Текст книги "Ворон"

– Не пора ли нам, дорогой муж, достичь вершины нашего союза? Год прошел. Условия договора мы выполнили. В моем народе страсти предаются не только ночью.

Он радостно рассмеялся.

– Дорогая Рианон, мое желание за этот год лишь возросло, но, увы, меня ждут сегодня утром на совете. Будем обсуждать торговый договор с землей Гвиннд. Уверяю тебя, я охотно задержался бы здесь. Не так-то легко было делить с тобой спальню все эти месяцы, сдерживая естественные порывы. Днем я освобожусь.

– Ты помнишь тот маленький пруд, который я показала тебе в тот день, когда мы впервые заговорили?

Он медленно кивнул.

– Как ты думаешь, сможешь ли ты днем отыскать к нему дорогу, Пауел? Я буду ждать тебя там с праздничной трапезой, и мы наконец восстановим естественный ход вещей. – Рианон многозначительно улыбнулась ему.

– Я буду там, – нежно сказал он, даря ей ответную улыбку.

Рианон заторопилась на кухню, где повар с улыбкой положил в корзинку провизию для прогулки. Он полюбил жену хозяина замка, которая недавно вылечила его сына от ужасной сыпи, которой тот страдал почти всю жизнь. Мальчика сторонились и боялись. А теперь его сын с радостью играл с другими детьми и даже проводил часть дня на кухне, охотно помогая отцу.

– Вот свежий зажаренный каплун, моя госпожа, – сказал повар, глядя на нее с сияющей улыбкой. – Свежий хлеб и отменный твердый острый сыр. А вот и яблоки! Хрустящие и сладкие. А это бутыль вина, чтобы согреть вашу кровь, если днем станет прохладно.

Она поблагодарила его, справилась о здоровье сына и, оставшись довольна ответом, покинула кухню. День был так хорош, что Рианон не могла оставаться в стенах замка. В большом зале ее дамы теснились вокруг Бронуин, словно куры, по обыкновению сплетничая. Мало кто заметил ее. Взяв корзинку с едой, она поспешила из замка на солнце и отправилась пешком через лес к пруду, где, к величайшему удивлению Рианон, ее ждала Анхарид.

Сестры обнялись, и Анхарид сказала:

– Я знала, что сегодня ты придешь сюда. Ты, как всегда, романтична, дорогая Рианон!

Рианон засмеялась.

– Как я похожа своей предсказуемостью на Кимри! – заметила она.

– Ты никогда не станешь одной из них! – не без горечи ответила Анхарид. – Они не приняли тебя, сестра, и плохо с тобой обращаются. Я знаю.

– Прошел только год, Анхарид, и у меня нет ребенка, который помог бы расположить их ко мне. Не пройдет и года, как все изменится, и их отношение ко мне, – ответила Рианон. – Но расскажи мне о себе и Справедливом народе. Мать и отец здоровы?

– У меня родился сын, – с гордостью произнесла Анхарид. – Мы назвали его Реном. Когда-нибудь он станет править нашим народом, если я решу сложить королевскую мантию. А я буду коронована на Самхейне. Отец здоров, но не хочет больше царствовать. Он и мать решили посетить островное королевство, ее родину, и провести некоторое время с нашими дедушкой и бабушкой.

– Да, матушка не раз говорила о своем желании вернуться на остров, когда мы вырастем. Наши родители очень стары, – заметила Рианон.

– Возвращайся со мной к нашему народу, Рианон! – печально сказала Анхарид. – Не оставайся больше среди Кимри, мало тебе они принесли горя!

Рианон одобряюще обняла сестру, сказав при этом:

– Нет, Анхарид, я не могу вернуться с тобой, но я благодарю тебя. Я люблю Пауела больше, если это возможно, чем год назад, несмотря на то, что наш брак еще не завершен. И он любит меня. Ничто не волнует меня: ни Бронуин Белая Грудь, ни другие придворные дамы, ничто не имеет значения, кроме нашей любви друг к другу. У меня есть несколько друзей при дворе, простые люди знают, что я хороший человек. Сейчас этого достаточно. Когда я подарю Пауелу полдюжины детей, прекрасных сыновей и дочерей, истинных Кимри, которыми он будет с гордостью хвалиться в зале в кругу друзей, неужели ты думаешь, что горечь Бронуин будет оказывать какое-нибудь влияние? Я так не думаю. Если она настолько глупа, чтобы дожидаться, когда Пауел разлюбит меня, она увянет, постареет и останется одна.

Слезы крушения надежд появились в глазах Анхарид.

– Рианон, меня не интересует эта женщина. Я боюсь за тебя.

Рианон успокаивала сестру как могла, но она знала, что Анхарид никогда не поймет, как глубоко вошла в нее любовь к Пауелу. Для представительницы Справедливого народа несвойственно такое сильное чувство. Даже сама Рианон осознавала, насколько редка и драгоценна ее любовь к Пауелу.

– У меня все будет хорошо, – успокаивала она сестру.

– По крайней мере позволь мне помочь тебе, – просила Анхарид. – Я сделаю так, что она без ума влюбится в первого подходящего гостя, который посетит двор Пауела! Чужестранца, который увезет ее как можно дальше.

Рианон рассмеялась.

– Бедняга! – сказала она. – Какую свинью ты собираешься подложить несчастной, не подозревающей ни о чем душе, Анхарид.

– Ты совсем потеряла способность ясно видеть то, что творится вокруг тебя, – разволновалась Анхарид. – Неужели ты не понимаешь, насколько злобна эта Бронуин? Она не задумываясь разделается с тобой, если будет уверена, что сможет получить Пауела в качестве вознаграждения за свое деяние.

– Не вмешивайся в мою жизнь, Анхарид, каким бы праведным тебе ни казался повод, – предупредила сестру Рианон. – Обещай мне это!

От досады Анхарид прикусила губу.

– Я не могу тебе это обещать, сестра. Я слишком сильно люблю тебя, – честно призналась она.

– Тогда по крайней мере позволь мне сначала самой попытаться вылечить свои собственные болячки, прежде чем ты вмешаешься. Запомни, я стараюсь стать образцовой женой в глазах народа моего мужа. Твое колдовство, Анхарид, не принесет мне пользы, не важно, какие бы добрые побуждения тобой ни руководили! Если б мы поменялись местами, я с уважением отнеслась бы к твоим пожеланиям и хочу, чтоб и ты уважала мои. Ты не можешь защитить весь мир, сестра!

Анхарид вздохнула.

– Мы никогда не придем к соглашению, Рианон, – печально проговорила она и поцеловала сестру в щеку. – Надеюсь, что Творец защитит тебя от напастей. А теперь я должна идти. Твой муж сейчас охотно покидает комнату совета и торопится присоединиться к тебе.

Сестры еще раз поцеловались, а затем Анхарид направилась к лесу, сливаясь с солнечным светом и растаяв на глазах Рианон. Когда от Анхарид не осталось и следа, принцесса выскользнула из платья и рубашки, оставив их там, куда они упали. Заколов длинные волосы, она вошла в пруд, грациозно погружаясь в согретую солнцем воду как раз за минуту до появления Пауела.

Он замер в восторге от ее прекрасного тела, которое до сих пор не видел. Она улыбнулась и поманила его. Его не надо было уговаривать. Он быстро сбросил с себя одежды. Они встретились на середине пруда, под ногами у них было песчаное дно, прозрачная вода ласкала их тела. Рианон обвила руками шею Пауела и поцеловала его глубоким обжигающим поцелуем. Ее круглые налитые груди прижались к его заросшей волосами груди. И так безумно было его долгое время подавляемое желание, что детородный орган моментально ожил. Он обхватил Рианон снизу за ягодицы и, подняв, насадил ее на свой неистовый «кинжал». Она радостно приняла его, трепеща от восторга, когда он глубоко погрузился в нее.

– Ах, Рианон! – простонал он, и она вновь почувствовала себя окутанной дымкой времени. Она восстала против такого вторжения, даже когда услышала, как какой-то голос сказал: «Принцесса родила белокурого сына».

Часть II
Хозяйка замка Скала Ворона
Уэльс, 1061 год

Глубоко твое стремление к стране твоих воспоминаний и обители твоих сильных страстей.

Кахлил Джибран, пророк

8

Рианон открыла глаза и увидела себя лежащей на постели, усталой и счастливой одновременно. Слегка повернув голову, она заметила подле своей кровати спящего в колыбели белокурого младенца. Вдруг она почувствовала на щеке поцелуй и, повернувшись, взглянула в глаза мужа. Пауела переполняла гордость, он одарил ее счастливой улыбкой.

– Мы назовем его Анвил, – сказала она.

– Анвил ап Пауел, – ласково поправил он.

– Анвил – значит любимый, – кротко ответила она. – Анвил – наш любимый сын.

– У него такого же цвета волосы, как и у тебя, – заметил Пауел, – но он крепыш, как все Кимри, дорогая. Наш народ в восторге от маленького принца Дифида. Анвил стоит года ожидания.

– Мне холодно, – пожаловалась Рианон. – Полежи со мной, Пауел, и согрей.

– Не могу, любовь моя. По обычаю Кимри мы несколько месяцев должны спать врозь. Эта мудрая традиция позволит тебе восстановить силы, Рианон. Я буду спать в зале с моими людьми, а ты останешься здесь. Подле тебя всегда, и днем и ночью, будут Бронуин и другие дамы, чтобы исполнять любое твое желание и уберечь от беды.

– Только не Бронуин! – воскликнула Рианон. – Я не хочу, чтобы она была со мной!

– Пойми, я не могу обидеть ее отца, любовь моя. Я знаю, что Бронуин – трудный человек, но будь с ней терпелива, – сказал он.

Рианон упрямо покачала головой:

– Мне все равно, обидится ли лорд Синбел или нет! Бронуин следовало давным-давно отправить из Дифида, чтобы она могла устроить свою судьбу, а она все еще здесь. Она осталась и продолжает ежедневно настраивать против меня придворных дам. Мой муж и господин, среди них нет ни одной, которая бы повиновалась мне, не спросившись у Бронуин. Ты понимаешь это? Я подарила тебе первенца-сына, а взамен прошу об одном: не навязывай мне это злобное существо. Неужели ты мне в этом откажешь?

Пауел выглядел встревоженным.

– Я не хочу ни в чем отказывать тебе, Рианон, но я не хочу обидеть и Синбела. Что мне делать?

– Передай Синбелу, что я прошу его дочь заменить меня в качестве хозяйки замка, пока я не оправлюсь после родов, – мудро посоветовала Рианон мужу. – Синбел будет рад чести, которая оказана его семье, а я освобожусь от общества Бронуин.

– Моя жена и госпожа, – с восхищением воскликнул он, – это идеальное решение! Благодарю тебя за него! А теперь отдыхай, любовь моя, чтобы набраться сил и зачать мне еще сына.

– Я не смогу этого сделать, мой господин, пока мы не будем вновь делить с тобой ложе, – надула губки Рианон.

– Обычай надо блюсти, – сказал Пауел и усмехнулся. – Я ни на один день не воздержусь больше положенного, Рианон. Если б я только знал, как ты восхитительна, я бы не был столь благороден в день нашей свадьбы, когда обещал отцу год не завершать нашего союза. – Голубые глаза его заблестели. – Ты так быстро зачала Анвила, у нас было слишком мало времени, чтобы познать друг друга. У нас есть к чему стремиться, моя прекрасная жена. Отдыхай хорошенько! – Он поцеловал ее в лоб и покинул их покои.

Оставшись одна, Рианон села на постели и взяла на руки сына. Она распеленала новорожденного и, довольная, улыбнулась. Пауел не напрасно хвалился с такой гордостью. Малыш был само совершенство. В нем не было ее хрупкости, но она с радостью заметила на левом плече маленькое родимое пятно, которое указывало на его принадлежность к ее роду. Все члены семьи носили этот знак на своем теле. Рианон почувствовала легкий прилив удовлетворения при виде крошечной звездочки.

Она осторожно перепеленала сына, который молча наблюдал за ней в течение всей процедуры. Вот сейчас он смотрел на нее взглядом своего отца. Рианон даже рассмеялась. Поцеловав пушистую головку младенца, она положила его обратно в колыбель. В комнату вошла незнакомая ей дама с кубком.

– Прошу прощения, госпожа, но вы должны выпить это лекарство, – сказала она, протягивая кубок Рианон, которая сморщила нос от неприятного запаха. Тем не менее она осушила кубок и, необычайно измученная родами, упала на подушки.

– Где дамы, которые будут приглядывать за моим сыном? – засыпая, спросила она.

Дежурная дама открыла дверь, и в комнату вошло полдюжины женщин. Болтая, они усаживались по местам.

– Охраняйте моего сына хорошенько, – передразнила одна из них Рианон, когда та заснула. – Гордая тварь! Нам следовало заботиться о сыне Бронуин, а не об отродье этой иностранки.

– Он еще и сын нашего лорда, – попыталась вступиться другая дама.

– Сомневаюсь, – ядовито отозвалась первая. Она уставилась на колыбель Анвила. – Вы только поглядите на это отродье! Бледный, как его гнусная мать! Что это за принц Кимри, я вас спрашиваю?

Остальные одобрительно забормотали, а единственный среди них восставший голос умолк, не желая навлекать на себя беду. Эта дама была неглупа, она недавно появилась при дворе и, хотя нашла принцессу ласковой и доброй, быстро сообразила, что к чему.

Рианон глубоко спала всю ночь, ни разу не проснувшись, но как только заря начала пробиваться сквозь окна комнаты, она поднялась и, повернувшись к колыбели, потянулась за сыном. Ее руки, ее хрупкие руки, были покрыты алой кровью. С ужасным криком она села на постели. Враждебные лица алчно смотрели на нее.

– Где мой сын? Что вы с ним сделали?

– Что мы сделали? Мы ничего, это ты, женщина Справедливого народа, убила ребенка! Его кровь покрывает твои преступные руки! – объявила главная дежурная дама.

– Лгунья! – закричала на нее Рианон. – Ты грязная лгунья! Где мой малютка Анвил? Не в обычае Справедливого народа убивать детей! Что бы ни произошло за то время, что я спала, это не моя вина, а ваша, потому что вы нарушили свой долг. Вы заснули? Скажите мне правду, прошу вас! Я защищу вас, но будьте со мной честны. Не обвиняйте меня, молю вас, в грязном преступлении, потому что сами боитесь наказания! – Рианон плакала, даже не осознавая, что слезы струятся по ее бледным щекам, опасаясь за себя и за сына.

– Да, мы спали, – призналась женщина. – Ты околдовала нас, чтобы мы заснули, а в это время убила своего ребенка, ты, Рианон из Справедливого народа! Ты убила принца Дифида!

Рианон вскочила на ноги и что было силы залепила ей пощечину. Потом, накинув на себя просторное комнатное платье, она поспешила на поиски Пауела. Сердце колотилось в страхе за Анвила. Неужели приспешницы Бронуин убили ее малютку? А если нет, где он тогда? С разметавшимися в беспорядке волосами, в развевающемся платье, босоногая Рианон вбежала в Большой зал. За ней следом устремились раскудахтавшиеся от ярости дежурные дамы, готовые поведать страшную новость любому, кто согласился бы их выслушать.

– Она убила своего ребенка! Она убила своего ребенка!

Все собравшиеся в Большом зале при виде Рианон с окровавленными руками в ужасе шарахались от нее, когда она пробегала мимо.

– Пауел! – Ее полный страдания голос прозвучал на весь зал. – Анвил пропал! Помоги мне! – Она в слезах бросилась к ногам мужа. – Я спала, а когда проснулась, наш сын исчез из колыбели. Эти женщины, которым ты поручил приглядывать за нами, не уберегли его. – Ее разбитое горем лицо беспомощно смотрело на него.

– Она лжет! – закричала главная дежурная дама. – Эта женщина из Справедливого народа околдовала нас, чтобы мы уснули, и, воспользовавшись этим, убила младенца! Посмотрите на нее! Вина написана у нее на лице и руках, обагренных кровью невинно убиенного!

– Я не убивала своего ребенка! – воскликнула Рианон, поднимаясь на ноги, чтобы взглянуть в лицо своим обвинительницам.

– Лгунья! Лгунья! – повторяла дежурная дама, отвернувшись от Пауела к другим присутствующим в зале. – Что мы на самом деле знаем об этой женщине? – вопрошала она. – Она вышла из рода волшебников, чьи обычаи отличаются от наших. Сейчас она показала себя злой волшебницей! Нашему принцу нельзя было брать в жены это существо с черной душой, которая бессмысленно убила его сына. Рианон должна быть подвергнута пыткам и осуждена за убийство ее сына Анвила! Наш принц должен удалить ее от себя и жениться на ком-нибудь из своего народа!

Шепот одобрения послышался при ее словах, но Рианон вновь страстно заявила:

– Я не убивала своего сына! Что бы с ним ни случилось, виноваты эти лживые женщины, которые проспали всю ночь, вместо того чтобы охранять нас! Я не виновата в этом ужасном преступлении, в котором меня обвиняют!

– Тогда почему твои руки в крови, женщина Справедливого народа? – раздался громкий требовательный голос из глубины зала.

В ответ послышался хор голосов, и сильный шум возмущения поднялся против Рианон. Пауел был глубоко потрясен. Он, казалось, лишился дара речи. Его сын мертв, а жену обвиняют в этом ужасном злодеянии. Это было больше, чем он мог вынести. Видя его состояние, заговорил Таран Ста Битв, заговорил прежде, чем кто-нибудь из обвиняющих Рианон овладеет ситуацией.

– Надо проверить эти обвинения, – сурово сказал он. – Эван ап Риз и я отправимся в покои принцессы немедленно. – И они поспешили покинуть зал.

Наконец дар речи вернулся к Пауелу.

– Принесите моей жене чашу ароматической воды ополоснуть от крови руки, – приказал он. Ему неохотно повиновались.

Рианон стояла, дрожа всем телом от утренней прохлады в зале. Она была еще слаба после родов, и ее переполнял страх за судьбу сына. Сам воздух зала был пропитан злобой. Посмотрев вверх, Рианон встретилась глазами с торжествующим взглядом Бронуин Белая Грудь. В этот миг принцесса Справедливого народа поняла, что Бронуин причастна к исчезновению Анвила, но, пока она не сможет доказать свои подозрения, она не осмеливалась обвинить завистливую девицу. Впервые в жизни Рианон узнала самое человеческое из всех чувств – чувство отчаяния.

Таран и Эван вернулись в зал. Отведя Пауела в сторону, они стали что-то тихо и настойчиво говорить ему, сопровождая слова энергичными жестами. Похоже, что они показывали что-то принцу. Наконец, когда они кончили, Пауел поднял руку, требуя тишины, и зал смолк.

– Таран и Эван тщательно обследовали покои принцессы. Ни в колыбели, ни на постели нет следов крови. Кровь только на руках моей жены. А под кроватью найдены кости и окровавленная шкура щенка борзой собаки. Таран проверил псарню и обнаружил, что один из щенков, родившийся три недели назад, исчез. Похоже, что кто-то нарочно подстроил все это, чтобы опорочить мою жену. – Он с гневом повернулся к главной дежурной даме. – Ты! Я хочу знать правду! Что за бред ты несла о колдовстве? Ты видела, как моя жена убила нашего ребенка? А кто-нибудь из вас?

Женщина упала на пол, бормоча что-то в истерике.

– Ой, прости нас, наш господин! Не было никакого колдовства. Мы заснули, к нашему стыду, вместо того чтобы охранять вашего сына и жену, как нам было приказано. Когда же мы проснулись, то сына вашего в колыбели не было, а руки принцессы окровавлены. Мы испугались вашего гнева и от страха предположили худшее! Прости нас, наш господин! Прости нас!

– Убирайтесь с глаз моих долой, вы все! Вы изгнаны навеки из Дифида! – гневно закричал Пауел, и женщины убежали.

– И все-таки остается вопрос таинственного исчезновения маленького принца, – сказал Синбел из Тейфи. – Хотя женщины и признали, что нарушили свой долг, ребенок тем не менее исчез. Кто может поручиться, что Рианон из Справедливого народа тут ни при чем? Что касается меня, я думаю, что ребенок мертв. Улика, якобы найденная Тараном и Эваном, могла быть подброшена ими самими, чтобы обмануть нас. Все знают, что они находились под воздействием чар принцессы с момента ее появления в замке. Эта женщина не из нашего народа. Как мы можем доверять ей? Как мы можем быть уверены, что Таран и Эван не во власти ее колдовства? Если она действительно невиновна, пусть представит ребенка!

– Рианон, моя жена и госпожа! – взмолился Пауел, обращаясь к ней в первый раз с начала ужасного происшествия. – Скажи нам, что случилось с Анвилом, прошу тебя! – Внезапно он понял, что не может взглянуть на нее. Все предостережения о женитьбе на чужестранке всплыли в его сознании. Неужели они были правы?

– Мой господин, я не знаю, где наш сын, поскольку спала, чтобы восстановить силы после родов. Я никогда не обманывала тебя, Пауел. Почему сейчас ты позволяешь обвинять меня в таком страшном преступлении? Почему ты не пошлешь людей на поиски нашего сына? Каждое уходящее мгновение потеряно для нас. Пошли глашатаев во все концы страны Кимри оповестить о таинственном исчезновении нашего сына, чтобы мы смогли отыскать его. Поторопись, прошу тебя!

Схватив его за руки, Рианон посмотрела в лицо мужа и почувствовала опустошение от того, что увидела. Взгляд Пауела выражал полное смятение. Он не знал, верить ей или нет. Сердце у нее упало.

Принц разрывался между советом и женой. Он любил ее, но эта любовь не могла опровергнуть тот факт, что его сын исчез при странных обстоятельствах. У народа Кимри самые обычные привычки, и какой-то голос нашептывал ему, что Справедливый народ неуловим, ведет уединенный и скрытный образ жизни. Возможно, сама Рианон и не замешана в исчезновении Анвила, но ее народ вполне мог быть причастным к этому. Возможно, это еще одно условие их брака, о котором Рианон боялась сказать ему. Первенец – ценный товар.

Заговорила Бронуин Белая Грудь, и все повернулись, чтобы выслушать ее.

– Это явно какое-то колдовство Справедливого народа, – начала она, произнеся вслух тайные беспокойные мысли Пауела. – Оно легло не только на тебя, мой господин, а на нас всех, ибо Анвил был надеждой Дифида. Оно легло бременем на Дифид, потому что ты настаивал на браке с женщиной из Справедливого народа. Она навлекла на тебя и на всех нас беду. Два года мы ждали, когда она родит наследника Дифида. Сейчас, на следующий день после рождения, он мертв. Королевство без наследника. Кто поручится, что это ужасное событие не повторится вновь и вновь, пока Пауел не состарится и не сможет зачать ребенка? Что будет с нашей прекрасной землей?

Совет высказал мудрое мнение, мой господин. Он предложил, чтобы ты отстранил эту женщину Справедливого народа. Развелся с ней! Ты должен выбрать жену среди народа Кимри и жениться вторично как можно скорее. – Бронуин повернулась к Пауелу и встала перед ним на колени. – Я знаю, мой дорогой господин, что у меня нет никакой надежды, потому что ты не любишь меня, но прошу тебя, выбери одну из наших женщин себе в жены, чтобы Дифид не исчез под проклятием, которое навлекла на нас эта женщина.

– Я не разведусь с Рианон, – произнес Пауел, но в чуть дрогнувшем голосе слышалась неуверенность.

– Тем не менее она должна быть наказана, – сказал Синбел из Тейфи.

– За что? – решительно спросил Таран Ста Битв.

– Ребенок мертв, – последовал ответ.

– Ребенок пропал, – уточнил Эван ап Риз. – Нет разумных доказательств его смерти.

– Ребенок исчез, мой господин, – поправился Синбел, – но это для нас все равно что мертв. Эта женщина, несомненно, виновна. Если бы она была невиновна, то представила бы ребенка, чтобы спасти себя. Ее надо наказать за это чудовищное преступление!

Остальные члены совета Дифида мрачно кивнули головой в знак полного одобрения. Лорд Тейфи, довольный, улыбнулся. Если б Рианон наказали, подумал он, это дало бы им всем время убедить Пауела развестись с ней и выбрать новую жену.

Несмотря на слова его дочери, Синбел знал, что ее стремление стать женой Пауела ни в коей мере не ослабело. У Пауела должна быть жена Кимри, а кто может сравниться с Бронуин Белая Грудь? Но на это потребуется время.

Если Рианон окажется в немилости, у них будет время. Синбел не знал, что произошло с Анвилом ап Пауелом, но его это и не интересовало. Не похоже, чтобы ребенок когда-нибудь нашелся.

– Вы должны решить, мой господин, – сурово сказал Синбел.

Пауел опять посмотрел на Рианон. Он, всегда такой решительный, вдруг почувствовал смятение и страх. Ведь все было так прекрасно! Почему с ними произошло такое?

– Рианон, любовь моя, молю тебя, прекрати это колдовство и верни нам нашего ребенка, – в отчаянии проговорил он, понимая, что бессилен спасти ее. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким беспомощным.

– Пауел, любовь моя, когда я покинула замок отца, чтобы стать твоей женой, мое волшебство осталось в отчем доме, – кротко напомнила она. – Ты знаешь, что это правда. Почему ты потерял веру в меня, мой господин? Разве не ты обещал мне, когда я согласилась стать твоей женой, что будешь всегда любить и верить мне без тени сомнения? Почему ты говоришь о наказании, когда я просила тебя и совет отправить гонцов во все концы королевства Кимри, а также к Справедливому народу, чтобы оповестить о постигшей нас беде. Пауел, нашего сына украли, я не причастна к его исчезновению. Разве я когда-нибудь обманывала тебя? Не в природе Справедливого народа лгать. Что заставило тебя усомниться во мне? Почему ты не защитишь меня от этих обвинений и клеветы?

Пауел беспомощно перевел взгляд с жены на совет. На его синие глаза навернулись неожиданные слезы, когда она умоляла его.

– Я не могу расстаться с ней, – с трудом прошептал он совету. – Что бы там ни произошло, я люблю ее!

Совет собрался в одном конце зала и совещался зловещим шепотом. Придворные толпились в другом конце, тихо переговариваясь и бросая злобные взгляды в сторону Рианон. Таран и Эван горячо и настойчиво говорили с принцем, а Рианон стояла в гордом одиночестве, беззвучно плача. Наконец совет вновь предстал перед Пауелом.

Синбел огласил приговор.

– Рианон из Справедливого народа, мой долг вынести тебе наказание за исчезновение принца Анвила, не важно, насколько ты к этому причастна. Семь лет, начиная с завтрашнего утра, ты будешь сидеть перед замком с лошадиным хомутом на шее. Ты должна перед каждым прохожим признавать свою вину и вносить в этот зал любого, кто пожелает. Ты не будешь освобождена от этого наказания ни по какой причине, только в случае смерти или по окончании срока. Ночью с тебя будут снимать хомут и разрешать спать в дальнем углу зала, подальше от очага. Питаться будешь тем, что упадет со стола и что перехватишь у собак. Запрещается разговаривать с тобой, чтобы твое колдовство не осквернило невинных, так как ты олицетворение зла. Это обычное наказание в нашем народе. Если вынесешь его, Рианон из Справедливого народа, тебя ждет изгнание из Дифида. Можешь отправляться куда пожелаешь! Но поскольку о твоем преступлении глашатаи оповестят народ, вряд ли ты найдешь приют и участие среди Кимри. Да будет так. Это окончательное решение совета, – закончил свою речь Синбел из Тейфи, не скрывая злорадства в голосе.

Пауел выслушал приговор своей жене с разбитым сердцем. Он отвернулся от Рианон, не в силах взглянуть на нее. Несмотря ни на что, он любил ее, но он больше не знал, чему верить. Анвил пропал, а Рианон отказалась что-нибудь предпринять. Он просто не мог поверить, что у нее по-прежнему не было волшебной силы. Не может быть! Никто не отказался бы от такого дара природы просто из-за любви к другому! Он мог бы понять женщину, утверждающую, что она отказалась ради него от бесценного сокровища, но на самом деле не сделавшую этого. Она наверняка сохранила свои чары. Так почему же Рианон отказывается прибегнуть к ним, чтобы отыскать своего сына? Если, конечно, она в самом деле не обманывает его. Если только она и вправду не замешана в этом преступлении. Неужели это возможно?

Перед лицом вооруженного врага Пауел не знал страха, но сейчас он вдруг испугался. Дрожащей рукой он взял кубок с вином. Еще вчера он владел всем, о чем только мог мечтать мужчина. Красавица жена, здоровый сын, счастливое королевство. Сейчас у него не осталось ничего. Все превратилось в прах, и он не понимал почему. Прав ли совет? Неужели его наказали за то, что он женился на принцессе из Справедливого народа? У Рианон были могущественные поклонники из ее рода. Неужели один из них отомстил Пауелу? Этого не произошло бы, женись он на девушке из народа Кимри. Он жадно осушил кубок и громко застонал.

Когда Рианон попытались схватить, она сбросила их руки и гордо покинула зал, не оглянувшись на мужа. Она услышала, как заперли за ней дверь ее комнаты, но ей было все равно. Она не могла поверить в события последнего часа, но пустая колыбель сына была свидетельством ее загубленного брака и всей жизни. Какая она была глупая, полагая, что любовь может преодолеть все препятствия на пути к счастью! Разве ее семья не пыталась предостеречь ее? Но она не слушала. Она умышленно и эгоистично шла на поводу собственных желаний.

С самого начала Рианон поняла, что Кимри не приняли ее. По крайней мере придворные Пауела, с которыми она долж на была жить вместе. Рианон верила, что со временем ей удастся успокоить их страх перед ее происхождением, но, увы, подозрительное отношение ко всему и всем, отличающимся от Кимри, оставалось всегда. Уж за этим проследила Бронуин Белая Грудь, хотя в целом мужчины были добрее с ней, чем женщины. Мужчин очаровывала ее красота, так непохожая на женщин Кимри. С ними со всеми, мужчинами и женщинами, она была скромна, спокойна, дружелюбна. Никогда не старалась обращать на себя внимание, чтобы не раздражать их. Никогда не хвалила Справедливый народ, чтобы не уязвить их гордость. Она была со всеми добра, и тем не менее они не приняли ее. Сколько раз она делала вид, что не замечает, как они разглядывали ee! Прикрыв рот рукой, они перешептывались и тайком показывали на нее пальцем. Она сносила это ради любви к Пауелу. Ради любви к человеку, который предал ее, опасаясь ее чар.

Он никогда ничего не замечал, потому что она никогда не позволяла ему заметить их недоброжелательность. Вместо этого она старалась изо всех сил, чтобы стереть черту, разделяющую ее и Кимри. Она умела искусно ткать, но изысканная ткань, струящаяся с ее ткацкого станка, лучшего качества и с более редким узором, чем им доводилось видеть прежде, вызывала лишь глубокую зависть среди женщин Кимри. Дома ее считали музыкально одаренной. Но поскольку Кимри признавали лишь свою музыку, она ни разу не взялась за лютню, чтобы не вызвать еще большую враждебность. Случайно, не удержавшись, она запела, но в ее нежном голосе они обнаружили еще одно свойство. Ее хулителям он показался сверхъестественным. После этого она пела только Пауелу, когда они оставались одни в своих покоях.

Без Пауела она обычно находилась в одиночестве. Благодаря стараниям Бронуин ни одна придворная дама не смела подружиться с ней. Однако Таран и Эван, насколько им позволяла смелость, развлекали ее, но даже они были осторожны в ее обществе, чтобы не дать Бронуин и ее приспешникам повод к грязным сплетням. Рианон ни на что не обращала внимания, потому что была уверена в любви мужа. И вот теперь Рианон занимал вопрос, любит ли он ее вообще, раз потерял в нее веру?

Что случилось с Пауелом? Он всегда казался таким сильным. Его репутация как воина была хорошо известна. Она стала источником легенд. Однако сегодня до приговора совета, как она с горечью заметила, он был буквально сломлен. Зная прекрасно, что у нее не осталось никакой волшебной силы, он тем не менее беспомощно умолял ее прибегнуть к чарам, которыми она больше не владела. Конечно, он считал, что она похожа на Кимри, которые говорят одно, имея в виду совершенно другое. Он осудил ее, как осудил бы своих подданных. Знал, безусловно, он знал, что должен спасти ее. Когда Рианон поняла это, ее сердце было совсем разбито.