Текст книги "Обречённые на бессмертие. Освобождение. Книга, которую ждали 20 лет! Романы из цикла «Великая Душа»"

– А кто он, позволяющий жить такой твари, как ты?

– Это Судьба! Пойми, наконец, варвар: жизнь может быть не меньшей карой, чем смерть.

Конан помотал головой, прогоняя наваждение, и разорвал в клочья пергамент с Заклинанием Стали.

– Делай со мной что хочешь, Милиус или как там тебя, но в твои игры я больше не играю.

Джан бросил взгляд на Зенобию и Конна.

– К Нергалу! – отмахнулся киммериец. – Ты всё равно всех нас погубишь.

– ГЛУПЕЦ! – внезапным громовым голосом, словно истинный бог, проревел Милиус. – ДА Я ВАС ВСЕХ СПАСУ!!!

– Ты переходишь Границу, джан, – обеспокоенно заметил Страж Земли.

– Надоело! Я перейду её, если ты не вправишь ему мозги сейчас же.

– Ты не посмеешь!

– А мне плевать! Посмею. Что ты мне сделаешь, инопланетная машина, а? Ни-че-го! Ничего ты мне не сделаешь! Только мозги вправишь этому варвару и его подружке, чтобы они ничего такого не помнили. Так сделай это прямо сейчас, пока не поздно – всё равно придётся!

Конан вздрогнул. В руке его был целый листок пергамента с начертанным на нём Заклинанием Стали. Конан не помнил, как очутился в этом кресле.

– Заклинание на аквилонском? – удивился киммериец.

Милиус как будто ждал этого вопроса и ехидно спросил:

– А для тебя есть разница, на каком? Ты предпочёл бы язык хрэггов?

– Шалишь, джан, шалишь, – услышал Милиус ментальный голос Стража. – Зачем тебе? Вновь захотелось острых ощущений?

– Отнюдь, – с ещё большим злорадством отозвался джан. – Желаю вынудить тебя, бесчувственную инопланетную машину.

– Вынудить к чему?

– Чтобы ты выставил эту парочку вон из моей скромной обители. И как можно скорее! Пусть, наконец, займутся своим делом. Иначе я им такого нарасскажу, что и тебе ни за что не стереть!..

Спустя безмерно краткое мгновение Конан и Аманда исчезли из обители джана.

Он мысленно рассмеялся.

– Оказывается, тебя можно шантажировать, мозг! Жаль, я раньше не догадался! Скольких потерь нам удалось бы избежать.

– Да где тебе, туземному разуму, – мрачно огрызнулся Страж.

9. Тхутмертари, богиня Звёздного Бессмертия

Гора Монтесан возвышалась на условной границе юго-восточного Кофа и северной Хорайи. Это была самая высокая точка центральных хайборийских земель. Вершину горы венчал древний монастырь. Он был основан ещё первыми монахами-митраитами, пришедшими сюда вместе с хайборийскими завоевателями вскоре после падения ахеронской империи. Издавна монастырь обходили войны, жизнь в нём текла размеренно и неторопливо. В пределах монастыря действовали особые законы; избираемый самими монахами настоятель не подчинялся ни кофийским владыкам, ни правителям близлежащей Хорайи, ни жречеству Митры в Тарантии, Ианте и Бельверусе. За стенами монастыря находили приют изгнанники, вынужденные покинуть родные земли. Даже свирепые завоеватели и могучие чародеи обходили стороной монастырь на горе Монтесан, ибо считалось, что спокойствие святой обители охраняет сам Митра – а лицом к лицу с богом Света и Солнечной Справедливости не желал сталкиваться никто.

Королева и богиня Тхутмертари презирала эти суеверия. Она обрушилась на монастырь всей новообретённой мощью. И сделала это не ночью, а в разгар ясного дня, осознанно бросая вызов Солнцеликому. Тысячи беженцев, что спасались за стенами монастыря от её же не знающих жалости орд, нашли ужасную смерть там, где надеялись обрести защиту и покровительство. Незримые силы, покорные воле новоявленной богини, отыскивали несчастных, иссушали их тела и души, превращали живых людей в пепел. Беспощадной расправой в обители Монтесан она хотела показать всем и каждому, что отныне в мире нет такого места, где бы от неё, от Тхутмертари, можно было спрятаться, укрыться и спастись.

А после расправы, когда в пределах монастыря не осталось ни единой живой души, она перенесла туда Джосера и Танатоса. Им была обещана честь лицезреть зрелище воистину беспримерное, неповторимое. Далеко внизу, у подножия великой горы, на изрядном расстоянии друг от друга расположились два лагеря: лагерь людей, предводительствуемых принцем Джосером, и лагерь змеядов царя Танатоса. Тхутмертари не позволила ни тому, ни другому повергнуть Хорайю к своим стопам. Это маленькое королевство она намеревалась покорить сама. Вернее, нет, не покорить – богине Звёздного Бессмертия не нужен этот жалкий клочок пустынной земли с тремя городами и двумя высохшими реками. Не покорить, а уничтожить, стереть с лица земли!

Выбрала она Хорайю не случайно. С этой страной у неё были связаны важные воспоминания. В Хорайе родился и вырос её преданный раб Сур, он же Тезиас, известный как «Великая Душа». В городе Ханарии, хорайской столице, возвышалась Золотая Башня Пелиаса – единственного чародея, которому удалось победить нынешнюю богиню, а было это четверть века назад. В обители Пелиаса прошла пора ученичества Тезиаса. Здесь он познал начала волшебного мастерства и здесь же впервые познакомился с Книгой Судеб, которой оказалось суждено сделать из талантливого ученика чародея бога…

Оба самозваных божества, владычица и её раб, не сговариваясь друг с другом, ненавидели эту маленькую страну, сиротливо приютившуюся на Великом Торговом Пути из Аграпура в Хоршемиш. Если и существовала в подлунном мире страна, которую надлежало уничтожить в самую первую очередь, то эта страна называлась Хорайя.

Тхутмертари, Джосер и Танатос стояли на смотровой площадке центральной башни монастыря. Хорайя, со всех сторон обложенная тёмными ратями новоявленной богини, затаилась, как приговорённый к смерти человек, который понимает всю её неотвратимость. Опустели поля, не паслись стада на степных лугах, не поднимали дорожную пыль купеческие караваны. Обезлюдели деревни. Лишь в Ханарии и двух других городах Тхутмертари примечала какую-то возню – должно быть, это последние храбрецы готовились защищать свою маленькую родину до последнего вздоха. Глупцы и безумцы, усмехнулось нечеловечески прекрасное лицо в обрамлении золотых волос – разве какие клинки или чары защитят их от божественных сил? Но Тхутмертари высоко ценила мужество отчаяния; если бы не было и его, покорение мира стало бы совсем скучным занятием!

– Вот она, страна Хорайя, – молвила Тхутмертари, обведя рукой горизонт, – обречённое на гибель королевство! Вам выпала великая честь, принц и акках! Как вы знаете, ещё никто и никогда не истреблял целую страну. Полчища завоевателей и могучие чародеи истребляли поселения, крупные города, подобные пурпурному Пифону – но на целые страны их силёнок не хватало, – она надменно усмехнулась. – У меня хватит! На ваших глазах я покончу с этой страной; в живых не останется и муравья! Здесь будет выжженная пустыня, вечный памятник моему величию… И вы познаете мощь истинного божества! Ну как, готовы?

– Да, Величайшая, – опустив глаза, прошептали Джосер и Танатос.

Смертельная бледность покрывала их лица, словно не жителям обреченной страны, а им, подданным королевы-богини, предстояло пасть от её могущественных чар.

– А ты готов, Сур, раб мой? – мысленно вопросила она.

– Да, владычица. Я готов. Славно повеселимся! Давно пора размазать по земле пелиасово логово. Действуй, а я тебе подсоблю, как мы договорились.

– Ты черпаешь энергию из Космоса и направляешь мне…

– …А ты её воспринимаешь и низвергаешь на головы этих ничтожных. Ясно, ясно. Отменная схема. Думаю, получится. Одно лишь скверно в нашем чудном плане.

– Что же, раб мой?

– После этой процедуры из меня снова образуется маленький ментальный урюк, как ты изволишь выражаться. Пожалуй, роль ретранслятора космической энергии для твоего покорного раба куда обременительнее, чем даже Заклятие Поиска.

– Зато какое зрелище, Сур, какое зрелище! Представь себе, как обращается в прах Золотая башня Пелиаса! Неужели тебя это не возбуждает?

– Ты права, как всегда, владычица. Не каждый день страны уничтожаем. Ради такого дела стоит выжаться. Ну, начали?

– Начали!

Богиня Тхутмертари раскинула руки и взлетела с балкона центральной башни обители Монтесан. Ослепительное золотое сияние затмило Око Митры и затопило обреченную землю.

Растерзание Хорайи началось.

10. Стальной истукан оживает

Конан и Аманда стояли у массивной железной плиты, закрывавшей единственный вход в Замок Синих Монахов. Округлая громада горной цитадели вытягивалась вверх, к пылающему в зените солнцу. Широкую площадку усеивали камни и осколки скальной породы. Кое-где валялись обрывки одежды.

– Видать, здесь состоялась крутая разборка, – хмыкнула Аманда.

Конан мрачно кивнул.

– Мои люди гибли за то, чтобы Синие Монахи навсегда покинули наш мир. И теперь я должен оживлять этих паскудных колдунов!

Столько боли и горечи было в его голосе, что неустрашимая воительница из Будущего невольно поёжилась.

– Они взаправду такие страшные? – тихо спросила Аманда.

Он не ответил, подошёл вплотную к железной плите и потрогал ее руками.

– Великая Душа! – внезапно гаркнул Конан.

Аманда испуганно отпрянула. Плита не шелохнулась. Варвар изысканно выругался, заодно напомнив своей спутнице, что, помимо Сета и Нергала, в Хайбории существуют другие злобные боги и демоны, которых надлежит поминать в таких случаях.

– Эй, киммериец, с тобой всё в порядке? – озабоченно спросила она.

– Лучше не бывает, – буркнул он. – Лучше я себя чувствовал только когда торчал прикованным к стене в подземелье Алой Цитадели колдуна Тсота-ланти, ожидая, когда змея колдуна, Старая Сата, откусит мне голову. Да, со мной всё в порядке!

– Что ты такое несёшь? Какая-такая змея? Ты скажи, зачем призывал Тезиаса?

Конан поморщился.

– Это пароль. Был пароль. Открывал эту треклятую плиту, чтоб ей заржаветь! Похоже, чары карлика потеряли силу.

– Может быть, мы не должны входить в крепость? – предположила Аманда.

– Истуканы-то в крепости! – передразнил ее киммериец.

На душе у него было и так скверно, хуже некуда, да еще приходится объяснять ей очевидные вещи. И ещё из головы не выходили дурацкие предостережения Милиуса: мол, эта женщина опасна для тебя… Засунуть бы к Нергалу в задницу все эти чародейские загадки, с досадой подумал варвар.

– А ты попробуй произнести Заклинание тут, – сказала Аманда. – Вдруг они да услышат его?

– Стальные истуканы?

– А ты попробуй.

Конан попробовал и прочитал Заклинание Стали. Ничего не изменилось ни через мгновение (а киммериец знал, что такие могучие чары обычно действуют мгновенно), ни через минуту, ни через десять минут. Аманда сконфуженно понурила голову.

– Ладно, будем пробираться внутрь, – хмуро проговорил Конан.

Он нажал на веко черного перстня. Светоч Истины засиял подобно второму солнцу. Конан приблизил амулет Небесного Народа к плите. Та не шелохнулась. Конан стал водить рукой по поверхности плиты, надеясь найти источник защитных чар и посредством божественной магии Митры разрушить его. Усилия его оказались тщетными: то ли источника он не нашел, то ли магия Солнечного Бога была слабовата против защиты Замка Синих Монахов. Варвар снова ругнулся, нисколько не стесняясь присутствия женщины.

– Давай бластером, – предложила та.

Конан вздохнул, притворил Светоч Истины, отошёл от плиты, вынул бластер и пальнул по ней. Малиновый луч чиркнул по плите и высек сноп искр. Аманда снисходительно усмехнулась.

– Ты стреляешь неправильно. Дай мне.

Он отдал ей бластер. Аманда отошла подальше, обхватила оружие обеими руками и прицелилась. Малиновый луч метнулся, но не исчез: Аманда не отпустила курок. Лазерный луч как будто медленно плыл по поверхности плиты, и путь его отмечали водопады искр. Через несколько минут луч дошел до правой границы плиты.

– Погоди, – сказал Конан. – Давай поглядим, что вышло.

Аманда отжала курок, и они вместе подошли к плите. Конан угрюмо молчал, и теперь за обоих выругалась Аманда. Лазерный луч прорезал неглубокую бороздку. Дно бороздки блестело серебром. Конан смочил палец, дотронулся до блестящей поверхности, затем попробовал результат на язык.

– Нет, это не серебро. И не железо. Железо только сверху. А чем эта штука может быть, я не знаю. Твои лучи её не прошибут, это точно.

Воительница спрятала бластер.

– Что же нам делать, Конан?

Киммериец огляделся. Он отошёл от плиты и, задрав голову, осмотрел гигантскую цитадель. Аманда подошла к нему.

– Ну, ты придумал?

– Если нас не пускают с парадного входа, попробуем забраться через крышу.

Женщина ахнула.

– Да ты что, ошалел, киммериец?! Стена этого замка точно зеркало! И ни единого отверстия! Даже муха – и та не вскарабкается. Наш вертолёт разбился, помнишь? Разве ты умеешь летать?

– Летать не нужно. Мы влезем по верёвке.

– По веревке? У тебя есть верёвка?

– Есть, – улыбнулся Конан. – Я всегда ношу с собой крепкую веревку с крюком на конце. Один раз на тысячу она спасает мне жизнь.

Аманда покачала головой, восхищённая подобной предусмотрительностью.

Конан достал из-за пояса моток верёвки с небольшим стальным крюком на одном конце. Верёвка казалась слабой, но варвар, не раз испытавший ее в деле, был уверен в ней, как в самом себе. Он выбрал положение, откуда лучше всего забрасывать крюк, с силой раскрутил его – и забросил на самую вершину цитадели. Точное попадание! Крюк зацепился с первого раза. Верёвки едва хватило: цитадель Синих Монахов имела в высоту никак не менее двух дюжин ростов огромного киммерийца. Для верности Конан подергал веревку и даже повисел на ней.

– Ну, я полез, – сказал он Аманде. – Когда поднимусь наверх, втяну тебя.

– Нет, – отрубила воительница, – я полезу вслед за тобой. А вдруг там, наверху, тебе понадобится срочная помощь?

– Да нет там никого, кроме мертвецов! – осклабился Конан.

– В твоем дурацком мире мертвецы временами бывают не в меру активны, – с выражением парировала Аманда. – Решено, я лезу за тобой. Верёвка выдержит.

Конан вспомнил, с кем имеет дело и, подавив улыбку, серьёзно спросил:

– А кто тогда будет прикрывать меня снизу?

Аманда усмехнулась, разгадав его игру, но решила не перечить.

– Идёт, напарник. Ты лезь, а я возьму под контроль вершину. Коли кто там появится, срежу его.

И варвар принялся карабкаться по веревке. Вернее, он не карабкался, а скользил – как будто какая-то неведомая сила тащила его вверх. Движения его были умелыми, ловкими, если не сказать, изящными. Аманда с восторгом смотрела, как эта кажущаяся грузной фигура быстро движется по веревке, и загляделась – так что даже забыла, в чем состоит её задача.

Скоро Конан оказался на вершине цитадели. Ровная площадка, испещренная мелкими камнями, и… варвар решительно отвернулся, подавив тошнотворные ощущения. Он осмотрелся, и вскоре приметил то, что искал. Чуть поодаль виднелось отверстие, оставшееся от входа в центральный зал-амфитеатр Замка. А значит, это был путь внутрь, в сердце цитадели, в бывшие покои Тезиаса и к пещере Синих Монахов.

– Ну, чего там? – прокричала снизу Аманда.

Конан вернулся к краю.

– Я нашел вход. Давай, цепляйся. Я втяну тебя.

Строптивая воительница ухватилась за веревку и принялась вскарабкиваться самостоятельно.

– Эй, побереги силы, я втяну тебя, – крикнул ей Конан, но она проигнорировала его слова.

Он отметил про себя, что Аманда справляется совсем неплохо для женщины, хотя и несравнимо хуже киммерийского воина. Вот она показалась из-за края. Конан подал ей руку, и она с готовностью поймала ее, мускулистую руку варвара; киммерийцу показалось, с чрезмерной поспешностью. Когда Аманда встала рядом с ним, он хмыкнул:

– Ну, и кому ты хотела доказать? Этим горам? – он красноречиво обвел руками горизонт.

Внезапно она прильнула к нему своим телом и страстно поцеловала его в губы.

– Тебе, – прошептала Аманда.

Конан отстранился.

– Больше так не делай никогда, – строго наказал он ей.

У меня есть жена, хотел он добавить, но передумал. Аманда обиженно отвернулась. Случайно взор её упал на то, что так потрясло испытанную душу Конана. Женщина пошатнулась. Из груди ее послышался сдавленный стон.

– Что это, Конан?

– Это то, что осталось от старика Луиджи, – мрачно промолвил киммериец, отворачивая ее от зрелища останков.

– От дока?! – изумленно переспросила Аманда. – Но док в Зачарованном Городе! Я рассказывала тебе…

Конан вздохнул и тихо сказал:

– Твой док был честным человеком. Он помог мне освободиться, когда карлик пленил меня в этом замке. Старина Луиджи принес себя в жертву ради спасения чужого для него мира и погиб здесь.

– Но док…

– Это всё шуточки Милиуса, или как там его настоящее имя, – неприязненно процедил Конан. – Зачем-то Милиус оживил старину Луиджи. Не совсем, правда… У твоего дока, который в Зачарованном Городе, тело ненастоящее. А настоящее тут осталось.

Аманда всхлипнула и вновь прижалась к Конану. Он не стал её отталкивать в этот момент. Она обратила к нему заплаканное лицо.

– Скажи мне, Конан, скажи честно: я – настоящая?

Киммериец смутился.

– Ясное дело, настоящая! А какая же ещё?

– Но я умирала! – пылко возразила Аманда. – Он оживил меня, как дока…

– Нет, не как дока! – перебил Конан. – У дока не было тела, когда проклятый маг его оживлял, а твое тело я сам принёс. Ты – в нём, клянусь Кромом!

– Оно было холодным… – прошептала женщина.

– Мало ли, что было! Теперь-то оно тёплое.

Аманда с надеждой улыбнулась ему сквозь слёзы.

– Правда, моё тело теплое? Потрогай и скажи!

Она вдруг схватила его руку и заставила его дотронуться до ее талии, затем до живота и повела руку Конана ниже…

– Скажи, киммериец, я тёплая? – томно спросила она.

Конан очнулся и решительно высвободил руку. Вот ведь нахальная баба на его голову! Он притянул её к себе – но не затем, зачем она хотела – а чтобы сказать:

– Ты тёплая, клянусь Кромом! Но запомни одну вещь: тёплое тело никогда не поздно сделать холодным, я проделывал это тысячи раз, с мечом и без. Ну, усекла?

Аманда хихикнула.

– Мне так нравится, когда ты клянёшься Кромом. Поклянись ещё, а? Чтобы я усекла.

Конан почувствовал себя глупо и, чтобы выйти из этого неудобного положения, изобразил на лице гримасу, которая обычно отпугивала женщин подобного Аманде склада. Та оказалась не из пугливых, и киммерийцу пришлось грубо отпихнуть ее. Затем он присел на корточки и подтянул веревку. Аманда глубоко вздохнула. Пока ее спутник собирал веревку, она подошла к противоположному краю площадки.

– Смотри, Конан! – закричала она. – Тут бездонная пропасть!

– Знаю, – не оборачиваясь, буркнул киммериец. – Только у всякой пропасти найдётся дно, если в нее падать.

Когда он смотал веревку, они вместе разобрали небольшой завал, преграждавший путь вниз. Открылась лестница, широкая и пологая.

– Есть! – победно воскликнула Аманда. – Идём вниз?

Спускаться пришлось долго. На этажах виднелись железные двери, однако Конан знал, что к пещере Синих Монахов эти двери не ведут. Выяснять же их назначение у него не было ни времени, ни желания. Они миновали десять пролётов, когда пологая лестница закончилась. Конан и Аманда вышли в широкий коридор. Другая лестница, поуже первой, вела дальше вниз. Женщина намеревалась продолжить спуск, но киммериец остановил ей.

– Это главный коридор, – сказал Конан. – Я бывал здесь. Мы должны идти по нему, чтобы попасть в пещеру Синих Монахов.

– Налево или направо?

Варвар задумался. Память, инстинкт и чувство направления не всегда выручали его в подобных колдовских местах. Замок Синих Монахов являлся одним из самых странных мест, какие Конану приходилось посещать. Например, воздух здесь был удивительно свеж и чист, в то же время он ничем не напоминал воздух гор. Отсутствовало всякое движение; ровное пламя частых факелов горело совершенно вертикально, и огонь казался неживым; а сами факелы при ближайшем рассмотрении оказывались только имитацией огня. Звуки шагов поглощались не то гладким камнем пола, не то кромешной тишиной, властвующей здесь…

– Пойдём налево, – решил наконец Конан.

Аманда не стала возражать. Ей было неуютно – уж очень этот Замок напоминал ей Зачарованный Город, с которым её связывали самые неприятные воспоминания. Женщина двинулась вслед за Конаном.

Вскоре они заметили приоткрытую дверь, и киммериец не удержался, заглянул туда. Воистину, ничего не изменилось за минувшие луны! Как и прежде, в глубине покоя стоял трон Великой Души, а загадочные светильники в форме перевернутых пирамид, словно сталактиты в пещере, свисали с высокого потолка; их ровный свет ярко освещал чертог, который сам Тезиас именовал «малой гостиной».

Конан подошел к одной из стен. У стены на полу лежали звенья толстых стальных цепей. Аманда подошла следом и сказала:

– Странно… Как будто эти цепи перепилены или перерезаны.

– Так оно и было, – киммериец усмехнулся. – Я торчал в этих цепях, пока не появился старина Луиджи и не перерезал их своими малиновыми лучами. Ну, пошли дальше.

Они вышли из «малой гостиной» и двинулись дальше по главному коридору, мимо частых факелов и дверей в пустые палаты. Шли они довольно долго, и Конан стал понимать, что, по-видимому, избрал неправильное направление. Вдруг Аманда остановилась и пошмыгала носом.

– Ты что-нибудь чувствуешь, киммериец?

Конан прислушался к своему обонянию и поморщился.

– Да, что-то чувствую. Должно быть, так воняет в утробе Нергала.

Воительница из Будущего измерила его уничижительным взглядом.

– Ты, варвар! Так пахнет настоящее оружие!

– Оружие? – удивился Конан.

– Ага. Не это фальшивое дерьмо, – она покрутила в руке бластер, – а настоящее оружие из настоящего металла! И мы должны его найти! Без настоящего оружия я чувствую себя голой.

Конан пожал плечами. Как опытный воин, он знал, что всякое оружие имеет свой запах, и даже мог по запаху определить качество меча или арбалета. Может быть, воительница из Будущего также на это способна?

– Запах идёт отсюда, – она указала на одну из дверей.

Аманда рванула за ручку. Дверь распахнулась. Это была жилая комната. В беспорядке разбросаны вещи. Комбинезон цвета хаки соседствовал с роскошным красным камзолом аквилонского властелина. Конан скривился и выразительно сплюнул.

– Я понял, куда ты привела меня, женщина. Тут жил ублюдок Джейк, покуда они с карликом не смылись на «Чёрном коршуне» в Зачарованный Город. Ну, и что дальше?

– А то, – передразнила его Аманда, – помоги-ка мне отодвинуть этот диван.

Когда диван был отодвинут и открылась небольшая ниша, Аманда восхищённо всплеснула руками; скуластое лицо ее светилось радостью.

– Ты только погляди, киммериец! Целый арсенал! Бластеры, пистолеты, винтовка, стреляющая разрывными пулями, три базуки… о, это «Стингеры»!

Она извлекла из ниши большую серебристую трубку, сужающуюся на конце. Конан заинтересованно наблюдал за ней. Будучи варваром в силу происхождения и воспитания, но сугубо практичным человеком по жизни, он научился с подобающим уважением относиться ко всему, что представляло из себя силу. А оружие Будущего представляло из себя внушительную силу.

– Жаль, «Стингеров» только три, – хмыкнула Аманда. – Ну ладно, как раз два тебе и один мне…

– Ты хочешь, чтобы я тащил эти железные палки? – с сомнением произнёс Конан.

– Ага, – не без ехидства заметила Аманда, – а ещё я хочу, чтобы мы взяли как можно больше оружия из этого арсенала. Это настоящее оружие, оно не питается Живой Энергией и не зависит от Стержня. Видишь, тут написано: «Сделано в США»? А, ничего-то ты не видишь! В Америке оно сделано, ясно тебе? В двадцатом веке от Рождества Христова, а не в Зачарованном Городе чёрт знает сколько тысяч лет тому назад. Всё ещё непонятно?

– Понятно, – кивнул Конан. – Мне понятно, что ты нашла, чем занять мои руки и шею.

– К твоему сведению, варвар, этой штукой можно подбить «Чёрного коршуна», – Аманда указывала на ракету. – Конечно, если знать, куда целиться.

Аргумент был очень убедителен.

– Ладно. Вот только приберу этот клинок. Видать, карлик собирался приодеть Джейка по последней аквилонской моде.

Конан извлек из того же арсенала двуручный меч – настолько большой и тяжелый, что подобные мечи делались только по заказу… самого Конана, короля Аквилонии!

– Ты неисправим, киммериец, – вздохнула Аманда. – Ну что может значить меч против «Стингера»?

– А то, – в свою очередь передразнил её Конан, – что этим мечом я запросто перерублю твой «Стингер» напополам. Вот и думай, что сильнее!

От подобной наглости Аманда опешила. Придя в себя, она окрысилась на варвара и больше с ним не разговаривала. Тем не менее они вооружились, как могли. Конан прихватил две ракеты, базуку и три бластера; громадный аквилонский клинок занял положенное место на его поясе. Аманда взяла «Стингер», две базуки, также три бластера, крупнокалиберную винтовку и разрывные патроны к ней.

– Теперь не чувствуешь себя голой? – с усмешкой осведомился Конан у своей спутницы, обвешанной оружием.

Аманда состроила ему гримасу и, не отвечая и не оборачиваясь, вышла из комнаты Джейка. Расхохотавшись, Конан последовал за ней. Острые носы «Стингеров», точно рога, торчали за его спиной.

Они пошли дальше по главному коридору. Аманда, надувши губы, молчала. Конан панибратски похлопал ее по плечу.

– Ну, не дуйся! Подумай о хорошем.

– О чём, например? О том, как ты своей железкой перерубишь «Стингер» напополам? – фыркнула Аманда.

– Нет. О том, как переворачивается в гробу Джейк. Ведь мы завладели его арсеналом.

Аманда рассмеялась.

– Ну и плут же ты! Знаешь, чем успокоить мстительную женщину.

В такой беседе прошла у них остальная часть пути, пока Конан и Аманда не уперлись в тупик. Главный коридор заканчивался сплошной стеной, такой же гладкой и монолитной, как боковые стены. Киммериец выругался.

– Нужно было поворачивать направо, а не налево, – пробормотал он. – Моя вина. Придётся возвращаться.

Воительница надменно усмехнулась и сказала:

– У меня есть идея получше, киммериец. Гляди, я тебе кое-что покажу.

– Что?

– Увидишь, – загадочно молвила она. – Давай чуток отойдем.

Они отошли от тупика на полсотни шагов. Аманда сняла со спины ракету, положила «Стингер» на плечо и прицелилась. Конан не очень понял, что она сделала, но серебристая трубка внезапно сорвалась с её плеча и унеслась вперед. Раздался грохот, который, впрочем, тотчас же угас в стенах Замка. Впереди – там, где несколько мгновений тому назад был тупик, – зияло большое отверстие. Конан присвистнул.

Женщина толкнула его локтем в бок и ехидно проговорила:

– Извини, я поторопилась. Мне нужно было попросить тебя проделать эту дырку твоим чудесным мечом.

Соблюдая известную осторожность, они прошли через отверстие и очутились в обширном чертоге. К ближней стене примыкал длинный стол, на нем располагались пробирки, колбы и склянки со всякими жидкостями. У дальней стены в ряд стояли шестнадцать кроватей…

А ещё в этом чертоге находились шестнадцать стальных истуканов.

– Кром! Мы попали в пещеру Синих Монахов! Мы зашли с другой стороны!

Белокурая воительница испуганно прижалась к Конану. Никакого ехидства в ней больше не было. Аманде было страшно. Застывшие в стали люди наводили на нее трепет. Без лишних слов она поняла, что эти создания как раз и были когда-то Синими Монахами, могучими волшебниками и верными слугами Великой Души…

– И мы должны оживить ЭТО?! – негромко вопросила она.

Конан молчал. Он думал. Пергаментный листок с Заклинанием Стали обжигал его грудь. Однако Конан не был бы Конаном, если бы исполнял всё, к чему его вынуждают, не поразмыслив о последствиях. Он внимательно разглядывал стальных истуканов. И он думал.

– Ну, что же ты молчишь?! – взвизгнула Аманда. – Мне страшно! Эти идолы…

Конан повернулся к ней.

– …Мёртвые. Нечего их бояться.

– Да, но они оживут!

Конан помотал головой. Он снял со своей спины оба «Стингера».

– Ты передумал? – изумленно переспросила Аманда. – А кто будет сражаться с Суром и Тхутмертари? Мы?!

– Вот чего я надумал, подруга, – сказал Конан. – Там, где справится десяток таких колдунов, справится и один. А потом, когда дело будет сделано, десяток колдунов укокошить куда сложнее, чем одного. Особенно этих парней, – он обвел руками Синих Монахов. – Они один за всех, все за одного, ясно? Поэтому я думаю оживить вон того монаха, – Конан указал на истукана Брахо, – он у них магистр, то есть самый смышлёный. К тому же, мы с ним в некотором роде знакомы, а остальных парней я так близко не знаю. Думаю, это будет правильно.

– Постой, Конан! Но разве… Заклинание Стали не подействует на всех?

Конан хищно ухмыльнулся и хлопнул Аманду по плечу.

– А вот тут ты не права, детка. Милиус ненароком проболтался. Помнишь, что он мне сказал? Он сказал, оживут десять монахов. Десять! А здесь их шестнадцать.

– Ну, и что?

– Значит, остальные шестеро, кто окочурился прежде, чем я прочитал первую часть Заклинания Стали, не оживут! Понимаешь, они умерли не от Заклинания Стали, и оно не пробудит их снова! Вот этого монаха, к примеру, убил я, а вон того приложила Тхутмертари – видишь, черная пятерня у него на груди?

Аманда увидела и попятилась.

– А если Брахо в одиночку не одолеет Тхутмертари?

– Одолеет! Он, знаешь ли, Слуга Судьбы, а Судьба заботится о своих слугах, – усмехнулся Конан.

– Ну, окей, – кивнула Аманда, – пусть шесть жмуриков не воскреснут. Пусть. А остальные десять? Когда ты прочтёшь Заклинание, они все оживут!

– Значит, нужно избавиться от них прежде, чем я прочту Заклинание, – просто сказал Конан.

Женщина раскрыла рот от изумления.

– Чего? Как это избавиться? Как можно избавиться от стальных истуканов?

– Мы их побросаем в пропасть. В ту самую, которую ты назвала бездонной. Как раз такая пропасть подходит для этих колдунов. Всех побросаем, кроме Брахо.

С этими словами он обнажил меч, подошел к стене и стал простукивать ее рукояткой. Обследовав одну стену и не удовлетворившись результатом, он перешел к исследованию другой. Аманда еще некоторое время переваривала всё, что он ей сказал, а потом поинтересовалась, зачем он стучит по стене.

– Ищу, за какой из этих стен пустота, – ответил киммериец. – Попробуй, пальни вот сюда.

Аманда положила «Стингер» на плечо, отошла подальше от стены и прицелилась туда, куда указал ей Конан. Киммериец укрылся за длинным столом.

– Погоди, – вдруг остановил он её. – Этак ты разнесешь не только стену. Видишь эти склянки? В них наверняка яд. Или ядовитый газ. Нет ли у тебя чего полегче?

Воительница кивнула, соглашаясь, отложила «Стингер» и взяла базуку. Конану показалось, что гремит гром и что стальные монахи очнутся от одного этого звука. Каменный осколок едва не пропорол ему щеку. Еще до того, как Аманда закончила стрелять, он догадался, каким результатом завершилась попытка пробить брешь во внешней стене Замка.

Стена осталась на месте. Она отливала неизвестным серебристым металлом, который был уже знаком Конану и Аманде по массивной плите у входа в Замок. Как и та плита, лишь сверху прикрытая железом, внешняя стена Замка Синих Монахов на самом деле была не каменной, а состояла из неизвестного металла, и металл этот был крепче стали…