Текст книги "Ворон"

Она кивнула.

– Благодарю тебя, мой господин, – ответила она ему, а потом сказала Арвелу: – Это твой дядя, мой сын. Риз, лорд Сант-Брайда.

Риз торжественно поклонился маленькому мальчику:

– Всегда к вашим услугам, мой господин принц. Могу ли я чем-то помочь вам сейчас?

– Возьмите меня к себе на лошадь, дядя, – ответил мальчик.

Когда все были в седлах, Арвел приказал Ризу встать во главе отряда воинов.

– Сейчас я еду домой, – сказал он. – Я еду домой на Скалу Ворона.

Они двинулись прочь от горящего замка, маленький мальчик на крупной лошади своего дяди вел их вперед. За ними носильщики, окруженные стражниками с факелами, несли тело Мейдока Пауиса Венвинвина. Следом шли женщины. Вооруженный отряд замыкал колонну. Ночное небо над ними освещала яркая луна. Уинн посмотрела на луну. Она сияла чистым белым светом на черном фоне.

Затем вдруг на мгновение первозданная красота была закрыта тенью пролетающего ворона. Уинн подумала, что, возможно, она могла даже услышать крик птицы. Но если б она услышала, это был бы другой крик. Мейдок умер. Еще раз их разлучил жестокий миг времени. Она не сомневалась, что однажды они вновь будут вместе; и в следующий раз… о, в следующий раз все будет лучше!

Она не замечала ни слез, струящихся по ее прекрасному лицу, ни тайной легкой улыбки, появившейся на губах. Ничто не имело для нее значения, кроме детей, Арвела, Аверел и нового ребенка, которого она носила в себе. Дети, Скала Ворона и ее воспоминания. Да! Ее воспоминания. Какие это были воспоминания!

Эпилог
Уэльс, 1805 год

Не забудь, что я рвусь к тебе.

Еще немного, и я страстным желанием

соберу прах и пену для другого тела.

Еще немного, один лишь миг

покоя на ветру,

И другая женщина родит меня.

Кахлил Джибран, пророк

– Я не уверена, нет, в самом деле, я совсем не уверена, что мы разумно поступили, отпустив наших молодых людей без должного сопровождающего, – беспокоилась леди Марселла Бауен, ни к кому конкретно не обращаясь. Это была крупная красивая женщина лет сорока пяти. Газовый шарф в виде тюрбана был повязан на ее седеющих локонах. Она близоруко смотрела вслед отъезжающим всадникам.

– Чепуха, моя дорогая, – весело ответил ее дородный муж, сэр Румфорд Бауен. – Лето… отсутствие церемоний здесь за городом, знаешь… не беспокойся.

– Да, в самом деле! – отозвался добрый приятель сэра Румфорда, сэр Уильям Торлей. – Отсутствие церемоний в порядке вещей здесь, в Тритауэре.

– Нам следовало бы поехать в Бат, – проворчала леди Марселла.

– Бат уже не в моде, моя дорогая. Сам Бруммель считает так. Да и тон этим летом довольно легкомысленный, – сказал своей супруге сэр Румфорд.

Она сердито взглянула на него и язвительно спросила:

– И с какой целью, хотелось бы мне знать, сэр? Каждый подходящий жених хорошего происхождения из Лондона сейчас бог знает где, вместо того чтобы быть в одном, центральном месте, Бате, где их могут хорошо рассмотреть и оценить семьи юных леди тоже благородного происхождения. Мистер Бруммель превратил естественный порядок вещей в хаос. Если б он был приличным человеком, он бы полностью раскаялся. Однако, зная его, я думаю, он считает это все забавным, негодник! Как нам найти мужа для Гонории, хотелось бы мне знать?

– Ну, ну, моя дорогая, – пытался успокоить свою жену сэр Румфорд, – здесь, на курорте, есть несколько молодых людей, со временем ожидаются и другие.

Леди Марселла вздохнула с видом мученицы. Как можно объяснить эти вещи мужчине? Тритауэр – это не Бат. Даже нельзя сравнивать с Батом. Новый водный курорт только этим летом открылся для отдыхающих. Сэр Уильям и еще несколько джентльменов, чье богатство и титулы были результатом их успешных торговых операций, вложили средства в этот курорт. Прислушавшись к мнению Бруммеля, что время Бата прошло, эти джентльмены и их семьи перекочевали в Тритауэр, к большому огорчению их дам.

Жены вкладчиков были единого мнения. Необходимо, чтобы их сыновья женились на девушках и дочери вышли замуж за юношей, занимающих более высокое положение на общественной лестнице, а не в своем кругу. Какая польза от денег, если ты не можешь купить то, что больше всего хочется? И вот теперь, увы, месяцы тщательной подготовки пошли прахом, потому что Тритауэр в Черных горах Уэльса едва ли можно считать центром сливок общества. Он и в самом деле расположен на краю света.

– Слава Богу, Олимпия уже обручена, иначе мы окончательно были бы погублены, – заявила леди Марселла. – Гонории, в конце концов, только семнадцать, и у нас есть по крайней мере еще год, прежде чем мы должны начать по-настоящему беспокоиться.

– Когда дело касается мужчин, тебе не стоит беспокоиться о Гонории, – криво усмехнувшись, заметил ее муж. – Она привлекает их, как цветок пчел.

– А вы разве не несете ответственности за свою племянницу, мисс Кэтрин? – поинтересовалась робкая жена сэра Уильяма леди Доротея.

– Сначала надо подумать о Гонории, – твердо ответила леди Марселла с материнской заинтересованностью. – Дорогая Китти, в конце концов, получит наследство, и к тому же она американка, самый желанный улов для молодого человека хорошего происхождения. Фактически, – лукаво продолжила леди Марселла, доверительно наклонившись к леди Доротее, – я считаю ее возможной партией для нашего старшего сына Джорджа. Может быть, однако, мне следует поискать для Джорджа жену с английским состоянием. Он и Китти, кажется, не очень-то увлечены друг другом.

– Они не любят друг друга? – заинтересовалась леди Доротея, горя желанием чуть-чуть посплетничать.

– Нет, любят, как кузены, но не думаю, что они составят хорошую пару как муж и жена.

– А что, если ее выдать замуж за одного из ваших младших сыновей? – спросил сэр Уильям, проникая в суть вещей. Они с женой были бездетны, но их очень интересовала судьба детей Бауенов.

– Невозможно! – ответила леди Марселла. – Энском готовится посвятить себя церкви. Пройдет какое-то время, прежде чем он сможет жениться. Дариус в армии. Его полк скоро должен отправиться в Индию. Американская жена совсем не годится для Дариуса. Что же касается Нестора, его служба во флоте его величества не позволяет ему обзавестись женой, хотя когда-нибудь и он женится, но он моложе дорогой Китти. Нет, это будет либо Джордж, либо другой подходящий джентльмен, но, увы, мы не в Бате. Здесь нет подходящих джентльменов ни для Гонории, ни для Китти. – Она бросила сердитый взгляд на мужа. – Клянусь, они завянут здесь этим летом, бедняжки!

– Мне кажется, что ни одна из них вообще не завянет, – живо откликнулся сэр Румфорд. – Они мечтали об этой верховой прогулке.

– Куда они поехали? – заинтересовалась леди Доротея.

– В горы. Существует местная легенда о разрушенном замке на вершине горы. Они должны встретиться там с несколькими приятелями Джорджа, которые путешествуют верхом. Они вернутся вместе с нашими детьми позже и останутся здесь, в Тритауэре, на несколько недель. Вполне приятные молодые люди. Жених Олимпии, сэр Хэлси Хэлстед, и два других, сэр Фредерик Гэлтон и сэр Томас Смолл. Оба вполне подходящие, моя дорогая, или ты забыла? – усмехнулся он.

– Они в самом деле подходящие! Ты прав, Румфорд, я совершенно забыла, что Фредерик Гэлтон и Том Смолл приезжают в Тритауэр. – Леди Марселла расцвела.

– Сэр Томас Смолл? Да ведь он получил наследство, когда ему было пять лет. Он вырос у своей незамужней тетки. Я ходила в школу с Эмилией Смолл, – взволнованно сказала леди Доротея. – Вы знаете, он сказочно богат. У него также собственность в Индии и Америке. Мне говорили, что деньги поступают от чая, мехов, не говоря уже об огромных землевладениях.

– В самом деле? – спросила леди Марселла, чуть не мурлыча, в ее синих глазах зажегся интерес. – Мы встречали его только дважды. Один раз в Оксфорде и второй раз, когда Джордж привез его домой во время каникул. Он красивый молодой человек. Скорее он драматически красив, подумала я. Я не знала о его прекрасном происхождении, моя дорогая Доротея. Как мило с твоей стороны просветить меня. Он, конечно, весьма подходящая партия для Гонории. Он не обручен, не так ли? – беспокойно спросила она.

– Я ничего не слышала, – ответила Доротея Торлей, в восторге от того, что она знает нечто такое, что неведомо ее приятельнице.

– Тогда, возможно, к лучшему, что я не отправила с детьми сопровождающего, – вслух решила леди Марселла. – Обстановка будет более свободной для знакомства. О, я надеюсь, Гонория не сделает ничего неподобающего, что отпугнуло бы этого достойного джентльмена, – забеспокоилась она.

– Не волнуйся за Гонорию, моя дорогая. Она только чуть-чуть смела. Большинство джентльменов находят это очаровательным в молодой девушке.

Леди Марселла еще раз посмотрела в ту сторону, куда удалились молодые люди, но маленькие валлийские пони уже скрылись из виду. Она нахмурилась.

– Клянусь вам, я прямо чувствую, как мама беспокоится, отпустив нас без должного провожатого, – сказала мисс Олимпия Бауен, когда они рысью ехали в горы.

Все рассмеялись, потом ее брат Энском заметил:

– Думаю, мне следует пожурить тебя за столь крамольную мысль, моя дорогая сестра.

– Ты еще не приходский священник, Энни, – резко заметила Олимпия.

– Я бы и не стал им, не будь Джордж таким неучтивым, родившись раньше меня, – озорно ответил Энском Бауен.

– Не обвиняй меня, – отозвался Джордж Бауен. – Ты вообще представляешь себе все трудности быть наследником? Я бы скорее предпочел учиться на священника, Энни, чем нести ответственность за Бауенбрук-Хаус в Лондоне, поместье Бауенвуд в Вустере и, конечно, в первую очередь исполнять обязанности поставщика лучшего чая его королевского величества.

Путешественники опять рассмеялись, а затем мисс Гонория Бауен сказала:

– Не забудь, Джордж, что мама рассчитывает женить тебя на какой-нибудь неприлично богатой и плодовитой молодой наследнице.

– У богатых и плодовитых наследниц обычно лошадиные лица. И это только справедливо, – сказал Джордж.

– Я оскорблена, Джордж, – отозвалась их кузина мисс Кэтрин Уильямс. – Я неприлично богата, хотя не знаю, плодовита ли, но, уж конечно, у меня не лошадиное лицо.

– Тогда выходи за меня замуж, Китти, и положим конец всем нашим беспокойствам. Предупреждаю тебя, как только мама пристроит Гонорию, она будет искать мужа тебе!

– Дорогой Джордж! – Китти протянула свою руку и похлопала его по руке. – Ты заслуживаешь девушки, которая влюбилась бы в тебя без оглядки. Мне же нужен человек, которого я смогу полюбить навсегда. Мы не подходим друг другу, и ты это прекрасно знаешь.

– Ты самый закоренелый романтик, дорогая Китти, – сказала ей Олимпия.

– А ты разве не любишь сэра Хэлси, кузина? – поинтересовалась Китти.

Благородная мисс Олимпия покраснела до корней своих коротких каштановых волос и уверенно произнесла:

– Я, конечно, люблю Хэлси!

– Тогда не позволишь ли и мне найти свою счастливую судьбу, как нашла ее ты?

– Любовь! Любовь! Любовь! Неужели это единственное, о чем вы, глупые существа, собираетесь все время говорить? – спросил Дариус Бауен, лейтенант бенгальских улан его величества. – Мне рассказали, что замок, который мы отправились осмотреть, был отлично укреплен самой природой. Как гласит легенда, его никогда не удавалось захватить во время войн.

– Тогда почему он необитаем, мой младший брат? – спросил Джордж Бауен.

– Не имею представления. Возможно, семья приобрела собственность в долине и в спокойный век решила спуститься со своей горы. С какой стати жить в заброшенном месте, если в этом нет необходимости, скажу я!

– Мистер Тритауэр, первый владелец источников, говорит, что замок когда-то принадлежал семье принцев-волшебников, – сказала Гонория. Гонория, как ее отец и младший брат, была блондинкой с большими лучистыми глазами. Их искреннее, немного наивное выражение пленяло людей. Как и ее старшая сестра и кузина, она была модно подстрижена a la Grecque. Завитки ее волос были весьма трогательны. В семье, где все женщины отличались высоким ростом, она выделялась миниатюрностью.

– Мистер Тритауэр говорит, – продолжала Гонория, – что его прабабушка всегда рассказывала о волшебнике-принце и его красавице жене и какой-то ужасной трагедии, которая разлучила их.

– Обычная валлийская сказка, – сухо заметила Олимпия.

Не обращая на нее внимания, Гонория продолжала:

– Прабабушка мистера Тритауэра обычно плакала, рассказывая эту историю. Она говорила, что ощущала печаль в самих камнях этих руин. Разве это не замечательно! – В свои семнадцать лет она была безумно романтична.

– У мистера Тритауэра пристрастие к драматическому. Полагаю, он рассказывает эту бамберийскую сказку каждой доверчивой девушке, которая приезжает на курорт. Потом он дает ей на день напрокат одного из своих пони для путешествия по окрестностям. Думаю, необычайно доходное дело.

– Это не бамберийская сказка! – с негодованием воскликнула Гонория. – Ты ведь им веришь, Китти, правда?

Однако Кэтрин Уильямс не слышала свою кузину. Она никак не могла избавиться от овладевшего ею чувства, что она уже была здесь. «Я знаю, где мы едем, – думала она про себя. – Я знаю точно, где мы едем!» Хотя это было несколько поразительное открытие, оно не особенно пугало, потому что у нее прежде уже были подобные чувства.

– Китти! – Голос Гонории настойчиво пытался привлечь ее внимание.

– Что? Да, Гонория, в чем дело?

– Мистер Тритауэр ведь не рассказывал мне бамберийскую сказку просто для того, чтобы мы наняли его осликов, не так ли? Его история о принце и его жене – правда, я уверена в этом!

– Конечно! – заверила ее Китти и удивилась, откуда у нее такая уверенность.

Пони перешли старинный каменный мост, перекинутый через маленькую горную речку, и Китти ощутила, как в ней нарастает волнение, когда она начала подниматься в гору.

Узкая тропа из полустертых временем камней, которую определенно проложила не природа, заросла лишайниками.

– Боже мой! Это похоже на дорогу самого рока! – воскликнула удивленная Олимпия.

– Вот видишь! – радостно закричала Гонория и ударила ногами по толстым бокам пони, чтобы первой добраться до вершины горы.

Другие последовали за ней по тропе, которая становилась все более крутой и извилистой, пока наконец, сделав последний поворот, они не оказались среди развалин некогда обитаемого замка. Черные камни где поднимались ввысь, где лежали беспорядочным нагромождением. Их можно было принять за часть самой горы.

– Прабабушка мистера Тритауэра была права! – сказала, смеясь, Гонория, спрыгивая с пони. Все последовали ее примеру и стали бродить среди руин, оживленно болтая. Одна лишь Китти была странным образом молчалива и задумчива. Во всем здесь чувствовалась печаль, как и предсказывала бабушка мистера Тритауэра, подумала Китти, но вместе с тем было и счастье. Огромное счастье, и даже больше!

– Ой! Ой! – сказала Гонория почти благоговейно. – Разве это не божественный вид? Замок, похоже, построен на гребне самой горы. Отсюда видны две долины.

– Я не уверена, что твой мистер Тритауэр не ввел тебя в заблуждение, – резко сказала Олимпия. – Здесь нет никакого замка и никогда не было. Просто каменные образования так располагаются на горе, что создается впечатление о бывшем жилье.

– Ты совершенно не права, Олимпия, – спокойно произнесла Китти таким необычно тихим голосом, что они все повернулись взглянуть на нее. Она шла не спеша, к удивлению ее кузенов, словно искала что-то особенное, потом ее зеленые глаза вдруг загорелись. – Горные образования не делают ступеней, Олимпия. Взгляни сюда!

Пораженные, они следили, как Китти царственной походкой поднималась по покрытой мхом и лишайником каменной лестнице.

– Боже милостивый! – воскликнул Джордж. – Китти абсолютно права. Это, конечно, лестница.

– Что ж, очень хорошо, – согласилась Олимпия, потом вздрогнула. – Это лестница, Джордж и Гонория правы. Это замок, но меня знобит от холода. Теперь, когда мы все пришли к единому мнению, может, мы вернемся в Тритауэр?

– Дорогая сестра, нам нужно подождать остальных. Неужели ты не помнишь, что твой возлюбленный и два моих знакомых должны присоединиться к нам здесь?

Однако прежде чем Олимпия смогла ответить, небо над ними с обычным британским своенравием внезапно потемнело. Раздался угрожающий раскат грома, и на них закапали крупные капли дождя. Вскрикнув одновременно, сестры Бауен поискали глазами какое-нибудь укрытие и были быстро препровождены тремя братьями в углубление в одной из стен замка. А Китти спряталась от дождя в алькове наверху лестницы, где она стояла. Она чувствовала себя в безопасности, словно она была отсюда родом. Словно стояла на этом самом месте раньше. Она вздохнула с внезапным ощущением счастья, и на мгновение все окружающее исчезло, кроме этого волшебного ощущения, которое она испытывала в этот миг.

Потом ее внимание привлекло какое-то движение в том месте, где они вступили на территорию замка. Она с улыбкой наблюдала, как трое молодых людей, модно одетых джентльменов, верхом на великолепных лошадях с гиканьем и смехом рысью въехали на вершину горы. Спрыгнув с лошадей, они бросились бежать по траве, ища убежища от непогоды.

После нескольких минут дождя, который лил серебристыми потоками и сопровождался захватывающими вспышками молний и ударами грома, гроза прошла, направившись вниз, в долину.

Она слышала, как внизу молодые люди знакомились. Раздался игривый смех Гонории. Это был звук, который всегда издавала Гонория, увидев джентльмена, который ее заинтересовал.

Китти устремила взор вдаль, на густо поросшую лесом долину. Легкий ветерок играл ее черными кудрями, она не спешила покинуть свою маленькую нишу и присоединиться к остальным. Она глубоко вздохнула от чувства полного покоя и удовлетворения, как вдруг ощутила рядом с собой чье-то присутствие.

– Ваши кузены послали меня за вами, мисс Кэтрин, – услышала она глубокий мужественный голос. – Я сэр Томас Смолл. Взглянув на вас снизу, я подумал, что вы вообще не имеете никакого отношения к Бауенам. Вы скорее волшебная хозяйка этой башни.

Китти обернулась. С ее розовых губ уже готова была сорваться умная острота, но она застряла у нее в горле, когда зеленые глаза встретились с темно-синими, подернутыми дымкой глазами молодого человека. «Ты нашел меня наконец!» Сердце бешено забилось, когда эти слова пронеслись у нее в голове. «Я знаю этого человека», – лихорадочно подумала она, в то время как твердо была уверена, что никогда в жизни не видела этого красивого юношу. Но сердце и душа настаивали. «Я знаю этого человека!» И, не в силах бороться со своим волнением, она отдалась восхитительным чувствам, обволакивающим ее.

Сэр Томас Смолл ласково улыбнулся Кэтрин Уильямс и, взяв ее изящную ручку, тихо сказал:

– Да, дорогая мисс Кэтрин, я чувствую то же самое. Вы не должны думать, что я сумасшедший, хотя я не уверен, что не лишился разума. Поверите ли вы мне, прекрасная хозяйка башни, когда я скажу, что верю в то, что нам суждено пожениться? Поверите ли вы, моя дорогая, что я собираюсь сделать вас своей женой, как только ваши опекуны позволят нам обвенчаться? Господи! – Он провел нетерпеливой рукой по волнистым черным волосам. – Что вы должны подумать обо мне? Клянусь вам, я не лунатик. Никогда прежде я не вел себя так с женщиной! – Он нежно сжал ее руку. – Вы выйдете за меня замуж, дорогая, правда?

Китти медленно кивнула, зачарованная его взглядом. Она изучала его лицо, будто пытаясь что-то отыскать в нем, но не знала что.

– Я не думаю, что вы сумасшедший, сэр, потому что на меня тоже нахлынули знакомые ощущения и вместе с тем совершенно неведомые мне. Однако сердцем я знаю, что вы говорите правду, и с радостью выйду за вас замуж.

Он медленно поцеловал ее руку. Тепло его губ наполнило ее восхитительным жаром. «Все так странно устроилось», – подумала она, погружаясь в глубину его замечательных, подернутых дымкой глаз. На краткий сладкий миг она увидела это место таким, каким оно было когда-то: внизу, в Большом зале, горели камины, разноцветные шелковые знамена свисали с балок, взад-вперед сновали слуги. Потом внезапно все исчезло, и он улыбнулся ей.

– Мы присоединимся к остальным, дорогая? – спросил он и, не дожидаясь ответа, повел ее вниз по мокрым каменным ступеням разрушенной лестницы.

Когда они спускались, Китти неожиданно поняла, что ждала все свои восемнадцать лет – нет! – она ждала века этого высокого темноволосого незнакомца, который на самом деле вовсе не был незнакомым. Им изначально предопределено быть вместе в этом месте и времени. Да! Они поженятся, хотя она знала, ее тетушка будет шокирована. Но ее и Тома, Китти была уверена, ждет изумительная жизнь. Инстинкт, о котором она никогда не подозревала, уверял ее в этом. На мгновение она заинтересовалась, возможно ли умереть от полнейшего истинного счастья. Она никогда не думала, что такая радость возможна.

Когда они спустились с лестницы, она услышала крик птицы и, взглянув вверх, увидела большого черного ворона, парящего в ярко-голубом небе. «Запомни!» – Китти услышала слово так отчетливо, будто кто-то прошептал его ей на ухо. Запомни! Да, она действительно запомнит. Как можно забыть этот замечательный миг, который соединил их вместе – воссоединил их, она была уверена в этом, – еще раз, но в глубине своего существа она знала, что в этот раз это будет Вечно.