Текст книги "Кровавый след"

65

– Встает, возвращается к машине, – доложил дежурный.

– К ней никто не подходил? – спросил Квинн.

– Никто. Погодите… Похоже, она звонит по телефону…

Квинн обернулся к одному из оперативников из оперативного штаба:

– Хочу послушать ее звонок.

Техник кивнул и начал настройку.

– Да, она поднесла к уху мобильник… – сообщил агент из Милнертона.

Из динамиков послышался голос Миллы.

– Говорит Милла Страхан. Будьте добры, позовите, пожалуйста, Гуса.

– Подождите, пожалуйста.

Музыка на линии.

– Выясните, чей это номер, – велел Квинн подчиненным.

– Здравствуйте, Милла, как у вас дела? – мужской голос.

– Здравствуйте, Гус… Мне нужна ваша помощь…

– Только не говорите, что у вас неприятности из-за Кристо…

– Нет, это связано с работой. С первого сентября я работаю в ПРА, Президентском разведывательном агентстве. Их штаб-квартира…

– ПРА, шпионы?

– Да. Их адрес…

– Вы занимались шпионажем?!

– Нет, я только писала отчеты. Их штаб-квартира находится в «Уэйл-стрит-Чемберс», на углу Уэйл-стрит и Лонг-стрит…

– Погодите, сейчас запишу.

Кто-то шепнул Квинну:

– Номер принадлежит адвокатской компании в Дурбанвиле. «Смуте, Кемп и Смол».

– Отправьте туда одну группу наружного наблюдения.

– Ясно, – отозвался собеседник Миллы.

Ее голос:

– Я пошлю вам эсэмэской номер их секретариата и напишу фамилию заместителя директора, который занимался мною. Сегодня утром они вломились в мою квартиру, украли ноутбук и все мои дневники. Гус, я хочу их вернуть…

– Господи, – прошептал кто-то в оперативном штабе.

Квинн поднял руку, заглушая все звуки. Больше всего его беспокоило хладнокровие Миллы Страхан.

– …и пусть кто-нибудь уберет «жучки», которые они поставили.

– Черт побери, Милла! – воскликнул ее собеседник, которого она называла Гусом. А потом коротко хохотнул.

– Кстати, имейте в виду, – продолжала Милла, – скорее всего, они и сейчас слушают, о чем мы с вами говорим, но это не важно. Я хочу вернуть свои вещи, и чем громче будет скандал, тем лучше. Гус, я не позволю им спрятать концы в воду!

– Если мы предъявим судебный запрет, скандал разразится – громче некуда. Если хотите, я позвоню своим друзьям в «Медиа двадцать четыре»… только имейте в виду, завтра ваше имя появится на первых полосах всех газет.

– Ну и пусть! Только не спешите. Сначала я хочу позвонить Баренду и предупредить, что его мать станет новостью дня.

Масило рассказал Менц о звонке мисс Дженни некоему адвокату Кемпу. Закончил он словами:

– Она послала ему эсэмэской мое имя. Думаю, она мстит мне лично, потому что я раскрыл ей глаза на Беккера.

Он ждал взрыва, но Янина Менц не взорвалась. Она долго молча смотрела на него, а потом холодно сказала:

– Американцы нас обманывают.

Он нахмурился, не успевая за ходом ее мысли.

– В чем?

– Они наврали насчет погоды в Северной Атлантике. Тау, они нарочно тянут время. Это как-то связано с тем, что Беккер привез им Османа… а может, они еще не получили то, что было украдено у Беккера. Надо найти Беккера. Причем быстро.

– Путь к нему укажет мисс Дженни.

– А она, сука такая, звонит своему адвокату, – беззлобно заметила Янина Менц.

– Мне надо было лучше ее понять, когда она набросилась на меня, – сказал Масило и снова потер скулу. – Я ошибся в расчетах.

– Мы должны были лучше понять ее, когда нанимали ее на работу. Ей хватило смелости уйти от мужа…

Масило вспомнил, какие слухи ходили о самой Менц: десять лет назад она тоже сама ушла от мужа, который ей изменил. Может быть, директор ПРА находит у себя что-то общее с Миллой Страхан?

Операция «Шавваль»

Расшифровка аудиопрослушивания М. Страхан, проживающей по адресу: Вредехук, Дейвенпорт-стрит, дом 14

Дата и время: 7 октября 2009 г., 23.19.

Л. Б.: Почему ты так долго ждала?

М. С.: Я и сама весь день об этом думаю. Но тогда… По-моему, это было… Есть столько причин! Я ведь не знала, как живут другие семьи, перед глазами были только отношения моих родителей, а я догадывалась, что их нормальными не назовешь. И потом, что такое «нормальные отношения»? То есть… Когда я оглядывалась по сторонам, то видела, что так, как мы, живут все. Мужчины ходят на работу, жены ведут хозяйство и жалуются, что мужья уделяют им мало внимания. Муж и жена как будто в разных мирах – и это норма, так живут все. Постепенно к такому привыкаешь. И не только. Если ты подавлена, если теряешь уверенность в себе, если живешь как в тумане, если жизнь утратила цель и смысл, тогда каждый день словно ускользает сквозь пальцы. Ну, и обычные, повседневные дела… Они разъедают душу… Ты не думаешь, ты ничего на самом деле не чувствуешь, даже… не знаю… если ты никогда такого не испытывал, то, наверное, трудно понять… все меняется очень медленно, медленно ворочается, как лобстер в кастрюле с кипятком. Ко всему привыкаешь, даже не понимаешь, не сознаешь. И даже когда… по-моему, первая серьезная интрижка случилась у Кристо десять лет назад, но тогда я была еще очень наивна. А может, мне просто не хотелось ничего замечать… Глаза у меня открылись только в прошлом году, когда… Господи, все так типично для пригородной жизни…

Л. Б.: Если не хочешь, не рассказывай.

М. С.: Нет, нет, я хочу рассказать, я писала об этом в дневнике, но, когда недавно перечитывала ту запись, мне показалось, что все так… жалко… я… все признаки были налицо, просто я… нет, не закрывала глаза, так тоже неправильно говорить. Может, тормозила? Или не обращала внимания? Я ведь интроверт по натуре… Как-то вечером он пошел в душ, ему нужно было снова уезжать на какой-то корпоративный ужин. Его мобильник лежал на столе внизу. Я услышала, что ему пришла эсэмэска. До сих пор не знаю, что заставило меня посмотреть, раньше я никогда… Все оказалось так банально. Она подробно описала, что хочет сделать с Кристо ночью. Помню, я еще подумала: должно быть, ошиблись номером, ведь это так не похоже на Кристо. Я имею в виду, наш секс… когда он еще случался, то все было так… пристойно.

Л. Б.: Милла…

М. С.: Я поехала за ним. На Тейгер-Ватерфронт… Совсем рядом, за углом. Они сидели в ресторане, на открытой террасе. Она выглядела… не знаю, каким словом ее описать. Заурядно. Моложе его, но… определенно не как женщина, способная слать такие эсэмэски. До сих пор не знаю, в курсе ли она, что она у него не единственная, что одновременно с ней у него было еще трое или четверо. Баренд как-то видел его с другой, с блондинкой, она была еще моложе, так он и узнал…

– Может, договоримся с ней? – спросил Тау Масило.

– Исключено, – отрезала Янина Менц. – Пусть ей позвонит миссис Киллиан. И скажет нечто вроде: «Вас оправдали, но мы должны были убедиться наверняка. Сегодня вечером все ваши вещи привезут вам домой».

– А микрофоны?

– Оставьте. Вряд ли те, другие обнаружат их все.

В районе Тейбл-Вью Милла застряла в пятичасовой пробке. Она все время поглядывала в зеркало заднего вида. В ней крепло подозрение, что за ней следят. Правда, она не заметила ничего подозрительного. Пересекла шоссе N7. На Ботхасиг повернула налево, на N13. Оглянулась. По-прежнему непонятно, следят за ней или нет. Либо хвоста нет, либо они держат дистанцию. Что ж, отлично! Она увеличила скорость, запетляла в потоке машин, меняя ряды, обгоняя осторожных автомобилистов. На Алтейдгедахт, когда она уже собиралась повернуть направо, к торговому центру «Тейгер-Вэлли», зазвонил ее мобильник.

– Алло?

– Милла? Это Бетси Киллиан.

Милла молчала.

– Хочу сказать, что я и все остальные очень сожалеют о случившемся.

– Спасибо.

– Мне поручили передать, что дневники и ноутбук вернут вам сегодня вечером.

– Значит, мои телефонные разговоры в самом деле прослушиваются!

– Что, простите?

– Ладно, не важно. Миссис Киллиан, спасибо, что позвонили. Только попросите их, пожалуйста, навести у меня порядок.

– Я передам вашу просьбу. Но вы должны расписаться в получении. В какое время вы будете дома?

– Нет, миссис Киллиан, так не пойдет, – ответила Милла. – Я не знаю, когда я буду дома. Передайте, чтобы разложили все по местам. Как войти, они знают. Кстати, передайте Адвокату Масило, если мне вернут все мои вещи, я не стану подавать в суд.

– Передам.

Нажав отбой, Милла задумалась. Зачем звонила миссис Киллиан? Только ли для того, чтобы передать ей хорошую новость? Из оперативных сводок она помнила, что по сигналу мобильного телефона можно вычислить местонахождение владельца.

Это тоже не имело значения. Когда она пойдет звонить Лукасу, то телефон оставит в машине.

Расшифровка протокола допроса Еноха Мангопе, проведенного С. Кгомо. Конспиративная квартира. Парквью, Йоханнесбург

Дата и время: 9 октября 2009 г., 14.14.

С. К.: Вы были одним из тех, кто 13 сентября угнал машину Беккера.

Е. М.: не отвечает.

С. К.: Я не из полиции, так что не бойтесь.

Е. М.: не отвечает.

С. К.: Где же Беккер потом вас нашел?

Е. М.: На Джоэл-Роуд. В Берье.

С. К.: Он был вооружен?

Е. М.: Yebo[10]10
  Да (зулу).


[Закрыть].

С. К.: У него было оружие?

Е. М.: Да! Sistela.

С. К.: Пистолет?

Е. М.: Yebo.

С. К.: А потом?

Е. М.: А потом он сказал: пойдем со мной.

С. К.: Куда он вас повел?

Е. М.: В Индлу. В Рандбург. Там жилой дом.

С. К.: Сможете найти это место?

Е. М.: Kungaba…[11]11
  Может быть (зулу).


[Закрыть]

С. К.: Что он сделал потом?

Е. М.: Связал меня. Привязал к стулу. И много говорил.

С. К.: Что он говорил?

Е. М.: Говорил, что хочет вернуть свои деньги.

С. К.: Какие деньги?

Е. М.: Которые лежали в его сумке.

С. К.: Вы видели эти деньги?

Е. М.: не отвечает.

С. К.: Ну же, Енох, я уже сказал вам, нам нужен Беккер, а не вы. Вы видели деньги?

Е. М.: Yebo.

С. К.: Сколько их было?

Е. М.: Много. Английские деньги. Фунты.

С. К.: И что вы ему сказали?

Е. М.: Что у меня его денег нет.

С. К.: А он?

Е. М.: Он спросил, у кого они.

С. К.: А вы?

Е. М.: Я молчал.

С. К.: А потом?

Е. М.: Потом он снова начал болтать, говорил всю ночь. Не давал ни есть, ни пить. И спать я не мог, засыпал, но все время просыпался, потому что неудобно было сидеть.

С. К.: Енох, когда вы ему сказали о Шабангу? Об Инкунзи?

Е. М.: На третий день. Он отвез меня в полицию.

С. К.: Как – в полицию? Не понимаю…

Е. М.: Посадил в машину, отвез в полицию. Потом велел мне говорить, иначе грозил отправить меня в тюрьму.

С. К.: Отвез в полицейский участок?

Е. М.: Ну да. Мы были снаружи.

С. К.: И тогда вы ему сказали?

Е. М.: А что мне было делать?

С. К.: А потом?

Е. М.: Потом он позвонил Инкунзи. А меня отпустил.

С. К.: Он вас пытал?

Е. М.: Чего?

С. К.: Бил вас?

Е. М.: Нет.

С. К.: Совсем не бил?

Е. М.: не отвечает.

С. К.: Он спрашивал у вас что-нибудь еще? О том, что было в сумке?

Е. М.: Например?

С. К.: Меня интересует все.

Е. М.: Он говорил только про деньги.

С. К.: А больше ни о чем? Совсем ни о чем?

Е. М.: Ни о чем.

66

– Она остановилась, – сказал Квинн по рации. – На стоянке возле торгового центра «Тейгер-Вэлли», с восточной стороны. Первый, вы далеко от торгового центра?

– Где-то в километре…

– Поторопитесь. Припаркуйтесь и найдите ее. Второй – то же самое. Третий, дайте знать, когда попадете туда, вы должны будете следить за ее машиной.

– Есть! – ответили все три группы.

– Сейчас мы пеленгуем ее мобильный телефон; мы сообщим вам, где она приблизительно находится.

Милла часто бывала в торговом центре «Тейгер-Вэлли», знала там все ходы и закоулки.

Она поспешила к восьмому входу, остановилась на пороге и огляделась. Кругом люди, все входят, выходят, никто не выглядит подозрительным.

Она вошла внутрь, свернула налево, к супермаркету «Пик-н-Пей», вышла у аптеки, спустилась по эскалатору, повернула налево, нырнула под канат у кинотеатра.

– Мадам, куда вы? – окликнул ее один из контролеров.

Милла побежала, отмахнувшись от него.

На другой стороне она повернула направо, поднялась по ступенькам, потом снова свернула налево у «Арены». Телефоны-автоматы были на месте, рядом с эскалаторами, как она и запомнила. Она открыла сумку, достала кошелек и стала искать автомат, который работал за деньги. Он находился дальше всех. Она достала монеты. Еще раз хорошенько огляделась и набрала нужные цифры.

Послышались гудки.

Она сунула в щель монету. Монета провалилась.

– Алло, – хрипло сказал Лукас.

– У меня мало времени. Звоню из телефона-автомата. Я хочу задать тебе два вопроса. Ответь на них, и все. Больше ничего.

– Милла, что…

– И больше ничего.

– Я слушаю.

– Ты работаешь на ЦРУ?

Она вслушивалась каждой клеточкой. Он тихо ахнул, и в его голосе она уловила изумление и радость, как будто она пошутила.

– Работаю ли я… – Он еще раз тихо ахнул, на сей раз с тревогой. – Нет. Мой ответ «нет».

Милла подумала: он говорит правду. Она знала это.

– Ты застрелил Юлиуса Шабангу?

– Нет! – пылко воскликнул он. – Милла, ты должна сказать…

– Лукас, молчи и слушай. В моей квартире стоят «жучки», мои телефонные разговоры прослушиваются… По-моему, они за мной следят. Они ищут тебя. Я хочу предупредить тебя и помочь тебе.

Сначала он молчал. Когда он заговорил, голос его звучал хладнокровно:

– Ты знаешь, кто они такие?

– Да. Президентское разведывательное агентство.

Снова пауза. Потом:

– Как ты узнала… Погоди, сейчас это не важно. Где ты?

– В торговом центре «Тейгер-Вэлли». Когда я вошла, за мной никто не следил.

– Где твой мобильник?

– В машине. Снаружи.

– Хорошо. Слушай меня очень внимательно, сейчас я объясню, что тебе делать.

Раджкумар вперевалку вошел в оперативный штаб; дыхание у него сбилось. В руке он держал карту памяти.

– Вы лучше послушайте, – сказал он Квинну и Масило, вставил карту в компьютер и продолжал: – Пробил по базе. Выпуск новостей по Кей-эф-эм, пять минут назад.

Он запустил запись, и они услышали голос диктора, звонкий и торжественный:

«Полиция Кейптауна обращается ко всем жителям города с просьбой помочь в розысках местного бизнесмена и мусульманского религиозного лидера Шахида Османа. По неподтвержденным данным, машину Османа угнали от мечети. Несколько свидетелей видели, как какой-то мужчина заталкивает Османа в его «тойоту-прадо» последней модели. Члены семьи мистера Османа сообщили сотрудникам Кей-эф-эм, что они серьезно опасаются за состояние здоровья своего родственника, так как у него больное сердце».

Милла быстро вышла из другого выхода, прошла насквозь подземную парковку, спустилась по пандусу на Хьюм-стрит. Поискала пешеходную дорожку, увидела ее справа и быстро зашагала к ней. Сбежала вниз.

Улица была оживленной, как она и надеялась. Увидев небольшое окно в потоке машин, она бросилась на другую сторону. Какой-то мотоциклист нажал на клаксон. Милла немного отдышалась на середине дороги, на «островке безопасности», и перебежала шоссе. Перед ней высилась уродливая стальная ограда еще одного торгового центра, «Уиллоу-Бридж». У входа она остановилась и огляделась по сторонам. Она вспоминала, чему учил ее Лукас. «Может быть, кто-то из прохожих идет слишком быстро или бежит. Постарайся запомнить, как они выглядят. Цвет кожи, пол, одежду, рост, внешность».

Подозрительных людей рядом не оказалось.

Она добежала до угла и повернула налево.

– Нашли? – спросил Квинн.

– Торговый центр большой, – отозвался Второй. – А нас всего четверо.

– Продолжайте поиски!

– Что ее мобильник?

– Мы подозреваем, что она оставила его в машине.

В одном магазине она купила ярко-красную косынку и белую куртку. Попросила упаковать покупки в самый большой пакет. Потом – темные очки в огромной белой оправе. «Если у тебя нет наличных, воспользуйся кредитной картой. Теперь это уже не важно».

Потом она купила мобильный телефон.

«Где твой мобильник?» – «В машине». – «Вот и хорошо. Пусть там и остается. Купи новый. В магазине попросят предъявить удостоверение личности, обещай, что принесешь его завтра, скажи, что у тебя экстренный случай… что у тебя украли телефон и тебе нужно срочно известить близких. Купи зарядник, который работает в машине. Потом найди место, где-нибудь в магазине, откуда просматриваются входные двери, какой-нибудь тихий уголок…»

Она спустилась на подземную парковку, побежала к дальней стене. Спрятавшись за синюю «мазду», открыла коробку, вставила в телефон батарейку.

«Заряда батарейки обычно хватает на час или два…»

Милла отправила текстовое сообщение: «Купила телефон. Перехожу ко 2-му этапу».

Она повязала голову косынкой, надела темные очки и белую куртку.

В супермаркете она быстро купила самое нужное – зубную щетку, бесцветный блеск для губ, тушь для ресниц и дезодорант. Блокнот и ручку. Спросила упаковщика, где стоянка маршрутного такси.

– Куда вам нужно, мадам?

– В Бельвиль.

– Стоянка на Дурбан-Роуд, у заправки «Энген». Но туда долго идти.

– Не важно. Спасибо!

Выйти из «Уиллоу-Бридж» оказалось нелегко, вход и выход был только один.

«Купи что-нибудь, чтобы изменить внешность, свитер или куртку, что-нибудь яркое. И большую сумку – она изменит твой силуэт. После этого старайся идти по-другому, медленнее, опустив голову, как будто ты устала и возвращаешься домой. Не оборачивайся, не смотри по сторонам, иди, и все…»

На то, чтобы добраться до заправочной станции, у нее ушло пятнадцать минут. На стоянке стояли три маршрутки. Она подошла к последней.

– Куда вы едете? – спросила она у кондуктора.

– Это философский вопрос или мадам в самом деле желает ехать с нами?

67

Из Бельвиля она приехала в центр города на электричке.

Во второй половине дня в сторону центра ехало совсем немного народу. Помня наставления Лукаса, она нашла самое переполненное купе. Смотрела все время в пол, сумку поставила на колени, держала ее обеими руками. Почти все ее спутники оказались людьми молодыми. Милла вспомнила отчет об организованной преступности.

Она послала Лукасу эсэмэску: «Я в поезде».

Через несколько минут пришел ответ: «Жди перед станцией в Аддерли. Синий «фольксваген-гольф».

Она ответила: «ОК».

Потом положила мобильник в сумку, сгорбилась на сиденье и стала гадать, что он ответит, когда она расскажет ему все.

– Мы не можем ее найти, – сказал оперативник Квинну.

– В торговом центре есть камеры видеонаблюдения. Сейчас позвоню администратору и попрошу провести вас в аппаратную. Она должна быть где-то там, ее машина на стоянке, мобильник в машине… И двое пусть продолжают искать ее. В примерочных смотрели?

– Как мы попадем в женские примерочные?

– Как хотите. Ищите!

Ей не пришлось долго ждать; вскоре рядом остановился синий «гольф». Краска на машине выцвела и облупилась, она заметила пятна ржавчины, несколько вмятин на крыльях. Нагнулась, рассмотрела водителя – Лукас натянул бейсболку на самые глаза, – открыла дверцу и села в машину.

Он тут же тронулся с места, но успел взять ее за руку, посмотрел на косынку и темные очки. Широко улыбнулся:

– Мата Хари Страхан.

Она заметила, как напряжено его лицо, и решила, что во всем виновата она. Сжала его руку и сказала:

– Прости меня.

– Нет, Милла, это ты меня прости. – Он не сводил взгляда с дороги; они двигались в плотном потоке машин.

– Лукас, кое-чего ты не знаешь.

Он бегло и озабоченно покосился на нее.

Тогда она все ему рассказала – с самого начала.

Час пик заканчивался. Они ехали в сторону Блуберга. Проехали мимо пляжа в Милнертоне, где Милла несколько часов назад приходила в себя, хотя тогда она едва замечала, где находится. Слова лились потоком – пожалуй, даже слишком бурным. Она стыдилась того, что поневоле обманывала его, и часто запиналась. Солнце заходило над морем; в приглушенном свете лицо Лукаса казалось мрачным. Он слушал молча, не глядя на нее.

Когда она закончила, он с усталым восхищением произнес:

– Милла…

Она испытала облегчение. Огромная тяжесть свалилась с плеч. Она напряженно ждала его реакции. Он ответил не сразу.

Он вздохнул и сказал:

– Я не работаю на ЦРУ и не имею никакого отношения к смерти Шабангу.

– Лукас, я тебе верю… Но тогда что это – совпадение? Ты действительно случайно пришел на танцы?

– Да.

– А вечером в понедельник?

Он беспомощным жестом оторвал руки от руля.

Она ждала, все больше замечая, как он устал.

– Однажды ночью в Нью-Йорке, – тихо сказал он, – я вспоминал свою университетскую подружку. И мне стало интересно, как она поживает, что делает. А на следующий день я вдруг наткнулся на нее на Лексингтон-авеню… Как ты думаешь, велики ли были у нас шансы встретиться? Я не знаю, как объяснить такие явления.

Она поняла, что он хотел сказать, и кивнула.

– Так вышло, и все…

– Ты ее до сих пор вспоминаешь? – спросила она, нарочно переводя разговор на другое.

Получилось. Он повернул к ней голову и улыбнулся:

– Сейчас уже нет.

– Ты устал, – заметила она.

– Нет, – возразил он. – У меня крупные неприятности. И мне придется обо всем тебе рассказать, потому что ты так или иначе во всем замешана.

В половине седьмого оперативник доложил Квинну, что они отсмотрели все записи, сделанные камерами торгового центра. В начале третьего Милла Страхан вошла в восьмой вход. Более-менее они сумели установить ее маршрут; она пролезла под канатом у кинотеатров, перебежала на другую сторону. Снова попала в объектив камеры у фитнес-центра. И только четырнадцать минут назад они увидели, как она выходит из шестого выхода на западной стороне. Последняя камера проследила, как она спускается на подземную парковку, а оттуда, очевидно, выходит в город.

Они решили, что у выхода ее кто-то подобрал.

Лукас Беккер рассказал Милле о том, как он похитил Шахида Латифа Османа.

Он сказал: скорее всего, все закончится через несколько часов. Он хотел перехватить Османа и его машину у мечети, пересадить его где-нибудь по пути в «гольф», чтобы удостовериться, что за ними никто не следит, поехать в Блуберг, привязать Османа к стулу в наемной квартире… Он собирался освободить Османа после того, как ему вернут деньги.

Вначале все шло по плану. У мечети Осман был очень напуган, потом узнал Лукаса, потому что тот уже приезжал к нему домой. Послушно сел в свою машину, за руль, ехал, куда было велено, и все время повторял:

– Шабангу врет. У меня нет ваших денег.

На что Беккер терпеливо отвечал:

– Значит, вам придется их достать.

Первая трудность возникла, когда он силой вытащил Османа из машины рядом с железнодорожными путями в Вудстоке. Он заметил, как Осман сунул руку в карман.

– Не надо! – закричал Беккер и прицелился в него из пистолета, но Осман не реагировал.

Лукас повалил его на землю, выкрутил руки и приставил ствол пистолета к его щеке.

– Лежи тихо!

Тело Османа страшно напряглось; в глазах появилось отчаянное выражение. Беккер, остро сознавая, что время уходит, сорвал с заложника куртку и обыскал ее. Нашел только мобильник, швырнул его за ограду.

Тогда Осман вскочил, но, как ни странно, не убежал, а попытался снова сесть в машину.

– Что ты делаешь? – крикнул Лукас, останавливая его.

– Сумка! – задыхаясь, проговорил Осман.

Сумка… Когда Осман выходил из мечети, у него на плече висела сумка.

Не выпуская Османа, Лукас нагнулся и достал сумку из салона. Надо было спешить, потому что преследователи приближались.

Как только они перешли пути, в тупичке между фабричными корпусами, Осман попытался отобрать сумку у Лукаса:

– Отдайте мне!

Лукас выдернул сумку и ответил:

– Пошли!

Осман, на лице которого было написано отчаяние, шагал все медленнее и то и дело хватался за грудь.

– Сердце, – сказал он.

– Хватит врать. Пошли!

В «гольфе» Осман сел сгорбившись; он побледнел, на лбу выступил пот, он часто дышал. Дрожащая рука медленно потянулась к черной сумке.

– Оставь сумку в покое! – Лукас посмотрел Осману в глаза, увидел в них дикий страх. Рука дернулась к левому плечу, лицо исказилось от боли. Но Лукас Беккер все еще не верил ему.

– Мне надо принять лекарство! – простонал Осман.

Лукас, не обращая на него внимания, сосредоточился на дороге. Он часто поглядывал в зеркало заднего вида.

Вдруг Осман завалился на бок. Беккер выругался и остановился. Приподнял голову Османа, увидел, что у того закатились глаза. Он схватил его за запястье, с трудом нащупал пульс и понял, что у его заложника сердечный приступ. В свое время его учили приемам первой помощи. Он понимал, что следующие пятнадцать минут значат для Османа жизнь или смерть. Приступ изменил все. Он поехал в город, повез потерявшего сознание Османа в ближайший медицинский центр, больницу имени Кристиана Барнарда. Остановился у приемного отделения, втащил Османа внутрь и позвал на помощь. К ним бросились санитары, он помог положить Османа на каталку. Объяснил, что у этого человека случился сердечный приступ; он солгал, сказав, что только что нашел его неподалеку, на улице.

С Османа сняли мусульманский халат, приставили к груди стетоскопы, надели на лицо кислородную маску и увезли через турникет.

– Перед тем как ехать за тобой, я позвонил в больницу. Его личность до сих пор не установили; говорят, что состояние у него критическое. Если он умрет… Я думал, что за нами ехали его люди. Его телохранители. Думал, что за мной следили его люди. Но когда ты по телефону сказала о ПРА… Это все меняет. Они наверняка думают, что я как-то причастен. Думают, что я убил Шабангу. Теперь они решат, что я убил и Османа.

Сначала Янина Менц швырнула в дверь степлером. За степлером последовало пресс-папье. На двери кабинета осталась еще одна отметина.

– Господи боже! – сквозь зубы процедила она, вскочила и начала мерить комнату шагами. Лицо у нее побагровело от ярости.

Тау Масило сидел на месте. Он не защищался.

Домохозяйка, автор отчетов, дилетантка убежала от профессионалов из Президентского разведывательного агентства!

Что тут скажешь?

Он отпер дверь бунгало пляжного клуба «Биг-Бэй» и пропустил ее вперед. Внутри все было декорировано очень пестро: обитая ситцем мебель, стены цвета морской волны, открытая гостиная и кухня. Она положила пакет с покупками на кухонный стол рядом с черной сумкой. Повернулась к нему, крепко обняла. Он обвил ее руками, но напряжение так и не отпустило его.

– Милла, тебе нельзя здесь оставаться…

Она вопросительно подняла на него глаза.

– Это мои трудности, – сказал он. – Мои проблемы. Мой риск. Тебе они ничего сделать не могут, ты ни в чем не виновата. Тебе надо держаться от меня подальше, пока все не кончится… Ты… Обстоятельства…

Она покачала головой, понимая, что не может сейчас ему ответить: слова будут неправильными, как когда она исповедовалась в машине.

– Когда ты ел в последний раз? – спросила она.