Текст книги "Португалия. Полная история"

Временная столица империи Рио-де-Жанейро

Переезд португальского двора в Бразилию создал уникальное положение. Столицей империи стал административный центр ее колонии.

Такого в мировой истории никогда не было. Стоит только представить себе перенос резиденции британских монархов в Бомбей, французских – в Алжир или испанских – в Мехико, и фантасмагоричность возникшего положения станет очевидной.

В Рио-де-Жанейро проживало менее 70 тысяч жителей. В одночасье их стало тысяч на 10 больше. Причем, прибывшие представляли собой высокопоставленных гостей, которые не могли ютиться где и как попало.

Найти свободное помещение было практически невозможно. С этой проблемой столкнулся первый российский посол граф Федор Пален, приехавший в Рио в июле 1812 года, четыре с лишним года спустя после переезда двора.

Город был двухэтажным, но никто не строил здания выше. Любые излишки тут же реквизировались властями. Двухэтажным был даже королевский дворец[164]164
  Комиссаров Б.Н. Петербург – Рио-де-Жанейро. Становление отношений 1808–1828. Издательство Ленинградского университета, 1987, с. 53.


[Закрыть].

Тропический климат плохо подходил для европейцев. В первый же год пребывания там российского посла скончались 9 из 12 государственных советников.

Тем не менее приток иностранцев в Рио шел постоянно. Каждая крупная страна теперь держала здесь посольство. Главным среди дипломатов был британский посланник, имевший на Жоау VI сильнейшее влияние.

Появление тысяч богатых новых жителей породило новые традиции, обычаи, изменило этикет. Город разрастался, возводились новые дома, появился собственный банк, улучшалась инфраструктура, но цены и налоги тоже росли соответственно.

Перенос столицы кардинально изменил не только политическое, но и экономическое положение Бразилии. До прибытия двора колония была закрыта для иностранных торговцев. Теперь она торговала со всем миром. Сразу по прибытии Жоау VI подписал декрет об открытии бразильских портов для «дружественных наций».

В начале своего правления Мария I запретила создавать в Бразилии фабрики и развивать собственную промышленность, теперь это стало возможным. Из отсталой сельскохозяйственной провинции и кладовой драгоценных металлов и камней колония превращалась в нормальную страну.

Благодаря переносу столицы в Рио появились все институты, необходимые для суверенного государства. Создать их требовалось для функционирования империи, но впоследствии это сыграло с Португалией злую шутку. В Бразилии возникла и постепенно окрепла идея о независимости.

Глава VI
Под знаменем конституции

Возвращение королевского двора из Бразилии и либеральная революция

Пребывание королевского двора в Рио-де-Жанейро растянулось почти на полтора десятилетия. Все это время управление метрополией было отдано на откуп британцам.

Португалия превратилась в английский плацдарм для действий против войск Наполеона в ходе Пиренейской войны, продолжавшейся с 1807 по 1814 год. После провала в 1811 году третьего вторжения наполеоновских войск военные действия переместились в Испанию.

Португальские части, разгромленные и деморализованные в самом начале военной кампании, подверглись реорганизации под руководством британского генерала Уильяма Карра Бересфорда[165]165
  Fletcher I. The Lines of Torres Vedras 1809–11. Osprey Publishing, 2003, p. 16.


[Закрыть]. После переподготовки они влились в состав Англо-португальской армии герцога Веллингтона, будущего триумфатора битвы при Ватерлоо, и продолжили участвовать в боевых действиях.

Жоау VI назначил Бересфорда главнокомандующим португальскими войсками. После окончания войны британский генерал продолжил командовать, став маршалом Португалии и герцогом де Элваш. Он превратился во всесильного военного коменданта страны, ее полновластного правителя.

Когда Бересфорду потребовались дополнительные полномочия, он отправился в Рио-де-Жанейро, где их получил. Жоау VI поддержал британского генерала в его стремлении жестко пресекать попытки неповиновения со стороны португальских подданных. Вернувшись в Лиссабон, Бересфорд мог править так, как считал нужным.

Чрезвычайные полномочия были нелишними. Пиренейская война стала одной из самых масштабных и кровопролитных в XIX столетии. Мировую военную науку она обогатила терминами «партизан» и «герилья», которые вошли во все языки и не требуют перевода. Партизанская война не позволила Наполеону установить господство над Испанией и Португалией и в решающей степени способствовала успеху Британского экспедиционного корпуса герцога Веллингтона[166]166
  Glover M. The Peninsular War 1807–1814: A Concise Military History. UK: David and Charles, 1974, p. 10.


[Закрыть]. Но сам полуостров затяжные и упорные боевые действия ввергли в пучину тяжелого экономического, социального и идеологического кризиса.

Одних только военных в Пиренейскую войну погибло свыше полумиллиона. Мирных жителей жернова истории перемололи не меньше. Сражения, марш-броски, грабежи, мародерство оставили после себя ужасающую разруху. И не только в городах и деревнях, но и в головах людей. Усталость от бесконечных лишений и страданий пошатнула веру в незыблемость и ценность вековых устоев и традиций. Испанцы и португальцы, начинавшие войну при абсолютной монархии, завершали ее в состоянии политической неопределенности.

Либеральные идеи, разнесенные по миру французской революцией, породили революционные движения не только в Европе. В 1810 году восстали испанские колонии в Америке. В 1812 году в испанском Кадисе собрались Кортесы, которые приняли первую в Европе либеральную конституцию, провозгласившую конституционную монархию.

Испанский король должен был строго следовать основному закону, не мог распустить парламент, мужчины получали право участвовать в выборах, объявлялась свобода личности, печати и предпринимательства. Вместе с тем гражданские права признавались только за теми, кто не имел примеси африканской крови, декларировалось главенство католической религии, а колонии оставались под властью Мадрида.

Не прошло и двух месяцев, как король отменил конституцию, арестовал лидеров либералов[167]167
  Либерализм – философское и общественно-политическое течение, провозглашающее высшей ценностью права и свободу отдельной человеческой личности, выступающее за освобождение ее от ограничений, налагаемых государством, религией, традицией и т. д. Название происходит от латинского слова liberalis, что значит «свободный». Сторонники либерализма в экономике ратуют за неприкосновенность частной собственности, свободу предпринимательства и торговли, а в политике – за ограничение твердыми конституционными рамками влияния на общество государства и связанных с ним институтов.


[Закрыть] и вернул Испанию к абсолютизму. Но процесс уже пошел. Окончательный слом феодальных порядков и установление буржуазного парламентского правления можно было отсрочить, но не остановить. В 1820 году либералы пришли в Испании к власти.

В Португалии, где внимательно следили за большим соседом, происходили похожие события. Шли они параллельно с Испанией, почти полностью совпадая по времени. Координации действий в едином направлении способствовал расцвет масонских лож, развившихся за время пребывания в пиренейских странах французских войск. В Португалии их члены активно агитировали против правительства и королевской семьи.

В 1815 году в Вене завершился международный конгресс, организованный по инициативе России, Австрии, Великобритании и Пруссии – победителей в войне с наполеоновской Францией. Участники конгресса урегулировали спорные вопросы, определили новые границы и сочли, что заложили основы прочного и длительного мира во всей Европе. Но Португалии окончание общеевропейского конфликта не принесло спокойствия.

В этот год на родину после длительного отсутствия вернулся генерал Гомеш Фрейре де Андраде. Его судьба достойна приключенческого романа. Он родился в Вене в семье португальского посланника и там же юношей вступил в масонскую ложу, в которой состоял вместе с композитором Вольфгангом Амадеем Моцартом.

Как офицер Фрейре участвовал в налете на Алжир в составе испано-португальской эскадры, воевал под знаменами князя Потемкина, дослужившись до полковника, за что получил от португальских коллег насмешливое прозвище «русский генерал». Затем он вместе с французами сражался против англичан, был заместителем командующего Португальского иностранного легиона во время похода в Россию наполеоновской армии.

По прибытии в Португалию, где заправляли британцы, Фрейре обвинили в предательстве и арестовали, но вскоре выпустили. Выйдя на свободу, он принял участие в заговоре недовольных правлением Бересфорда, которого называл «татарским генералом». Британский режим либерал Фрейре намеревался заменить на конституционную монархию.

С этой целью он активно общался не только со своими, но и с испанским «братьями». К тому времени Фрейре был избран гроссмейстером Великой восточной лузитанской ложи, где и до этого занимал видные позиции. Он стоял у истоков португальского масонства, которое всерьез началось с собрания в его доме в 1801 году[168]168
  Figueiredo J.G. Dicionário de Maçonaria. Editora Pensamento. Sao Paolo. 1970, p. 356.


[Закрыть].

В мае 1817 года Гомеша Фрейре де Андраде арестовали вместе с группой офицеров, обвинив в «заговоре с целью низвержения монархии». После судебного процесса 18 октября он был повешен у форта Сау-Жулиау-да-Барра, близ Лиссабона, хотя просил расстрела и считал, что как офицер имеет на это право. Казни подверглись еще 11 сообщников. Тела заговорщиков обезглавили и сожгли, а пепел развеяли над океаном[169]169
  Brandão R. Vida e Morte de Gomes Freire de Andrade. Lisboa, Alfa, 1990.


[Закрыть].

До сих пор в Португалии Гомеша Фрейре де Андраде вспоминают как великого мученика за свободу и демократию. В 1930 году в его честь была выпущена банкнота достоинством в 100 эшкуду. Место казни 11 офицеров, повешенных на Площади Сантана, переименовано в Площадь Мучеников за Отечество.

Расправа над заговорщиками усилила антибританские настроения. Когда в 1820 году в Испании было восстановлено действие конституции 1812 года, успех либералов-соседей воодушевил их португальских единомышленников.

В январе 1818 года в Порту возник Синедрион. Тайную организацию назвали по образцу высшего судебного и религиозного органа, существовавшего у древних евреев, чьим решениям все должны были повиноваться. Во главе ее встал юрист-либерал Мануэл Фернандеш Томаш, который во время Пиренейской войны служил интендантом штаба Бересфорда, занимаясь поставками в армию продовольствия.

Цель организации была сформулирована как «наблюдение за событиями в Португалии и Испании и постепенное прощупывание тенденций и запросов общества». Ее члены, которых было не больше 13, встречались 22 числа каждого месяца, обсуждая прошедшие события и возможные действия.

На собраниях Мануэл Фернандеш Томаш твердил, что при существующем порядке вскоре должно вспыхнуть восстание и начнется анархия. В этих условиях его небольшая, сплоченная группа должна быть готова выступить на сцену и направить движение «во благо страны и свободы».

Не все члены организации были масонами, но Мануэл Фернандеш Томаш к ним принадлежал. С Синедрионом контактировали испанские «братья»: посол Хосе Мария до Пандо и полковник Барреро, которые пообещали поддержку своей страны[170]170
  Maçonaria, Igreja e Liberalismo. Sob coordenação de Lazaro P.A. Actas da Semana de Estudos da Faculdade de Teologia – Porto – 1–4 de Fevereiro 1994. P. 25.


[Закрыть].

Либеральная пропаганда против короля и правительства усиливалась. С каждым годом она встречала все более сочувственный отклик в сердцах людей. Португальцы недоумевали, почему королевская семья не возвращается из Бразилии, хотя наполеоновские войска давно изгнаны, почему страной продолжают управлять англичане.

Между тем в Бразилии жизнь шла своим чередом. В 1816 году умерла Мария I. Принц-регент, фактически правивший уже больше двух десятилетий, наконец-то был официально провозглашен королем Жоау VI.

Монарх был уже немолод. Вскоре ему предстояло отпраздновать полувековой юбилей. Бразильский климат Жоау тяготил. Он часто болел, страдал от рожистого воспаления на ногах. Тем не менее покидать Рио-де-Жанейро король не стремился.

В декабре 1815 года, во время визита генерала Бересфорда, было торжественно объявлено об образовании Объединенного королевства Португалии, Бразилии и Алгарве. Бразилия, получившая новый статус, должна была остаться постоянным местом пребывания двора. Объединенное королевство означало, что внимание монарха переключалось на Американский континент, а Португалия низводилась до уровня далекого европейского захолустья, безнадежной периферии.

Рио-де-Жанейро превращался в центр всемирной империи. Для этого у разросшегося города теперь было многое, что нужно столице цивилизованного государства: банк, биржа, пресса, архив, публичная библиотека, театр, морская и военная академии, ботанический сад.

Правда, колониальные привычки сохранялись. Например, когда члены королевской семьи проезжали по городу, их должны были приветствовать согласно статусу. Чернокожие рабы были обязаны падать ниц, свободным людям полагалось встать на колени, а иностранцам дозволялось всего лишь спешиться или выйти из кареты.

Были и другие, странные на взгляд приезжих, обычаи. Так, ежегодно проводилось по 13 торжественных аудиенций, в ходе которых приглашенные, в том числе члены дипкорпуса, отвешивали королевской семье постоянные поклоны, а когда уходили, пятились к двери, не переставая кланяться. Кроме того, король ежевечерне устраивал ритуал целования руки, в ходе которого ему рассказывали истории из своей жизни, передавали слухи и сплетни, обращались с просьбами. Жоау VI, обладавший замечательной памятью, знал всех в лицо, был в курсе личных дел каждого и ревностно следил за тем, кто и как часто приходил целовать ему руку. Делалось это не только из любви к лести и поклонению, но и по практическим соображениям. Каждодневные посещения короля затрудняли вечерние сборища заговорщиков[171]171
  Комиссаров Б.Н. Петербург – Рио-де-Жанейро. Становление отношений 1808–1828. Издательство Ленинградского университета, 1987, с. 148.


[Закрыть].

Жоау VI с головой погрузился в бразильские дела. На юге в результате войны с Аргентиной Бразилия приросла территорией современного Уругвая.

Ведение вооруженных действий требовало денег и вынуждало повышать налоги, что совпало с засухой и вызвало недовольство владельцев плантаций. В 1817 году в Пернамбуку, где получили распространение либеральные идеи, вспыхнуло восстание. Было созвано Учредительное собрание, провозглашены разделение властей и свобода печати, образовано временное правительство. Рабство не было отменено, так как считалось необходимым при возделывании сахарного тростника и хлопка. Через два месяца посланные из Рио сухопутные войска и флот разгромили восставших. Их лидеры были повешены и четвертованы.

В марте 1820 года в Бразилию вновь прибыл генерал Бересфорд, который намеревался уговорить короля вернуться в страну. Тем временем в Португалии, воспользовавшись отсутствием британского правителя, приступил к действиям Синедрион. Он принял в свои ряды несколько офицеров и инициировал начало революции.

Ранним утром 24 августа 1820 года части гарнизона Порту вышли на площадь, построились, как для парада, отстояли службу, а затем дали залп из пушек, возвестив начало восстания. В тот же день революционеры сформировали Временную жунту (совет) верховного правительства королевства.

Жунта обнародовала «Манифест к португальцам», отредактированный главой Синедриона Мануэлом Фернандешем Томашем. В нем все беды возлагались на «преисполненную пороков» британскую администрацию, которая «в довершение всех бед» лишила португальский народ права жить вместе с «обожаемым государем», а надежды связывались с конституцией, «которая прочно закрепит права» монархии и народа. Жунта взяла на себя полномочия править от имени короля и созвать Учредительные кортесы для принятия основного закона королевства.

Либеральная революция получила поддержку военных, дворян, священнослужителей, других слоев населения и быстро распространилась на все регионы страны. Ее триумфу способствовали всеобщая ненависть к Бересфорду, отсутствие короля, экономические трудности, которые усугубились из-за открытия бразильских портов и конца португальской монополии на торговлю с крупнейшей колонией, пропаганда занесенных из Франции либеральных идей, испанский пример и поддержка.

15 сентября к революции присоединился Лиссабон, где была организована собственная Жунта. После переговоров с Порту была создана единая Временная жунта высшего правительства королевства, которая взяла на себя управление страной до принятия конституции.

17 октября бригантина «Провиденте» принесла в Рио-де-Жанейро известие о революции в Португалии. Королевские власти попытались не допустить распространения новости, но на следующий день с тем же известием в порт пришел английский фрегат.

Бересфорд отправился в Лиссабон с полномочиями, полученными от Жоау VI. Временная жунта отказалась признать их и даже не позволила британскому генералу высадиться на берег.

В декабре 1820 года по инструкции Временной жунты прошли выборы в Учредительные кортесы, которые начали работу в январе следующего года. Выборы проводились по сложной системе и не были прямыми. Сначала мужчины старше 25 лет, имевшие источник постоянного дохода, избирали представителей, которые в свою очередь выбирали депутатов от комарки (района). Те ехали в провинциальный центр и выбирали депутатов Учредительных кортесов от провинции из расчета один депутат на 30 тысяч населения.

Название нового органа было позаимствовано у средневековых сословных собраний, которые собирались с середины XIII по конец XVII века. Однако Учредительные Кортесы не были их возобновлением, а стали предтечей парламента.

В первую же неделю работы Кортесы избрали членов Регентского совета, призванного управлять страной от имени Жоау VI, тем самым завершив правление Временной жунты. Было отменено феодальное право, упразднен суд Инквизиции. Не прошло и трех месяцев, как 9 марта 1821 года были приняты «Основы Конституции».

Королю было предложено вернуться и присягнуть этому документу, но Жоау VI по своему обыкновению медлил. Между тем революционные настроения перекинулись и на Рио-де-Жанейро. В городе действовали тайные общества, распространялись антиправительственные памфлеты, множились слухи о грядущем восстании.

5 февраля 1821 года было принято решение послать в Лиссабон принца Педру, но королевский двор уже не контролировал обстановку. Через пять дней офицеры гарнизона города Салвадор сформировали Верховный военный совет, поддержавший португальскую революцию и призвавший принять конституцию по испанскому образцу. В ночь на 26 февраля части гарнизона Рио-де-Жанейро во главе с офицерами вышли из казарм и построились на площади у театра. От прибывшего к ним Педру военные потребовали конституции.

После совещания с королем принц вернулся на площадь и публично поклялся в верности конституции, которая будет введена в Португалии. Когда Жоау VI с семьей прибыл на площадь, народ ликовал. Люди выпрягли из королевской кареты лошадей и сами покатили ее назад к дворцу[172]172
  Комиссаров Б.Н. Петербург – Рио-де-Жанейро. Становление отношений 1808–1828. Издательство Ленинградского университета, 1987, с. 152.


[Закрыть].

7 марта под давлением военных был издан декрет о возвращении Жоау VI в Лиссабон. В Бразилии в качестве принца-регента оставался Педру. Еще до того, как отец отплыл на родину, он стал предпринимать самостоятельные действия и пытаться править по-своему. После отбытия двора он развил бурную деятельность в попытке завоевать популярность у бразильцев, но в колонии продолжала царить напряженность.

26 апреля 1821 года эскадра из 10 судов вышла в Атлантический океан. Как и во время переезда двора в Бразилию, на ней находились несколько тысяч человек и тонны скарба. Как и в тот раз, португальский монарх плыл под охраной британского флота.

4 июля король присягнул «Основам Конституции». На их базе Учредительные Кортесы взялись за разработку полной версии документа, который был принят 23 сентября 1822 года. Испанская супруга монарха, Карлотта, давно находившаяся с супругом во враждебных отношениях, отказалась присягать основному закону страны.

Конституция 1822 года положила конец абсолютизму. Она отменяла привилегии духовенства и дворянства, провозглашала, что суверенитетом обладает нация, то есть совокупность всех португальцев в лице ее законно избранных представителей, вводила принцип разделения властей. Законодательной властью отныне обладали Кортесы, избираемые прямым голосованием, исполнительной – король и правительство, а судебную представляли независимые судьи.

Король по конституции превращался в представительскую фигуру. У него осталось только право вето, да и то – неокончательного. Он мог заблокировать законопроект, принятый Кортесами, но если законодатели подтверждали свое решение, был обязан его подписать. Кроме того, монарх не имел права распускать Кортесы.

При составлении конституции за образцы были взяты основные законы, принятые в 1812 году в Испании и в 1791 и 1795 годах во Франции. Либералы стремились включить в документ самые прогрессивные положения, чтобы поскорее покончить со Старой Португалией. Так называл царившие в стране феодальные порядки историк-либерал Алешандре Эркулану. Однако, как показали дальнейшие события, для консервативного общества конституция оказалась преждевременной. Ее настойчивое навязывание спровоцировало раскол и привело к многолетним гражданским войнам.

Об актуальности некоторых положений основного Закона можно судить хотя бы по безусловно прогрессивной норме введения прямого голосования на выборах в парламент. Согласно статье 34-й, в нем могли участвовать мужчины старше 25 лет, умевшие читать и писать. Помимо неграмотных, права избирать депутатов были лишены женщины, слуги и члены монашеских орденов. Но основная проблема заключалась даже не в изъятиях из правила, а в количестве годных для исполнения этого конституционного права мужчин. Точной статистики о доле грамотных в 1822 году не существует. Можно лишь с уверенностью утверждать, что она была существенно меньше, чем в 1878 году, когда читать и писать умели 17,6 процента населения, включая женщин, монахов и молодежь моложе 25 лет[173]173
  Gracio R. Ensino primário e analfabetismo. In: Dicionário de História de Portugal. Lisboa, vol. II, 1971, p. 51.


[Закрыть].

Неудачными оказались и попытки Учредительных кортесов закрепить колониальный статус Бразилии. За годы, которые двор провел в Рио-де-Жанейро, южноамериканская территория получила множество привилегий, возвысивших ее до положения королевства. Поступательно развивались ее экономика и торговля, зарождалась собственная культура, учреждались институты, необходимые для функционирования государства.

После отъезда Жоау VI в Бразилии нарастала тревога по поводу возможной отмены всех привилегий. Она была обоснованной. Учредительные кортесы отказались принимать в расчет интересы бразильцев. Они вновь закрыли порты для иностранных кораблей, разрешив торговлю только с метрополией, упразднили местные суды.

В декабре 1821 года в Рио получили декреты Кортесов, которые вновь низводили Бразилию до статуса обычной колонии. Более того, принц-регент Педру отзывался в Лиссабон, а в Рио-де-Жанейро направлялись дополнительные войска.

Бразильцы требовали от принца остаться, связывая с ним надежды на независимость. 9 января 1822 года Педру объявил, что не поедет в Португалию. Гарнизон Рио попытался заставить регента силой выполнить приказ Кортесов, но солдат метрополии оказалось слишком мало по сравнению с бразильскими защитниками принца. 16 января Педру сформировал правительство, которое возглавил уроженец страны.

В феврале португальский гарнизон был отправлен на родину. Ответ последовал уже в марте. К Рио подошла эскадра с полутора тысячами солдат на борту. Угроза обстрела из фортов отрезвила экспедицию. Часть военных перешла на сторону принца, остальные отправились назад.

1 августа 1822 года был опубликован манифест о провозглашении независимости. Этот документ не отвергал союз с Португалией. Окончательный разрыв наступил после новой порции решений Учредительных кортесов. В них Педру объявлялся временным главой исполнительной власти, право назначать правительство Лиссабон оставлял за собой, а сторонников независимости отдавал под португальский суд.

Известие о решениях Кортесов принц получил в Сан-Паулу, на берегу речушки Ипиранга. Озабоченный сохранением власти, он очутился там в ходе поездки по стране, которую предпринял для укрепления популярности и авторитета среди населения.

Бразильские историки утверждают, что, закончив читать послание, Педру обратился к сопровождающим с такой вдохновенной речью: «Друзья, португальские Кортесы хотят нас поработить и будут нас преследовать. Начиная с сегодняшнего дня, наши отношения разорваны. Никакие узы нас больше не связывают… Я клянусь своей кровью, своей честью, Господом Богом, что дам Бразилии свободу. Бразильцы, пусть нашим лозунгом отныне будет «Независимость или смерть!»[174]174
  Sousa O.T. de. A vida de D. Pedro I. Rio de Janeiro, 1972, p. 31.


[Закрыть]. В память о судьбоносном событии название реки упоминается уже в первой строчке бразильского гимна: «Раздался с тихих берегов Ипиранги/ Громогласный клич героического народа».

Призыв регента с энтузиазмом подхватили по всей стране. 12 октября Педру был провозглашен императором Бразилии, которая стала единственной монархией из всех американских государств.

В гарнизонах бывшей колонии оставалось несколько тысяч португальских солдат. С помощью британских наемников их сопротивление было сломлено к лету 1823 года. Осенью в Рио прибыли представители Жоау VI, но их немедленно отправили назад.

Несмотря на окончательно испортившиеся отношения с бывшей метрополией, Бразилия нуждалась в ней. Без их урегулирования новая страна не могла рассчитывать на дипломатическое признание в мире.

Помочь взялась Великобритания. При ее посредничестве в августе 1825 года с Португалией был подписан Договор о мире и союзе. По нему Бразилия обязалась выплатить Лиссабону 2 миллиона фунтов стерлингов отступных. Денег у нее не было, поэтому она взяла у англичан кредит. Но миллионы Португалии не достались. Они вообще не покинули Лондон, потому что пошли в счет уплаты португальского долга Британии.

После урегулирования отношений с метрополией началось дипломатическое признание новой страны. До конца года это сделали Великобритания, Франция и Австрия. Россия признала новую державу 27-й в декабре 1827 года.

Провозглашение независимости Бразилии стало всего лишь одной из череды бед, постигших Португалию после либеральной революции. С принятием конституции долгожданного спокойствия и просвещенного развития не наступило. С каждым годом страну продолжало лихорадить все сильнее.

Сначала политически активное общество разделилось на две партии. Сторонники традиционной абсолютной монархии получили название реалистов. Либералов, выступавших в защиту конституции, стали называть конституционалистами.

В дальнейшем либералы также разделились на несколько партий. Порой расколы становились явным проявлением скрытых от посторонних глаз противоречий и конфликтов, возникавших в масонской среде[175]175
  Ramos L.A.J. Porto e as origens do Liberalismo. Porto, 1980, p. 117.


[Закрыть].

В Португалии начался период братоубийственных войн. В последующие десятилетия история страны изобилует ожесточенной, непримиримой, кровопролитной борьбой, которая велась под идеологическими лозунгами.