Текст книги "Кровавый след"

96

Он взял с собой на работу атлас Кейптауна, положил портфель на стол, открыл, достал сэндвичи. Пока он ел, он искал указатели на Грин-Парк-Роуд в Монте-Виста.

Новые сэндвичи оказались очень вкусными. Он ел медленно, растягивая удовольствие.

Он не мог найти ни Грин-Парк-стрит, ни Грин-Парк-Роуд. Улиц с такими названиями не было на Капском полуострове. Была Грин-стрит, Гринфилд-Креснт, Грин-Вэлли, Гринсайд… длинный список других названий, начинавшихся на «Грин», но никакого Грин-Парка среди них не было ни в каком виде.

Солгал намеренно. Иначе и быть не могло.

Яуберт раскрыл блокнот и вписал в свою таблицу новую строку. Между «28 октября – забрал «порше» и «29 октября – на его счет поступило 147 000 рандов» он вписал: «28 октября – заплатил 3000 рандов наличными за аренду бокса на складе».

Оставалось позвонить по тому номеру, который Дани продиктовал сотруднице склада. Он ни на что не надеялся, но должен был убедиться наверняка. Почему-то этот номер внушал ему беспокойство.

Ответил женский голос. Он попросил позвать к телефону Дани Флинта.

– Как, опять? – уныло ответила женщина. – Здесь такого нету.

– Вы не знаете Дани?

– Понятия не имею, кто это такой.

– Его уже разыскивали по вашему номеру?

– Звонили с какого-то склада.

– Мадам, позвольте узнать, где вы живете?

– В Полпитерсбурге. Провинция Квазулу-Наталь.

Закончив разговор, Яуберт снова взглянул на номер.

Почему он кажется смутно знакомым? Через несколько минут напряженных раздумий пришел ответ. Он открыл блокнот на первой странице. Там был мобильный телефон Тани Флинт. Номера почти целиком совпадали. Но в том номере, какой ее муж продиктовал на складе, последние четыре цифры были перепутаны.

Они молча ждали, пока сотрудница справочного отдела банка «Абса» ходила за разрешением начальства. Она должна была узнать, можно ли показать им сведения о счете. Сотрудница отсутствовала довольно долго.

Яуберт косился на Таню, которая смотрела на стену, и гадал, о чем она сейчас думает. Совсем скоро она поймет, что ее муж был лжецом и обманщиком. Скользким типом. Давал вымышленный адрес и номер телефона, врал о забитом гараже… Если начать распутывать клубок, почти наверняка они наткнутся на что-то более крупное и неприятное. Обман – всегда лишь верхушка айсберга. Он раскопает и другое. После вчерашнего взлома Таня считала, что за всей аферой стоит кто-то другой. Но Яуберт так не думал. Он не мог объяснить, зачем понадобилось вламываться к Тане на работу, да и не понимал пока, какое отношение это имеет к делу, но у него возникли кое-какие подозрения.

Главное – деньги. Четыреста тысяч рандов. Выяснить, откуда они взялись, и тогда он найдет тех, кто вломился к Тане на работу и оставил надпись на стене. Дани Флинт был в чем-то замешан. Деньги грязные, возможно краденые. И кроме Дани, о них знает кто-то еще.

Может, он слишком открыто тратил нечестно нажитые деньги и его дружки заволновались, решили, что он представляет для них угрозу?

Должно быть, это у него не впервые.

Была ли первоначальная сумма больше? Может, сообщники поделили ее между собой, и четыреста тысяч – доля Дани?

Зная всю сумму, легче будет найти источник денег.

Но как открыть Тане глаза? Она до сих пор не понимает, что ее муж вел двойную жизнь.

Вернулась служащая банка; она сияла – значит, несла хорошие новости. Она развернула к ним монитор. Дани Флинт открыл счет 15 октября, сделал вклад в размере двухсот рандов. Выполнил все требования по идентификации вкладчика. Дал свой электронный адрес: лихач430@ yahoo.com. Номер мобильного телефона соответствовал тому, что они нашли в «порше».

Оба поступления, двести пятьдесят и сто сорок семь тысяч, были внесены наличными. Услышав это, Таня Флинт недоверчиво покачала головой.

– Можно взглянуть на скан его удостоверения личности? – попросила она. И, повернувшись к Яуберту, добавила: – Не может быть, чтобы это Дани…

Он понятия не имел, с чего она пришла к такому выводу.

– Сейчас посмотрю. – Сотрудница вошла в базу данных, а потом снова развернула монитор к Тане.

Лицо Дани на фотографии…

Таня нахмурилась.

– Номер удостоверения его? – спросила служащая.

Таня кивнула.

– А какой он дал адрес? – спросил Яуберт.

По закону о безопасности банковских вкладов, принятому в 2001 году, одного удостоверения для открытия вклада недостаточно. Все, кто хочет открыть счет, должны представить квитанцию об оплате коммунальных платежей или счетов за телефон.

– Сейчас посмотрим, – ответила сотрудница банка, переходя на другую страницу. Потом она снова развернула к ним монитор.

Скан квитанции за электричество, явно сделанный не с оригинала, а с копии… Счет адресован Д. Флинту, проживающему в Монте-Виста на Грин-Парк-стрит, в доме номер 179…

– Адрес не наш! – с явным облегчением воскликнула Таня.

– Такого адреса не существует, – добавил Яуберт. – Квитанция подделана.

Они сидели под зонтиком уличного кафе на Тюлбаг-сквер. Яуберт заговорил негромко, чтобы не пугать ее. Спросил, как она себя чувствует после всего, что произошло в последние дни.

Таня ответила, что чувствует себя нормально, но Яуберт видел, что она страдает.

Он спросил, хорошо ли она спит.

– Не очень.

– Вы не думали о том, чтобы сходить к врачу? Он пропишет вам что-нибудь от стресса…

– Нет! – Она решительно покачала головой.

Он дал ей время подумать.

– Иногда приходится смотреть правде в глаза.

– Не обязательно сейчас. – Она снова решительно качнула головой.

Яуберт заговорил снова, тщательно подбирая слова.

– Много лет назад у меня была другая жена, – начал он, – она служила в полиции, как и я. Я очень любил ее. Она… во многом… была всем, чем я хотел стать. Она была похожа на вашего Дани. Экстраверт. Забавная, умная и… солнечная. Она сияла. Ярко. Все ее любили. И каждый день я благодарил судьбу за то, что нашел ее. А потом я открыл, что она вела двойную жизнь. Все выяснилось случайно. И… мне стало очень больно. Я чувствовал себя преданным. Обманутым. Как будто она намеренно хотела меня обидеть. Меня. Лично…

Таня Флинт отвернулась. Ей не хотелось это слушать.

– Прошло много лет, прежде чем я понял, что ошибался, – продолжал он. – То, что она делала, соответствовало ее характеру. Составляло одну из сторон, граней ее личности. Может быть, ее мучила совесть, может быть, она этого не хотела, но я не думаю, что она могла что-то с собой поделать. Мы все так или иначе запрограммированы.

Глаза ее сосредоточенно смотрели куда-то, в одну точку. Она словно закрылась.

Яуберт продолжал:

– Со вчерашнего дня мы узнали много нового. И все указывает на то, что Дани не был тем человеком, каким вы его считали. Вам будет больно. Во многих отношениях. Но прошу вас, запомните: вы открыли еще одну грань его характера, его личности. Ведь в вашей жизни было и другое… – Все показалось ему таким бессмысленным, что он не знал, как продолжить.

Она медленно повернулась к нему лицом и сказала:

– Спасибо…

Они сидели молча, а мир несся мимо. Наконец Таня спросила:

– Что еще вы нашли?

97

Вернувшись на работу, он увидел, что ему два раза звонил инспектор Физиле Бучинги из участка в Милнертоне. Инспектор просил Яуберта срочно перезвонить. Но сначала Яуберт сел за компьютер, чтобы ввести обновления. Ему хотелось точно знать, сколько денег осталось у Тани Флинт.

Счет составлял чуть более двадцати одной тысячи рандов, в том числе оплату услуг Кордира и дорожные расходы. Осталось девять тысяч. Значит, он не будет осматривать «порше» на предмет отпечатков пальцев. Он долго думал, стоит ли запрашивать распечатку звонков по второму мобильному телефону, и решил вначале съездить в головной офис компании ААК. В глубине души крепло подозрение, что деньги имеют какое-то отношение к работе Дани.

Яуберт договорился о встрече с миссис Хис, заведующей отделом кадров. Она сказала, что сможет принять его в конце дня, около четырех. Потом он позвонил Маргарет.

– Ну, как сэндвичи по новому рецепту? – спросила она.

– Потрясающие!

– Хорошо. А как расследование?

– Очень хорошо. Большой успех. Но я волнуюсь за Таню. Вчера ночью кто-то вломился к ней на работу и написал на стене: «Брось это». Можно я приглашу ее пожить у нас пару дней?

– Конечно. Но ведь у нее есть свекровь… Кажется, ты говорил, что она живет в Панораме?

– У меня сложилось впечатление, что Таня ее недолюбливает. И потом, двум женщинам все равно опасно оставаться одним…

– Передай ей, что я буду очень рада. Я приготовлю для нее комнату Джереми.

– Не знаю, захочет ли она приехать к нам. Я тебе сообщу.

Он позвонил Тане и передал приглашение.

– Спасибо, но я не позволю им себя запугать.

– Вы все же подумайте, – сказал Яуберт, хотя и знал, каким будет ответ.

– Неожиданно прорезался тот детектив из Тейбл-Вью. Он просит перезвонить ему.

– Кейтер?

– Да.

Видимо, инспектор Бучинги, побывав на месте взлома, устроил скандал…

– Пусть подождет, – посоветовал Яуберт. – Если еще раз позвонит, передайте, что он должен разговаривать со мной.

В последнюю очередь он позвонил в милнертонский участок и попросил позвать Бучинги.

– В Тейбл-Вью к расследованию отнеслись халатно, – сказал ему инспектор. – Я поговорил с начальником, он задаст нерадивому следователю. Но мне нужно срочно побеседовать с вами.

Не сейчас. Нельзя прерывать ритма.

– Сейчас я очень занят…

– Когда мы сможем встретиться?

– Может быть, завтра, в обед?

– Вы, кажется, живете в Милнертоне?

Сердце у Яуберта упало.

– Да.

– Может быть, встретимся сегодня, после работы?

– Я сам не знаю, когда закончу, – не сдавался он.

– Я буду на работе допоздна. Пожалуйста, позвоните. Запишите номер моего мобильного.

Выходя, он столкнулся в коридоре с Джеком Фишером и финансовым директором Фанусом Делпортом.

– Ты весь в работе, – похвалил его Джек.

– Дело двигается.

– Вот как?

Яуберт наскоро отчитался перед ними.

Фишер тихо присвистнул в усы.

– Значит, Флок спалился. «Порше» просто так не бросают.

– Флинт, – поправил его Яуберт. – А еще придется поделиться информацией с ЮАПС. С сегодняшнего дня они возобновили следствие по делу…

– Господи! – воскликнул Фишер. – Слушай, по закону мы обязаны предоставлять им «сведения, которые имеют отношение к ходу расследования». Невозможно точно сказать, что имеет отношение, а что нет.

– Джек, я намерен выложить карты на стол.

Фишер пригладил пышные волосы.

– Ладно, ладно… Они и с нашими сведениями все равно умудрятся напортачить. Кто ведет дело?

– Инспектор Физиле Бучинги. Из Милнертона.

– Что ж, иди.

Когда Яуберт уже развернулся, Фанус Делпорт крикнул ему вслед:

– Главное, не нужно слишком спешить!..

На развязке с бульваром Тейбл-Бэй велись затяжные дорожные работы. Он стоял в пробке и все больше злился. Как надоело ползти с черепашьей скоростью! Как будто его мозги уже переключились на повышенную передачу.

Он теперь все себе ясно представлял, ему не нужны были ни заметки, ни графики. Все кусочки собрались воедино, мысли в голове плясали. Версия крепла, выводы казались логичными, как будто он поднялся на вершину горы, откуда видно все окрестности, хотя и не до самого горизонта…

Он помнил это чувство, этот порыв, эту движущую силу, с трудом сдерживаемую эйфорию. Он с трудом искал знаки, вынюхивал, выцарапывал сведения по крупицам, но теперь у него есть все, что нужно, теперь он бежит по следу, его гонит чутье, в ноздри бьет запах крови, голову туманит охотничья лихорадка.

Как давно это было! Прошло лет пять или шесть с тех пор, как он в последний раз чувствовал то же самое.

Заведующая отделом кадров оказалась моложе, чем он ожидал. На вид Бесси Хис можно было дать тридцать с небольшим. Симпатичная шатенка; короткие кудрявые волосы, мелкие черты лица. На носу серебристые очки без оправы, которые делают ее похожей на учительницу. Одета элегантно, на ней серая юбка-карандаш и белая блузка с кружевной оторочкой.

Она пригласила Яуберта пройти в «зал заседаний». Зал оказался небольшой комнаткой без окон с круглым столом и четырьмя стульями. Она называла его «инспектор». Яуберт не возражал.

– Инспектор, вы должны понять, при обычных обстоятельствах ААК поделился бы конфиденциальной информацией только с полицией. Но поскольку миссис Флинт – жена нашего служащего и подала официальное прошение, мне разрешили ответить на некоторые ваши вопросы. – Голос у нее был ровный, профессионально поставленный. Говоря, она не жестикулировала, сидела прямо и неподвижно. Полностью владела собой.

– Я высоко ценю вашу помощь, – сказал Яуберт.

– Итак, чем я могу вам помочь?

Он расстегнул обложку блокнота, нашел чистый лист, достал ручку.

– Не возникало ли в компании подозрения, что Дани Флинт замешан в чем-то противозаконном?

Бесси Хис умело скрывала свои эмоции, и все же он заметил, что вопрос ее удивил.

– Противозаконном?! Нет, что вы!

– В компании не пропадали крупные суммы денег?

– Инспектор, региональные менеджеры не имеют дела с деньгами. Это… нет, это невозможно.

– Никто из его сотрудников не имеет дела с деньгами?

– Водители, но у них не бывает крупных сумм. Самое большое – несколько сотен рандов в день.

– Мадам, не пропадала ли значительная сумма денег в компании ААК в прошлом году? Особенно меня интересуют наличные.

– Я… должна сказать, я не таких вопросов ожидала.

– Вы очень мне поможете, если ответите.

– Инспектор, характер работы регионального менеджера не предполагает… Сбор денег не входит в должностные обязанности Дани Флинта.

– Вы не объясните, как происходит сбор денег?

Она немного подумала, кивнула и приступила к объяснениям. Пассажиры автобусов могут покупать билеты тремя способами: в самом автобусе, у водителя. Или в пятидесяти билетных кассах, расположенных в стратегических местах по всему Капскому полуострову. Или в одной из более крупных контор по продаже билетов, куда водители и кондукторы по вечерам сдают дневную выручку.

– Как видите, – закончила она, – региональный менеджер не имеет отношения к деньгам.

– Понимаю, – кивнул Яуберт. – Зато он знает людей, которые связаны с деньгами. Ему приходится иметь с ними дело каждый день.

– Значит, если он в чем-то и замешан, то только косвенно, опосредованно.

– В нашем случае такое вполне вероятно. Не было ли в прошлом году крупной кражи наличных? В сентябре, в октябре?

Она сидела неподвижно; глаза за стеклами очков дважды моргнули.

– Инспектор, следует ли понимать ваши вопросы так, что Дани Флинт замешан в каком-то преступлении?

Яуберт понял, что его вопросы способны серьезно повлиять на отношение ААК к Флинту – и заодно на желание помочь следствию.

– Нет, – сказал он. – Просто на его счете неизвестно откуда появилась крупная сумма. Мы выясняем ее источники. Одна из версий – преступление.

Бесси Хис задумалась; на лбу проступила морщина.

– А почему вы думаете, будто деньги на его счете имеют какое-то отношение к ААК?

– Статистика.

– Что, простите?

– Если белый воротничок, ранее не судимый, совершает преступление, в восьмидесяти процентах случаев оно связано с его работой.

– Понятно.

Яуберт повторил вопрос:

– Не пропадала ли в компании в прошлом году крупная сумма наличными?

Бесси Хис задумалась, а потом спросила:

– Вы позволите мне ненадолго выйти?

– Да, конечно.

Она вышла из комнаты.

Он смотрел ей вслед, вскользь заметив, что бедра и лодыжки у нее полноваты. Мысли были сосредоточены вокруг одного: она идет спрашивать, можно ли поделиться с ним тайной, которая может сорвать завесу со всего дела.

98

Он ошибался.

Вернулась она лишь через десять минут, села, разгладила юбку на коленях и сказала:

– Инспектор, поймите меня правильно. Как глава отдела кадров я вступаю в действие, только когда кто-то из персонала должен получить дисциплинарное взыскание из-за ненадлежащего исполнения своих обязанностей. Руководство не обязано информировать меня о случаях, когда пропадают деньги, но подозреваемых нет. Поэтому мне пришлось вначале навести справки у нашего директора-распорядителя. И получить его разрешение поделиться этими фактами с вами. Сведения такого рода строго секретны.

Яуберт кивнул. Он понимал: если украденная сумма достаточно велика, в большинстве крупных компаний предпочитают решать дело за закрытыми дверями. И помалкивать о происшествии, боясь запятнать светлый образ компании.

– Наш директор-распорядитель уполномочил меня поделиться сведениями с вами. Но с одним условием. Если к преступлению причастен Дани Флинт, вы нам сразу же сообщите.

– Отлично. – Яуберт понимал: в переговорах надо уметь не только получать, но и отдавать.

– Итак, в прошлом году у нас неоднократно недосчитывались разных сумм. Самая крупная недостача составляла почти шестьдесят тысяч рандов. В одной из наших билетных касс, в июне. Мы узнали обо всем через сутки после кражи, нашли виновников, и дело было раскрыто в течение двух недель. Флинт не имел к той краже никакого отношения.

– Шестьдесят тысяч, – разочарованно протянул Яуберт.

– Инспектор, вы должны понять, у нас прекрасно развит контроль. Да, мы всего лишь автобусная компания, но мы внедрили самые современные технологии, особенно в том, что касается финансов. Баланс подводится ежедневно; даже самая маленькая недостача выявляется сразу.

Он по-прежнему никак не мог смириться с дурными вестями.

– Вы совершенно уверены, что других краж не было? Меня интересует сумма в размере четырехсот тысяч или больше…

– Даю вам слово, таких крупных краж у нас не было! – Бесси Хис страшно удивилась, но постаралась не показывать виду.

Яуберт вздохнул. Его версия пошла прахом!

– Четыреста тысяч? Дани Флинт украл четыреста тысяч?! – повторяла Бесси Хис. Судя по всему, Яуберт все же задел ее за живое.

«Хонду» он оставил на стоянке, но в кабинет подниматься не стал. Вышел через цокольный этаж, обошел здание кругом, очутился на Сент-Джордж-Молл, не спеша двинулся к собору. Он не замечал ни уличных торговцев, ни лотков, ни туристов, ни закусывающих и пьющих людей, сидящих за столиками ресторанов. Он не замечал потока стремящихся домой офисных служащих, не замечал, как все поспешно расступаются перед ним, – он брел против течения. Его волновал единственный вопрос: откуда взялись деньги? Статистика на его стороне. Согласно данным, белый мужчина в возрасте за тридцать, без криминального прошлого, имеющий постоянную работу, совершает преступления в основном на рабочем месте. Все, кто изучает криминалистику, еще на первом курсе затверживают формулу: предрасположенность плюс окружающая среда плюс текущие обстоятельства. Иными словами, для совершения преступления необходимы три фактора: внутренняя готовность подозреваемого совершить преступление, среда, влияющая на его воспитание, и возможность совершить преступление. Сейчас Яуберта больше всего волновало последнее. Возможность.

Склад характера Дани Флинта позволял предположить, что он в принципе способен совершить преступление. Он лишь ждал, когда подвернется удобный случай. А практика показывает, что удобный случай чаще всего подворачивается именно на работе. Дани проводил на работе почти все время. Там он применял свои знания, опыт, навыки. Он знал специальные программы, внедренные в компании, разбирался в системах сигнализации… Иными словами, он вполне мог заранее знать об удобном случае и смел надеяться, что выйдет сухим из воды.

Но заведующая отделом кадров уверяет, что четыреста тысяч рандов в компании не пропадало.

И он понятия не имел, где Дани Флинту мог подвернуться другой удобный случай.

На время Яуберт приказал себе забыть все, что ему известно. Он прошел мимо собора, зашагал по пешеходной дорожке в сторону парка Кампани-Гарденз. Надо вернуться к истокам и попробовать слепить новую версию. Четыреста тысяч – сумма немалая. Наличными. Да, вот ключевой фактор – наличные. Белые воротнички чаще подделывают чеки, мухлюют со счетами, платежными средствами, интернет-переводами. Но не с наличными.

Откуда можно взять четыреста тысяч? Ограбить банк. Или украсть деньги во время их перевозки. Ограбить казино, пункт выплаты пенсии. Остальное – мелочь. Даже грабители, которые нападают на магазины и рестораны, чаще всего довольствуются двадцатью – тридцатью тысячами – и то если повезет.

Но банки, инкассаторские машины не имели никакого отношения к Дани Флинту. В Южной Африке такими делами занимаются в основном представители организованной преступности, обитатели бедных городских окраин. При чем здесь автобусная компания?

Надо вспомнить, чем еще любил заниматься Флинт. Он ходил в тренажерный зал. Общался с друзьями. С соседями по кварталу. Может, соседи?.. Он слышал, что район Парклендс в последнее время облюбовали выходцы из Нигерии. Но большинство нигерийцев – добропорядочные граждане и работают легально.

Ничего нельзя исключать. Может быть, Дани Флинт разговорился с кем-нибудь в спортивном баре и собеседник решил взять его в долю?

Вряд ли. Что Флинт мог им предложить? Нигерийские мафиози торгуют наркотиками, подделывают кредитные карты и занимаются интернет-мошенничеством, рассылают так называемые «нигерийские письма». А учитывая возраст Флинта, круги, в которых он вращался, вряд ли он мог чем-нибудь быть им полезен.

Если только…

Надо будет спросить Таню, хотя он ни на что заранее не надеялся.

Он два раза пополнил счет с разрывом в двенадцать дней. Двести пятьдесят и сто пятьдесят тысяч.

Почему не сразу? Из осторожности? Не желал привлекать к себе слишком много внимания? А может, повод был более прозаичным?

Яуберт стоял на Аннандейл-стрит, напротив входа в отель «Маунт-Нельсон». Он понял, что придется начинать все сначала. Копать глубже и тщательнее. Где-то спрятан кусочек информации, который ответит на все вопросы. Единственная трудность – он понятия не имеет, где искать. А деньги Тани Флинт на исходе.

Без четверти шесть; Джек Фишер еще сидел в кабинете. Перед ним были разложены бумаги, он сосредоточенно склонился над ними.

Яуберт помедлил на пороге, борясь с привычкой, выработанной за тридцать лет службы в ЮАПС: не мешать старшему офицеру, когда тот занят. Он тряхнул головой. Здесь не полиция.

– Джек, можно тебя на минуточку?

Фишер поднял голову:

– Конечно, конечно. Бери стул.

Усевшись на большой стул напротив Джека, Яуберт начал:

– Меня кое-что беспокоит.

– Рассказывай.

– Что мы будем делать, если у Тани Флинт, кроме тридцати тысяч рандов, ничего нет?

– Ты же говорил, что дело практически раскрыто?

– Может потребоваться еще пара дней. Или даже больше. У нее хватит денег еще на четырнадцать часов, и то если не брать дорожные расходы. Что мы будем делать, если у нее кончатся деньги?

Фишер откинулся на спинку кресла, по-отечески улыбнулся Яуберту:

– Я тебе говорил, клиенты всегда находят деньги.

– А если она их все-таки не найдет?

Улыбка исчезла.

– Конечно, найдет! Сколько денег на том счете, который ты раскопал?

– Ты ведь понимаешь, скорее всего, пройдет не один месяц, прежде чем она вступит в права наследования… Да и то в том случае, если деньги не получены преступным путем.

– И все-таки она не нищая. У нее есть дом, машины… Кстати, она ведь предприниматель! Как насчет страховых полисов? Если дом куплен по ипотеке, должен быть страховой полис на мужа. Брось, Матт, сам знаешь, она все сделает.

Яуберт задумался.

– Меня интересует принцип, – сказал он. – Допустим, она перепробует все, но так и не сможет добыть денег. Или сможет, но только через месяц…

– Матт, она добудет деньги.

– Джек, я теоретически. А если не сможет?

Терпение Фишера быстро заканчивалось.

– Мы с теориями дела не имеем. Мы имеем дело с платежеспособными клиентами.

– Был ли у вас клиент, который сказал: «Больше я платить не смогу»?

– Не скажу, что таких никогда не было…

– И как себя с такими вести?

– Мы практикуем индивидуальный подход.

– Джек, ты уклоняешься от ответа.

Фишер всплеснул руками, лицо у него побагровело.

– Ты меня уже достал своими вопросами. Что тебе надо?!

Матт Яуберт наклонился вперед, угрожающе подняв плечи. Но голос его оставался ровным.

– Меня насторожило, что сегодня Фанус Делпорт сказал: «Главное, не нужно слишком спешить»! И на утренней летучке…

– Матт, он просто пошутил! Опомнись, где твое чувство юмора?

– Джек, меня угнетает сама здешняя обстановка. Ты с самого начала велел мне задействовать Фануса, чтобы и ему что-то перепало… Мы доим клиентов! Так принято… На утренней летучке никто не интересовался ходом расследования. Все отчитывались, кто сколько заработал, не забыли ли включить дорожные расходы…

– А как же иначе вести дела? – ощетинился Джек. – У нас не благотворительная организация! Надо платить жалованье, развивать инфраструктуру. Знаешь, во сколько обходится ежемесячная аренда офиса? А телефоны? Вот ты мне и скажи, как мы заплатим за это, если будем работать бесплатно, помогать, так сказать, людям? Скажи-ка!

– Бесплатно? Кто говорит о бесплатной работе? – Яуберт понял, что и сам постепенно закипает. Он глубоко вздохнул, покачал головой и сказал: – Главное в другом.

– Что ж, если ты такой умный, скажи, в чем главное!

Ему не сразу удалось взять себя в руки.

– Допустим, я рассчитываю раскрыть дело, я близок к разгадке, но мне нужно еще два дня. А у нее закончились деньги… Прошу, не закрывай дело. Дай мне довести все до конца.

– Ты так же хорошо, как и я, знаешь, что «близок к разгадке» ничего не значит! Что, если тебе понадобится неделя или больше? Или месяц? Когда ты подведешь итог?

– Джек, мы не дураки. Мы знаем, сколько времени уходит на те или иные действия, мы знаем, близки мы к разгадке или далеки от нее. И сейчас я тебя уверяю, мне нужно еще три дня. Четыре максимум. Либо я раскрою дело, либо пойму, что раскрыть его невозможно. Ей хватит денег только на два дня… Неужели мы не можем подарить ей еще два? Или, например, открыть кредит?

– Ты что, запал на нее? В этом все дело?

Матт Яуберт встал, готовый врезать Фишеру в лицо. Его спасла реакция Джека, который вдруг откатился на своем кресле назад, вскинул руки, защищая лицо. Яуберт опомнился.

Он долго стоял в одной позе, потом повернулся и вышел.

Джек ничего не сказал.

Он уже вышел из кабинета и прошел пол пути по коридору, когда вдруг остановился и вернулся. Увидев его, Фишер инстинктивно потянулся к телефону. Яуберт сделал вид, что ничего не заметил.

– Джек, я ушел из полиции, потому что там со мной перестали считаться, – очень тихо сказал он. – Такое отношение показалось мне несправедливым. Потому что я верю, что с нами надо считаться. Со всеми нами. В том числе и с Таней Флинт. Особенно с Таней Флинт. Она сняла последние деньги ради того, чтобы нанять частного детектива. Она потратила деньги не на себя, не на какие-нибудь пустяки. Она хочет выполнить свой долг по отношению к мужу. Сейчас ей очень больно, Джек, но оказалось, что она храбрее нас с тобой, вместе взятых. Она сама хочет все выяснить. И вот что: если Таня Флинт скажет, что она все перепробовала, но так и не смогла найти деньги, я доведу дело до конца. Если понадобится, вычти расходы из моей зарплаты.