Текст книги "Обречённые на бессмертие. Освобождение. Книга, которую ждали 20 лет! Романы из цикла «Великая Душа»"

Не выбирая, Джосер подозвал какого-то стигийского офицера и приказал ему повторить слова Аманды. Тот побледнел, как смерть, и упал на колени, моля о пощаде.

– Повторяй, – безжалостно велел ему король.

Покорившись злому року, офицер исполнил приказ.

– А теперь умри, и будь счастлив, что умираешь за меня.

Стигиец покорно наклонил голову, обнажил кинжал и с силой воткнул его в основание шеи. Он проделал это в полной тишине. Небрежным кивком головы Джосер велел убрать тело. После такой демонстрации своего могущества король Стигии снова обратил взор к Аманде и отчеканил:

– Никто и никогда не будет ставить мне условия. Если я решаю, что человеку нужно умереть, он умирает, чего бы мне это ни стоило. Ты можешь не учить моих солдат – но если я решил отнять жизнь у этого варвара, я отниму её. Тебе всё ясно, женщина?

Аманда горестно кивнула. В её глазах стояли слезы, а на лице отражалось отчаяние. У неё и в мыслях не было, что этот стигиец может блефовать.

На самом деле Джосер ещё прежде для себя решил, как ему быть с Конаном. Рассудок подсказывал, что заклятого врага нужно убить немедленно. Живой киммериец слишком опасен, он доказывал это без счёту раз. Все прошлые неприятели Конана, самодовольные идиоты, при всех различиях меж собой, делали одну ошибку: они всегда недооценивали киммерийца. Они до полусмерти истязали его, заключали в неприступные узилища, одевали в оковы, которые нельзя было разрушить или снять, – но оставляли варвара в живых. И, рано или поздно, Конан им доказывал, сколь сильно заблуждались они насчёт его и своих собственных возможностей.

Джосер не относил себя к числу таких вот недоумков. Он не единожды встречался с киммерийским варваром лицом к лицу и сумел неплохо изучить его. Джосер ценил Конана как достойного врага. Сохранить Конану жизнь – значит дать ему шанс выбраться и отомстить. Как ни сторожи его, он, несомненно, выберется, рано или поздно. И, может быть, отомстит – благо, ему есть за что. А, может быть, не отомстит…

В себя Джосер верил не меньше, чем в Конана. Прирожденный искатель приключений, Джосер уже потому считал себя обязанным сохранить жизнь злейшему врагу, что без него игра на выживание уже не будет такой острой, а следовательно, интересной. К тому же, раскидывал Джосер своим прагматическим умом, он не колдун, ему не будет от мёртвого Конана никакого проку – живым же он ещё может очень пригодиться… И в том, что варвара удастся как-либо использовать в своих целях, новый владыка Стигии уже не сомневался: достаточно было лишь раз посмотреть на Аманду. Итак, Джосер решил рискнуть, оставив Конана в живых: смертельный риск составлял лучшее, что он ценил в жизни.

Не глядя на Аманду, король произнёс:

– Варвара заковать в цепи. Я сам проверю их. Имхотеп, также займёшься его ранами. Нынче же вечером я желаю говорить с ним.

Аманда проводила Джосера долгим тревожным взглядом. У неё было такое чувство, как будто стигийский властитель не её просьбу исполнил, а наоборот, жёстко навязал ей свою волю. И она уже боялась, что так теперь будет всегда.

Джосер стоял перед последним оставшимся в живых змеядом и, хмурясь, слушал сбивчивый доклад своего военачальника. Тот говорил, указывая на раны чудовища:

– Клянусь Сетом, сир, мы убили его, поразили стрелой и проткнули мечом в трёх местах! Но эта гнусная тварь не умирает! Может быть, стоит отсечь ему голову?

Здоровенный змеяд лежал на окровавленной земле. Его взгляд, устремлённый на Джосера, пылал ненавистью и высокомерным презрением. Страшные раны на груди, шее и животе подтверждали слова генерала. Король кивнул и сам взялся за меч.

– Погоди, человек, – просипел змеяд на скверном стигийском. – Я хочу говорить с тобой.

– Говори быстрее, я спешу.

Акулья пасть выплюнула фонтан крови. Коверкая слова, умирающий змеяд сказал:

– Я маг и жрец Владыки Сета, поэтому я до сих пор жив… Но Вечный Отец уже ждёт меня, и я спешу к нему… Ты рано радуешься, человек! Ты подло убил нашего владыку, ты выиграл эту битву – но войну ты проиграешь… Нас было впятеро меньше, чем вас – но мы едва не победили! А ты потерял тут почти всё своё войско. Твоих осталось лишь две тысячи – а знаешь ли ты, сколько осталось у нас? Если мы с тремя тысячами, без нашего великого аккаха, тебя едва не победили, что же станется с тобой, когда ты встретишь всю нашу силу?

Жрец сипло расхохотался, захлёбываясь кровью.

– О чем ты лепечешь, паскудная тварь? – вскричал Джосер, встревоженный этими двусмысленными угрозами. – Хочешь что-то сказать – выражайся яснее!

Акулий оскал сложился в глумливо-торжествующую ухмылку.

– Не знаю, дойдёт ли до тебя, тупоумный детеныш человеческой самки, но я скажу: у нашей великой аккалы Таниты, ныне здравствующей супруги аккаха Танатоса, пятьдесят тысяч воинов!

Джосер побледнел. Он слышал от своей сестры, от Тхутмертари, что да, действительно, основная часть змеядов согласно её приказу отправилась на юг, в Куш и Чёрные Королевства, под началом царицы Таниты. Этого нельзя было отрицать.

– Чепуха, – взяв себя в руки, ответил Джосер. – Пока твоя Танита узнает, что к чему, я успею вернуться в Стигию и собрать такую армию, которая без труда разгромит подобных тебе гнусных тварей!

– А вот и нет, человек! – торжествующе возгласил змеядский маг. – Я успел отправить сообщение на юг, своему брату! Скоро Танита обо всём узнает, что тут только что произошло! Ты не успеешь вернуться на нашу древнюю землю, как она уже будет в руках истинных детей Сета! Ты уже проиграл, человек! Я буду ждать тебя у врат Преисподней…

Издав гневный вопль, Джосер взмахнул мечом и отрубил змеяду голову. Но и после этого отрубленная голова продолжала вздрагивать в издевательском смехе, а чёрный раздвоенный язык еще некоторое время метался меж острых клыков. Это было жуткое зрелище. Окружавшие короля стигийцы шептали молитвы.

– Тварь блефовала, – громко, так, чтоб слышали все, сказал Джосер. – Но в одном ублюдок прав: эта битва не последняя! Война впереди. Мы победим, я знаю! В Стигии будут жить люди, а не хвостатые гады! – обведя свой лагерь грозным взглядом, король вопросил: – Или кто-то считает иначе?!

– Мы победим! Да здравствует владыка Джосер! Живи вечно, великий король! – разносилось в ответ.

Джосер вытер кровь с клинка и опустил его в ножны.

– Раненых добить – всех, кроме белой женщины и её варвара. Лагерь свернуть, оружие собрать, коней поймать. Возвращаемся в Стигию!

Уже в полдень, когда беспощадное Око Митры стояло в зените, остатки стигийского воинства двигались к югу с максимально возможной для них скоростью. Король Джосер был уверен, что змеядский жрец ничуть не блефовал перед ним.

– Что ты сказал? Повтори, ничтожный!

Аккала змеядов Танита возвышалась над чародеем, которого она называла Мтауссом. Он стоял перед ней на коленях, а вокруг Таниты сгрудились её военачальники. Это происходило в Ксутале, городе, который змеяды взяли накануне ночью.

Вернее, не взяли – никакого штурма не было. Полусонные жители древнего нефритового города, раскинувшегося посреди пустыни, не оказали чешуйчатым чудовищам сопротивления. Отряды змеядов ворвались в Ксутал и занялись тем, к чему принуждала их недобрая воля владычицы Тхутмертари. Чуть не умирая от отвращения, змеяды-самцы насиловали человеческих женщин, чтобы те в будущем могли родить для золотой богини первенцев ее проклятой расы… Мужчин принуждали совокупляться с самками змеиного племени – с той же целью. Однако в Ксутале и то, и другое продвигалось из рук вон плохо. Танита с неизбывным ужасом ожидала нового явления Тхутмертари и по-прежнему не знала, что ответить бессмертной богине, когда та потребует у неё отчета.

Неспособных к репродукции людей, а также всех мужчин, уже выполнивших свою последнюю обязанность, змеяды пожирали. Народу в Ксутале жило много, и Танита смогла хорошо накормить свою пятидесятитысячную орду. Пиршество продолжалось всю ночь. Сытые и захмелевшие от выпитой свежей человеческой крови змеяды валялись на улицах и во дворцах нефритового города. Сама царица, вкусившая отборной человечины, отдыхала – до тех самых пор, покуда к ней не явился этот жрец со своими невероятными новостями…

– Тхутмертари и твой царственный супруг мертвы, наше войско на севере разбито, а человеческий принц Джосер надел рубиновую корону Стигии, – покорно повторил Мтаусс.

– Откуда ты всё это знаешь?!

– Брат Ссай сообщил мне перед смертью… Он тоже жрец, как тебе известно, о великая аккала.

Танита переглянулась со своими военачальниками. Они были потрясены не меньше, чем сама царица.

– Могу ли я верить тебе и Ссаю? – грозно вопросила она.

– Пусть я умру в пустыне от проклятого солнца, пусть никогда не увижу Вечного Отца, если сведения Ссая лживы! – пылко вскричал Мтаусс, и не было для змеяда клятвы святее.

– Но как такое могло случиться? Кто смог убить Тхутмертари?

– Ссай того не ведает, моя аккала. Может быть, её брат, а может, и кто-то другой.

– А моего мужа?

– Верховный акках пал от руки Джосера, это убийство было подлым, как и всё, что исходит от подлого племени людей!

Змеяды возмущённо заревели, по адресу Джосера понеслись проклятия.

– Как сражались наши воины? – вопросила Танита, когда все надлежащие проклятия Джосеру были изъявлены.

– Как подобает истинным детям Сета, – гордо заметил жрец. – Их было вшестеро меньше, чем людей, но они едва не одержали победу.

– Что ж, – прошипела Танита, её и без того уродливый лик стал поистине ужасающим, – мы ещё одержим победу! Тхутмертари пала, значит, нет над нами никого, кроме Владыки Сета, Вечного Отца! Вы слышите: Сет алчет мести! Мы отомстим людям за всё! Мы вернем себе нашу древнюю землю!.. Пусть трубят общий сбор. Время дорого! Отдыхать будем на костях людей. Выступаем немедленно! На север, в Стигию!!

– Что делать с самцами и самками этого города, моя аккала? – спросил один из военачальников.

– Всех убить, освежевать и посыпать солью. До самой Стигии у нас будет мясо, а там мы добудем себе новое!

Длинные когтистые пальцы Таниты конвульсивно сомкнулись на рукояти огромного змеящегося меча, когда она представила, как будет мстить Джосеру за мужа.

Тезиас

Огромная синяя птица опустилась на вершину горной цитадели. Брахо бережно возложил тело Тезиаса на камни, а затем принял свой человеческий облик.

Просторный синий плащ укрывал его с головы до самых стоп. На груди магистра поблескивал серебром медальон с Пирамидой Мира. Узкое аристократическое лицо волшебника выглядело измождённым, а под серыми глазами лежали тени. Брахо поднял тело хозяина, пересёк пространство бывшего зала-амфитеатра, достиг широкой лестницы и стал неспешно спускаться вниз по пологим ступеням.

Слуга Судьбы отнёс Тезиаса в его кабинет и положил на мягкий диван. Постояв в раздумии некоторое время, Брахо вернулся в главный коридор и по нему дошёл до пещеры Синих Монахов. Созерцание девяти безголовых стальных статуй неприятно задело магистра. Однако он стоически воспринял случившееся и не стал посылать проклятия по адресу Конана. Слуга Судьбы подошёл к лабораторному столу, осмотрел склянки с жидкостями и порошками, выбрал одну, простёр руки над горлышком и произнёс заклинание. Ядовито-оранжевый порошок в склянке вспыхнул неживым лазурным пламенем, а оно втянулось в ладони волшебника. Огонь обжёг внутренности Брахо, но теперь магистр чувствовал себя значительно лучше.

Он взял маленькую склянку с зелёным порошком и вернулся в кабинет Тезиаса. Карлик покоился в прежней позе и едва-едва дышал. Брахо зачерпнул щепотку порошка и равномерно просыпал её на хозяина. Изумрудная волна пробежала по телу Тезиаса. Карлик открыл глаза. Магистр отставил склянку, прижал руки к серебристому медальону и негромко произнёс:

– С возвращением домой, Великая Душа!

Магнетические агатовые глаза устремились на Брахо, и он ощутил, как пронзительный их взор набирает привычную когда-то силу.

– Я свободен… – прошептали тонкие губы.

– Да, хозяин, – вымолвил магистр, на его белом лице появилась улыбка. – Ты совершенно свободен! Демона нет больше в тебе, ты снова бог, ты – Великая Душа!

Тезиас усмехнулся и воздел указательный палец правой руки.

– Итак, небесные ревнивцы снова просчитались! Я жив, и я…

– И ты отомстишь им! – подсказал Брахо.

Лицо карлика тут омрачилось, приняв страдальческий вид.

– Нет, Брахо, – прошептал Тезиас, – я не стану никому мстить. Кому мне мстить, не себе ли сначала? Я сам во всём виноват.

– В чём ты можешь быть виноват, хозяин? – удивлённо воскликнул магистр. – Древние боги жестоко подшутили над тобой. Ты – жертва, а не виновник!

Карлик угрюмо покачал головой, встал, опираясь на руку Брахо, и медленно прошествовал к своему столу. Там он сел в любимое кресло; рослый магистр встал перед ним, ожидая объяснений. Наклонив голову и глядя в пол, Великая Душа проронил:

– Я желал этому миру только блага, но принёс одно лишь зло. Целые бездны зла, Брахо! На моей совести миллионы погубленных душ…

– Меня поражают твои слова, хозяин! – волнуясь, вымолвил магистр. – Их погубила Тхутмертари, а не ты!..

– Нет, Брахо… Я! Без меня Тхутмертари не совершила бы и сотой доли всех своих злодейств.

– Ты заблуждаешься насчет себя, как и тогда, в свой первый раз, когда ты ожил, заблуждался насчет нас, Синих Монахов. Мы – твои орудия, Великая Душа. Но ведь и ты был орудием у злобной демоницы! Она владела тобой, понуждая свершать все те мерзости, что потрясли подлунный мир. Она была владычицей, а ты был рабом, орудием её воли. Как можно обвинять раба, орудие, в поступках владычицы?

Тезиас печально вздохнул.

– На сей раз твоё замечательное сравнение хромает, Брахо. Орудие, раб – это лишь видимость. А как я стал её орудием, подумай.

– Боги подставили тебя и руками Конана-киммерийца подсадили демона в твою Великую Душу…

– Не о том ты думаешь, магистр! Вспомни, зачем Тот-Амон выпустил из заточения Тхутмертари? Чтобы она похитила для Тот-Амона Конана. А зачем нужен был Тот-Амону Конан? Чтобы завлечь в ловушку меня. Меня, Брахо, – именно меня! Не будь меня, злобная демоница так до сих пор бы и гнила в зачарованной темнице.

Брахо с тревогой вгляделся в лицо карлика.

– Откуда у тебя такие мысли, хозяин? Если так рассуждать, лучше вообще не рождаться!

– Может быть, и лучше… для меня, – задумчиво промолвил Тезиас. – Во всяком случае, именно я подготовил почву для злодейств Тхутмертари. В моём лице она получила могущественного раба. Без меня она не одолела бы Чёрный Круг и не захватила бы власть в Стигии. Без меня не было бы ни жестоких жертвоприношений, ни оргий, ни второго пришествия змеелюдей – ничего бы не было!.. Я не мог противиться ее воле – я мог лишь исполнять её приказы, надеясь, что рано или поздно она оступится…

– Так и вышло, хозяин. Тхутмертари оступилась, пала, ты обрёл свободу!

– Я виноват, – прошептал карлик, – я очень виноват перед людьми и миром!

Магистр безрадостно погладил серебристый медальон. Новый настрой хозяина ему решительно не нравился. Брахо предполагал, что попавший в рабство и вновь обретший свободу Тезиас уже не будет прежним – но он не мог себе вообразить, что хозяин изменится настолько!

– К чему теперь казнить себя? – проговорил магистр. – Даже ты, мой бог, ны не в силах вернуть прошлое.

– Не в силах, – согласился карлик. – Но я обязан исправить то, что натворил. Насколько это ещё возможно…

– Что ты имеешь в виду?

Тезиас поднял глаза на магистра.

– Новая раса, Брахо… Главное злодейство Тхутмертари, о котором боги и смертные предпочитают не вспоминать.

– Новая раса?

– Раса Тху – плод жутких оргий, принудительного совокупления людей со змеядами и тайных обрядов высшей чёрной магии. Дети Тху ещё не видели света, но уже, словно личинки паразитов, обитают среди нас. Пройдёт положенное время, и новая раса родится, на горе всем живущим ныне! О, Тхутмертари славно постаралась, – с болью произнёс Тезиас. – Она мечтала о рождении расы, дети которой соединяли бы в себе силу и злобу змеядов с хитростью и сообразительностью людей. По её задумке, тху станут существами высшего порядка, они будут нести в себе Великое Знание Вселенной… Ты только погляди, Брахо, во что у неё выродилась моя трепетная мечта о новых людях, несущих Знания! – не сдержавшись, бог, точно ребёнок, разрыдался.

Слуга Судьбы молчал. У него не было слов. Тезиас взял себя в руки и усилием воли иссушил свои слёзы. Воспалённые глаза его снова обратились к верному магистру. Тезиас продолжил:

– Тхутмертари рассчитала всё с нечеловеческим тщанием, и расчёты её оказались верны. Теперь, когда она покинула наш мир, её наречённые дети продолжают жить в чревах человеческих матерей и в чёрных яйцах, снесённых змеядами. Недолго ждать того ужасного мгновения, когда первенцы новой могущественной расы явятся на свет. Тогда их будет не остановить!

– Возможно ли такое?

– Да, я проверял… Ментальное сканирование зародышей показало: они именно те, о ком мечтает Тхутмертари… Они неизбежно покорят весь мир, уничтожат все прочие разумные расы. Ну, не кошмар ли это, Брахо: злобной богини уже нет, а дело её живет?

– Долго ли ждать рождения чудовищ?

– В чревах человеческих матерей зародыши проходят полный биологический цикл. Но каков он у созданий Тху, даже и она не знала, я тем более… В лучшем для нас случае до появления первых Тху осталось около восьми лун. Если учесть возможность преждевременных родов, и того меньше. Относительно же чёрных яиц ничего сказать не могу. Сама Тхутмертари не ведала, когда из яиц вылупятся её проклятые змееныши. Может быть, через десять лет, а может, и сегодня!

Брахо вытер холодный пот со лба и присел на диван. Слова хозяина явились для магистра откровением. Он-то считал, что со смертью Тхутмертари угроза погибели человечества миновала. На самом деле эта угроза обратилась в иную, более скрытую, но оттого не менее опасную ипостась…

– Что ты намерен предпринять? – спросил Брахо, понимая, что хозяин рассказывает ему всё это не только и не столько затем, чтобы поделиться угрызениями своей проснувшейся внезапно совести.

– Я обязан не допустить появления на свет ужасной расы тху, – твёрдо ответил бог Великая Душа. – Только так я смогу оправдаться перед Высшим Судией.

– Ты знаешь, как это сделать?

– Пока ещё нет – но я буду думать.

– Ты что-нибудь придумаешь, – сказал магистр, чтобы поддержать дух хозяина. – Кошмар можно предотвратить. В крайнем случае, придётся уничтожить всех носителей заразы.

– Брахо, Брахо… – печально усмехнувшись, покачал головой карлик. – Разве мало было жертв? Ты не можешь себе вообразить, скольких несчастных придётся убить, чтобы уничтожить, как ты говоришь, «носителей заразы»! Миллионы, Брахо, опять миллионы!.. Нет, я не возьму такой великий грех на свою и без того грешную душу.

– Я сказал: в крайнем случае, хозяин. Иначе, если я тебя правильно понял, произойдет непоправимое. По-моему, лучше пожертвовать миллионами, нежели подвергать опасности весь Обитаемый Мир!

– Крайнего случая быть не должно. Я обязан придумать, как убить зародышей тху, сохранив жизни их невольным матерям. Что же до яиц змеядских самок, тут ты прав, их нужно уничтожить. Но прежде следует отыскать каждое чёрное яйцо… Мне потребуется помощь всех Синих Монахов!

– Ты видишь перед собой единственного Синего Монаха, – с грустной улыбкой сообщил магистр, – и я весь к твоим услугам!

Брахо прошептал заклинание, и в кабинете карлика возникло объёмное изображение девяти обезглавленных истуканов. Затем серебристый медальон показал, как Конан с Амандой отрезают головы Синим Монахам лучами лазерных бластеров и как киммериец тащит эти головы на вершину скалы-цитадели, чтобы оттуда сбросить их в пропасть…

– Твой магистр – единственный, кого варвар соизволил пощадить для решающей битвы с Суром и Тхутмертари, – пояснил Брахо.

– Никогда не понимал до конца логику этого человека, – сумрачно произнёс Тезиас. – Разве можно было так рисковать? А если б ты один не справился с демоном и богиней?

– Я и не справился, – признался магистр, – это она поборола меня. Я до сих пор не понимаю, как Конану удалось её одолеть.

– Я тебе расскажу, – пробормотал карлик, – но не сейчас. Сейчас мы должны исправить ошибку варвара. Нужно достать из пропасти головы твоих братьев и вернуть монахов к жизни. А для этого сперва необходимо вернуть мне Книгу Судеб…

– Книги Судеб больше нет, – заметил Брахо и, предвосхищая недоуменные вопросы хозяина, добавил: – Я не знаю, как она пропала, но я знаю точно: Книги Судеб больше нет, она исчезла без следа. Я это узнал у Конана.

– Конан околпачил тебя! – с досадой воскликнул карлик. – Он и меня пытался околпачить. Великая Книга Судеб не может исчезнуть просто так! Она спрятана где-то. Её необходимо отыскать! Или ты воскресил меня напрасно!

– Говорю тебе, хозяин, Книги Судеб больше нет. Варвар этим озадачен, как и ты. Мне довелось взглянуть на содержимое его мозгов; клянусь твоей Великой Душой, там сокрыто немало загадок! Но тебе придется поверить мне на слово: Книга Судеб безвозвратно потеряна для нас.

Тщедушная фигура карлика как будто еще больше съёжилась, бескровное лицо осунулось и постарело. Тезиас прошептал:

– А я-то думал, всё худшее для меня позади… С Книги Судеб начиналось моё могущество, Брахо. Она была дорога мне и как бесценная сокровищница Великого Знания, и как реликвия, как талисман… Да ладно! – карлик решительно взмахнул рукой, точно отсекая все воспоминания и сожаления о прошлом. – Заклинание Стали должно было сохраниться также в памяти твоего медальона.

– Да, так оно и есть, – уверенно заявил магистр. – Киммериец совершил промашку: чтобы помешать нам вернуть к жизни братьев, он должен был вместе с головами выбросить в пропасть и мой медальон, – Брахо любовно погладил блестящую серебристую пирамиду.

– Не будем требовать слишком многого даже от величайших из смертных, – хитровато улыбнулся Тезиас. – Иначе что останется нам, богам?..

Сказав это, Великая Душа отдал мысленный приказ, и они с Брахо исчезли из кабинета, чтобы возникнуть над пропастью, которая казалась бездонной. Телепатический взор Тезиаса нырнул вниз.

– Будь осторожен, хозяин, – озабоченно молвил магистр. – Ты ещё слишком слаб…

– Я достаточно силён, чтобы спасти тех, кто, как и ты, беззаветно мне предан, – отрезал карлик. – Да, я их вижу, эти головы. Они там, под слоем камней и песка. Конан и Аманда очень постарались сделать здесь могилу для моих преданных слуг. Целой армии горнорабочих пришлось бы десять лет трудиться, чтобы очистить сей завал!

– Но они не рассчитывали, что за дело возьмётся бог, – рассмеялся Слуга Судьбы.

– Снова скажу: не требуй от них слишком многого от смертных. Дай мне медальон.

Брахо передал Тезиасу серебристую пластину с Пирамидой Мира. Она повисла в воздухе, и карлик принялся делать над ней пассы обеими руками. Затем он установил мысленный контакт с медальоном и принял на себя контроль над его силой. Повинуясь велению Тезиаса, серебристый медальон поплыл над пропастью. Незримые потоки энергии устремились вниз. Далеко внизу крошился и плавился древний камень, далее распадаясь на атомы; со стороны казалось, что вещество просто-напросто исчезает.

Парящие над пропастью Тезиас и Брахо держались на безопасном удалении от медальона. Телепатические взоры обоих внимательно наблюдали за происходящим. Минули два часа, прежде чем завал был уничтожен. Серебристый медальон вернулся на грудь магистра.

– Чтобы сотворить сию каменную гробницу для моих бессмертных монахов, простой смертной женщине Аманде Линн потребовался единственный выстрел ракеты Будущего. Чтобы разрушить эту гробницу, я, бог, затратил уйму времени и мириады частиц незримой космической энергии. Вот и суди, Брахо, кто из нас кого могущественней, – печально заметил Тезиас.

– Прежде ты так не говорил, хозяин, – содрогнувшись, вымолвил магистр.

– Прежде я не понимал, сколь многие вещи, касающиеся нас, богов, могут зависеть от воли ничтожных смертных.

Карлик и его слуга опустились на дно пропасти. Она действительно была столь глубока, что отвесные стены, вздымающиеся со всех четырех сторон, как будто образовывали свод и совершенно скрывали солнце; его лучи не доходили сюда. Впрочем, самозваный бог и великий волшебник видели всё, что они хотели увидеть, при любом освещении. Девять стальных голов валялись на песке друг подле друга.

Тезиас простёр к ним руки. С тонких пальцев Великой Души исторглись и устремились к головам монахов полупрозрачные голубые нити. Головы поднялись над землей. Тезиас взлетел – головы, связанные паутиной лазоревых лучей, полетели за ним. Брахо летел рядом, страхуя своего хозяина. Так они достигли вершины скалы-цитадели. Все девять голов аккуратно легли на площадку.

– Устал, – признался карлик. – Нужно подкрепиться.

Он воздел руки к небу и раскинул их ладонями вверх. Энергия Космоса вливалась в ладони бога, наполняя его новой силой. Брахо благоговейно наблюдал за таинством Насыщения; сам он не умел напрямую питаться тонкими энергиями Космоса и черпал силу либо в заклинаниях, каковых знал больше, чем любой из хайборийских магов, либо у своего удивительного медальона.

Насытившись, Великая Душа телепортировал себя, Брахо и все головы в Пещеру Синих Монахов. Затем он произвёл идентификацию – вот забавно было бы, если б каким-то монахам пришлось надеть чужие головы! – и водрузил головы на шеи их законных владельцев. Прозвучало ещё одно заклинание, и стальные головы срослись со стальными туловищами. Настроение Брахо улучшалось по мере того, как бог Великая Душа грамотно и умело устранял последствия хозяйничанья варвара Конана в этой священной обители.

– Мне даже жаль киммерийца, – заявил магистр. – Зря старался!

Но Тезиасу не хотелось шутить. Он вонзил в Брахо тяжелый взгляд магнетических агатов и не без порицания заметил:

– Ты бы лучше пожалел тех несчастных жителей Хорайи, которые в муках умирали от чар злой богини, пока Конан и Аманда развлекались тут отрезанием голов у моих монахов.

Его словно подменили, вновь с изумлением отметил Брахо. Откуда вдруг такое человеколюбие? А может быть, и вправду подменили, – шевельнулась в мозгу магистра страшная мысль, – и этот странный карлик вовсе не Великая Душа, не его хозяин?! Прежде чем Брахо удалось изгнать эту мысль из своей головы, на лбу его выступил холодный пот.

Тезиас внимательно вгляделся в своего магистра. Под проницательным взглядом хозяина слуге стало неуютно, и Брахо выдавил из себя:

– Прости. Я усомнился в тебе. Ты стал другим, Великая Душа.

– Плохо же ты меня знаешь, Брахо, – с горечью заметил карлик. – Значит, если б я сейчас хохотал над судьбами тех несчастных и грезил о возвращении себе власти над миром, я, по-твоему, был бы прежним Тезиасом, Великой Душой?

Брахо опустил глаза и ничего не ответил. Карлик вздохнул.

– Наверное, ты прав, мой верный магистр, ты не станешь лгать мне. Но таким, каким ты прежде знал меня, я уже не буду.

– Воля твоя, хозяин. Синим Монахам надлежит служить тебе, каким бы ты ни был.

– Именно, Брахо. А теперь найди в памяти своего медальона вторую часть Заклинания Стали. Пора!

Магистр исполнил волю своего хозяина и прочитал Заклинание вслух. В тот же миг девять стальных истуканов превратились в девять живых людей, облачённых, как и Брахо, в длинные синие плащи с капюшонами. Еще одно заклинание, прозвучавшее вместе с Заклинанием Стали, сообщило монахам наиболее важную информацию о событиях, случившихся в мире за время их заточения.

Следующий час ушел на выражения преданности монахов хозяину и ответных чувств любви карлика к верным слугам. Они снова были вместе, Великая Душа и его замечательные монахи, единственные в целом мире создания, желавшие ему добра. Ещё не приступив к исполнению своих благородных замыслов, Тезиас уже одержал важную победу – он вернул к жизни тех, кто стал недвижным истуканом по его, Тезиаса, вине. И лишь одно в этой истории печалило самозваного бога: что он не может вернуть жизнь остальным шести монахам, павшим ради удовлетворения низменных страстей своего господина… Их застывшие тела тоже лежали в этом чертоге, служа печальным напоминанием Тезиасу об ошибках и преступлениях прошлого.

Затем Великая Душа кратко поведал монахам о первенцах расы Тху и о причинах, почему их необходимо уничтожить во что бы то ни стало и как можно скорее.

– Я пока не придумал, что делать с зародышами расы Тху в утробах человеческих матерей, – говорил карлик. – Но вам не нужно ждать, пока я найду решение. Отправляйтесь и отыщите все чёрные яйца, снесённые змеядами. Большая их часть должна находиться в Луксуре, стигийской столице. Отыщите – и развейте на атомы, дематериализуйте, уничтожьте так, чтобы никакая магия не способна была вернуть чудовищ к жизни! Одновременно изучите змеядских самок: пусть ваше телепатическое зрение подскажет вам, которые из них беременны чудищем новой расы. Беременных змеядских самок истребляйте, равно как и яйца. Остальных змеядов не трогайте.

– Почему? – спросил один из монахов. – Это злобные твари Сета, так почему нам нельзя убивать их?

– Потому и нельзя, что это твари Сета, – ответил Тезиас. – Я не хочу вновь ссориться с богами. Я вообще не хочу вмешиваться в их дела. И вам вмешиваться воспрещаю. Мы обязаны очистить мир от зародышей Тху – но и только. Это наш долг. Но и только! Будем же надеяться, что хотя бы в этом праведном деле ревнивые боги не станут чинить нам препятствий.

Он помолчал, а затем торжественно изрёк:

– Клянусь Великим Космическим Разумом и Всеми Знаниями Вселенной, я не найду себе покоя, пока мир не будет избавлен от угрозы порабощения расой Тху! Клянусь!!

– Да будет так, как повелел наш бог и господин, – произнёс Брахо от имени всех монахов.

– Отправляйтесь же немедленно, – сказал Тезиас, – и помните о моей клятве и о своём долге. В путь!

Синие Монахи прибегли к телепортации, чтобы покинуть пределы Замка. Они могли переместиться сразу в Луксур и к воинству змеядов, однако работа предстояла великая, упорная и тонкая, поэтому хозяин повелел им экономить силы; дальняя же телепортация представляла собой одно из наиболее энергоемких магических действий. Над Карпашскими горами монахи обратились в гигантских птиц с человеческими головами. Удивительные птицы взмыли ввысь и унеслись на юг.

Не успеет закатиться солнце, как они прибудут к месту назначения.

Брахо собирался последовать за своими братьями, но Тезиас задержал его.

– Давай думать вместе, как избавить наших женщин от чудовищ Тху.

Он не хотел признаваться Брахо, что стал бояться одиночества. К чему вновь смущать разум верного слуги?

– Я близко наблюдал одну из них, – задумчиво продолжил карлик, – её отец когда-то был причастен к сокровенным тайнам Пелиаса, моего злосчастного учителя, и он узнал меня, хотя не должен был узнать… Так о чём я, Брахо? Его дочь единственная не склонилась перед Тхутмертари, она решительно отвергла все соблазны Зла. На моих глазах демоница подвергла её жуткой пытке пламенем, но эта стойкая женщина выдержала пытку, ни единого крика не вырвалось из её уст. Когда пытка закончилась и эта женщина сгорела заживо, даже Тхутмертари восхитилась ею и вернула к жизни. Но эта женщина наверняка погибнет страшной смертью, если мы не отыщем способа избавить её от существа Тху в чреве. Ты удивишься, но она – ещё одна стигийская принцесса, чуть-чуть похожая на Тхутмертари и нисколько на неё не похожая. Есть нечто в древней Стигии такое, чего мне не понять вовек…