Текст книги "Португалия. Полная история"

Погромщиков не нашли, а общество вскоре упразднили. Газета, написавшая о лауреатах премии хвалебную статью, была закрыта на полгода и обложена крупными штрафами[298]298
  Rosa G.P. Parem as Máquinas! Lisboa, Edições Parsifal, 2015.


[Закрыть].

В эпоху деколонизации Португалия осталась единственным государством, упорно державшимся за свою империю. Проводить политику, шедшую вразрез с общемировыми процессами, позволяла поддержка общественного мнения внутри страны.

С принципиальных позиций колониальную политику критиковала только компартия. Еще на III съезде, состоявшемся в 1943 году, за народами «заморских территорий» было признано право на создание собственных государств, а в 1957 году на V съезде была принята декларация о «праве на самоопределение и независимость», причем «немедленную и полную». Но партия находилась под запретом, а съезды проходили в условиях подполья.

В некоммунистическом лагере некоторые тоже допускали возможность полного отделения колоний в будущем. Голоса в поддержку ограниченной автономии «заморских провинций» порой раздавались и в правительственных кругах. Однако большая часть общественных и политических деятелей, в том числе оппозиционных, критикуя отдельные аспекты официальной линии, в целом сильно с ней не расходились.

Единый кандидат оппозиции на президентских выборах 1949 года Нортон де Матуш четыре года спустя выпустил книгу «Наша Африка». В ней он призывал заселить колонии «интенсивно и быстро белыми португальскими семьями и продолжать ассимилировать цветных обитателей, которых мы там встретим». «Нужна полная ассимиляция – материальная и духовная», – подчеркивал противник Салазара[299]299
  Norton de Matos, Ribeiro J.M. África nossa: O que queremos e o que não queremos nas nossas terras de África. Porto, Edições Marânus, 1953, p. 75.


[Закрыть].

Упорное нежелание расставаться с колониями, ставшее общенациональным консенсусом, безусловно, подпитывалось все более весомым вкладом, который «заморские провинции» вносили в экономику метрополии. Ангола, «алмаз империи», к началу войны давала пятую часть национального дохода. Она экспортировала кофе и хлопок, добывала драгоценные камни и медь, там велась разведка нефти.

Но не менее важное значение имели особенности национальной психологии. Португальцы традиционно были привержены мессианской идее, осознавали себя особым народом, открывшим Европе остальной мир и несущим в самые отдаленные уголки свет католической веры и цивилизацию.

Убежденностью в великом предназначении пропитана древняя легенда о явлении в 1139 году Христа и ангела-хранителя Португалии основателю государства Афонсу Энрикешу. Веру в чудесное возрождение родины, попавшей под власть Кастилии, излучает легенда о неминуемом пришествии «сокрытого» до поры до времени короля Себаштьяу, исчезнувшего в битве с маврами в 1578 году. Из нее возникла теория Антониу Виэйры, который доказывал, что португальцы – богоизбранный народ, а Португалия превзойдет ассирийцев, персов, греков и римлян и создаст величайшую в истории человечества Пятую империю.

О «сокрытом» мессии размышлял крупнейший португальский философ начала XX века Сампаю Бруну, который оказал влияние на поэта Фернанду Пессоа и его концепцию португальской Империи духа. Особенности «полуостровной духовности», недостижимой для рассудочной и эгоистичной остальной Европы, выявлял и изучал идеолог Лузитанского интегрализма Антониу Сардинья.

«Мы представляем себя как сообщество народов, сцементированное веками мирной жизни и христианским всепониманием, как братство народов, которое, какими бы ни были различия, помогают друг другу совершенствоваться и подниматься, гордятся тем, что называются именем и обладают качествами португальцев», – заявил Салазар в 1933 году.

В 1943 году появилась книга Алвару Рибейру «Проблема португальской философии», в которой автор предпринял попытку обосновать и объяснить своеобразие менталитета народа. Вокруг Рибейру сформировался многочисленный кружок. Его участники развивали «португальскую философию», критикуя рациональный позитивизм и «иностранную эрудицию» в целом и создавая учение об «одушевленном разуме», выходящее из «исконной традиции».

Истоки мессианского духа португальцев философы усмотрели в своеобразии географического положения страны. Жизнь на узкой полоске земли, вытянутой вдоль океана, побуждала к дальним странствиям, которые привели к великим открытиям.

Это, в свою очередь, позволяло воспарить над приземленным взглядом на действительность других народов, чье существование протекало в замкнутом пространстве. Португальскому духу, полагал Рибейру и его ученики, чуждо преклонение перед незыблемостью законов бытия, он проникнут верой в свободу. Еще одной характерной чертой португальцев, которая поможет им построить всемирную империю, философы считали гибкость, умение приспособиться к другим цивилизациям, все понять, принять и содействовать самовыражению других культур[300]300
  Ribeiro. A. O Problema da Filosofia Portuguesa. Lisboa, Editorial Inquérito, 1943.; História do pensamento filosófico português, Vol. V, tomo 1. Lisboa: Editorial Caminho, 2000, p. 179–209.


[Закрыть].

Последнее положение перекликалось с теорией лузотропикализма[301]301
  Лузотропикализм – концепция об особом португальском типе колониализма. Утверждает, что в отличие от других европейских народов, зараженных расизмом и нацеленных на эксплуатацию, португальцы, лишенные расовых предрассудков, приобщают завоеванные народы к цивилизации, сохраняя важнейшие особенности их культуры и строя гармоничную «расовую демократию». Доказывает существование отличной от европейской «лузитанской цивилизации», для которой со Средних веков характерно смешение европейских элементов с арабскими, еврейскими, африканскими, склонность к взаимодействию и слиянию с другими народами и культурами.


[Закрыть], которую развивал в 1930–1950-е годы бразильский социолог, антрополог, историк Жилберту Фрейри.

По мнению Фрейри, от прочих колонизаторов португальцы отличались чуждым эгоцентризма миссионерским духом, готовностью смешиваться с представителями других народов, подстраиваться под их образ жизни. Благодаря им в Европе, Африке и Южной Америке возник единый лузотропический мир, части которого во многом однородны в культурном, социальном, психологическом отношении, но, при этом, сохраняют свои неповторимые черты[302]302
  Freire G. Casa grande e senzala. Rio de Janeiro, José Olympio, 1933.; Freire G. O mundo que o Portugues criou. Rio de Janeiro, José Olympio, 1940.; Freire G. Aventura e rotina. Rio de Janeiro, José Olympio, 1953.


[Закрыть].

Лузо-тропикализм возник как попытка изменить пренебрежительное отношение, с которым в Бразилии относились к африканскому и индейскому вкладу в историю и культуру южноамериканской страны. Благодаря теории Фрейри, многорасовость бразильского государства из проклятия и слабости превращалась в ее достоинство и силу.

До Второй мировой войны лузо-тропикализм в Португалии не приветствовался. На него обратили внимание и начали привечать в 1950-е годы, когда потребовалось подвести теоретическую базу под отказ расставаться с колониальной империей и необходимость борьбы за ее сохранение. Обоснование бразильским ученым всемирно-исторической миссии португальского народа пришлось кстати. Его труды авторитетно дополнили и придали респектабельности изысканиям местных пророков и философов.

Книги Фрейри начали издавать. В 1951–1952 годах он по официальному приглашению посетил метрополию и некоторые колонии. С 1955 года курс лузо-тропикализма, разработанный ректором Высшей колониальной школы Адриану Морейрой, стал обязательным для изучения в португальских университетах.

Предельно доходчиво теорию особости португальской нации и вытекающие из нее последствия разъяснил правый монархист Каэтану де Мелу Бейрау. В статье с характерным названием «За имперскую политику» он откровенно и простодушно поделился своим видением великого будущего лузитанского мира.

Португалия не станет заниматься «саморазрушением» и следовать примеру британцев и французов, предоставляющих своим колониям независимость, заверял он. Напротив, укрепляя единство империи, она вскоре превратится в крупнейшую европейскую державу, а затем в союзе с Бразилией одержит победу над «материалистическим и демократическим варварством», то есть марксистским СССР и либеральной Америкой.

И тогда наступит долгожданная португальская эра. «Нам будет принадлежать руководство новым миром, возможно, весьма схожим по своему устройству с той Пятой империей, о которой пророчествовал Виэйра и о которой мечтали наши предки», – не сомневался Бейрау[303]303
  Beirao C. Para uma politica imperial. Tempo presente, Abril de 1960, № 12, p. 77–80.


[Закрыть].

Восстания в колониях вызвали патриотический подъем. Призывы разгромить партизан и восстановить спокойствие в «заморских провинциях» были встречены с энтузиазмом. Одно за другим суда доставляли в Луанду, Бисау и Лоуренсу-Маркеш тысячи новых рекрутов. Молодые люди рвались в бой за «нашу Анголу», за Гвинею и Мозамбик, «где тоже Португалия».

Власти никогда не называли происходившее в Африке войной, а исключительно «террористическими актами». Члены освободительных движений официально именовались террористами. Кровавое начало конфликта в Анголе придавало такой терминологии достоверность.

Освободительные движения в ответ приводили случаи гибели населения по вине португальских военных. Особенно сильный резонанс получило сообщение британского миссионера об уничтожении в декабре 1972 года колониальными войсками не менее 385 мирных жителей в мозамбикской деревне Вирияму[304]304
  Portuguese Massacre Reported by Priests, Times, 10 July 1973.; Melo J. Os anos da guerra. 1961–1975. Lisboa, Dom Quixote, 1998, p. 240–243.


[Закрыть].

К тому времени численность войск в африканских колониях превысила 100 тысяч, что почти вдвое превосходило весь личный состав португальской армии в 1961 году. 60 тысяч военных были расквартированы в Анголе, 55 тысяч – в Мозамбике, около 30 тысяч в Гвинее-Бисау.

Мощное наращивание экспедиционных сил стабилизировало обстановку, но не смогло подавить партизанское движение. Города и основные дороги находились под контролем. В сельской местности положение оставалось напряженным.

Партизаны терпели поражения, но их число не уменьшалось. С территории сопредельных государств регулярно прибывали подкрепления. Штаб-квартира МПЛА находилась в Республике Конго, Фрелимо – в Танзании, ПАИГК – в Гвинее-Конакри.

Португалия тоже имела союзников в Африке, но это были изгои мирового сообщества – режимы белого меньшинства в ЮАР и Южной Родезии (ныне Зимбабве). Против последней ООН ввела торговое эмбарго, поэтому государство, лишенное выхода к морю, сильно зависело от порта Бейра, находившегося в португальском Мозамбике.

В ноябре 1970 года португальский спецназ с моря атаковал столицу Гвинеи-Конакри. Были освобождены находившиеся в плену у ПАИГК португальские военные, сожжена летняя резиденция гвинейского президента. Однако главных целей – убийства лидера движения Амилкара Кабрала и свержения правительства враждебной страны – добиться не удалось.

Агрессия против суверенного государства вызвала возмущение в мире и еще больше ухудшила образ Португалии в средствах массовой информации. Совет Безопасности ООН большинством голосов принял осуждающую резолюцию. США, Великобритания, Франция и Испания воздержались, не посмев проголосовать против.

Колониальные власти это не остановило. Они продолжали изыскивать попытки устранить Амилкара Кабрала. Так как после нападения на Конакри охрану побережья взял на себя советский военно-морской флот и крупные силовые акции стали невозможны, было решено организовать убийство с помощью заговора. Политическая полиция ПИДЕ, воспользовавшись трениями в руководстве ПАИГК, внедрила в окружение лидера движения своих людей. В январе 1973 года Кабрал был застрелен в Конакри, когда возвращался домой после приема в посольстве Польши[305]305
  Игнатьев О.К. Три выстрела в районе Миньер. М.: Профиздат, 1976.


[Закрыть].

Убийство Амилкара Кабрала не привело к распаду ПАИГК. Партизанская война продолжилась. К началу 1970-х годов под контролем повстанцев находилась большая часть территории. В сентябре 1973 года Гвинея-Бисау в одностороннем порядке провозгласила независимость, которую признали десятки стран, в том числе СССР.

Столь же бесполезной оказалось и организованное ПИДЕ убийство председателя мозамбикского движения Фрелимо Эдуарду Мондлане. Он погиб в 1969 году в штаб-квартире движения в столице Танзании от взрыва бомбы, заложенной в посылку. Фрелимо продолжило вооруженную борьбу под руководством нового лидера.

В ходе колониальной войны изоляция режима Салазара на международной арене постоянно усиливалась. В декабре 1960 года Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам. В последующие годы Объединенные Нации неоднократно голосовали за резолюции, в которых подтверждали положения декларации и призывали Португалию вступить в переговоры с руководством освободительных движений.

В 1963 году Совет Безопасности ООН признал положение в португальских колониях угрозой миру и безопасности в Африке и рекомендовал всем государствам воздерживаться от содействия Лиссабону в его военных и полицейских операциях в «заморских провинциях». В дальнейшем ООН неоднократно призывала оказывать моральную и материальную помощь народам португальской Африки[306]306
  Африка в судьбе России. Россия в судьбе Африки. М.: Политическая энциклопедия, 2019. С. 345.


[Закрыть].

В 1963 году была образована Организация африканского единства. Один из ее комитетов занялся проблемой обучения бойцов партизанских армий для ведения вооруженной борьбы за независимость в остававшихся на Черном континенте колониях. Первые школы военной подготовки появились в арабских странах.

Острокритическим отношение к режиму Салазара было не только со стороны развивающихся государств, но и некоторых союзников по НАТО. Так, ПАИГ, помимо СССР, выражало благодарность за помощь Норвегии, Швеции «и другим странам»[307]307
  Борьба за освобождение португальских колоний в Африке (1961–1973). М.: Наука, 1975. С. 31.


[Закрыть].

Для католической Португалии особенно болезненным дипломатическим ударом стал прием в 1970 году Папой Римским Павлом VI лидеров национально-освободительных движений Анголы, Мозамбика и Гвинеи-Бисау. В Рим они прибыли для участия в представительной Международной конференции в поддержку народов португальских колоний.

Зарубежная помощь повстанцам была многогранной. Социалистические страны во главе с СССР оказывали содействие в подготовке квалифицированных кадров. Многие ангольские, мозамбикские, гвинейские юноши и девушки получили образование в советских учебных заведениях. Среди них были будущие президенты Анголы Жозе Эдуарду душ Сантуш и Жоау Лоуренсу.

По линии Советского комитета солидарности стран Азии и Африки, Комитета молодежных организаций и других общественных структур освободительным движениям направлялась гуманитарная помощь. Но не только. Как сообщил во время римской конференции глава советской делегации, директор Института Африки Василий Солодовников, СССР поставлял «оружие, средства транспорта и связи, одежду и другие товары, необходимые для успешной борьбы», а также готовил для освободительных организаций как гражданских, так и военных специалистов[308]308
  Шубин В.Г. Горячая «холодная» война. М.: 2013, с. 25.


[Закрыть].

165-й Учебный центр по подготовке иностранных военнослужащих Министерства обороны СССР, в котором обучались бойцы МПЛА, ПАИГК, Фрелимо, был создан в 1965 году и располагался в крымском поселке Перевальное. Он имел полигон, стрельбище, автодром. Африканские партизаны прибывали туда через разные страны, порой довольно извилистыми маршрутами. После окончания обучения, длившегося от шести до девяти месяцев, они с такими же предосторожностями возвращались в распоряжение руководства своих движений[309]309
  https://topwar.ru/37349-krym-partizany-dlya-afriki-chast-1.html


[Закрыть].

В самой Португалии оппозиция тоже не сидела сложа руки. В мае 1961 года центральный орган компартии «Аванте!» призвал молодежь дезертировать из рядов вооруженных сил и всеми возможными способами избегать отправки в колонии.

Поначалу призыв не нашел широкого отклика, но по мере того, как бесперспективность военного решения колониальной проблемы стала очевидной, количество дезертиров росло. В 1973 году от воинской повинности уклонились от четверти до половины призывников[310]310
  Кукушкин Ю.М. Борьба португальских коммунистов за объединение демократических сил для свержения фашизма. Новая и новейшая история, 1975, № 1.


[Закрыть].

Многие бежали от мобилизации за границу. К 1974 году нелегально эмигрировало свыше миллиона человек. За 13 лет количество португальских граждан во Франции возросло с 50 до 760 тысяч.

Популярным средством избавиться от призыва был легендарный поезд «Суд-эшпрессу» («Южный экспресс»). В народе его прозвали «поезд эмигрантов» и «экспресс свободы». В конце XIX века он связал лиссабонский вокзал «Санта-Аполониа» с парижским «Аустерлицем» и поначалу был дорогим удовольствием для благородных господ. Во второй половине XX века основными пассажирами стали «люди с картонными чемоданчиками»: дезертиры и эмигранты, отправлявшиеся во Францию на заработки.

Путешествие не всегда заканчивалось благополучно. Маршрут взяла под наблюдение ПИДЕ. Чтобы избежать встречи с ее агентами, некоторые пассажиры сходили у границы с Испанией и перебирались через нее по тропам, известным лишь местным жителям. Зачастую билет на «Южный экспресс», приобретаемый у посредников, уже включал в себя плату за такси по обе стороны границы и за услуги проводников.

В Испании пассажиры нагоняли поезд и ехали в нем уже до Парижа. По воспоминаниям эмигрантов, в Португалии и Испании состав тащился ужасающе медленно, ускоряясь лишь на территории Франции. Черепашья скорость, духота, страх ареста добавляли эмоций и впечатывали поездку в память на всю жизнь[311]311
  Correio da Manha. 21 de Outubro 2007.


[Закрыть].

 
Были близкие, были друзья… Эти умерли, те далеко.
А иные о стену эпохи в кровь разбили лицо.
Возненавидела я все, что просто, и все, что легко.
 

София де Меллу Брейнер Андресен,

португальская поэтесса XX века

(пер. Инны Чежеговой)

В 1970 году компартия перешла к военным методам борьбы с режимом, создав организацию Вооруженное революционное действие. В октябре в столичном порту две бомбы разворотили борт транспортного корабля военно-морских сил «Кунене», направлявшегося в Африку. В ноябре на пристани было уничтожено военное снаряжение, подготовленное к отправке в колонии. В тот же день взрывы потрясли Техническую школу ПИДЕ и Культурный центр США.

В марте 1971 года Революционное действие организовало самую масштабную акцию. На авиабазе в Танкуше в результате двух десятков взрывов выгорел главный ангар вместе с 28 самолетами и вертолетами.

В июне действия коммунистических бойцов получили международный резонанс. Они сумели лишить Лиссабона связи с миром во время встречи министров обороны НАТО.

На отношениях с альянсом это не сказалось. В том же 1971 году в столичном пригороде Оэйраш НАТО приступило к обустраиванию центра коалиционного управления оперативно-стратегического уровня Командования иберо-атлантическим регионом. Он существует до сих пор и ныне носит название Объединенное командование Объединенными вооруженными силами НАТО «Лиссабон». Таких центров в альянсе только три. Два других расположены в Нидерландах и Италии.

За время своей деятельности боевое крыло компартии провело полтора десятка громких диверсий, причинив серьезный материальный ущерб. При этом единственной жертвой Вооруженного революционного действия стал случайный прохожий, по какой-то причине оказавшийся глубокой ночью у школы ПИДЕ. Статистика закономерна. Организация предпринимала все возможные меры предосторожности, чтобы ее действия не привели к гибели соотечественников[312]312
  Narciso R. A.R.A., Acção Revolucionária Armada: a história secreta do braço armado do PCP. Lisboa, Dom Quixote, 2000, p. 21–38.; Expresso. 1 de Abril 2016.; Куньял А. Страницы борьбы: Из истории ПКП и антифашистской борьбы в Португалии. М.: Мысль, 1977. С. 63–64.


[Закрыть].

Акции противников режима и растущие антивоенные настроения среди молодежи, прежде всего, студенческой, не помешали Салазару к середине 1960-х годов стабилизировать обстановку. В 1965 году Национальный союз вновь получил все места в парламенте, хотя оппозиция выдвинула собственные списки кандидатов в пяти крупнейших городах. На очередной срок продлил пребывание на президентском посту Америку Томаш.

В колониях установилось определенное равновесие. Города и важнейшие для экономики районы надежно охранялись. Содержание армии требовало все больших расходов, но «заморские провинции» были не только предметом головной боли и обузой. Они приносили казне все больше денег.

В 1967 году в Анголе началась добыча нефти, экспортные доходы от которой уже в 1972 году превысили поступления от кофе – традиционного главного продукта страны. Согласно данным Всемирного банка, с 1960-го по 1974 год колония развивалась быстрее метрополии. Средний рост ВВП составил 7,8 процента.

В самой Португалии темпы были ненамного ниже. Появились крупные промышленные предприятия, современная инфраструктура, заметный вклад стала давать туристическая отрасль. Из аграрной страны Португалия превратилась в индустриальноаграрную.

Разбухшие затраты на оборону более чем ощутимо давили на бюджет, но не настолько сильно, как хотелось бы критикам режима. Военные расходы, составлявшие в довоенном 1960 году 3 процента ВВП, в следующем подскочили до 5 процентов. К 1971 году они достигли пика в 6 процентов, а затем, продолжая увеличиваться в абсолютных цифрах, вновь опустились до 5 процентов благодаря поступательному развитию экономики. Для сравнения, в ходе Первой мировой войны показатель доходил до 8 процентов[313]313
  Ferraz R. Grande Guerra e Guerra Colonial: Quanto custaram aos cofres Portugueses? Gabinete de Estratégia e Estudos do Ministério da Economia, GEE paper 122, Junho de 2019. P. 3–4.


[Закрыть].

Даже массовая эмиграция играла в пользу режима. Избавив страну от части недовольных, она резко увеличила приток денежных переводов. Их доля в доходах превышала поступления от колоний.

Салазар не обольщался внешним благополучием. Он видел падение популярности официальных политических и общественных организаций, рост активности нелегальной оппозиции и привлекательности ее идей.

К тому же давал себя знать преклонный возраст. «Ах, если бы мне было на двадцать лет меньше», – вздохнул председатель правительства в минуту откровенности[314]314
  Franco Nogueira A. Salazar. Estudo biografico. Coimbra e Porto. Atlantida Editora e Livraria Civilizacao Editora, 1977–1985. Vol. I, p. 557.


[Закрыть].

Он чувствовал, что не в состоянии работать так же интенсивно, как прежде, как привык трудиться всю жизнь. Он ощущал, что не поспевает за ускоряющимся временем, не улавливает новые тенденции, опасался за будущее страны, которой каждодневно в ручном режиме управлял уже четыре десятилетия.