Текст книги "Между двух войн"

5

– Как же это могло произойти? – тихо спрашивал землевладелец, когда мы вдвоем медленно ехали по дороге между фермами.

Я уже отпустил верхового ящера, отобранного у очистителей, и пересел на своего. Тот ждал меня у изгороди, невдалеке от центральных ворот.

Скакун, оставшийся без седока, побежал прочь, в направлении родных конюшен.

– Я сам не помню, с чего это началось, – произнес Тафар Дуэрбо.

Голова его была опущена, словно он внимательно всматривался куда-то вниз, в недалекое прошлое, и пытался найти там объяснение настоящему.

– Мы собирались вместе – то у одного из лендлордов, то у другого. Так мы поступали всегда, и так же делали наши отцы.

Я кивнул. Меня немного беспокоило то, что мы едем чересчур медленно. Если Карайа Дархм решит послать вдогонку своих убийц – те смогут нагнать нас за считанные минуты.

– Мы говорили о Лесе, о наших традициях, о нашем будущем. Все было так невинно…

Дуэрбо замолчал – он понял, что последнее слово не в состоянии выразить той атмосферы, которая царила на их собраниях.

– Правильно? – подсказал я.

– Да, – согласился мой спутник. – То, о чем мы говорили – я и другие – все это было правильно. То, во что мы верили. К чему стремились. Ответьте мне, почему все так закончилось?

– Не закончилось, мистер Дуэрбо, – произнес я. – Все только начинается. К сожалению…

– Вы должны уехать из Леса, – произнес я. – Как можно скорее. Забирайте жену и дочерей. Отправляйтесь на окраины, там, где поселенцы разбивают новые фермы.

– Это далеко отсюда? – спросил Дуэрбо.

– Достаточно. Я был там. Там живут хорошие люди – простые и работящие. Им некогда соблюдать традиции, как здесь, в Золотом Лесу. Они только строят свои города. Деревья там совершенно другие – вам понравится.

– Я так и сделаю, – подтвердил землевладелец. – После того, что произошло сегодня, я не могу оставить жену и детей в усадьбе. Это слишком для них рискованно. Я и без того…

Он осекся. Последней фразой Дуэрбо едва не затронул тему, которую мы оба, не сговариваясь, решили обходить стороной.

Старый лендлорд знал, что оба его сына погибли, когда пытались убить Франсуазу. Поэтому он поспешил направить разговор в другое русло.

– Я немедленно отправлюсь в свое поместье и поговорю с управляющим. Он все подготовит.

– Вы не сделаете это сами?

– Нет, – отвечал Дуэрбо. – Я не могу вот так бросить Золотой лес, трусливо убежать от своего долга. Мои предки жили здесь тысячи лет. Я не позволю никому разрушить все то, что создавалось веками.

Отсалютовав мне, он развернул верхового ящера, и поспешил прочь, по сельской дороге.

Я смотрел ему вслед, и думал о том, что только что слышал еще одни правильные слова, рожденные правильными целями и верными идеалами.

Оставалось только спрашивать себя – к чему они приведут на этот раз.

6

– Значит, ты раздумал уезжать в Каменную пустыню?

– Просто я знаю, что одна ты здесь не справишься.

Не прошло и минуты с момента удара по стволу, как зеленые ветви над нашими головами раздвинулись, и крупный коронет спустился к подножию лесного гиганта.

Когда древесный обитатель обратился ко мне, я сразу же ощутил эмоции, которые переполняли моего собеседника-телепата.

Были то волнение, недоумение, скрытое недовольство, а пуще всего – тревога за то, что обещанный флакон духов таки не будет доставлен в город коронетов.

– Человек, – заверещал коронет. – Почему опаздываешь? Ты хотел знать, куда поедут твои сородичи. Мы это выяснили. Почему не пришел сразу, как было условлено?

– Я должен встретиться с Верховным Масконосцем, – произнес я. – Немедленно, у большого дуба.

Недоумению коронета не было предела.

– А как же наши духи?

– Да получишь ты свою склянку, – сказала Франсуаз. – Пошевеливайся.

– Френки, – наставительно произнес я, разворачивая своего скакуна. – Нельзя быть такой невоспитанной.

– Я была вежлива. Я же ничего ему не сломала.

Верховный Масконосец вышагивал неторопливо, с важностью, полагающейся его сану. Правителя коронетов сопровождали четверо стражников.

– Доброго дня в Золотом лесу! – произнес он. – Почему ты призвал меня сюда, человек?

Слово «призвал» не совсем вязалось с происходящим – зато как нельзя лучше отвечало тому высокому о себе мнению, которого придерживался коронет.

– Разве нельзя было поговорить в нашем городе? Я пытаюсь заглянуть тебе в мысли, но ничего там не понимаю. Какое дело нам до потравленного мяса и людей, пытающихся поубивать друг друга?

– Терпение, Верховный, – отвечал я. – Я попросил прибыть сюда также Старейшину сворков. Когда он присоединится к нам, я все объясню.

– Нет у меня более важного занятия, – недовольно ответил Масконосец, – чем стоять здесь и ждать, пока притащится предводитель трупоедов.

Старейшина города Своркмиддл не заставил себя долго ждать.

Сворк взял с собой только двух охранников. Эти сворки были не простыми стражниками, но ближайшими помощниками Старейшины, помогавшими ему в управлении городом.

Когда все правила вежливости оказались соблюдены, я произнес:

– Сейчас я покажу вам то, чему был свидетелем сегодня.

Когда мой рассказ был закончен – если передачу мысленных образов можно этим словом – Старейшина сворков погрузился в глубокое молчание.

Зато Верховный Масконосец сразу же подал голос.

– Но я этого не понимаю, человек, – мысленно произнес он. – В Лесу есть множество мест, которые никому не принадлежат. Мой народ знает это, как и прочие секреты здешних краев. Мы живем высоко, на вершинах, и разговариваем с духами неба. Ответь, человек – зачем люди хотят захватить нашу землю, если вокруг хватает ничейной?

– Не вашу, – ответил я. – Ваша земля им ни к чему.

– Человек, – Масконосец покачал мохнатой головой. – Смотри, к чему приводит любовь к мертвечине. К глупости. Если люди не хотят отнимать у нас землю, зачем они готовятся к войне?

– Если Дархму удастся развязать войну, многие фермы будут разрушены, их хозяева – убиты. Падет часть свободных городов. Когда все успокоится, Дархм станет полновластным диктатором в Золотом Лесу.

– О, небесные боги! – воскликнул Верховный Масконосец. – О Цинтия, повелительница свежего ветра! О Оракс, великое горящее солнце! Теперь ясно, к какому помешательству может привести поедание трупов.

Старейшина сворков молчал, но та эмоциональная волна, что растекалась вокруг него, говорила – он сильно обеспокоен услышанным.

– Как вы могли понять, – продолжал я. – Мне будет сложно найти поддержку среди людей. К сожалению, они сами не видят той пропасти, куда их толкают.

– Так же вы поступаете и со скотом, – вставил Масконосец, – которого сперва откармливаете, а потом оправляете на бойню. Разве этот один пример не может многому вас научить, о соседи?

Я кивнул.

– Жители вашего города сидят на деревьях, на несколько миль вокруг Беркена. Все привыкли к этому, и никто не обращает на вас особенного внимания.

– Это не так, – возразил Верховный. – Стоит человеку увидеть одного из нас – и тут же начинает думать, будто мы хотим подслушать его мысли. А если разобраться, что уж там найдешь хорошего, в ваших головах?

– Вот именно, – согласился я. – Однако на сей раз все иначе. Пусть коронеты спустятся немного пониже – но так, чтобы с земли их нельзя было заметить.

– Это можно, – произнес Верховный. – Обычно мы не прячемся, но если захотим – ни один сворк в мире нас не отыщет.

– Читайте мысли всех, кто проходит мимо, – сказал я. – Пусть ваш народ знает, что люди не хотят воевать Такие мысли рождаются в голове заговорщиков, но не простых фермеров.

– Мы так и сделаем, – согласился Масконосец.

– А если, кроме этого, вам еще удастся узнать что-то о планах Дархма – тем лучше.

– Поди, я не глупая какая жужелица, – отвечал Верховный. – Сам, будто бы, не догадался.

В его словах промелькнуло нечто – почти неуловимое. Словно думал в этот момент Масконосец о чем-то еще, своем, потаенном, и не хотел, чтобы мысли эти кто-то смог разобрать.

И все же скрыть до конца их не удалось. Сложно описать словами то ощущение, которое осталось у меня. Будто мелкая рябь по воде, чувство пробежало вокруг Верховного – вопреки его воле.

– А что думает мой уважаемый сосед, – спросил он. – О всем произошедшем?

– Я полностью согласен с вами, – дипломатично отвечал сворк.

– Ну? – нетерпеливо спросила демонесса, когда мы остались одни.

– Будем ждать.

– Чего?

– Продолжения, – буркнул я.

Я остался у ствола дерева, сложив руки на груди. Не прошло и десяти минут, как в кустах снова раздался треск.

Девушка развернулась, молниеносно выхватив меч из заплечных ножен.

Перед дубом вновь показался Старейшина. На сей раз помощники не сопровождали его.

– Я думал, что никогда не смогу от него отделаться. Он все шел и шел рядом со мной. Завел бесконечный разговор о том, что сейчас мор какой-то напал на некоторые лианы.

– Масконосец что-то скрывает, – заметил я.

– Верно, – согласился сворк. – Ты понял, что?

– Думаю, догадался.

– Пару минут он даже раздумывал – не высказать ли свою идею вслух. Но потом не решился. Не знал, как ее воспримут.

– О чем это вы? – нетерпеливо перебила Френки.

Эмоциональный поток рептилии заколебался, словно говоря – о, женщины. Поскольку у его диких предков самки нередко поедали самцов, он знал, о чем толкует.

– Масконосец хочет, чтобы коронеты кое-что внушили людям, – пояснил я. – Так, между делом. Нашептывали им всякие разности. Например, «коронеты – хорошие», «лучше друга нет, чем славный коронет». И все такое.

– Я думаю, в плане Масконосца нет ничего дурного, – заметил я.

– Да, – согласился сворк.

Он хитро прищурился.

– Особенно, если мы сделаем вид, будто ничего не знаем. Нельзя превращать подобное в правило. К тому же, пусть чувствует себя немного виноватым, раз обманул нас. Ему пойдет на пользу.

Я молчал, так как знал, что мой старый друг вернулся вовсе не поэтому. Существовала более важная тема, которую следовало обсудить.

– Не все мои сородичи любят людей, – проговорил Старейшина. – Увы. Есть среди них те, кто просто терпеть вас не может. Мне стыдно за то, что такие сворки живут в моем городе. Но я ничего не могу поделать.

– Везде хватает придурков, – подтвердила Френки.

Если девушка полагала, что произнесла слова одобрения – то я не мог с ней согласиться.

– Даже я не всесилен, – продолжал сворк. – Если, как вы это называете, огонь войны разгорится – в Своркмиддле найдутся те, кто станут раздувать его с нашей стороны.

7

Возвращаться в Беркен мне хотелось примерно так же, как жениться или снова пойти учиться в школу. Но я сильно подозревал, что мои новые друзья-заговорщики станут искать меня по всему лесу.

Прятаться от них вряд ли стоило – все равно найдут. Следовало нанести удар первым или, по крайней мере, легкий щипок.

К тому же Франсуаз вызвалась потолковать с бойцами, охранявшими усадьбу Дархма. Я считал, что никого из них раньше утра не отпустят, но промолчал. Не так уж часто выдается случай от нее отделаться.

В Беркене мне хлопот и так хватит.

Предчувствие не обмануло меня. Вскоре из-за деревьев появилась группа вооруженных людей. Впереди на своем низкорослом ящере ехал сам констебль Клифф Уотертаун.

– Куда собрались в такую рань, офицер? – поинтересовался я.

– По делам государственной важности, – несколько смешавшись, ответил Клифф.

– Уж очень важное, видно, дело – раз заставило вас, как дикого клопа, скакать под луной по лесным дорогам, – хмыкнул я.

Уотертаун отвесил себе пару мысленных оплеух, и это помогло ему собраться с мыслями.

– Майкл Амбрустер, приказываю вам спешиться, – прогудел он. – Вы арестованы по подозрению в государственной измене.

– Хорошо, – бросил я. – Поехали, выясним, что там у вас стряслось.

– Приказываю вам спешиться, – повысил голос Уотертаун.

– Приказать можно и василиску, чтобы он ручным стал. Только он не послушается.

– Если вы ослушаетесь моего приказа, я вас стащу силой, – констебль от возмущения даже завизжал.

– Попробуйте, – усмехнулся я.

Клифф грузно сполз со своего ящера, подчиненные последовали его примеру, направляясь ко мне с твердым намерением заставить спешиться.

Когда они были в нескольких шагах, я своего скакуна прямо на них.

Не ожидая ничего подобного, Клифф не успел отойти в сторону и кубарем покатился с дороги, громыхая тяжелыми доспехами. Такая же судьба постигла и сопровождающих. Объехав ящеров преследователей, я остановился.

– Долго еще будете отдыхать, констебль? – спросил я. – Кто-то грозился доставить меня в крепость. Поехали, пока я не передумал.

Красный от злобы и негодования Уотертаун с трудом поднялся на ноги и, тяжело дыша, подошел ко мне.

– Немедленно спешиться, я приказываю, – прошипел он.

– Догоняйте, – бросил я через плечо, направляясь в город.

Более смешного ареста еще не видели жители Беркена. Впереди на благородном ящере легкой рысью ехал арестованный. Позади на низкорослом скакуне поспешал изрядно помятый констебль. Двое всадников замыкали процессию.

Городская ратуша была расположена посередине центральной площади.

Мы прошли приемный зал овальной формы, подошли к стене и констебль жестом фокусника, достающего кролика из шляпы, нажал на замаскированную под шляпку гвоздя кнопку.

Деревянная панель бесшумно откатилась в сторону, и там открылся узкий проход.

– Возможно, вам хоромы маловатыми окажутся, но уж не обессудьте.

Клифф из всех сил старался играть роль радушного хозяина, принимающего дорогого гостя.

Мое равнодушное выражение лица изрядно раздосадовало констебля.

– Поторапливайтесь, – грубо сказал он, и поднял сжатый кулак, желая толкнуть меня.

В ту же минуту его рука повисла плетью. Уотертаун даже не смог уследить за моим молниеносным ответным движением. Я хлопнул тюремщика по плечу и тот почувствовал, что онемение медленно проходит.

– Никогда, слышишь, Уотертаун, никогда не поднимай на меня руку. И думать не смей.

«Он не только изменник, – злобно пыхтел констебль, – но еще и колдун проклятый. Это он у коронетов-сворков научился всякой гадости.»

Крутая каменная лестница вела вниз.

Казалось, что спуску не будет конца. Я протянул руку и тут же отдернул ее, натолкнувшись на что-то склизкое и неприятное на ощупь.

Тварь, недовольная, что ее потревожили ярким светом и прикосновением, зашипела и стекла на лестницу.

– Лучше бы сидел на месте и не рыпался, – недовольно прошептал Клифф. – Сам виноват.

Лицо констебля раскраснелось от ходьбы и волнения.

– Не хоромы, к которым вы привыкли, но жить можно. Тем более если недолго. Как в вашем случае.

Он коротко хохотнул и открыл узкую дверь, ведущую в камеру.

Я вошел, двери за мной захлопнулись. Каменные стены сочились влагой, какие-то мерзкие твари деловито сновали по потолку и полу.

Не прошло и пары минут, как я уловил какой-то отдаленный шум. Кто-то шел по коридору – но не со стороны двери, в которую вошли мы с констеблем.

– Прикройте глаза Майкл, я не хочу вас ослепить, – раздался знакомый голос.

Скрипнула дверь.

– Не думал, что придется встретиться вот так, – я узнал голос Джоэла Линдена.

Комендант вошел через какой-то потайной ход, которых здесь было видимо-невидимо. Он держал факел в одной руке, в другой же у него был армейский рюкзак, достаточно тяжелый.

– Я слышал о том, что произошло. Хотел предупредить вас, но все-таки не ожидал, что они осмелятся вас арестовать.

Речь коменданта отличалась той особой правильностью и размеренностью, которая многих раздражала и выводила из себя.

Комендант жестом пригласил меня следовать за ним. Мы не пошли к двери, через которую прошел Клифф Уотертаун, а направились к потайному ходу.

Дверь за нами плотно затворилась, не издав ни звука. Вскоре мы оказались в большом помещении, видимо, караульной, но почему-то пустой.

– Они выпили лишнего, – хитро улыбнулся Линден. – Алкоголь сам по себе в сон клонит. Ну, а если что туда подложить, тем более.

– Зачем вы это делаете? – спросил я.

– Такая смерть не для эльфов, – ответил он. – Тем более, не для благородных.

С видом гостеприимного хозяина Линден скинул с лавки чьи-то пожитки и приглашающе махнул рукой.

– Итак, друг мой, – в голосе его прозвучали привычные командирские нотки. – Перед нами план лабиринта. Вот здесь мы с вами сейчас находимся.

Комендант достал старую истрепанную карту и разложил ее на столе.

Я не без досады отметил, что в обычной ситуации Джоэл не позволил бы себе фамильярного «друг мой». Но таковы уж люди.

– Скоро утро, – озабоченно бубнил Джоэл. – Ворота открываются, все внимание стражников сосредоточено на входящих в город. Как правило, на выходящих они не обращают внимания…

8

Когда я добрался до выхода из туннеля, солнце стояло уже довольно высоко – примерно на небе.

Я вынул из кармана берет, который получил от Линдена, и поглубже натянул его на острые уши.

Мой побег был таким же нелепым, как и арест. Ведь даже выбравшись из подземелья, я все еще оставался внутри городских стен.

Добравшись до ворот, я присел за грудой ящиков и принялся осматриваться.

– Надо же, – пробормотал я. – Сегодня их открыли пораньше. Даже Линдена не дождались.

Комендант мог сам отдать такой приказ, чтобы освободить мне дорогу. Но в это мне верилось меньше, чем в пословицу «кто не работает, тот не ест».

Джоэл был не из тех, кто идет на риск.

Я подождал пока основная масса пришедших пройдет, и стал выжидать удобный момент, чтобы проскользнуть за городскую стену.

Несколько охранников, пользуясь отсутствием командира, собрались в кружок, чтобы обсудить неслыханную новость. Констебль приказал арестовать эльфийского дипломата.

Такую новость надо было обсудить. Что стоит за этим приказом? Возможно, его просто хотят вынудить отдать на расправу верную подружку, красавицу-наемницу. Говорят, на днях она перебила тьму народу.

– Он сам ее наказал, сейчас поведает констеблю, что зарубил и в лесу закопал. Собственноручно, – глубокомысленно качая головой, говорил усатый сержант. – А Клифф ему за это даст огромадную награду и большой надел земли. Потом вспомните мое слово.

Все знали, что усач отличался болтливостью. Он любил врать, и делал это вдохновенно и беспрестанно – скорее из любви к искусству, чем ради выгоды. Да и пользы из своих придумок он никогда не извлекал. Только одни неприятности.

Но теперь охранники охотно слушали байки товарища. А вдруг случится чудо и рассказанное окажется правдой.

Твари напали совершенно неожиданно.

Четыре вивверны показались в воротах. Возможно, утро было чересчур жарким, или их обнадежило отсутствие у ворот охранников.

Стражники растерялись. Двое из них сразу были сбиты с ног и отважно притворились мертвыми.

Их уловка имела успех. Вивверны устремились к базарной площади, где толпился народ.

– Закрыть ворота, – громко закричал начальник стражи.

Команда была услышана. Четверо добровольцев навалились на ворота, которые не без труда удалось закрыть.

На базарной площади четыре вивверны остались один на один с беззащитной толпой.

Все это плохо укладывалось в мой сценарий незаметного отступления. Но бывают случаи, когда у тебя нет особенного выбора, как ответил жених на вопрос священника.

Оставалось только надеяться, что никто здесь не знает меня в лицо.

– Уводите людей, – громко приказал я. – В дома, уходите все в дома.

Твари не обладали ни смекалкой, ни разумом. Если бы ворота остались открытыми, то, встретив сопротивление, вивверны тут же бы убежали в лес.

Но теперь бежать было некуда. Они принялись сновать по площадь, кусая попавшихся им на пути людей.

Женщины и дети, обезумев от страха, бросились к домам. Но жители Беркена, испугавшиись рассвирепевших чудовищ, крепко позапирали окна и двери.

Твари опьянели от свежей крови. С их острых колющих стилетов стекали алые струйки. Они быстро настигали людей, вонзая в них короткие хоботки.

Я бросился к воротам. Тяжелый засов не поддавался.

– Четверо ко мне, – громким голосом скомандовал я.

Начальник караула, растерявшийся в первый момент, понял мой замысел. Он позвал троих солдат, и впятером мы сумели открыть ворота.

– Гоните их прочь, – крикнул я.

Из одного дома выскочили трое вооруженных мужчин. Они увидели, что ситуация на площади изменилась в лучшую сторону и решили прийти на помощь.

Люди с громкими устрашающими криками ринулись к тварям. Одна из них увидела открытые ворота и спасительный лес.

Не обращая внимания на удары клинками, она ринулась прочь из негостеприимной крепости. Вслед за ней устремились другие.

Такое случалось и раньше, правда, давно. Виной нынешнего происшествия стала беспечность стражников. Был нарушен ритуал открытия ворот, когда комендант давал команду впустить людей в город.

– Это все мерзкие лесные твари виноваты, – заголосила одна женщина, муж которой лежал бездыханный в луже собственной крови.

– Проклятые сворки, они наняли убийц, чтобы истребить всех людей, – поддержал ее молодой парень с пудовыми кулаками и тяжелым мечом на поясе.

Выглядел он спокойным и не имел ни единой царапины. Я сразу понял, что говоривший не принимал участия в битве.

– Кто приказал открыть ворота раньше времени? – сурово спросил я пожилого охранника, руки которого дрожали то ли от страха, то ли от напряжения.

Мужчина не сразу понял, о чем его спрашивают. А потом кивнул головой на груду тряпья, некогда бывшую живым человеком.

– Он старший, он приказал, только какой теперь с него спрос? – с неожиданной ненавистью воскликнул солдат. – Эк, сколько людей полегло…