Текст книги "Обречённые на бессмертие. Освобождение. Книга, которую ждали 20 лет! Романы из цикла «Великая Душа»"

– Я чувствую, так всё и было, отец. Джосси подбросил Тот-Амону мысль натравить на Тезиаса Тхутмертари, которая была заключена в магической темнице. Возможно, что не сам, но я уверена, что такова идея моего супруга. Должно быть, Джосси в этот день утратил разум! Итак, владыка чародеев Тот-Амон освободил волшебницу, известную в прошлом как «чёрная жемчужина Сета», велев ей сразиться с Великой Душой. Но Тхутмертари повела свою игру. Каким-то образом она заколдовала Тезиаса, воспользовалась его силой, а затем употребила знания из Книги Судеб, чтобы одержать над всеми верх и совершить задуманное зло! Это же звёздная магия, ты понимаешь? Звёздная магия на службе у необузданного Зла! О, боги! Что ей может противостоять? Ты теперь осознаёшь, что натворил, отец?

– Я?.. – с содроганием переспросил Паксимен.

Камия пронзила его гневным взглядом.

– Ты отдал Книгу Судеб Пелиасу, чтобы она не досталась мне. Не так ли?!

Старый медикус смертельно побледнел, как будто в самом деле превратился в мумию.

– Но я… Я сделал это, чтобы защитить тебя…

– Я знаю: от меня самой! – с холодной яростью проговорила Камия. – Да, ты всегда так говоришь, когда имеешь дерзость предавать меня! Ты делаешь это не в первый раз, но это раз оказался фатальным! Ты побоялся оставить Книгу Судеб мне и отдал её магу, которому доверял больше, чем своей дочери. Пелиасу из Ханарии! А он не смог её сберечь от собственного карлы! Теперь ты понимаешь всё, отец, и ты осознаёшь, что натворил, к каким несчастьям привело твоё трусливое неверие в меня? Все мои беды и твои, все страдания нашего мира – на твоей совести, Паксимен из Атлы! Если бы ты оставил Книгу Судеб мне, то никаких несчастий не случилось бы! Злосчастный карлик оставался бы слугой волшебника, злобная ведьма сидела бы в своей магической темнице, а киммериец…

Новая мысль пронзила её разум. Камия замерла на несколько кратких мгновений, потом, что-то решив для себя, подошла к ложу Паксимена, вновь опустилась на колени и, не глядя даже на него, не слушая его неловких объяснений, провела необходимый ритуал и погрузила медикуса в мёртвый сон.

– Только посмей мне умереть по-настоящему, – сказала она ему на прощание. – Ты ещё должен оправдаться предо мной!

Диван, скрывавший «мумию» атлайца, сложился. Камия осталась в каюте своего отца одна.

Глядя в пустоту перед собой, она прошептала:

– Слышишь ли меня, порабощённый дух? Ты, кто был Тезиасом, Великой Душой, а стал рабом Змеиной Королевы! Если слышишь, знай: я не сочувствую тебе, но понимаю твоё горе. Волен ли ты помочь мне? Тогда помоги! А если нет, то не мешай. Я справлюсь и одна!

Тут её губы тронула недобрая усмешка, и принцесса Камия добавила, скорее для себя, чем для неведомого духа:

– Да, я исправлю, что вы в своей гордыне натворили, глупые, самодовольные мужчины.

Беспросветная ночь продолжалась. Но стигийский флагман ожил: теперь повсюду были люди – дозорные, матросы, слуги, офицеры, все, кто нужен на таком огромном, грозном корабле. В положенных местах горели фонари и разгоняли тьму.

Адмирал Ксептах и князь Ронтакис ждали Камию на полуюте. Она появилась в облегающем костюме чёрной кожи, волосы аккуратно прибраны в пучок на затылке, за спиной – небольшой мешок из той же чёрной кожи, на глазах – очки для плавания, плотно прилегающие к глазам, на ногах – ласты. Ксептах, который был выше Камии почти на две головы, не сразу узнал принцессу, а когда узнал, удивился и вытянулся по стойке «смирно». Ронтакис лишь по-лисьи усмехнулся в густые усы.

Камия подозвала его и шёпотом спросила:

– Вы разузнали, кто из пришлых негодяев ведёт в Тарантии свою игру?

– Рэнквист. Его имя Роберт Рэнквист, – уверенно ответил князь. – Я подозреваю, у него также ключи от летающих крепостей.

– Я отправляюсь в Тортаж, – сказала Камия обоим своим приближённым, – мне нужно кое-что уладить.

Тортаж был негласной столицей пиратского архипелага.

– В Тортаж, Ваше Высочество? – изумился адмирал. – Но мы только оттуда! Мы навели порядок так, как вы велели, и поймали основных смутьянов.

Она кивнула, холодно заметила:

– Я и хочу проверить, как вы справились. Отловленных смутьянов на рассвете вздёрнуть в назидание оставшимся. Развесить так, чтобы их было видно с островов. А сами продолжайте тренировки. Ты заявлял мне, адмирал, что твои люди будут за меня сражаться. Когда придёт пора сражаться, я хочу, чтобы они сражались за меня и побеждали, точно львы, а не умирали, как цыплята.

Потом она легко подпрыгнула на фальшборт.

– Постойте, куда вы? – удивлённо воскликнул Ксептах. – Я велю снарядить шлюпку, она доставит вас на берег, раз вы так хотите.

– Не нужно. Доплыву сама. Я наследница атлантов, кровь от крови павших владык моря! Я очень люблю плавать.

С этими словами Камия прыгнула вниз и исчезла в ночи. Потрясённый Ксептах рванулся к борту, согнулся надвое, надеясь разглядеть её. Но ничего не разглядел, не услышал даже всплеска воды, не увидел, как она плывёт. Принцесса как будто исчезла, буквально – канула в воду, и не стало её.

– Невероятно, – вымолвил Ксептах, – здесь высота как у главных пилонов великого города Кеми, а плыть до берега две мили. Клянусь Сетом, ваша светлость, с тех пор, как она здесь появилась, у меня такое чувство, словно это сладкий сон.

– Запомните же главное, мой друг, – сказал на это Ронтакис, – если вы будете достойны вашего сна, он станет явью. А если окажетесь недостойны, он превратится в худший из кошмаров!

Грань между правдой и ложью тонка и условна, отметил для себя Ронтакис. Госпожа отправилась не в Тортаж, а в Тарантию. Тортаж – объяснение для легковерных, дураков и солдафонов, таких, как адмирал Ксептах. А он, Ронтакис, сразу понял, что она отправилась в Тарантию.

Глава шпионской службы Камии не понимал, как, каким способом принцесса доберётся до столицы Аквилонии и зачем, с какой тайной целью она следует туда, что собирается там предпринять и когда вернётся на Барах, если вернётся. Он очень дорого бы дал, чтобы это узнать! Но у него, к несчастью, не было шпионов, способных проникнуть в мысли госпожи и выведать её планы.

Он должен сделать всё, чтобы сберечь и защитить её, решил для себя князь Ронтакис: потом, когда у Стигии появится самая достойная и блистательная королева за пять последних тысяч лет, в этом будет и его заслуга.

Конечно, вместе с ней появится король, столь же достойный рубинового трона в Луксуре, а прав на этот трон у него даже больше. Ронтакис невольно поморщился. Он не любил Ктесфона, Тот-Амона, всех, кто правил Стигией после Ментуфера, а вместе с ними не любил и Джосера, полагая его таким же фанатиком, какими были они. Фанатики, одержимые верой в могущество Сета, способны только подорвать величие древней империи. Величие, от которого и вовсе мало что осталось! Если бы Древний Змей был настолько могуществен, как заявляют его адепты, разве допустил бы он всех бесчинств самозваной богини? Иное дело Камия, только её живому, трезвому, циничному, изящному и острому уму под силу спасти Стигию, напомнил себе Ронтакис.

Он попрощался с адмиралом и отправился в свою каюту, там достал хрустальный шар и вызвал своего человека в королевском дворце Тарантии.

Так князь Ронтакис узнал, что Конан-киммериец неожиданно вернулся в столицу, убил в смертельной схватке двойника и вновь занял трон Аквилонии. Пришельцы теперь на его стороне. Резидент в Тарантии уверен, что Конан никогда прежде не был так силён, его власть сделалась несокрушимой.

Глава шпионской службы печально качнул головой. Загадок оказалось ещё больше! Знала ли об этом госпожа, отправляясь в Тарантию? Но если знала – чего она хочет добиться? А если нет, не знала – она рискует оказаться в руках варвара, который должен ненавидеть её больше, чем кого-либо ещё среди людей.

Камия стрелой ушла под воду. На её счастье, здесь оказалось глубоко. Вода была её родной стихией. Она и родилась в воде, но знал об этом только Паксимен. Она ещё успела подумать, как сильно сдал отец в последние луны. Но только он смог пережить этот опыт… опыт, который сейчас необходимо пережить и ей.

Потом думать об отце стало некогда. Она делала это в первый раз. Если опыт будет неудачным, значит, и в последний. Паксимен утверждал, что этот опыт отнимает у человека годы жизни. Какая разница, годы или дни? Если Зло не остановить, то у неё не будет этих лет, ни даже лун. Ни у кого не будет из людей, так чего тогда жалеть?

Она и не жалела: ни себя, ни других. Она была готова заплатить любую цену за один лишь шанс на спасение. Сколь бы безумным ни казался этот шанс всем остальным.

Для королей и магов Атлантиды, её могучих предков, для властителей морей, этот невероятный опыт был обычным и обыденным. Они владели тайным знанием о норах, соединяющих разрозненные точки пространства. Как объяснял ей Паксимен, такие норы есть в земле и в воздухе, и в океане, даже в космосе – там, в пространстве между звёзд, нор неисчислимое количество, но и найти их очень сложно, без особой магии или особой техники не обойтись.

В океане – проще, но только если представляешь, что искать. Владыки Атлантиды погружались в воды океана, находили норы и с их помощью мгновенно перемещались по своим владениям. Да, они тоже жертвовали годы, но зато их подданные, простецы и невежды, не понимая, как владыкам это удаётся, преклонялись перед их могуществом. Для путешествий по водным норам не требовалась магия, необходимы были знания и вера в свои силы, сосредоточенность на цели, а ещё – любовь.

Через тысячи лет после гибели Атлантиды навыки путешествия по водным норам оказались утеряны. Но сами норы никуда не делись. Паксимен рассказывал ей о путешествии по водным норам в день её рождения. Тогда он спас новорождённую принцессу, нырнув вместе с нею в спасительную водную нору.

Второй раз Камия сама его принудила спасаться через водную нору, когда решила перебраться на пиратскую «Тигрицу».66
  См. «Чёрное солнце», первый рассказ цикла «Изгои».


[Закрыть] Он справился и во второй раз, выплыл в Стигии, в окрестностях Деншура, где позже Камия нашла его.

Он называл это не «магией», как называл бы всякий чародей, не «подвигом», как называла она, а «опытом», как подлинный учёный.

Теперь такой же «опыт» предстоял и ей. Она должна найти нору, проплыть через неё и выплыть там, где нужно. Она должна проделать это быстро, чтобы не захлебнуться и не утонуть. Она, наследница могущества атлантов, не может умереть такой позорной для атлантов смертью, у неё нет права утонуть!

Но она тонула в мраке океана. Повсюду здесь была вода, вода давила, забирала волю, отнимала силы. Она нигде не видела нору. Нет, ничего, что отличало бы нору от водной бездны. Где-то высоко над головой остался остов флагманского корабля, дно океана приближалось, оно под ногами. Воздух заканчивался, его не хватит даже, чтобы всплыть. Камия чувствовала, как сознание стремительно уходит из неё, как отступает перед тьмой небытия.

И когда сознания осталось совсем мало, а тьма небытия ещё не получила над ней власть, она успела различить в воде неправильный овал, напоминающий устье раковины. Там, впереди, вода едва-едва светилась, или это лишь казалось, но Камия, призвав всю свою волю, веру и любовь, рванулась этому свечению навстречу.

6. Кровью атлантов

Роберт Рэнквист, Берт Рассел и пятеро их товарищей стояли на пирсе королевской пристани. Пришельцы ждали паром на остров Норд, где была база и квартировали остальные рейнджеры. Над Хоротом, главной рекой Аквилонии, висела дымка, но остров оставался в пределах видимости. Роберт готов был поклясться, что в какой-то момент видел в бинокль и паром, направляющийся к пирсу, чтобы забрать пришельцев. Но потом паром куда-то делся, Роберт его больше не видел.

День был тяжёлый, хуже некуда: наёмники из Будущего лишились своего бессменного капитана. А после, когда он был уже мёртв, узнали, что Джейк Митчелл, человек, собравший всех их вместе и сделавший из них отряд несокрушимых наёмников, лгал им, предавал своих товарищей. Туземный варвар Конан, которого они под руководством кэпа свергли с аквилонского престола, вернулся и прикончил Джейка, своего двойника, вновь стал королём. Одним из первых повелений после возвращения престола Конан Аквилонский приказал пришельцам, кто был во дворце, убираться на островную базу. Как сказала им Аманда Линн, занявшая место капитана, Конан даст им время всё обдумать, а потом решит их судьбу. В подтверждение чистоты и благородства намерений нового-старого короля Аманда выпросила у Конана Светоч Истины. Теперь заветный чёрный перстень с амулетом Небесного Народа, погоня за которым стоила Джейку жизни, опоясывал средний палец правой руки Роберта.

Итак, Аманда отдала им перстень и велела с его помощью проветрить мозги парням на базе. Светоч Истины обладал магической способностью рассеивать враждебные чары, прояснять рассудок и указывать наверняка, где истина, а где ложь. Меньше всего Конану и Аманде сейчас был нужен бунт пришельцев. После гибели Джейка их осталось семьдесят шесть человек, у них осталось их оружие, у них остались вертолёты, каждый из которых был способен разрушить целый квартал в Тарантии. Сначала Аманда собиралась отбыть на островную базу сама, но после всех потрясений этого дня капитанша едва держалась на ногах. По её собственным словам, король Конан велел ей остаться, принять во дворце горячую ванну и хорошо отдохнуть.

Отдохнуть для чего? – спрашивал себя Роберт, сгорая от ревности и гнева. Впрочем, никто из пришельцев о ссоре Аманды и Роберта не знал, о причинах ссоры не подозревал тем более, а он, профессиональный разведчик, выходец из МИ-6, прекрасно скрывал свои чувства. По счастью, на глаза киммерийцу он так и не попался, а Конан сам не догадался, что известный ему Роберт и Рэнквист, которого называла Аманда, – один и тот же человек. Роберт не сомневался: если бы варвар опознал его, объясняться пришлось бы долго и трудно, не только перед Конаном, но и перед Амандой. И, очень может быть, перед не знающими жалости дознавателями Железной Башни.

Это беспокоило Роберта. Рано или поздно Конан всё узнает, а узнав, раскусит. Варвар был силён, хитёр, умён и, к тому же, везуч. Насколько Роберт представлял себе нрав Конана, тот не жалует шпионов, пусть и бывших, но ведущих в его королевстве свою тайную игру. На этот случай нужен был отдельный план. Но план в воспалённом гневом и ревностью воображении до сих пор никак не придумывался.

Ожидание парома затягивалось. За пришельцами издали наблюдали двое королевских гвардейцев, дежуривших у одного из входов во дворец. Роберт кожей чувствовал их неприязненные взгляды. Очевидно, подумал он, у этих двоих приказ обратно во дворец пришельцев не пускать, а если станут прорываться, то поднять тревогу. Роберт и сам опасался затевать потасовку с туземцами, во всяком случае, пока нет плана.

Тем временем смеркалось. Рейнджеры нервничали. Конан велел им убираться из дворца на островную базу, но не передал никаких инструкций на случай, если паром не придёт. Товарищи Роберта крыли короля-варвара последними словами, а знали таких слов они немало. Доставалось и Аманде. Роберт был зол на Аманду, но слушать похабные шуточки на её счёт не собирался. Неформально он остался старшим в этой группе. Подумав, что дальше ждать не стоит, он решил послать Берта Рассела во дворец, пусть передаст туземным командирам, что обещанный паром не подошёл.

Роберт повернулся к Берту, чтобы сказать о своём решении, и в этот миг понял, что не видит аквилонских гвардейцев на их привычном месте. Он огляделся. Чёрные Драконы Конана исчезли.

А потом он увидел тёмную фигуру, она приблизилась бесшумно, точно материализовалась из сгустившихся сумерек. Человек был одет в просторный чёрный балахон с капюшоном, который полностью скрывал лицо. Товарищи Роберта потянулись за бластерами и пистолетами.

Но человек показал руки, и Роберт увидел, что они пусты, в них нет оружия. Потом услышал приятный, мелодичный голос:

– Не бойтесь, отважные рыцари! Я всего лишь слабая женщина, я пришла к вам одна. Если вы поможете мне, я смогу помочь вам. Вы вернётесь в свой мир живыми и невредимыми, вас будут ждать богатство и слава.

Она сказала это негромко, но быстро и уверенно, тоном, который не допускал иных толкований. Роберт опешил, изумление овладело и его товарищами. С момента появления в Хайбории вернуться в мир двадцатого столетия было их мечтой, заветным желанием, в реальности которого они и сами давно разуверились. Берт Рассел, стоявший ближе других к этой женщине в чёрном, сделал шаг навстречу ей. Но она воздела руку, давая ясный знак: не приближайтесь. Роберт никак не мог разглядеть её лица. Оно было скрыто, помимо капюшона, не то вуалью, не то маской.

– Кто вы? Чем мы можем вам помочь? – на правах старшего спросил он.

– Моё имя ничего не скажет вам, – ответила она, – но я его не скрываю, вы всё узнаете, когда достанете мне Книгу Судеб.

– Книга, что позволила Великой Душе вызвать нас в этот варварский мир? – изумился Берт Рассел. – Та самая книга, будь она проклята?!

Женщина в чёрном кивнула.

– Книга Судеб содержит знания о путешествиях во времени. Прежде она принадлежала моему отцу, великому учёному по имени Паксимен. Теперь мой любимый отец при смерти, я страдаю от тяжкого бремени, наши дни сочтены, – словно в подтверждение этих слов, она покачнулась, и Рассел счёл за благо на шаг отступить. – Только Книга Судеб способна вернуть нам радость жизни, а вам она поможет вернуться домой. Я принцесса богатейшего из южных царств, и я клянусь, вас ожидает щедрая награда! Вы заберёте в свой мир столько золота, камней и драгоценных артефактов, сколько сумеете унести.

Жительница варварского мира знает слово «артефакт», с удивлением отметил для себя Роберт. Нажав на веко чёрного перстня, он освободил белую жемчужину и протянул руку в сторону таинственной гости. Светоч Истины воссиял, словно магический фонарь, подтверждая слова этой женщины.

– Кто бы мог подумать, – вымолвил англичанин, – она говорит правду!

– Святую правду, доблестные господа, – сказала гостья. – Принесите мне Книгу Судеб, и мой отец вернёт всех вас домой!

Пришельцы из Будущего переглянулись. Происходящее казалось чудом, но решать тут было нечего. План общего спасения образовался сам собой. Роберт сказал за всех:

– Ну что, ребята, поможем принцессе? Сдаётся мне, мы для неё последняя надежда, – он усмехнулся в усы и обратился к женщине: – Скажите, где находится ваша книга, и мы её добудем!

Женщина указала рукой в сторону королевского дворца.

– Далеко искать не нужно! Книга Судеб в руках Конана, нынешнего короля этой страны.

Роберт побледнел. Светоч Истины сиял на его пальце, подтверждая слова таинственной гости.

– Вот урод, знает и молчит, – сплюнул Берт Рассел. – Парни, давайте сделаем это. А заодно, проучим варвара.

– Удачи, храбрецы! – радостно воскликнула гостья. – Я буду ждать вас!

Товарищи Роберта, не сговариваясь и не спрашивая его разрешения, устремились во дворец. У Роберта оставались вопросы, он разрывался между обязанностью задать их странной гостье и желанием следовать за остальными.

Таинственная гостья сама преградила ему дорогу. Он, наконец, увидел, что её лицо скрывает маска – сплошная, чёрная, без прорезей для глаз! Как она видит?

– Роберт Рэнквист, верно?

Тон женщины изменился, просящих ноток он больше не слышал. Он был не робкого десятка – шпион, солдат, пилот – но эта гостья, безоружная и слабая, отчего-то внушала ему трепет, за её словами и движениями таилась какая-то сила. Мелькнула мысль, что паром не подошёл, а стражники исчезли вовсе не случайно. Роберт мгновенно вспотел. Его рука сама легла на пистолет.

Она кивнула на сияющую белую жемчужину и, как ему показалось, усмехнулась под своей маской.

– Оставьте, Роберт Рэнквист. Вам следует бояться не меня. Вы благородный человек, но люди вас не ценят. Не потому ли, что вы прячетесь в тени? Так выйдите из-за кулис, сыграйте свою роль, и боги вас поддержат!

– Кто вы? – взволнованно переспросил он. – Какая роль, о чём вы говорите? Что вам на самом деле нужно от меня?

– Неправильный вопрос, – отрезала таинственная гостья. – Спросите у себя, что нужно вам!

Подобно молнии, метнулась чёрная рука, и тонкий, гибкий палец прикоснулся к его шее. Роберт выхватил пистолет, но нажать на курок не успел, внезапно наставшая тьма захватила его.

Конан облегчённо вздохнул. Книга Судеб оказалась на месте. Там, где он оставил огромный голубой фолиант. В Зале Военных Трофеев, под второй накидкой-невидимкой. Книга Судеб не досталась ни Тезиасу, ни Джейку, ни Тхутмертари – никому, кто её домогался! И теперь Судьба понуждает его, Конана, собственными руками передать Книгу Судеб загадочному чародею Милиусу. Он это сделает, он обещал. Покамест всё, что напророчил ему Милиус, сбывалось.

Конану очень хотелось верить, что он поступает правильно.

Киммериец снова обернул фолиант в волшебную накидку, и Книга Судеб пропала из поля его зрения. Как она была, он засунул невидимую Книгу в свой походный мешок.

В этот момент раздался шум, и двери зала распахнулись. Конан увидел своего гвардейца, упавшего с простреленной грудью. Второй стражник рухнул за дверью. В зал ворвались шесть человек, те самые, кому он велел убираться на остров. Киммериец узнал Берта, остальные не были ему знакомы. Берт показал себя нормальным парнем, и Конан зла к нему не держал, за день их поверхностного знакомства как будто не успел ничем обидеть. Но лицо наёмника из Будущего было искажено от злости. Берт наставил на Конана своё оружие, которое пришельцы называли «пистолетом». Остальные пятеро также держали киммерийца на прицеле бластеров и пистолетов.

– Люди книгами интересуются, – хрипло проговорил Берт, – говорят, есть у тебя одна. Книга Судеб! Будь человеком, киммериец, отдай её нам, и мы свалим из твоего королевства.

У Конана с собой не было меча. Он только собирался выбрать новый, взамен сломавшегося в схватке с Джейком. Только кинжал за поясом. Киммериец насчитал семь оружейных дул, направленных в его сторону. С действием оружия Будущего он был неплохо знаком. Бросаться на пистолеты и бластеры с кинжалом стало бы безумием. А безумцем Конан точно не был.

Он криво усмехнулся.

– Книга, говоришь? У меня? Тебя обманули. Я варвар, дитя гор, сын кузнеца. Откуда у меня книги? Я и не видел ни одной, не знаю, как они выглядят.

Другой наёмник, худой и жилистый, похожий на зингарца, вышел из-за спины товарища и выстрелил в Конана малиновым лучом. Киммериец отпрянул, но луч бластера успел прожечь ему плечо.

– Мы пришли не шутки шутить, варвар! – высоким голосом закричал «зингарец». – Отдавай Книгу Судеб! Или мы тебя пристрелим и найдём её сами.

Варвар серьёзно кивнул. Главное теперь – выиграть время.

– Будь по-твоему, парень. Это зал моих трофеев. Я готов отдать тебе любую книгу, которую ты здесь найдёшь, – Конан широко развёл руками. – Сам не бывал, но знаю, есть в этом дворце ещё библиотека, можешь поискать и там. Всё, что найдёте, ваше. Вы хоть примерно знаете, как она выглядит, ваша Книга Судеб?

Этот простой вопрос вызвал у пришельцев замешательство. Они не знали. Ясно, не сами такое придумали, кто-то надоумил их. Про Книгу Судеб никто здесь не знает, кроме Просперо и Аманды. Верный генерал Просперо предать короля не мог, и в то, что Аманда способна разболтать тайну Конана этим дуболомам, он не верил. Кто-то другой манипулирует ими, понял киммериец. Но кто? Если вывести его на чистую воду, появится шанс уладить дело миром.

Чёрная тень скользнула в дверном проёме. Она двигалась настолько быстро, что киммериец увидел эту тень и услышал выстрелы одновременно. Первым упал «зингарец», после него – стоявший с ним рядом наёмник. Они ещё не рухнули на пол, как чёрная стремительная тень выстрелила в спину третьему. Как умер четвёртый, Конан даже не понял, но он упал, захлёбывясь кровью. Потом варвар услышал хруст шейных позвонков, и глаза пятого наёмника остекленели. Шестой, это был Берт, успел развернуться лицом к внезапному врагу и сделать пару выстрелов из пистолета. Цели они не достигли. Когда наёмник, последний из шестёрки, оказался с ней лицом к лицу, чёрная тень вонзила пальцы, указательный и средний, в его раскрытые от ужаса глаза. После этого скользнула вперёд и встала перед киммерийцем.

– Зато я знаю, как она выглядит, Конан!

Их разделяло не больше десяти шагов. Он мог преодолеть эту дистанцию в два прыжка. Если постараться, можно уложиться и в один. Но у неё пистолет. Конан знал, что в пистолете ещё три снаряда, но каждый из них может враз закончить его жизнь.

Он, впрочем, сразу понял: она явилась не затем, чтобы убить его. Ей хватило нескольких мгновений, чтобы прикончить шестерых, одного за другим. И не детей, не стариков, не рабов, изнурённых болезнью, а здоровых мужчин, опытных, вооружённых воинов. Но даже не это, а способ, которым она лишила жизни беднягу Берта, раскрыл киммерийцу имя убийцы. Это был её «коронный» удар, она так убивала на его глазах ещё при Белит, на «Тигрице»…

– Камия! Мне нужно было сразу догадаться, это ты. Разве ты можешь пропустить такую свару?

Она заткнула пистолет за пояс, а потом сбросила маску. Конан невольно присвистнул. Она что, не стареет совсем – молодеет? Ей должно быть под сорок, а выглядит на двадцать, от силы двадцать пять. Если не знать, кто эта женщина, можно залюбоваться её экзотической красотой и умереть от одного лишь восхищения. Да, это лучше, чем от пальцев с ядом, воткнутых в глаза!

– Я здесь не по доброй воле, Конан, – печально сказала она. – Мои дети погибли от рук демоницы, мой муж страдает под пытками, мой отец при смерти, а я стала жертвой жуткого обряда, меня ждёт скорая, мучительная смерть… Спасти нас может только Книга Судеб! Я не намерена с тобой сражаться, Конан, я только хочу забрать её и уйти.

В её огромных, непроглядных и сияющих глазах стояли слёзы, способные, наверное, пронять и камень. Но Конан лишь презрительно хмыкнул. Если она решила, что он будет её спасать, или поможет её спасать, или подскажет, где искать спасение, или хотя бы пожалеет – она его явно с кем-то путает! И это при условии, если сама говорит правду. Он не верил ни одному её слову. Это же Камия, королева измены и лжи. Тот, кто ей верит, всегда погибает. И разве не она сама только что доказала это?

Словно подслушав его мысли, Камия вздохнула, подняла руку. Конан узнал на пальце у атлайки Светоч Истины и побледнел. Амулет Небесного Народа светил ярко, это означало: или он поддельный, с этим амулетом так уже бывало, или… она говорит правду! Или…

Конан прыгнул. Ему уже под пятьдесят, но это был прыжок молодого киммерийского волка. Конан оттолкнулся обеими ногами, устремил центр тяжести вперёд, к груди, как будто взмыл в небо орлом, а не прыгнул.

А она на что надеялась? Что он так вот и отдаст, чего она желает? От Нергала уши у него получит! Киммерийский волк всегда был и остался для неё самым грозным противником.

Её реакция была мгновенной. Камия метнулась в сторону, уходя от его броска. Но он успел схватить её за руку, где светился амулет. Они повалились на пол. Как ни ловка была атлайская пантера, огромный киммерийский волк оказался сильнее, он подмял её под себя и скрутил руки, а ноги придавил одной ногой.

И тут она преобразилась. Конан замер, насколько удивительным казалось это превращение. Побеждённая, обездвиженная, вся в его власти, она смотрела ему в глаза, смотрела прямо и с достоинством, от её гордого пронзительного взгляда даже ему становилось не по себе.

Однако и такое между ними уже было. Конан знал, что она не станет ни о чём его молить, она и боль, и унижения перенесёт, как истинная королева. А если он решит её убить – и смерть примет достойно, глядя ей в глаза. Большинство людей на грани смерти или пытки поддаются страху, готовы как угодно унижаться, чтобы жить, чтобы избавиться от боли. А она наоборот, только в такие моменты как будто перестаёт быть мразью и показывает мужество, какое нынче и у самых сильных из мужчин почти не встретишь. Если бы она умела жить так, как умеет переносить испытания, подумалось тут Конану, то ей бы не было цены…

И всякий раз, когда она так поступает, она его словно обезоруживает. Не может киммерийский волк причинить страдания прекрасной женщине, которая готова их терпеть, не выпрашивая у него снисхождения. Может, она делает это нарочно?! С неё станется…

– Как же мне хочется оторвать твою прелестную головку! – прорычал он ей в лицо. – Я спас бы многих, если б сделал это раньше!

– Я не судья тебе, как хочешь, так и поступай, – отозвалась Камия. – Но прежде знай: на свете множество людей, которые живут и борются только затем, что видят во мне свою последнюю надежду. Если ты убьёшь меня, она оставит их. Мы не друзья, но больше не враги, могучий Конан. Наши цели совпадают.

– Какие цели? Ты о чём?

– Если необузданное Зло восторжествует, нашей Хайбории придёт конец. Ты это понимаешь, Конан? А я точно знаю! Она меня пытала и сжигала, дня не прошло… Она так будет поступать со всеми, если демоницу не остановить.

Камия кивнула на жемчужину. Конан тоже перевёл взгляд на амулет. Светоч Истины сверкал ещё сильней, чем прежде, подтверждая истинность этих слов.

– Сожри тебя Сет! – буркнул киммериец. – Как я могу верить этому камешку, если слышу твои речи? Ты обманешь любой амулет!

– Ну, спасибо, что так ценишь, – печально усмехнулась атлайка. – Тогда поверь не ему, а себе! Спроси у самого себя, в чём наши цели и наш долг? Чего ты хочешь? Что ты должен? В чём твоё призвание? Зачем тебе иначе Книга Судеб, если не затем, чтобы спасти этот гибнущий мир? Ты должен отнести её Скучающему Магу, верно?

– Откуда знаешь про него?

– О, мне известно больше, чем ты думаешь! Я знаю про Тезиаса, Великую Душу. Я знаю, что ты победил его, а Тхутмертари закабалила и воспользовалась его силой, его сила стала её силой и сделала из ведьмы богиню. Я знаю, что помогает тебе сам Скучающий Маг! А кто, если не он? Раз ты не хочешь отдать Книгу Судеб мне, то это значит, ты отдашь её ему. Он откроет Книгу Судеб и подскажет, как сразить богиню и её раба. А больше некому. Расшифровать сокровищницу тайных знаний способны только трое: мой отец, Великая Душа и Скучающий Маг. Откуда знаю? Догадалась!

Варвар покачал головой. Да, он дорого бы дал, чтобы эта женщина была его другом! Но скорее Око Митры погаснет, а Сет сделается благим богом, чем случится что-либо подобное. Только безумец заведёт себе друга, который рано или поздно всадит в спину нож. Или двумя пальцами в глаза… Такова уж у неё натура. Нет, он кто угодно, только не безумец, брать её в друзья!