Текст книги "Между двух войн"

17

Карайа Дархм ждал своего помощника не там, где было условлено. Он не хотел, чтобы их видели вместе. К тому же, председателю мало улыбалась перспектива, стоять возле городской стены.

Увидев его, люди украдкой стали бы перешептываться, вспоминая о недавнем провале. Однако главная причина все же была иной. Ему нужно было подумать.

Карайа сидел в глубине закрытого экипажа. На дверцах кареты не было ни родового герба, ни даже украшений. Случайный прохожий не смог бы понять, кто сидит за занавешенными окнами.

Старик велел остановить экипаж на небольшом расстоянии от ворот, – но на боковой дороге, которой редко пользовались в это время суток. Трое охранников сопровождали Дархма.

Сухим пальцем, затянутым в перчатку, Дархм отодвинул занавеку. Через узкую щель в оконце, он мог видеть, как из ворот вышел Райлин.

Молодой человек держал руки в карманах, и нетерпеливо вытягивал шею. Тело его подрагивало от напряжения. «Если никого не увижу, – говорил весь его вид, – сразу же уйду, и искать по кушерям не стану».

Карайа коротко ударил в стенку кареты, согнутым пальцем. Для опытного, доверенного слуги не требовалось иного приказа. Один из охранников тронулся с места, и поскакал к Райлину.

Повертев головой, молодой человек увидел крытую карету. Лицо его сморщилось, в гримасе неудовольствия и пренебрежения.

Слуга поскакал обратно; Райлин последовал за ним. Однако он не спешил, и даже шел нарочито медленно, желая показать – раз я тебе так нужен, старик, то и подождешь.

В другое время, Карайа Дархм не оставил бы без внимания подобную непочтительность. Но мысли, сверлившие его голову, не давали возможности отвлекаться на пустяки.

Когда Райлин подошел к экипажу, Дархм, без объяснений, раскрыл дверцу и пригласил его внутрь.

– Откуда такая таинственность? – спросил молодой человек. – Еще утром вам, помнится, нравилось выступать перед толпой.

Лицо Карайи Дархма на мгновение исказилось. Однако в его отношениях с Райлином имелся один недостаток, крайне досадный. Как бы скверно ни вел себя зарвавшийся юнец, он пока был нужен председателю.

С другой стороны, конечная судьба Райлина также была решена. И ни одна его выходка не могла более ее усугубить.

– Сегодня перед толпой будешь выступать ты, – ответил старик.

Он, наконец, нашел способ проучить своего непочтительного ученика.

– Да? – спросил Райлин. – Что-то мне мало хочется.

– Твоего желания никто не спрашивает, – отрезал старик.

Он ударил согнутым пальцем о передок экипажа. Карета вздрогнула и поехала. Два ящера, запряженных в нее, неторопливо брели по узкой дороге.

Райлин хмуро посмотрел на спутника. Что старик задумал? Небось, еще одну эскападу, похуже прежней. Да – если авторитет Карайи в глазах землевладельцев оставался незыблемым, то уважение юноши потерять так же легко, как и жизнь в Каменной пустыне.

– И с кем же я должен поговорить? – спросил Райлин.

Лицо старика расколола надвое улыбка – словно трещина пробежала по камню.

– Со сворками, мой юный друг, – произнес он. – Со сворками.

Услышав подобные слова, в первые несколько мгновений Райлин поверить не мог, что не ошибся. Не иначе, старик и вправду сошел с ума, наконец, решил он.

Карайа Дархм, с довольной улыбкой, смотрел на своего спутника.

– Ну что? – спросил он. – Не побоишься?

– Боюсь? – воскликнул Райлин. – Да ни один дурак не пойдет сейчас к своркам. К тому же, после того, что вы натворили этим утром. Они же нас сожрут, и даже панталон не оставят.

По лицу председателя пробежала тень. Он сам прекрасно знал, что его утренняя затея, мягко скажем, успехом не увенчалась. Однако приходилось смириться с тем, что еще какое-то время многие станут об этом напоминать.

Однако, не долго им всем петушиться. Успокоив себя такой мыслью, старик отвечал:

– Дурак не пойдет. Но мы-то люди умные. Поэтому едем сейчас прямо в Своркмиддл.

– Вот как приедем, так дураками и окажемся, – отвечал Райлин.

Слова Дархма никак его не успокоили.

– Что нам делать у сворков? Или еще каких подарков им припасли?

Старик постарался изобразить на лице прозорливость и ту мудрость, которая приходит с возрастом и никогда не дает осечек. А поскольку был он опытным лицемером, то смог сыграть свою роль без труда.

– Мой юный друг, – произнес он. – То, чему должно произойти, обязательно случится…

Он собирался продолжать в следующем духе. Мол, наши планы остаются в силе, и временные неудачи никак не смогут на них повлиять.

«Совсем рехнулся старик, – ужасная мысль молнией пронеслась в голове Райлина. – Решил с собой покончить, себя своркам скормить. И меня в придачу».

С душераздирающим воплем, Райлин подался дверце кареты. Распахнув ее, молодой человек попытался ринуться прочь, невзирая на опасность сломать себе шею.

Карайа Дархм наклонился, и его пальцы, затянутые в перчатку, сомкнулись на руке юноши. Никто не мог бы ожидать в нем такой силы. Он без труда усадил своего переполошившегося спутника обратно, на сиденье.

– Я вовсе не лишился рассудка, – недовольно произнес Дархм. – Как тебе почудилось. Ничто в наших планах не изменилось. Разве только мы воплотим их в жизнь немного иначе.

Он посмотрел в окно, чтобы убедиться – у него есть еще достаточно времени для объяснений.

– Сворки любят людей не больше, чем те их. Далеко не все в Своркмиддле согласны с толстым, глупым Старейшиной – или как там его называют. Среди них достаточно таких, кто мечтает уничтожить людей.

– Я это всегда знал! – воскликнул Райлин.

– Они мечтают о том, чтобы создать в Лесу целую империю сворков. В ней и люди, и коронеты были бы только слугами.

– Вот чудовища! – вырвалось у молодого человека.

Как ни странно, возмущение его было искренним. И это несмотря на то, что сам он питал в точности такие же планы.

– Пойми, мой юный друг. Мы нужны своркам для того, чтобы начать войну между нашими городами. Только так они смогут избавиться от глупого миролюбца-Старейшины.

– Но ведь сворки умеют читать мысли, – забеспокоился Райлин.

– Тем лучше, – невозмутимо отвечал старик. – Пусть думают, что перехитрили нас. Тогда станут менее острожными.

Райлин смотрел на старика с неподдельным восхищением. Не то, чтобы у него возникли к председателю теплые чувства. Последнее невозможно между такими людьми. Но молодой человек твердо решил, что, возмужав, станет в точности таким, как Карайа Дархм.

За одним, конечно же, исключением. Они никому не станет доверять секретов закулисных интриг. Ведь хороший ученик всегда в конце убивает учителя, – не так ли.

Карета дрогнула и замерла на месте. Доверенный кучер хорошо знал, где надо остановиться. Карайа Дархм выглянул из оконца, на темнеющий вокруг лес.

– Вот мы и приехали, мой юный друг, – произнес он.

Старик постарался, чтобы его голос звучал как можно более беззаботно.

– Теперь ты можешь спокойно отправляться. Поговори со сворками, расскажи им то, о чем условились. Ступай же.

Райлин, однако, вовсе не торопился вылезать из кареты. Он тоже наклонился к окну, и черные силуэты деревьев, возвышающиеся подобно надгробьям на лесном кладбище, не вселили уверенность в молодого человека.

– А разве я должен идти один? – спросил он. – Почему бы вам не пойти со мной.

Он добавил, чтобы его слова звучали более веско:

– Вы умеете говорить гораздо лучше, чем я. Наверняка сможете сразу убедить сворков.

Старик добродушно улыбнулся.

– Мой дорогой друг, – произнес он. – Вижу, ты так до конца и не понял всего, что я пытался объяснить тебе. Сворки умеют читать мысли. А у меня есть еще много планов, о которых им знать необязательно. Если я пойду к ним сейчас, они обо всем проведают. Разве мы этого хотим, мой мальчик?

– А какие это планы? – с интересом спросил Райлин.

Карайа Дархм покачал головой.

– Друг мой…

– А!

Лицо Райлина просияло. В этот момент он сильно напоминал деревенского простака, которому прожженные мошенники объяснили секрет «прибыльного» дельца.

Да, сколь бы ни был хитер и ловок молодой человек, ему не стоило тягаться со старым пройдохой.

– Если я буду знать о ваших планах, – радостно произнес Райлин. – То и сворки, значит, про них проведают. Я понял!

Карайа Дархм изобразил на лице отеческую улыбку. Как он радовался в этот момент, что его юный спутник сам не является телепатом!

У председателя не имелось никаких «тайных» планов, однако он весьма опасался, что таковые имеются у чешуйчатых ренегатов.

Вдруг они решат начать войну с того, что съедят самого Карайю? Поэтому и отправляться в столь рискованное посольство молодому человеку предстояло в одиночку.

Дархм наградил своего спутника еще одним ободряющим взглядом, и Райлин вылез из экипажа.

18

Золотой Лес встретил молодого человека пугающей тишиной. На мгновение Райлину показалось, что все ночные твари собрались возле крытого экипажа и, притаившись, только и ждут случая наброситься на него.

Однако почти сразу же он понял, что безмолвие, обволакивающее его, не было полным. Со всех сторон, из неведомых глубин леса, просачивались таинственные шорохи.

Скрипели ветви, высоко над головой Райлина; едва слышано шелестела листва. Были здесь и звуки, природу которых сложно определить – уж не злобные ли сворки издавали их?

Райлин обернулся. Словно молния, пронзило его дикое желание ринуться назад. Но экипаж, покрытый темным дубовым лаком, в свете неверных звезд казался чернее самой ночи.

Нервы молодого человека и без того были не в лучшей форме. Теперь же, в окружении враждебного леса, страхи Райлина усилились.

Черный экипаж Дархма казался теперь чуть ли более ужасающим, чем ночные хищники. Был он подобен гигантскому катафалку, вышедшему из какой-нибудь древней легенды.

Трое охранников, окружавшие экипаж, тоже превратились в черные силуэты – лишенные лиц, неподвижные, они пристально следили за каждым шагом Райлина.

В это короткое мгновение, страх заполнил его целиком. Сдавил горло, заставил кровь застучать в висках. В горле пересохло, словно он не пил несколько дней.

И все же он двинулся вперед. Сложно сказать, что двигало юношей в этот момент. Смог ли он пересилить страх? Может быть, собрав волю в кулак, он приказал себе поступить так, как подобает мужчине – храбро и уверенно.

Или, напротив, ужас Райлина перед лесом пересилил все остальные чувства. Не в силах ни думать, ни чувствовать, он слепо и бездумно ступал вперед, словно шагающая деревянная кукла.

Пожалуй, если бы он впоследствии попытался разобраться в чувствах, что охватывали его в эту страшную ночь – то и сам бы не нашел ответа. Но двигал ли им страх или, напротив, мужество – Райлин продолжал идти.

Сколько раз слышал он раньше слова: «тьма впереди зашевелилась». Бродячие сказители, певцы и монахи любили вставлять этот оборот в свои длинные, и чаще всего невероятные истории. Райлин слушал их, но никогда по-настоящему не вдумывался.

Мог ли он предполагать, что это воистину так страшно? Огромные очертания сворка, с поднятой головой и распахнутым хищным ртом, начали вырисовываться перед молодым человеком.

Райлин редко видел сворков, да и то по большей части издали. Теперь же огромное чудовище находилось прямо перед ним. Если бы ни тьма, окутывавшая все вокруг, молодой человек ни за что не подошел бы к сворку столь близко.

Но звезды давали слишком мало света. Сворк, спрятавшись среди высоких кустов, был почти незаметен. Райлин остановился. Больше некуда было идти.

Страх полностью парализовал его. Даже если бы самая его жизнь зависела сейчас от движения, молодой человек не смог бы сделать ни шага.

Он так много рассказывал другим о злобном характер сворков. Собирал по всему Лесу истории о том, как сворки нападают на людей, рвут на части, пожирают живьем.

И так как легенд таких находилось слишком мало, то Райлин выдумывал свои, украшая их все новыми, ужасающими подробностями – совсем как люди в городской таверне.

Теперь же, увидев перед собой настоящего сворка, Райлин вспомнил эти истории.

Страху надо учиться, так же, как и всему другому.

Что-то огромное, страшное зашевелилось позади огромного сворка. К ужасу своему, Райлин увидел, что две другие фигуры поднимаются из темнеющих зарослей. Не в силах более владеть собой, молодой человек медленно опустился на траву.

Первый сворк заговорил с ним. О, лесные боги! Это вовсе и не было разговором. Мощный, всесокрушающий поток эмоций и образов ворвался в голову Райлина.

Сворки, когда сами того желали, могли излагать свои мысли медленно, отливая их в слова, – как кузнец отливает в форме гвозди или подкову. Но три сворка, стоящие перед Райлином, не собирались снисходить до уровня человека.

Ни у сказителей, ни у певцов, ни у учителей-монахов не нашлось бы слов, чтобы описать происходящее. Черная, кипящая река рождалась в мозгу лесных чудовищ.

Этот бурлящий поток лился в сознание Райлина, затопляя его, и с каждым мгновением становился еще сильнее. Молодой человек ощутил, что сворк находится внутри него.

Два горящих глаза рассматривали его изнутри, читали его мысли, докапывались до самых сокровенных чувств.

Это длилось не более мгновения. Однако то, что последовало дальше, было еще ужаснее. Райлин был словно сосудом для чужих мыслей.

Вскоре он наполнился; его маленькое, перепуганное сознание не могло более вмещать в себе злобные мысли гигантского хищника.

Все перевернулось. Океан мыслей и образов накрыл Райлина, и юноша утонул в нем. Теперь он сам находился где-то глубоко, на самом дне сознания сворка. Мир вокруг – Лес, небо над головой, с неярко светящимися звездами – все это перестало существовать.

Райлин ощутил себя крошечным, проглоченным этим мысленным океаном. Здесь не было ни желаний, ни отдельных, отчетливых мыслей, ни воспоминаний – только глухая, черная злоба окружала его.

Райлин словно заглянул в волшебное зеркало, и увидел в нем себя самого – увеличенного в тысячу раз.

Кошмар закончился так же мгновенно, как и накатил на него. Все исчезло – и мысли сворка, и смутные, неясные образы. Райлин расслышал, где-то в центре собственного сознания, отчетливые слова:

«Мы все поняли».

Сворки подались назад, и исчезли, – ночная темнота поглотила их. Они растаяли, и Райлину чудилось, что твари эти и не существовали вовсе, а лишь явились из мира кошмаров, чтобы снова сгинуть в нем.

Карайа Дархм сидел в глубине крытого экипажа, и его пальцы неторопливо отбивали такт веселой танцевальной мелодии.

«Если они сожрут парнишку», – думал старик. – Впереди достаточно времени, чтобы найти замену».

19

– Майкл, – обеспокоенно произнесла Франсуаз. – А ты знаешь, что делаешь?

– Разумеется, мой неразумный опеночек.

Я взглянул на золотые деревья, окружавшие нас, затем поднял раскрытую ладонь и проверил, с какой стороны дует ветер.

Делать это было совершенно необязательно, но Франсуаз ждала от меня чего-то многозначительного – и я не хотел ударить лицом в грязь.

– Райлин познакомил нас с призраками Золотого Леса. Правда, тебя при этом едва не распилили, но это уже мелочи. Зачем духи будут пропадать зря? Мы вызовем их и спросим, что задумали наши противники.

Франсуаз сложила руки на груди.

– Это слишком просто, Майкл. Все равно, что списать ответ из конца учебника. Так не бывает.

– А почему все должно быть сложно? Ладно, Френки. Сядь где-нибудь тихонечко и не мешай. Я даже не говорю тебе «смотри и учись», потому что для тебя это слишком сложно. Просто любуйся.

Я воздел над головой руки и провозгласил:

– Я вызываю вас, духи Золотого Леса!

Где-то далеко, в лесной тишине, резко прокричала какая-то птица.

– Они вот так просто придут и станут выполнять твои приказы? – спросила девушка.

В ее голосе я не услышал должного восхищения.

– Ты не веришь? – я задумался. – Френки, твое неверие для меня – большой комплимент. И в самом деле – мои таланты так велики, что обычному человеку они могут показаться невероятными.

Далекий шум возвестил о приближении нескольких человек.

– Не нужно извиняться, Френки, – великодушно сказал я. – Скоро ты привыкнешь к тому, что я умею делать невозможное.

Ветви деревьев раздвинулись – гораздо выше, чем если бы за ними стояло существо обычных размеров.

– Майкл, – пробормотала девушка. – А тебе не кажется, что они были немного меньше?

Над поляной зависла морда огромной твари. Голова обезьяны поднималась на длинной змеиной шее. Четыре клыка высовывались из губастого рта и доходили до самого подбородка.

– Кто посмел вызвать меня? – пророкотало это милое существо. – Ага! Жалкие двуногие твари. Вот ужо я вами позавтракаю.

– Это с ним ты собирался поболтать? – мрачно осведимилась Франсуаз.

– «Я духов вызывать могу из бездны», – пробормотал я. – «И я могу, и это каждый может – вопрос лишь, явятся ль они на зов.» Что же, Френки – можно считать, у меня все получилось. Правда, явился не тот дух, но это уже детали. Сейчас попробую снова.

– Вкусные двуногие, – сообщило чудовище. – Получится сытный, калорийный завтрак. Погодите. А как же моя диета?

– Что делать с ним, пока ты будешь пытаться снова? – спросила девушка.

– А, черт с ней, с диетой, – произнесла тварь.

– С ним? – я досадливо отмахнулся. – Френки. Все равно ты торчишь тут без дела. Займи его чем-нибудь. Поиграйте.

Существо выползло на поляну. Ростом оно втрое превосходило человека; длинная шея расширялась книзу и переходила в сонмище толстых щупалец.

Франсуаз выхватила катану из заплечных ножен.

– Майкл. А почему он идет ко мне? – спросила она.

– Это элементарно, Френки. Он же не дурак. У тебя есть оружие, у меня нет. Ты более опасна, значит, на тебя надо напасть первой.

– А ты не носишь меча, потому что ты не дурак? – демонесса хмыкнула. – Похоже, здесь только одна я дура.

Тварь выпростала из клубка одно щупальце, и оно обвилось вокруг талии девушки. Франсуаз замахнулась, чтобы перерубить лапу чудовища мечом, но второй отросток прочно сжал ее правую руку.

– Где же я допустил ошибку? – спросил я. – Наверно, в формулировке.

– Сперва я откушу тебе голову, – сказала тварь. – Люблю свежие мозги.

Она обвила девушку еще двумя щупальцами и начала поднимать в воздух.

– Эй! – крикнула демонесса. – Ты не собираешься мне помочь?

– Не мешай, Френки. У меня нет времени на твои маленькие глупости. Я стараюсь сосредоточиться.

– Надеюсь, ты не моешь голову шампунем? – осведомилось чудовище. – От него во рту бывает мерзейший привкус. Портит все удовольствие.

– Ты насладишься сполна, – пообещала девушка.

Ее сильное тело изогнулось, и демонесса резко ударила тварь ногой по морде.

Два клыка хрустнули и упали на траву.

– Ты чего? – возмутился монстр. – Знаешь, сколько стоят сейчас коронки?

– Они тебе не понадобятся, – сказала Франсуаз.

Кованый каблук демонессы впечатался в лоб чудовища. Существо пошатнулось.

– Что, бедняжка? – сочувственно осведомилась девушка. – Мысли путаются?

Монстр поднял щупальца, чтобы обхватить ноги девушки. Но прежде, чем ему это удалось, Франсуаз пнула его носком сапога в подбородок.

Зеленая кровь хлынула из оскаленной пасти.

– За что? – воскликнуло существо. – Я же тебе еще ничего не сделал. Вот когда съем – тогда сможешь на меня обижаться.

Франсуаз попыталась увернуться, но чудовище оказалось быстрее. Оно спеленало девушке ноги своими отростками и задумчиво произнесло:

– Надеюсь, ты все же не пользуешься шампунем. Вот черт – я не спросил про дезодорант. На гелевый у меня аллергия.

– Не волнуйся, – бросила Франсуаз. – Я тебя быстро вылечу.

Демонесса резко выгнулась всем телом. Щупальца чудовища не были короткими, но вся их длина ушла на то, чтобы спеленать красавицу.

С влажным треском два отростка оторвались, и зеленая кровь захлестала из них на траву.

Монстр завыл от боли и выпустил девушку.

– Потерял что-то? – заботливо спросила Френки.

Демонесса взмахнула мечом, и единым ударом отсекла чудовищу голову. Та покатилась по земле, хлопая куском отрубленной шеи, пока не оказалась у девушки.

Франсуаз поставила на нее ногу и отбросила волосы со лба.

– Надеюсь, я тебе не слишком мешала? – осведомилась она.

– Чертовски, – сварливо ответил я. – Не знаю даже, зачем я тебя с собой взял. От тебя столько шума и суеты. И все же я вспомнил, как надо было вызывать духов. В твоей компании это само по себе подвиг.

Франсуаз подняла с земли одно из оторванных щупалец и стала вытирать им меч.

– Шампунь ему мой не понравился, – процедила она. – За одно это следовало его убить.

– Конечно, ты его не убила, – ответил я. – Это же дух леса – его нельзя уничтожить. Просто он материализуется в другом месте. И коронки ему не нужны, все он лгал.

– Но зачем? – девушка искренне удивилась.

– Наверное, бил на жалость. А теперь сделай усилие и помолчи хотя бы пару минут.

Я снова воздел руки над головой.

– Вызываю великих духов Золотого Леса, – произнес я. – Вот видишь, – обратился я к девушке. Все дело было в формулировке. Следовало уточнить, кого именно я хочу увидеть. А так притащился какой-то мелкий хранитель, который только о еде и думает.

– Майкл, – Франсуаз посмотрела на меня с подозрением. – Я уже спрашивала, но – ты знаешь, что делаешь?

– Разумеется, – сказал я. – Вызываю духов.

– Я понимаю; я хотела спросить – ты уверен, что получится?

– Френки! – воскликнул я. – Ты даже не можешь нормально сформулировать вопрос – а еще пытаешься критиковать меня. Тише! Что-то происходит.

Отрубленная голова, лежавшая на траве, дернулась. Она качнулась пару раз, потом покатилась к телу. Порванные щупальца твари задвигались; подобно двум ядовитым змеям, они заскользили по земле.

– Майкл, – произнесла девушка. – Ты не знал, что делаешь.

Рассеченная шея твари срослась, с омерзительным хлюпанием. Оскаленная пасть снова поднялась над поляной.

– Кто посмел вызвать меня? – заревело чудовище. – Ага! Жалкие двуногие… Постойте. Кажется, я уже это говорил.