Текст книги "БутАстика (том I)"

– Затем, – буркнула девушка, которая, на взгляд Брока, оказалась вполне симпатичной: ровный, с легкой горбинкой нос, яркие, хоть и без следов помады, губы, выразительные серые глаза, округлый овал подбородка…

– Папа!.. – будто сквозь туман услышал Брок негодующий возглас дочери. – Ты чего на нее так уставился?! Я маме скажу!

– Молчать! – тут же перевела незнакомка ствол автомата на Сашеньку, которая, оказывается, тоже успела подняться на ноги. – А ну, живо к нему! Встать рядом и не вякать, пока я не разрешу.

– Ой, да кто ты такая, чтобы мне чего-то разрешать?! – не обращая внимания на автомат, глядящий зрачком дула ей прямо в живот, поперла на обидчицу Саша. – Я даже у папы с мамой не всегда разрешения спрашиваю!

– Вы знаете, – торопливо заговорил Брок, – она, в общем-то, права. Очень непослушный ребенок!.. Вы уж, так сказать, в нее не стреляйте, а то совсем рассердится, и уж тогда…

– Ты тоже молчи! – быстро перевела на него ствол автомата девушка. – Кто вы вообще такие, мать вашу?!.. Что вы делаете в Зоне?

– А-а-ааа… как я буду отвечать, если вы просите молчать?.. – осторожно спросил сыщик. – И опустите, пожалуйста, автомат, вдруг он выстрелит… С оружием, знаете ли, такое порой случается. Вы не поверите, но у меня был один случай…

– Я не прошу, а приказываю! – гневно бросила незнакомка, опустив, впрочем, ствол «калаша». – И сейчас я приказываю тебе заткнуться, а потом отвечать только на мои вопросы.

– А чего это ты моему папе «растыкалась»?! – грозно подбоченилась Сашенька. – Он тебя вдвое, как минимум, старше, между прочим!

– Саша! – возмущенно затряс по-прежнему поднятыми руками Брок. – Да что ты такое говоришь?! Я если и старше нашей милой собеседницы, то совсем на чуть-чуть!..

– Ага, лет на двадцать пять, – фыркнула дочка. – Какая фигня!

– А это и на самом деле, так сказать, фигня! – обрадовался Брок. – Это сейчас, может, наша с ней разница в возрасте слегка заметна, но когда мне будет сто, а ей семьдесят пять – никто и не скажет, что я ее старше.

– Интересно, – прищурилась Сашенька. – Ты что это, уже собрался жить с ней до ста лет? А мама? Или ты решил с ней развестись?.. В таком случае, знай: ты мне больше не отец!

Бледная от гнева дочь отвернулась от Брока, а светловолосая незнакомка, которая, впрочем, натянула уже на голову капюшон, разразилась вдруг непристойной бранью. А потом, дрожащим от возмущения голосом спросила:

– Вы с какого дурдома сбежали, клоуны? Так вроде бы ближе Киева тут и дурки-то нет.

– Позвольте с вами не согласиться, – вежливо улыбнулся сыщик. – До Киева от нас больше тысячи километров, если не все две, и я более чем уверен, что на таком протяженном пространстве дурдомов, как вы изволили выразиться, наверняка хватает. Во всяком случае, два-три отыщутся точно. Если вам интересно, я поищу сегодня в интернете адреса и отзвонюсь. Вы только телефончик оставьте…

– Я так больше не могу!!! – отшвырнув автомат, завопила, прижимая к ушам капюшон девушка. – За-мол-чи-и-иите-е-еее!..

– По-моему, она тоже из дурки сбежала, – мстительно посмотрела на отца Сашенька. – Вы будете прекрасно смотреться вместе.

– Ты правда так думаешь? – зарделся Брок.

Неизвестно, чем бы закончилась эта словесная перепалка, но тут опять послышался быстро затихающий собачий визг. Синхронно обернувшись, отец с дочерью увидели, что Пупсик вновь устремляется к небу.

– Наверное, в прошлой жизни он был птицей, – мечтательно дернул бровями сыщик, – его так и тянет ввысь!..

– Ты ведь не веришь в реинкарнацию, – с сарказмом усмехнулась Саша. – Это же чудо!

– Конечно, не верю, – опомнился Брок. – Это я так, образно.

Однако дочка его уже не слушала – она снова умчалась ловить четвероногого летуна.

– Первый раз в жизни вижу существо, – сказала выкатившая в изумлении прекрасные серые глаза незнакомка, – которое не только уцелело после «Карусели», но и еще раз в нее полезло!.. Вы и правда откуда такие? Не пришельцы, часом?

– Все мы в своем роде пришельцы, – философски заметил сыщик. – Разница лишь откуда, зачем и куда. Кстати, а как вас зовут?.. Меня Олегом.

– Я – Анна, – буркнула девушка. – Но вы так и не ответили на мой вопрос: кто вы такие и откуда?

– О, только не называйте меня на «вы»! – взмолился сыщик. – Ведь вы уже говорили мне «ты»… И, пожалуйста, разрешите опустить руки. Затекли, знаете ли…

Кто они такие и откуда Брок с Сашенькой, перебивая друг друга и отвлекаясь на ловлю норовившего в очередной раз сбегать к полюбившейся «Карусели» Пупсика, рассказали Анне за «обедом», который решила устроить уставшая от причуд новых знакомых девушка. В ее рюкзаке, который, перед тем как мчаться на выручку к Сашеньке, она сбросила с плеч возле леса, оказались пара банок тушенки, полкольца колбасы и полуторалитровая пластиковая бутылка воды. Была там еще и бутылка водки, но выпить Анна не предложила, чему отец с дочерью ничуть не огорчились, хоть поначалу, увидев спиртное, Брок и потер в предвкушении руки.

После сбивчивого, невероятного рассказа сыщика и его помощницы Анна нахмурилась и выдала:

– Никакой это не туалет. Это Зона. А тот парень, что побывал у вашей клиентки, вовсе не вор и не сантехник, а сталкер. Его здешнее прозвище – Матрос, а «в миру» его зовут Сергеем.

– Фот фак? – усмехнулся дожевывающий колбасу Брок. – Фы фто, фофе фыффик?

– Чего?.. – заморгала, уставившись на него, Анна.

– Папа сказал: «Вот как? Вы что, тоже сыщик?» – «перевела» Сашенька.

– Никакой я не сыщик. Но я – тоже сталкер, как и Серега. А знаю я его потому, что это – мой муж. Правда, мы еще не расписаны, некогда пока, но вместе мы уже больше года, так что в своих словах я уверена.

Брок заметно погрустнел и, проглотив наконец колбасу, сказал:

– А чего это ваш Матрос к нашей клиентке «матросить» полез? Так сказать, налево погуливает?..

– Щас как дам в лоб! – замахнулась на сыщика Анна. – Мой Серега меня одну любит. И я его. Так что еще одно слово на эту тему услышу – и…

– Хорошо-хорошо! – отодвинулся за спину дочери Брок. – Совет вам, как говорится, да любовь! Я только хотел выяснить, что он делал в туалете у гражданки Звездуль… в смысле, Стар? И почему вы так уверены, что там был именно он? Вы что, тоже там присутствовали? Так сказать, инкогнито?

– Во-первых, – сказала Анна, – раз уж ты просишь, чтобы я тебя называла на «ты», – тоже ко мне на «ты» обращайся, сталкерам «выкать» не принято. Во-вторых, меня там с Серегой не было. А в-третьих, я уверена, что это был именно мой муж, потому что только ему удается в прошлое шастать, у него будто чутье на «Времянку», она его так и притягивает, зараза!..

– Кто такая Времянка? – спросила Сашенька.

– Что еще за прошлое?! – почти одновременно с ней выпалил Брок.

– «Времянка» – это такая аномалия. Здесь, в Зоне, навалом этой дряни. Вот, «Карусель» вы уже видели – она того, кто в нее попал, начинает бешено вращать, а потом выпуливает. Обычно уже одни ошметки. Как ваш волкодав дважды уцелел – ума не приложу! Но и остальные аномалии – не сахар. Одни на части разрывают; другие – поджаривают до угольков; какие-то – почву под тобой размягчают, и ты тонешь в ней, как в болоте… В общем, перечислять долго можно. А «Времянка» – самая редкая из них. Она в прошлое человека забрасывает. Ну и пространственное отклонение создает. Вот Матрос в них почему-то все время и вляпывается.

– Постой, но при чем здесь прошлое? Мы ведь не в прошлом, – нахмурилась Сашенька.

– Нет, конечно, – усмехнулась Анна. – Я – в настоящем. Ну а вы, получается, в будущем.

– Никакого будущего не бывает! – завопил, вскакивая на ноги, Брок. – Это антинаучно! И ты ведь не станешь говорить, что сейчас трехтысячный год?

– Не стану. Сейчас – две тысячи двадцать второй.

– Никаких двадцать вторых годов не бывает! – замахал руками сыщик. – Ты фантастики перечиталась!..

– А это – тоже фантастика? – подняла пустую банку из-под тушенки и бросила ее Броку Анна.

Тот поймал жестянку и, отодвинув ее на расстояние вытянутой руки, стал читать вслух:

– «Свинина тушеная». Ага, как же, как же – самая настоящая фантастика! Ну, прямо, братья Стругацкие! Пикник, как говорится, на обочине. Кстати, – задумчиво наморщил лоб сыщик, – сталкеры – это тоже, мне помнится, оттуда…

– Тебе правильно помнится. Ты дальше читай. Внизу, где «дата изготовления».

– «Дата изготовления», – послушно прочитал Брок, а потом, прищурившись, попытался еще дальше вытянуть руку. Но рука не вытягивалась, и тогда он протянул банку дочери: – Ну-ка, а ты что на это скажешь?

– На что? – спросила Сашенька.

– На то, что там написано.

– А что там написано?

– А ты что, читать не умеешь?

– А по-моему, папочка, это ты не умеешь. Вернее, не можешь. Потому что у тебя уже возрастная дальнозоркость, а ты все очки не выпишешь. Стесняется он, видите ли! Молодится все, хорохорится!..

– Александра!.. – подпрыгнул Брок. – Да какая еще возрастная… эта самая!.. Мне просто соринка попала… – ожесточенно принялся он тереть кулаком глаз.

– И во второй? – ехидно прищурилась Саша.

– И во второй! – задействовал оба кулака сыщик. – Тебе, я смотрю, не на программиста, а на окулиста надо было учиться идти… И вообще, ты читай давай! Ишь!..

– «Дата изготовления, – хмыкнув, стала читать Сашенька, – седьмое одиннадцатое две тысячи семнадцатого. Срок годности – три года»… Погоди, – из-под нахмуренных бровей глянула она на Анну. – Если ты говоришь, что сейчас двадцать второй, то эта тушенка уже два года как просрочена! Ты чем нас накормила?!..

– А я сама, что ли, не ела вместе с вами?! – возмутилась Анна. – Подумаешь, два года! Для Зоны это – тьфу!.. Радиация в любом случае вредней, чем тушенка.

– Рад-д-диация?.. – побледнев, съежился Брок. – Здесь что, еще и радиация?!

– А по-твоему, Чернобыльская Зона – это Елисейские Поля? – с горечью усмехнулась Анна.

– К-к-какая еще Ч-ч-чернобыльская?.. – еще сильнее съежился и даже присел сыщик. – Нет-нет-нет! Мне все это только кажется! Я надышался ядовитого «киселя»!..

Сашенька тоже заметно побледнела. Однако восприняла новую информацию более стойко. Но тоже засомневалась в ее правдивости.

– А ты не гонишь? – хмуро глянула она на сталкершу.

– Не имею такой привычки, – фыркнула та.

– И про Серегу своего не соврала? – прищурилась вдруг Сашенька. – То, что он не вор?

– Я, по-моему, предупреждала… – сжала кулак Анна.

– Ты его предупреждала, – мотнула головой на отца Саша, – а не меня. И ответь мне тогда, если твой Серега не вор – зачем он спер шляпку?

– Какую еще шляпку?

– Наша клиентка сказала, что тот человек, из туалета, украл у нее новую модную шляпку.

– Зачем Сергею шляпка? – заморгала Анна.

– Вот уж не знаю! Может, он тебе ее хотел подарить.

Спор девушек был прерван жалобным собачьим визгом.

– Пупсик!.. – завертела головой Сашенька. – Ты где?!

– Стой на месте! – подняла руку Анна. – Я сама.

Сталкерша начала осторожно пробираться между деревьями в сторону собачьего поскуливания.

– Давай уйдем, пока ее нет!.. – зашептал все еще сидящий на корточках Брок. – Мне она что-то не нравится…

– А по-моему совсем недавно она тебе очень даже нравилась! – не удержалась от подколки Саша.

– Я не знал, что она способна на такую ложь, – поднялся на ноги сыщик. – Двадцать второй год! Чернобыль! Зона какая-то! Аномалии! Просроченная тушенка!.. Давай уйдем!

– Без Пупсика я никуда не пойду, – буркнула Саша. – И потом, куда идти-то?

– Домой! Куда же еще?

– А где он, дом?

Ответить Брок не успел – вернулась Анна. Несчастного, дрожащего шарпея она несла на руках.

– Что с ним? – бросилась к песику Сашенька.

– В «Зыбь» угодил, – ответила сталкерша. – Это когда земля под ногами размягчается и засасывает, как болото, я рассказывала. Едва успела вытащить. По-моему, у вашего Пупсика нюх на аномалии. Непонятно только, зачем он в них лезет, если чувствует. У него с мозгами все в порядке?

Саша хотела ответить язвительно и даже грубо, но вспомнила, что девушка только что спасла собаку – возможно, даже рискуя при этом жизнью, и промолчала. Тем более, с Анной заговорил слегка уже отошедший от испуга Брок.

– Анна, – сказал он. – Я все равно, конечно, не верю, что мы сейчас в какой-то там Зоне, да еще и, так сказать, в будущем. Чудес, как говорится, не бывает. В лучшем случае, я лежу сейчас на полу в чужом туалете и брежу.

– А в худшем? – не удержалась от вопроса Сашенька.

– В худшем – в реанимации, и это – мои предсмертные видения. Не мешай, а то умру и не успею спросить!.. Так вот, – вновь перевел он взгляд на Анну. – Наша клиентка сказала, что твой так называемый муж… Хорошо, просто муж!.. Так вот, он якобы назвал ее шапку артишоком. Тебе это ни о чем не говорит?

– Шляпку, папа! – поправила отца Саша. – И не артишоком, а… артифаком…

– Может, артефактом? – нахмурилась вдруг Анна. – Ну да, наверняка артефактом!.. Дело в том, что после каждой аномалии остаются артефакты. Такие предметы, обладающие разными чудесными свойствами…

– Чудес не бывает! – воскликнул Брок.

– Да я и сама знаю, что не бывает! – огрызнулась Анна. – Зона – не то место, где верят в чудо, здесь каждый надеется лишь сам на себя. Но у артефактов и впрямь свойства чудесны… необычные. Скажем так: неизвестные еще науке. И продать их можно – порой очень даже недешево. Собственно, мы, сталкеры, как раз и занимаемся поиском и продажей этих самых артефактов. И Сереге давно хотелось узнать, что же за артефакт скрывает эта его любимая «Времянка»? Вот он, видать, и принял вашу модную шляпку за артефакт.

– Она не наша! – дуэтом воскликнули отец с дочерью.

А потом Сашеньке кое-куда захотелось, причем, очень сильно. Поскольку отец увлекся разговором с Анной о фасонах дамских шляпок, она ничего ему говорить не стала, а просто отошла за ближайшие кустики. И наткнулась на мужчину. Тот был одет почти как Анна – в такую же черную кожаную куртку и джинсы. Вот только его одежда была изорванной и выпачканной в чем-то красновато-буром. «Наверное, неаккуратно пил томатный сок, – подумала Сашенька. – Очень-очень много сока… И очень-очень неаккуратно». Ей пришла в голову и еще одна ассоциация, но она была столь неприятной, что девушка ее тотчас отвергла.

– Здрасте, – сделала Сашенька книксен. – А вы кто? Сталкер? Вы, случайно, не Сергей? А меня Саша зовут. Мне уже восемнадцать, вы не думайте! Мы тут с папой, но это ничего, он у меня, в общем-то, добрый. И если я поставлю его перед фактом, то никуда он не денется…

Однако мужчина ничего ей не ответил. У него было такое выражение лица, словно он вовсе не слышал, что ему говорят. Да и само лицо незнакомца Саше чрезвычайно не понравилось – зеленовато-бледное, в отвратительных коростах, из-под которых сочилась желтая слизь… А еще от него пахло. Очень плохо от него пахло. Как от тухлой рыбы. От огромной тухлой рыбины в жаркий июльский полдень! Даже, наверное, хуже.

Но больше всего Сашеньке не понравилось, что мужчина сжимал в руках автомат. И не просто сжимал, а медленно, но неотвратимо поворачивал ствол на нее.

– Ай!.. – попятилась девушка. – Ну зачем вы так сразу? Я ведь ничего такого, просто хотела познакомиться… А!.. Вы, наверное, женаты, да? Так бы сразу и сказали… Вы, наверное, точно Сергей, муж Анны – очень уж вы друг другу подходите… Ай!!!

Сашенька увидела, что палец сталкера лег на спусковой крючок, а ствол автомата смотрел ей теперь прямо в грудь. В левую.

И тогда она побежала. Не разбирая дороги, сквозь кусты, царапая ветками лицо и руки и не замечая этого.

Сзади послышались выстрелы. Судя по звукам, стреляли сразу из двух автоматов. Сашенька замедлила бег. Затем выстрелы стихли, и она вовсе остановилась, но возвращаться не спешила. С той стороны, откуда она прибежала, раздался лай. Он приближался. А вскоре из-за кустов показался и сам Пупсик, который, завидев Сашеньку, радостно тявкнул и ринулся к ней напрямик через небольшую поляну. Однако добежать он успел лишь до ее середины, а потом, испуганно взвизгнув, стал вдруг медленно, словно маленький дирижабль, подниматься в воздух.

– Ой! Ты опять в аномалию попал! – запричитала Сашенька и принялась бегать вокруг парящего на высоте около трех метров шарпея, опасаясь к нему приближаться, чтобы не воспарить самой. Наконец она остановилась и сказала псу: – Подожди, Пупсичек, сейчас я приведу подмогу.

Идти назад ей было очень страшно: а ну как вонючий сталкер убил ее папу и Анну, а теперь поджидает ее? Но и Пупсика ей было очень жалко, и в конце концов жалость пересилила страх.

Но возвращаться ей почти не пришлось. Не успела Сашенька сделать и с десяток шагов, как наткнулась на спешащих к ней навстречу отца и Анну.

– Ты жива! – с распростертыми руками метнулся к ней Брок.

– Ты жива… – вздохнула Анна – облегченно или, наоборот, обреченно, Саша не поняла.

– И вы живы!.. – прохрипела сдавленная папой девушка. – А где… тот?..

– Зомби?.. – равнодушно уточнила Анна. – Я его того… упокоила.

– Так это был зомби? – удивилась вырывающаяся из отцовских объятий Саша. – А я-то еще думала, чем это от него так пахнет? А выходит, им же самим. Ведь зомби – это трупы, да?

– Только живые. И очень опасные, – подтвердила сталкерша.

– Никаких зомби не бывает, – завел свою старую песню Брок.

Однако развить тему ему не дали. Сашенька вспомнила наконец о шарпее.

– Там Пупсик!.. – запричитала девушка. – Он опять попал в аномалию!

– Почему-то я совсем не удивлена, – хмыкнула Анна. – В какую на сей раз? Его раздавило, поджарило или вывернуло наизнанку?

– Он… летает. Точнее, уже просто висит в воздухе. Знаете, как дирижабль над Москвой в кино про войну. Только ниже.

– А! Ну, это «Лифт», – зевнула Анна. – Одна из немногих абсолютно безвредных аномалий. Ничего, пусть повисит. Так даже лучше, под ногами болтаться не будет.

– Да уж, – покачал головой Брок. – Это не Пупсик, это, так сказать, просто Покрышкин какой-то! Или Коккинаки.

– Сам ты кака-няка! – обиделась за полюбившегося ей шарпея Сашенька.

– Ты чего? – вытаращился на дочь Брок. – Коккинаки – это же знаменитый советский летчик-испытатель! Неужели ты не знала? Чему вас, как говорится, учат только?

– Папа, я не в авиационном вузе учусь! Неужели ты не знал? – не удержалась от подколки Сашенька.

И тут она вспомнила, что так и не сделала того важного дела, из-за которого отходила в кусты. А сделать это было нужно уже вовсю. Срочно и непременно! Иначе…

– Я сейчас!.. – подпрыгнув, бросилась Саша к ближайшим кустам. И снова увидела за ними мужчину. Он был в черном кожаном комбинезоне и в противогазе.

Сашенька вдруг поняла, что кустики ей больше не нужны…

– Ай!.. – завопила она, кидаясь назад. – Ай-яй-яй!!! Там зомби!!! Стреляй скорей, Анечка!!!

Анна вскинула автомат и нацелила его на куст, из-за которого до этого выбежала Саша. Она уже начала давить на спусковой крючок, как над кустом взметнулись вдруг машущие руки:

– Анненька, милая, не стреляй, это я, твой Сергуня!

– Тьфу ты, – опустила автомат Анна и гневно зыркнула на Сашеньку: – Из-за тебя чуть вдовой не заделалась! – Затем, приглядевшись внимательно к Саше, поманила ее в сторону, достала из рюкзака запасные джинсы и повела девушку переодеваться за те же самые кусты, откуда выходил уже мужчина в противогазе.

Анна на ходу чмокнула его прямо в маску, и мужчина направился к Броку.

– Сергей, – протянул он руку. – Муж Анненьки. Я вижу, вы с ней уже познакомились.

– Так-так-так-тааак!.. – не ответив на приветствие, подпрыгнул сыщик. – Так вы и есть, так сказать, тот самый сантехник?!

– Какой еще сантехник? – прогудел из-под маски мужчина. – Я сталкер!

– Вы вор, батенька! – заложив за спину руки, прищурился Брок. – Вы украли у гражданки Звездулькиной шляпу! Зачем вы украли у нее шляпу? А?.. Признавайтесь сразу, пока я вас не прищучил вескими, так сказать, доказательствами!

– Не надо меня доказательствами, – заволновался мужчина. – И я не знаю никакой Звездулькиной… И шляпа мне ее не нужна, у меня, вот, своя есть, – хлопнул он по обтянутой резиной макушке.

– Допустим, вы не знаете Звездулькиной, – продолжал щуриться Брок. – А фамилия Стар вам о чем-нибудь говорит?

– Говорит, – кивнул сталкер. – Это барабанщик из «Битлз». Ринго Стар. Правильно?

– Неправильно. Стар – это и есть, так сказать, обокраденная вами Звездулькина… В смысле, не Звездулькина, а как раз именно Стар. У которой была шляпа. Стар – это Стар, понятно вам?

– Непонятно, – замотал головой сталкер Сергей. – То Стар, то Звездулькина, то шляпа какая-то… Вы сами-то себя понимаете?

– Ой, вы не обращайте на папу внимания, пожалуйста, – раздалось со стороны кустов, из-за которых как раз выходила переодетая в сухие джинсы Сашенька, следом за которой шла Анна. – он иногда говорит такое, что даже мне непонятно. А ведь я его почти девятнадцать лет знаю.

– Ему неинтересен твой возраст, – буркнул сыщик, – у него есть жена. К счастью.

– К твоему? – ехидно прищурилась Саша.

– И к твоему тоже. К нашему, обоюдному, так сказать.

– И к маминому.

– А Ирусик-то тут при чем? – растерянно заморгал Брок.

– Я тебе потом скажу, – прошипела Сашенька, – наедине.

– Вот только не надо угроз! – затряс пальцем сыщик. – Шантаж – подсудное дело! И вообще, не мешай мне, я занят допросом подозреваемого в краже шляпы.

– Анненька!.. – прогудел сталкер, повернувшись к жене. – Ты-то хоть объясни ему, что я не крал никакой шляпы!

– А где ты, кстати, был? – спросила в ответ та. В голосе Анны не прозвучало ничего хорошего.

– Я?.. – растерялся Сергей. – Я сначала во «Времянку» провалился. И ты представляешь, наконец-то добыл ее артефакт! А потом пошел в «БАР», чтобы сдать хабар.

– И как? Сдал?

– Сдал, – замялся вдруг сталкер. – Все, кроме этого артефакта. Почему-то меня из-за него высмеяли. Эти пьянчуги-наемники принялись его подбрасывать и стрелять по нему.

– А ты?

– Ну, а что я? Смотреть, что ли, буду? Тоже пострелял маленько…

– По наемникам?

– Ну, их все-таки семеро было… По артефакту.

– Все с тобой ясно, – вздохнула Анна. – Он сейчас у тебя?

– У меня, Анненька, конечно у меня! – обрадовавшись, снял рюкзак сталкер. Порывшись в нем, он достал дырявую красную тряпку с торчащим из нее обломком пера.

– Это… артефакт?.. – прыснула в ладошку Анна.

– Это… шляпка?!.. – эхом откликнулись отец с дочерью.

– Это артефакт… – смущенно загудел из-под маски Сергей, но запнулся, помолчал и произнес едва слышно: – А вы думаете… шляпка?.. Неужели я и впрямь совершил кражу?..

– Неумышленную же! – воскликнула Сашенька. – Не переживайте, Сережа! – Девушка дотронулась до руки сталкера; хотела ее, видимо, погладить, но тут же получила звонкий шлепок по ладони, обожглась о пронизывающий взгляд Анны и, фыркнув, отошла к отцу.

– Давайте-ка ее сюда, – протянул руку Брок, – я отдам ваш, так сказать, «артефакт» потерпевшей и принесу от вашего имени извинения. Надеюсь, эта многострадальная шляпа не радиоактивная? – спросил сыщик после того, как сталкер безоговорочно отдал ему дырявую и мятую красную тряпку с обломком пера.

– Конечно, теперь уже радиоактивная, – пробубнил Сергей. – Немножко… Так тут все радиоактивное в той или иной степени, что же теперь делать?

Сыщик Брок быстро отдал шляпку Сашеньке:

– Подержи, у меня руки должны быть свободными – вдруг придется с кого-нибудь показания снимать.

– Но вы не пугайтесь, – продолжал бубнить сталкер, – если мы найдем «Времянку» и вы вернетесь назад, то во время перехода произойдет полная дезактивация – проверено!

– Каким, позвольте полюбопытствовать, образом? – заинтересовался Брок. – Вы радиацию, так сказать, нюхом, что ли, чуете?

– Зачем нюхом? А счетчик Гейгера на что? – подтянул кверху правый рукав Сергей, открывая надетый на запястье прибор. – Вот, смотрите…

Сталкер поднес руку со счетчиком к Броку и нажал на устройстве кнопку. Прибор радостно защелкал.

– Ай!.. – отскочил в сторону сыщик. – Чего это он?!

– Так вы тоже теперь радиоактивный слегка. Но это ерунда! А вот я… – Сергей вывернул запястье устройством к себе и поднес его к собственной груди. Счетчик затарахтел так, словно провели палкой по дощатому частоколу.

– Ого! – нахмурилась Анна. – Нахватал-то!.. Водки хоть в «БАРе» выпил?

– Да я не стал, назад торопился, знал ведь, что ты волнуешься…

– Не стал!.. Волнуешься!.. – обожгла девушка полным возмущения взглядом супруга и обернулась к Броку и Сашеньке. – Нет, вы слышали?! Этот при… умник был в «БАРе» и не выпил водки!.. Он своей безалаберностью и себя, и меня в гроб вгонит!

Анна сбросила с плеч рюкзак, достала оттуда бутылку, резким движением свинтила пробку и сунула водку Сергею:

– А ну, быстро пей, горюшко ты мое! Чтоб не меньше половины выдул! Смотри мне, не вздумай сачковать – я увижу, если проливать станешь!

– Дай хоть закусить чем… – пробурчал сталкер, приподнимая маску противогаза.

– На, – протянула ему Анна кусок колбасы и опять обернулась к Брокалевым. – Просто беда с ним! Не любит пить водку. Буквально силком каждый раз вливать приходится… – Девушка горестно вздохнула и даже слегка всхлипнула.

– Да уж, это беда так беда… – забормотал Брок, не зная, куда деть вытаращенные от изумления глаза. – Это такое горе, когда муж не пьет!.. Тут уж, как говорится, только одно остается – развод. Хорошо еще, что детей нет.

– Какой развод?! – испугался Сергей. – Мы еще расписаться не успели! – Он быстро поднес к губам горлышко и одним махом высосал даже больше чем полбутылки.

– Папа, – дернув за рукав Брока, зашептала молчавшая до этого Сашенька. Глаза девушки, как и у отца, были изумленно вытаращены – причем настолько сильно, что веки, когда она моргала, не могли сомкнуться друг с другом. – Папа, ты что-нибудь понимаешь?.. Она на самом деле заставляет его пить, или это на меня радиация подействовала?

– Конечно, заставляю, – усмехнулась услышавшая все Анна. – Мне муж живым нужен и, желательно, здоровым. А самое верное деактивирующее средство в Зоне – это водка. Кто не пьет – тот долго здесь не протянет.

– А-а-аа!.. – в унисон протянули Брок с Сашенькой.

У сыщика вдруг засверкали глаза. Он достал из кармана мобильный телефон и, нажав пару клавишей, поднес его к запястью сталкера, на котором продолжал весело пощелкивать счетчик Гейгера.

– Папа, ты что делаешь? – удивилась Саша.

– Записываю. Когда мне выпить захочется, я его включу и скажу маме, что мне срочно нужно деактивироваться.

– А я ей все расскажу! – возмутилась девушка.

– Предательница! – возмутился в ответ Брок.

– А ну, сотри немедленно!

– А вот и не сотру, – быстро убрал телефон в карман сыщик.

– Все равно я ей расскажу. Алкоголик!

– Я?!.. Да ты хоть помнишь, когда я в последний раз пил-то?!

Неизвестно, как долго бы еще препирались отец с дочерью, если бы на них не стал вдруг падать Сергей. К счастью, они это вовремя заметили и успели отскочить в стороны.

– Чего это он? – испугался Брок, глядя на бесчувственное тело. – Все-таки умер?

– Типун тебе на язык! – буркнула Анна. – Просто он плохо переносит алкоголь. Потому и пить не любит. Помогите перенести его под куст. Полежит – очухается.

– И долго он, так сказать, будет очухиваться? – выполнив просьбу девушки, пропыхтел, отдуваясь Брок.

– Думаю, через пару часов станет как новенький, – сказала Анна. – Хотя, он сейчас грамм триста принял, так что, может, и через три.

– Что?! – подпрыгнул сыщик. – Три часа?! Мы целых три часа будем тут, как говорится, пропитываться радиацией?! Нет-нет-нет! Шляпку мы нашли, миссию свою, так сказать, выполнили, так что позвольте откланяться.

– А как вы собираетесь без Сергея искать «Времянку»? – усмехнулась сталкерша. – Я же говорила: на нее только у Матроса талант.

– Ничего, – вступила в разговор Сашенька. – У нас тоже свой талант имеется.

– Ну, – засмущался Брок, – ты, так сказать, несколько преувеличиваешь мои способности, доченька.

– Я же не тебя имею в виду…

– А кого?.. – заозирался вокруг сыщик.

– Пупсика, разумеется. Он ведь на раз находит эти самые аномалии! Пойдем скорей, снимем его с этого дурацкого «Лифта»!

– Ну, не знаю, – пожала плечами Анна. – Ваш волкодав, конечно, лихо аномалии вынюхивает, но только ведь все подряд, без разбору. Как он поймет, что именно «Времянку» нужно искать?

– А это на что? – помахала Сашенька бывшей Хельгиной шляпкой. – Если эта «Времянка» ведет в квартиру нашей клиентки, то Пупсик быстро свою хозяйку учует.

Тут Саша отчего-то вздохнула, но воодушевившийся Брок этого не заметил.

– Так-так-так-тааак!.. – затарахтел он, потирая ладони. – Молодец, доченька! Вперед! К Пупсику!

Все получилось точно так, как и предполагала Сашенька. Освобожденный из «Лифта» шарпей, после того как ему дали понюхать шляпку, немного покрутился на месте, а потом, деловито тявкнув, побежал к просвету между деревьями, где простиралось то самое заросшее травой поле, на котором «высадились» в Зону сыщик Брок с дочерью.

– Я с вами не пойду, – сказала Анна, – не хочу его одного оставлять, – кивнула она на похрапывающего Сергея. – Вы уж того, не обижайтесь. Удачи вам!

– Пока! – не стала затягивать прощание Сашенька и ринулась вдогонку за песиком.

– А может… с нами?.. – оглянувшись на удаляющуюся дочь, спросил вдруг Брок. – У нас ни радиации, ни аномалий… Хотя, что это я? – хлопнул он ладонью по лбу. – Мне же это все мерещится! Чудес не бывает…

– Да не чудеса это, – посмотрела на сыщика Анна, и от этого взгляда тот вдруг поймал себя на мысли, что впервые в жизни очень хочет поверить в чудо. – К сожалению, не чудеса, Олег. Я тебе уже говорила: мы здесь в них тоже не верим. Опасно тут на чудо надеяться. А верить здесь вообще ничему и никому нельзя… Хорошо, что у меня есть Серега – кроме себя самой я лишь ему доверяю… – Анна внезапно поднялась на цыпочки и чмокнула Брока в колючую щеку: – И теперь вот тебе еще. Ты смешной, но хороший. Беги давай!

И обалдевший сыщик побежал. Хорошо, что ноги сами несли его в нужную сторону, потому что в голове у него в разных вариациях крутилась сейчас всего одна мысль: «Чудес не бывает! Чудес не бывает? Чудес не бывает…»

А когда Брок выбежал наконец из леса под открытое небо, по-прежнему хмурящееся тяжелыми свинцовыми тучами, то увидел, что Сашенька стоит посреди заросшего травой поля возле мерцающего красноватыми отблесками большого, раза в полтора выше и шире ее самой, сгустка, а шарпей нарезает вокруг этого призрачного образования круги, поливая его восторженным лаем.

Сыщик сразу понял, что это и есть пресловутая «Времянка». От радости он подпрыгнул и припустил к аномалии со всех ног. Когда до цели еще оставалось с полсотни метров, он уже начал взахлеб вопить дочери:

– Ура!!! Сашуленька, ура!!! У нас получилось! Мы скоро будем дома! Ай да Пупсик, ай да сукин сын! В буквальном, как говорится, смысле!..

Но подбежав ближе, он с удивлением обнаружил, что Сашенька вовсе не радуется. Напротив, ее губы заметно подрагивали, а на глазах блестели слезы.