Текст книги "История русской социологии"

Итак, для развития социологической мысли важное значение имели идеи государственной школы, прежде всего теоретическое осмысление русского исторического процесса. Важно, что теория рассматривалась ведущими представителями государственной школы не как извне навязанная интерпретирующая схема, но как отыскание внутренней закономерности саморазвития процесса русской истории, ее внутреннего смысла. «…Теория русской истории, – писал К.Д. Кавелин, – есть обнаружение законов, которые определили ее развитие». Этот поиск теоретического подхода обусловливался не только потребностями собственно исторической науки, накопившей к этому времени значительный запас фактических данных, но и общественным движением эпохи реформ, когда «русская история становится предметом общего любопытства и деятельного изучения»8080
  Кавелин К.Д. Взгляд на юридический быт древней России // Монографии по русской истории. СПб., 1897. С. 66.


[Закрыть].

Важнейшее значение приобретал подход к истории общества как развитию целостного, взаимосвязанного социального организма, взятого во всей его сложности и единстве. Раскрывая общую идею главного труда своей жизни, С.М. Соловьев писал: «Не делить. Не дробить русскую историю на отдельные части, периоды, но соединять их, следить преимущественно за связью явлений, за непосредственным преемством форм; не разделять начал, но рассматривать их во взаимодействии, стараться объяснить каждое явление из внутренних причин, прежде чем выделить его из общей связи событий и подчинить внешнему влиянию»8181
  Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч. М., 1988. Т. 1–2. С. 51.


[Закрыть]. Новизна рассматриваемой исторической концепции состояла в последовательном изучении соотношения общества и государства в их историческом развитии; выявлении объективных условий, в которых протекал русский исторический процесс; анализе состояния общества; характеристике роли государства в русском историческом процессе. Эта триединая задача реализовалась в исторической концепции, объяснявшей действие географического фактора, колонизацию страны, формирование сословно-государственного строя.

Само обращение к проблеме влияния природных условий на жизнь общества явилось новым и плодотворным направлением в исторических исследованиях, далеко опередившим свое время. О его плодотворности говорит, в частности, тот факт, что создатель современной экологической теории В.В. Вернадский несомненно находился под влиянием идей государственной школы по этой проблеме8282
  Вернадский В.И. Размышления натуралиста. Научная мысль как планетное явление. М., 1977.


[Закрыть]. Имеются прямые свидетельства как о научных. Так и о личных связях ученого с представителями этого исторического направления. К их числу относится его переписка с историком А.А. Корниловым 1892–1919 гг., в которой В.И. Вернадский рассказывает о своих научных планах и исследованиях8383
  Государственный архив Российской Федерации (далее – ГАРФ), Ф. 5102, Оп. 1. Д. 466, Л. 21 и др.


[Закрыть]. Ряд современных направлений в западной исторической науке, как, например, школа «Анналов» и «евразийская теория» Г.В. Вернадского, несомненно, обнаруживают определенную преемственность по отношению к этим идеям, разрабатывавшимся государственной школой впервые на русском материале8484
  Бродель Ф. История и общественные науки // Философия и методология истории. М., 1977.


[Закрыть].

Уже С.М. Соловьев придавал географическому фактору решающее значение, подчеркивая, что в русской истории «ход событий постоянно подчиняется природным условиям»8585
  Соловьев С.М. Взгляд на историю установления государственного порядка в России до Петра Великого. М., 1852. С. 4.


[Закрыть]. Он выделяет, в частности, такие особенности природных условий страны, как обширность и равнинность русской государственной области, роль рек, как важнейшего условия освоения земель и складывания социально-экономических взаимосвязей между регионами. Он подчеркивает, далее, что Россия, как «ворота из Азии в Европу», породила специфический тип цивилизации8686
  Соловьев С.М. Учебная книга по русской истории. М., 1859. С. 1.


[Закрыть]. Сильной стороной такого подхода явилось взаимосвязанное рассмотрение естественно-географических и социально-политических, демографических процессов развития общества. Именно в этом состоит научная ценность синтезирующего (на междисциплинарном уровне) понятия «колонизация», на что в нашей литературе не обращалось должного внимания. Колонизация предстает решающим фактором русской истории, обусловившим в конечном счете характерные черты социального и государственного развития. Тезис В.О. Ключевского, а впоследствии М.К. Любавского, о том, что «история России есть история страны, которая колонизуется», представляет собой конкретизацию концепции Соловьева8787
  Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1956. Ч. 1. С. 30–31; Любавский М.К. Очерки по истории колонизации в России. М., 1897; См. также: ГАРФ, Ф. 1137, Оп. 1, Д. 30, Л. 21.


[Закрыть].

Важно, однако, обратить внимание на то, что концепция Соловьева была во многом шире и более монистична, чем концепции его последователей. Дело в том, что влияние географического фактора и колонизации на общественное развитие рассматривалось им через призму такого важнейшего фактора, как отношения собственности на землю, т. е. выступало в качестве материальной. Экономической основы. Традиционный тезис о географическом факторе и роли колонизации у А.Д. Градовского обогащается новой чертой – им подчеркнута неоднозначность взаимодействия (не только сотрудничество, но и конфликт) между государством и колонизацией. Интересно, что решающая роль в процессе колонизации отводится именно народу, а не государству. Процесс вольной колонизации («народное движение») рассматривается как первичный и противопоставляется вторичному – колонизации государственной («правительство едва успевало следовать за этим народным движением»). В трактовке географического фактора и колонизации Коркуновым имеется определенная специфика: особенности русской колонизации выясняются в сравнительной перспективе. Если западные государства приобрели колонии, прежде всего, в целях экономической их эксплуатации (решение метрополиями проблем избытка населения, рост обрабатывающей промышленности. Получение удобных рынков сбыта товаров), то русская колонизация, считает он, носила, прежде всего, политический характер, в частности, осуществлялась для обеспечения границ государства. В то же время он обращает внимание на специфику развития демографических процессов на Западе и в России.

Представители государственной школы позднего периода придали интерпретации географического фактора несколько иной смысл, связав его более тесно с процессом закрепощения крестьян, развитием производственных и вообще социальных отношений на Руси. В то же время географический фактор все более тесно связывается с экономической, хозяйственной историей страны, эволюцией социальных отношений и сословного строя.

Новым подходом в историографии явилось рассмотрение общества и государства в их противоречии, диалектическом развитии. Если для Н.М. Карамзина сами понятия общества и государства были тождественны, то уже само их разграничение, постановка вопроса об их отношениях и противоречиях у государственной школы открывало новые возможности исторического исследования. При рассмотрении данной проблематики, в качестве определяющей была взята идея государственного управления. Как известно, социальное управление есть воздействие на общество с целью его упорядочения, сохранения качественной специфики, совершенствования и развития. Была сконструирована своеобразная модель процесса становления и эволюции социальных структур и их значимости в процессе организации государственного управления. Эта модель, основанная на всей известной совокупности правовых источников, содержала рациональный принцип объяснения сословной структуры, ее специфики и связи с государственным управлением8888
  Данная модель не утратила своего познавательного значения до настоящего времени: Медушевский А.Н. Русская государственность допетровской эпохи // Вестник высшей школы. 1990. № 1. С. 56–57.


[Закрыть]. При таком подходе каждый социальный слой рассматривался, прежде всего, с точки зрения его места в обществе и функционального назначения в нем. Общие основы этого подхода были заложены С.М. Соловьевым, К.Д. Кавелиным, Б.Н. Чичериным; в последующее время они стали модифицироваться от абстрактно-юридической к социологической их трактовке. Одной из характерных черт рассматриваемой концепции явилось сопоставление истории сословий в Европе и России, причем с выявлением специфики последней.

Специфика социальных процессов в России, в отличие от Западной Европы, виделась в особенностях ее геополитической ситуации: на западе из-за отсутствия свободных пространств и высокой плотности населения фактор колонизации не играл такой значительной роли, как в России. В результате социальные противоречия в странах Западной Европы не снимались, а, наоборот. Приобретали острый характер, решались путем борьбы. Это, как считал, например, Коркунов, вело к постепенному складыванию населения в «определенные, резко обособленные сословия», которые объективно противостояли государственной власти и ограничивали ее, добивались от нее гарантий сословных и личных прав подданных. Совершенно иной представлялась ситуация в России, где широкий просто земли, степи окружающих ее окраин давали возможность недовольным элементам общества избегать борьбы с властью за счет освоения все новых земель. Поэтому «недовольные у нас не брались за оружие, а разбегались». Это развитие «вширь» приводило к снятию конфликтных ситуаций, отсутствию выраженных социальных противоречий, что в свою очередь, вело к запаздыванию по сравнению с Западной Европой развития социальных отношений. Формирования сословной организации общества. «Отсутствие скученности и простой оседлости населения делало невозможным и образование сколько– нибудь организованных сословий»8989
  Коркунов Н.М. Русское государственное право. СПб., 1893. Т. 1. С. 167.


[Закрыть]. Сословные различия при этом предстают как результат деятельности государственной власти, а не ее ограничение. В соответствии с этим и задачи самого государства в России были специфичны: они состояли не в утверждении светской власти против враждебных сословных притязаний, а в выполнении чисто хозяйственных функций – «чтобы собрать полуоседлое население и как– нибудь устроить его».

Из противопоставления Европы и России исходил и Градовский. Если в Европе, считал он, феодальный строй объективно вел к формированию сословий как больших корпораций с определенными социально– экономическими интересами и выраженной самостоятельностью по отношению к государственной власти, то в России, где не было феодализма (в западном смысле), процесс этот шел совершенно по-другому, иначе. Исходя из роли географического фактора и колонизации при объяснении процесса образования сословий, их закрепощения, решающую роль Градовский отводит государственному принуждению – тяглу. «Действительно, – считает он, – повинность, тягло создали и поддерживали у нас существование сословий; с постепенным освобождением от тягла, крепости, сословное деление теряет свой смысл, и старый земский дух с неудержимой силой пробивается вперед»9090
  Градовский А.Д. История местного управления в России // Собр. соч. Т. 2. С. 239.


[Закрыть]. Все сословия предстают как «продукт государственной деятельности, последствие разнообразных тягл, положенных на общество».

Большой интерес в связи с этим представляет решение центральной проблемы – о крепостном праве в России и закономерности его возникновения. В этом процессе Градовский различает две стороны – экономическую (организацию налогообложения) и социальную (организацию службы и специального служилого сословия). Размышляя над судьбами крепостного права в России, ученый приходит к выводу о его объективно прогрессивном значении. Прикрепление крестьян к земле ограничивало начавшийся процесс их полного обезземеливания, превращения в холопов, переход всех земель в руки служилого сословия. В длительной исторической перспективе, подчеркивал Градовский, это делало возможным освобождение крестьян с землей. Городское сословие также рассматривается как продукт деятельности государственной власти, направленной на обеспечение ее финансовых нужд, тягла. В этом же рубле функционального подхода анализируется дворянство. Ограничение прав его собственности в рамках поместной системы выступает как инструмент обеспечения его военной и служилой функции.

Необходимо подчеркнуть связь исторических взглядов представителей государственной школы и тех вопросов, которые ставило время. Все они – Кавелин, Чичерин, Соловьев, а позднее Ключевский, Градовский и др. – были связаны с общественной и публицистической деятельностью, преподаванием в университетах. Концепция закрепощения сословий государством выступала в условиях преобразований в качестве исторического обоснования необходимости проведения крестьянской реформы. В концепции государственной школы подчеркивалось, что закрепощение сословий, бывшее исторически обусловленным и необходимым в предшествующий период, затем, начиная с петровского времени и в течение XVIII в., сменяется постепенным раскрепощением сословий, прежде всего дворянства. Освобождение крестьян должно было завершать цикл освобождения сословий, открывавший новые основы гражданственности русского общества. В преддверии реформ это положение означало призыв правительства к решительным действиям.

Глава 2. Изменение теоретических принципов социологии. С.А. Муромцев, Н.М. Коркунов, В.И. Сергеевич

Демократические реформы 1860-х годов создали объективные предпосылки для теоретического и исторического анализа права и правовых отношений в истории. Реформы, стимулируя интерес к изучению права и институтов, дали новый импульс развитию специального научного направления. Оно было представлено именами таких выдающихся ученых, как А.Д. Градовский. С.А. Муромцев, Н.М. Коркунов, В.И. Сергеевич, В.Н. Латкин, А.Н. Филиппов, М.Ф. Владимирский-Буданов, Б.Э. Нольде и др.9191
  Милюков П.Н. Юридическая школа в русской историографии // Русская мысль. 1886. Кн. 6.


[Закрыть] Центральной фигурой в этом ряду является А.Д. Градовский, заложивший основы, так называемой юридической школы, представляющей собой определенную модификацию основных положений, свойственных государственной школе в целом.

В рассматриваемый период особенно ощутимой стала потребность в реформе права и его изучении. По существу, речь шла о коренном изменении самой науки юриспруденции, состоящем, прежде всего в переходе ее с метафизических, абстрактно-идеалистических позиций на научно-позитивные9292
  Кон И.С. Позитивизм в социологии. М., 1964; Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978.


[Закрыть]. Осмысление данной историографической ситуации находим, прежде всего, у Градовского, Муромцева и Коркунова. Новые явления в юриспруденции и историографии стали отражением важной общеевропейской тенденции развития науки права в направлении позитивизма. Уже в начале XIX в. в Германии, наряду с философской революцией, происходят важные перемены в понимании права – смена учений о естественном праве известной исторической школой Савиньи и Пухты, важнейшими принципами которой стали идея закономерного развития права и историзм в подходе к его изучению9393
  Муромцев С.А. Образование права по учениям немецкой юриспруденции. М., 1986.


[Закрыть]. Вместе с тем в объяснении генезиса права и причин его поступательного развития историческая школа во многом осталась на прежних метафизических позициях, видя источник права в «народном духе», который понимался совершенно абстрактно и вне конкретной связи с исторической действительностью. В результате правовой порядок (у Пухты) получал самобытное существование, причем народно-правовое убеждение понималось как нечто данное извне, а не как убеждение конкретного народа. С этих позиций давалась интерпретация римского и современного гражданского права, делались попытки интерпретации истории права.

Новый шаг в развитии правовой мысли был сделан немецким ученым Р. Иерингом. Он стремился интерпретировать уже собственно реальный исторический процесс развития права, определить степень воздействия на него ряда факторов, в том числе и социально– экономических. Главная идея состояла при этом в интерпретации права как процесса борьбы: люди борются из-за отношений, которые нуждаются в правовом закреплении, и из-за норм, которые защищают эти отношения. Эта доктрина означала, что в изучении и объяснении права наступил новый этап: центр тяжести исследования приходился уже не на поиск вечных и неизменных параметров развития права, а на конкретное изучение тех отношений, прежде всего социально– экономических, которые обусловливают развитие права в каждую данную эпоху у определенного народа.

Именно с таким новым подходом мы и сталкиваемся у государственников позднего периода. Переход от абстрактных философских доктрин к позитивизму означал определенный разрыв традиции: «абсолютному он (позитивизм) противопоставлял относительное, диалектическому развитию – развитие реальное, личному – социальное»9494
  Муромцев С.А. Статьи и речи. М., 1910. Вып. V. С. 128–130.


[Закрыть]. Это означало появление ряда новых теорий права: оно понимается теперь и как социальная защита (Муромцев), и как разграничение интересов (Коркунов), и как нравственность (Петражицкий), и как порядок социальных отношений, несмотря на различие подходов и определений, это был все же единый процесс переосмысления традиционных установок в отношении права с позиций «позитивной науки». Мы, – писал Муромцев, – исходим из того воззрения на задачи правоведения, которое сложилось под влиянием позитивизма. С точки зрения этого воззрения задача правоведения как науки состоит в том, чтобы изучать законы определенной группы социальных явлений, которые своей совокупностью образуют право. Поставленное таким образом правоведение должно стать отделом социологии; как вообще законы социологии, так и законы правоведения были бы законами сосуществования (статики) и преемственности (динамики)»9595
  Муромцев С.А. Что такое догма права? М., 1885. С. 1.


[Закрыть]. Истории при этом отводилась роль поставщика фактов для обеих указанных частей социологии. В связи с этим подчеркивалась, и вполне справедливо, большая познавательная роль сравнительно-исторического метода, который как раз и призван выявить общие, типичные и повторяющиеся явления в жизни различных народов для установления степени закономерности их существования.

Такой подход предполагал совершенно новое отношение к традиционному правоведению, той его отрасли, которая называлась «догмой права» и имела своей задачей систематическое изложение начал (принципов) действующего права какой-либо страны, проведение его описания, обобщения, определения и классификации. Согласно новому взгляду, эта отрасль правоведения теряла свое прежнее значение и становилась лишь вспомогательным средством новой дисциплины – социологии права. Догма права в лучшем случае просто систематизирует правовой материал (нормы), готовит его к индуктивному изложению, но на деле служит лишь практике юриспруденции и имеет описательный характер. Напротив, социология права имеет дело не с обобщением предложений, а с обобщением реальных фактов и ставит своей целью установление законов. Этот подход предполагала более внимательное отношение к самой норме права, объяснению ее реального смысла, выработке метода.

Переход от традиционной (метафизической) теории права к новому социологическому его пониманию произвел большое впечатление на современников, вызвал ожесточенные споры и отразился в целом ряде свидетельств. Чрезвычайно интересны суждения по этому вопросу Градовского, Муромцева, Коркунова, в частности, в переписке и других архивных документах9696
  ГРАФ. Ф. 575 (Муромцева), Оп. 1. Л. 4–9, 14–16, 24–31.


[Закрыть]. Градовский видел основной недостаток старого подхода в том, что, выдвигая на первый план субъективные факторы, он не создавал основы для «изучения реальных законов истории и возможности предвидения». Истинно научным он считает такой подход, при котором отдельный факт «выводится из целого состояния, строя; научна только система, где каждый факт является необходимою и неразрывною частью целого и где, наоборот, зная характер целого, можно предвидеть целый ряд фактов»9797
  Градовский А.Д. Политические теории XIX столетия // Собр. соч. Т. 3. С. 36.


[Закрыть]. По мнению Коркунова, предшествующая доктрина исходила из абсолютности права, вечности и неизменности его норм. Новый же подход противопоставил этому метафизическому представлению учение об относительности права «как особой группы явлений общественности», изменяющейся в ходе истории9898
  Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1894. С. 54.


[Закрыть]. По свидетельству Муромцева, прежняя история права была логическим сцеплением понятий, а не отражением взаимодействия реальных фактов: «…она мало знала о процессе прогрессивного развития человеческих обществ, применяла один и тот же масштаб к объяснению и оценке явлений различных времен и народов и придерживалась такого воззрения на происхождение права, согласно которому человечество уже в начале своего существования оказывается одаренным всеми основными правовыми идеями»9999
  Муромцев С.А. Очерки общей теории гражданского права. М., 1877. С. 46–47 и др.


[Закрыть]. Видное место в разработке нового подхода Муромцев уделяет вопросам изменения исследовательского метода: «Дедуктивная и индуктивная переработка вполне достоверного исторического материала дает первое основание для обобщений, обобщения проливают свет на скрытые исторические области»100100
  Там же. С. 182.


[Закрыть].

Обращение к реальному правовому материалу, в свою очередь, поставило исследователей перед проблемой познаваемости социального факта и критериев достоверности этого познания. В этом контексте должна рассматриваться дискуссия о «скрытом факте», в которой активное участие приняли как юристы, так и историки. «Под скрытыми фактами, – говорит Муромцев, – разумеются все явления истории, относительно которых исследователь, руководствуясь непосредственным выводом из существующих данных, имеет основания делать предположения с меньшею или большею, но не полною определенностью»101101
  Там же. С. 64.


[Закрыть]. Иначе говоря, скрытый факт – это факт, не отраженный в источниках или отраженный в них косвенно. Для установления скрытого факта, считает Муромцев, необходим внимательный анализ исторических источников, а также разработка определенных критериев оценки исторических фактов. Проводится различие между этого рода фактами и «мнимо-достоверными фактами», которые устраняются критическим анализом свидетельств. В свою очередь, и недостоверные факты не просто отбрасываются, но анализируются с точки зрения их реальной связи с действительностью. С целью выявить познавательную ценность исторических фактов применяется их классификация «соответственно степени их достоверности»: первую группу образуют вполне достоверные свидетельства, вторую – свидетельства о скрытом факте, третью – остальные свидетельства, относительно которых невозможно установить никакой определенной связи с явлениями, о которых они говорят. Новый подход требовал учета возможности применения сравнительно-исторического метода в правоведении. Он открывал возможности стадиального изучения правовых институтов и, с другой стороны, позволял также путем аналогии судить о каком-либо неизвестном институте исходя из представления об известном.

Новый подход к исследованию права с трудом пробивал себе дорогу в университетской науке. Характерным примером этого является защита магистерской диссертации Муромцева – последователя Иеринга, состоявшего с ним в переписке. Как сообщает Муромцев в письмах этого времени, он приступил к соисканию магистерской степени при сочувствии молодой партии и при сильном недоброжелательстве других, консервативно настроенных ученых102102
  ГРАФ. Ф. 575. Оп. 1, Д. 1, Л. 48 (Письмо от 7 апреля 1875 г.) О либеральных настроениях профессуры см. также – Ф. 1093, Оп. 1, Д. 29, 33, 40; О реакции на них консерваторов см.: Ф. 926, Д. 210–211.


[Закрыть].

Одной из центральных дискуссионных проблем стало определение соотношения и предмета таких специальных дисциплин, как философия права, общая теория права, энциклопедия права, их отношение к истории права. Уже Кавелин, а затем Градовский и Муромцев много сделали для преодоления метафизических догм в праве. Ими была подвергнута критике гегелевская философия права, а также теории естественного права, многие ее пережитки в исторической школе права. У Коркунова наряду с этими взглядами находим еще шаг вперед в этом направлении. Ставя вопрос об отношении философии к философии права и их взаимном отношении к общей теории права, он отвечает на него вполне материалистически. Философия не есть метафизическое знание, она существует лишь как обобщенное знание других дисциплин103103
  Коркунов Н.М. Лекции по энциклопедии права. СПб., 1880. С. 11.


[Закрыть]. Следовательно, между философией вообще и философией права не существует никакого определенного разграничения: практически это одно и то же. «Общая теория права» ставит себе задачей извлечь общие начала права из накопленного специальными юридическими науками эмпирического материала»104104
  Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1894. С. 7.


[Закрыть]. Другой наукой, имеющей право на существование при данной постановке вопроса, признается всеобщая история права или сравнительная история законодательств. При этом история права и общее учение о праве относятся друг к другу как конкретная наука к абстрактной. В соответствии с этим каждая наука имеет своей целью обобщение материала, но обобщение это различается по своему уровню – понятия-копия, понятия-модели действительности представляют собой различные уровни обобщения и, в то же время исследовательский инструмент познания.

Сближение права и социологии, их взаимное обогащение и синтез нашли свое наиболее яркое выражение и конкретное воплощение в центральной для государственной школы проблеме соотношения общества и государства в их историческом развитии.

Поиски объективного социального содержания права стали еще более характерны для государственников позднего периода, в частности Н.М. Коркунова, который само право определял как «разграничение интереса», подходя тем самым к пониманию его как продукта общественных противоречий. «Признание закономерностей в общественной жизни, – свидетельствует Г.Ф. Шершеневич, – стало общим в науке настоящего времени. Если в чем сомневаются, то только в возможности раскрытия их, вследствие чрезвычайной их сложности»105105
  Шершеневич Г.Ф. Социология. М., 1910. С. 23.


[Закрыть]. В этом был несомненный шаг вперед в развитии науки, сделанный, однако, на позитивистской основе.

В центре социально-правового учения Коркунова лежит общий для всей государственной школы тезис о разграничении общества и государства. Новая концепция давала возможность изучать не только соотношения и взаимовлияние между обществом и государством, но и противоречия между ними. В перспективе это вело к рассмотрению государства как определенной социальной силы, а права – как выражения социальных противоречий. На этой основе строится известная теория государства как «юридического отношения» между обществом и государственной властью, в соответствии с чем сама наука государственного права определяется как «учение о юридическом отношении государственного властвования». Определенные социологические выводы из данного подхода находим уже у самого Коркунова, который отмечал, что «то или другое направление государственной деятельности есть всегда результат победы в этой борьбе той или другой партии, того или другого класса, тех или других личностей»106106
  Коркунов Н.М. Русское государственное право. СПб., 1893. Т. 1. С. 23–24.


[Закрыть]. Столкновение сил в борьбе за власть, аппарат принуждения, признавал он, могут привести к революции.

Вопрос об отношении государства к обществу Коркунов считает кардинальным, придающим современным политическим теориям социальную окраску. На практике эти теоретические положения служили обоснованием правового государства – конституционной монархии как идеального соотношения общества (парламент) и государства (монарх). Сходную постановку вопроса можно отметить и у других государственников позднего периода, в частности у П.И. Новгородцева, давшего ей специальное обоснование в своих трудах.