение. В три носа. Похоже, я попал-таки в точку! Воодушевившись, я решил брать быка за рога. Или в данном случае нужно говорить «коров»? Неважно. Набрав в грудь побольше воздуха, я выдал:

– Я знаю здесь одно место; приличная фирма, порядка шестисот сотрудников. Там создают бюро разработки и сопровождения баз данных. Нужно как раз четыре сотрудника. Мы ведь с вами классные специалисты, чего между собой-то лукавить! И Мартыныч нам больше не страшен – мы ведь опять полноценная семья. Давайте останемся здесь! Нормальная планета, почти первозданная. В Антарктиде вообще нагадить не успели, будем туда в отпуск летать… Давайте останемся, а?.. Ну, давайте!.. – Я молитвенно сложил ладони.

Аня, по-моему, начала сдаваться. Даже сказала:

– Вообще-то, я здешних дельфинов люблю.

– Есть? – бросила через плечо Юля.

– Почему есть? – повела плечиками Аня. – Просто так. Любоваться. В Антарктиде есть дельфины?

– Там есть пингвины, – сказал я. – Тоже хорошие птички. И плавают не хуже дельфинов.

– Дельфины разве птицы? – удивилась Люда. – Я думала – рыбы.

– Дельфины не птицы, – пояснил я. – И не рыбы. Это пингвины рыбы. В смысле, птицы. Но при чем здесь пингвины? Нечего мне тоже зубы заговаривать! Вы прямо скажите: остаемся или нет?

– А как же наша старшенькая? – тихо промолвила Люда.

Наконец слово было сказано. Все враз замолчали. Повисла такая тишина, что слышно стало, как в лесу опадают с деревьев последние листья.

Первым не выдержал я и осторожно спросил:

– А как она, кстати?

– Все так же, – скрипнула зубами Юля. – Что ни день – новые чудеса.

– Мы так больше не можем! – простонала Люда. – Девочке нужна мужская рука.

Аня молча заплакала. Этого я вынести не смог.

– Ферфлюхтен! – взвыл я в отчаянье. – Но я же предлагал!.. Я предлагал отдать ее в интернат! В системе Скользкой звезды, на планете 6-А прекрасное заведение, я узнавал! Ей там будет хорошо!..

– При живых родителях? – обернулась и пронзила меня взглядом Юля. – Никогда!

Она повернула в замке зажигания ключ. Джип заурчал и тронулся с места. Вскоре машина свернула на заросшую жесткой травой, уходящую вглубь леса дорогу. Мы проехали по ней два-три километра и снова остановились.

– Приехали, – сухо бросила Юля и выключила двигатель. Погасли фары. Нас объяла плотная беззвучная тьма.

Я вслед за Людой неохотно выбрался из уютного, теплого салона. Моросил мелкий осенний дождь. Ничего не было видно, луну скрывали тучи. Но уже в следующее мгновение мне пришлось вскинуть руку, чтобы заслонить глаза от брызнувшего в них яркого разноцветья. Перед нами, переливаясь всеми красками спектра, возвышался космический корабль. Он состоял из двух соединенных основаниями радужных конусов и напоминал детскую игрушку землян – юлу.

– Полетели, – мотнула головой Юля.

– Старшенькая ждет, – взяла меня за руку Люду.

– Не бойся, – всхлипнула Аня, – мы будем с тобой. Мы тебя любим… – и снова заплакала.

Перед моим внутренним взором предстала так и не переведенная на новую платформу база АО «Легкоакрлом» – такая элегантная смешными сотнями тысяч записей, такая манящая своей неуступчивой капризностью… Вспомнилось строгое, но доброе, и даже где-то красивое лицо втоптавшей меня вчера в грязь Леоны Львовны. А что, грязь была теплой и мягкой – возможно, даже целебной. К тому же – всего-навсего фигуральной.

А впереди меня ждало нечто по-настоящему страшное. Без дураков. Те базы данных не могли и в дурном сне привидеться уволившемуся из «Легкоакрлома» шалуну-программисту. А сам он в своем извращенном непотребстве и в подметки не годился нашей дочери. Старшенькой… Та вытворяла с этими базами настоящие «сказочные чудеса». А мы с моими ненаглядными женушками, как древние земные рабы на галерах, с утра до ночи натирали виртуальные мозоли виртуальными веслами, разгребая за ней их последствия… А что делать? Старшенькой всего тридцать три. По нашим законам к детям младше пятидесяти лет неприменимы меры физического наказания. Нельзя их пороть, говоря проще. А препятствовать детским увлечениям – и вовсе большой грех. Вдруг наша любимая старшенькая, когда вырастет, тоже станет специалистом по СУБД, как папа с мамами?

Мужик и дракон
(«Вершки и корешки» на новый лад)

Жил-был мужик. Году этак в две тысячи двести двадцать втором. Ленивый мужик, но хитрый. А еще жадный. Все деньги копил, на ерунду не тратил. Что такое библиосталлы – кристаллы такие, где книжки разные записаны, – и не слыхивал. Сказок поэтому он тоже не читал. А зря, как оказалось. Ну да ладно, наперед забегать не будем.

И вот случилось ему рекламу услышать… Тоже ведь повезло мужику – на гипновизор он тратиться жмотничал, юнивернетом не пользовался, а тут шел себе в бесплатную столовую – его рекламным гипнооблаком и накрыло. Дескать, объявляет Правительство конкурс: кто на какой-нибудь дикой планете сельское хозяйство замутит и начнет на Землю продукты питания слать, тому денег много-много отвалят! Потому что денег на Земле завались, а вот пшеницы, например, совсем мало, потому что выращивать ее негде. С овсом тоже проблемы, с рожью. С гречихой всякой, с просом даже. А уж тем более с рисом. Его почему-то вообще нет. Сразу, что ли, выкапывают, как посеют?..

Самое главное, в той рекламе сказали, что космолеты желающим в аренду дадут с половинной скидкой, а курсы по их управлению и вовсе бесплатно проведут. И зерна для посева тоже бесплатно насыплют.

Тут мужик устоять не смог. За бесплатно он бы и на курсы ассенизаторов записался. Да и сбережений его аккурат на половину полной стоимости аренды космолета хватало. Проглотил он по-быстрому бесплатную синтез-баланду, да и пошел на курсы записываться.

И вот – сказка-то скоро сказывается – летит он уже в космосе на космолете арендованном, планетку подходящую высматривает. Повезло мужику, быстро нашел. Хорошая планетка – с атмосферой кислородной, с биосферой развитой. Половина ее лесами дремучими покрыта, а другая половина – полями да лугами девственными. Речки, озера кругом – красота! «Моя!» – завопил мужик радостно, да так ту планету и назвал.

Приземлился он, то бишь – примоямился, только мешки с зерном из трюма выгрузил – как из леса дракон выходит. Натуральный такой, огнедышащий. С крыльями даже, только он их пока, в наземном режиме, на спину сложил.

– Привет, мужик, – говорит. – Ты чего тут? Моя это планета.

– Точно, Моя, – отвечает мужик. – А ты кто такой? – Сказок-то да фэнтези всяких мужик не читал, так что о драконах и не слыхивал.

– Я дракон, – говорит дракон. – Улетай-ка ты отсюда подобру-поздорову, а то спалю.

– И какой тебе в том прок будет? – отвечает хитрый мужик. – Давай лучше по-доброму договоримся. Я ведь один только, мне вся планета без надобности. Мне и половины хватит.

– А на что тебе вообще моя планета? – заинтересовался дракон.

– Пшеницу хочу посеять, – кивнул на мешки мужик. И сам же себе чуть язык не откусил – надо же, проболтался!..

– Я тоже хочу! – подхватился дракон. – Давай так – я тебе, так и быть, половину планеты уступаю, а ты мне за это половину семян отдашь.

– Ишь, половину ему! – ахнул мужик. – Я ведь за них деньги платил, – соврал он, – я за космолет деньги платил, – наполовину соврал он еще, – я волок эти зерна сюда через полгалактики! – сказал он наконец-то правду. – А тебе эта планета даром досталась. Так что давай по-честному: ты мне – половину планеты, а я тебе – пятую долю семян.

– Почему это пятую?! – возмутился дракон.

– Ну хорошо, шестую.

– Ладно, – почесал в головах лапой дракон. Их у него как раз шесть было, и цифра ему понравилась. – А ты какую половину хочешь – ту, что с лесами, или ту, что с полями-реками?

– Эх, и не знаю даже, что выбрать, – опустил хитрющие глазки мужик. – Вот тебе какая больше нравится?..

– Ну… – подумав немного, ответил дракон. – Та, что с лесом. Там я на зверье охочусь. А рыбалку я не очень люблю. Да и рыбок мне жалко, они на меня чуток похожи – в чешуе.

– Тогда я лесную выбираю, – говорит мужик. И ждет, попадется ли дракон на удочку. А уж коль тот рыбалку не уважал, то никуда и не делся – попался!

– Эй-ей-ей! – орет, огнем плюется. – Так не честно! Я первый лес выбрал!

Мужик сделал вид, что расстроился – сплюнул, рукой махнул:

– На, забирай свою драконью долю и катись в свой лес! Только сюда – ни ногой! Я таблички сейчас по всей границе расставлю…

И ведь на самом деле расставил. По всей – не по всей, но на три штуки его хватило. На одной стороне «Я» написал, на другой «Ты». И вдоль кромки леса понавтыкивал. Надписью «Я» – к полям да лугам, а той, где «Ты» – к лесу. И принялся землю пахать.

Пашет да посмеивается. Работа, считай, сама делается, только знай кнопки на пульте жми, а плуги самоходные туда-сюда по полям да лугам носятся: ни буераков тебе, ни деревьев, ровно да гладко вокруг, не то что в лесу!

Дракону потяжельше досталось. Механизмов у него отродясь не имелось, все пришлось своими лапами делать. Покорчевал он, покорчевал деревья столетние, задолбался вусмерть, да и плюнул. И понял сразу, что правильно сделал. Ведь плевался-то он не слюной, а пламенем. Лес от драконьего плевка и сгорел. Не весь, конечно, но для того, чтобы свою долю пшеницы посеять, дракону хватило.

Стали мужик и дракон урожая ждать. На драконьей делянке, золою удобренной, ростки быстро проклюнулись, а у мужика нет ничего. У дракона уже пшеница колосится, а у мужика несколько чахлых стебельков из земли высунулось. Да и то, не пшеницы, а сорной травы местной, что до него тут росла. Взял мужик пробу почвы (сразу-то поленился), а она вся солями тяжелых металлов напичканная оказалась! Только местные сорняки, за века к таким «удобрениям» привыкшие, на такой землице и уживались.

Собрал дракон урожай знатный, надо бы на Землю везти, награду получать, а не на чем. Тут мужику мысля в голову пришла.

– Вези, – говорит, – дракоша, пшеничку на моем космолете. Только ты мне за него заплати.

Обрадовался дракон:

– Вот спасибо тебе, мужик! Я как с деньгами вернусь, сразу с тобой и рассчитаюсь.

– Э, нет, – отвечает мужик, – так я не согласен. А вдруг ты сбежишь и с деньгами, и с космолетом вместе? Ты мне сейчас заплати. Зерном. Шестую долю отдай, как я тебе.

– Не, шестую не отдам, – почесал в головах дракон. – Пятую.

– А, ладно, – махнул рукой мужик. – От тебя разве справедливости дождешься? Я и на четвертую согласен.

– Ну, так-то уж зачем? – засмущался дракон. – У меня тоже совесть имеется. Обещал пятую – держи. – И отдал мужику пятую часть урожая. Остальное засыпал в трюм космолета и полетел на Землю-матушку.

Похихикал мужик, да и стал драконью делянку по-новой распахивать и зерно сеять.

Возвратился дракон с деньгами, а мужик по его стороне похаживает, ростки пшеничные меряет. Много их повырастало, не меньше, чем у дракона в первый раз.

Дракон так и сел.

– Ты что, мужик, охренел?..

– Что случилось, драконюшка?

– А то, что оборзел ты вконец! – пыхнул дракон пламенем. – По моей части планеты, как у себя дома разгуливаешь! Травы какой-то на моей делянке насадил!.. Ею, что ли, обкурился?

– Ты, сам, поди, драконюшка, обкурился, – поднял мужик невинные глазки. – Или награду достойно отметил. С чего ты взял, что это твоя сторона?

– Так ты ж сам таблички понавтыкивал! Читай, что на них написано!

– Это ты, дракошенька, читай. Аль не умеешь?

– Я-то умею! – фыркнул желтым дымом дракон. – Вот, с этой стороны написано «Я».

– Ну? – спрашивает мужик. И продолжает невинными глазками мыргать.

– Что «ну»? – насторожился дракон. – «Я» – это значит…

– Вот-вот, – закивал мужик, видя, что до большинства драконьих голов уже дошел смысл прочитанного. – Все по-честному, дракоша. Я таблички, как ты видишь, не переворачивал.

Повернулся мужик к дракону спиной и опять стал ростки пшеничные мерить, да в компьютер данные записывать.

А дракон вдруг и говорит:

– Ну и ладно. Расти свою пшеницу. Потом и правда курить ее, разве что, станешь.

– Это как? – насторожился мужик.

– А так, – выпустил шесть колец дыма дракон. – Ртом. Или еще чем. Твое дело.

– Ты давай, не юли! – рассердился мужик. – Выкладывай, что на Земле узнал! Я-то с тобой информацией делился! И зерном тоже. И космолетом. А ты!..

– За космолет я, положим, тебе заплатил, – буркнул дракон. – Ну, ладно, слушай. Дело такое, что зерна на Землю навезли столько, что девать теперь некуда. Уже в кирпичи ее прессуют и дома строят. А вот запасы руды на твоей родине истощились. С тяжелыми металлами – вообще труба. Так что теперь новый конкурс объявлен. «Даешь Земле металл!» называется. «Наша сила – в плавках!» и так далее. Шагу не ступишь – гипнооблаком накрывает.

– Где, прости, наша сила? – покраснел отчего-то мужик. – Ах, в этом смысле… – Тут он из красного стал вдруг сразу белым. И сел. Это он о пробах на своей прежней делянке вспомнил.

– Ты чего это цвет все время меняешь? – насторожился дракон. – Опять какую хитрость придумал?

– Да какую хитрость, драконюшка, что ты! – залебезил мужик. – Разве я хитрил с тобой когда? Я ведь шутил только. Иди, иди на эту сторону. А я уж – к родимым полям да лугам…

– Вот уж – фиг тебе! – сложил в кукиш лапу дракон. – Видишь, тут «Я» написано? А я – это вот он! – ткнул он тем же кукишем в чешуйчатую грудь. – Иди, кури пшеницу.

Делать нечего, стал мужик курить… то есть, копать. Весь только в грязи извазгался – нет никаких металлов на бывшей драконовой стороне, ни тяжелых, ни легких. Даже редкоземельных – на понюшку!..

А дракон – знай на гора руду выдает. Лапами роет, зараза, а к вечеру трюмы уже полные.

– Ах ты паразит! – взвыл тут мужик. – Я тебе космолет не навсегда подарил! Платить за прокат кто будет? Гагарин? – А сам мозгами шевелит, что бы такого с дракона запросить за аренду, чтобы опять не прогадать. Приткнул к носу кулак – думает. А его от мыслей запах какой-то отвлекает. Не сразу и понял мужик, что это от кулака его грязного воняет. Принюхался мужик – и чуть в пляс не бросился: руки-то нефтью пахнут! Не грязь в глубинах бывшей драконьей делянки оказалась, а самое что ни на есть черное золото! Как еще не пыхнуло во время пожара «золотишко» -то!..

– Лети, дракоша, лети! – завопил мужик. – Бесплатно лети! Да осторожней, не гони, там между Юпитером и Марсом – пояс астероидов, не убейся часом.

– Что это ты добрый такой стал? – прищурил дракон всю дюжину глаз. Но хитрости мужицкой углядеть так и не смог, полетел.

Заплясал мужик, а потом нефть добывать кинулся. Очень хорошо ему помнилось, что «черная кровь Земли» еще перед его отлетом заканчивалась. Тут и гадать было нечего, какой следующий конкурс объявят!

Накачал мужик нефти озеро целое. Сел на берегу дракона ждать. Хотел и впрямь закурить, да вовремя одумался.

Прилетел дракон – космолет новенький, аж блестит. Название алмазами выложено – так сверкает-переливается, что и не прочесть. И сам дракон радостью светится, почище того космолета с алмазами.

Но и мужик тоже не плачет.

– Как там, – говорит, – на Земле-матушке? Нефть еще, часом, не кончилась?

– Как не кончиться, – дракон отвечает. – Кончилась. Подчистую! Досуха вычерпали. Хотели даже новый конкурс объявлять.

– Хотели?! – подскочил мужик. – Или объявили?

– Объявили, – закивал дракон всеми шестью головами. – Да только другой. От нефти по-любому отказываться пора было, природу вы и так уже загадили – дальше некуда! Ни озерка чистого, ни реченьки не осталось на матушке твоей, Земле-то. Пить уже людям нечего! В хорошем смысле этого слова. А еще и качать воду стали непотребно, поскольку все на водородное топливо перешли. Там, говорят, в воде-то, водорода этого аж две штуки! О как! Так и называется: «аж два о»!..

Говорит это дракон, а сам уже шланги разматывает, к ближайшей реке тянет.

Пошел тогда мужик в лес и руки на себя наложил. Благо деревьев на той стороне еще много осталось. Не подумал он, бедолага, что и древесины на Земле дефицит… Дракону мужика даже жалко стало. Все-таки он ведь ему драконью долю зерна отсыпал, с которой удача-то и поперла!..