Текст книги "Обречённые на бессмертие. Освобождение. Книга, которую ждали 20 лет! Романы из цикла «Великая Душа»"

Прощание с Тхутмертари
вместо послесловия

В новом романе «Освобождение», который я закончил в 2016 году, завершается главная сюжетная линия всей трилогии «Раб Змеиной Королевы».

Принцесса – чародейка – верховная жрица – королева – богиня Тхутмертари наконец-то покидает нас! Причём она покидает действие как в переносном смысле, так и в самом прямом: если вы прочли роман, вы уже знаете, что с ней произошло.

Произойти это должно было ещё в далёком 1998 году. Но не сложилось: цикл был внезапно прерван, прерван против воли автора и его многочисленных читателей. «Раб Змеиной Королевы», в те времена не трилогия, а один роман, вышел, и на этом цикл «Великая Душа» остановили. Следующей книги – «Обречённых на Бессмертие» – пришлось ждать почти два десятка лет. Все эти годы читатели настойчиво требовали продолжения «банкета».

Получив огромную и неожиданную фору во времени, Тхутмертари сделалась невероятно популярной. Я долгое время не подозревал об этом, так как мне не приходило в голову искать в сети упоминания отдельно взятой героини. Сказать по правде, я и не любил её так, как других своих героев – сначала Тезиаса, затем Роберта и, особенно, Камию.

Можно ли любить Тхутмертари? Я не уверен, но допускаю, что способные на это люди есть. Она не совсем человек, по рождению – только наполовину человек, а по нраву и своим поступкам – совсем не человек, в ней больше от демона, и не зря все зовут её «демоницей». Тхутмертари – отмороженная, однозначная злодейка, что называется – Chaotic Evil во всей красе.

Мне же интереснее писать о людях, чем о демонах, пусть даже и в женском обличии. Меня гораздо больше привлекают многоцветные, неоднозначные персонажи, нежели супергерои или суперзлодеи. Если бы сам Конан-варвар был прилежным добряком-протагонистом, навряд ли он бы сделался так популярен во всём мире, навряд ли бы породил собою целый троп (типаж), и я навряд ли стал бы участвовать в Саге о таком герое. Но Конан противоречивый, очень «неоднозначный герой, варвар с собственным кодексом чести, со своими странностями, достоинствами и недостатками, именно в этом качестве он интересен миллионам, в том числе, и мне.

Итак, я собирался разобраться с Тхутмертари ещё в конце прошлого века. Но Судьба распорядилась иначе. Много позже, когда я вернулся к работе над циклом, неожиданно выяснилось, что моя героиня живёт своей жизнью! И, притом, живёт давно, не спрашивая изволения у автора. Участвует в фанфиках и онлайн-играх. Фигурирует на сайте секс– и BDSM-услуг, что, по крайней мере, странно: Тхутмертари – редкая злодейка, это факт, но совершенно же не девица лёгкого поведения, а весьма идейная особа, нет в её натуре никакой продажности. И в анимэ она имеется, что для меня ещё страннее: я с этим жанром не встречался вообще. Хуже того – на гейском сайте и на сатанинском. Нашлась даже в «вопросах-ответах» на Google и Mail.ru. На Youtube я видел аккаунт имени моей героини. И на Last.fm. Не исключаю, где-нибудь ещё имеется, я понимаю, что найти всё невозможно. Несколько женских блогов зарегистрированы на тот же ник. Меня «добило», когда на одном из форумов встретилось выражение «Тхутмертари-стайл» – очевидно, люди понимали, что имеется в виду…

Имя стало нарицательным ещё при жизни автора? С одной стороны, автору всегда приятно, когда его персонаж приобретает популярность. С другой стороны – не очень, если какой-то образ случайно затмевает остальные, и более сильные, и более яркие.

Короче говоря, я рад, что Тхутмертари всё. «Освобождение» – это не только название моего последнего на сей день романа, не только освобождение от власти Змеиной Королевы её злосчастного бога-раба и всей Хайбории, но также и моё освобождение как автора от странной магии Змеиной Королевы.

Могу вам обещать, что без неё скучно не будет. Читайте роман «Освобождение», читайте другие романы и рассказы, убедитесь сами.

Брайан Толуэлл, 2016.

Жизнь продолжается – продолжается и наша эпопея.

Важный рубеж пройден, Зло повержено – но сколько тревог и побед, опасных приключений и коварных интриг ждут нас впереди! И если герои цикла полюбились Вам, если Вы хотите знать, что будет с ними дальше, читайте следующую книгу фантастической эпопеи

«Великая Душа» —

роман Брайана Толуэлла

«ПОХИТИТЕЛИ ПОБЕДЫ»

Главы из романа «Похитители Победы»

Джосер

Закусив губу до крови, Конан сражался с болью. Встать на ноги он не мог, но его сил хватило, чтобы повернуть голову. И он увидел этот вал, это бушующее море, и он ужаснулся… На первый взгляд, шторм основного сражения двигался мимо, однако киммериец не питал иллюзий. Новая буря рано или поздно обрушится на него – на сей раз просто потому, что он был живым и потому, что оставался человеком.

Там, внизу, первые группы атакующих змеядов вошли в соприкосновение с передовыми отрядами стигийского войска. В воздухе гремели крики людей и раздавался рёв чудовищ. Уже звенели мечи, свистели стрелы и летели копья. То было лишь начало большой битвы и возвращение великой войны двух враждебных рас. Эта война, как оказалось, не закончилась двадцать тысяч лет тому назад. И Конан понимал: она будет идти, пока жив хотя бы один змеечеловек. Или один настоящий человек.

Змеяды были крупнее стигийцев и выше на одну-две головы. Чудища имели гладкую кожу, покрытую мелкой чешуёй грязно-стального цвета, вследствие чего на первый взгляд больше походили на рыб, чем на рептилий. У них был сильный хвост; этот хвост они также использовали как оружие. Головы змеядских воинов венчал небольшой реликтовый гребень, а спереди между их ног заметен был лишённый чешуи отросток. Глаза существ изрядно превосходили размерами глаза обычных людей. Ни ушей, ни волос, ни губ у змеядов не было. Широкие пасти усеивали мелкие акульи зубы, а меж зубов метался чёрный раздвоенный язык. Ничего такого, что могло бы служить им одеждой, на змеядах не было. Они не носили панцирей, шлемов, щитов и прочего защитного вооружения. Они привыкли не защищаться, а нападать. Главным оружием змеядам служили громадные, в человеческий рост длиной, тяжёлые мечи, волнистой формой напоминающие застывших в стали змей. Впрочем, некоторые чудища дрались также палицами, секирами, топорами и копьями, не менее устрашающего, нежели их мечи, вида.

В сравнении с врагами рода человеческого крепкие бронзовокожие стигийцы казались недомерками. Королевские военачальники были облачены в золочёные латы, украшенные на груди изображением извивающегося змея со щупальцами, в посеребренные шлемы с большим гребнем и пурпурные туники. Их оружием были кинжалы и прямые мечи, достаточно внушительные в глазах любого воина, но неизбежно проигрывающие громадным волнистым клинкам змеядов. Офицеры рангом ниже имели панцирь, наручи, поножи, сабли и мечи, а кое-кто, неплохо владевший секирой, использовал и ее. Солдаты были вооружены, главным образом, мечами, копьями, кхопешами, луками и арбалетами; в качестве защитного вооружения они применяли небольшие круглые щиты, обтянутые кожей и имеющие в сердцевине выступающий стальной шип.

Стигийское войско состояло из трёх когорт конной гвардии, когорты конных лучников и арбалетчиков, легиона пеших меченосцев и легиона копейщиков и лучников. Кроме того, одна центурия была вооружена боевыми колесницами, по три воина на каждую. Таким образом, общая численность стигийского войска была почти пятнадцать тысяч человек.88
  Стигийская центурия составляла 150 воинов, когорта – 600 и легион – 6000 человек.


[Закрыть] Змеядов на поле брани оказалось впятеро меньше. Однако они были могучи и свирепы, как настоящие демоны.

Собственно, как восставших из царства Сета демонов и воспринимали их воины древней Стигии. Как только пала голова их верховного аккаха Танатоса, змеяды ринулись в атаку на стигийскую армию. Теперь, когда божественная воля Тхутмертари более не сдерживала их, они пылали яростью, горели желанием расквитаться за всё с презренным племенем людей. И, право же, им было за что мстить: за своих далёких предков, когда-то изгнанных людьми со стигийской земли, за тысячелетия заточения в подземной стране Йесет-Мет, за безмерные унижения, которым подвергала их, истинных детей Сета, королева-отступница Тхутмертари, наконец, за вероломное убийство Танатоса Джосером. Но даже если бы им не за что было мстить, змеяды всё равно напали бы на людей, ибо были хищниками, а люди в их представлении мало чем отличались от любой другой живности, пригодной для съедения.

Внезапная атака змеядов, однако, не посеяла панику среди стигийского войска. Уже без малого луну стигийцы видели вокруг себя этих чешуйчатых чудищ и успели кое-как привыкнуть к ним. И чудища были смертны. У них имелись уязвимые места и свои слабости, к тому же, у змеядов таковых было побольше, чем у людей. Например, змеяды не умели плавать и скакать на лошади. Через широкий Стикс их переносила Тхутмертари своими чарами, остальное пространство они преодолевали на своих двоих, иногда, впрочем, настолько быстро, что могли угнаться за резвым скакуном. Ещё змеяды не владели искусством стрельбой из лука. Им, рождённым и выросшим в замкнутых пространствах подземной страны, луки и, особенно, арбалеты казались колдовским оружием. Прочная чешуя всё же не могла заменить им панцири и щиты. Соответственно, змеяды являлись превосходными мишенями для стигийских стрел, а сами не могли ответить тем же.

Однако в ближнем бою чудища были страшны и почти непобедимы. Своими здоровенными мечами они владели в совершенстве. Каждый удар такой громадины означал не ранение, а верную смерть. Змеяды также хорошо метали копья, особенно на близких и средних дистанциях. И даже безоружный, змеяд мог легко размозжить человеку голову одним ударом кулака или переломать ноги броском сильного хвоста. Чтобы убить змеяда, нужно было либо стрелять с безопасного расстояния, либо обладать поистине тигриной силой и ловкостью, а также безукоризненно владеть искусством контактного боя.

Схватка разгоралась по всему фронту. Сверху Конану было хорошо видно, как отряды змеядов вгрызались в людское море, словно клыки в живое тело. Свирепость этих чудищ поражала даже его, видавшего виды борца со злом. Казалось, они готовы изрубить друг друга, лишь бы забрать побольше людей в мрачное царство Сета. У них не было какой-либо стратегии или тактики. Природная сила и природная злоба заменяли змеядам знания военного искусства. Они мечтали не победить, а уничтожить. Им не нужны были богатства человеческого мира, не нужна власть над людьми – в сущности, они хотели того, чего не захотела добиваться Тхутмертари: они всего лишь жаждали очистить свою землю от завоевателей-людей.

Сражающиеся с чудищами воины не относились к числу друзей Конана. Это были стигийцы, змеепоклонники, то есть, его враги.

Ещё меньше, чем стигийская армия в целом, киммерийцу был симпатичен её нынешний главнокомандующий. Принца Джосера он знал как самого отъявленного негодяя среди тех, кого его верный меч пока не успел отправить на Серые Равнины. По глубине и сле зла, причиненного людям принцем Джосером и его неразлучной половиной, принцессой Камией, они могли бы успешно соперничать с самыми гнусными чародеями-чернокнижниками, хотя сами, к счастью, колдунами не были. К Джосеру и Камии киммериец имел и личные счеты.99
  См., например, рассказ «Защитник», или «Наследие Стигии», из цикла «Изгои».


[Закрыть] Он знал, что рано или поздно поквитается с ублюдками. Но не теперь! Нынче Джосер сражался с чудовищами, врагами всего человеческого, и Конан, как бы ни относился он лично к Джосеру и его воинам, не мог не желать людям победы над монстрами.

Сражение между тем все больше напоминала резню. Киммерийцу казалось, что люди гибнут вдесятеро чаще, нежели змеяды. Стрелы и копья стигийцев не собирали такой богатый урожай трупов, как гигантские мечи чудовищ. Конан видел, как по ходу боя принц Джосер пытается перегруппировать свои войска.

Он, впрочем, уже не был принцем – после гибели старшей сестры Джосер закономерно сделался королём Стигии, и рубиново-золотая корона лишь обозначала то, что было и так ясно: отныне у древней державы змеепоклонников есть достойный вождь. Если, конечно, новый король Стигии переживёт эту баталию!

В ближнем бою стигийцы терпели поражение, поэтому Джосер приказал пехоте отступить. Змеяды бросились вдогонку. Наперерез им ринулись боевые колесницы. Атаку возглавил сам король. Тяжёлым двуручным мечом, почти таким же громадным, как мечи змеядов, он рубил головы врагам. Конан стиснул зубы. Дорого бы дал он, чтобы быть сейчас на месте Джосера! Неправильно, когда такой подонок сражается со злом! А, к Нергалу, нынче все перемешалось, и сами боги, видать, запутались, где теперь зло, а где – добро…

Тем временем стигийские лучники заняли холм. Не обращая внимания на Конана и Аманду, стигийцы стали поливать змеядов стрелами. Те вконец рассвирепели, строй их распался, они сражались группами, а то и поодиночке. Разумно было бы с их стороны атаковать холм, подумал Конан, – но действия разъярённых чудищ были какими угодно, только не разумными. Вместо того чтобы расправляться с лучниками, змеяды обращали свой гнёв против остатков стигийской пехоты. Против той добычи, которая была им ближе.

Атака на колесницах захлебнулась. Из полусотни колесниц уцелели меньше трети. Однако вылазка Джосера принесла некоторые результаты. Впервые с начала сражения число убитых с колесниц змеядов превысило количество павших стигийцев. Тем временем копейщики также перестраивались, занимая более удобные позиции для нападения.

Стигийцы встретили возвращение короля торжествующими криками. По команде Джосера взлетели копья. Они собрали неплохой урожай, убив и ранив несколько десятков чудовищ. Следующий бросок оказался ещё более удачен.

Однако в это время стала обнаруживаться нехватка стрел у стигийских лучников. Да и запас копий подходил к концу. Рукопашной не избежать, отметил для себя Конан. Понимал это и Джосер. Копья и стрелы ещё летели, а стигийский король уже о чем-то оживлённо переговаривался со своими полководцами. Лица их были бледны. Вот один из военачальников упал на колени перед королём, и Джосер, недолго думая, снёс ему голову.

После этого военачальники более не возражали королю. Затрубили горны. Лучники и арбалетчики прекратили стрельбу, экономя последние стрелы. Копейщики расступились, пропуская на передний край меченосцев и конницу. Стигийцы построились клином и решительно бросились на змеядов, а конница зашла с флангов.

Конан оценил соотношение сил. Из пятнадцати тысяч имперских воинов могли сражаться не более трети. Остальные либо уже покинули мир, либо скоро сделают это; легкораненых почти не было. Рать змеядов сократилась вчетверо. Таким образом, пяти тысячам стигийцев противостояли меньше тысячи змеелюдей. И всё же Конан не решился бы предсказывать исход этой схватки. Но, будь он на месте Джосера, он делал бы то же самое!

С невольной ревностью киммериец следовал взглядом за стигийским королём. Тот был воистину великий воин, даже более, чем его знаменитый отец. Конан всегда отдавал должное мужеству Джосера, его силе, ловкости и уму. Он ценил эти качества так же, как ненавидел подлость, неверность и бессмысленную жестокость. Все эти качества удивительным образом уживались в сыне Ментуфера, отчего киммерийцу всегда хотелось не просто убить Джосера, а прикончить его в настоящем мужском бою. Этот человек достоин умереть смертью свирепого льва, а не трусливого шакала.

Король Джосер сражался в пешем строю, своим примером вдохновляя стигийских воинов. Боги миловали его; мелкие раны были не в счёт. Сначала он действовал мечом и большой трёхклинковой дагой,1010
  Дага – кинжал для левой руки, может иметь несколько лезвий, исходящих под острым углом от рукояти.


[Закрыть] затем, когда змеядский клинок разрушил дагу, Джосер подхватил в левую руку ещё один меч. Он уже убил троих чудовищ, а они не могли угнаться за ним. Джосер сражался умело и ловко. Да, это был бы достойный противник, снова и снова думал Конан, наблюдая за сражением.

Змеяды пытались окружить вражеского короля. За неистовством битвы они не забывали, что именно этот человек вероломного убил их предводителя. Но преданные Джосеру гвардейцы отбивали атаки чешуйчатых чудищ, предпочитая смерть отступлению.

Между тем дела у стигийцев обстояли неважно. Змеяды вновь прорвали фронт и теснили людей. Мечами и собственными хвостами они перерубали ноги лошадям, а затем расправлялись с всадниками. Видя всё это и слыша торжествующий рёв чудовищ, стигийцы не горели желанием вступать в рукопашную схватку и пятились. Прозвучал новый сигнал горна. Лучникам надлежало взять в руки мечи и копья и атаковать змеядов с тыла. Приказ повис в воздухе. Лица стигийцев были серыми. Они не хотели идти на верную смерть. Некоторые, склоняясь к самой земле, так, чтобы не видели начальники, пытались покинуть поле боя…

И вот настал момент, когда целые центурии бросились в бегство. Свирепые вопли офицеров лишь подстегнули его. Гвардейцы короля ещё сражались, но среди простых солдат разрасталась паника. Джосер вылетел из гущи сражения, поймал какого-то скакуна, оставшегося без седока, пришпорил его и бросился вслед за своими солдатами. На голове его больше не было короны, и этот окровавленный человек с горящими глазами был сам едва ли не страшнее чешуйчатых демонов. Он обогнул холм и встретил убегающих солдат с тыла. Джосер осадил коня, воздел руку с окровавленным клинком и проревел:

– Стигийцы! Вам не нужно бежать с поля боя. Я сам отпускаю вас. Уходите – но прежде, чем вас и ваших близких сожрут эти чудища, расскажите своим жёнам и детям, где вы предали своего короля!

Беглецы замерли, точно наткнувшись на невидимую стену. Никто не осмеливался поднять глаза, а некоторые пали на колени. Джосер воскликнул:

– Ну же, ступайте! Я отпускаю вас. Разве лишняя луна-другая вашей жизни не стоит жизни вашего короля?!

– Живи вечно, великий король, мы не оставим тебя! – взорвались криками стигийцы и, повинуясь приказу Джосера, устремились обратно – туда, куда указывал им королевский клинок.

Бежать с поля брани больше не желал никто. Отныне каждый стигийский воин мечтал отдать жизнь за своего великого короля.

Издали Джосер приметил Конана. Недобрая ухмылка пробежала по губам стигийца. Он пришпорил скакуна и поскакал на холм.

Стараясь превозмочь боль, Конан приподнялся. Он отчётливо слышал, как скрипит и рвётся, точно пересушенный пергамент, его собственная кожа. Скакун встал перед ним, и варвар заставил себя поднять голову.

– Ну что, киммерийский пёс, вот ты и стоишь предо мной на коленях, – рассмеялся Джосер. – Может быть, теперь ты захочешь сразиться за меня вон с теми чешуйчатыми демонами? Помнится, прежде ты не отлынивал от такой работы!

Взгляды скрестились; в серых металлических глазах Конан увидел насмешку, а в синих Джосер прочитал лишь ненависть. Опираясь на свой меч, киммериец поднялся на ноги. Его шатало, он был бледен, как мертвец, но струи пота и крови, стекающие по трещинам обожженной кожи, явственно свидетельствовали, что этот человек ещё был жив.

– О да, моя усопшая сестра неплохо потрепала тебя, – заметил стигийский король. – Знаешь ли ты, на кого сейчас похож? На облезлого шакала, угодившего в костёр! Полагаю, теперь тебя победит даже годовалый ребёнок. Где тебе сражаться с демонами!

– Ублюдок и король ублюдков, – прохрипел Конан. – Я ещё увижу, как ты будешь подыхать!

Джосер расхохотался, и этот странный в устах негодяя беззлобно-презрительный смех сильно задел Конана.

– Ну, что же, погляди, если ни на что другое не способен!

Слова стигийца резанули, как удар клинка. Киммериец застонал, а Джосер, не глядя больше в его сторону, устремился вниз, к своим воинам, чтобы возглавить новую атаку. Конан шагнул вперед. Верный меч был в его руке, и он тоже жаждал схватки. Не дело, если Джосер и его стигийские ублюдки покончат со всеми чешуйчатыми монстрами! Пусть они сражаются за своего короля – он будет сражаться за простого человека.

С такими мыслями киммериец сделал ещё несколько шагов, а затем предательская слабость овладела им и изгнала остатки сил – и огромный варвар рухнул наземь, едва не налетев на собственный меч. Конан пережил немало страшных ночей и дней, его сознание выстояло в неравных схватках с превосходящими сознаниями и нечеловеческими разумами – но теперь оно малодушно отступилось от него и трусливо нырнуло в спасительный океан забвения.

Слова Джосера и Конана пробились к воспаленному сознанию Аманды. Она смогла увидеть то, что творилось вокруг неё. Пьянящий рёв схватки заставлял забыть о собственных переживаниях. Да, в этой схватке ей представлялась редкая возможность отринуть тяжкие мысли о карлике, о Конане, о собственном бессилии – и показать всем этим людям, на что она способна. Она, воительница из их далекого будущего.

Аманда поднялась с земли, подбежала к трупу какого-то стигийца, раздела его, сама облачилась в сандалии, поножи, завернула на поясе обрывки его туники, одела наручи и попыталась приладить панцирь на голое тело. Но то ли панцирь стигийского воина не был предназначен для женщин, то ли Аманда не умела управляться с ним, так или иначе, защитить грудь ей не удалось. Тогда Аманда выбросила панцирь, решив, что, быть может, без него ей будет лучше, во всяком случае, удобнее. Не стала надевать и шлем. Взяла стигийский меч и, недолго думая, устремилась в тыл к змеядам.

Чуть ли не сразу она поняла, что следовало всё-таки подумать, прежде чем так поступать. Прямой клинок ей показался чересчур тяжёлым. К тому же, при ближайшем рассмотрении мечи змеядов произвели на неё куда более внушительное впечатление, чем оттуда, с холма. Её едва не убили в первые же мгновения схватки. Уворачиваясь от рванувшегося к ней лезвия, Аманда представила, что сталось бы с гнусным чудищем, будь у неё в руках не эта никчёмная стальная палка, а настоящая базука. Или винтовка М-16. А уж если бы у неё был вертолёт «Черный коршун»… Додумать эту мысль до конца Аманда не успела, так как змеяды явно не собирались ждать, пока у неё появится вертолет. Она запустила свой меч в чудище и ретировалась.

Скуластое лицо воительницы пылало гневом. Нет, так легко она не сдастся! Вдруг она увидела перед собой арбалет, брошенный кем-то из людей, и колчан со стрелами. Аманда обрадовалась. Конечно, самострел – не винтовка, но и не меч! «Плох тот рейнджер, кто не может подбить из арбалета воробья с дистанции в полтысячи футов», – говаривал как-то её дружок Джейк Митчелл, покойный ныне, и в этом мерзавец был прав. Она подхватила арбалет, бегло осмотрела его – и не смогла сдержать крик радости. Это оказался дублетер1111
  Дублетер – арбалет, позволяющий выпускать две стрелы за один выстрел.


[Закрыть]. Со знанием дела Аманда зарядила оружие, прицелилась и выстрелила.

Она сама сперва не поверила своим глазам. Обе стрелы попали в цель! Одна торчала в глотке здоровенного змеяда, другая вонзилась меж лопаток его не менее крупного соседа. Оба чудища заваливались набок, чтобы уже не встать никогда. Дрожа от радости и возбуждения, Аманда перезарядила дублетер. Теперь она почти не прицеливалась; годы тренировок довели ее умения до совершенства. Оружие словно понимало и слушалось её, они словно нашли друг друга – воительница из Будущего и этот древний арбалет.

Второй выстрел – и еще два змеяда отправились к своему богу-змею. Аманду заметили воины Джосера. Сначала на бронзовых лицах отразилось недоумение: откуда взялась на этом холме одинокая бледнокожая амазонка? После третьего выстрела недоумение сменилось восторгом. Король Джосер тотчас воспользовался этим моментом. Он не стал разбираться, кто эта женщина и зачем она здесь. Король не без основания полагал, что лицезрение обнаженной выше пояса воительницы, стреляющей, равно истинная Деркето во плоти, поднимет дух его убывающего воинства.

– Стигийцы! – заорал Джосер, указывая на Аманду. – Глядите: с нами боги! Так покажем, достойны ли мы их милостей!

С ликованием стигийцы ринулись в новую атаку.

Змеяды также приметили Аманду. Ещё более суеверные, чем люди, ящеры всерьез решили, что она и есть богиня дев-воительниц во плоти. А разве кто из смертных способен делать выстрелы из колдовского оружия столь метко? В рядах змеядов возникло смятение. Какой-то их генерал, смекнувший, что нежданное явление новой богини – как будто одной Тхутмертари им было мало! – грозит змеядам поражением, поднял копьё и с именем Сета на устах запустил его в Аманду. Копьё пролетело мимо, а спустя несколько мгновений стрела из дублетера настигла этого военачальника. Но его пример оказался заразителен, и третье копьё попало Аманде в голень. Оно прошло мимо кости, но женщина, не сдержав крика боли, опустилась на землю. Арбалет выпал из её рук.

Вот так змеяды поняли, что это не богиня – или, может быть, дух великой Деркето покинул смертную женщину? Они разразились победными воплями. Стигийцы приуныли, и тут Джосер громовым голосом воскликнул:

– Эта женщина одна прикончила десятерых! Так неужели мы её слабее?!

Услыхав такие слова, солдаты империи позабыли страх. Они бросались на змеядов, умирали, но и уносили с собой жизни врагов людского рода. Раненая в ногу Аманда, придя в себя, призвала на подмогу всю свою волю и вновь подняла арбалет. Нога сильно кровоточила, Аманда не могла стоять – но и с колен она стреляла почти столь же метко, как стоя.

Её возвращение в битву, умелые действия Джосера и его полководцев, бесстрашие стигийских воинов – всё это окончательно переломило ход сражения. Яростный дух змеядов оказался сломлен. Они, впрочем, не собирались сдаваться на милость злейших врагов своей расы, и прежде, чем пал последний монстр, прошли ещё часы, показавшиеся Аманде десятилетиями.

Опустошённая и обессиленная, она опустила арбалет. У неё закончились стрелы. Аманду мутило от большой потери крови; льняная повязка, которой она обернула рану, набухла и стала багровой. Но теперь – не тогда, когда они с Конаном поразили богиню Тхутмертари, а именно теперь! – она чувствовала себя настоящей победительницей.

Джосер вдруг встал перед ней.

– Кто ты, женщина? Ужели ты сама Деркето?!

– Зови меня Амандой, чужестранец, – отозвалась та. – Я просто иногда неплохо стреляю.

– Неплохо?! – не пытаясь скрыть своё восхищение, изумился Джосер. – Клянусь всеми шестью щупальцами Сета, я не видал, чтобы смертный стрелял подобно тебе! Должно быть, тебя обучали сами боги!

Аманда криво усмехнулась. Даже если это была всего лишь лесть, она никогда не слышала лести приятней! Эх, видели бы её сейчас парни!

– Ты прав, мои наставники были богами в своем деле. Но я могла бы убить больше, если бы эти стрелы не были такими кривыми.

– Во имя Сета! Да ты и так убила два десятка чудищ. Больше тебя убил их лишь я сам!

Воительница помотала головой.

– Я прикончила семнадцать чудищ, не меньше и не больше. Мне лишней славы не надо.

Вокруг них собирались люди. Джосер нашёл глазами своего лекаря, который также был писцом и зодчим, и коротко обратился к нему:

– Имхотеп! Вылечишь эту женщину!

Невысокий мужчина с печальным лицом поклонился.

– Повинуюсь, Ваше Величество.

– Значит, ты – король? – спросила Аманда.

Джосер кивнул ей и спросил:

– Ты воевала на стороне Стигии. Почему?

– А на чьей же стороне мне воевать? – фыркнула Аманда. – Не за этих же двуногих ящеров! Но ты тоже ничего, король Стигии. Как твоё имя?

Джосер улыбнулся: эта женщина понравилась ему. Разумеется, не как женщина и даже не как союзник, а как полезное орудие. Она была сильна, бесстрашна, но главное, достаточно глупа.

– Ты дерзкая, Аманда, – заметил он, – но победителей не судят! Скажи, возьмёшься ли ты обучить моих людей, воинов короля Джосера?

Воительница хмыкнула и задала первый вопрос любого наёмника:

– А что я с этого буду иметь?

– Жизнь и славу! Разве этого мало? Ну и всё, что к ним причитается.

Только теперь Аманда смогла как следует разглядеть этого человека.

Перед ней стоял дюжий красавец лет сорока, от него веяло силой и мужеством; многочисленные раны, подтёки и кровь, которой он забрызган был с ног до головы, украшали его более, нежели богатые доспехи. Идеальный орлиный нос сидел на правильном хищном лице, и черты этого лица то заострялись, то, наоборот, разглаживались. У него были змеящиеся смоляные волосы, мохнатые брови, тонкие губы и глубоко посаженные серые глаза, сверкавшие особым металлическим блеском.

Этот неповторимый блеск глаз вместе с другими чертами Джосера придавал ему в представлении Аманды некую зловещую притягательность. Аманда много хуже разбиралась в физиогномике, чем в военном ремесле, но даже её поверхностных познаний хватило, чтобы сделать вывод: этот человек привык побеждать, он считает себя вправе решать свою судьбу и судьбы окружающих. Она видела его в деле. Чем-то Джосер напоминал ей Конана – но в то же время трудно было бы вообразить двух столь непохожих друг на друга людей. Облик Конана дышал благородством великого воина – облик Джосера источал сумрачное очарование жестокой силы. Но этот-то пугающий шарм и притягивал Аманду! Без сомнения, король стигийцев показался ей опасным человеком, а всякая опасность возбуждала и манила её. Ей не о чем было размышлять, она вообще не привыкла много думать – она любила действовать.

– Я согласна учить твоих воинов, Джосер, – просто сказала Аманда.

– Отлично, – довольная улыбка пробежала по его губам, – только в следующий раз называй меня «Ваше Величество» или просто «сир».

Договорившись с Амандой и передав её в руки Имхотепа, Джосер переключил своё внимание на Конана. Варвар по-прежнему был без сознания. Не говоря ни слова, Джосер воздел меч и занёс его над головой Конана.

– Стой! – закричала Аманда. – Что ты хочешь сделать?!

Стигийцы возмущенно зашумели: эта неожиданная любимица владыки слишком многое себе позволяла. Будь на её месте кто-то другой, ему быстро заткнули бы глотку.

Джосер неторопливо опустил клинок и обернулся к лежащей на земле женщине.

– Прошу тебя, не убивай его… сир!

Воцарилась зловещая тишина.

– Почему?

– Он мой друг, он дорог мне, – прошептала Аманда.

Эта женщина не умеет владеть собой, с удовольствием отметил про себя Джосер. Он видел её впервые, но уже знал о ней больше, чем она сама смогла бы ему рассказать. Этот варвар для неё больше, чем друг. Она любит его – или ей кажется, что любит. А он её? Вот это навряд ли! Она, определённо, привлекательна, но не в его вкусе. Стало быть, она домогается его… Занятно.

– Этот человек – мой злейший враг, – сурово сказал Джосер, – я поступлю с ним так, как захочу.

Аманда опустила глаза, но сказала недрогнувшим голосом:

– Если Конан умрет, нашей сделки не будет. Я не стану учить твоих солдат.

Стигийцы отшатнулись от неё, как от прокаженной, а Джосер расхохотался. Эта глупая женщина выдала себя с головой! Стало быть, она дорожит жизнью безродного пса из Киммерии не меньше, чем своею собственной. Очень занятно!